Пулю в лоб, или омегу в дом: я использую запрещённый приём

-А ты боялся, лакомка. -Я хочу Юнги...Где мой Юнги... -Юнги пока нельзя к нам, сладкий, нам надо немножечко отдохнуть. Давай, родной, ещё одну ложечку йогурта, и спать. -Как в тебе вообще столько сил? - Чимин фыркает, поморщившись и хныкнув от боли, когда смотрит на Хосока. Старший омега действительно родил ребёнка, словно в магазин за водичкой пошёл. Безусловно, пройдя через болючие схватки, но намного, намного легче, чем это вышло у Чимина. Перелитый в него феромон сработал восемь месяцев назад, и омега, благодарный до небес своим родителям, всё же родил доминанта первым. Альфу-доминанта первым. Потому что следом, спустя буквально семь минут, на свет появился омега- доминант с глазами и разрезом глаз Хосока благодаря влитому феромону, с крохотным родимым пятнышком в виде сердца на пухлой попке. Сам Хосок родил крепкого доминантного омегу, подшучивая над Намджуном о том, что всё, мол, приплыл твой одинокий кораблик доминантности, теперь в доме все поседеют, с пятью-то за раз. Почему с пятью? Давайте-ка отмотаем жизнь немного назад. Восемь месяцев назад -Точно не болит? -Намджун, родной, ты просто занимаешься переливанием, я не фарфоровый. Почему так мало? -Нам этого достаточно. -Как это? Весь сыр-бор был из-за вот этой пендюрки, что-ли? - Хосок морщится, стараясь не смотреть на кровь, чтобы его не стошнило в очередной раз. Истинный занимается своим делом на рассвете: было железно решено не говорить Чимину ни о чём, чтобы омега не чувствовал свою вину и не переживал. Малейший стресс их славной булочки даст такой сдвиг по фазе, что потом уже никакое переливание не поможет. Одной крохотной колбочки явно недостаточно, это был всего один шприц. Намджун явно его жалеет, и боится переборщить. У Хосока, по закону подлости, малокровие. А этого не учёл ни один из них. Юнги разрывается между работой и домом, действуя под руководством Хосока, который решил залечь на дно на месяц. Весь план дня расписан либо концертами, либо интервью, в крайнем из которых Мина разозлили репортёры, задавая провокационные вопросы, и заикнувшись о комментариях под фото с его омегой. Весь в белом костюме, Юнги нацепил на себя солнцезащитные очки в комнате и без того достаточно тёмной, чтобы не выдавать своих красных от стресса и недосыпа глаз. Он прервал интервьюера хмыканьем, после которого встал из-за стола, сказав на прощание только "я люблю только одного омегу в этой жизни, и за него получу пулю в лоб, если понадобится. Никого спрашивать о своём выборе я не собираюсь." И всё, в принципе. Эта фраза разлетелась по интернету со скоростью света: любимец миллионов и его загадочный омега, которого стали всё чаще замечать в машине рядом с Юнги. Смеющимся заливисто, запрокинув пушистую голову и сверкая кривеньким верхним зубиком. Разрывающим булочку с сахарной пудрой прямо в машине, и кормящим своего альфу с рук. Дующим свои сочные губы обиженно, очевидно, не получив разрешение на очередную шалость. Юнги теперь таскает своего омегу повсюду, договорившись с Намджуном и Хосоком о том, что им нужно время на процедуры, а омеге этого видеть не стоит. В доме довольно скоро появился доcтаточно крикливый ребёнок, заявляющий о своей доминантности истерическим воплем под утро, и только Намджун, кажется, сохраняет завидное спокойствие, укачивая на руках бывшего отказника и воркуя с ребёнком, вдыхая поглубже его феромон и целуя в макушку. Хосок влюбился в ребёнка с первого взгляда. Родительский инстинкт и желание сразу же укрыть крылом заботы крошку появились, словно по щелчку, как и в случае с Чимином. Однако, первую неделю он всё же боялся брать ребёнка на руки. Это только со временем Хосок стал привыкать, прикладывая его к своей груди и убаюкивая сладким голосом и лечебным феромоном. Намджун своей семьёй может только гордиться и любоваться до конца жизни, боясь спугнуть счастье. А счастье постучалось в их дом гениальной идеей. В виде кармы постучалось, иначе никак не объяснишь. Чон Хосок в очередной раз встал посреди ночи под крик малыша Чону, и принялся расхаживать по спальне, убаюкивая его на руках устало. Пять истерик за три часа- это ещё уметь надо, конечно. Что будет, когда родятся ещё трое, все жители дома просто боятся себе представить пока что. Но Хосок, воркующий в очередной раз над сыном, ложится обратно в постель, и дожидается Намджуна из душа. По правде говоря, профессионально с ребёнком обращается именно он. Все массажи, все прививки, все прикормы и нужные дозировки- всё на Намджуне, который потихоньку обучает Хосока. И сейчас, когда он уже поставил очередную смесь остывать, и принимает нихрена не бодрящий душ, его омега опускает голову, почувствовав липкость в области груди, и округляет глаза, прижимая к ней уснувшего ребёнка, чтобы встать с постели. Он входит в ванную в малышом Чону в обнимку, и в шоке смотрит на мужа в отражении зеркала, дожидаясь, пока Намджун сбреет линию волос, и поднимет голову над раковиной. -Что такое, солнышко? - Станок стучит пару раз о раковину, и виноватый взгляд Юнги устремляется к его рукам в маленьких синяках от уколов. Хосоку на них плевать: он здесь не за этим. Он здесь, чтобы сказать, что... -Намджуни, у меня молоко. -У тебя...что? - Ким обернулся резко, ухватившись за раковину, и отбросив в неё станок. Вода так и продолжает течь, а омега опускает взгляд вниз, на свою грудь, немного раздавшуюся за эту неделю. Сейчас, из правой медленным, тоскливым ручеёчком стекает по бледной коже мутноватая жидкость, и Намджун, вдохнувший полные лёгкие, сглатывает, скрестив взгляд на ней, - У тебя...молоко. -Спасибо, я как-то...я заметил. -Хосок, молоко. -Ну...Я... -Чону спит? -Ага. -Дай малыша. - Намджун улыбнулся клыкасто, довольно рыкнув, как только истинный оторвал от груди сынишку, передавая ему в руки, и донёс его до спальни, укладывая в постель. Усмехнувшись устало, Хосок подошёл к раковине, отключив кран и хмыкнув отражению: молоко. У него настоящее молоко. И Намджун это находит...чем-то необычным? Родительский инстинкт. Чону вчера причмокивал губами жалобно, ощущая его запах, очевидно, и истерил всю ночь, требуя вот что, как оказалось. Ему нужно было молоко, которое тело Хосока решило отдать как раз сейчас. Муж вошёл в комнату, подхватив его под ягодицами так, чтобы он оплёл его конечностями, и заурчал утробно, - Солнышко, мы нашли способ. Ты наше спасение, Хосока, ты просто наше чудо, ты в курсе? -Я не совсем...Не понимаю? -Мы сцедим твоё первое молоко, родной. Сейчас я принесу что-нибудь, куда мы сможем его сцедить, и... -Наму, я не корова, мне ведро не нужно. Просто принеси бутылочку Чону, и всё, что происходит? -Нет, ты не понимаешь, - И не поймёт, пока Намджун не успокоится, и не прекратит его целовать, куда попало. - Мы вытянем из него феромон, Хоби, мы вытянем...Я спрессую, как кровь спрессую, и вытяну твой феромон, это...это даже лучше, чем тот, что в крови, это... -Молозиво...обволакивает органы твоего малыша изнутри, помогает предотвратить аллергию, проникновение вирусов и инфекций в организм малыша.... - Хосок выучил книжку от корки до корки, и сейчас опускает голову вниз, на свою грудь, понимая, насколько прав Намджун. Защитный механизм для ребёнка. Главный щит в борьбе с любой опасностью младенца. Но что, если вводить этот феромон...в вену??? Чон покосился на Намджуна, который уже ланью помчался на кухню, и вернулся, принимаясь за дело, и хмыкнул от приятного ощущения опустошения. -У нас всё получится, солнышко, только доверься мне, ладно? И он доверяет ему, даже не переживая ни о чём: Намджун предотвратит любой риск, когда дело касается здоровья Чимина, а потому, никто даже не суётся к нему в гостевую спальню, куда Чимин теперь даже не заглядывает, считая не совсем этичным входить в комнату отца. Всё, что ему было нужно, Намджун привёз тихо, понемногу, пока Юнги отвлекал Чимина, и, спустя неделю всяких выдержек и пресса, добавки каких то элементов, и чего -то непонятного Хосоку, Намджун хмыкнул довольно, получив в итоге нужный феромон. Юнги дал свою кровь, из который был вытянут его феромон, по итогу оставляя чистую кровь, смешанную с феромоном, спресованным из молока, и Намджун, выдохнувший лишь на седьмой день, с гордостью заявил о том, что всё готово. Осталось только сказать Чимину, что ему нужно переливание. Только вот зачем- хороший вопрос. -Юнги, я просто чихнул, а ты уже гонишь. Всё в порядке со мной. -Нет, это...так нельзя, киттик, надо провериться. Всё сделаем, как скажет твой отец! -Да вы с ним спелись вообще,. - Омега хихикает, отправляя в рот кусочек банана, и прожёвывает его медленно, поморщившись от очередного спазма внизу живота, на который мужчина тут же реагирует, укладывая ладонь на его мурчашник: -Ну же, пирожочек, я просто волнуюсь. -Юнги, я просто...ой, что-то я...что-то мне нехорошо, Юн... Чимин потерял сознание от боли, мяукнув коротко и жалобно, и Юнги тут же подхватил его на руки, зашипев глухо и позвав на помощь доминанта. Никто не думал, что всё случится вот так: Чимину провели переливание, даже не сказав омеге об этом. Юнги всё ворковал с волнением, расцеловывая пухленький от природы низ его живота, и поглаживая его, а Хосок нервно укачивал Чону, который умолк, словно по команде, высосав из него с молоком, похоже, всю душу. Ненасытный маленький доминант прикрыл свои глазки, причмокивая полными губами, и никому не мешал, распуская свой сладенький феромон по комнате. Чимин пролежал без сознания практически всю процедуру, по словам Намджуна- реакция организма на лечебный феромон, сработавший в качестве снотворного в верной дозировке во время переливания. Это потом, когда он очнулся, ему рассказали сказку о том, что Намджун просто испереживался весь, и решил взять немного крови на анализ, оттуда и синячок с пластырем. И доверчивый омега поверил, глядя в глаза Юнги, который солгал ему профессионально, поглаживая по щёчке и отпуская страх. У Чимина довольно скоро прошли боли, и омега вышел из зоны риска общими усилиями. Семь месяцев назад Чимину вдруг приспичило изучать латынь. Хосок сначала сторонился его, когда омега закрывал глазки, заучивая слова наизусть, словно демона вызывает, а потом привык кое-как. У самого, вон, тоже бзики имеются, чего греха таить? Чон начал активно изучать систему размножения дождевых червей, а зачем- сам не особо понимает. Намджун каждое утро уходит на работу с Юнги, помогая перевязывать всё ещё ноющее плечо после давней операции и растирая его перед концертами. Мин сфокусирован на том, чтобы отыграть как можно больше, и взять длительный отпуск, а потому даже не старается отдыхать. Отдых для него - истинный, который в конце рабочего дня прижимается сонным котёночком к боку, как в самом начале их отношений, и бурчит во сне что-то невнятное. Намджун присматривает их новый дом самостоятельно: Юнги доверил ему это дело, точно зная, что доминант выберет лучшие условия для детей. А детей будет много. Это очевидно. Шесть месяцев назад Переезд оказался утомительным. Дом, вроде как, и недалеко, но всё равно было сложно прятаться от репортёров. Юнги всё защищал своего омегу, обнимая покрепче, не желая, чтобы Чимин вновь повёлся на глупые комментарии в сети о том, что он располнел. А Чимину, похоже, стало наплевать со временем. Омега спокойно продолжает есть то, чего ему хочется, потому что двух доминантов, если вы не знали, вынашивать в себе- адский труд. Только фан-база начинает потихоньку принимать его, всё чаще оставляя комментарии о том, что "Шуга поплыл, посмотрите на его взгляд". Щёчки омеги увеличились, животик стал уже отчётливо виден, а ляжки...Ладно, Юнги всё ещё подбирает слюни, когда его омега выходит из душа в шёлковом халате и ложится рядом с надеждой уснуть. Нет. Сна не будет. Да. Снова. Потому что Юнги слишком долго ждал, и дорвался, наконец. Хосок старается быть более устойчивым в эмоциональном плане, и усмехается довольно, когда видит, как в сети все пускают слюни на его супруга. А вот ничего им не достанется. Это всё не для них. Это для Хосока. Он заслужил! Пять месяцев назад Чимин учится у Хосока довольно быстро, готовится по всем предметам, которые проходят его друзья сейчас. Чонгук и Тэхён, похоже, тоже решили не ждать слишком долго, и расписались, потому что Тэхёну "приспичило ходить утром в одну ванную комнату". Друзья не могут приезжать слишком часто, учитывая расстояние, но навещают раз в неделю ставшую довольно большой семью, и не выпускают из рук Чону, который тянется к ним, как к родным уже. Если бы Чимин не знал о том, через что его отец прошёл ради сегодняшнего дня, наивно полагал бы, что Намджун и Юнги- лучшие друзья по жизни. По крайней мере, скандалов в доме нет, срывов - тем более. Юнги чувствует, когда переходит границу со своей природной кошачьей наглостью, и прочищает клыки с готовностью, тихо и сдержанно шипя. На этом его наглость прерывается, и он не подчиняется доминанту, а с уважением склоняет голову, извинившись, и старается больше не допускать конфликтных ситуаций. Намджун в свою очередь похлопывает его по плечу, подмигивая, и усмехается довольно: возможно, не настолько поганый этот кот на самом деле. Вон, даже курить бросил. Окончательно. Правда, небольшой животик имеется, но Юнги так даже больше подходит: Намджун всегда смотрел на его худощавые коленки с сожалением,но это генетика. Ничего тут не поделаешь. Остаётся только гадать, в кого пойдут детишки, любить их будут в любом случае. Четыре месяца назад Чимин вдруг заявил после очередного ночного захода супругу, что он хочет обучиться его ремеслу. Омега обладает хорошими данными , когда дело касается гимнастики, и понимает, что может помочь улучшить хореографию мужа, не чувствуя себя абсолютным из всех бездельников. Юнги не противится: чем бы не тешился омега, лишь бы был в безопасности и рядышком. Позволяет ему, и действительно остаётся доволен, когда видит изменения в хореографии: взгляд омеги, моложе на десять лет,. как-то освежает, знаете ли. Чимин, как ни крути, больше разбирается в молодёжных трендах. Это Юнги понял, когда омега, собравшись с силами накануне, прикусил губу задумчиво, и прошептал, что хочет тик-так. Юнги удивился, услышав о том, что Чимин "думал об этом слишком долго, но пришёл к выводу, что хочет вести что-то типо блога для молодых омег, которые собираются стать родителями, и это придаст ему сил и будет неплохим способом хоть чем-то себя занять, чтобы не сидеть без дела". Совершенно не понимая, как ему в этой миссии поможет леденец, Юнги покорно купил целую коробку тик-така для мужа, и столкнулся с непонятливым взглядом Чимина, обнимающего животик и переглядывающегося с Хосоком. На теперь уже не совсем уверенное утверждение Юнги о том, что он сам так хотел, потому что беременные, знаете ли, имеют свойство хотеть солёную Луну в маринаде из присосок осьминога на завтрак, Чимин лишь прыснул, вытягивая из коробки маленькую упаковку. Омега просто хотел завести аккаунт в каком-то Тик-Токе, как оказалось, и хотел поинтересоваться у Юнги, не коснётся ли это как-либо его карьеры и не помешает ли его имиджу рэпера. Три месяца назад Совершенно неожиданно, блог Чимина взлетел до небес, и оказался переполнен фан-базой Юнги, которая теперь привыкла к его постоянному нахождению рядом с альфой. Сам Мин никак ничего не комментирует после того интервью, так что Чимин теперь для всех- ангелочек, который случайно свалился на его голову. Да, пусть так и будет. Никаких нежностей на камеру, никакого интима и сладких поцелуев в объектив- это их семейное кредо. Строптивый Шуга-AgustD одомашнился, остепенившись, и осознав, что совсем скоро станет отцом двойни. Хосок помогает Чимину, всё так же скрывая своё лицо под маской. Теперь это уже больше часть его стиля, его фишка загадочности, чем необходимость вследствие страха быть узнанным. Блог понемногу перетекает в кулинарный, набирая всё больше и больше подписчиков, среди которых есть и те, кто не знает о существовании рэпера. А это значит, что Чимин строит свой блог верными шагами, не основываясь на поддержку фан-базы родного человека. Хотя, стоит признаться, готовит он из рук вон плохо,и Хосок частенько над ним подшучивает, когда Чимин вымазывается в муке, забыв, что раскатывал тесто, и чешет свой крошечный нос. Подобные ляпы становятся маленьким бонусом к просмотру роликов, за которыми наблюдает около полумиллиона людей, и Чимин с Хосоком стараются превратить это во что-то уютное и домашнее, что получается на ура. Два месяца назад Намджун и Юнги пропадают днями и ночами в общей детской для малышей, строя кроватки и собирая разную нужную мебель, пока Хосок обучает Чимина финансовой грамотности и помогает с изучением английского языка. Возвращение в университет не должно ощущаться, как приземление на Луну, так что Чимин старательно изучает всё, что только возможно. Правда, вприкуску со свежими Пусанскими персиками и мятным фраппучино по большей части. По вечерам он всё чаще фырчит от неудобства, пингвинчиком перебирая ножками до холодильника, и доставая очередную порцию курицы в кисло-сладком соусе. На привычный вопрос "чем это мой киттик тут занимается на ночь глядя?" Юнги получает уже вызубренное "У меня инсомномномния", и присоединяется к трапезе, неустанно целуя Чимина в пухлые щёки и нежа в объятиях. Хосок и Намджун сдержанно целуют друг друга в висок за завтраком, и чаще говорят о делах компании, потому что доминант внутри Чона требует, чтобы папа был вечно занят. У Намджуна так и не получилось его уговорить расслабиться, и просто насладиться поездкой на море с сынишкой, потому что угадайте, что сделал Чон Хосок? Правильно, Чон Хосок достал ежедневник, цыкая, открыл карты на телефоне, и выписал координаты, обводя их маркером, потому что "тут обязательно надо будет снять часть клипа в следующем году". Это уже становится невыносимым, но Намджун обладает титаническим терпением. Так что, даже если не по щелчку, всё равно всё получается. Одним словом, жизнь кипит, а у кого-то- бурлит. Месяц назад Чимина и Хосока уложили на сохранение в одну палату. Игры кончились. Доминантов вынашивать оказалось немного сложней, чем омегам представлялось. Чимин засыпает , хлюпая носиком в подушку практически каждую ночь, потому что один из малышей толкается слишком агрессивно. Хосоку приходится несладко: доминант внутри требует отца рядом практически постоянно, так как только под феромоном Намджуна ребёнок успокаивается. Никакое враньё по типу вещей с запахом отца не прокатывает, а самого мужчину в палату не пускают, потому что его феромон может вызвать всплеск адреналина у самого Хосока и вызвать преждевременные роды. Так и живут Намджун с Юнги последний месяц, практически забыв, что такое сон. Мин старается занять омегу и лучшего друга, радуясь в который раз тому, что не обладает запахом, будучи альфой. Хотя бы сейчас, это играет им на руку. Намджуну приходится только давиться блокаторами ежедневно, чтобы обнять своего омегу и дать ему увидеться с Чону, который орёт, как пожарная сигнализация: отказнику показали папу, и отняли, словно подразнили, и крошка- доминант требовательно орёт до посинения, пока не получает нужную ему ласку от заботливо урчащего и воркующего омеги, с трудом подтягивающегося на больничной койке от тяжести живота. Сегодня -Я не хочу йогурт, я хочу своего альфу... -А он тут, - Юнги входит в палату, с детьми на руках, горделиво подняв голову и делая демонстративно медленные шаги навстречу выпятившему губки Чимину, который пискнул, зажмурившись от боли. Юнги ускорил шаг, тут же доходя до него, и укладывая оба свёртка с комочками рядышком, смотря то на Хосока, то на своего истинного. Хосок уже потягивает сок, словно не рожал полночи, а на шезлонге загар принимал, ножки вытянув. А всё потому, что Намджун его мышцы...натренировал. Ну, как натренировал. Помогал. Дышать правильно учил, и так далее. Но сына бы он такими способами не учил, это точно. Чимину интимная близость была запрещена еще в начале седьмого месяца, когда ребёнок его пнул изнутри так, что омега хныкал ещё неделю. Какие-то показатели в анализах оказались завышены, и врачи всё никак не могли прекратить удивляться тому, откуда в омеге живительный феромон одуванчика, когда сам он - булочка со всех ракурсов. Особенно сейчас. -Юнги, они такие красивые... - Чимин разнеженно потянулся ручками к мужчине, который обнял его осторожно, игнорируя Намджуна, который вошёл следом с малышом Чону и Намсоком. Отец никак не может понять, в какую сторону смотреть: слишком много всего происходит. Он сегодня отец. Он сегодня дважды дедушка. У него разом несколько доминантов, и сердце готово разорваться, только теперь уже- от счастья, потому что он безмерно благодарен Юнги за тот ад, через который они прошли все вместе. -Я так горжусь вами, - Ким целует своего омегу, передавая ему ребёнка, и Хосок кривит ртом забавно, высунув язык: -Ты прости, но новорожденные страшненькие такие, что капец...Чимини, а твои как? -А наши- ангелы, Хо, - Юнги лукаво улыбается, склонившись над крепкими розовенькими младенцами, и переплетает пальцы с Чиминовыми, поднимая на него преданный взгляд. Намджун хмыкнул, отойдя от мужа на мгновение, и похлопал Мина по плечу, целуя в макушку сына: -Я горжусь тобой, малыш. Вы у меня все такие молодцы. -Па? -Мм? -Па, я без тебя никто, знаешь? - Чимин шмыгнул носиком сентиментально, впервые в жизни в полной мере ощущая, как горело сердце его отца в ту ночь, когда Юнги его украл. Чимин смотрит на Чиюна и Юнмина, и даже представить себе не может, что когда-то такое могло бы произойти с ними. Он бы, наверно, инфаркт получил на месте от ужаса. А отец встал рядом, через ад прошёл, лишь бы только ему было хорошо. И Чимин всегда это осознавал, но, став родителем, и чувствуя слияние нежного Пусанского персика и дикой перечной мяты, его осознание приобретает более масштабный формат. Хосок наблюдает за ними, нежно потираясь щекой о щеку присевшего рядом мужа, и усмехаясь любопытству Чону, который склонился головой над личиком в пелёнках: -А ему нравится. -Ещё бы ему истинный не нравился, - Намджун поджимает губы, усмехаясь: нет худа без добра, говорят. И Намджун, усыновивший с Хосоком маленького отказника, точно знает, что впереди их ждёт интересная жизнь, полная несуразных детских вопросов на тему "как" и "почему". Но это всё потом. Намджун уже знает, как уметь отпускать ситуацию: его научило нежное солнышко, воркующее над своими долгожданными детьми, и обнимающее его так крепко, что, даже если мир сегодня рухнет на голову Намджуна, доминант ни за что не сдастся. Не сдастся потому, что эти тёмные шоколадные глаза, впивающиеся в его драконьи, никогда не дадут ему так поступить. Тихое хмыканье довольного кошачьего привлекает внимание доминанта, который в ожидании вскинул бровь, когда Юнги растёкся в благодарной, сахарной улыбке, целуя истинного в висок: -Знаете, а я бы за вас всех пулю в лоб принял, если бы понадобилось. -Давай лучше омег в дом, сын.