«я предавал, я был собой изранен, я создал и нарушил столько правил.»
Виктор выбегал из дома будучи в раздраженном и взвинченном настроении. Ему претило упрямство дочери и их вечное непонимание друг друга. Но больше самой Алеси его раздражал лишь Арсений, который вдруг решил показать своё «я». Видите ли, он не согласен с Виктором и не согласен с его решением. Да, Виктора это смертельно раздражало. И то, как Арсений бросился защищать Алесю от её же отца, не могло не задеть Покровского. Он видел, как тот стоял позади дочери и как быстро побежал за ним, стоило ему лишь влепить ту пощечину Алеське. Виктор так и не понял что или кто остановил Арсения от гнева и почему тот всё же не догнал его, но был этому рад. Виктор видел его глаза и даже немного испугался, что тот собирается устраивать с ним драку. «Глупец!» — мысленно обзывал его Виктор. Вступать в драку с Покровскими значит заведомо проиграть, ведь кругом охрана Виктора, а сам Виктор никогда не играл честно и по правилам. Он мог бы обойти каждого, что и делал всю свою жизнь. Он запугивал, манипулировал и обманывал, и всё это сходило ему с рук. Но всемогущий Виктор Покровский был слишком эгоистичным, чтобы подумать заранее о том, что всё зло возвращается. И он, к сожалению, не был готов узнать, что он далеко не всемогущий. Есть тот, кто сильнее и опаснее него. И теперь в этом Виктор не сомневался. От глупой драки Арсения остановила вовсе не Даша, которая кинулась следом за ним и старалась преградить ему путь. Она, в свою очередь, думала лишь о своем материальном благополучии и о том, что будет, если Виктор разозлится на предполагаемого отца её ребёнка. Даша боялась остаться без дома и денег, ведь, к большому её сожалению, у Даши было лишь одно умение — вести светские беседы. А на этом, как все знают, нельзя разбогатеть. Арсения остановила даже не жена Виктора, которая от чего то начала ахать и охать, и уж точно не Антон, который и сам рвался защитить сестру. Арсения остановила сама Алеся. Она устало уронила руки на колени, оставшись на той самой лестнице, но было кое-что, что удивило всех присутствующих — Алеся плакала. По настоящему, навзрыд. Арсений остановился прямо около двери, испуганно уставившись на плачущую Алесю и впервые в жизни понял, что не знает что делать, потому что, как бы странно это не звучало, но никогда ранее Алеся не плакала так сильно и по настоящему при нем. Конечно, когда в Антона выстрелили она позволила нескольким каплям слез упасть с её огромных черных глаз, но это не считалось, ведь она очень быстро взяла себя в руки. Она часто была на грани, чтобы заплакать, но каждый раз сдерживала себя и не давала волю чувствам. Он видел Алесю плачущей от силы раза два, но все те разы это было не по настоящему. Алеся плакала либо из-за своих капризов, либо чтобы что-то получить. В детстве она заплакала из-за того, что папа не хотел отвозить её в аквапарк. Арсений понял, что даже будучи настолько маленькой, она уже тогда узнала что такое манипуляция и успешно применяла это. Ещё один раз она заплакала когда ей было семь лет и праздник в честь её дня рождения папа сделал в розовом цвете, а она тогда почему то было яростно против розового. Сразу же после её истерики отец заставил декораторов выбросить розовые шарики и переделать всё в другой цвет, ему тогда пришлось даже заставлять их искать по всему городу новый стол фиолетового цвета. С тех пор она больше никогда не плакала при других. Алеся не плакала, когда её мама ушла. Она просто днями напролет сидела в комнате у окна и ждала, что мама вернется. Она не плакала, когда ей было двенадцать и когда умер её дедушка. Но не плакала она не потому что ей было не жаль дедушку, а лишь потому что она уже тогда понимала, что нельзя показывать свою слабость перед другими людьми. Алеся не плакала даже когда ей исполнилось четырнадцать и она случайно узнала, что у Арсения, в которого она так беззаветно была влюблена, есть женщина, с которой он собирается съехаться. Она не плакала когда пропала её сестра, но тут дело конечно в другом, ведь она долгое время ждала, что сестра всё-таки вернется, а потом, когда поняла, что этого не произойдет, то конечно часами проводила одна в слезах, но важная деталь — в эти моменты она была одна. Алеся даже не плакала, когда её похитили и когда её безжалостно избивали, потому перед этими чудовищами она тем более не хотела показывать свою слабость. Она всю жизнь прятала свои эмоции от других людей, но не сегодня. В этот раз она не смогла просто встать и гордо дойти до комнаты, чтобы потом уже там упасть на пол и разреветься. Сегодня всё было иначе. Пусть Арсений и был удивлен не меньше остальных, он был единственным, кто додумался сделать хоть что-нибудь. Он мягко поднял Алесю на руки и увёл в комнату. Она была слишком зациклена на словах отца и на том, как он прилюдно унизил её. Для Алеси это было именно унижением, а унижение было первым в её мнимом списке того, что её может убить. Хоть она и не опасалась осуждений, она все-таки сильно боялась унижения. Алеся бессильно упала на кровать, поджимая под себя ноги. По её щекам беспрерывно текли слезы, а её тело содрогалось от рыданий. Сердце Арсения непроизвольно сжималось от этого вида и он мягко обнял девушку, прижимая к себе. Думал, что хоть так сможет забрать немного её обиды и боли себе. Он шептал ей что-то, успокаивал и убаюкивал. Это действительно помогло. Со временем Алеся смогла остановить свои рыдания и даже сжать его руку в ответ. — Останься со мной, — тихо, даже как-то испуганно проговорила Алеся, сжимая его руку сильнее. — Да, конечно, — без колебаний отвечал Арсений, оставляя поцелуй на макушке девушки. — Нет…ты не понял, — Алеся медленно поднялась на ноги, поворачиваясь к нему. Арсений сел. Он посмотрел в раскрасневшееся лицо девушки и облизал губы. Сейчас он понял, что именно она имеет ввиду и от этого становилось паршиво. Знал, что она обязательно предложит ему сбежать, уехать вместе с ней, но не знал, что отвечать. Арсений был слишком прагматичен и всегда думал о будущем. Но ещё чаще он думал о самой Алесе и о её будущем. Он часто задавался вопросом о том, должен ли он вообще быть рядом с ней. Что он мог ей дать? И сам не знал. Что она могла ему дать? Это он уже мог расписать на очень много листов. Арсений всё ещё считал себя её детским капризом и думал о том, что она может просто поиграться с ним и уйти, ведь Алеся слишком азартна и упряма, если она чего-то захочет, то обязательно получит. А если не получит — никогда не отбросит мысли об этом и всё же получит. А ещё ему казалось, что вот они никак не должны быть вместе! Та же самая разница в возрасте претила ему. Через десять лет ему будет уже пятьдесят, а ей тридцать шесть. И что по итогу? Он старик и без пяти минут на пенсии, а Алеся всё ещё молодая женщина. Ещё и эта его ревность, которую ему никогда не получалось заглушить. Стоит ему лишь заметить, как какой-то недотепа пялится на неё — всё, взрыв! А ведь он столько раз заставлял себя не воспринимать всё так близко, ведь он был полностью уверен в том, что не имеет права претендовать на её верность. Алеся вообще казалась ему представительницей отдельного вида женщин. Для него она была из тех, кто вообще не может всецело принадлежать лишь одному мужчине, ведь обязательно найдётся тот, кто будет претендовать на неё абсолютно также. И Арсений был уверен, что рано или поздно у кого-то это получится, ведь всегда можно найти кого-то интереснее, умнее и красивее. Но не в случае с Алесей. Для Арсения она была всегда самой красивой, интересной и самой умной. Но даже все эти мысли не могли заставить его отказаться от Алеси. Он был готов жить с мыслью, что она найдёт другого, что она никогда не будет принадлежать лишь ему и с тем, что он для неё лишь некая игра, незакрытый подростковый гештальт. Плевать, если ему придется пережить боль, предательство и разочарование, но главное — он хоть какое-то ничтожное время будет с ней. И вот выход, прямо перед ним. Арсений действительно может просто сбежать с ней в другую страну и наконец-то просто быть рядом. Но и тут не обошлось без загвоздки — это бы поставило под удар будущее самой Алеси. Бизнес отца прогорит, Алеся останется без денег и это уже будет проблемой. Те слова про то, что с милым рай и в шалаше — точно не про Алесю и Арсений это понимал. Как вообще девушка, которая с детства в подарки получала бриллианты, машины и недвижимость сможет жить без денег? Да она же в неделю тратит больше, чем среднестатистический человек тратит за пол года. — Отец не позволит мне остаться, но ты можешь поехать со мной, — Алеся бессовестно прервала его размышления, вдруг бросаясь перед ним на колени. Арсений нахмурился и быстро уложил руки на её плечи, желая, чтобы она встала. Слишком уж неловко ему было смотреть на заплаканную Алесю, которая умоляюще сидела перед ним на коленях. Он бы предпочел видеть её в таком ракурсе совсем в другой момент. Но она не поддалась. Перехватив его руки, девушка сжала его ладони в своих и умоляюще взглянула ему в глаза. — Арсений я не смогу без тебя! Ни дня больше. Я не хочу снова уезжать и проводить дни в одиночестве, зная, что где-то тут ты живешь свою жизнь, в которой нет меня, — Алеся обиженно всхлипнула. — Прошу…милый, умоляю, поехали со мной! — она так отчаянно и рьяно принялась целовать его ладони. Не в силах больше наблюдать её такую непривычную слабость, Арсений резко схватился за руки девушки и со всей силы поднял вверх, усаживая её на кровать. Алеся возмущенно вздохнула и обиженно обняла себя руками, продолжая хлюпать носом. Он смотрел на её лицо и видел, что ей было противно самой от себя, но она была словно загнана в угол и не знала что делать. Прошло еще несколько секунд прежде чем Алеся подняла взгляд и разочарованно покачала головой. Она видела во взгляде Арсения ответ на свои мольбы и в очередной раз за этот долгий день, её сердце сжалось. На секунду показалось, что беспомощность пропала и вдруг в ней загорелась такая бешенная энергия, что захотелось просто разгромить всё, что было в комнате. — Алеся, я очень хочу уехать с тобой, но не могу, — он заговорил четко и ровно. — Я не собираюсь подписывать тот брачный контракт и никогда в жизни больше не женюсь на Даше, но если я уеду, то ваш бизнес просто прогорит и ты останешься без денег. — Мне не нужны эти деньги! Я и сама могу работать, — она обиженно фыркнула. — Да, но это Алеся Покровская закончила самый престижный университет Нью-Йорка, проходила практику в Бостонском суде и работала помощником окружного прокурора, — Арсений схватил со стола тот самый поддельный паспорт, который её отец так любезно сделал. — А…Жизель Прайт нигде не училась и имеет лишь ключи от съёмной квартиры, — прочитав новое имя девушки, поговорил Арсений. — Что?! — Алеся подскочила на ноги. — Он назвал меня именем моей лошади?! — возмущенно вскрикнула она, выхватывая паспорт из его рук. Было даже немного забавно, что в данный момент её возмутило именно это. — Сука! Старый придурок, — выплюнула она, бросая поддельный паспорт себе за спину. — Леся, я не бросаю тебя, — Арсений подошел ближе к ней, ласково дотрагиваясь до плеч девушки. — Но ты должна уехать на пару месяцев. За это время тут всё утрясется и, если опасения твоего отца не подтвердятся и его никто не убьет, я уговорю его вернуть тебя. Я сам лично прилечу за тобой, слышишь? — он дотронулся до щек девушки, вглядываясь в её глаза, тщательно пытаясь увидеть в них хоть что-нибудь. Алеся вдруг неожиданно оттолкнула его от себя. — Пошёл ты, — прошипела она, бросаясь ледяными взглядами. Арсений раздраженно закатил глаза, он недооценил её характер, если ожидал, что она действительно поймет его. — Олег был прав, ты такой же подлец как и мой отец! Тебе ведь плевать на меня, тебе нужны лишь мои деньги и моя компания, — презрительно сморщилась она. — Мы ведь все понимаем, что если бы не эти покушения на его жизнь, он бы оставил всё мне и я бы была единственной владелицей всех акций. Арсений порывисто выдохнул, стараясь справиться с нахлынувшим гневом. «Нет, всё-таки она невыносимая заноза в заднице!» — подумал он, разглядывая Алесю, которая стойко принимала его взгляды, готовая к бою. — Не неси чушь, — его голос отяжелел, пронизывая Алесю до самых костей. Арсений хотел бы ей сказать ещё очень много, но со всей силы сдерживал себя, боясь ляпнуть лишнего. Алеся же была не готова останавливаться, она лишь сложила руки в боки и гордо подняла голову. — Ты сам уйдешь или мне вытолкать тебя за дверь? — деловито проговорила. — Силёнок то хватит? — Арсению ничего не оставалось кроме как усмехнуться в ответ на её дерзкую реплику. Алеся грозно взглянула на него, после чего сделала пару шагов в сторону и дошла до комода, на котором всегда стояла большая ваза с живыми цветами. Каждые три дня Анна меняла белые розы в комнате молодой хозяйки по настоянию её отца. Арсений лишь улыбнулся в ответ на её действия, он был уверен, что она никогда не решится разбить эту дорогущую вазу из китайского фарфора, которою вымаливала у отца на свое пятнадцатилетие. Да и к тому же, она слишком любила все эти свои побрякушки. Но Арсений и не догадывался на что готова пойти отчаявшаяся и обиженная женщина. Она в секунду замахнулась в его сторону и вот уже через мгновение та самая ваза разбилась на сотни кусочков прямо об стену позади него. Стоит признаться, Арсений чуть ли не вздрогнул от неожиданности. — Убирайся из моей комнаты и из моей жизни! — вскинув руки вверх, она подбежала к нему, подталкивая Арсения к выходу. — То есть такого ты обо мне мнения? Считаешь, что мне нужны гребанные деньги твоего папаши? — всё же возмутился он. — Я вообще не хочу больше о тебе думать! — парировала та. — Но не переживай, я сделаю всё как вы с папой хотите — уеду в Америку. Навсегда! — она обиженно толкнула его в грудь. — Леся, ты невыносима, — вполголоса пробубнил Арсений. Он даже не двинулся в сторону, пока девушка в отчаянных попытках пыталась его вытолкнуть. — Буду считать это комплиментом, — глубоко вздохнув, она смешно поморщилась, видимо собирая все свои силы, и вновь подтолкнула его к выходу. В этот раз её хватка была сильнее и мужчина даже чуть наклонился назад, но этого не хватило, чтобы отодвинуть его. — Слушай ты, гребанный рыцарь на белом коне, — Алеся недовольно зыркнула. — Проваливай отсюда к черту! — Ты зла, расстроена и очевидно напугана, я не оставлю тебя одну в комнате, где так много колюще-режущих предметов, — Арсений закатил глаза. — Ох, не переживай, я не стану убивать себя из-за двух придурков, которые хотят выпроводить меня! — Да, потому что ты скорее воткнешь эти ножницы мне в глотку, — он кивнул в сторону секатора, которым Алеся пользовалась, чтобы обрезать свежие цветы. — Именно поэтому тебе и надо уйти, ведь я уже на грани! Ещё пару минут и я просто выцарапаю тебе глаза и превращу тебя в слепого крота, понял? Давай-давай, проваливай отсюда, — она уложила руки в боки, когда подошла к двери и демонстративно распахнула её. Арсений шумно выдохнул и отвернулся от девушки, не зная что ещё сказать. Да и говорить было нечего, потому что в данный момент каждое его слово будет использовано против него самого. Алесе надо было становиться не прокурором, а судьёй. Она безжалостна в наказаниях и уж точно не станет ни в чем разбираться, если для себя уже всё решила. Хорошо, наверное это не очень хорошие качества для судьи. Для себя Арсений решил поддаться ей и всё же оставить её одну. Алеся словно ураган, ей необходимо время чтобы успокоиться, иначе она просто снесет всё, что будет у нее на пути. Но всё же он решил, что оставит её не надолго. Утром, первое что он сделает — зайдёт к ней. Но ночевать придется снова в этом доме, что вовсе не нравилось Арсению. Стоило ему лишь перейти порог, как Алеся с громким стуком захлопнула дверь и рухнула на кровать. На душе было паршиво, она снова ощущала то ужасно неприятное чувство — разочарование. Но в этот раз появилась ещё и безысходность. Она считала предложение Арсения и его поддержку идеи отца предательством, но даже это не ранило её так сильно, как тот факт, что отец её ударил. Да ещё и при всех. Ещё она и заплакала при всех. Это было самым настоящим унижением для Алеси, и она вдруг подскочила на ноги и буквально в долю секунды вылетела из дома. Злость сковала всё её тело и она хотела увидеть отца прямо сейчас. Слишком уж много она ему не сказала и собиралась это исправить. Если она и уедет, то должна хотя бы поговорить с ним откровенно по поводу всего, что её тревожит. Алеся была настроена решительно, когда заехала в город и мчалась прямиком до Невской улицы, где была квартира отца и где он спрятался на эту ночь. Она собиралась высказать ему всё, узнать причастен ли он к смерти отца Антона и наконец-то выяснить, кто убил её сестру и почему он покрывает этого человека. Или он сам её убил? Алеся крепко сжимала руль, паркуясь и заглядывая в окна старого дома. Там, на четвертом этаже, свет не горел. Она мимолетно взглянула на время, часы показывали почти два часа ночи и она про себя решила, что отец уже спит. Но ничего страшного, она разбудит его. Стоя напротив большой железной двери, единственной нормальной двери, что была на этаже, она нажала на звонок. Прошло несколько секунд прежде чем ей никто не открыл. Она снова нажала на звонок и принялась ждать. Тишина. Тогда это ей не показалось чем-то странным или пугающим, она просто снова бросила пару грубых слов в сторону отца, решив, что тот слишком крепко спит. Но когда ей не открыли даже после того как она без остановки нажимала на звонок в течении минуты, Алеся напряглась. Она машинально посмотрела по сторонам и прислушалась к звукам. Ничего необычного: в подъезде она стояла одна, а из звуков доносился лишь шум телевизора, включенного в соседней квартире, где жила тётя Тамара. Старенькая соседка, которая раньше постоянно угощала их с сестрой и Антоном пирогами, когда они приезжали в эту квартиру. И тётя Тамара знала маму отца, которая погибла ещё до того как родилась Алеся. Она облизнула губы и легко нажала на ручку двери. Та послушно поддалась ей и дверь открылась. В этот момент Алеся уже знала, что увидит. Она медленно зашла в коридор и пошла туда, где обычно любил проводить время отец — в спальню, которая раньше принадлежала его родителям. Оказавшись на пороге комнаты, она зажмурилась и резко отвернулась, закрывая рот рукой. Хотелось кричать, очень громко и истошно, но она пересилила себя. Прошли долгие минуты, прежде чем Алеся вновь смогла развернуться и посмотреть на то, что её ждало. Отец сидел в большом коричневом кресле, его тело утопало в нем. Мутный желтый свет от прикроватной лампы освещал его лицо. Он сидел, расслабленно откинувшись на спинку кресла, его руки безвольно болтались, на полу валялся пистолет, пёстрый ковер пропитался кровью, а в его голове была маленькая и очень аккуратная дырочка. Алеся безвольно, словно тряпичная кукла, спустилась вниз по стене и упала на пол, в метре от кресла, на котором теперь уже сидел убитый отец. Именно убитый, в этом она не сомневалась. И пусть её внимание тут же привлекла записка, которая лежала прямо на кровати, она была уверена, что её отец не сделал бы это сам с собой. Записка была немногословна, небольшим и корявым почерком было выведено лишь одно слово: «Простите…» Неожиданно для самой себя, Алеся усмехнулась. А ведь она думала, что этот день не сможет стать ещё хуже. Она вдруг поняла, что несмотря ни на что любила своего отца и ей было действительно грустно. Но всё же было в Алесе то, чего нет у многих других женщин — холодность и расчетливость. Она быстро сложила два плюс два и поняла, что и из этой ситуации можно вынести выгоду. Или всё же всё дело было в том, что она пусть и любила отца, но ненавидела она его сильнее. Не могла простить всё, что он сделал. Ведь если бы на его месте был, к примеру, Антон, то она бы без сомнений уже рвала на себе волосы. Алеся подскочила на ноги и побежала закрывать входную дверь, не желая, чтобы кто-нибудь зашел и увидел всё это. Она достала телефон и тут же набрала номер полиции. Смысла вызывать скорую не было, она и без них видела, что отец мертв и ему уже ничего не поможет. Сразу после того как она вызвала полицию, она набрала номер Арсения. Пара гудков и он сонно проговорил в трубку: — Да, алло… — Ты у нас дома? — четко проговорила она, не сводя взгляд с трупа отца. — Да, а что случилось? — Арсений в миг проснулся. — Сожги мой поддельный паспорт и тот брачный контракт, что сегодня дал тебе отец, — Алеся отвернулась от отца, было слишком невыносимо смотреть на него сейчас. — Что происходит? Где ты вообще? — он недоумевал, подскакивая на ноги и надевая на себя брюки. Арсений не знал где она и что случилось, но точно знал, что что-то стряслось и Алесе нужна помощь. — Папа умер, — на выдохе проговорила она. Повисла тишина. Арсений сел обратно на кровать и закрыл лицо рукой, соображая, что именно им делать дальше. План Алеси ему был понятен: уничтожить документы, чтобы никто не узнал о том, что её отец собирался отправить дочь в другую страну, а Арсения поженить на Даше и переписать на него компанию. — Слушай меня внимательно, — наконец заговорил он, хватая брачный контракт со своего стола и шагая в комнату девушки за паспортом. — Кто-то знает о том куда ты уехала? Если нет, то забирай орудие убийства и уезжай оттуда, пока никто не заметил. Встретимся на шоссе, по пути к дому. Но постарайся ехать объездными путями, — он говорил быстро. Разбираться во всем было некогда, Арсений решил, что отца убила сама Алеся. Но это не потому что он был плохого мнения о ней, а потому что он знал людей и понимал на что они способны. Он всё же адвокат и уже много раз встречался с подобным. Единственной для него задачей на тот момент было лишь одно — защитить Алесю. — Я уже вызвала полицию, — она вздохнула. — Это самоубийство, Арсений. Он оставил записку. Арсений остановился на заднем дворе дома, держа в руках документы и зажигалку. Он кивнул. Но не исключил варианта, что Алеся достаточно умна, чтобы подстроить самоубийство. Однако в этот момент он облегченно выдохнул. Не важно, что именно там произошло, главное, чтобы она была вне подозрений. — Я выезжаю, — проговорил он, поджигая документы. Они загорелись ярким пламенем в его руках и этот свет отразился в глазах мужчины. — Леся, мне жаль, — чуть тише проговорил он. — Не стоит. Он был подонком, — девушка в пол оборота развернулась и бросила быстрый взгляд на отца, когда услышала звук подъезжающей машины полиции и увидела их синие огни. А в спальне всё также горела лампа, отбрасывая равнодушный желтый свет на мёртвого отца Алеси, лицо которого замерло в вечной гримасе усталости.***
Маленькая комната, в которой сидела Алеся, была окружена грубыми зеленоватыми стенами. В комнате стоял лишь стол и два стула, воздух был очень спёртым и даже немного затхлым. Алеся поплотнее укуталась в свой свитер и уткнулась носом в рукав, стараясь заглушить неприятный запах. Лампа, висящая прямо над столом, освещала комнату мерзким желтым светом, ровно таким же, в каком свете она сегодня застала труп отца. Алеся вздохнула, прикрывая глаза. После того как приехала полиция, дом начали обыскивать, а её саму забрали и отвезли в участок. Она знала, что это стандартная процедура, они должны побеседовать с ней. Однако они все почему-то тянули с этой самой беседой, да и запихнули её в допросную, дверь которой показательно заперли. В тот момент девушка поняла, что тут что-то не так, она как будто бы не просто свидетель, а подозреваемая в глазах полиции. И из-за этого она лишь сильнее сжалась. Если они её подозревают, значит у них есть доказательства того, что отца всё же убили. Алеся тоже так считала, она даже не рассматривала вариант самоубийства. Алеся пристально смотрела на стрелку часов, висевших на стене прямо перед ней. Через десять минут они покажут ровно пять утра. Она сидит тут уже около двух часов. Дверь распахнулась слишком неожиданно для девушки, и когда перед ней появился Егор Соколов, тот самый знакомый отца и тот, с кем он когда-то собирался свести дочь, Алеся слабо улыбнулась. Мужчина, не без сочувствия, взглянул на Алесю, но не нашел признаков слёз или горя. Скорее она выглядела просто очень устало и опустошенно. — Егор Юрьевич, рада встрече, — она сухо кивнула. — Правда повод не очень приятный, — губы девушки дернулись в усталой улыбке. — Я приношу свои соболезнования, — слегка помявшись, он всё же занял стул на против девушки. — По какому праву меня тут держат? — Виктор был мэром, очень известной личностью, нам нужно разобраться в причинах его смерти. Сердце Алеси подпрыгнуло. Она отвела взгляд в пол, понимая, что возможно подставила саму себя, когда позвонила в полицию. Но ведь она не убивала отца и её совесть чиста, она не должна переживать. Однако почему-то внутри девушки всё переворачивалось и ей было страшно. — Разве это не самоубийство? Я нашла записку, — пробубнила она. — Есть свидетель, который рассказал о ваших напряженных отношениях и о том, что вечером, перед смертью, вы сильно поссорились, — Егор говорил размеренно, его голос даже мог бы убаюкать девушку, если бы она не была так сильно напряжена. Алеся покачала головой, мысленно проклиная Дашу. Она была уверена, что именно Даша и есть этот их свидетель, ведь только она могла настучать на Алесю, только ей было выгодно, чтобы она оказалась за решеткой. Ну, или хотя бы помучилась в участке. — Ты так и не ответил по какой причине меня задержали? На основании показаний бывшей жены моего любовника? Так себе причина и ты это знаешь, — она фыркнула. — Я попросил задержать тебя, — признался Егор. — Ты права, законного основания у меня нет, но я хотел поговорить с тобой. — Мог бы просто позвонить, — высокомерно проговорила она, сморщив нос. — Алесь, — мужчина заговорил тише, наклоняясь к ней. — Расскажи мне всё, что произошло, я помогу тебе, — он мягко дотронулся до её руки. — Я обещаю, я защищу тебя. Она достаточно долго молчала, смотря на их скрещенные руки. «Какая глупость!» — мысленно прокричала она. Уже начинало раздражать то, что её считали виновной. Конечно, Алеся далеко не пример для подражания, но убить человека — никогда. — Когда я пришла, он уже был мертв, — заговорила Алеся, вырывая свою руку. — Зачем ты приехала к нему? — Мы поругались накануне вечером и я хотела высказать всё этому старому мерзавцу! Но не успела, — девушка закусила губу. — Я вызвала полицию сразу же как нашла его тело. Это всё. Егор хмуро кивнул и расслабленно откинулся на спинку стула. Он поверил в слова девушки и почему то успокоился. Ему очень не хотелось садить такую красивую мордашку за решетку, к тому же, Алеся действительно ему импонировала. Когда дверь в очередной раз открылась и на пороге появился Арсений, тогда уже и Алеся смогла расслабиться. Арсений выглядел взбешенным. Ещё бы, его целый час мурыжили и не давали пройти в допросную, оговаривая это тем, что задержать Алесю было заданием «сверху». — По какому праву вы задержали её? Покажите мне хоть один документ, который позволяет вам держать Алесю в участке, да ещё и допрашивать! — грубо бросил он, заслоняя собой девушку. От громкого голоса и недовольного тона, Алеся невольно вздрогнула. — Это не допрос, просто беседа, — Егор выстаивал эту схватку с достоинством. — Она не скажет ни слова без адвоката, — ловко парировал Арсений, бросая пронизывающие холодом взгляды. — В этой комнате и без того слишком много адвокатов, вы не находите? — усмехнулся Егор, с хитрым прищуром рассматривая Арсения. Арсений промолчал, рассмотрев мужчину презрительным взглядом с ног до головы. После этого он резко подхватил Алесю под локоть, заставляя её подняться на ноги. — Мы уходим, — отрезал Арсений. — Захотите побеседовать с Алесей Викторовной — отправляйте ордер на арест, — и он буквально вытащил девушку из той тесной комнатки. Они вышли в не менее тесный коридор, но тут пахло уже гораздо приятнее, если сравнивать с допросной. Алеся посмотрела вперед, замечая там Антона и Иру. Они сидели на деревянной лавочке. Антон уронил голову на колени, а Ира трепетно его обнимала, понимала, что в эту ночь произошло всё, чего боялся её муж — смерть приёмного отца и задержание его любимой сестры. Алеся быстро взглянула по сторонам, замечая, что если впереди были ждущие Антон с Ирой, то позади- внимательно следивший за ними Егор. Она остановилась на полпути и порывисто обняла Арсения, от чего тот машинально разлился в улыбке. Ему было приятно, что Алесе нужна была его поддержка, но он явно недооценил девушку. — Ты сжег документы? — тихо спросила она, продолжая объятия. Арсений сжал губы. Теперь ему стало понятно откуда в ней такой приступ ласки. И теперь он называл это приступом её хитрости. — Да, — коротко кивнул он, погладив её лопатки. — Надеюсь ты понимаешь, что о том разговоре никто не должен узнать? — продолжала она. — О нём знали лишь трое и один из нас умер, так что нам с тобой придется хранить эту тайну. Но нам ведь не привыкать скрывать что-то? — усмехнувшись, Алеся чуть отдалилась. — Ага, а ещё об этом знает человек, который делал тебе поддельный паспорт и нотариус твоего отца, который составлял тот брачный договор, — Арсений не выпустил девушку из своих объятий. — На счет того мошенника с паспортом можно не переживать, он никогда не откроет рот, потому что знает, что его «деятельность» незаконна и мы его засудим, — она чуть нахмурилась. — А с нотариусом я смогу договориться. — Дашь взятку? — Арсений ухмыльнулся. — Именно, — девушка напоследок похлопала его по плечу, вырываясь из объятий. — Теперь то у меня куча денег. Алеся искусно делала вид, что вовсе не расстроена из-за кончины отца и будто бы даже рада этому. И притворяться у неё получалось лучше всего, потому что даже Арсений поверил ей и в его голове вновь проскользнула навязчивая мысль о том, что Алеся причастна к смерти своего отца. Но он промолчал, не желая говорить об этом сейчас и просто пропустил её вперед, в этот раз в объятия своего сводного брата.