В целом нечто странное (или Уэнсдей-мультиверс)

«Ну, по крайней мере, это не хайд» — подумала Энид. Это было хорошей новостью. Плохая новость заключалась в том, что каким бы существом ни стала Айседора Ласлоу, ей, похоже, было нечему завидовать монстру, который терроризировал леса вокруг Невермора и Джерико два года назад. Правда, мутировавшая форма ведьмы была не такого размера, как трансформировавшийся Тайлер Галпин, но, судя по непропорционально большой левой руке, она наверняка могла наносить удары с такой же силой. Внешность была обманчива, и невозможно было определить, на что она действительно способна, пока не начнет действовать. В горле Энид зародился ровный рык. Рациональная часть её разума была в ужасе. К счастью, её животная сущность использовала этот страх как топливо для агрессии, которая понадобится ей, если эта тварь набросится на них. Инстинктивно оборотень встала перед Уэнсдей, Фрайдей и Пап. Уэнсдей, с мечом в руке, почувствовала это. Единственной её реакцией было бросить косой взгляд, изогнув бровь, на Энид. В другое время Аддамс обиделась бы на притворство, что кто-то хочет защитить её, словно она беспомощна, но после двух лет общения с волчицей она знала, что Энид может быть в сотни раз упрямее, чем она. Это не означало, что она не попробует сначала что-нибудь другое. — Айседора? — спросила она. Масса фиолетовых мышц, которая была Айседорой Ласлоу, посмотрела на них. Её ранее трупное лицо было все еще узнаваемо, но черты были преувеличены, как на гротескной карикатуре. Глаза выпирали из глазниц, как два непропорционально больших шара, которые не могли прикрыть веки, как и губы не могли сдержать клыки, торчащие из слишком маленького для них рта. Её очки валялись на полу рядом с босыми ногами, на которых всё ещё виднелись остатки разорваной обуви. В её взгляде светились безумие и гнев. — Интересно, сколько в тебе осталось разумного, — сказала Уэнсдей. — А сколько — зверя. Выясним это? Айседора зарычала в ответ. Звук разнесся по всему квадрату. В своих комнатах студенты Невермора были напуганы. Йоко, Аякс, Бьянка, Юджин и Ленор не могли не напрячься на своих сторожевых постах. Во время рева рот Айседоры раскрылся до самых уголков губ, разрывая кожу на щеках, а челюсть разжалась, демонстрируя гротескный ряд зубов, похожих на акульи. — Впечатляет, — размышляла Уэнсдей. — Уэнсдей, не восхищайся этой мерзостью, — нервно прошептала Энид. — Ты же знаешь, что я ничего не могу с этим поделать, querida. Айседора прекратила рычать. Она продолжала буравить их взглядом и принялась колотить по земле, явно демонстрируя агрессию. Уэнсдей подняла меч и бросила быстрый взгляд на Фрайдей и Пап. — Вот оно. Мы с Энид задержим её. Бегите до самого верхнего уровня рядом с Ву. — Я могу драться, — сказала Фрайдей. — Я знаю. Но если бы ты была на моем месте, ты бы позволила Пап драться? Прежде чем Фрайдей успела ответить, Айседора снова зарычала и приготовилась броситься на них. Её прервала летящая лопата, с грохотом ударившая её прямо по голове, отчего она замерла на месте. Все, включая преобразившуюся Айседору, обратили недоуменные взгляды на другой конец площадки, где на одном из столов стояла Шарк, закатав рукава и оскалившись в самой недоброй ухмылке. — Я все еще здесь, ты, злобный дриггл-драггл! Айседор взревела. Преображенная ведьма бросилась к Шарк, подняв свою непропорционально большую левую руку, готовая превратить девушку в кровавую бесформенную кашу. Болт просвистел в воздухе и пронзил шею существа, вызвав ещё один вопль ярости и боли. — Тебе следовало бы ограничиться телекинезом и оставаться маленькой мишенью, но я не жалуюсь, — сказала Ву. — Сестра Ву! — с негодованием воскликнула Шарк, глядя на верхнюю площадку на другом конце квадрата, где подросток Аддамс снова перезаряжала свой арбалет. — Она была в моих руках! — Нет, это не так, — бесстрастно сказала Ву, снова готовясь прицелиться. Её глаза слегка расширились при виде того, что должно произойти, и она уловила тревожные предупреждения остальных. Айседора летела к ней. Вернее, Айседора совершила невероятный прыжок, который поднял её в воздух, прямо в точку, расположенную высоко над местом, где стояла Ву. Ву не сидела на месте, ожидая удара. С хладнокровным расчетом, имея в запасе всего несколько миллисекунд, подросток Аддамс перепрыгнула через перила и опустилась на нижний уровень квадрата за мгновение до того, как Айседора нанесла удар. Она почувствовала, как кулак существа задел концы её косичек, когда она падала, а ведьма заканчивала подъем. Внизу Уэнсдей подхватила Ву на руки, и они обе упали на землю. Впившись кулаком в камень верхнего уровня, Айседора посмотрела вниз и зарычала, обнажив зубы на своих врагов. Фиолетовая мерзость позволила себе упасть. К счастью, Уэнсдей и Ву уже успели подняться с помощью Фрайдей и Пап, и отошли на несколько метров. Но теперь перед ними стояло это чудовище. Даже вооруженные мечом и арбалетом, они не могли отнестись к этому легкомысленно. Особенно когда Айседора снова прыгнула к ним, готовая нанести удар своей массивной левой рукой. Для Уэнсдей всё было так, как будто всё происходило в замедленной съемке. Монстр был всего в нескольких футах перед ней, рассекая воздух с безумным выражением на лице. Её огромный кулак летел по прямой траектории к черепу Аддамс. Уэнсдей улыбнулась, успокоившись. Потому что именно в этот момент она услышала рычание. Звук рвущейся в клочья одежды. Звук мышц, сухожилий и костей, мутирующих за считанные секунды. Непропорционально большой кулак Айседоры Ласлоу так и не попал ни в кого из Аддамсов. Потому что гигантская когтистая рука, покрытая золотистым мехом, остановила её, парировав удар как пушинку. Айседора подняла голову, и на её изуродованное лицо вернулось что-то похожее на удивление и страх. После своего гротескного превращения ведьма была ростом более шести с половиной футов. Энид Синклер, стоящая в полном волчьем обличье, превышала восемь футов. Восемь футов очень, очень злого оборотня. Другая рука с острыми когтями ударила Айседору по лицу, оставив на нем красные кровоточащие полосы. Удар был настолько сильным, что ведьму отбросило в сторону, и она врезалась в другой стол, раздавив его собственным весом. Окружающее пространство, до этого момента наполненное рёвом и криками ярости Айседоры Ласлоу, заполнил вой волчицы-хранительницы Невермора. И тут заговорил тоненький голосок. — Ты такая пушистая, — сказала Пап. Энид оглянулась. Сразу за Уэнсдей (которая смотрела на неё с редкой улыбкой и полными любви глазами) и Ву (с неясным выражением на покрасневшем лице) оборотень увидела Пап и Фрайдей, которые смотрели на неё с выражением чистого изумления. Они смотрели на неё так, словно она была самой удивительной вещью на свете. Энид почти видела, как в глазах младших Уэнсдей светилось чувство восторга и удивления. Она улыбнулась им по-собачьи, чем вызвала хихиканье Пап. К сожалению, этот момент пришлось прервать, когда она услышала скрип дерева и жалобное рычание. Айседора поднималась на ноги, все ещё ошеломленная, но снова разъяренная. Пурпурная мерзость снова ударила кулаком по земле, а потом по груди, как животное. В ответ Энид зарычала, обнажив острые клыки и вздыбив весь мех на теле. — Иди за ней, mia lupa», — сказала Уэнсдей, и Энид Синклер бросилась на врага с силой и скоростью паровоза. Два существа столкнулись, превратившись в массу движений, когтей, укусов и ударов. Они катались по земле, сцепившись в схватке. Кровь брызгала из каждой новой раны. Энид наносила противнику всё больше повреждений и рваных ран, но, несмотря на свои большие размеры, Айседора, похоже, не уступала ей в силе и выносливости. В таких ситуациях часто все решает судьба. И волею судьбы Айседоре Ласлоу посчастливилось нанести прямой удар мощной левой рукой по голове Энид, который не только сбил волчицу с ног, но и отправил её в полет, пока Энид не рухнула в фонтан. Айседора вскочила на ноги, готовая воспользоваться своим минутным преимуществом и снова броситься на оборотня, прежде чем тот успеет прийти в себя, но боевой клич отвлек её. Шарк Аддамс появилась словно из ниоткуда, вскочив на спину Айседоры. В руках она держала деревянную ручку своей лопаты, сломанную и превращенную в импровизированный кол. Она пробила левый глаз мутировавшей ведьмы. Айседора закричала, корчась от боли и ударяя по воздуху, пытаясь схватить Аддамс. Но Шарк уже снова спрыгнула, кувыркаясь при ударе о землю, и скрылась в галерее, окружавшей квадрат. Ведьма вырвала деревяшку, застрявшую в её левом глазу, который теперь был ослеплен навсегда. Кровь хлынула обильно, вместе с другой прозрачной, водянистой жидкостью. Но едва она успела осознать произошедшее, как её пронзил еще один укол боли, на этот раз в виде меча, появившегося из её торса после того, как он был воткнут в спину руками Уэнсдей Аддамс. Айседора повернула голову и устремила взгляд своего единственного здорового глаза на Уэнсдей, и та ответила ей с выражением, которое, казалось, обеспечивало идеальный баланс между яростью и безмятежным безразличием. Айседора Ласлоу зарычала, сделав один шаг вперед. Меч покинул её тело, и Уэнсдей отступила на несколько шагов, когда ведьма развернулась с головокружительной скоростью, пытаясь ударить Аддамс правой рукой. Уэнсдей не дрогнула. Она с абсолютной точностью отклонилась в сторону — такой маневр можно было ожидать только от тренированного и опытного человека. Правый кулак Айседоры пролетел мимо её лица, почти задев его, но не соприкоснувшись. Уэнсдей сделала движение мечом, настолько быстрое, что мало кто успел его заметить. Сверкнул металл, хлынула кровь, и снова раздался рев боли от мерзости, в которую превратилась Ласлоу. Правая рука ведьмы упала на землю, отрубленная. Уэнсдей Аддамс улыбнулась, наслаждаясь теплом крови, забрызгавшей её лицо. Айседора была совершенно неуправляема. Из обрубка правой руки фонтаном хлестала кровь, а из горла вырывались лишь хрипы, как будто у неё лопнули голосовые связки. Она посмотрела на Уэнсдей, и та увидела в глазах чудовища отблеск презрения. Айседора подняла непропорционально большую левую руку, готовая сокрушить того, кого считала виновным в смерти кузена, причиной своего безумия… …и ничего не смогла сделать, кроме как быть отброшенной к краю площадки и удариться об одну из каменных колонн, когда Энид Синклер нанесла ей двойной удар. На мгновение всё замерло. Айседора лежала на краю квадрата, тяжело дыша и издавая жалобные стоны. Энид придвинулась к Уэнсдей, которая стала нежно гладить шею оборотня, которая в ответ на это прижалась к щеке Аддамс и тихонько зарычал. — Ты была великолепна, mia lupa — Безусловно, это был потрясающий финал, мисс Синклер! Уэнсдей и Энид посмотрели налево и увидели, как к ним, слегка прихрамывая, приближается Шарк. Позади них послышались крики и аплодисменты. Уэнсдей повернулась и увидела Фрайдей и Пап, подпрыгивающих от радости. Ву, в свою очередь, лишь кивнула, сложив руки, но даже она не смогла подавить улыбку на своем суровом лице. И тут Айседора Ласлоу снова начала кричать. — Что за…? — пробормотала Шарк. Энид зарычала, снова заняв свое место впереди. Все они снова сосредоточили своё внимание на существе. Ласлоу поднялась. Фиолетовый дым шёл из всех её ран, наиболее заметной была отрубленная рука, из которой дым не только поднимался, как из трубы, но… — У неё отрастает рука, — заметила Уэнсдей, сузив глаза. — И её раны заживают, — добавила Шарк. Вскоре крики прекратились. Фиолетовая кожа, некогда покрытая кровавыми порезами и следами колющих и режущих болтов, снова выглядела безупречной, а следы крови были единственным признаком нанесенных повреждений. Сформировалась новая правая рука, её плоть была влажной и окровавленной. Айседора Ласлоу сжала кулаки и торжествующе взревела, обращаясь к небесам. Когда она закончила, ей потребовалось несколько секунд, чтобы перевести дыхание, прежде чем снова обратить свое внимание на Уэнсдей и Энид. Чудовищная, зубастая ухмылка украсила её отвратительное лицо. Она начала идти к ним. Не бегом, как раньше, а шагом, словно желая насладиться вновь обретенным превосходством, зная, что, сколько бы Аддамс и её волчица ни резали, кололи и кусали, они не смогут её остановить. И не без оснований, ведь подобная мысль приходила в голову и Уэнсдей. Как они могли остановить нечто с такой регенеративной способностью? А потом… — Прошу прощения за опоздание, мне пришлось сделать крюк вокруг лаборатории Академии. Нидлер дала знать о своем присутствии. Бледная сумасшедшая доктор Аддамс вышла из тени в конце дорожки, ведущей к входам в учебный корпус. На ней был белый халат ученого, на глазах — защитные очки, а руки она держала за спиной. Она на мгновение замерла, наблюдая за всем происходящим, и подняла бровь при виде Айседоры. — Я думала, мы имеем дело с магом. — Это волшебница, — указала Фрайдей. — Она вылила на себя какое-то зелье и превратилась в это. — Ах, зелья. Химия с художественными устремлениями. Айседора зарычала, решив сначала разделаться с новенькой. Она бросилась к Нидлер. Энид сделала ложный выпад, чтобы последовать за ней, пытаясь замедлить ее, но волчица остановилась, когда Нидлер вытащила то, что прятала за спиной. Это была похоже на пистолет… если бы вы вообще могли назвать оружием то, что казалось неописуемой смесью кухонных деталей, приборов, пластиковых бутылок, наполненных странной фосфоресцирующей голубой жидкостью, и разноцветных шипящих проводов. Айседора бросилась к Нидлер, когда безумный доктор, улыбаясь, нажал на курок. — Полевое испытание номер один! Синий луч вырвался из пистолета с такой силой, что Нидлер упала назад от отдачи. Странная энергия обрушилась на Айседору. Она не остановилась мгновенно, но её движения стали замедляться всё больше и больше… пока она не оказалась неподвижной и с сухим скрипом полностью замерзла, покрывшись толстым слоем льда. Нидлер встала, смахнув пыль с халата. Все Уэнсдей наблюдали за ней с выражением чистого изумления. Энид наклонила голову в любопытном удивлении, совсем по-собачьи. — Замораживающий луч, — сказала Ву, как будто не совсем веря в это. — Ты создала сублимационный луч за полдня, используя кухонную утварь и материалы из школьной лаборатории. Нидлер пожала плечами. — Мне пришлось импровизировать. Я хотела сделать лазер для мгновенного уничтожения, но… В любом случае, работать можно только с тем, что у тебя есть. Глаза Айседоры внутри ее ледяной глыбы нервно подергивались — единственный признак того, что она все еще чудесным образом была в сознании. Нидлер подошла к ней и поставила одну из своих ног на застывшую фигуру. Она сильно надавила, и обездвиженная Айседора Ласлоу упала на пол. Нидлер улыбнулась — маниакальной улыбкой. Улыбкой Аддамс. — Это наука, ведьма!