Cas numéro un

Повозка оставила нас на полпути к деревне; извозчик оказался труслив и суеверен, не желая приближаться. Нам пришлось идти пешком, разговаривая по дороге о планах на ближайшее время и выражая собственное мнение по поводу предстоящего дела. Товарищ мой оказался не так уж и угрюм, каким я представил его из-за прежней неразговорчивости и, как мне показалось, строгого внешнего вида. Если совсем коротко, то это кареглазый брюнет с проникновенным, словно выстрел, взглядом. Лет ему, как я запомнил, почти три десятка, а меня самого он время от времени в шутку звал недорослем, будучи старше на девять лет, хотя я считаю себя достаточно сознательным для своих двадцати. У Дмитрия Матвеевича оказалось отменное чувство юмора, поэтому заскучать по пути он мне не позволял. На подходе к месту назначения лицо его приняло серьёзный вид, а сам он замолк. У ворот стояли люди: молодой человек моего возраста в форме, рядом с ним в той же одежде мужчина годов так сорока и ещё двое мужичков, с коими мне не удалось завести знакомства. Встретившие нас господа представились Степаном и Вадимом Канаевыми. По фамилии и внешности я сращу догадался, что эти двое наверняка отец и сын. Вадим мне позже предложил выделить комнату в своём доме, на что я тотчас согласился. Дмитрия Матвеевича почему-то сразу повели на место, что заставило меня недоумевать, а после и обижаться, шагая следом за Степаном Иноревичем, который разговаривал исключительно с Васнецовым, хотя я тоже являлся важным лицом в расследовании. Вадим с нами не пошёл... Пока мы шли, я старался искать что-то приметное по пути, что может помочь в дальнейшем, но, увы, ничего не заметил, кроме того, как поменялось моё состояние. Мне казалось, что с нами идёт кто-то ещё, и это ощущение заставляло меня оглядываться и держаться ближе к Дмитрию Матвеевичу, от которого я надеялся получить защиту в случае правдивости своих опасений. Нам привели на берег реки, где лежало замотанное в ткань тело мужчины. Я хотел проводить осмотр вместе с Васнецовым, но он велел мне просто записывать его слова: предположительная причина смерти, примерное время её настуаления и так далее. Пока я делал записи, успел разглядеть труп. Волосы совсем светлые, глаза серые, а лицо, как моё собственное, в веснушках. Мы уже собирались уходить, но, оглядев тело ещё раз, я остановился. Мне показался интересным кулон на его шее, представляющий из себя сосуд из тонкого стекла с алой жидкостью внутри. ― Qu'est-ce que c'est? - Спросил я Степана Игоревича, который меня совершенно не понял, а потому Дмитрий Матвеевич соизволил перевести мои слова на русский. Ответ меня не устроил: Канаев честно признался, что кулон видит впервые, хотя часто виделся с умершим и давно запомнил его от и до. Я решил забрать украшение; оно показалось мне важной для дела вещью. Мы направились к деревне... Вадим, как и обещал, выделил мне комнатку в своём доме. Больше всего меня порадовало наличие письменного стола, за который я уселся сразу же достав документы по делу и принявшись вносить в них дополнения. Особое внимание я уделил найденному у убитого кулону. Да, именно убитому. Я очень сомневался в том, что это была случайность или самоубийство... Жидкость в кулоне очень напоминала мне кровь. Я уже определился в целях. Нужно взять образец крови погибшего и сравнить с тем, что находится в кулоне. Тело, как я узнал позже, пренадлежало кузнецу Андрею Гаврииловичу Шагину, у которого остались две дочери-близняшки, ставшие теперь круглыми сиротами. Удивительно, но даже по мягкости своего характера я не имел к ним жалости.