I'm in love with a sin

Сказать, что Юнхо словил разрыв шаблона от такого незамысловатого способа завязать диалог, значило ничего не сказать. Конечно, в баре можно было напороться на кадров и похлеще, но от этого парня буквально разило чем-то странным и притом удивительно знакомым одновременно. — Кого нашёл? — всё же решил уточнить Чон, говоря себе не смущаться под пристальным взглядом незнакомца. — Как кого? Земляка! Ладонь собеседника перекочевала на плечо, и чужой захват оказался достаточно болезненным. Парень хоть и выглядел коренастым, такой недюжинной силы в нём Юнхо совсем не ожидал. Пришлось скрыть боль за вежливой улыбкой и ненавязчиво отпрянуть. — Я вообще скорее местный, чем кореец, — такой ответ, по мнению Чона, должен был охладить чужой запал, но незнакомца это несколько не смутило. Он уже пристроился рядом с такой непринуждённостью, будто они с Юнхо были хорошими знакомыми. — Ну как же? По-нашему шпаришь, значит, земляк, — улыбка, не сходящая с лица парня, была настолько приторной, что Чон мог буквально чувствовать скрип сахара на зубах, но продолжал держать лицо, не имея ни малейшего представления, во что это знакомство выльется. — Да ты не стесняйся, родной. Давай угощу. За щедрым предложением последовала какая-то странная пантомима, суть которой сводилась к тому, что незнакомец на ломаном английском пытался объяснить бармену рецепт коктейля и, довольный собой, устроился рядом. «Трудно, наверное, в чужой стране без знания языка», — посетовал Юнхо, наблюдая за всем этим фарсом. Впервые за весь разговор он проникся к собеседнику искренней симпатией, и уже не воспринимал его странный способ познакомиться таким странным. Может, он правда был неместным и теперь едва сводил концы с концами в чужой стране? — Не ведись на его комедию. Он по-английски говорит лучше Байдена. Юнхо резко обернулся, чуть не сбив со стойки исполненный барменом коктейль. Рядом с ним материализовался ещё один «земляк», который, судя по всему, был спутником его нынешнего собутыльника. — Твои комплименты всегда так вдохновляют, дорогой, — сидящий по левую сторону от Чона парень подхватил бокал и, чокнувшись с Юнхо, подмигнул подошедшему. — Я просто люблю вводить людей в ступор. Они такие смешные, когда смущаются. — Уймись, Хэчан-а, — второй незнакомец покачал головой, отчего цыплячьего оттенка пряди опали на лицо, — ты совсем разучился нормально знакомиться. Я Марк, а это Хэчан. Назвавшийся Марком парень протянул руку, и Юнхо попытался не выдать накатившей тревоги: чужая ладонь была подозрительно привычно холодной. — Очень приятно. Юнхо. Странно, но сейчас он вдруг почувствовал подозрительный прилив тревожности, пусть и так и не смог понять, чем он был вызван. — Мы знаем, — брюнет, или, как его представили, Хэчан, выпил коктейль в один присест, хотя Юнхо хватило одного глотка, чтобы понять, что это пойло слишком крепко даже по его меркам, и даже глазом при этом не моргнул, что, конечно, впечатлило бы, если бы Чон не пребывал в смятении из-за брошенной собеседником фразы. — В каком смысле? — не спросить он просто не мог, пусть и понимал, что ему явно не понравится ответ. Марк облокотился на стойку и улыбнулся, правда, его улыбка была не такой приторной, как у его друга, а какой-то лисьей. — В самом что ни на есть прямом, — заявил парень, измеряя пристальным взглядом, больше похожим на сканер. — Нам вообще очень много, что о тебе известно. — Да ты пей, не стесняйся, — Хэчан отзеркалил выражение Марка, и пододвинул почти нетронутый бокал чуть ближе. — Зря я, что ли, перед барменом изгалялся? Юнхо сухо сглотнул, и ему самому этот звук показался оглушительно громким. Эти двое повергли его уже даже не в простую пьяную растерянность, а в первозданный ужас. Кем они вообще были? Как его нашли? И что именно о нём знали? — Я, пожалуй, пойду, — побег казался единственно верным выходом из ситуации, и пугающие незнакомцы ему даже не препятствовали, что, впрочем, тоже по-своему напрягало. Может, это было частью их плана, и на выходе из клуба его уже поджидал кто-то ещё? Даже думать о подобном Юнхо сейчас не хотел, потому, схватив куртку и бросив глупую отговорку друзьям, выбежал на улицу, чтобы вдохнуть вечернюю прохладу и проветрить голову. Только вот оставался один он совсем недолго. — Далеко собрался? — Юнхо повернул голову на голос, и мгновенно попятился. Парень, выступивший из-за угла, поражал своей внешностью. Его кроваво-красные волосы блестели в свете фонаря, но куда больше чаровал странный блеск в глазах, от которого по коже побежали табуны мурашек. На Чона сейчас смотрели взглядом маньяка, и в голове от этого набатом забила мысль: надо бежать что есть мочи. И Юнхо побежал. Побежал, желая скорее вынырнуть из закоулка на людный проспект, где он был бы в безопасности. Но зловещий незнакомец в мгновенье ока перекрыл ему дорогу, хищно улыбаясь, и передвигался он при этом на неприлично высокой скорости. Точь-в-точь как чёртов Флэш. — Лучше тебе не провоцировать нашего хёна, Юнхо-я, — послышалось из-за спины, и Чон обернулся против воли. К месту подоспели его новые «знакомые», и теперь они уже не прятались за личинами пьяных приятелей, а выглядели вполне серьёзно. Пугающе. Хэчан прошёлся совсем рядом, очерчивая какой-то странный полукруг, как хищник вокруг добычи, и кровожадно улыбнулся: — Юта-сан не в самом лучшем настроении после того, как твой хозяин спёр его коллекцию самурайских мечей. Юнхо натурально обомлел, чувствуя себя в сюрреалистическом кошмаре. Что вообще творилось вокруг? — Не делай вид, что не понимаешь, — видимо, он всё же сказал это вслух. По крайней мере, этот «Юта-сан» сделал пару шагов вперёд, и Чон заметил, что чужие глаза блестели не в свете фонаря, а сами по себе. — От тебя разит этой сворой. То чувство, которое медленно овладело Юнхо, принято было называть паническим ужасом. В таком состоянии инстинкт самосохранения словно давал сбой, и всё, что можно было ощутить, это какой-то животный страх, поднимающийся из недр сознания и парализующий организм. И, Чон готов был дать руку на отсечение, природа этого явления была вызвана присутствием этих трёх существ. Именно существ, а не людей, парень был уверен. В голове начал постепенно складываться колоссальных размеров пазл, но Юнхо просто не хотел верить в то, что хоть часть этого всего могла оказаться правдой. Возможно, он был всего лишь жертвой современной массовой культуры, и опасность была куда прозаичней, а возможно… — Оставьте его в покое, — этот голос вырвал из прострации, заставляя прийти в себя и осмотреться вокруг в поисках. Юнхо готов был молиться, чтобы ему не показалось, потому что иначе ему точно придёт неминуемый конец. — Гляди-ка, кто к нам пришёл, — Юта хищно улыбнулся, даже не утруждаясь повернуться лицом к вышедшему из тени Ёсану. Чон едва сдержал облегчённый вздох, только вот вовремя понял, что с приходом профессора опасность вовсе не миновала. Они всё ещё стояли посреди безлюдного переулка и были в меньшинстве. — Вам ведь я нужен, верно? — продолжил Кан, подходя ближе, но держа безопасную дистанцию. Он, вероятно, и сам понимал безвыходность положения, но имел какой-то план, в который очень хотелось верить. Вся троица, завидев гостя, как-то сплотилась, перекрывая возможные пути отхода. Они кружили вокруг Юнхо, как стервятники, и парень понимал лишь одно: живым ему отсюда вряд ли выйти. — Ты, дорогуша, нам уже без надобности, — Хэчан выглядел расслабленнее всех, но Чон не верил его непринуждённости, потому что сочащийся приторным ядом голос уже не мог обмануть. — А вот те вещички, которые ты нагло себе присвоил… Взгляд Ёсана метался между участниками сцены, но Юнхо лишь единожды перехватил его и слишком явно почувствовал, что Кан не на шутку напряжён. — У нас был уговор, — прозвучало достаточно твёрдо, но Чона было этим не обмануть, как, видимо, и опасную троицу. — Уговор вступал в силу после свадьбы, а ты с неё сбежал, — заявил Марк, замерев на месте. Он сейчас находился ближе всех к Юнхо, и парень буквально чувствовал, что от того несло какими-то неуловимыми эманациями. Его злость была буквально осязаема, и от этого ноги подкашивались сами по себе. — Потому что мой жених изменил мне на этой самой свадьбе. Все трое переглянулись и разом залились таким смехом, будто ничего уморительнее в жизни не слышали. — Ой, посмотрите, бедному Ёсан-и разбили сердце, — Хэчан скривил лицо и всплеснул руками, отыгрывая нарочито дешёвый фарс. — Или же попросту задели гордость? Юнхо не сводил взгляда с Ёсана, и потому от него не скрылась едва уловимая метаморфоза. Кажется, профессора всё же удалось задеть этими словами, и он изо всех сил старался держать лицо перед оппонентами, но тщетно. Если уж Чон смог разгадать чужие настроение, то странная троица и подавно. И неудивительно, что вещать из них принялся именно Юта: — Мы вовсе не такие идиоты, как думает твой клан, и корыстный мотив породниться раскусить было проще простого. Так что не делай вид, что испытывал к Джехёну что-то, кроме отвращения, и прекрати пудрить нам мозги. Юнхо почувствовал, как рядом всколыхнулся воздух, и уже через мгновение оказался в захвате Марка. Его ледяные пальцы больно сжимали за спиной запястье, а в щёки впивались не по-человечески длинные когти. Даже дышать после такого стало страшно, и Чон только и мог, что попытаться найти в Ёсане хотя бы мимолётное заверение в том, что всё в порядке. — У тебя ровно месяц. Верни всё, что украл, и этот милый мальчик останется в живых. Ёсан был напряжён, подобно тетиве: казалось, ещё мгновенье — и он набросится на кого-то из троицы. Но он смог сдержаться, уместив весь свой гнев в лаконичное: — Вы не посмеете. — Ты прекрасно знаешь, что посмеем, — Юта сделал знак рукой, и Марк отстранился так же быстро, как и приблизился. — Так что лучше не испытывай судьбу, Кан Ёсан. На этом в их напряжённом противостоянии была поставлена точка. Троица нехотя, но отступила, двигаясь в сторону тонущего во мраке тупика, и Чон как сквозь пелену слышал ехидные слова Хэчана: — Пока, Юнхо-я. Передавай «привет» Лоло. Кажется, это было какой-то эмпатической магией, — то, что эти трое сделали с Юнхо. Потому что стоило им уйти, как силы вдруг покинули его, и последнее, что Чон смог запомнить перед тем, как потерять сознание, это чужие руки, привычно подхватившие его.