Будни первой спальни

–Никогда бы не подумал, что ты куришь.–Лололошка сидит на соседской кровати и наблюдает, как сам, собственно, сосед, сворачивает вторую самокрутку. –О, ну извините, что не оправдал ваших ожиданий. Я вот, в свою очередь, не ожидал, что ты решишь составить компанию. Лололошка тоже не ожидал, на самом деле. Брошенное соседом "Курить пойдёшь?" прозвучало настолько правильно и обыденно, что Ло ответил, даже не задумываясь, даже не спрашивая о том, что ему предлагают. Как выяснилось, пару минут спустя, предлагают ему не абы что, а кое-что интереснее обычных сигарет. Травка. Откуда она у Дилана вообще? Ло не стал спрашивать. А ведь Лололошка чуть ли не клятвенно пообещал вахтёрше, что ни пить, ни курить не будет. Потому что он не пьёт и не курит. –Ладно, харе ворон считать, пошли уже. –А вахтёрша? –А что вахтёрша? Она в лучшем случае спит, а в худшем устроит старческую тираду о том, что мы должны спать уже, а не шароёбиться ночью где попало. Они молча покидают комнату и молча спускаются. Вахтёрша, к их счастью, мирно похрапывает в своей каморке, поэтому они выходят так же тихо, чтобы не тревожить сон старой женщины. Выпадают в прохладный ночной воздух, пахнущий озоном и влагой; под ногами хрустит сырая щебёнка. Совсем недавно была гроза, и, кажется, она планирует этой ночью вернуться. Небо сегодня неимоверно красивое. Они находят укромное место, где их вряд ли кто-то заметит. А если и заметит, то что с того? Темно на улице, без света их лица не разобрать. Дилан вытаскивает из кармана зажигалку и два косяка, один из которых  отдаёт Ло. Случайно касается пальцами, и Ло подмечает, что руки у него неожиданно тёплые. Дилан щёлкает зажигалкой, и спустя мгновение воздух наполняется травянистым запахом дыма. Очень, очень знакомым. –Лошка, приём. Поджигать будешь, или так и продолжишь стоять? –А.. да, конечно.. Ло не успевает забрать зажигалку, как сосед сам поджигает кончик, придерживая чужую руку и пряча от ветра дрожащий огонёк. Да, руки у него в самом деле тёплые. Они затягиваются и выдыхают белёсые клубы в тёмное звёздное небо. Лололошка делает это впервые, но дым стекает по горлу в лёгкие так легко, будто он делал это сотни раз. По телу расползается лёгкость, и и так приятная ночь становится намного приятнее, но... –Эй. Ло затягивает снова, не особо замечая, что к нему обращаются. Концентрируется на ощущениях. Глаза немного щиплет, а звезды размываются так, будто их размазали салфеткой по тёмному столу. Так странно... –Лололошка, ты че, плачешь? Он помнит мягкий бархатный голос и сухие горячие руки поверх своих. Помнит терпкий парфюм где-то совсем рядом, травянистый запах и эту лёгкость в теле. Помнит слабое жжение в лёгких от слишком сильной затяжки и слабость в ногах к концу процесса. Помнит присущее процессу веселье и смешки над самыми глупыми шутками. Но в одно мгновение всё это ускользает. Рассеивается в воздухе, словно дым. Остаётся где-то очень далеко, за звёздами. –Нет..Да так,–Ло хихикает и шмыгая носом трёт лицо рукавом. А щёки-то в самом деле мокрые. Он в самом деле плачет.–Просто вспомнил... Тлеющая бумага почти добирается до пальцев, но тёплые руки успевают забрать и потушить её. Травяной запах, лёгкость, фантомные горячие руки, такие знакомые, но такие чужие воспоминания, исчезают окончательно. Тело налилось густой смолой и стало совсем тяжелым. Дилан где-то под боком, совсем рядом вздыхает и тянет Ло на себя. –Иди сюда. Тонкие руки сгребают в некрепкие объятия, прижимают тело к телу. Одна ладонь на затылке зарывается в каштановые локоны, прижимая голову к плечу в чёрной толстовке, другой Дилан по мелко дрожащей спине ведёт вверх-вниз. Не говорит ничего, потому что отчего-то знает: ему, Ло, это не нужно. Лололошке нужны лишь пара минут такого знакомого комфорта. Который был всегда, в каждом кусочке его туманного прошлого, но которого так, так катастрофически мало. И так они и стоят. Дилан осторожно выпускает соседа из объятий лишь тогда, когда по макушкам начинают стучать крупные холодные капли. Начинается дождь. –Пойдём назад.