Пулю в лоб, или омегу в дом: я использую запрещённый приём

-Поедим, может? -М-м, я не голоден. -Уверен, лакомка? -Ага. Они стоят в последнем магазине за сегодняшний день, и Чимину, очевидно, неловко. Как, в принципе, и Хосоку. Представьте себе ситуацию, где ты помогаешь сыну своего истинного с выбором нижнего белья в элитном бутике, осознавая в полной мере, что ему семнадцать, и он- истинный твоего лучшего друга. Нарочно не придумаешь, но вот мы где. Оба мнутся по разные стороны: Чимин, который никогда в таких дорогих местах не бывал, и дальше хлопковых трусиков с аккуратными вставками по бокам ничего не носил никогда, и Хосок- фанат прозрачного белья, наметивший цель в единственном экземпляре нужного размера, но жутко стесняющийся взять его в руки перед сыном истинного. -Я... -Да, я тоже, - Хосок прыснул тихонько, делая первый шаг, и остановился около ряда белья рядом с Чимином, - Мне тоже неловко, если что. -Хорошо, что я не один, - Омега застенчиво сунул руки в карманы нового худи, и попытался отвести взгляд от приглянувшихся трусиков. -Тебе, может...нравится что-нибудь? -А? Нет. Нет-нет, я...я просто смотрю. -Я тоже. Но нам надо будет что-нибудь купить, так что... Боже, как неловко, пронеслось в голове у обоих. Вот он, Чимин, стоит перед истинным своего отца, который его ещё утром сыночком назвал слёту, а теперь они вот где: в бельевом. Стоят, мнутся у отдела с трусиками. Чимин не может выдавить из себя, что именно ему приглянулось, потому что...ну неловко это, ладно? Как можно говорить о выборе нижнего белья с лучшим другом истинного, который по совместительству- истинный отца?! -Мне неловко. -Мне тоже. Омеги переглянулись серьёзно, тут же зажмурившись и хихикнув тихо, и Хосок взял его ладонь в свою, сжимая покрепче: -Давай так. Ты - мне, я - тебе. -Идёт. Идёт, так идёт. Чимин прикусил щеку изнутри, сощурив глазки, и забегал ими по всему бутику, сдвинувшись с места и неторопливо проходя меж вешалок и стеллажей. Слишком много красивого. Слишком много...открытого. Оглянувшись на Хосока, который безошибочно выбрал пару телесных комплектов с очаровательным и невинным бантиком на лобке для младшего, Чимин решил помочь ему перешагнуть через неловкость тоже, стащив неуверенно с вешалки боди-комплект, по бокам которого ажурные вставки оголяли бы достаточный участок кожи, чтобы фантазия разбушевалась в верном направлении. Осмелев, он потянулся за ещё одним комплектом цвета индиго, зная прекрасно, что отец от него без ума. Слишком неловко. Но ведь может сработать, верно? -Ты...всё? -М-м. Вот, - Омега передал старшему комплекты,и тот покраснел до кончиков ушей, молча передавая ему его телесные. Было бы враньём, если бы можно было сказать, что Хосок ориентировался на вкус Юнги, подбирая бельё юному омеге, чей феромон бесконтрольно забивает лёгкие. Хосок не хочет развращать его, вот и выбрал самое простое, но вместе с тем элегантное и милое нижнее бельё. Безусловно, в семнадцать лет так и хочется хардкора, но только Чон Хосок не позволит Мину притронуться к истинному до совершеннолетия. -Красиво. -Моё тоже. Спасибо, - Чимин прижал бельё к груди, улыбаясь робко, и Хосок сдержанно кивнул, кашлянув: -Что-нибудь...ещё? -Я...Ну, мне, вообще-то... -Тоже понравилось ещё кое-что? -Мм. -Я не смотрю, и ты не смотри. Встретимся на кассе через две минуты, идёт? - Чон прикусил губу, увидев, как младший вспыхнул от предложения лёгким азартом, и Чимин рванул к стеллажу с белыми носочками, выуживая заодно подвязку чёрного цвета. Всё. На большее его не хватило. Он боится. Стесняется. Стыдно. Зачем омеге в семнадцать, у которого нет интимной близости, и ещё год не намечается, нужна подвязка? Хосок, кинувший вороватый взгляд в его сторону, тут же отворачиваясь к другому стеллажу, решил не интересоваться. Мало ли. Может, сладкий кексик решил, что это резинка для волос вообще, кто ж знает? Вы только на лицо его посмотрите, сама невинность с наливными щёчками. Схватив приглянувшийся ещё у самого входа комплект, Хосок свернул его клубочком, отправляясь в сторону кассы, и общей кучей сдал всё выбранное вместе с Чимином, который прижался котёнком к его боку. -Ты чего? Болит что-то, лакомка? -Стыдно как-то. -Мне тоже. Но если нас таких двое, сделаем вид, что такого никогда не было, м? -Мм. Кассир смотрит на них, как на пришибленных, пробивая товар: ни один из омег даже не смотрит в сторону комплектов, развернувшись в сторону двери и дожидаясь общей цены на циферблате. Словно решив поиздеваться, он осмеливается спросить короткое: -Что-нибудь ещ... -НЕТ! - Синхронно и несдержанно. Стыдливо и вспыльчиво. Ясно. С этими омегами лучше вообще не говорить, похоже. -Л-ладно...Вот, прошу, - Кассир протянул комплекты, и, получив их, омеги, даже не сговариваясь, ринулись к выходу поспешным шагом, краснея, словно по щелчку. -Домой, - Хосок укладывает на заднее сиденье рядом с Чимином покупки, и сам садится рядом с Минхёком, который тут же завёл в машину. С заднего сиденья доносится смешок, и Чон оборачивается на него тут же, заметив Чимина, прижавшего ладошку к своему рту и хихикнувшего несдержанно. Улыбнувшись широко, омега ёрзает на сиденье, довольный: Намджун может не волноваться, Хосок сделает всё по красоте. А лучше всего, он приложит руку к воспитанию омеги. Не то, чтобы Намджун его воспитал плохим, но давайте будем откровенны: с таким цербером, как Ким, Чимину обязательно нужен приторный папуля, который неторопливо разъяснит, как работают отношения между альфой и омегой. С отцом на эту тему говорить было бы намного сложней. -Вас долго не было. Чимини, пирожочек, я соск... Дверь в спальню захлопнулась прямо перед его носом, и Юнги толкнулся языком в щеку недовольно, сморщив нос и развернувшись к Хосоку, который плюхнулся мечтательно на диван со своими пакетами. Вскинув вопросительно бровь, Юнги навис над ним, скрещивая руки на груди: -И что это было? -Где? -Не хлопай пушистиками, Хо, он никогда не хлопал перед моим носом моей же дверью. -Так и ты его раньше никогда не воровал, если я не ошибаюсь, - Омега прыснул, встав с дивана, и стянул с себя ветровку, вжикнув молнией. Выдохнув с облегчением, оставшись в футболке, он дошёл до кухонного стола, хихикнув, - Ты ж сто лет у плиты не стоял. -Брысь, это для киттика!- Юнги на полном серьёзе шлёпнул его по ладони, что взяла записку, и Хосок цыкнул предупреждающе: -Смотри у меня, как нажалуюсь на тебя Намджуну, так он тебя сразу приструнит. -Мм. Где вас носило так долго? - Мин сел за стол, перелив из графина воду, и протянул другу, указывая на стул напротив. -У его отца на работе. Намджуну плохо без него. -Они не виделись одну ночь. -Они никогда не разлучались, Юн. Не будь так строг. -Я не против их встреч, Хо, ты пойми. Но я боюсь, что он его выкрадет у меня. -Это кто у кого выкрал? -Так, секундочку! Я не выкрал, а одолжил навсегда, это разные вещи. И вообще, ты на чьей стороне?! - Юнги фыркнул недовольно, пнув его под столом ногой, и Хосок усмехнулся, сложив руки на груди: -А я за истинность. -Так мы ж тут все- истинные. -А ты сечёшь фишку. -Ладно. Как он? -Нормально. Но должен видеться с сыном часто. Очень часто, Юнги. -Насколько? -Хотя бы три раза в неделю. -Может, мне его ещё обратно, блять, перевезти? - Юнги перевесился через стол, недовольно зашипев, и потянулся за мандарином, - Это перебор. -На твоём месте, я бы использовал это время с умом. -Это как? -Проверяйся трижды в неделю, чтобы его душа была спокойна, а лакомку вози с собой. Убьёшь двух зайцев. -А ты прав... - Мандарин покатился из одной стороны в другую, и Юнги ухмыльнулся задумчиво, - Значит, он обиделся на меня, да? -Именно. -Он как-то быстро принял всё это. Подозрительно. -А как ты хотел? Ты Чимини видел, Юн? - Хосок фыркнул, кивнув в сторону спальни, в которой скрылся омега, - Юнги, давай начистоту: мы оба видим, что он с диагнозом. От такого папаши, как у него...лакомке могло достаться что угодно по генетике. -Да знаю я, Хо. Знаю. Встав с места, Юнги нервно дёрнул рукой, словно избавляясь от мысли, которую отгонял от себя уже несколько месяцев: его булочка действительно с диагнозом, а он его так по хамски выкрал из-под носа отца, который буквально семечками своих нервных клеток его взращивал годами. Как кот поганый, выкрал, и удивляется теперь, чего это Намджун вдруг согласен на всё. Да Намджун из них тут самый адекватный, раз уж на то пошло. Намджун, как самый зрелый из всей четвёрки, взял на себя ответственность, склонив голову перед паршивцем, лишь бы только Чимин не переживал, потому что сыночку нельзя переживать. Лишь бы только Чимин счастлив был, потому что всё ради него. А Юнги тут ещё смеет вопросы идиотские задавать. Хмыкнув, он облокотился о косяк балкона, прикурив сигарету, и тут же её потушил. -Что такое? -Бросаю эту хуету. -Мой зять решил встать на путь истинный? - Хосок подошёл к другу гарцующей походкой, после чего обнял его поперёк торса, и умостил голову на его плече, когда альфа прыснул, тряхнув головой: -Ради всего святого, Хо, это даже звучит отвратительно. -А мне нравится. Ты молодец, Юн, я верю в тебя. С тобой лакомка не пропадёт. -Зато я уже пропал. Отнесёшь ему ужин? -Без проблем. -Лакомка, к тебе можно? -Ага, - Чимин улыбнулся стеснительно, спрятав за спиной ладошки, в которых скомкал записку истинного, и шмыгнул носом, присел на кровать. Хосок подошёл к нему лёгкой походкой, весь такой весенний, летящий и своеобразный. Словно ангел с небес спустился. Опустившись на постель рядом с ним, Хосок протянул ему контейнер с запиской, поджав губы до образования очаровательных ямочек в уголках рта. -Это тебе. Ужин кое-кто приготовил. Втянув в рот нижнюю губу, омега покосился в сторону двери, краснея немного, и Чон тут же поспешил его успокоить, посмеиваясь: -Ну, он постарался. Вообще-то, он умеет готовить. Просто не делал этого уже несколько лет. Может, хотя бы кусочек? -Не хочу. -Солнышко, не будешь же ты на него вечно обижаться? - Отложив в сторону контейнер, Хосок придвинулся ближе, огладив невесомо его предплечье, - Я не говорю, что он правильно поступил, но он- твой истинный, и готов ради тебя на многое. -Папе больно. У него сердце из-за меня болит.- Чимин, успокоенный лечебным феромоном Хосока, шепчет без запинки, и старший омега расплывается в виноватой улыбке, раскрывая руки для объятия, в которое тут же ныряет подросток, - Я же знаю, что болит... -Болит, конечно, котёночек, как же не будет болеть? - Поглаживая его по спине, он пытается расслабить Чимина, который шмыгнул носом, - Ты же его единственный цветочек, конечно, ему сложно. Но, Чимини, он ведь сказал, что примет нашего паршивого кота только если ты будешь с ним счастлив? Может быть, стоит немножечко смилостивиться? -Я видеть его не могу пока что. Он...Он мне больно сделал. Папе о нас рассказал, а я просил, просил не делать этого до меня... Хосок хмыкнул, утягивая его назад, и лёг на постель. Разглядывая неспешно пухлые щёчки младшего, и грустные, влажные глаза, омега потянулся пальцами к его лицу, огладив его заботливо: -Послушай, что я тебе скажу, лакомка. Ты безупречен. Такой умный, красивый, нежный, заботливый и сильный, что он не выдержал больше. Истинность, мой нежный мальчик, не всегда чётко видит границы. Иногда, она заползает под щель двери, когда не просишь, чтобы окутать тебя ревностно, или же отказывается от тебя, так и не удостоив вниманием. Я не знаю, чего из двух мне бы хотелось самому, будь у меня выбор, но жизнь сама за меня решила, Чимини. -Но п-папа бы никогда, он... -Он отказался от меня в ту же секунду, как увидел, мой мальчик, - Улыбнувшись мягко, Хосок усмехнулся, когда омега лёг ближе к нему, уткнувшись носиком в его грудь и обняв поперёк торса, - Ну что ты, что ты...Всё в порядке, правда. Видишь, всё у меня хорошо. Просто я говорю о том, что мы не всегда можем решить сами, как сложится наша жизнь, а когда нам что-то предварительно дано, как отказ, или кража одной крошки, - Омега хихикнул ему в ухо, ущипнув за пухлый бочок, - Нам остаётся только адаптироваться. -Это что мне, его сразу взять...и простить, что ли? Альфам что, всё-всё можно? А омеги так, просто? - Пытливые глаза Чимина потускнели, когда он это сказал, подняв голову, и Хосок тут же цыкнул: -Вовсе нет. Ты вправе злиться на него, малыш. Альфа не всегда прав просто потому, что он- альфа. И он это понимает. У него никогда не было кого-то, кого он любил бы так сильно, как тебя, Чимини. Это его нисколько не оправдывает, но мы имеем то, что имеем. Ты знаешь, - Хосок понизил тон, и укрыл их обоих пледом, чтобы заёрзавшему Чимину стало удобней, - Знаешь, а он плакал сегодня. И вчера тоже. Чимин шмыгнул носом, качая головой понуро, и дрогнул капризно губами, даже не представляя себе, что Мин Юнги, эта гроза миллионов, мог бы пустить слезу из-за...кого? Из-за него? -Не верю. -А ты посмотри ему в глаза, кнопка. Посмотри, когда выйдешь в следующий раз. Ты сам всё увидишь. Юнги знает, что не прав. Он сделал то, о чём больше всех сожалеет, выкрадывая тебя вместо нормального диалога с отцом, но и отец твой...не согласился бы ни за что. Просто наш поганец решил своё взять любой ценой. -Я не в-вещь! -Ты точно копия своего отца, - Заразно хихикнув, Чон приник губами к его макушке, воркуя, - Конечно, ты не вещь, лакомка. Просто...Просто это невозможно было иначе. Твой отец слишком дорожит тобой, чтобы отдать даже истинному, если...Ну, если это Юнги. -Я всё равно обижен. -Обижайся, имеешь право. Только постарайся не затягивать, сладкий, ладно? Вам обоим от этого плохо будет, а отцу твоему- тем более. -Я...Он хороший, правда...Просто... -Тшш, тебе не надо мне ничего объяснять, Чимини, я всё чувствую. - Поджав губы от досады, Хосок прикрыл на долю секунды глаза, вспомнив пронзающий болью взгляд доминанта, и выдохнул глубоко, обнимая покрепче его ребёнка, - Всё хорошо. И будет тоже...хорошо. -А можно я...Можно тебя называть...ну... -Папой? -М. -Можно, маленький, я только счастлив буду. А теперь давай, кроха, тебе надо поужинать. Юнги вкусно готовит. Тебе обязательно понравится. Хосок вышел из спальной комнаты, закрыл дверь, и тут же прислонился к ней спиной с обратной стороны, всё ещё держась за ручку: папа. Чимин хочет, чтобы он был его папой. Да и плевать, если даже Ким Намджун его не принял изначально. Зато крошка Минни его принял сразу же, в первый же день. Говорят, не бывает ничего в этой жизни по щелчку, только Хосок, на ватных ногах доходящий до балкона, и оседающий на уютное ротанговое кресло, знает точно, что бывает. Когда ребёнку не хватает папы, он будет тянуться к любому, кто покажет ему эту недостающую любовь, вот и вся логика. Безусловно, Чимину достаточно отцовской любви. В том, что её- выше крыши, и сомневаться не стоит. Ким Намджун дышит своим ребёнком, как и омега- своим отцом. Только, сидя на самом высоком этаже и глядя на крыши домов на несколько этажей ниже, Хосок поджимает под себя ноги, подоткнув их пледом, и скрещивает руки на груди, улыбаясь разнеженно: он и сам сейчас- выше крыши. Вот она, та крыша, которой было недостаточно его сынишке все эти годы. Чон Хосок не хочет думать о том, как могло бы сложиться, если бы он не узнал своего истинного именно так, как это произошло. Он хочет жить реальностью, и мыслить рационально: в спальне его с Юнги дома сидит подросток с врождёнными диагнозами, и его надо окружить заботой так, как это обычно делал его отец. Делать скидку на возраст? Да, Хосок умеет так делать. Подростку надо давать пространство, и как можно больше. Зачем? Чтобы у него была своя зона комфорта, конечно же. Чтобы он учился самовыражаться без вреда себе. Чтобы ему было спокойно там, где он находится. Если Чимин находится в доме Хосока, Чон разобьётся, но сделает всё, что возможно, лишь бы только этой кнопке было спокойно рядом с ним. Остальное приложится. Как-нибудь. -Чем занят? -Думаю о лакомке, - Хосок улыбается, поджав губы, когда чувствует крепкие руки, что легли на плечи, и стали их массировать, - Всегда любил твой массаж. -Он поел? -Думаю, поест. Сам чем занят был? - Чон следит за ним взглядом, улыбаясь мягко, и делится пледом, когда Юнги приземляется на кресло рядом, вздыхая тяжело, и сморщив нос, - Что такое? -Да...не знаю, сердце шалит. - Втянув скулы, Мин сглатывает, уставившись на чаек, парящих в небе, - Нормально. -Не нормально, надо провериться. -Пройдёт, Хо. Просто булочка обижается, вот и всё. -Имеет право. -Не спорю, - Юнги надул губы по-детски, пробубнив это себе под нос, и стянул с ног носки, надевая их на ноги омеги, - Сколько раз говорить, что застудишься? -Он такое солнышко, Юн...- Омега смотрит на черепичные крыши домов мечтательно, подпирая ладонями подбородок, и Мин кивает согласно, скорячившись, чтобы шлёпнуть резинкой носка по его ноге, когда натягивает его: -Вы оба- подсолнухи. -Это ещё почему? -А подсолнухи поворачиваются друг к другу, когда не могут найти солнце. -Но если Намджун - солнце, кто тогда ты? Чон задумчиво склонил голову, разглядывая друга. Уставший вид Юнги, красные глаза и сцепленные в замок крепкие пальцы с выступающими на бледной коже синими венами, чёрные домашние спортивки и шапка-бини, прячущая уши, прозванные фанатами "эльфийскими". Мин Юнги, откровенно говоря, никогда не был главным солнцем Хосока. Он был его путеводной звездой, Сириусом, или, может, даже северным сиянием в темноте холодной и безнадёжной ночи, но никак не солнцем. Мин Юнги, вкалывающий, как не в себя, всю свою жизнь, стараясь изо всех сил не жить так, как жил его брат, травмирован им же. Полное отсутствие доверия к людям, вызванное постоянной завистью брата и подсыпанием наркоты в коктейли на вечеринках после концертов...Юнги не любил омег так, как любит Чимина. Безусловно, он спал с ними, а они втирались в доверие, подкидываясь на карман его брата и подсыпая ему дрянь по указке. С такими братьями и врагов не надо, с лихвой достаточно семейных уз. Если смотреть на Юнги через призму всепоглощающей грусти и печали, где даже родной по крови человек может позволить себе столкнуть тебя в обрыв, можно даже не гадать, почему кошачий альфа сгрёб в охапку своё, предназначенное ему природой, и убежал в закат, перебирая ногами сверчка-переростка. Юнги просто впервые в жизни увидел кого-то, кому он нужен без всей этой славы, без мишуры и без удушливых сладостных речей, в которых ложь не плавает, а плещется активно. Просто альфа испугался, что жизнь откажет ему в таком счастье, как Чимин, и взял дело в свои руки, идя на поводу у инстинктов. Откуда ему брать пример, как должен себя вести альфа, если родителей давно нет в живых, а собственный брат...лучше бы не было? -А я- затмение, Хо, - Лёгкая улыбка тронула лицо Мина, который прикрыл глаза, вслушиваясь в крики чаек: вот бы сейчас с Чимином в обнимку сидеть, и не выпускать, никогда не выпускать из рук цепких. Вот бы его тихое сопение в грудь снова ощутить, и быть тем, кто первым его увидит с утра, с этими очаровательными пухлыми щёчками, одну из которых он обязательно отлежит у него на груди, сжав ладошку в крохотный кулачок. Вот бы сейчас чувствовать, что и Чимину этого хочется, а не только ему...- Я- ваше затмение.