Забытые клятвы

Хэйан-кё встретил Короля Проклятий шумом. Улицы, узкие и извилистые, оживали под шагами десятков людей. Аристократы в богато украшенных кимоно, с высокими черными шляпами-эбоши, спешили на утренние придворные церемонии, оставляя глубокие следы на свежевыпавшем снегу. Торговцы и ремесленники предлагали товары, привезенные со всех уголков Империи, и наполняли город задорными зазываниями. Крестьянские дети играли в снегу, ловя на себе пренебрежительные взгляды леди, одетых в цветные дзюни-хитоэ, прогуливавшихся в компании знатных мужей по мостикам, наведённым через реку Камо. Переполненный людьми город не нравился Сукуне, и он предпочел бы посещать столицу реже, но сегодня был весомый повод. Колдун с легкостью разгромил никчемных, по его собственному мнению, магов другой префектуры, и в благодарность за усмирение бунтовщиков Император пообещал очередную награду. Сильнейший хорошо ладил с правителем. Можно сказать, что Император был одним из немногих людей, кому удавалось не раздражать его. Однако мужчина не мог не вздохнуть, свободно проходя через ворота дворца. Стражники, сгорбившись в три погибели, выглядели как мальчишки по сравнению с внушительной фигурой Короля Проклятий. Все-таки его статус не был простыми словами, Сукуна нагонял ужас и заставлял трепетать всех придворных, шагая по коридорам замка. На его лице не отражалось ничего, а простое черное хаори, накинутое на мускулистый торс, развевалось от быстрых шагов. В последнее время Сукуна только и делал, что воевал и побеждал, пока клан Фудзивара посылал все новые отряды по его душу. В Империи не было человека, который не слышал о великом Сукуне Рёмене, сильнейшем колдуне. Одним только взглядом алых глаз он мог пригвоздить к земле кого угодно, заставляя людей дрожать от его пугающей ауры. Сильнейший был живой легендой своего времени, как оживший герой Нихон Сёки, он побеждал любого. По пути в тронный зал маг заприметил симпатичную горничную, которая очень некстати, в первую очередь для себя, вдруг вышла из-за угла. Бедная девушка чуть не выронила стопку чистого белья, когда он остановился прямо перед ней. Служанка вздрогнула, почтительно склонив голову. Колдун равнодушно оглядел её: симпатичное личико для простолюдинки, да и фигура вроде ничего, но, к счастью для девушки и к разочарованию для Сукуны, больно уж проста. Мужчина молча обошел её, заворачивая в нужное ему крыло дворца, позволив девушке вздохнуть с облегчением. Сукуна в который раз убеждался, что на свете не осталось женщины, способной развлечь его. Король Проклятий в целом не видел в большинстве из них чего-то интересного, только если женщина не являлась достойным колдуном, хотя таких было критически мало, либо красота выделяла её из общего потока одинаково накрашенных и одетых леди этой эпохи. Простолюдинки — не его вариант, а дворянки — на одно лицо. Одиночество не мешало Сукуне. Он считал, что это не слабость, а наоборот — его сила. Он всегда был один, не имея никого рядом, хотя последние шесть лет его жизнь стала чуть менее одинокой благодаря появлению Урауме. Слуга хорошо улавливал настроение своего господина, разбирался во многих бытовых делах и, самое главное, никогда не раздражал. Сукуна мог позволить себе общаться с Урауме если не на равных, то как с приятелем. Сейчас слуга как нельзя кстати скрасил бы его поход к Императору, но правитель больше любил общаться наедине. Колдун достиг покоев, где его всегда принимал Император. Он миновал стражей и вошел в богато обставленный зал. Сильнейший сразу заметил правителя: 71-й Император Японии, Го-Сандзё, расположился на татами. Это был мужчина средних лет, одетый в светлый сокутай, с длинными каштановыми волосами и легкой небритостью на лице. Его внешность не отталкивала, а, скорее, наоборот, считалась привлекательной. В Го-Сандзё чувствовалась стать, присущая правителю. Он о чем-то беседовал с человеком, сидящим напротив него, когда в комнату вошел Сукуна, и взгляд его глубоких зеленых глаз мгновенно устремился к магу. — Ваше Величество, — колдун слегка склонил голову. Император был единственным человеком, которому он кланялся. Хотя это было тяжело назвать поклоном, ведь Рёмен просто кивнул. И этого было вполне достаточно, потому что Император не ждал ничего больше от кого-то вроде Сукуны. — Здравствуй, Сукуна, — Го-Сандзё с легкой улыбкой поприветствовал колдуна. Он кивнул ему в ответ и жестом пригласил сесть рядом. — Присоединяйся. Маг перевел взгляд на человека, все это время сидевшего напротив Императора. Было в нем что-то знакомое, и Король Проклятий попытался вспомнить, кто это. Мужчина в легком замешательстве смотрел на Рёмена. Его примечательной чертой были длинные белые волосы, собранные в низкий хвост. Гость наклонил голову, и его голубые глаза метнулись куда-то в сторону, когда они с Сукуной встретились взглядами. — Асано? — он произнес его фамилию с некоторой осторожностью, словно не был уверен, кто перед ним. Дворянин медленно кивнул, а Сукуна усмехнулся. Он давно не видел аристократа и главу древнего магического клана Рэна Асано и уж точно не ожидал встретить его на приеме у Императора. Беловолосый мужчина — настоящий затворник, который выходит в свет еще реже, чем Сукуна. Император, словно почувствовав, что между мужчинами возникла недосказанность, решил разрядить обстановку и предложил присоединившемуся гостю сакэ. Колдун не возражал, хотя человек, который сейчас испытывал неловкость, был вовсе не Рёмен. Лорд Асано вспоминал, как три года назад маг заявился в его поместье, но появление могущественного колдуна на пороге особняка было лишь половиной беды, ведь именно в тот момент, когда они решали важные вопросы, его младшей дочери срочно понадобилось прервать их, преследуя котенка. Он отчетливо помнил, как девочка с грохотом распахнула сёдзи и стрелой влетела в комнату вслед за питомцем. Растерянное лицо родной дочери и потемневшие глаза Сукуны, смотревшего на ребенка с невероятным презрением, аристократ был не в силах забыть. Девочка и Король Проклятий смотрели друг на друга с минуту, пока служанка не вытащила ее из комнаты, вероятно, больно схватив за предплечье. Рэн выдохнул, уголками своих ярких голубых глаз глянув на Сукуну. Король Проклятий, казалось, и не вспоминал о том инциденте, с улыбкой разговаривая с Императором. А может, он всё ещё помнил, но просто молчал? Из размышлений его вывел глубокий мужской голос: — Асано, молча отсидеться ты мог у себя дома, разве нет? — Сильнейший держал в ладони сакадзуки, поглядывая на аристократа. — Нечасто вижу тебя на улице, не то что при дворе. Асано знал, что весь Хэйан-кё видит в нём неудавшегося колдуна, прячущегося в четырех стенах своего особняка, но слышать это почти прямо ощущалось иначе. Мужчина никогда не отрицал своего положения и свое затворничество оправдать не пытался. Но сейчас наступил тот самый момент для главы семьи, когда он сможет произвести должное впечатление. — Вы остры умом так же, как и всегда, однако в последнее время у меня больше поводов выходить в люди. Сукуна усмехнулся, отпивая сакэ. — Это каких же? — Моя младшая дочь Сэйери наконец-то выходит замуж. Я заключил очень выгодный союз. Сукуна остался спокойным, но его алые глаза сузились... Сэйери? Значит, так звали ту девочку, которую он видел в доме Асано три года назад? Он помнил грохот сёдзи и те несколько секунд, в течение которых улыбка постепенно исчезала с лица дочери аристократа. Сэйери, вероятно, не осознавала в тот момент, что потревожила не только своего отца, но и самого Короля Проклятий. Она была ребенком, играющим у себя дома, за которым просто не уследили няньки, и поэтому Рёмен не мог винить её. Хотя он должен был признать, белесая внешность и красота девочки настолько врезались в память Сукуны, что он помнил Сэйери даже спустя почти четыре года. Ему вдруг стало любопытно, как она выглядит сейчас. — Мои поздравления, лорд Асано, — голос императора вывел Сильнейшего из размышлений. — Поделитесь, кто станет мужем госпожи Сэйери? Го-Сандзё словно наблюдал со стороны. Император любил быть в курсе всех событий в светских кругах, в то время как у Рёмена эти сплетни вызывали только отвращение. Его никогда не интересовали свадьбы по расчету, как и брак в целом. Сукуне всегда хотелось отвлечься, когда речь заходила о чем-то подобном, но сейчас он внимательно слушал и ожидал ответа. Он сам не понимал, почему его дыхание на мгновение остановилось, когда мужчина после недолгого, но утомительного молчания наконец произнес: — Наследник клана Годжо, Митсуо. Король Проклятий замер. Он не отводил взгляд от Асано, пока Император одобрительно кивал и поздравлял его. Да, от Рэна можно было ожидать, что он выдаст дочь за известного и влиятельного человека, но чтобы настолько? Рёмен молчал, вспоминая лицо девочки. Если Сэйери уже была настолько красивой в свои четырнадцать лет, то как же она выглядит сейчас? Внутри у него словно загорелся огонек, и маг захотел посмотреть на повзрослевшую красавицу. Он прикрыл глаза, представив её. Сукуна не смог сдержать улыбки, он должен был увидеть Сэйери. Во что бы то ни стало.

***

— Вы уверены, мой господин? Урауме стоял напротив стола, за которым сидел Сукуна, подперев голову. Сильнейший закурил кисеру и не спешил отвечать слуге, читая написанный на пергаменте текст. Прошла неделя с визита Рёмена во дворец, но навязчивая идея посмотреть на повзрослевшую дочь Асано все еще не давала ему покоя. Конечно, он не терял времени зря: верный слуга уже выяснил детали помолвки девушки и некоторое время следил за ней и ее нареченным. Женихом оказался двадцатилетний наследник клана Годжо, и, со слов Урауме, достаточно способный маг, одаренный шестью глазами. Шесть глаз были большой проблемой для Сукуны, потому что Годжо мог почувствовать его проклятую энергию, окажись он рядом. Урауме был уверен, что юный маг уже замечал его присутствие несколько раз, пока тот наблюдал за ним со стороны: — Да, — он вздыхает, всматриваясь в лист бумаги перед собой. На нём Урауме записывал свои наблюдения о девушке, в первую очередь о её внешности. Свои замечания слуга описывал сухо, и Сукуна мог положиться только на воспоминания трехлетней давности и своё воображение. Урауме держится почтительно, наблюдая за тем, как Сукуна в очередной раз перечитывает текст, медленно выдыхая дым от табака. Слуга с некоторым недопониманием смотрит на своего господина. Он всегда был уверен, что Сукуна не может быть увлечён женщиной настолько сильно, как сейчас: — Я хочу ее, — Сукуна, сжимая зубами кисеру, неотрывно смотрит на текст перед собой. — Меня не интересует мнение Годжо. Слуга осознает, насколько решительно настроен его господин, а значит, он готов помочь. Несмотря на то, что Урауме совсем не понимает желаний Сукуны в этом вопросе, он готов следовать любым его приказам и даже самому привести Сэйери в руки Короля Проклятий. — Я могу сам привести ее к Вам. Мужчина поднял глаза на слугу и посмотрел на него холодным, но спокойным взглядом. Действительно, поручить Урауме похитить девчонку — самый легкий из способов. Но Рёмен желает перед этим рассмотреть её ближе, самому договориться с Рэном Асано, чтобы излишне не пугать юную красавицу раньше времени, а потому готов рассмотреть возможность похищения, но только в последнюю очередь. — Нет нужды. Я сам поговорю с Асано сразу после того, как приму решение, — Двуликий усмехнулся, снова затягиваясь табаком, и продолжил. — Он не будет перечить мне. Урауме кивнул. Выражение его лица по-прежнему оставалось нейтральным, хотя слуге не совсем пришлась по душе идея о том, что вскоре у его господина кто-то появится. Воля Сукуны порой была непредсказуема, и Урауме не всегда понимал его желания, но покорно следовал им. Решение отца Сэйери, на самом деле, не являлось проблемой, и в этом его господин был прав. Сильнее мешал жених девочки — шестиглазый молодой маг. — Прошу прощения, господин, Вы, безусловно, правы, — начал Урауме, глядя на хозяина. — Но что насчет клана Годжо? Предполагаю, что они могут помешать Вашим планам. — Неважно, — Сукуна склонил голову набок. — Парень еще не достиг нужного уровня, чтобы соперничать со мной. А его отец уже слишком стар, чтобы мешать, — колдун усмехнулся, выпуская дым из легких. Сукуна говорил о главе могущественного клана так, словно Шинобу Годжо был никем. Конечно, к семидесяти годам старик растерял физическую силу, но его авторитет никуда не делся. Маг понимал, что даже если Асано согласится отдать дочку без сопротивления, клан Годжо не оставит это просто так. Но Король Проклятий уже не может устоять перед неутолимым желанием заполучить эту девушку, даже если придется стать врагами с Годжо. Рёмену нравится идея вызвать конфликт между двумя семьями и самому поучаствовать в нём. Сукуна поднимается из-за стола, его внушительная фигура выпрямляется перед Урауме, заставляя слугу склонить голову: — Завтра я справлюсь сам, но ожидаю, что ты найдешь способ отвлечь Годжо к следующей встрече. — Я понял, — отвечает ему Урауме, не смея выпрямиться из поклона, пока хозяин не разрешит ему. — Я могу ещё чем-то быть Вам полезен? Сукуна жестом разрешает Урауме выпрямиться, но не спешит отвечать ему, до сих пор вчитываясь в текст. Его внимание привлекает имя девушки, а особенно иероглифы, которыми оно записано: «маленькая лилия» — вполне подходящее значение для кого-то вроде Сэйери. На лице мужчины появляется ухмылка, и он задумчиво проводит большим пальцем одной из своих правых рук по подбородку, держа лист бумаги прямо перед собой. — Да, — кивает Сукуна, снова обращаясь к слуге. — Достань мне белые лилии. У тебя есть два дня. Малиновые глаза Урауме раскрываются от удивления. Он непонимающе глядит на своего господина: — Но сейчас ведь разгар зимы, господин... Сукуна поворачивается к Урауме и смотрит на него так, словно слуга сказал что-то глупое. Лицо Короля Проклятий отстраненное, и его, кажется, совсем не волнует время года. Мужчина затем смотрит на улицу через приоткрытые сёдзи: ночь, снег сыпется во дворе его синдэна, и никакие лилии, конечно, уже не растут. Но колдуна это не волнует. Цветы не достать на открытом пространстве, но наверняка у кого-то они есть дома или ещё где-нибудь. — Я знаю, — слегка раздраженно произнес Сукуна. — Но я хочу, чтобы ты достал цветы. Это ясно? Урауме ничего не остается, кроме как повиноваться, хотя он понятия не имеет, где в декабре можно достать лилии. Больше всего Урауме не нравится, что из-за какой-то женщины он вынужден отвлекаться от своих обычных обязанностей, но если Сукуна что-то требует от слуги, Урауме должен это выполнить. — Тогда не трать время, приступай, — холодно произносит Рёмен, наконец отпуская слугу. Он уходит, оставляя сильнейшего мага в одиночестве. Мужчина приоткрывает сёдзи, ощущая холодный ветер на своей коже. Сукуна некоторое время молча смотрит на сад, теперь уже лишенный цветов и зелени, но заполненный приятной прохладой и белым снегом. Рёмен решает выйти наружу, ступая по хрустящему ледяному покрывалу. Он медленно вдыхает и выдыхает воздух, прогуливаясь по внутреннему двору своего особняка. Пару лет назад Император предоставил этот дом Сукуне за заслуги и в первую очередь в знак благодарности за защиту от желающих узурпировать власть рода Фудзивара. Сукуна не мог позволить себе сидеть на одном месте из-за жажды сражений, но колдун должен был признать, что возвращаться сюда было приятно. Его поместье не уступало резиденциям богатейших семей в Хэйан-кё и определенно было самым роскошным и комфортным в небольшом пригороде столицы, где жил Сукуна. Более того, Император учел размеры и рост колдуна при проектировании дворца, поэтому Сукуна не испытывал никаких неудобств из-за своего необычного тела. «В конце концов, в собственном доме тебе должно быть комфортно», — напоминал ему Го-Сандзё, хитро улыбаясь. Определенно, этот человек ценил его и мудро распоряжался своими полномочиями, щедро наградив сильнейшего мага в Империи. Мужчина подошел к вишневому дереву, на ветвях которого лежал снег. Белый и чистый, напоминающий ему о светлых волосах семьи Асано. Все растения в саду замерзли, и даже вода в пруду начала покрываться тонкой пленкой льда. Только розовые лепестки зимней вишни цвели, сопротивляясь морозу. Рёмен дотронулся до одного из цветков и задумался о том, что с утра уже сможет увидеть Сэйери. Он задавался вопросом, настолько ли девушка хороша, как он думает, и достойна ли она внимания Короля Проклятий. Сомнения улетучились, когда в его голове снова пронеслись воспоминания трехлетней давности о встрече с маленькой храброй красавицей, которая долго смотрела на него, не отводя взгляд ни на секунду.

***

Сукуна выжидал всё утро. По словам Урауме, сегодня Сэйери должна была появиться в городе в сопровождении лорда Асано, а значит, у мага наконец-то появится шанс увидеть её. Ради встречи с девушкой ему пришлось сменить свое простое хаори на более презентабельную одежду. Первую пару рук он скрестил на груди, а вторую спрятал под плотной тканью кимоно. Пожалуй, молодой Король Проклятий мог бы сойти за дворянина. Рёмена можно было назвать особенным колдуном с невероятно высокой и точеной фигурой, мышцы которого, налитые невероятной силой и пугающим количеством проклятой энергии, делали его непохожим на остальных магов. Многие боялись его, и даже сейчас проходящие мимо жители столицы предпочитали не смотреть в сторону Короля Проклятий слишком долго. Хотя его обольстительная сила привлекала некоторых дам: Сукуна заметил, как несколько женщин, покраснев, перешептываются и смущенно прячут намазанные белилами лица за веерами. Они не вызвали у него ничего, кроме тихого смеха. Уделять внимание группе неинтересных ему леди Сукуна не собирался и наверняка не смог бы отличить их друг от друга, ведь все они были одеты и накрашены одинаково. Он зачесал свои рыжие волосы назад и вздохнул, ожидая появления Сэйери. Прошло еще некоторое время, прежде чем он заметил на противоположной стороне улицы две фигуры. Рёмен впервые видел Рэна Асано рядом с повзрослевшей дочерью, и его глаза внимательно изучали её: девушка расслабленно улыбалась и изредка что-то отвечала родителю, и даже на расстоянии колдун заметил, насколько бледная и ровная у неё кожа. Волосы её были аккуратно собраны, лишь несколько прядей игриво выпали из прически. Сукуна застыл от удивления. Девушка, которую он помнил, превратилась в молодую женщину, нежные манеры которой, судя по ровной спине и легкой и изящной походке, заменили прежнее легкомыслие. Чувство, что они обязательно должны познакомиться заново, заняло разум мага. Столица, полная звуков, голосов и запахов, вмиг прекратила свое существование, и для Короля Проклятий осталась только одна Сэйери. Госпожа Асано повернулась в сторону, где стоял колдун. Она сразу узнала его, и румянец тронул её щеки. «Как же ты изменилась», — подумал он, когда их взгляды встретились. Мужчина ответил девушке улыбкой и кивнул, давая понять, что тоже помнит её. К несчастью для Сукуны, дочь лорда прошла мимо, исчезнув среди узких городских улиц.