I'm in love with a sin

Насчёт «небольшой» экскурсии Сонхва явно поскромничал. Они ходили по особняку добрых полчаса и, кажется, не осмотрели и половины всех залов. Юнхо не уставал восхищаться утончённому вкусу хозяев, обставивших каждую комнату со вдумчивостью и пониманием, но так не мог взять в толк, почему вся эта красота тонула во мраке. Бархатный тон Пака и не сходящая с лица отеческая улыбка вселяли доверие, потому под конец увлекательной беседы о сложностях ухода за золотой лепниной Чон набрался смелости и поинтересовался об этом у профессора. — У меня, скажем так, проблемы со зрением, — оправдался Пак, привычно потушив свет в зале, который они только что посетили. — Яркий свет мне противопоказан, так что приходится жить в потёмках. Что поделать, возраст… Парень прищурился, не понимая, причём тут это. На вид Сонхва было не больше тридцати лет, ну или же он отлично сохранился. А может, тот просто имел в виду свой ментальный возраст, на который нынче тоже популярно было сетовать. Они спустились на первый этаж и прошли в крыло, где до этого не были. Это походило на пристройку к основному зданию, поскольку несколько отличалось от общего стиля особняка, пусть при этом и выглядело не менее пафосно. — Это жилой корпус, — пояснил Пак, проходя в небольшой коридор, в котором Юнхо насчитал четыре двери. — Здесь обитают… наши штатные сотрудники. Вообще… — мужчина резко остановился, так что Юнхо чуть не врезался в него по инерции, и зачем-то понизил голос, — я не очень хотел, чтобы ты жил тут, но Чонхо решил переехать в охотничий домик, так что большим выбором мы не располагали. Чону не очень-то понравился тон профессора, но что он мог сказать? В принципе, он готов был довольствоваться и каморкой для прислуги, а таковая в подобном особняке точно имелась, и отказываться от проживания наравне с другими сотрудниками явно было глупо. Потому Юнхо лишь улыбчиво кивнул и проследовал за хозяином до крайней правой двери. — Милости прошу, — Сонхва прокрутил в замке ключ, и пропустил Юнхо внутрь. Парень сразу приметил, что дверь была не старой, а современной и какой-то очень уж навороченной. — Да у вас тут, смотрю, шумоизоляция, — сказал он, на проверку постучав по стене. Та ответила тихим гулом, лишь подтверждая догадки. — Наш Уён-и иногда бывает… очень шумным, — Пак, кажется, даже немного смутился и поспешил переключить внимание на стоящие в углу вещи. — Ты пока располагайся. Хонджун будет готов принять тебя через полчаса. Если захочешь перекусить, кухня в твоём распоряжении. Юнхо поблагодарил Сонхва кивком головы, и тот ушёл, сверкнув напоследок улыбкой. Стоило двери закрыться, Чон наконец выдохнул. Он изо всех сил старался держать лицо перед потенциальным начальством — и только сейчас смог дать себе волю и схватиться за сердце. Пусть хозяин дома и не подавал виду, но даже эта экскурсия была своего рода проверкой. Юнхо надеялся, что смог её пройти, и теперь ждал встречи с профессором Кимом, как высшего суда. Чтобы хоть как-то привести в порядок нервы, он решил ещё раз хорошенько осмотреться. Комната — точнее уж, сразу две, — была больше похожа на гостиничный люкс, чем скромное обиталище штатного работника. Помимо огромной кровати, роскошного канапе и старинного бюро, были тут и прочие мелкие удобства, главным из которых можно было считать собственную ванную. Не забыть к тому же, что эта смесь спальни, будуара и кабинета была раза в два больше скромной студии Юнхо, и это за вычетом кухни и балкона. К слову о последнем. Чон с надеждой подошёл к тяжёлым, как театральные кулисы, занавесям, и открыл их. На его счастье, окно за ними было не слепым, а вполне себе настоящим, что вселяло небольшую, но радость. Да и вид оттуда открывался прямо-таки отличный: блестящая на солнце зеркальная гладь пруда, пожелтевший к осени лес и бескрайние холмы, надёжно скрывавшие это место от чужих глаз. Юнхо отворил окна, которые грузно заскрипели, словно их давно не трогали, и прислушался к умироворённому шуму ветра, игравшего с кронами дубов, и едва различимому кваканью лягушек. Хорошенько приглядевшись, он заметил тот самый охотничий домик, о котором вёл речь Сонхва. Он прятался в густой листве близлежащего пролеска, будто не желая привлекать к себе внимание. А этот Чонхо (или как его там звали) явно знал, на что шёл: просыпаться и лицезреть из окон красоту поместья многого стоило! Прикрыв глаза, Юнхо постарался напитаться умиротворением и покоем перед волнительной встречей, но стоило только закрыть окна и повернуться лицом к комнате, ни умиротворения, ни покоя не было и в помине. Его пробило на высокий визг, который обычно испускают смешные герои мультяшек, но ему самому сейчас было вовсе не до смеха. Потому что он точно не ожидал увидеть в своей комнате кого-то ещё. — Твою… — он едва сдержал поток матов, разглядывая устроившегося на канапе парня. Тот как ни в чём не бывало листал папку, в которой Чон признал своё резюме. — Впечатляюще, — заключил незнакомец, возвращая папку на место, и удивлённо повёл бровью на чужую реакцию. — Что? — Как ты… так тихо… и дверь я закрывал… — Юнхо едва мог нормально формулировать предложения, тыкая пальцем то на парня, то на проход, и в итоге просто замер, разведя руками в стороны. Парня, кажется, ситуация вообще не смутила. — А, ты об этом, — кивнул он, заправляя осветлённую прядь за ухо, и развёл руками, то ли намеренно, то ли случайно копируя жест Чона. — Ну так… шумоизоляция? В который раз за этот день Юнхо ловил себя на мысли, что здесь явно что-то не так, но придраться пока было не к чему, потому принял расслабленную позу и, немного подумав, протянул руку. — Чон Юнхо. Незнакомец посмотрел на приветственный жест, потом на Юнхо, и пожал руку с каким-то странным видом, не разрывая зрительного контакта. Чону большого труда стоила не подать виду: чужая рука была слишком уж холодной. — Я знаю, — парень улыбнулся и кивнул на папку, и Юнхо хотел дать себе по лбу за глупость: он совсем разволновался и ляпнул очевидность. — Чон Уён. Кажется, он уже слышал это имя сегодня. — Как я могу к вам обращаться? — парень постарался проявить уважение. Судя по всему, этот Чон Уён был одним из работников, а значит, нужно было сразу наладить с ним хорошие отношения. На всякий случай. К тому же, это казалось на удивление легко. Тот выглядел по-компанейски и был очень привлекательным, но не той холодной красотой, что Сонхва, а уютной и простой. Если бы в словарь когда-нибудь попал термин «boyfriend material», фото Уёна можно было бы использовать, как иллюстрацию. — На «ты» и по имени. Терпеть не могу все эти расшаркивания. Глупые пережитки режима — да и только. — Чем занимаешься? — поспешил поинтересоваться Юнхо, не желая затягивать неловкую паузу. Пусть Уён и выглядел максимально мило, он всё ещё был его сонбэ, а значит, нужно было с самого начала проявить деловую хватку. — В основном бездельничаю, — парень махнул рукой, подминая под себя ноги, — в промежутках между этим пишу книжки. Ерунда, конечно, но людям заходит. Уён чувствовал себя максимально комфортно на своей территории, а вот Юнхо понимал, что не может найти себе места. — Например? Парень подумал с пару секунд, будто решал, с чего именно начать, после чего всё же выдал: — «Четыре километра с Севера на Юг» читал? — Читал, конечно! — выпалил Юнхо, преисполняясь энтузиазмом. Эта книга была отдушиной в череде скучных и однотипных автобиографий. История парня, родившегося во времена разделения Кореи на две враждующие партии, видевшего зарождение режима Ким Ир Сена и решившего сбежать в поисках лучшей жизни, захватывала с первых страниц. И пусть на Западе многие отзывались о книге чересчур снисходительно и то лишь в силу того, что она подрывала авторитет нынешней правящей партии, Чон оценил опус Уолтера Чона по достоинству. Ещё учась в бакалавриате, он увлекался темой взаимодействия обеих Корей — и дистанционно посещал лекции русского профессора, увлечённо рассказывавшего о культурных различиях ранее единых наций. Одним словом, Юнхо долго ходил под впечатлением от жизни и злоключений беженца, только вот почему об этом говорил сейчас Уён? — Так это ты? — долго ломать голову, впрочем, не пришлось. Нужно было всего лишь поднапрячь память, чтобы вспомнить о приписке, в которой говорилось, что биография была написана со слов доживавшего последнего дни старика его внуком. Только вот Чон совсем не ожидал, что этим самым внуком мог оказаться его потенциальный коллега. — Оу. Круто. После этого уверенности в себе как-то поубавилось. Если уж в коллективе работали небезызвестные люди, ему, едва оперившемуся магистру, здесь делать было нечего. Однако Уён, будто почувствовав чужое сомнение, подбадривающе похлопал по плечу и заверил: — Чего ты так напрягся, Юнхо-я? Мы все тут… люди простые, — он, ещё раз измерив пристальным взглядом, хитро улыбнулся и махнул рукой в сторону выхода. — Пойдём, познакомлю тебя с Сан-и. Он как раз сейчас трапезничает. Отказать Уёну было невозможно хотя бы потому, что он тут же уверенно схватил за запястье и потащил на кухню. Юнхо и подумать не мог, что парень​ ростом метр с кепкой вообще мог обладать такой недюженной силой: по крайней мере, чужой крепкий захват он будет помнить ещё долго. И пока его вели в неизвестном направлении с каким-то очень уж подозрительным энтузиазмом, Юнхо мог наконец сформировать мнение о двух известных ему жителях особняка. С профессором Паком всё было более или менее понятно. Он был большой шишкой, человеком, помешанным на своей работе, и, вероятно, именно поэтому​ предпочитал​ светскому обществу умиротворение загородной жизни. А вот с Уёном дела обстояли куда любопытнее. То, как он молол языком по пути, не забывая буквально облапать Чона, говорило в пользу того, что ему явно не хватало общения. Парень был типичной социальной бабочкой и, подобно самому насекомому, мог зачахнуть взаперти. Юнхо даже на мгновенье подумал, не напудрили ли ему мозги всеми этими рассказами про книжки, но Уёну почему-то хотелось верить на слово. Судя по всему, он обладал какой-то эмпатической магией и быстро расположил​ к себе Юнхо, вообще-то любящего заводить новые знакомства. Правда, явно не при таких обстоятельствах. ​ Уён затолкал Чона на совсем небольшую кухню, чей вид​ вызывал лёгкий диссонанс с основным ансамблем особняка. Обставлена она была максимально аскетично и скорее служила для практических целей, чем для любования. Впрочем, так было в большинстве старинных резиденций: кухня чаще всего играла роль​ закулисья, где творились кулинарные чудеса, всё же действо происходило в роскошной столовой. Видимо, хозяева дома были любителями культа трапезы, потому что во время экскурсии Сонхва уделил столовой особенно много внимания. Однако все эти мысли ушли на второй план, стоило Юнхо увидеть хозяйничевшего на кухне человека. Сначала взору Чона предстали широкие плечи и узкая талия, перехваченная тканью шёлкового халата. Когда же неизвестный повернулся лицом, Юнхо сухо сглотнул. Его одарили тяжёлым взглядом, но его собственные глаза смотрели куда ниже, на едва прикрытую подкаченную грудь. «Пиздец!» — выругался он, теперь смотря куда угодно, только не на горячего парня у столешницы. — Сан-и, смотри, кого я привёл, — Уён шмыгнул на кухню, будто бы ненароком проходясь пальцами по шее, и Юнхо буквально прошибло от холодка. Пришлось на мгновенье прикрыть глаза и прочитать рабочую мантру. Когда же он всё же вернулся в мир с новыми силами, названный парень уже не метал молнии, а улыбался приветливо, совсем не под стать своему грозному образу. — Так ты Юнхо? — Чон с трудом оторвался от разглядывания чужих ямочек, и кивнул. — Кое-кто о тебе все уши прожужжал. Они подозрительно переглянулись с Уёном, усешимся на столешницу, и последний наконец решил внести ясность в личность коллеги: — Это Чхве Сан. Он у нас… вояка. Сан хмыкнул, а вместе с ним и Юнхо: парень, конечно, выглядел, как боевая машина, но его добродушный вид говорил о том, что он и мухи не обидит. — Уён-а просто любит приукрашивать факты. Я изучаю историю корейско-японской оккупации. В общем, специализация у меня узкая. — Зато душа широкая, — Уён поиграл бровями и шлёпнул Сана по обнажённой груди. Юнхо захлопал глазами: коллектив явно был… специфический. Хотя, может, оно и к лучшему. По крайней мере, скучать на новом рабочем месте явно не придётся. Единственное, что напрягало, причём вполне себе конкретно, так это что его коллеги без всякого зазрения совести хлестали вино в одиннадцать утра. — Кхм, — он кашлянул в кулак, глядя на то, как Уён привычно перехватил бокал из чужих рук и сделал пару глотков под возмущённое фырканье Сана. — А вам ничего не будет, если Сонхва узнает? Парни обернулись одновременно, и Юнхо поразился слаженности, делая пометку как-то ненавязчиво поинтересоваться о характере их взаимоотношений, и указал на бокал. — А, ты про это, — кажется, Сан немного напрягся из-за вопроса. Он забрал бокал у Уёна и ненавязчиво задвинул его за спину. — Ну… — Сделаю вид, что ничего не видел, — Юнхо демонстративно отвернулся и решил было, что обойдётся без перекуса, как рядом с ним материализовался Уён. — Ты не подумай, что мы… алкоголики. Парень явно не спешил отстать, потому пришлось повторно заверить: — Всякое бывает. Однако и этого Уёну оказалось мало: он схватил за плечо и улыбнулся слишком уж невинной улыбочкой. — Но Сонхва и правда говорить не стоит. Если он узнает, сделает нам выговор… за подрыв авторитета рабочей группы. Чон повёл бровью. Уён нёс откровенную ерунду, явно имея в виду что-то совсем другое, но лезть с расспросами Юнхо не стал. Сейчас нужно было думать о встрече с Хонджуном. Потому он сделал говорящий жест, мол, мой рот на замке, и ретировался в свою комнату собираться с мыслями.