δangerous woman

      Проснулся Баринов с дикой головной болью, — да с ощущением того, что вновь натворил делов. Вторая половина кровати оказалась пуста, но он помнил весь прошедший вечер: пьянка-гулянка, а за ней последовал путь до её номера. И то, что было между — отпечаталось в памяти, но он решил так: «То, что случилось по пьяни — не считается, плюсом измены не произошло…». Он успокаивал себя, уговаривал перечеркнуть всё произошедшее после того, как покинет гостиничный номер.       С тяжестью в груди он сел на кровати и осмотрелся. Пусто. Никакого присутствия другого человека. Но его взгляд осторожно падает на прикроватную тумбочку, — таблетки от головной боли, вода и небольшая записка. Так Элеонора делала и во время их брака — периодически — когда сильно обиделась и не было сил на то, чтобы орать на бедного Баринова, который в очередной раз решил гульнуть вечером после работы, а не отправиться домой к семье. Но в этот раз она не обижалась, просто так сложились обстоятельства.       «Витя, я твой телефон на зарядку поставила. Кажется, звонила Лена. Проснёшься — перезвони. Я поехала на встречу с инвестором. Надеюсь, когда я приеду обратно в отель, ты уже уедешь. Догуливай свой отпуск» — без подписи, да и так понятно. Внезапно мужчина почувствовал тепло от неказистых слов. Она впервые за долгое время проявила заботу — странную спонтанную заботу.       Вчера он и забыть забыл про телефон, про то, что у него есть жена, которая беспокоится. И всё из-за дурацкого чувства.       «Твою мать, что я делаю», — только и мелькало у Баринова в голове. Он быстро оделся, выпил таблетки, сбегал в ванную ополоснуть лицо и собрался уже уходить, как вдруг раздался телефонный звонок. Телефон, он вновь про него забыл.       — Да, — практически сразу ответил Баринов, садясь на диван.       — Боже, наконец-таки ты ответил, — голос у Елены был взволнованный. — Витя, где тебя носит? Я полночи не спала! Ты на звонки не отвечаешь! Всю ночь телефон был выключен!       — Лен, тут понимаешь… Я на работу заглянул, мы с Джековичем немного выпили… — начал оправдываться Виктор.       — А позвонить не судьба?       — Я не хотел тебя расстраивать. Понимаешь, так получилось. Заснул. Забыл про телефон… — прикрыв глаза, ответил шеф.       — Ты домой собираешься?! — всё ещё в возмущении.       — Конечно, Лен. Вот, проснулся, уже собираюсь домой, — а на душе не так радужно, как хотелось бы.       Елена повесила трубку. Она давно приметила изменения в муже, — его отстраненность, его настроения. Но понять, что и почему — так и не смогла. Решила, что Баринов и сам может решить эту проблему.       А он в свою очередь сидел на диване и погружался всё глубже и глубже в ситуацию. И что его ждёт дальше? Он придёт домой и всё будет, как раньше?

***

      Встали на места фигурки трагедии. Виктор вернулся в дом, где его ждала с нетерпением жена. А Элеонора вернулась от инвестора. В очередной раз пришлось мило улыбаться, подыгрывать лёгкому флирту, чтобы отель мог и дальше функционировать. Пришлось вновь пропускать мимо ушей много лести и намёков, но игра стоила свеч — встреча прошла на ура, и теперь переживания насчёт отеля можно отложить в дальний ящик.       В хорошем расположении духа Галанова зашла в отель. Получив отчёт от управляющего, она решила отобедать в ресторане отеля, а после — пройтись по магазинам. Все было на её стороне, казалось бы, но пока она шла в сторону ресторана, попутно отвечая на сообщения племянница Павла, и не заметила, как в неё влетел молодой человек.       — Dio mio, perdonami! — воскликнул мужчина, осматривая хозяйку отеля с ног до головы.       — La prossima volta, attento a dove vai, — огрызнулась Элеонора, тут же ринувшись к своему столику, но молодой человек искренне заинтересовался строптивой женщиной       — Forse possiamo passare alla prossima volta? — открыто начал флиртовать молодой человек. Он отодвинул стул, предлагая ей сесть за столик. За её столик.       — Ragazzo, non hai fretta? — и она приняла эту игру; села, отложила телефон в сторону и впервые столкнулась с взглядом. Мужчина однозначно был заинтересован в общении с женщиной, так помимо её красоты — она свободна общалась с ним на итальянском. Всё складывалось лучшим образом.       — Si vive solo una volta! — воскликнул молодой человек и сел напротив. — Cameriere, vino!       Элеонора рассмеялась и подозвала официанта, который не понял взъерошенного итальянца.       — Принеси вина. И два бокала, — произнесла Галанова, поглядывая в сторону итальянца.       — Будет сделано, Элеонора Андреевна, — кивнул официант. И ушёл за заказом.       — Rafael, e tu?       — Eleonora, — мгновенно ответила женщина. А сама принялась оценивать — возможности парня и его мотивацию остановить её.       На протяжении месяца она сторонилась левых связей, уговаривала себя быть благоразумной и не кидаться в омут молоденьких мальчишек. Да, они подарят ей иллюзию нужности; подарят своё тело на день-другой, но они поиграются и бросят, или же она сама бросит. Любовь не входила в планы. Так ещё и Баринов со своими тараканами, которые как-то проворно проникли в её мысли. Шалят в её голове, наводят на мысли: «А почему бы и не воспользоваться вариантом?». Но помнила, нет, нужно держаться, нужно продолжать плыть по течению и не рушить то, что ему так трудно давалось построить. У него появилась семья, любовь, жена. У него появилась стабильность, разрушающая его, но это не так важно… ведь.       — Nome follemente bello! Sei di qui? Dalla Russia? — вновь вторгся итальянец в её личное пространство.       Она увлеклась — однозначно. Приглянулся мальчик, но в глубине души Катин голос так и прорывался с нравоучениями: «Мама, ну сколько можно?» А ей хотелось этого внимания, быть женщиной, но при этом чувствовать, на чьей стороне власть. Ведь надеется на любовь от слащавых мальчиков глупо. Глупо. Хоть поначалу и надеялась, пока первый-второй в очередной раз не сбежал с красивой куклой младше её лет на двадцать.       И дальше их разговор с итальянцем закрутился-завертелся. Он немного рассказывал о себе, но главное, цель визита, была вычислена — пригласили быть моделью на модном показе. Рафаэль пел песню о том, что он востребован в Италии, сотрудничает с многими известными модными домами, и слащаво улыбался, желая понравится русской женщине. Для выгоды? Для того, чтоб обрести мамочку на неделю и более? Элеонора высматривала, выглядывала, но так и не определила. Продолжала болтать и изредка смеяться. Но, уходя на важную встречу, Рафаэль расплатился за совместный обед и, оставив короткий поцелуй на руке Галановой, произнес:       — Spero, non ti dispiaccia cenare domani?       И она без сомнений ответила:       — Certo, ti aspetto qui.       И разошлись, как в море корабли.

***

      Ближе к вечеру, когда все дела были сделаны, а оставшиеся отложены на потом, Элеонора отправилась в ванную. Настроение было соответствующее моменту, — и всё окружающее казалось новой ступенью жизни. Неясной, запутанной, но в ней было что-то привлекательное.       Женщина наполнила ванну водой и собралась погружаться в неё, но неожиданно раздался телефонный звонок. Вздохнув, Элеонора направилась в гостиную.       — Да, алло.       — Эль, привет. Я хотел тебя спросить… — послышался голос Баринова в трубке.       — Ну, раз звонишь — спрашивай, — Галанова улыбнулась и присела на край стола, собираясь выслушивать бывшего мужа.       — Могу я выйти завтра на работу? — без громких длинных вступлений.       — Витя, какой же ты трудоголик! — звонко рассмеялась Элеонора. — Зачем? Отдыхай, наслаждайся семейным бытом, не…       — Отстань! Вот, давай без твоих разговоров об отдыхе. Наотдыхался я. Готов к труду и обороне, — мужчина по ту сторону улыбнулся. — Правда, Эля. Давай, говори, чтобы я завтра явился на рабочее место.       — Не имётся тебе, — тяжёлый вздох. — Являйся. Так уж и быть.       — На том и решили, — Баринов не мог так просто положить трубку. — Спасибо тебе за утро. Я и правда забыл про телефон…       — Да пожалуйста, — как ни в чём ни бывало. — Надеюсь, Лена не поседела за эту ночь.       — Нет, всё хорошо. Переживала, но в целом — всё замечательно.       — И поэтому замечательно ты вызываешься на работу? — без колкости, без желания задеть.       — Дело не в Лене, — как-то быстро отозвался Баринов. — Видимо, я не создан для отдыха. На работе я чувствую себя комфортнее и на своём месте.       А ещё: есть возможность видеться с бывшей женой. Но не добавил.       — Ай ладно, комфортнее так комфортнее, — тяжело вздохнула и пошла в сторону ванной. — Вить, давай тогда до завтра? Я в ванную собираюсь.       — Конечно, иди, совершай заплыв.       — Спокойной ночи, — коротко отозвалась Элеонора.       — Bonne soirée, chérie, — с улыбкой ответил Виктор, на что тут же получил ответ — она рассмеялась. В последнее время он часто был причиной её улыбки, её смеха. И это нравилось обоим. Оба впадали в ностальгию по прошлому и задавались вопросом: как они смогли разрушить отношения? И что было бы с ними, если бы… если бы не разошлись по разным берегам?       — Я люблю, когда ты говоришь по-французски, — внезапно призналась Галанова, смотря на своё отражение в зеркале. На той стороне послышался тяжёлый вздох.       — А я знаю, — и вновь небольшое молчание. В годы их семейные они могли сидеть в тишине и не чувствовать дискомфорта. — До завтра.       Он не ждёт ответа. Кладёт трубку, понимая, что этот разговор может зайти очень далеко. И необходимости в нём нет, оба понимают, что нужно идти дальше и действовать соответствующе ситуации. Продолжать идти каждый своей дорогой, которая не без труда была вымощена. По крайней мере в случае Баринова.       Ванна становится обителью Элеоноры на некоторое время. Чтобы привести себя и свои эмоции в норму.       «А может, этот итальянский мальчик… поможет развить тоску?»