Как подскажет сердце

      Пабло прошел чуть меньше мили, когда наконец-то увидел вдалеке на пригорке слабые очертания необходимой ему фигурки. Необходимой ни только для разговора, но и для жизни. Ему хотелось как можно скорее объясниться с ней, попросить прощение. А еще больше хотелось прижать к себе, чтобы больше никогда не отпускать. Обнимать, целовать, любить, быть рядом с ней каждую минуту своей жизни.       Ему стало намного легче, когда это осознание пришло к нему, уже окончательно и бесповоротно. Он просто не мог жениться на Мии. Не мог предать этим поступком свои истинные чувства. И чувства подруги, которая все еще верила, что они просто созданы друг для друга и будут счастливы вместе.       И конечно Пабло не мог забыть о том, что происходило все последние недели между ним и Марисой. Они оба не притворялись! Все было по-настоящему. И им обязательно нужно было поговорить, все выяснить и принять единственно верное решение. Решение - быть вместе навсегда!       Только вот Мариса была на поляне не одна.       Мия сидела прямо на траве, подобрав юбки своего как всегда кричащего от буйства красок платья, и с улыбкой на четко очерченных губах принимала из рук, судя по всему, новоиспеченной подруги охапку полевых цветов.       Видимо девушки решили вместе прогуляться по окрестностям поместья Бустаманте, чтобы насобирать цветов, для последующего сплетения их в незамысловатые венки.       Мариса увидела приближающегося к ним юношу, с которым они так еще и не поговорили, после вчерашнего ночного происшествия возле дверей ее новой спальни и неуверенно сделала шаг в его сторону. Она так сильно скучала по нему, что сердце при каждом взгляде на любимого непроизвольно, но болезненно замирало. Она помнила каждое его брошенное в порыве ревности и отчаяния слово, каждое признание, которое до сих пор вызывало внутри нарастающее волнение и страх. А что же будет с ними дальше?       Сеньорита Колуччи осталась сидеть на месте, делая вид, что сосредоточена исключительно на своих быстро мелькающих туда-сюда пальчиках, сжимающих стебельки полевых весенних цветов.       - Неожиданно! – Первым заговорил Пабло, когда они остались в относительном уединении, чувствуя пресловутую неловкость от такого близкого нахождения рядом с самым родным для него человеком и указывая кивком головы в сторону все еще своей невесты.       - Сама была поражена. – Смущенно улыбнулась Мариса, теребя в руках несколько цветков. Только сейчас Бустаманте заметил, что на ее рыжей макушки уже красовался венок, так великодушно сплетенный руками Мии. Длинные волосы, как это обычно и бывало, струились по плечам и груди девушки, а ее ярко-желтое прямого кроя платье создавало образ настоящего весеннего солнышка. И снова мучительные мысли о безграничной любви к ней накрыли с головой. Как же сильно он ее любил! – Мия сама любезно предложила прогуляться с ней, и я не смогла найти достойного повода, чтобы ей отказать.       - Понимаю.       - Она очень милая. И добрая. – Спешно добавила синьорина Спирито, все так же ощущая некоторое неудобство в общении с, казалось бы, близким человеком. Этот его глубокий взгляд небесно-голубых глаз и едва уловимая улыбка на губах. Как же захотелось без остатка раствориться в нем!       - Знаю. Мия просто прелесть. А ты … - Пабло подошел ближе, и его вполне радушное настроение сменилось на тревогу и тоску. – Ты самая лучшая девушка на свете! – Искренне признался сархенто, несмело беря ее тоненькую ручку в свою, и посылая тем самым им обоим ответную волну нежности и любви по всему телу. Почему же все эти необыкновенные и удивительные ощущения не исчезают со временем, а лишь усиливаются? – Я хотел бы извиниться перед тобой, Мари. За вчерашнее. За свое неподобающее поведение. Я обидел тебя! Наговорил кучу гадостей. И про Мануэля тоже. Но он мой друг. Я, конечно же, не думаю так. Не знаю, что на меня нашло. Слишком много выпил и потом все те открытия … Мне сложно было со всем смириться! Со всей той ложью, с твоим положением, с тем, что вы … что ты с ним. Прости меня, Мари. Забудь, все, что я наговорил, все это неправда. Хорошо?       - Хорошо. – Беспомощно и немного натянуто проговорила Мариса, опуская взгляд на их скрещенные пальчики. Свободной рукой она все так же держала букет. Девушку терзали некоторые сомнения после его только что произнесенных слов, но она не была до конца уверена, стоит ли вообще снова поднимать эту тему. – Все, что ты вчера говорил … все было неправдой?       Пабло задумался и внимательно посмотрел на ее встревоженное личико и искрящуюся в карих глазах надежду. Он начал судорожно вспоминать, что еще говорил ей вчера вечером, и его лицо тут же озарила счастливая улыбка. Ну, конечно же!       - Не все. – Еле слышно произнес Бустаманте, перемещая обе свои ладони на ее опущенные плечики. Он сделал глубокий вздох и снова улыбнулся, смотря на стоящую так близко девушку самым нежным и влюбленным взглядом. – Мари, я на самом деле тебя …       Он резко замолчал, и Мариса проследила за его озадаченным взглядом, которым басконец смотрел уже поверх ее головы. Она обернулась, и теперь они уже оба могли различить среди всего этого многообразия весенних цветов и красок, быстро приближающегося всадника.       Когда до него оставалось всего несколько десятков метров внутри у обоих что-то неприятно сжалось.       Мануэль Агирре, расплывшись в самой счастливой улыбке, махал ребятам, скача верхом на лошади и стремительно уменьшая расстояние между ними. Ну, вот и все.       - Не может быть. – Только и смогла вымолвить ошеломленная Мариса, видя так близко своего когда-то любимого молодого человека. Юношу, которому так опрометчиво поклялась в вечной любви, и казалось, навсегда отдала свое сердечко.       - Иса! – Мануэль спешно спрыгнул со своей лошади и прямиком направился к любимой, сгребая ее обеими руками в охапку и приподнимая над землей. Он закружил ее, радостно смеясь. – Как же я скучал по тебе, милая! Иса! Моя Иса! – Мексиканец несколько раз звучно чмокнул всю такую же растерянную девушку в щеку и поставил ее на место, обращая внимание и на вторую знакомую для него фигуру. – Пабло! Дружище! – Пришел черед крепких мужских объятий и сдержанных улыбок. – Как же я тебе благодарен, друг мой! Ты же просто спас мою любимую! – Агирре отошел немного в сторону и внимательно посмотрел на обоих ребят. – Как ловко вы все обставили?! Это надо же! Такой спектакль разыграли перед Спирито! – Мариса недоуменно посмотрела на такого же оторопелого от всего происходящего блондина. Видимо, Мичи не все рассказала юноше по приезду, раз он думает, что они оба это все придумали. – Вы просто молодцы! – Мануэль снова притянул к себе любимую девушку и поцеловал ее в висок. – Когда я узнал, что отец хотел через силу выдать тебя замуж за какого-то там барона, я чуть с ума не сошел. А этот Блас! Этот паскуда! Сказал, что ты вообще провела ночь с виконтом! Я, конечно же, не поверил ему, но потом Мичи мне все объяснила. Пабло! – Слишком взволнованный мексиканец вновь посмотрел на товарища, который не разделял его восторгов по этому поводу. Впрочем, как и сама виновница всех произошедших так недавно событий. Мариссе казалось, что от каждого услышанного слова ее накрывает непроглядная чернота, готовая поглотить ее дрожащую на весеннем ветру хрупкую фигурку целиком. – Пабло, ты даже не представляешь, как я тебе благодарен! Ты не только передал Исе мое послание, но и спас ее! Увез сюда. К себе! Ведь я мог потерять ее навсегда! Но ты сберег ее для меня!       - Сберег. – Медленно повторил за другом Бустаманте, понимая, что их с Марисой молчание слишком затянулось. Он то и дело кидал в ее сторону встревоженные взгляды и отчетливо угадывал все обуревающие его самого эмоции и на ее бледном личике.       - Ты самый верный друг! – Агирре с благодарностью похлопал сархенто по плечу. – А с тобой все в порядке, милая? – Это уже предназначалось для девушки, которая следила за каждым словом, за каждой эмоцией на лице, за каждой болезненной искоркой отражавшейся в глазах. Но не своего вновь обретенного молодого человека, а того, кто так неожиданно ворвался в ее сердце и остался там навсегда.       - Да. – Натянуто пролепетала Мариса, стыдливо опуская свой взгляд. Она чувствовала себя сейчас самой настоящей предательницей.       - А я смотрю, вы подружились? – Мануэль окинул друзей выжидающим взглядом своих почти черных глаз, вспоминая тот самый разговор с басконцем в далеком Буэнос-Айресе. - Я ведь так этого хотел!       - Подружились. – И снова неуверенный ответ. Пабло нервно провел ладонью по напряженному лицу и вымученно улыбнулся. Как же все некстати?!       - Точно? Вы какие-то странные! – Мексиканец наконец-то заметил эти натянутые улыбочки и направленные друг на друга настороженные взгляды. – Может я зря врезал Бласу по лицу?       - Что? Ты ударил нашего управляющего? – Искренне удивилась синьорина Спирито, все же с трудом беря себя в руки и больше не смотря в сторону любимого блондина. Нельзя чтобы Мануэль что-то заподозрил.       - Конечно, ударил! Да еще как! – Не без гордости начал объяснять свои действия Агирре, все так же пристально наблюдая за ними. – Он сказал, что даже если между вами ничего не было и вы все это разыграли, мне не следует скакать к тебе, Иса, по весь опор! Это его дурацкое выражение, чтоб он провалился! Сказал, что ты меня уже и не будешь ждать.       Пабло неосознанно взглянул на девушку и прочитал по ее еще больше побледневшему личику ответ. Она больше не ждала своего жениха! Губы сами по себе расплылись в такой неуместной сейчас счастливой улыбке и Мариса это заметила.       Казалось, что удары их измученных неопределенностью сердечек уносятся далеко за пределы поместья. Но как же гармонично и единодушно они сейчас звучали!       Воцарилось неловкое минутное молчание, которое так удачно спасло появление еще одной яркой представительницы прекрасного пола. Мия словно подплыла к стоящей посреди луга троице и так нежно улыбнулась, что Мануэль тут же забыл, что вообще его так насторожило в поведении друзей.       - Боже мой! Что за прелестное чудо? – Заворожено проговорил мексиканец, подавая блондинке свою руку и слегка наклоняясь всем телом вперед. – Кто вы, миледи? – Он слегка коснулся губами протянутой изящной ручки и тоже улыбнулся в ответ.       - Мия Колуччи. – С волнительным трепетом ответила блондинка, оглядывая стоявшего прямо напротив нее юношу явно заинтересованным взглядом своих синих глаз.       - Мануэль Агирре!       - Вы приехали на нашу свадьбу с Пабло? – Сладко проворковала Миита, все еще обворожительно улыбаясь. Какой же красивый и галантный сархенто!       - Эээ … на вашу свадьбу? – Мексиканец несколько замешкался. А что разве свадьба должна была состояться уже так скоро?       - Он приехал за Марисой. – Лишенным жизненной энергии голосом объяснил невесте Бустаманте, чувствуя, как в этот самый момент его сердце болезненно сжимается. – Он ее жених.       - Жених? Нашей Исабель? – Блондиночка с сомнением приподняла светлую бровь. Она посмотрела на молчавшую Марису, на ее потухший взгляд и с силой зажатые в пальчиках полевые цветы. Мии показалось, что вся та так неумело скрытая боль передалась и ей самой. – Надо же? Ну, ладно. – Тут же махнула ручкой сеньорита Колуччи, словно полностью теряя интерес к этой теме. Все ее вопросы могут и подождать. Главное дела! – Мануэль, вы наверно устали с дороги? Хотите, я провожу вас до поместья Бустаманте и расскажу, как обстоят тут дела?        - Хочу! Больше всего на свете! – Слишком эмоционально ответил Мануэль, беря под ручку это очаровательное во всех смыслах создание и направляясь вместе с ней, по всей видимости, в сторону дома.       - Паблито, милый, не будешь так любезен, отвезти лошадь в стойло? – Обратилась Мия к жениху, который стоял рядом с Марисой с открытым от удивления ртом. Что вообще здесь происходит?!       - Конечно, Ми. – Запальчиво ответил согласием Пабло, уже сжимая в руках поводья и ловя на себе такой же растерянный взгляд любимой. – Мне есть о чем беспокоиться? – Поинтересовался он у Марисы, кивая светлой макушкой в сторону сладкой мексикано-итальянской парочки, уже немного ушедшей вперед и о чем-то непринужденно и весело болтающей.       - Не знаю. – Честно ответила синьорина Спирито, озадаченно качая головой и невинно пожимая плечиками. Она прежде не видела, чтобы ее Мануэля мог кто-то еще так заинтересовать, кроме нее самой, конечно же.       - Тогда лучше пойдем следом. – Уверенно проговорил Бустаманте, со всей присущей нежностью приобнимая девушку свободной рукой за талию.       - Боишься оставить их наедине? – Лукаво усмехнулась рыжая, снова, словно тая от этих ласковых прикосновений к своему телу.       - Боюсь остаться наедине с тобой, ламинья! – Пабло решил воспользоваться явным замешательством со стороны любимой и слегка коснулся ее приоткрытых губ своими. И тут же довольно улыбнувшись, подтолкнул девушку в сторону дома. Это был их первый поцелуй впервые за то недолгое время, как все их тайны открылись.

***

      Мариса сделала глубокий вдох, и суетливо потерев вспотевшие ладони, все же постучала в закрытую дверь.       Прошло ровно три дня с того момента, как в ее жизни вновь появился Мануэль Агирре. Три долгих дня без ласковых прикосновений и трепетных поцелуев любимого. Три дня взаимного притворства и натянутых неловких улыбок.       Все это время ребята проводили вчетвером, гуляя по поместью, катаясь на лошадях по его окрестностям и просто по-дружески болтая. Они на самом деле все очень сдружились, и каждому казалось, что они были знакомы друг с другом очень и очень давно.       Но именно эти три дня окончательно стерли всю призрачную пелену, нависшую так давно и так нещадно мучавшую не только два разломанных пополам сердечка, но и только впервые познавших друг друга.       Пабло открыл дверь своей спальни и даже особо не удивился, заставая на пороге именно ее, да еще и в такой час. Он уже знал, зачем она пришла к нему и что именно скажет.       - Проходи. – Ровным голосом проговорил хозяин комнаты, вежливо указывая протянутой рукой вглубь помещения. Мариса лишь молча благодарно кивнула и вошла. Последний шаг был сделан и назад дороги больше нет!       Когда деревянная дверь тихо закрылась, обоих охватила волна паники. И что дальше?       - Я пришла …       - Попрощаться. – Резко перебил ее Бустаманте, скрещивая руки на груди и с тоской смотря на ее погрустневшее личико. – Мануэль уже сказал мне.       Каждый вздох, каждый удар сердца отдавался физической болью от понимания того, что она сама в одиночку сделала этот выбор уехать, покинуть его навсегда. Несмотря на их чувства, несмотря на его желание и возможность все изменить. Он был готов! Он мог преодолеть все! Ведь сомнений больше не осталось. Но видимо у любимого кареглазого чертенка были другие планы на будущее. И для него в нем просто напросто не было места.       - Мы уезжаем завтра рано утром.       - Можешь взять свою лошадь. Альму. Она твоя.       - Спасибо. – Каждое его слово сквозило таким отчаянием, что у нее все внутри болезненно сжималось. Но разве что-то можно было сделать?! Она уже была готова признаться во всем Мануэлю, но как же Мия? Эта очаровательная блондиночка стала ей за эти дни родной. Сеньорита Колуччи так часто говорила о свадьбе с мечтательной улыбкой на губах, находясь в трепетном и волнительном предвкушении от новой жизни рядом с прекрасным и достойным молодым человеком, которого хоть и выбрал когда-то давно для нее отец, но которого она без сомнения любила.       - Знаешь, Мари. – Неспешно начал говорить Пабло, проходя мимо нее и подходя к большому окну, выходящему в сад, где росли розы всех цветов и сортов. А ведь он когда-то обещал подарить ей целую охапку. Но не все в этой жизни нам подвластно. Разве нет? – Я так злился на тебя когда-то. Не скажу, что ненавидел, нет. Но это было что-то близкое. За то, что, не спрашивая разрешения, ворвалась в мою жизнь, что перевернула все мои планы. Заставила делать то, что я делать не хотел. – Он горько усмехнулся и покачал головой, все так же стоя к молчавшей девушке спиной. – Но разве мог я тогда знать, что мое проклятье обернется самым настоящим счастьем, а непосильная ноша станет драгоценной и необходимой мне, как воздух, которым я, несмотря на всю эту несправедливость нашего мира, еще дышу.       - Пабло …       - Я люблю тебя, ламинья. – Медленно проговорил Бустаманте, не в силах повернуться и посмотреть ей прямо в глаза. И не потому, что это была неправда, а потому что говорить было чертовски трудно и даже невыносимо. – Люблю так, как никого и никогда не любил. Мне кажется, что я полюбил тебя с первого взгляда, когда ты опустила свой капюшон, и я увидел твои глаза, освещенные лишь слабым светом фонаря. – Он грустно улыбнулся, смотря на свое собственное отражение в оконном стекле и вспоминая первый день их знакомства. - Но я не сразу смог признаться себе в этом. И уж тем более тебе. С каждым днем, проведенным рядом с тобой, все еще больше и больше запутывалось, а я все глубже и глубже тонул в своих чувствах к тебе. И вот сейчас мне кажется, что любить сильнее уже просто невозможно. – Пабло замолчал, и незаметно для девушки смахнул с лица, катящиеся предательские слезы. Ведь настоящие мужчины не должны плакать, даже тогда, когда теряют самое важное и ценное в жизни. Теряют окончательно и бесповоротно! Навсегда.       - А знаешь, когда я поняла, что люблю тебя? – Мариса улыбнулась, глядя на его прямую спину. Он так и не повернется к ней? Не увидит все же сильные чувства и в ее горящих болезненными искорками глазах? Но так было даже легче говорить все то, что уже давно было пора сказать. – Когда ты оставил меня одну в лесу, но потом все же вернулся. Именно тогда я поняла, что хотела твоего возвращения больше всего на свете. А когда ты, находясь всего в паре сантиметров от меня, рассказывал легенду о богине Мари, я окончательно поняла, что тоже тону, и что уже просто не смогу жить без тебя.       Пабло все же обернулся и расставил руки в сторону, чтобы посильнее обнять и прижать к себе самую любимую, а главное тоже любящую его девушку. Их чувства были искренние, настоящие, сильные и глубокие, и, конечно же, взаимные. Только вот все равно что-то мешало быть вместе и признаться в этих самых чувствах остальным.       - Я очень сильно люблю тебя, Мари. Ты вся моя жизнь! – Шептал Пабло между поцелуями, которыми покрывал заплаканное личико девушки. А она лишь сильнее прижималась к его груди, в который раз забывая обо всем на свете.       Но ведь был еще Мануэль! Дружеские чувства которого он не единожды предавал и который так сильно любил свою девушку. Который проскакал ни одну сотню миль, чтобы соединиться с ней. И Мия. Которая не заслужила быть брошенной чуть ли не у самого алтаря. И был отец, который никогда не позволит разорвать данное Франко Колуччи обещание.       Много много ненужных в данный момент «но», не дающих построить свою жизнь так, как подсказывало сердце! Обрести долгожданную свободу и безудержное счастье на долгие и долгие годы, до конца своих дней.       Мариса подошла к закрытой двери, но вместо того, что навсегда покинуть эту комнату и этого самоуверенного и такого любимого всем сердцем сархенто, задвинула щеколду.       - Знаешь, Пабло. – Она улыбнулась и, откинув распущенные волосы за спину, коснулась пальчиками многочисленных пуговок на своем сером платье. – Отец при последнем нашем с ним разговоре сказал, что я сама тебя выбрала в качестве своего мужчины. Я тогда не поняла его слов. Думала, что у меня не было этого самого выбора. – Мариса начала медленно расстегивать пуговку за пуговкой, не сводя с изумленного лица сархенто своего проникновенного и волнующего взгляда. – Но теперь понимаю, что он был прав. Выбор есть всегда, даже в самой, казалось бы, затруднительной ситуации. Я не побоялась тогда ничего, я полностью доверила тебе свою судьбу, я разглядела в тебе, сама того не осознавая, своего мужчину. Первого, любимого и единственного. – Струящаяся ткань платья медленно сползла с ее оголенных плечиков, и синьорина Спирито уверенно переступив через него, сделала еще несколько шагов в сторону обескураженного и просто пораженного всеми ее действиями юноши. – И ты должен стать им, Пабло. Ты уже для меня любимый и единственный мужчина. Дело осталось за малым!       - Эээ … что ты делаешь, Мари? – Порывисто задышал Бустаманте, когда ее руки коснулись его собственных пуговиц на светлой рубашке. Он все еще до конца не понимал, чего именно она от него хочет. А как же Мануэль? Она передумала уезжать?       - То, что мы уже давно должны были сделать! – Без тени сомнения произнесла рыжая обольстительница, скидывая с его плеч уже расстегнутую рубашку. – Ты снимешь, наконец, с меня эту проклятую сорочку, которая доставила нам обоим столько неудобств и даже неприятностей?       - Тебе не придется просить дважды.       Пабло боясь спугнуть этот долгожданный и такой желанный момент, и вместе с тем ее решимость, начал лихорадочно стягивать с себя остатки ненужной одежды, оставляя злополучную сорочку девушки напоследок и в томительном ожидании все же отбрасывая ее на пол.       - Шустрый какой! – Немного удивленно поддела его спешные, но такие умелые движения Мариса.       Он с легкостью подхватил любимую на руки и вместе с ней осторожно опустился на кровать.       - Не бойся, любимая, с этого мгновения я буду очень нетороплив и нежен. – Жаждущие поцелуев губы заскользили по обнаженному и такому пленительному телу, еще до конца не веря своему счастью. Все остальное вновь стало незначительным, ненужным и далеким. Рядом была только она. Такая ласковая, милая, просто восхитительная. И только его!       - С тобой я ничего не боюсь. – Искренне призналась девушка, касаясь кончиков его губ своими. Никто не хотел торопиться. Ведь впереди была вся ночь! А возможно и вся жизнь …       Все казалось правильным! В общем прошлом было много моментов «на грани», страстные объятия, слишком откровенные поцелуи, неистовое желание. Но только сейчас оба были полностью уверены во всех своих действиях. Это была их жизнь! Их общая судьба, к которой они шли, миля за милей, узнавая друг друга, меняясь, становясь лучше, лишаясь всех предрассудков, страхов и сомнений. Больше не было преград на пути, ложных надежд, обмана и обид.       - Ты же понимаешь, что я не отпущу тебя, Мари? Никогда! – Шептал Пабло ей на ушко, сотрясаясь всем телом от охватившего его волнительного трепета и лишь нарастающего с каждым прикосновением желания обладать своей самой любимой бунтаркой на свете. Своей благородной леди, своей мечтой и своей судьбой. - Я очень сильно люблю тебя. Я обязательно все решу, мы будем вместе!       - Тшш. – Мариса приложила пальчик к его губам и улыбнулась. – Я не хочу думать о завтрашнем дне, любимый. Давай забудем обо всем? Ведь мы так хорошо умеем это делать. – В карих глазах заплясали озорные бесенята, а ручки крепко обвились вокруг мужской шеи.       - Это точно. В этом равных нам нет! – Расплылся в ответной и счастливой улыбке Бустаманте. С ней он каждый раз забывал обо всем на свете, готовый отречься от всего, полностью перечеркнуть всю свою прошлую жизнь. Только на этот раз это уже были не пустые размышления. Пабло был настроен решительно! Он не позволит Мануэлю увести свою единственную и самую сильную любовь. И плевать, что они лучшие друзья и что тот спас когда-то его жизнь. Без Марисы эта спасенная жизнь ему просто была не нужна!       Больше влюбленные не разговаривали, всецело отдаваясь во власть своих всепоглощающих и непередаваемых чувств. Для обоих это было что-то необычайно волнительное, чарующее и вовсе не пугающее своей неизвестностью. Все движения были словно отточенные и устремленные в одном направлении. Все ласкающие и одновременно опаляющие кожу поцелуи, все чувственные прикосновения, все это дарило мгновения подлинного счастья, стирая остатки разума и подтверждая истинную силу этой первой пусть и юношеской любви.       Эта любовь прошла свой пока еще не долгий, но трудный путь, укрепляясь в каждом поцелуе, в каждом взгляде, в каждом ударе сердца.       Пабло старался не выпускать губ любимой, заглушая в этих сладких поцелуях сдавленные стоны от пока еще болезненных и самых первых движений. Все неприятные ощущения постепенно растворились во всей этой нежности и любви, и пространство комнаты заполнилось уже другой мелодией. Едва различимый шепот, протяжные вздохи и все те же самые незабываемые поцелуи, сводящие с ума своей мягкостью и искренностью. Разве можно быть еще счастливее?       Все затихало лишь на короткий срок, а потом на влюбленных вновь обрушивалось непреодолимое желание быть как можно ближе друг к другу, наслаждаясь взаимными ласками и безмятежным долгожданным счастьем, так отчетливо отражающимся в двух паре глаз.       Мариса молча смотрела на их скрещенные пальчики, все еще прерывисто дыша и пытаясь восстановить собственное дыхание и мысли. Последние ускользали от нее, так же как и ночной сумрак за окном. Вместе с вступающим в свои законные права новым днем пришло осознание, что она все сделала правильно! Только вот легче от этого самого осознания не становилось. Ее уже ждал Мануэль, готовый в любую минуту двинуться в обратный путь, и пока еще не догадывающийся, в чьих объятиях провела всю ночь его любимая.       А Пабло, крепко прижимая к себе девушку и ласково целуя ее в оголенное плечико, еще не знал, что это была их первая и последняя ночь. Что она решила таким жестоким по отношению к их взаимной и искренней любви способом попрощаться с ним. Не знал, что на утро, найдет лишь исписанный неровным почерком клочок бумаги с самыми главными для него словами.