rises the moon

тишину разрезал резкий крик. — бляяядь! сука, да сколько можно то? я еле разлепил сонные глаза, мне казалось, можно было ещё спать и спать, но нет, надо же было меня разбудить. я приподнялся на кровати, она жалобно скрипнула подо мной, умоляя меня выкинуть её. но не сейчас. я заметил, что бутылка из которой я пил вчера грохнулась на пол и бардовая жидкость вся растеклась. а на полу раскинув ноги и руки в стороны лежал Леон. — так тебе и надо, сука, — усмехнулся я все ещё сонным голосом. — пошёл в жопу, Редфилд, — рявкнул он, медленно поднимаясь с пола. я не успел ничего понять, когда эта фурия сорвалась с места и накинулась на меня, поваливая на кровать и затем стала душить с дикой ненавистью в алых полыхающих глазах. — это что ещё за хуйня? не пускаешь меня домой, расставляешь ловушки из ебучих бутылок! я прекрасно знал всю осторожность Кеннеди. он явно не был слоном в посудной лавке и даже пьяный в стельку, он мог надеть каблуки и ровно пройтись по кривому полу. поэтому я сразу понял, что все падение было подстроенно им. — обжимаешься с какой-то ш… особой… — я снова заглядываюсь на то, как перекатывается его кадык, когда он шумно сглатывает от ревности. значит, он дошёл до той же кондиции, что и я вчера. я хотел ответить ему, хотел накричать, но его хватка на моей шее мешала сосредоточиться. его пыл больше возбуждал. я все-таки собрал все мысли в одну крепкую кучу, как снежный ком. я резко так сильно толкнул его, скинув на пол рядом с кроватью, что его лёгкие шумно вытолкнули воздух и он захрипел. в яблочко. — это я обжимаюсь?! — в ненависти закричал я, слезая с кровати и хватая Кеннеди за одежду. во мне накопилось столько энергии, она соединилась с агрессией, так что я даже не почувствоал боли или тяжести. — не меня вчера в жопу ебали! пошёл ты нахуй. я втиснул его в стену, прижал к грязным обоям, оборванным местами. он замахал руками, смотря на меня лицом, на котором была нечитаемая эмоция. — они… — он вдруг остановился, когда я зыркнул на него взглядом полным ненависти. — ничего не говори, — резко прервал его я, чувствуя как он обвивает свои ноги вокруг моей талии. придерживая его рукой за задницу, я приложил палец к его губам второй свободной руки. он вдруг покраснел, опустив голову вниз, будто готовился заплакать. но внезапно он поднял лицо и оскалился, глаза пылали. — ты эгоист ебанный, — он стал вырываться и это получалось у него так хорошо, что вскоре я оказался снова прижатым к полу. 2:1 в пользу Кеннеди. — сука, хватит. я не хочу тебя видеть, ясно? — я попытался сделать жёсткий голос, но он резко оборвался и скомкался к концу, как будто я был неуверен в своих словах. Кеннеди воспринял это буквально. — не пизди. я вздохнул, поворачивая голову в сторону и замечая чьи-то ноги в дверном проёме. я даже вздрогнул от неожиданности и попытался скинуть с себя теперь (почему-то) неподъемную тушу. — хватит кричать. когда мы оба рассоединились с Леоном, я понял, что это Хозяин. он стоял с пластиковым стаканчиком в руке, его голый торс еле прикрывал чёрный плащ, волосы его были мокрыми, скорее всего от воды, чем от пота и теперь беспорядочно торчали во все стороны. и конечно его неизменным атрибутом были эти чёрные очки. ещё секунда и я бы сорвался с места и накинулся на него, но Леон предчувствуя это, ухватился за мою футболку с такой силой, что надорвал её. — какого хуя ты тут делаешь?! — сквозь стиснутые зубы прошипел я, находясь в положении низкого старта до сих пор. — жду пока вы разберётесь друг с другом и мистер Кеннеди отдаст мне ключи, — совершенно спокойно пояснил он, отпивая воду из стаканчика. или там была не вода. Леон наконец выпустил меня, взял с пола ключи. наверное, выронил когда падал. значит, все-таки случайно. — стоп, — резко сказал я, когда Кеннеди уже протянул руку, чтобы отдать ключ. — вы? — да не было ничего, успокойся! — рявкнул уже Хозяин, который обычно всегда был спокоен. — не трахал я его. мои губы сжались в одну плотную линию, когда я все-таки выпрямился. я сжал кулаки до побеления костяшек, я готов был избить их обоих до смерти, потому что не верил словам человека, который пил не просыхая и насиловал все, что движется. и была ещё одна проблема. если бы оказалось, что это правда, то моя измена — пусть и придуманому мною Леону-любовнику — была зря? я резко остановился, забыв о том, что хотел драться. — угу, — Леон кивнул, все-таки передавая ключи. Хозяин задержал на его когтистой руке взгляд, но недолго. ничего больше не сказав, он просто ушёл. — сука, Крис… — тихо сказал Леон, поворачиваясь ко мне. он протяжно заорал, толкая меня к кровати, на которую я тут же обессиленно увалился, чувствуя дикую усталость и желание разрыдаться. сейчас бы Ада пригодилась, как плечо, в которое можно поплакать. — да блядь! — раздалось из коридора и мы оба с Кеннеди затихли, смотря друг на друга как пришибленные. и внезапно для нас обоих, мы просто громко засмеялись, окончательно нарушая тишину. я смеялся до боли в животе и до слез в уголках глаз, Леону даже пришлось слезть с меня, чтобы ему было удобнее смеяться. а он хохотал во всю глотку, откинув голову назад. и снова его кадык, его клыки, дрожащие ресницы на полуприкрытых веках. его тело, что практически билось в конвульсиях. но и сегодня был не тот день, чтобы взять его здесь и сейчас. мне не везло по полному. — чего застыл? — внезапно спросил он, резко став серьёзным. я и сам заметил, что больше не смеюсь, а просто внимательно осматриваю каждую мелочь в нем. твою мать. — да нет, ничего. — я пожал плечами и уже хотел слезть с кровати, чтобы успешно ретироваться, как Кеннеди вытащил из кармана пачку денег и протянул мне. — что это? — не успев сообразить спросил я. — помощь нуждающимся, — ответил он, складывая руки на груди. — купишь новую футболку. я рассматривал деньги, как будто это был самый ценный артефакт. их было немного и немало. это те деньги, которые уходят очень быстро, но на что-то важное. — откуда? не говори что… — да, Крис, да, — он спокойно кивнул. — они хорошенько побили меня, но оно того стоило. — как это… — я не мог поверить. — просто побили? Леон смотрел на меня глазами, полными смеха надо мной. он выглядел как ребёнок, который задал взрослому загадку, а взрослый не смог ответить. — а ты не слышал? — с вызовом спросил он, вздернув бровь. — я думал… — начал было я, чувствуя как мои щеки горят. Леон как-то слишком быстро остановил меня, чтобы я не продолжал нести бред. — нет, нет, нет… что за разврат у тебя у голове? думаешь, я стал бы тебе врать? и все равно я не верил ни на секунду, я чувствовал какой-то подвох, поэтому просто перевернулся на другую сторону, смотря время на телефоне. до будильника оставалось 2 часа. — как ты выпросил у него ключи? — внезапно спросил я, не поворачиваясь к нему обратно. — я просто уснул у двери, а он нашёл меня через какое-то время, затем дал мне ключи. я так и остался в кровати, полусонный мозг обдумывал слова, но мало понимал их значения. я готов был снова заснуть, когда почувствовал руки Кеннеди на себе. это было странным, потому всегда, когда мы спали вместе, он был максимально отстранён, а сейчас жался ко мне как кот. я почувствовал прикосновение его груди к моей спине. сон все больше грозился накрыть меня и мне уже было все равно плохо ли себя вёл Леон и за что я вообще его наказывал, не пуская домой. — почему? — прошептал он мне на ухо, я вздрогнул. это было моим слабым местом и я готов был разораться о том, как хочу, чтобы меня поцеловали в это самое ухо. грубо придавить его к кровати и плевать на его попытки вырваться. — что? — сделав вид, что говорю сонным голосом пробормотал я. — не делай вид, что ты не понял. ты постоянно обижаешься, когда я уделяю кому-то внимание, особенно если больше, чем тебе, — его голос лился по моим ушам и я вот-вот готов был засунуть руку под штаны. — тебе показалось, — сказал я поворачивая голову и теперь мы находились в опасной близости, наши носы соприкасались. ну же, Кеннеди… ты понятия не имеешь, как мало мне надо. он закатил глаза и повернул моё тело к себе. я лежал неподвижно, ожидая чего угодно от него и внутренне ликовал, что у меня получилось его сломать. сломать самого сына дьявола, чтобы он был так близко. я схватил его за лицо по бокам, смотря прямо в его красные глаза. — значит, не показалось, — тихо прошелестел он, облизывая губы. я чувстовал его дыхание на своих. от него едко пахло алкоголем и его одеколоном. — почему ты вечно держишь язык в жопе? я цокнул языком, он испортил такой романтический момент, что теперь не то что не хотелось целовать его, а наоборот снова выставить вон за дверь. он немного придвинулся, усаживаясь на меня сверху и постоянно ерзая. будто специально, что в конце концов и крепко схватил его за бедра, прижимая к себе. — бля, Кеннеди, — я уже готов был двигаться вперёд, забив на то, что дверь была открыта и было ещё раннее утро, но неожиданно даже для себя спросил: — это же неправда. ты же не сын дьявола? он привычно закатил глаза и отстранился, тяжело вздыхая. его раздражал этот вопрос, но больше раздражало, что я задавал его не первый раз. он щёлкнул клыками. — почему так сложно поверить? я понимаю, что мои когти и клыки выглядят как театральная бутафория, а глаза это линзы… ты уже говорил мне это, но просто почему? что именно во мне такого, что ты так сомневаешься? — ты ведёшь себя как самый обычный человек, — попытался вклиниться я в его рассуждения. — а почему я блять не должен?! — возмутился он, но шёпотом, чтобы больше никого не разбудить. — ладно, забудь, — я снова отвернулся, пока Кеннеди бормотал себе под нос возмущения, затем поднялся с места и закрыл входную дверь, вопреки всем правилам. затем снова улегся рядом, но больше не обнимал меня. а я снова винил себя, что сделал что-то не так. *** так проходило время. день за днём, неделя за неделей, но наше отношение с ним не менялось. я постепенно выбирался из нищеты, по крайней мере, нашёл хорошую работу, хотя она и требовала усилий. но я не жаловался, это было не в моей привычке. Кеннеди также мне помогал, принося немного еды и денег. я не спрашивал, где он их берет, да и не имело смысла, мы бы снова поссорились. и с того дня я до сих пор не признавался. я жил от выходных до выходных. от одного воскресенья до другого, именно в этот день я мог отдохнуть немного больше, чем два или три часа. но каждые выходные я просыпался один, замечая рядом с собой записку «ушёл на охоту, не жди». и приходил он только в понедельник утром, когда мне надо было на работу. все остальное время я спал, немного ел, очень редко умывался, потому что просто не хватало сил. но сегодня… был особенный день, я это чувствовал. понедельник. моя новая работа была по другому графику, поэтому сегодняшний день был моим первым выходным, но не воскресеньем. это было важно. я проснулся достаточно поздно, я впервые смог поспать больше 3-х часов и меня даже не мучала бессонница. я просто решил принять снотворное, которое купил недавно. и теперь я нежился в тёплой постели, если бы её можно было называть тёплой. было немного холодновато. я посмотрел в мутное окно, через которое пыталось пробиться солнце. голова гудела и совсем немного тошнило, но также было непривычно, что днем я дома. это странное ощущение перекрывало всю боль и мне уже было не так плохо. спокойное утро резко прервалось, когда я уже на полпути был к ванной. дверь распахнулась, являя на передо мной чудное зрелище. пьяный Кеннеди еле стоял на месте, крепко прижимая к боку коробку, скорее всего, посылка. — о, ты здесь! распишись, а тот этот парень меня задолбал, — он кивнул себе за спину, я заметил какого-то почтальона, который явно был раздражён. понимаю, приятель. Леон и не такое может вытворить. я быстро расписался, хотя точно помнил, что никто не должен был отправлять мне никаких посылок, но когда посмотрел на шуршащую изнутри коробку, на имя отправителя, я замер и чуть не выронил её. — подожди-ка, — он внимательно пригляделся к имени и фамилии. — мама твоя что ли? я готов был вот-вот мазнуть костяшками по его скулам, чтобы потом ещё долго ходил с покраснением на лице, а ещё хуже с синяком. — нет, сестра, — сказал я, отворачиваясь от до опизденения любопытного Кеннеди, который выводил меня из себя. будто специально. будто больше некуда свой нос засунуть. — лучше дверь закрой. он послушно выполнил просьбу, хоть и бормотал что-то невнятное, мол, что я и сам мог бы это сделать, но я был слишком занят распаковкой. достав из тумбочки старый канцелряский нож, я стал разрезать скотч на картонной коробке. сверху меня ждало письмо, аккуратно оформленное. я осторожно сжал его пальцами, чувствуя шорох подушечек по бумаге. сердце билось от испуга и умиления одновременно. «привет, Крис. с чего бы начать? знаешь, я попытаюсь написать это как можно коротко, чтобы ты не занимал много своего времени. сразу отвечу на вопрос: как я тебя нашла? это было очень трудно, но связи мне помогли, знаешь. никогда не думала, что жизнь приведёт тебя… туда. ну ладно, это и не моё дело. знаешь, мне очень жаль, что все так вышло… что мы так толком и не встретились и не поговорили, хотя обещали друг другу. хотя, это ты мне обещал… так и не исполнил. даже не знаю, что за дела такие важные у тебя были. наверное, работа. я оставила здесь пару вещей. наши детские рисунки, потому что мне они больше не нужны. я могла бы их выкинуть, но решила, что ты сможешь их сохранить. кадр не сможешь — я все пойму. в таком-то положении, в котором находишься ты… я бы потеряла все. смотри, пользуйся, можешь выкинуть. твои любимые конфеты. я знаю, они были такими редкими, почти единственными, которые ты обожал, потому что ты не сладкоежка. я нашла их. и тот самолёт. помнишь? как в магазине игрушек ты смотрел на эту витрину. у тебя буквально слюни текли, ахах. все это я пишу не просто так. извини уж, что не могу увидеться с тобой. извини за ту последнюю ссору. я знаю, что ты давным давно простил, но все же… мне нужно уезжать. и скорее всего, если ты это читаешь, меня уже нет в стране. не забывай обо мне. удачи. твоя Клэр.» в конце было нарисовано сердечко милым осторожным почерком. в стиле Клэр. я сложил листок вчетверо, возвращая его в обратное положение, на моем лице видимо была нечитаемая эмоция, потому что Кеннеди постоянно маячил передо мной, пытаясь заглянуть в мои глаза. я готов был его ударить. — эй… ну хоть скажи что там написано? — с детским любопытством спросил он, забираясь пальцами в коробку и доставая оттуда пакет конфет. ещё не поздно ей было позвонить… или поздно? я слышал, как Леон разворачивает фантик, потом жуёт конфету, периферийным зрением я видел, как он ухмыляется, но мне было не так весело. мне хотелось ударить что-нибудь или кого-нибудь и под рукой был только Кеннеди. — положи на место, — рявкнул я, стискивая зубы, он подавился, смотря на меня с удивлением и лёгкой обидой. я знаю, что зря ругаюсь на него, он будет делать то, что захочет, но именно сейчас мне хотелось как никогда стиснуть его в руках или хорошенько побить. меня злило любое упоминание Клэр, потому что я не хотел, чтобы она вообще нашла мою квартиру, хотя она итак знала, в каком хламовнике я живу. но она сделала это, она сыграла злую шутку, издеваясь надо мной добрыми словами, которые никогда в жизни мне не говорила. не сказать, что мне не было приятно её внимание… что не было грустно от того, что может мы и вправду больше не увидимся, но все это вызывало у меня боль и отвращение. отвращение к ужасному миру за окном, который сотворил со мной многое и привёл меня к тому, что происходило прямо сейчас. Леон осторожно положил конфеты на место и отодвинул коробку. он, наверное, был так же обозлен на меня и мою реакцию. потому что я видел, как он сжимает руки в кулаки и поднимается с кровати. солнце пробежало по его глазам, его зрачки сузились. — удачи, Редфилд, — сказал он, уходя к двери. у меня была возможность остановить его, прижать к себе и сказать, что я пошутил или что мне жаль, но я этого не сделал. я позволил ему провозиться с замком. он делал это нарочито медленно, будто ждал пока я опомнюсь, но я лишь мял в руках письмо сестры, пытаясь сложить его обратно, но все время возвращался к тексту, вылавливая какие-то слова. лицо пьяного Кеннеди залилось краской, когда он с силой рванул дверь вперёд и наконец вышел из квартиры, шумно захлопнув её. я проебался.