Отель Бертрам

Есть в центре маленького Эрзурума множество забытых богом уголков, и, пожалуй, только таксисты без труда ориентируются в этом лабиринте. Свернув от мечети Лара Кара Мустафы-паши в непритязательный переулок налево, а затем ещё два раза направо, можно очутиться на тихой, даже безлюдной улице Еникапы, а на левой её стороне будет стоять отель Бертрам. До главной площади города рукой подать, но тут всегда царит тишина. Когда-то давно землетрясение разрушило дома, находящиеся рядом, но сам отель уцелел. Скромный, пятиэтажный, достаточно аутентичный и ненавязчиво дорогой. Январь на северо-востоке Турции выдался суровым. Всё работало на радость окрестному горнолыжному курорту — Паландокен находился в пяти километрах южнее. Ночью температура опустилась до минус тринадцати, что заставило заледенеть тротуары и дорожки. Окна разукрасило инеем, а крыши домов, словно под стеклянным куполом, блестели в ответ яркому морозному утру. Холодина… Отель прошлым вечером не принимал гостей, будучи до последней комнаты запакован туристами. И молодая девушка, которая впервые оказалась в незнакомом городе после полуночи, решила не искать иных путей и заночевала в собственной машине, на углу между переулком и коттеджным кварталом. Она мирно посапывала на разложенном сидении, укутавшись в вязанную шаль. Девушку звали Хазан. И столько тайн, сколько имела она, не имела ни одна достопримечательность этого старинного города. Какой-то совсем близкий рокот в полудреме назойливо мешал… дрянь! Однообразный приглушенный стук отбивал ритм по вискам. Вдруг, поймав вспышку солнца на лице, красавица резко прищурилась и заморгала. Шея затекла, пальцы онемели… после тщетных попыток размяться и повертеть туловищем по сторонам, она наспех разжевала жвачку и опустила стекло. Придя в себя, Хазан заметила недалёко от автомобиля человека, что усердно работал ломом, разбивая лёд. Гостья наострила взгляд. Дворник, то ли служащий… Хер его знает. Сзади его возвышались громадные ворота особняка, а неподалёку — мусорные баки и тележка с инвентарём. «Вот же козлина!» Мало того что она озябла, так ещё и будят ни свет ни заря. Наручные часы показали 7.15. — Эй! Эй ты! Ответа не последовало. — Чёрт бы тебя побрал… — открыв дверку, она ухватила снежный булыжник и со всей силы кинула ему прямо в спину. Наконец-то на неё хоть как-то отреагировали. Дворником оказался высокий молодой мужчина, слушающий музыку в наушниках. Теплющая флисовая одежда и жилетка послужила ему отменной бронёй, ибо он обернулся буд-то на далёкий шум, а не на глухой удар. Легкая небритость, длинная нелепая чёлка набок, шапка на макушке и охлаждённый пар изо рта. Синие глаза отливали гладью неба, так ими играло солнце. Он пристально и молча смотрел, раздувая ноздри на морозе. Повеяло чем-то животным, первобытным… угрожающе пошловатым. Не потому что такой мог ей понравится… а от того, что она в принципе, сидя в мерседесе, рассматривала бродягу с кувалдой на длинной ручке порядком дольше минуты. — Ты глухой? По голове себе постучи?! Не видишь, люди спят. Парень оглянулся по сторонам. Ни души… Но грубость совершенно не смутила. — Я работаю. — Я разве спрашивала, чем ты занимаешься? — девушка не скрывала раздражения. — Как госпоже будет угодно. — он практически поклонился, добродушно посмеиваясь, и уже успел отвернуться. — Где у вас тут есть приличная свободная гостиница? — «погреться бы» думала она, намереваясь вернуться позже. — Там. — махнул дворник в сторону. — Чёртов городишка… — Хазан пробубнела себе под нос. — А ещё курорт… Глушь! Заревел мотор, авто громко пошло на разворот, прокручиваясь резиной по наледи. Однако через пять-семь минут белый мерседес снова затормозил рядом и окошко со скрипом опустилось. — Эй! Там — горы! И ваш прелестный город заканчивается. — Там как раз Паландокен. Горнолыжный курорт. — Блять… А гостиница? — Приличная? Приличная это в Стамбуле. Но по той же дороге. — он откровенно издевался, разыгрывая приличия. — Ты… Ты что себе позволяешь? — со злостью девушка отшвырнула клочок обёртки с окна, что за ветром полетела незнакомцу в ноги. Тот, наклонившись, не оттеняя ни грамма колкости, поднял мусор и невозмутимо добавил. — Бертрам. Сразу за углом. У нас тут один отель. Мы не курорт. — Да что вы говорите? — казалось прокричало её лицо. — Серьёзно? «А я здесь просто так спала!» Идиот… Надавив на газ, гостья исчезла из виду, свернув на Еникапы. «Если из этой конюшни ещё никто не съехал, я удавлю их собственными лыжами!» Парень остался стоять, глядя вслед своему случайному утреннему происшествию. Из конюшни, конечно же, никто не съехал. Время выселение чёрным по белому заявляло — 10 утра. «Сука». Хазан нужен был именно Бертрам, и хотя уже у входа она унюхала запах турецкого нафталина, от которого воротило, пришлось ещё два часа пить кофе в ресторации на первом этаже. Она приехала не развлекаться. Дело. Последнее дело. И долгожданная свобода.