Кладбище проклятых людей

Внимательные блестящие глаза устремлялись на бледный монитор, слезясь от напряжения и собственной усталости, ведь кто-то из присутствующих спал бог знает когда. - и что мы в итоге имеем? — разрезая гробовую тишину, нависшую в мрачном огромном зале, Юкичи сложил руки на груди, ожидая ответов. - ничего утешительного, — краткий внятный отклик и за ним злобное цыканье, сопровождающееся тихим пронзающим шипением. Мори весьма устало откидывается на спинку кресла и трёт краснющие глаза, пока маленькая Элис металась вокруг него, проявляя удивительное беспокойство. На мониторе яркое знакомое всем изображение, а точнее сказать тот, кто был на нём. Подумать только, Накаджима счастливо улыбался, привычно для себя теребя край белоснежной рубашки, пока чужие руки приобнимали за худощавые плечи, но лица незнакомца они увидеть не смогли. Было и короткое видео, но разобрать что-то на нём не удавалось, лишь несколько слов обрисовали эту омерзительную картинку. Ацуши говорил обрывками, несколькими словами, которые впоследствии мафиози и детективы сложили в одно предложение. « не переживайте, я дома» - и это блять значит, что искать его не нужно? — кажется, в этой комнате мерцало не только оборудование, но и один парень - всё его тело горело адским красным пламенем от негодования. Он попросту не верил.— Дазай, сука, ты чего притих? Это же твой ученик, так какого ты просто молчишь всегда, когда тема заходит о нём? Нога впечаталась в стену справа от спокойного шатена, наблюдавшего за всем со стороны и что-то тщательно обдумывая. - мне не впервой прощаться с учениками,— с губ слетает гадкий смешок, пока Чуя кипит яркостью и разминает руки. Остановить гневного эспера никто не мог, боялись, да и не хотели, самим от слов Дазая стало мерзко на душе, поэтому за подобное дерьмо он и получил в грудную клетку, ловя кулак ещё и подбородком. - какой же ты отброс, — за этими словами последовал звучный хлопок железной дверью, заставивший присутствующих содрогнуться от резкости. Накахара покинул помещение на ужасной ноте, неприятной, оставив такую же атмосферу после своего присутствия. - если Ацуши сказал, что вернулся домой, так тому и быть. На то я и наставник, чтобы направлять на тот путь, который так желает мой подопечный, — процедил сквозь сжатые зубы Осаму и глянул на молчаливого Рампо. И обострившееся внимание остальных это прекрасно видело, но не могли они разобрать немой бездвижный разговор, словно парни открыли в себе новую способность и сейчас общались негласно от других. Мимолетно Огай лишь подумал “они что-то задумали“ и некая вера поселилась в душе, смиренно ожидая своего яркого падения. Островок в тёмном мирке был мал и тесен, пока бледные ноги старались коснуться жидкости за пределами этой гнилой земли. И всё бесполезно, он застрял здесь вместе с тем чудовищем за его заледеневшей спиной. Всё тело дрожало от животного страха, не решаясь посмотреть на то, что так тяжело дышало прямо в затылок. - Ацуши, — скулило это нечто, пока обладателя этого проклятого имени передергивало и начинало трясти всё больше, ощущая накатывающую истерику. Его голова медленно оборачивается на звуки и напуганный взгляд встречается с золотистым глазным яблоком, в месиве из кишков, мышц, торчащих белоснежных костей и смольных чёрных волос. - мама? — Накаджима ощущает себя скверно, чувствует что-то липкое в руках, сжимает сильнее и слышит мерзкое хлюпанье. Нерешительно взгляд падает на ладони и ужасается в разы больше, пока зрачки пропадают в белоснежном водоёме белка. Глаза улавливают в одной ладони алую склизкую печень, пока в другой билось чужое сердце, и Ацуши догадался сразу, кому же оно принадлежит. - мама, я не хотел, — срываясь на истошные вопли, пальцы сжимают органы в руках, дрожат и роняют их в тёмный непросветный омут. Шокированный взгляд наблюдает за тем, как масса из останков человека движется медленно, свистит и хрипит, старается настигнуть замершее тело. Но быстро разлетается на мелкие кусочки, пока чужая нога размазывает глазное яблоко в склизкую субстанцию. Ацуши наблюдает перед собой отца, видит безумную улыбку, но не пугается, не отворачивается в отвращении, а тянет руки со светлой надеждой. Тогда то разум вновь распахнул свою тернистую стену и выпустил эспера на волю, к реальному миру, что почти ничем не отличался от этого же самого сна. - отец? — он потирает глаз, в надежде сфокусировать зрение на фигуре и видит его. Кеничи расставлял разноцветные колбочки на стол, напевая задорную мелодию под нос. - проснулась, радость моя,— Накаджима уловил блеск в чужих руках и сразу осознал, что это тот самый ненавистный шприц. Парень и сказать не мог, сколько токсинов всосало в себя тело, как ослабло от этого, как исхудало. Да и время своего пребывания здесь назвать не мог, ведь постоянно купался в неге сна. - сегодня фиолетовый? — слабая улыбка украсила печальное лицо тигра, наблюдающего за действиями Оота внимательно и сосредоточенно. А мужчина в это время быстро и ловко обошёл койку, вливая жидкость из колбы прямо в раствор капельницы. - тебе нравится? — Кеничи легко сжал кончик носа своего сына, а после удалился к стене, чтобы оценить обстановку. - да, красивый цвет. Напоминает наши с тобой глаза, — он говорит это тихо и спокойно, пока мужчина наблюдает за его стеклянным взглядом. Ощущение было, словно говорил это не парень и он был вовсе не в сознании, давно уже не приходил в себя. Ни единой эмоции. Это то и нравилось Кеничи. Мужчина покинул мрачную комнату, где оставил слабого беззащитного парня в одиночестве мучиться от агонии нового препарата, пока сознание вновь не отключилось. - нам пора закончить эти бессмысленные поиски, — обеспокоенно руками Хигучи старается дотронуться до сгорающего яростью тела, но парень ведёт плечом в сторону и пальцы девушки касаются дрожащего воздуха. - я просто блять не верю в это! Просто полгода без малейших результатов, — Чёрные Ящерицы все, как один, вздрогнули синхронно и наклонили корпус вперёд, поклоном извиняясь за свою оплошность. Акутагава метнулся в сторону, с громким шуршанием ткани дёргая собственный плащ. Уже полгода обе организации безрезультатно вынюхивали каждый угол, старались найти хоть какие-то зацепки по делу пропажи детектива. И ничего. Узнав об этом, Мори угрюмо качал головой, привычно утыкаясь подбородком в замок собственных пальцев. Это собрание было экстренным, начатым где-то с получаса, как только Чёрные Ящерицы прибыли с неутешительными известиями. - с сегодняшнего дня, Портовая Мафия и Вооружённое детективное агентство завершают поисковые действия. С этой самой минуты Ацуши Накаджима окончательно приобретает статус пропавшими без вести и дело закрывается. Мы возвращаемся к привычной рутине, — в зале царило напряженное молчание и лишь скрежет зубов отчётливо доносился до присутствующих. - Акутагава, берёшь Кёку в напарники. Будешь ей и учителем, и партнёром в бою. На этом собрание окончено и все могут возвращаться на свои места, — окутанный непроглядной тьмой зал воссиял резко и неожиданно тёплым светом и Огай наконец сумел увидеть лица людей, ранее находившихся в тени. Абсолютно все выражали негодование в эмоциях, скулами, мышцами лица. Все, кроме Дазая и Эдогавы, покорно покинувших помещение с совершенно спокойным лицом. Мори проводил всех безразличным взглядом, а когда окунулся в тихое пугающее одиночество, схватился подрагивающими руками за голову. Дазай не оправдал его ожиданий. Ни единого действия со стороны бывшего подчинённого: хитрого, гениального человека. Это удручало. Последние надежды рухнули и разбились о скалы принятия. Сегодня глубокий мрачный кошмар не хотел отпускать из своих сетей. Ацуши ощутил на запястьях холодные цепи, раздирающие мягкую плоть до самых костей и это его пугало. Где? Как сюда попал? Находясь во сне большую часть своей жизни в период пребывания в этом подвале, эспер уже не был способен различить: это кошмарный сон или же страшная до ужаса реальность? Взгляд быстро отстал от мрачных цепей, устремляясь в темноту и мрак неизвестного будущего. Внимательно приглядевшись к новому для него месту, Накаджима наконец смог понять. Это всё сон. Ещё один его кошмар, которых он видел бесчисленное множество и все разные, но яркие и красочные. - Дазай? — как назло, взгляд не желал фокусироваться, поэтому появилась сложнейшая задача - разглядеть фигуру. Но, увы, никоим образом рассмотреть не получилось ни-че-го. Хотя. Это же его сон. Как же выглядит Дазай? Он должен знать, ведь это его разум. Подождите, а кто такой этот Дазай? Перебирая бесконечное множество имён в голове, Ацуши постепенно терялся в них и никак не мог осознать, откуда он их знает? Почему это вбилось ему в голове? Почему при каждом упоминании этих имён на душе становится тепло и уютно, а ноющие раны наконец не болят и появляются силы жить дальше, как раньше? Распахнув глаза, Накаджима звучно прокричал имя своего напарника и, по совместительству, злейшего врага, который желал ему лишь смерти, и чуткий слух уловил шуршание справа. Метнув полный безумства взгляд в сторону шума, Ацуши увидел девушку в чёрном опрятном платье, в белоснежном фартуке, она дрожала от страха и резкого крика парня. - кто ты? — первое, что вырвалось из уст Накаджимы, когда он начал кашлять от невозможной сухости в собственном горле. Девушка быстро метнулась к прозрачному кувшину с водой и налила в стеклянную кружку желанный напиток, который Ацуши моментально начал жадно глотать. Помутневший взгляд обрисовал помещение вокруг себя, внимательно приглядываясь к каждой вещице, малейшей детали. Комната пахла приятной лавандой и успокаивала уже лишь этим, когда же сама была до невозможности светлая. Вся мебель была исключительно из белого дерева, а стены похожи на первый свежий снег в самом начале холодной зимы. Взгляд шёл дальше, касаясь потолка, отражавшего всю сущность помещения, а в самой его середине красовалась ужасно дорогая на вид люстра. Пока Ацуши осматривался, из его рук резко выдернули стакан, а девушка учтиво поклонилась. - пойду сообщу господину, — единственное, что вырвалось из её уст и тело ринулось к выходу, пока эспер шокировано наблюдал за этим. - а... Подожди, — стараясь ухватиться за её одежду, Накаджима вытянул руку и полностью поддался вперёд, спуская ноги на холодный пол. Но, как только слабый парень попытался встать, сразу же всем телом с гулким стуком рухнул на пол. Эспер скулил от недомогания во всем теле и кусал губы, когда осознал, что его ноги не функционируют. Наконец, взгляд Ацуши устремился в дверной проём, на знакомую фигуру. - отец! — с надеждой в голосе кричал парень, пока мужчина обеспокоенно поднимал на руки неуклюжего сына и тут же посадил на мягкую кровать. - ты всё ещё не восстановился, поэтому не вскакивай безраздумно, хорошо? — холодные обветренные губы коснулись горячего лба, пока служанка вложила в вытянутую руку Кеничи стакан с бледной голубой жидкостью. — Прошу, выпей, станет легче. - я не хочу опять спать, — обиженно бурчал Ацуши, хватаясь за стакан. - нет, что ты, ты вернёшься к своей обычной жизни, обещаю, — Оота одарил сына мягкой любовной улыбкой и поглядил расстрепанные волосы. - обычной жизни? Это... Что вообще? — с этих слов по телу Кеничи прошлась до ужаса приятная дрожь, пронзающая аж разум, от того и улыбка на его лице стала шире. Он заглянул в глаза парня и не увидел в них собственного отражения, лишь пустое разноцветное пятно и белоснежную ткань на одном из них, скрывающую нечто, что страшно показывать самому эсперу. - я покажу, не переживай, а пока, — щёлкнув пальцами, Оота указал ладонью на ту самую девушку, скромно стоящую у двери,— это Мери, твоя личная служанка. Она поможет тебе восстановиться и привести себя в порядок, пока я буду уходить по делам. А сейчас. Уже пустой стакан мужчина отставил на прикроватную тумбочку и поднял сына на руки, чтобы усадить на пуфик перед красивым большим зеркалом, больше напоминающим радости для аристократов в средние века. Ацуши побледнел до предела белого цвета и ужаснулся. Длинные белоснежные локоны полностью обволокли тощие плечи, а тело его напоминало груду костей, кожа мертвеца и забинтованный глаз. Что произошло? Как? Каким образом? Сколько он спал? И вообще, как выглядел то раньше? Накаджима задумался на секунду: откуда же такой испуг? И не уследил момента, когда холодные тощие пальцы забрали все его волосы в кулак. В руках Кеничи показались золотистые ножницы, с красивой формой ручки, так и привлекающей внимание. Ацуши заворожено наблюдал за ними, как и за действиями своего отца, что так бережно и аккуратно состригал волосы, превращая это гнездо на голове в красивое опрятное каре. Накаджима начал внимательно себя осматривать, прищуриваться и оценивающе проводить взглядом по собственным чертам лица. Пока не зацепился за повязку. - что это? Почему это на моём лице? — нотки возмущения прошибли мягкий голос, как и тело мужчины, который никак не мог нарадоваться своему деянию. Наконец получилось. Но Кеничи залюбовался и не успел остановить Ацуши, желавшего избавиться от ткани на своём лице. - не надо, — раздалось кряхтением с его стороны, пока Накаджима изумлённо смотрел на повреждённый глаз. Разве так должно быть? Его белок, вот именно, что белок, белый ранее, похожий на облака летние, сейчас тёмный, как тучи в самую неистовую бурю. А золотистые нотки в его радужке растворились в сгустках крови и лишь фиолетовый привычно ярко загорался. Тёмный зрачок, когда-то напоминающий ровный круг, сейчас ничто иное, как непонятная клякса, отвратительная на вид. - что со мной?