Пулю в лоб, или омегу в дом: я использую запрещённый приём

-Не-ет. -А если правду говорить? -Ну Намджун... -Правду, Хосок. -Ну, один раз. Но это один-один разочек, один всего! -Я выезжаю. -Я не открою тебе дверь. -Это мы ещё посмотрим, Хосок. -Намджун, Чимин растёт, он просто поцело... -Ещё учи меня, как правильно воспитывать моего же, блять, ребёнка! В трубке зазвенела проклятая тишина, оповещающая красноречиво о том, что Хосок глухо сглотнул, поджимая аккуратные губы, и шмыгнул носом, кивая в воздух: что и следовало доказать. Намджун не принял бы его вот так просто, по щелчку. Такого не бывает. Знал ведь, что не бывает, а всё равно воздушные замки состроил, на которые сейчас обрушилась лавиной реальность жизни. -Чёрт, Хосок, я... -Нет-нет. Всё...всё правильно. Чимин не мой сын. Хосок сдерживает слёзы, подрагивая сентиментально губами, и слышит тяжёлый выдох Намджуна в трубке. Вот это ляпнул, так ляпнул. Попробуй отлепи. -Я не должен был. Прости. -Думаю, я...Я не хотел бы, чтобы мы виделись сегодня, Намджун. Если это возможно. - Всё, чего ему хочется сейчас- просто умереть где-нибудь в уголочке от несправедливости жизни. Чон отдёргивает нервно торчащую нитку на пледе, и та поддаётся, как и его шаткая нервная система. Юнги его, между прочим, тоже воспитывал, оберегая от грубого обращения. Хосок, между прочим, тоже из робкого поколения омег, которые готовы зареветь белугой, как по команде, потому что привыкли к иному обращению. И прямо сейчас, эти самые слёзы белуги собираются в уголках его тёмных глаз, пощипывая неприятно от соприкосновения влаги с ресницами. -Хосок, но мы же...мы же планировали увидеться в парке. -Мне расхотелось, Намджун. Думаю, так будет лучше сегодня. - А откуда он вообще черпает силы, чтобы продолжать говорить? Нет, Хосок знал, конечно, что драму из ничего создать ему - как раз плюнуть, но что делать, если плюнул не он? -Так не пойдёт. Я виноват, и я не усну, если ты останешься обиженным на меня. -Я не обижаюсь. Всё в порядке. Ты просто напомнил мне моё место. Не звони мне сегодня больше, Намджун. Так будет лучше. Омега не дожидается ответа. Просто сбрасывает звонок, и откладывает осторожно телефон на свою постель, хмыкая отражению в зеркале: wasted. Это была его любимая комбинация, которую он припас для особого случая. Вся такая солнечная, яркая и пёстрая. А теперь он смотрит на себя, ощущая себя пёстрым попугайчиком, который остался без пары в зоомагазине. Просто у пары уже есть ориентир в этой жизни, и это не он. Просто пара не хочет, чтобы на одного сладкого цыплёнка смотрел ещё хоть кто-то, называя его сыном. Типичная отцовская ревность. Хосок это отчётливо понимает, но легче от этого не становится. Сжимая губы в плотную нить, чтобы не заорать от негодования, и не разбудить Чимина с Юнги, которые нежатся в объятиях друг друга уже который час в гостиной комнате, Чон медленно, словно в трансе, встал с места, и снял с себя вещи, запихивая их поглубже в шкаф, и надевая привычный домашний оверсайз. Никуда он сегодня не выйдет. Вот ещё. -Ты чего шуршишь? Киттик проснётся, - Юнги прикрывает бережно ухо омеги, приподняв голову с интересом, и хмурится, когда видит красные глаза омеги, вошедшего на кухню за хлопьями. - Хо? -Отстань, я не в настроении. - Омега высыпал себе в тарелку практически доверху шоколадные хлопья, заливая их апельсиновым соком, и посыпал сахаром, вдобавок ко всему посыпая сверху желейными мишками свой калорийный завтрак. Да хрен с ней, с фигурой этой. Он сегодня хочет только поныть. Больше ему ничего не надо. -Какого... - Это не похоже на Хосока. Юнги следит за ним внимательно, и замечает, как у омеги дрожат губы, когда он выходит с добычей на балкон, усаживаясь в своё любимое кресло, и что- то бормоча себе под нос. Поцеловав истинного в макушку, Юнги выползает из тёплого кокона, заправив поплотней одеяло вокруг Чимина, фыркнувшего сладко маленьким носом, - Прости, кнопка, пойду с твоим папашей разбираться. -Брысь отсюда. -Ага, ща, разбежался. - Юнги опускается в кресло рядом, поглядывая на лучшего друга, по щекам которого текут безостановочно слёзы. Хлопья с желейными мишками отправляются ложка за ложкой в рот омеги, и он может поклясться, что слышит хруст сахара оттуда, где сидит. - Хоби, что стряслось? -Ничего. - Сморщив нос, Хосок опускается пониже, понуро опустив плечи, и отставляет тарелку на стеклянный столик, уставившись уныло на черепичные крыши домов вокруг. Да, он всё ещё жалеет, что родился не чайкой. Срал бы себе на лету, и бед не знал. А тут... -От твоего ничего сейчас все чайки в округе утопятся. Делись давай, - Двумя пальцами Юнги лезет в его тарелку, вылавливая красного мишку, и отправляет его в рот, поглядывая на друга, которые пожимает плечами: -Я не буду папой. -Философский вопрос в десять утра? Хо, ты же спал, тебе ещё не успело пригреть солнышко. -А ты смейся, блять, больше. -Да не смеюсь я. Просто не понимаю, что происходит. -Ничего. Просто мне напомнили, что лакомке я никто. -Этот баран тебе чт... -Юнги. -Что он тебе сказал? - Мин втягивает щёки, и чувствует, как взгляд его темнеет. Хосока никто не посмеет обижать. Никто. Никогда. Даже истинный. Юнги не для этого его воспитывал, взяв под своё крыло, и оберегал всю сознательную жизнь. -Просто напомнил мне, что я не родитель. -Ясно. - Юнги больше ничего не нужно. Альфа встаёт с места, цыкая, и уходит в другую комнату, не обращая внимания на шипение омеги, который подскочил с кресла, на носочках добегая до него: -Не смей ему звонить, я обижусь! -Хоби, одуванчик, ты и без того обижен. Я не так уж много потеряю. -Юнги!- Хосок топает ногой, понимая, что так просто Юнги свой телефон не отложит в сторону, и прав: Мин лишь строго вскидывает бровь, кивая в сторону Чимина: -Разбудишь своего сына. Тише. -Он мне не сын. -Ты ещё ему это в лоб скажи, Хо. Сам не видишь, как пирожок к тебе тянется? - Юнги шипит, вздыбившись, и хрустит пальцами напряжённо, - Поспи, тебе надо отдохнуть. -Юнги, не звони ему. -Это я уже сам решу, - Юнги запирается в студии изнутри, игнорируя слова Хосока, и опускается в кресло, набирая номер Намджуна по памяти. Прочищает зубы, хмыкая, когда слышит, как доминант берёт с первого же гудка, и низко шипит: -Док, что именно ты ему ляпнул? -Что это я отец Чимина. - Намджун выдыхает тяжело, сосредоточившись на дороге, и слышит недовольное шипение, - Я и сам знаю, что не прав. -Ты глупей ничего сказать не мог. Ты представить себе не можешь, как ки...Чимин тянется к нему. -Я приревновал, ладно? Я...Сначала ты отнял у меня сына, а теперь он называет папой кого-то, кого знает неделю, пойми меня, Юнги, я не железный! - Намджун рычит раздосадованно, ударив по рулю, и останавливается на светофоре. -А ты пойми, что этот кто-то твой истинный, в воспитание которого я вложил такую же заботу, как ты в воспитание моего истинного. Извинись. -Он не хочет видеть меня. -Мне плевать на это. -Я знаю, - Намджун усмехнулся, потирая переносицу, и оттарабанил пальцами по баранке, двинувшись с места, - Я не собираюсь молчать. -Купи цветов и будь тут к двенадцати. -Я уже, - Альфа смотрит в сторону пассажирского сидения, и улыбается криво, сам не веря в то, что происходит в его жизни. Мин Юнги диктует ему правила?! На какой планете они оба сошли вообще? Это точно правда?! -М. Чимину лучше. Течка прошла. И я его целовал. И даже не смей рычать на Хосока за это. Чимин сам хотел. И я хотел. -Да как ты... -Слушай, док, я точно не собираюсь брать разрешение на поцелуй с истинным, даже если бы ты был самим богом, в которого я не верю. Я обещал, что не буду заходить дальше до его совершеннолетия, на этом и разойдёмся. -Ты оборзел? - Намджун рычит в трубку, обгоняя машину, и прибавляя в скорости, на что Юнги, услышав рёв мотора, хмыкает довольно, рассматривая придирчиво ногти: -Нет, это ты оборзел, док. Найти истинного под сорокет и отбакланить такую ересь- это ещё уметь надо. -Щенок. -Не обзывай кошачьих, док. Всё. В двенадцать, чтобы как штык тут был. Ничего не знаю. -Он ел? - Намджун интересуется шёпотом, помня, что они договаривались о том, что позавтракают вместе, и Юнги, зная характер Хосока, прекрасно понимает его волнение, смилостивившись и промычав: -Ммм, съел сахарный диабет. Поспеши, пока он не набросился на пакет сахара в шкафу. -Чёрт. Еду, я уже еду. -Мгм. -Ты не имел права так поступать. -А ты не имеешь права дуться, как мышь на крупу, но вот мы где, цветочек аленький,- Юнги щекочет омегу под подбородком, шутливо вытянув губы трубочкой, когда выходит из студии, и лениво направляется в сторону кухни, глянув на сопящего Чимина, - Я не пущу его в университет. -Ты сбрендил? А образование? -На домашнее перейдёт. Университет слишком далеко. -Так поговори о переводе, Юнги, - Хосок бурчит себе под нос, сев за стол, и очищает банан, надкусывая его. Мин садится рядом, чтобы любоваться спящим омегой: -Не хочу. У меня нехватка Чимина. Чиминосикоз. Чиминоминоз. Как хочешь назови. -У тебя спермотоксикоз, - Чон вскинул бровь, хмыкнув догадливо, и оторвал половину банана, вторую давая другу, и кивнув в сторону омеги, - Чимин должен получить лучшее образование. -Он получит. -Не дома. -Хосок, когда я поставлю ему метку, весь мир узнает о том, что он- мой. От меня уже за версту пахнет его феромоном, не так уж и сложно догадаться. Это опасно для пирожка. -Блять, ненавижу, когда ты прав. -Что я говорил тебе про маты? - Юнги лень ругаться. Альфа жуёт лениво свою часть банана, легонько толкая его в бок, и улыбается сахарно, когда Чимин начинает возиться на диване, водя рукой по материалу рядом, словно ищет его, - Мой киттик. -Вы просто невероятны, - Чон расплывается в улыбке, мечтательно вздохнув, и понимает, что слова Намджуна летят в тот же мусорный ящик, куда полетела кожура от банана: Чимини не сын по крови, не сын по документам, но сын по жизни. Хосок точно знает, что иначе и быть не может. Омега, чьи пухлые губки так сладко бормочут жалобное "Юнги-и-и-и..." вызывает у него в сердце чувства, которых он никогда раньше не испытывал. Нежные, родительские чувства. И именно сейчас, когда он их ощущает, Хосок опускает голову на плечо друга, шепча, - Чимини такой сладкий у нас... -Мм. Хожу его сожрать. -Заткнись, портишь момент. -Нет, а что я сказал не так? - Юнги фыркает, усмехаясь, и встаёт с места, дедовской походкой направляясь к дивану, - Я перенесу его в спальню. Ещё не хватало мне истерик его отца. Хосок прыснул в кулак, тут же округлив глаза: Намджун. Уже в дороге. Торопливо встав из-за стола, Чон зашаркал тапками в сторону своей спальни. Надо срочно сделать вид, что не готовился к свиданию. Даже немножко. Вообще нисколько не готовился. Для начала, надо принять душ и обмазаться самым вкусным брендовым кремом, да. Пусть Намджун знает, как сильно он его не ждал. Намджун узнал о том, как сильно Хосок не ждал самым первым: когда омега открыл дверь ещё до звонка в неё, и тут же отошёл в сторону, указывая взглядом на заранее подготовленные тапочки. Ким хмыкнул, войдя в дом с букетом цветов, и протянул их младшему, который уставился на них, округлив глаза: огромный букет. Больше Хосока, похоже. Намджун смотрит на него внимательно, пытливо, сглатывая тяжёлый ком, и опуская после взгляд на задрожавшие руки Хосока, принявшего их молча: -Прости меня. Я виноват. -М. -Хосок, я не должен был так говорить. -Проходи, не стой на пороге, - Чон разворачивается с букетом в руках, тут же улыбаясь во все тридцать два, пока старший не видит, и горделивой походкой направляется в сторону кухни, чтобы достать вазу из шкафа, и наполнить её водой. Намджун входит следом, уже переобувшись, и останавливается позади, дыша ему в затылок: -Хосок, я был неправ. -Уже говорил. -Я не знаю, как ещё извиниться. -Больше и не надо, - Омега достаёт из выдвижного шкафа ножницы, и разрезает ленту на букете, чтобы вытащить цветы из упаковки. Намджун медленно, словно на пробу, встаёт вплотную к нему, и кладёт подбородок на его плечо, обхватив своими ладонями худые пальцы, перебирающие и сортирующие цветы. От этого прикосновения и жара чужого тела и дыхания в такой непозволительной близости, Хосок практически теряется, но доминант распускает свой феромон, виновато шепнув ему на ухо: -Надо. Я не хочу потерять истинного потому, что ляпнул чепуху. -Это не чепуха. Я ему фактически никто. -Ты ему будущий папа по документам, и мы оба это знаем, Хосок. Руки Хосока остановились на красном тюльпане*, и сжали стебелёк, словно он спасёт подкашивающиеся ноги. Намджун дышит шумно позади, и Хосок даже не знает, ждут от него сейчас на подобное высказывание какой-нибудь ответ, или нет. Просто знает, что ему сейчас стало слишком, слишком тепло от этих слов. -Я... -Я не знаю, как быть романтичным,прости меня за это. -Намджун, я... - Омега разворачивается, оказываясь прижатым к столу ягодицами, и вдыхает поглубже, зажмурившись, и выпаливая первое, что приходит на ум, - Юнги с Чимином в спальне, только не ругайся. -Не буду. Если ты простишь меня. - Намджун и с места не сдвинулся. Ни одним мускулом на лице не дрогнул, буравя взглядом раскрасневшееся лицо худенького омеги перед собой, и Чон, не почувствовав гнева, комично приоткрыл один глаз, сжав губы в плотную нить и шепнув пискляво: -Что, правда не будешь? -Правда не буду. Прости меня. Омега закивал активно, и прильнул к нему, подавшись вперёд, тут же зарывшись носом в литую грудь рыкнувшего довольно мужчины, который обнял его крепко: -Я не знаю, что ты делаешь со мной. Я не могу не думать о тебе. -Я тоже, - Он слабо попискивает это откуда-то снизу, глухо от прижатого к груди рта, и Намджун не может не улыбнуться: каким образом поведение Чимина настолько сильно похоже на поведение Хосока? Как такое возможно? Улыбнувшись с облегчением, альфа вдыхает поглубже его феромон, расслабляясь. - Прости, что я такой обидчивый. -Всё в порядке. Я был виноват. -В парк? -А ты хочешь? -Честно? Нет, - Хосок фыркнул, улыбнувшись застенчиво, и вылез из объятия, продолжая расставлять цветы и краснея, когда Намджун открыто спросил, чем бы он хотел заняться. - Может, просто посидеть на балконе и поговорить, чтобы узнать друг друга? -Всё, что попросишь, - Ким рычит глухо, удовлетворённый его предложением,и хмыкает, возвращаясь в исходное положение и прижимаясь грудью к его спине, пока они в четыре руки сноровисто разбирают букет, - Значит, Юнги у него? -Ты обещал. -Знаю. Просто...Сложно принять. -Юнги хороший. Просто ведёт себя иногда, как кот драный. -Это я заметил. Как Чимин сегодня? -Мм...Неплохо. Высыпается, бедняжка, после трёх дней боли. Намджун вздохнул обречённо, понимая, что уж тут он сынишке никак не помощник,и с отвращением отпихнул от себя мысль о том, кто именно ему в этом деле официальный помощник. Мерзко. Его котёнок, и этот...Юнги. -Ты громко думаешь, - Омега фыркнул, усмехнувшись, и завязал ленточку бантиком поперёк вазы, чтобы не пропадала зря. Даже эта привычка у Чимина присутствует. -Ты похож на него. -А? - Чон обернулся, улыбнувшись застенчиво, и Намджун, кажется, утонул в его блестящих, искрящихся глазах шоколадного цвета. Омега смотрит на него непонятливо, а он и не хочет ничего объяснять. Только переносит руки с его ладоней вверх по предплечьям, плавно переползая к талии и оплетая её: -У вас с Чимини одинаковые привычки. -Мм. -Юнги сказал, ты ел сахарный диабет. -Этот кошак тебе случайно пароль от моего телефона ещё не продиктовал? - Омега закатил глаза наигранно -раздражённо, осознавая в который раз, насколько им дорожит лучший друг, и щекой потёрся о его плечо, откинув голову назад, - Есть немного. -Покажешь, что ел? Хочу попробовать. -Тебе не понравится. -Никогда не узнаешь, пока не попробуешь. -Сам напросился, - Хосок улыбнулся чертёнком, и хихикнул, выскальзывая из его объятия, чтобы влезть в шкаф за хлопьями и тарелкой. Всыпав нужное количество, омега залил их апельсиновым соком, и Намджун сощурил глаза терпеливо: пока что всё нормально. А, нет. Три ложки сахара в хлопья с соком- так себе. Сглотнув врачебный комок, зазвеневший в колокольчик предупредительно, Намджун уставился на желейных мишек, которые двумя горстями полетели в тарелку следом, и перевёл взгляд на омегу: -Ты это ел? -У-угу. На, пробуй. - Усмехнувшись, он подтолкнул тарелку поближе к альфе, который осел на стул, стараясь сдерживать эмоцию отвращения, и протянул ему ложку. -Чимин так завтракать не будет. Не показывай ему это, ладно? -Ладушки. Ты ешь, ешь, пока хлопушки не размякли. -Мм, - Намджун уныло открыл рот, отправляя в него первую порцию, и хрустнул сахаром, причмокнув полными губами, - Нет, это катастрофа. -Это завтрак тоски. -Завтрак тоски? -Ну, я ем такое, когда мне грустно. И тогда мне грустно ещё больше, потому что я такое ем. Намджун отставил тарелку подальше, встав решительно, и обошёл стол, сев рядом с истинным. Подцепив его подбородок указательным пальцем, он развернул Хосока лицом к себе, приближаясь к нему, и хрипло шепча: -Прости меня. Тебе больше не придётся есть такое и грустить. Я обещаю. - Чон поджал губы, застенчиво кивнув, и Намджун приблизился к его уху, опаляя его своим дыханием прерывистым, и обнимая крепко, - Ответишь на один вопрос? -М? -Если бы я поцеловал тебя сейчас, это был бы твой первый раз? Поэтому ты так дрожишь, или ты боишься того,что я-доминант? -Я... - Намджун терпеливо ждёт, затаив дыхание, и омега сдаётся спустя долгую минуту тишины, данную ему на раздумья, - Это пер...первый. -Я могу украсть твой первый поцелуй сейчас? С твоего разрешения? - Хосок смущённо закивал, не смея сдвинуться с места, и Намджун мягко поцеловал его в щеку, улыбаясь ласково и шепча, - Не бойся меня, я просто поцелую... Кто сказал Намджуну, что он не романтик? Хосок не понимает. Да, возможно, слова Намджуна иногда звучат опрометчиво и до ужаса строго, опасно и тяжело, но его действия...То, как он пытается убедить его в своей искренности, мягко прикладывая ладонь Хосока к своей груди, чтобы тот чувствовал, как внутри грохочет сердце- не романтично? То, как Намджун смотрит, изучает его своими драконьими глазами, неспешно целуя его то в нос, то в щёки, не спеша набрасываться, как это сделал бы зрелый доминант- не романтично? То, как он оглаживает его нежную, худую скулу пальцами невесомо, словно к мрамору прикасается- не романтично? Хосок теряется, облизнувшись с волнением,и опускает взгляд на его полные губы, понимая: Намджун не пользуется своей доминантностью. Не принуждает, не подчиняет себе. Просто ждёт, пока он будет готов. И Хосок, похоже, готов. Застенчиво сжав в пальцах ткань его белой рубашки на груди, он подаёт знак, и Намджун улыбается уголками губ, медленно приближаясь, и приникая нежно своими губами к его. Мир вокруг прекращает иметь всякое значение для обоих, когда они, почувствовав вкус друг друга, придвигаются ближе друг к другу, и... -Папу...ля... - Чимин вбегает в комнату, останавливаясь посередине, в шоке раскрыв рот, и сглатывает, понимая, что уже испортил момент, пискнув себе под нос, - Приехал... Скорость, с которой Намджун и Хосок отсаживаются друг от друга, словно школьники, вряд ли войдёт уже в книгу рекордов: Чимин их увидел. Успел. Стоит, краснея, не знает, куда себя деть. Словно родителей за сексом поймал. А тут- всего лишь...поцелуй. Юнги выходит следом за своим омегой, встав позади и оплетая его талию руками, бормоча ему в ухо: -Я же говорил, подожди минутку, киттик. -Чимини,я... -Это не то, что ты поду... -Это именно то, что ты подумал. - Намджун встаёт из-за стола, вскинув бровь и глянув уверенно на Хосока, и подходит к сыну, которого тут же отпускает Юнги, уступая место отцу. Намджун прижимает его к себе, вдыхая родной феромон, и Чимин улыбается отцу в грудь счастливо, готовый пищать от восторга: у папы ещё никогда так сильно сердце не билось. Феромон Хосока, который от волнения не может найти себе места, расплёскивается бесконтрольно по комнате, и Юнги фыркает, окинув оценивающим взглядом альфу перед собой: -Один-один, док. -Чимини, я могу поговорить с тобой...наедине? - Намджун говорит это тихо, получая активный кивок в грудь, и кивает, вторя ему, и позволяя омеге утащить себя в спальню и захлопнуть дверь, чтобы никто не слышал восторженных писков Чимина. -Значи-ит, поцелу-уйчики... - Юнги нарочито лениво подходит к нему, улыбаясь ехидно, и Хосок, утирая лихорадочно с губ вкус медуницы, встаёт поспешно, отворачиваясь к нему спиной, и принимаясь собирать шуршащие обёртки букета, чтобы выбросить их. -Не по-понимаю, о чём ты. -Брось, Хо, тебе понравилось. -Юнги, это н-не твоё дело. -Ага, а тапком замахиваться на меня, когда я киттика поцеловал- твоё, стало быть? - Мин плюхнулся на стул, с отвращением обнажив верхний ряд зубов, когда увидел тарелку с хлопьями, - Я думал, мы отдали это чайкам. -Ещё накормим. -Не хочешь поделиться? -Ешь, если хоч... -Я не об этом. Юнги постучал по столу пальцами,привлекая к себе внимание красного как варёный рак Хосока, и тот пискнул задушенно, сев на стул и прикусив губу с жалобным видом: -Это было лучшим, что произошло в моей жизни, Юнги... -Хочешь, увезу киттика на прогулку, и вы... -Юнги! -А? - Делает невинный взгляд, хлопая ресничками, а сам разорваться готов от счастья за лучшего друга. Ему-то не западло принять дока. Это у дока есть причины для ненависти, а не у кошачьего. - Что я сказал? -Да как ты посмел даже подумать, что я вот так вот сразу, и...ты...ты! Паршивый кошара! -Я говорил про то, что вы бы хлопья доели, а ты о чём? -Брысь отсюда! Иди, му-музыкой занимайся! -Музыкой любви-и-и, - Мин поиграл бровями задорно, плавучим движением встав из-за стола, и неуклюже развернулся, словно исполнил партию в балете, поклонившись, - Купидон к вашим услугам. -Ты противный! - Хосок заливается заразительным смехом, не выдержав, и позволяет альфе обнять себя крепко, бурча, - Но я всё равно обижен. -Это ещё на что? -Тебе не нравятся мои хлопья. -Я по булочкам. Всё, чао, я пошёл работать над треком. -Чимини,я...Я хочу на нём жениться. Чимин, только опустившийся на постель, поперхнулся воздухом, откашливаясь от шока и уставившись на отца: нет, он знал, видел, что Хосок- безупречная партия для отца, но чтобы вот так вот скоро? Вот так вот...сразу?! Вот, значит,что такое доминантность? -П-па, я...я не против, совсем. -Я рад. - Намджун сдержанно кивает, не зная, как ещё озвучить свои чувства, и прижимает его к себе, хмыкнув, - Ты же понимаешь,что он будет твоим папой? Ты не против этого? -Шутишь? Да Х-хосок...да он лучший-лучший, папуль, лучший! Па, спасибо-спасибо!!! - Чимин потянулся наверх, расцеловывая отца в щёки благодарно, и шмыгая носом, и Намджун рыкнул, увидев слёзы на его глазах: -Кексик папин, ты чего? Ты чего плачешь? -Я...Па, я так давно папулю хотел...Очень давно, а сейчас...а с-сейчас у м-меня л-л-лучший п-п-п-п-папуля буд-будет, и я-я... -Тшш, тихо, котёнок, иди ко мне, иди сюда, сладкий, - Намджун усмехается бархатно, похлопывая себя по груди,и ложится вместе с ним на постель, поцеловав в макушку. Вздыхая с облегчением, он поглаживает сжавшуюся в кулачок ладонь сынишки, который хлюпает носиком, тихо роняя слёзы на его рубашку, и мягко выдаёт, - Я не знаю, как так быстро случилось, Чимини. Я просто знаю, что не хочу терять истинного. Я не потеряю его. Не хочу. Я не знаю, как всё перевернулось так быстро, что я...что вот так вышло. -Н-но ведь...но в-ведь х-хорошо, да, п-п-п-а? - Омега потирается щёчкой о его литую грудь, и Намджун согласно кивает, глядя в потолок мечтательно: -Совру, если скажу иначе, кексик. Твой Юнги принёс нам всем счастье. -П-п-па, я...п-па, он оч-чень...очень... -Знаю, котёнок. Но до восемнадцати... -Па! -Молчу, - Ким усмехнулся, прижимая его к себе и целуя крепко сынишку, - Ну что, Чимини, теперь у нас в семье будет папуля, а? Чимин разрыдался у отца на груди от счастья, не в силах остановиться. Нет, безусловно, ему всегда было хорошо с отцом. Ему хватало любви, заботы, и всего на свете. Только жизнь всё равно становится немного иной, когда у тебя папы нет. Чимин тайно завидовал друзьям в школе, когда они говорили о том, как ходили по магазинам на выходных с папой, и как вместе выбирали новые вещи к новому учебному году, и ...вроде бы, всё у него было так же: Намджун выполнял всё это без исключений, но сама аура неизвестности съедала Чимина изнутри, когда он понимал, ещё будучи ребёнком, что обделён всем этим. Что собственный папа отвесил ему пощёчину в пьяном угаре ещё в три года, после которой Чимин получил тяжёлое сотрясение, а Намджун выхаживал его долгое время наседкой, запретив истинному подходить к своему же сыну. Чимин помнил эти ненавидящие глаза, и опущенные в отвращении уголки губ, когда папа позволял себе отпускать комментарии о том, насколько он неказистым уродцем родился, и что его-то генетика тут не виновата. Конечно не виновата. Виноваты наркотики, о которых Чимин тогда даже не подозревал. Намджун уберегал, как только мог, но, стоило ему хоть на секунду отвернуться, сынишка уже плакал, а сказать почему- не мог. Задержка речевого развития играла на руку его папе до самой его смерти. Чимин слишком многое помнит,и держит в себе, чтобы отцу не было настолько больно. Он понимает, что Намджун делал всё возможное, чтобы дать ему лучшую жизнь, так что упоминать это нет смысла. И знать сейчас, что отцовское сердце впервые за всю его жизнь так часто-часто бьётся от счастья и волнения, а всё благодаря Хосоку, который Чимина окружил заботой, которую тот никогда не видел от омег ранее...Чимин счастлив, и сказать насколько- не в силах. Оттого и плачет отцу в рубашку, понимая, что Чон Хосок своим лечебным одуванчиком впорхнул в их жизнь, залечивая раны и травмы прошлого, и помогая им двоим исцелиться, чтобы впустить его в свою семью. И кто такой Чимин, чтобы быть против этого? -Папуля... Хосок- м-мой п-папа, п-п-па...Толь-только м-мой п-па-па... -Да, родной, Хосок- твой папа. Наш папа, - Намджун любовно чмокает сынишку в макушку, вздыхая удовлетворённо и абсолютно счастливо, и хмыкает картинно строго, - Мне тут одна птичка начирикала, что мой сынишка целовался с альфой, как взрослые, хотя самому ещё нет восем... -П-па!!!