Нефритовый цветок

Несмотря на все события вечера, Хёнджин был счастлив, возвращаясь домой, со спящим у него на коленях Минхо. — Человека, человеком делают его человеческие поступки, милосердие, сострадание и отзывчивость. Ведь это так просто, он чертовски прав. — подумал Хёнджин. Всю ночь Хёнджину не давал покоя нефритовый цветок, он всё таки хотел стать человеком не только душой, но и телом. Он хотел жить полноценной жизнью с Минхо и не бояться, что придут чистокровные, чтобы убить Минхо, а Хёнджина заточить в склеп за то что нарушил вампирские законы. Ведь даже находясь вдалеке от всех, они продолжали подвергать друг друга опасности своей любовью. Минхо чувствовал все переживания Хёнджина и видел как он снова теряет надежду на своё простое счастье. Минхо читал его как открытую книгу, хоть Хёнджин и пытался не показывать свою грусть любимому. — Доброе утро, любимый. — с кошачьей улыбкой произнёс Минхо и нежно поцеловал Хёнджина. — Хорошо спал? Как твоя рана на шее? Я волновался. — спросил Хёнджин, отвечая на поцелуй и тихонько подул на ранки на шее. — Я отлично себя чувсвую, не переживай. У меня есть для тебя сюрприз. — игриво сказал Минхо и вскочил с кровати. — Какой? — недоумевал Хёнджин. — Точнее даже 2 сюрприза, закрой глаза и не подглядывай. — продолжал Минхо. Настроение Хёнджина поднялось и он вступил в игру и закрыл глаза. Минхо подбежал к шкафу и вытащил небольшой сверток. — Открывай. Это тебе. — сказал Минхо, протягивая свиток Хёнджину. Хёнджин аккуратно развязал свиток и увидел прекрасную шпильку из белого нефрита, конец которой был украшен необычным извивающимся узором. Хёнджин прослезился от такого подарка. — Спасибо, Минхо, я никогда не расстанусь с ней — произнёс Хёнджин. — Давай я помогу тебе. — ответил Минхо и начал расчёсывать длинные волосы Хёнджина, и вплетать в них шпильку. — Тебе очень идёт, Хёнджин, ты прекрасен. — прошептал Минхо на ухо вампиру. — Моё имя в твоих устах — услада для слуха. — ответил Хёнджин и поцеловал возлюбленного. — А теперь второй сюрприз, я всё же смог убедить старика Бан Чана рассказать тайну Нефритового цветка, но он взял с меня обещание, что я расскажу ее только тебе наедине. Поэтому там на балу он тебе не рассказал и поспешил удалиться. — продолжил Минхо. — Правда? То есть мы сможем навсегда быть вместе и ничего не бояться, и я стану человеком не только душой, но и телом? Неужели я смогу избавиться от этой обременительной вампирской сущности и ты сможешь наконец-то полюбить всего меня без остатка? — не верил Хёнджин, всё это никак не укладывалось у него в голове. — Я уже люблю тебя без остатка, дурачок, но да, мы сможем оба быть обычными людьми, если найдем этот цветок. Поэтому нам с тобой нужно собираться в большое и увлекательное путешествие! — воскликнул Минхо. — Пусть резвятся по зелёным утёсам белые олени, я горами в любое время насладиться могу. Душа цветет при виде звезды, указывающей путь. — ответил Хёнджин и приказал слугам снарядить всё для их с Минхо путешествия. — Нам предстоит длинный путь, по лесам, горам, полям и морям на Филиппинские острова. Я очень возбужден от нашего с тобой романтического путешествия которое приведет нас к исполнению мечты! — сказал Минхо и закружил Хёнджина в танце от переполняющих его чувств. Сытно пообедав они решили незамедлительно выдвинуться к заветной цели. Дорога в к Филиппинским островам была насыщена прекрасными событиями. Иногда эти события были опасны, как нападение бурого медведя. А иногда романтичными, как посиделки у ночного костра на берегу озера и поедание свежеприготовленной на костре рыбы. За проведённые вместе дни в путешествии Минхо и Хёнджин очень привязались друг к другу. Минуя знаменитые горы и озёра, гуляя по бескрайним полям, Минхо напевал строки известной песни из "Книги песен": — «Там просо склонилось к бороздкам Там всходы взошли ячменя… И медленно я прохожу по полям,  В смятении дух у меня.  И всякий, кто знает меня, говорит,  Что скорбь в моём сердце и страх.  А тот, кто не знает меня, говорит: «Что ищешь ты в этих полях?»... Они дошли до морского побережья, где их ждал корабль, который доставит их прямиком на острова. Ночь на корабле была невероятно темна, поэтому холодный, жемчужный свет луны был особенно ярким. Лунный свет растекался по морской глади и освещал путь. Всё небо было усыпано миллиардами звёзд, которые сияли, как светлячки в саду. Корабль качало по волнам, как мать качает колыбель, от этого на душе было так легко и спокойно. — Когда исполним нашу мечту, нужно будет найти место, где всегда царит весна, где можно будет вместе состариться в тепле. — молвил Хёнджин, оставляя последние мазки на холсте. За это путешествие он сделал много прекрасных зарисовок, но сегодняшняя была самой ценной, сегодня во тьме ночного морского пейзажа, он запечатлел любимого Минхо. Лунное сияние окутывало бледную, медовую кожу Минхо сверкающей дымкой. Контур его обнажённого тела казался выточенным из серебра, выражение лица дополняла потаённая усмешка. Она делала его образ загадочным и в то же время подрезки манящим. Бездонные чёрные глаза вглядывались во мрак и поблёскивали от лунного света. Здесь и сейчас на этом холсте Минхо был именно таким, каким его видит Хёнджин, безоружным и дерзким, сияющим и манящим, холодным снаружи, добрым и заботливым внутри. — Непременно, нас с тобой ждёт лучшая старость и вечная любовь. — отвечал Минхо, подходя к Хёнджину, чтобы посмотреть на его творение. — Твой светлый лик услада для моих глаз. — сказал Хёнджин, любуясь написанной картиной. Он приобнял Минхо за талию и показал ему картину. — Эт… это просто безупречно… — еле вымолвил Минхо, его поразило то каким изобразил его Хёнджин. Он никогда ещё не видел себя настолько живописным, ни один великий художник не смог бы изобразить Минхо точнее и передать все то, что видит в нём Хёнджин. Они как им обоим показалось испытали творческий оргазм, визуальную эйфорию. Хёнджин кончиками тонких пальцев нежно прикасался сначала к оголенной груди Минхо, а затем спускался всё ниже. Губами он трепетно теребил мочку уха, слегка облизываясь от удовольствия, он спускался всё ниже, стараясь поцеловать каждый миллиметр шеи Минхо. Фантомные ощущения от прикосновений губ Хёнджина обжигали кожу страстным огнём. Возбуждение накрывало Минхо до пульсации вен под кожей. Хёнджин всеми силами сдерживал свои вампирские порывы пустить кровь, и разжигал огонь в Минхо ещё сильнее, проникнув рукой и нежно массируя его уже твёрдый член. Это вызвало у Минхо томные стоны, которые он даже не пытался сдерживать. Минхо в ответ позволял себе самые непристойные прикосновения. Хёнджин встал на колени перед возбуждённым избранником и медленно, наслаждаясь каждым сантиметром вобрал его в себя, на всю длину. Минхо громко сглотнул от неожиданного и столь желанного минета. Он вплёл свои пальцы в волосы вампира и начал помогать в такт, двигая рукой, доставляя себе ещё большее удовольствие. Наслаждение достигло своего пика и Минхо прогнулся в спине, последний раз глубоко толкнулся в Хёнджина и излился в него. По телу пробежал табун мурашек, а глаза закатились от удовольствия. Вампир проглотил всё без остатка, довольно облизываясь словно мартовский кот. Тогда Минхо взял пару подушек прижал их низу живота, лёг грудью на мягкие белые простыни их постели и приподнял свои ягодицы, чтобы Хёнджин мог взять стоя его сзади. Но Хёнджин не торопился встать с колен, он лишь придвинулся к Минхо и жадно улыбнулся смотря на открывшийся вид. Тёплое, влажное прикосновение языка Хёнджина вокруг чувствительного отверстие и сладкое проникновение внутрь, вызвали дрожь по всему телу и Минхо заскулил, вновь накрываемый второй волной удовольствия. Хёнджин двигался внутри Минхо как змей искуситель своим извивающимся ненасытным языком. Минхо лишь начал умолять, чтобы его поскорее взяли и заполнили полностью. Тогда Хёнджин нежно, неторопливо, будто пытая, растянул Минхо и вошёл в него на всю длину, их тела сплелись во что-то необъяснимое. В этот раз они кончили страстно, пылко, одновременно. Устроившись рядом на постели, и наслаждаясь покоем Минхо смотрел на Хёнджина, будто стараясь запомнить каждую его клеточку. Хёнджин же витал мыслями в нездешних далях и глаза его наполнялись грустью. — Что тебя гложет? — волновался Минхо. Вдруг ресницы Хёнджина задрожали, но он пытался скрыть свою печаль и выдавил из себя улыбку. — Дело прошлое, вспомнилось беззаботное детство, мои родители они так сильно любили меня и заботились обо мне, поэтому мне казалось, что мы должны быть вместе навсегда и они никогда не покинут меня. — всхлипывал Хёнджин. Минхо вздознул и осторожно обнял вампира за талию и потянул к себе. Хёнджин послушно повернулся на бок, положив руку на спину Минхо и нежно проскользил пальцами вниз, словно рисуя картину на его спине. — Думаю я плохой сын, ведь не смог уберечь их от смерти, и так редко вспоминаю о них, потому что эти мысли заставляют меня тосковать по ним и ненавидеть свою бессмертную сущность. — выдохнул вампир, уткнувшись носом в ключицу Минхо. — Думаю это не так, ты прекрасный сын и человек. — Минхо старался приободрить Хёнджина. — Понимаешь, я большую часть жизни провёл в одиночестве, а когда влюбился в тебя, но ты меня прогонял, я страшно боялся, что если ты уйдешь навсегда, тогда моё сердце будет разбито, и я превращусь в того кем быть не хотел. — продолжал со слезами на глазах вампир. Впервые Хёнджин был таким искренним, беззащитным и открытым. Минхо не особо умел утешать других, поэтому просто обнимал Хёнджина всё крепче. Их тела сплелись так, что стало не разобрать. Вампир отчаянно прижался губами к макушке Минхо и с робко дрожащим голосом прошептал: — Минхо, никогда больше не оставляй меня. Минхо молчаливо кивнул, закрыл глаза и поцеловал Хёнджина. После чего они еще долго лежали в обнимку на белых простынях под покровом ночи. Хёнджин первый раз проспал рассвет, хотя вампирам сон не нужен. Пробудившийся первым Минхо, залюбовался лежащим в его объятиях Хёнджином, ведь это был первый раз когда он видел его спящим утром в солнечном свете. Это было милое и нежное создание, которое не хотелось тревожить. Хёнджин посмотрел на свои пальцы, переплетённые с чужими, и тепло улыбнулся. Казалось будто он заново родился. Все прошедшие годы были ничем иным, как ожиданием встречи с тем, кто будет днём и ночью держать его за руку. Очарованный мгновением, Хёнджин пообещал себе с безумной решимостью: «Пока у Минхо остаётся хоть капля нежности ко мне, каждый прожитый им день я буду рядом. Позволь оставаться с тобой, пока наши волосы не побелеют от старости. Если Минхо умрёт, я возьму в руки охапку сухой травы, обольюсь маслом и сгорю на том же месте. Смешаюсь с ним пеплом, и мы вместе станем землёй». К утру корабль прибыл на Филиппины. Там их встретил Бан Чан. Хёнджин не ожидал его увидеть, но Минхо заранее предупредил Бан Чана о их приезде. — Не ожидал Вас здесь увидеть, господин Бан, какая приятная встреча. — воскликнул Хёнджин. — Минхо попросил меня помочь Вам с поисками, ведь дикий нефритовый цветок очень редкий и растет только в определенных местах на этих островах. — ответил Бан Чан. — Вы живете на этих островах? — спросил Хёнджин. — Да, уже несколько веков, я не уходил с этих островов, лишь только на тот самый бал, где мне довелось повстречать таких добросердечных и чистых людей как Вы. — отвечал грустно Бан Чан. — Что же заставляет Вас так грустить господин Бан? — спросил взволнованно Хёнджин. — Ты наверно и сам понимаешь, за всю свою жизнь я потерял слишком много дорогих мне людей, и решил больше не сближаться ни с кем. Ведь нашёл того самого человека, но не смог никак помочь ему избежать смерти. Поэтому скитаюсь по этим островам, наказывая себя за ошибки прошлого. — ответил Бан Чан. — В мире нет проблем, глупцы создают себе их сами. — вклинился в диалог Минхо. — Дерзкий юнец, в нашем с Хёнджином возрасте открыть кому-то свое сердце не так-то просто. Особенно если тот кого ты хотел любить вечно покинул тебя. — сказал Бан Чан. — В конце концов жизнь - лишь пища трижды в день. Кому есть дело до вселенской печали. Мы лишь сами всё усложняем. Быть человеком — значит следовать своим желаниям. Поэтому мы здесь чтобы исполнить наше желание. — ответил Минхо. — Каждый год снег тает и весна возвращается, я уверен и в Ваше сердце вернется весна. — приободрял Хёнджин. Троица выдвинулась в путь на самый север острова Лусон, к подножию горы Макилинг. Макилинг это бездействующий стратовулкан, расположенный в провинциях Лагуна и Батангас. Климат здесь был преимущественно тропический, влажный и очень тёплый даже для местной весны. Они шли по диптерокарповым лесным массивам в пути Бан Чан рассказал очень много о местной природе и о нефритовой лозе, на которой как раз и появляются те самые волшебные цветки. — Вы приехали очень во время. Лекарство делается из цветков, которые появляются только весной и лишь при определенных погодных условиях. Растение капризное и даже в естественных условиях цветёт редко. Местное население долго думало, что это бесполезное растение, но в один прекрасный момент оно зацвело и поразило всех своей красотой. Пышные соцветия достигали длины около метра, как лоза. А цвет был такой сочный и яркий, похожий на нефрит. В дикой природе лоза цветет далеко не каждую весну, но в этом году условия были одни из самых благоприятных. Последний раз я видел её цветение около тридцати лет назад. Пару дней назад бутоны уже набухли. Лозу опыляют летучие мыши, численность которых последние годы снижалась, но будем надеяться, что этой ночью бутоны раскроются и мелкие родичи вампиров постараются на славу. — рассказывал Бан Чан. — Расскажите как Вы создали лекарство? — интересовался Хёнджин. — Я много слышал о бирюзовых цветках неземной красоты, но местные старожилы поведали мне, что это растение являлось еще и лечебным, оно лечило многие заболевания крови у местных жителей. Один мудрец как то стёр цветки в кашу и добавил свою здоровую кровь, и накормил этой кашей больного ребенка, и тот пошёл на поправку. Тогда я решил попробовать, я брал кровь людей разных полов и возрастов, но мои попытки были тщетными, я всё так же оставался вампиром. Уже на смертном одре мудрец сказал мне о том, чего не хватало. Это была любовь, человек который добавляет кровь должен искренне любить того, кого хочет излечить. — ответил Бан Чан. Вдруг Минхо и Хёнджин оцепенели, а их зрачки расширились от чарующего зрелища, среди невзрачных коричнево-серых стволов деревьев и привычной зелени они увидели поистине божественное творение. Перед ними свисали огромные каскадные грозди, увешанные серёжками-соцветиями непередаваемого бирюзового оттенка. Сама же лиана была лилово-фиолетового цвета, что на контрасте придавало растению еще большую яркость и какое-то необычайно поразительное неоновое свечение. Казалось, что это растение просто не из этого мира. От цветков-коготков исходил завораживающий, манящий аромат, он тут же опьянил Хёнджина. — Это чудо природы... — вымолвил Минхо, ощущая эстетическую эйфорию. — Это фантастика... — добавил Хёнджин. — Я Вас понимаю, увидев его цветение впервые, ночью, я любовался этими цветами до самого утра. Нам необходимо совсем немного, буквально пять цветков, сорванных в полночь, я сделаю из них кашу, которую нужно будет съесть с первыми лучами солнца, всё это время вы должны находиться наедине, таков ритуал. Скажите когда будете готовы и мы сорвем цветы и приступим. — ответил Бан Чан. Местные для таких ритуалов даже соорудили отдельную хижину, она выглядела как гостевой домик и находилась неподалёку. — Я готов уже сегодня в полночь, а ты Минхо? — воодушевлённо молвил Хёнджин. Он до конца не верил, что уже находится на финишной прямой исполнения своей мечты. — Я готов, если ты готов Хёнджин. — ответил Минхо, обняв Хёнджина сзади и приподняв, на его глаза навернулись блестящие слёзы счастья, он не хотел, чтобы Хёнджин видел их поэтому быстро смахнул их, когда тот повернулся. Хёнджин покраснел и растаял от такого милого обращения. Минхо с дрожащими губами наклонил голову, и быстро моргал, пытаясь смахнуть с ресниц солёные капли. До полуночи они прогуливались по местным лесам держась за руки и радовались обществу друг друга, как бесконечно влюблённые мальчишки. Затем они вернулись в хижину, где их уже ждал Бан Чан, который сорвал заветные цветы и подготовил кашу и рассказал о том сколько крови Минхо понадобится. Старейшина дал указания и ушёл, Минхо сел напротив Хёнджина, сделал порез на своей ладони и замешал кровь в кашу. Запах крови одурманил Хёнджина, ведь это был самый желанный, самый любимый запах Минхо. Он манил к себе так, что Хёнджин еле сдерживался. — Тебе больно? Давай я обработаю порез. — волновался Хёнджин. Он потянулся к Минхо и заботливо перевязал его руку. — Спасибо тебе. Ты лучшее, что случалось со мной в жизни. Теперь же ты должен поесть. — Минхо протянул ложку с кашей к Хёнджину и нежно улыбнулся. Хёнджин покорно открыл рот и вкусил горькую от цветков нефрита и столь же сладкую от крови Минхо кашу. После того как Хёнджин опустошил миску, они взялись за руки и непрерывно смотрели друг на друга. — Что же дальше? — поинтересовался Хёнджин. — Сейчас тебя будет клонить в сон, а на утро ты проснёшься человеком, и больше не будет ни ненависти к себе, ни жажды крови, ни боязни света. Твоя мечта исполнится. Поэтому не противься сну и закрывай глаза. — сказал Минхо и поцеловал Хёнджина в лоб. Хёнджин закрыл глаза и почувствовал как его тело наполняется человеческим теплом, а сердце начинается биться всё сильнее. Минхо любовался Хёнджином, его розовеющими щеками, чернеющими волосами и теплеющими руками. Хёнджин почувствовал как руки Минхо холоднеют, он открыл глаза и заплакал от увиденного. Силы Минхо были на исходе, его кожа побледнела словно снег, а губы обрели синеватый оттенок. Волосы Минхо поседели. Стук его сердца постепенно сходил на нет. — Нет, нет только не это, Минхо не уходи, что с тобой? Ты обещал мне прожить вместе длинную жизнь. — закричал Хёнджин и обнял холодное тело Минхо. Хёнджин приложил ладонь к щеке Минхо. Из-за потери крови взгляд Минхо помутнел, а кожа похолодела. Ощутив тепло, Минхо безотчётно повернул голову и уткнулся носом в чужую ладонь. Он зачарованно смотрел на Хёнджина, широко улыбаясь и поднял к нему руку, словно пытался уцепиться, но не дотянулся из-за слабости. Хёнджин взял его руки и начал согревать своим теплом. — Ты такой, красивый... тебе идёт быть человеком… — прошептал Минхо. — Я люблю тебя, проживи долгую и счастливую жизнь, за нас двоих... Минхо закашлял от нехватки воздуха, и его сдавленный шёпот прервался на полуслове. — Я не отпущу тебя, мы проживём эту жизнь вместе, что же ты наделал, я не смогу без тебя. Как ты можешь так беззаботно уйти, оставив меня здесь одного? Я не хочу жить без тебя… — шептал Хёнджин, целуя холодные щёки Минхо. По щекам Хёнджина бежали горячие солёные дорожки слёз. Улыбка Минхо резко погасла. Его стеклянные глаза наполнились пустотой. Хёнджин не выпускал из рук бренное тело, он обнимал его и пытался согреть, но все его попытки были тщетны. Голос Минхо и его последние слова проносились отголоском в голове Хёнджина. Хёнджин стал бессмертным человеком в котором навсегда текла кровь его любимого Минхо. Осень приходит с проливными дождями, Зонтичное дерево умирает от старости, Ночной холод пробрался под тонкое одеяло. Упущенные шансы, растрата жизни впустую… Всё это сводится к единственной мысли: «Я жалею, что встретил тебя слишком поздно».