Нефритовый цветок

Стук в комнату Минхо. Хёнджин аккуратно встал, чтобы не разбудить Минхо, и вышел из комнаты, у дверей стоял Со Чанбин с улыбкой до ушей. — Доброе утро, дорогой друг, как спалось? — ехидничал Чанбин. — Тебе повезло, что вампирам не особо нужен сон, иначе я бы тебя прибил. Помнится, ты как-то говорил мне, что мы не друзья. Я читаю тебя как открытую книгу Со Чанбин, что тебе нужно? — ответил Хёнджин, и повёл Со Чанбина вниз в гостиную. — Я не мог такого сказать, ты что-то путаешь мой милый друг. Нужна то мне совсем малость, мой долг, за которым ты меня сюда и позвал. — хитро ответил Чанбин. — Со Чанбин, потерпи немного, мне заплатят за декорирование бала цветов, и я всё тебе отдам. — отвечал Хёнджин. — У меня есть идея получше, я готов забрать у тебя Феликса, в уплату долга. — сказал Чанбин. — Ты ведь знаешь, что у меня другое отношение к людям, и они у меня свободны и вольны делать лишь то чего сами пожелают, я не могу тебе его продать за долг, ведь он мне не принадлежит я его освободил и просто забочусь о нём. Только если он сам согласится пойти к тебе, тогда ты сможешь его забрать. — ответил Хёнджин. — Он сказал, что не покинет тебя без твоего согласия, поэтому ты должен выдать его мне, как родители выдают своих детей замуж, а я как приличный господин прощу тебе долг. — сказал Чанбин. — Со Чанбин, хорошо я готов тебе отдать его, только если ты обещаешь к нему относиться, как к равному себе, заботиться о нем и защищать, даже ценой своей жизни. — ответил Хёнджин, внутри ему было слегка грустно прощаться с Феликсом, но если он будет счастлив, то и Хёнджин будет счастлив. — Обещаю! — радостно вскрикнул Со Чанбин и от прилива чувств обнял Хёнджина. — Надеюсь это не меняет того, что вы у нас погостите две недели до бала цветов? — спросил Хёнджин. — Конечно, конечно мы с радостью останемся тут, до бала. — ответил Чанбин. Чанбин предложил вместе сходить на утреннюю охоту, потому что хотел научиться сдерживаться ради Феликса и постараться сесть на диету. Он впервые охотился вместе с Хёнджином и увидел его в другом свете, на охоте он проявлял себя как истинный хищник, Чанбин даже временами не поспевал за ним. Они прекрасно позавтракали кровью пойманных животных и вернулись в поместье. Минхо и Феликс так и просыпались. Хёнджин зашёл в комнату к Минхо и аккуратно погладил его мягкие как шёлк и темные как шоколад волосы. Минхо мило улыбнулся и притянул Хёнджина к себе за руку и крепко обнял. — Иди ко мне, давай еще чуть-чуть так полежим, в объятиях друг друга. — мило не открывая глаз прошептал Минхо. — Мой дорогой Минхо, я бы с радостью пролежал с тобой так хоть целую вечность, но скоро мне нужно уезжать в замок где будет проводиться бал. Работы по украшению зала нужно начать уже сегодня. — ответил Хёнджин и поцеловал Минхо в лоб. — Может быть ты сможешь сегодня прогулять свою работу? — ухмыльнулся Минхо. — Я бы хотел так сделать и провести с тобой все это время, но даже если я прогуляю ее сегодня, то завтра мне придется быть там в два раза дольше. — ответил Хёнджин. Минхо неожиданно поцеловал Хёнджина в губы. — Хорошо, главное возвращайся поскорее, я очень буду ждать тебя. — мило ответил Минхо, потянувшись и начиная одеваться. — Обязательно, я буду каждый день спешить домой как никогда. Как твоя нога? — взволновано спросил Хёнджин осматривая повязку которая стала кровоточить значительно меньше. — Стало гораздо лучше, я даже уже сам могу ходить, правда слегка хромая. — ответил Минхо начиная разматывать ногу. — Давай я помогу тебе, я должен заботиться о тебе, ведь ты мой гость. — сказал Хёнджин обрабатывая рану, на его глаза проступали слёзы, когда он смотрел на рану Минхо. Хёнджин винил себя в случившимся, он не уберег Минхо от волков и не мог смириться с этим. Минхо это видел и взял Хёнджина за щёчки и поднял его лицо, посмотрел в его мокрые глаза, и сказал: — Ты ни в чём не виноват, это я был дураком, потому что хотел покинуть такого прекрасного человека как ты. — ответил Минхо и поцеловал солёные, от вытекших слёз, щёки Хёнджина. Хёнджин начал всхлипывать от такого милого поведения Минхо. Он до перевязывал ногу Минхо и они спустились завтракать в столовую, где их за столом уже ждали Феликс и Чанбин. Они мило общались и улыбались друг другу, как влюбленные голубки. — Доброе утро, мой господин. — сказал Феликс, кланяясь Хёнджину. — Я больше не твой господин, Чанбин попросил тебя забрать у меня, и я дал согласие. лишь если ты сам этого хочешь и если он будет любить и беречь тебя как я. — ответил Хёнджин. — Теперь я твой господин, можешь меня так называть всегда. — радостно сказал Чанбин, смотря на Феликса. — Ну уж нет, до моего господина тебе далеко Со Чанбин, он бы никогда не подмешал ничего и не стал бы этим пользоваться, чтобы заполучить кого-то. — шутливо злился Феликс. — Неужели тебе было плохо этой ночью? — спросил, без стеснения, при всех Чанбин. — Тише, Со Чанбин, где твои приличия, давай не будем обсуждать это за столом. — шепотом заворчал Феликс, прикрывая рот Чанбину чтобы тот не ляпнул чего-то еще. — Неужели Вам тоже не понравилось? — спросил Чанбин, смотря на Минхо с Хёнджином. Все кроме Чанбина вдруг покраснели. — Пока у тебя есть хорошие друзья, с кем можно разделить пищу, все остальные дела могут подождать! Давайте же поедим, всем приятного аппетита. — сказал хозяин поместья и закрыл тему, оставив вопрос Чанбина без ответа. Каждый день Хёнджин уезжал, чтобы идеально украсить зал к балу нефритового цветка, оставляя Минхо в поместье с голубками Феликсом и Чанбином. За это время они сдружились, и Чанбин стал более терпимым к людям. Жажда человеческой крови его уже не мучала и с Феликсом и Минхо он начал общаться на равных. Оставалась пара дней до бала и последние приготовления Хёнджина, он решил их доделать за один день и освободиться на день раньше, чтобы обрадовать Минхо и провести весь день до бала с ним. Возвращаясь в ночи, он зашёл в поместье и его в первые никто не встречал, Феликс и Минхо скакали возле Чанбина лежавшего на полу гостиной и даже не заметили возвращения хозяина поместья. Хёнджин позвал на помощь слуг. — Что тут происходит? — спросил удивленно Хёнджин подойдя к Чанбину. — Да ничего страшного… — ответил хрипло Чанбин, открывая глаза. — Слава богу — живой — выдохнул Минхо и тут же накинулся на Хёнджина с объятьями. — Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? — продолжил спрашивать Хёнджин, обнимая Минхо в ответ. — Да ничего интересного, просто Чанбин предложил посоревноваться в силе и устроить спарринг, ну и так получилось, что я его случайно вырубил. Лучше расскажи, как прошёл твой день? — сказал Минхо, трогая пряди волос Хёнджина. — Ты нас так напугал, пожалуйста давай ты больше никогда не будешь драться. — умолял Феликс в слезах, смотря на Чанбина. — Негодники, я же просил Вас присматривать друг за другом, и чтобы всё было хорошо, а вы чуть Феликса с ума не свели. Ни на секунду Вас оставить нельзя. — возмущался Хёнджин. Слуги прибежали и приложили к местам ударов холодные полотенца, Феликс попросил их всё оставить и уйти и сказал, что дальше он сам. — Не волнуйся ты так, всё хорошо, просто диета сказалась на моей силе и физическом состоянии. — отвечал улыбаясь Чанбин, и смотря любящими глазами на Феликса. Хёнджин приказал слугам помочь перенести Чанбина в его спальню, и Феликс пошёл дальше за ним ухаживать. Минхо и Хёнджин пошли в покои хозяина. Там Минхо помог принять ванну Хёнджину, и они вместе провели прекрасную ночь, обнимая друг друга. Минхо проснулся с первыми лучами солнца, чтобы подольше побыть с Хёнджином прежде чем тот уедет. — Сегодня последние приготовления, ты уедешь и не вернешься, и мы встретимся уже на балу? — спросил Минхо и смотря в глаза Хёнджину. — Я всё приготовил за вчера, поэтому сегодня я весь твой, и мы вместе поедем на бал, как пара. — ответил Хёнджин, целуя макушку Минхо. — Я так счастлив, кстати моя нога уже совсем выздоровела, как новенькая. — сказал Минхо закусывая губу и тыкая языком в щёку, явно намекая на то, что хотел оторваться на балу и бурно провести ночь после бала. — Ты уверен, что сможешь сегодня сдерживаться? Там будет целый зал так тебе ненавистных упырей и кровососов, некоторым из них Чанбин даже в подмётки не годится. Там есть настолько надменные и кровожадные личности, что даже нам с Чанбином бывает не по себе. — спросил Хёнджин, поглаживая голову Минхо. — Я всё смогу, если ты будешь рядом. — сказал Минхо и страстно поцеловал Хёнджина. — Небеса долго меня испытывали, но наконец-то они ко мне благосклонны. Я всегда буду рядом, чтобы не случилось, до самого конца. — ответил Хёнджин. Он встал и надел свой любимый чёрный шёлковый халат на голое тело, у Минхо каждый раз бегут мурашки, когда он видит такого изящного Хёнджина, да еще и почти без одежды. Он был готов сорвать этот чёртов халат и затащить Хёнджина обратно в постель, когда тот игриво закусил пухлую губу и сказал, что пора завтракать. — А ты отлично знаешь, как меня возбудить и разжечь мой интерес. — ехидно сказал Минхо, подходя к Хёнджину и приобняв его за талию. — У меня прекрасный учитель и я быстро учусь. — ответил Хёнджин, ущипнув Минхо за ягодицу. Это было неожиданно для Минхо и он не сдержал мимолетного стона от удовольствия. Они спустились вниз и позавтракали вчетвером, как одна семья. В этот момент Хёнджин понял, что он снова счастлив, как раньше, когда его родители были живы. После Хёнджин и Чанбин сходили на охоту чтобы на балу не чувствовать слабость на балу. По возвращению всё начали готовиться к балу. Хёнджин попросил слуг подготовить лучшие наряды и кареты. Ехать до замка где проводится бал не близко. Чистокровные со своими зверюшками съезжались со всех концов. К приезду Хёнджина почти все чистокровные уже прибыли. Кареты Хёнджина и Чанбина подъехали к самому входу во дворец. Слуги открыли дверь первой кареты из неё вышел стройный и изящный, словно лань, Хёнджин. Волосы с висков были слегка забраны светлой шёлковой лентой, кончики которой развевались по всей длине волос. Шёлковая рубашка, цвета жемчуга мягко покрывала его тело, ее дополняла такая же гладкая шёлковая лента-ошейник. На рубашке были изысканные треугольные вырезы, которые раскрывали всю красоту гладких бледных плеч вампира. Воздушный рукав к низу расширяется красивым напуском, а потом схватывается кольцом манжеты. Его образ отлично дополняют элегантные чёрные брюки классического кроя и кожаные мужские туфли на небольшом каблуке. Хёнджин подал руку Минхо и помог ему выбраться из кареты. Его волосы блистали чёрной гладью. На шее красовался такой же как у Хёнджина, иссиня-чёрный атласный ошейник который идеально сочетался с гладкой атласной рубашкой. Ее глубокий чернильный цвет казалось мог поглотить всё вокруг, как чёрная дыра. Пара верхних пуговиц были расстёгнуты и открывали роскошный вид на строгую, грациозную грудь Минхо. Рукава рубашки так же были свободными и заканчивались узкой манжетой. Наряд завершали чёрные брюки, обтягивающие притягательные накачанные ноги. Туфли так же были классическими на небольшом каблуке. Эти двое очаровывали с первого взгляда и обращали на себя все внимание окружающих. Они очень гармонично смотрелись друг с другом, как Инь и Ян, как свет и тьма, дополняя друг друга. Из второй кареты вышел статный мужчина с тёмными, как смоль, волосами аккуратно уложенными. На нем красовался чёрный, как ночь, фрак спереди он был усечён до талии, а сзади удлинён до колена, образуя «ласточкин хвост». Фрак украшали золотые вышивки на воротнике и рукавах. Рукава были достаточно узкие, чтобы обтянуть рельефные мышцы рук Со Чанбина. На груди, по центру, от шеи до пояса, выступали белоснежные рюши сорочки. На ногах идеально сидели брюки галифе, в цвет фрака, с особым покроем, облегающим голени и имеющим расширение к бёдрам. Сапоги Со Чанибна имели плоскую подошву и достигали колена. Чанбин помог Феликсу аккуратно спуститься из кареты. Он озарил своим сиянием всё вокруг, его одежда переливалась перламутровым цветом. С одного плеча элегантно свисала молочного цвета мантия и придавала его фигуре величественность. Под ней красовался такой же белый укороченный пиджак, украшенный золотыми пуговицами, роскошной брошью и цепочкой. Брюки в цвет пиджака делали его ноги визуально крепче. Заканчивали образ лакированные, как жемчуг туфли. Сияющий лунным светом Феликс приобнял тёмного как ночное небо Со Чанбина и они все вчетвером направились в замок проходя по красной ковровой дорожке. Войдя в парадный вестибюль замка с высокими потолками, которые казалось достают до неба, все гости поднимались на второй этаж. Лакеи в сияющих ливреях, слуги и метрдотели стояли вдоль широкой, величественной лестницы, устланной красным ковром и утопающей в экзотической зелени и украшенной благоухающими цветами роз и камелий. На этом балу каждой даме, будь то чистокровная или «зверюшка» вручали при входе букет живых пионов. Поднявшись на второй этаж все гости попадали в изумительный и волшебный сад цветов. С самого входа было ощущение, что находишься не внутри замка, а в весеннем саду на свежем воздухе. Хёнджину удалось добиться невероятного расширения пространства зала и бескрайней свободы за счёт применения узких зеркал, которые тянулись от самого пола до облачного потолка. Между ними, в стенах, находились ниши, украшенные листвой померанцевых деревьев в них виднелись ярко освещенные мраморные статуи. По краям зала возвышались несущие, гипсово-белые колонны, обвитые зелеными лианами и украшенные искусственно выведенными нефритовыми цветами. Их светло-бирюзовые коготки свисали пышными гроздями вниз. Дикий нефритовый цветок является очень редким и встречается только в тропических лесах Филиппинских островов. Зал располагался анфиладой и вытянут в длину в 3 раза превосходящую ширину. На протяжении всей длинны зала потолок был увешал аквамариновыми лёгкими воздушными тканями, что придавало свежести всей композиции. В центре первого от входа квадрата расположился небольшой бассейн с освещенным фонтаном, брызги которого орошали розы и другие цветы, окаймлявшие края бассейна. Центр второго квадрата, и всего зала в целом, предназначался для танцев и был свободен, на паркете можно было рассмотреть прекрасный цветочный орнамент. Оркестр размещался по краям от танцевального центра. В центре последнего квадрата раскинула свои ветви прекрасная и нежная розовая сакура. На ее ветвях были подвешены качели. Прямо за сакурой, в самом конце, возвышался небольшой подиум с резными позолоченными мягкими креслами, похожими на трон, предназначенными для организаторов бала и главного гостя — старейшего чистокровного. Там уже сидели старшие чистокровные и Бан Чан, ему явно было не по себе от всей этой вампирской аристократии. На балу собрались дамы в роскошных бальных платьях со струящимися подолами из нежных легких тканей. Мужчины в чёрных фраках и белых, как мел, рубашках расположились позади, обсуждая друг с другом своих прекрасных спутниц и всё вокруг. — Мой господин, это всё Вы сами придумали и декорировали? — спросил Феликс, дрожащим от восхищения голосом. На его глаза навернулись слёзы восторга, от великолепия сада. — Да, я придумал всё это, но помогали воплощать слуги, которых дали мне в помощь, я лишь ими руководил. Я рад что Вам понравилось, Ваше мнение для меня самое ценное, я очень волновался о том, как Вы оцените мои старания и фантазию. — ответил радостным, вдохновлённым голосом Хёнджин. — Мы в восторге от твоего творения, только ты мог превратить этот зал в такой райский сад. — сказал Чанбин, сорвав цветок камелии и вставив его в светлые, волнистые волосы Феликса. — Ты самый талантливый художник которого только видел свет! Я как будто попал в Эдем! — воскликнул Минхо и обнял Хёнджина. Вдруг оркестр затих и свет приглушили, освещен быль лишь подиум в конце зала, к нему подошли все гости, верховный старейшина, поднялся с трона, поприветствовал всех и представил главного гостя — Бан Чана. Он самый древний вампир из ныне живущих, из первого семейства знахарей Бан, все чистокровный удивились, что от него пахнет человеком, его кожа не бледна и волосы были не серебристыми, как у всех чистокровных, а чёрными. Верховный рассказал о лекарстве в честь которого и назван бал — Нефритовый цветок, которое испытал на себе Бан Чан и стал человеком. Никого не заинтересовало превращение в человека, ведь всех устраивало их бессмертие, невообразимая сила и способности. Лишь Хёнджин и Минхо заворожённо слушали и хотели уже разузнать у Бан Чана всё об этом волшебном лекарстве. Верховный рассказал о правилах бала, что каждый чистокровный по взаимному согласию может обменяться своими зверюшками. После этого он позвал Хёнджина на подиум и представил его всем как великого декоратора. — Вы великолепно справились, я как будто вернулся к себе на гору. — сказал Бан Чан, когда Хёнджин поприветствовал его на подиуме. — Я очень старался придать живости этому месту, и я рад, что Вам нравится, не могли бы Вы уделить мне несколько минут Вашего времени на сегодняшнем балу? Меня очень заинтересовало Ваше лекарство. Я кстати Хёнджин. — представился Хёнджин. — Очень приятно. Ты очень воспитанный и добрый юноша, я с радостью уделю тебе время. — любезно согласился Бан Чан. — Я чувствую, что Вам здесь как-то неловко, это потому, что вы полностью стали человеком? — спросил Хёнджин. — Ты прав мне тут совсем не место. Поэтому я не буду на долго тут задерживаться. Лиса должна быть в лисьей норе, как и положено лисе. — ответил Бан Чан. Ему хотелось поскорее вернуться на свою гору, и продолжить своё одинокое бренное существование. Ведь он утаил от всех главное, что он не только стал человеком, но и остался бессмертным и сохранил все свои вампирские сверх способности. Иначе расскажи он всю правду это привело бы к катастрофе. Ведущий объявил о первом танце, и оркестр заиграл вальс. Все гости последовали в центр танцевального зала. Хёнджин же начал искать глазами Минхо, но никак не мог его найти, он заволновался и побежал к танцующим Чанбину и Феликсу. — Он был у фонтана, когда мы позвали его танцевать. — в один голос ответили Чанбин и Феликс и продолжили танцевать. Хёнджин направился к фонтану, но никто не видел Минхо, один из слуг сказал, что видел, как один из чистокровных спускался по лестнице с мужчиной похожим на Минхо. Хёнджин спустился в вестибюль и увидел там как на повышенных тонах разговаривают упырь Хан Джисон и Минхо. Минхо держался одной рукой за шею, а вторую вырывал из рук Джисона. Хёнджин тут же подлетел и оттолкнул Джисона от Минхо и начал осматривать его кровоточащую от клыков рану на шее. — Ты в порядке, прости, прости меня, я оставил тебя. Я не должен был. — волновался Хёнджин, его руки дрожали, он был готов разорвать Джисона в клочья. — Всё хорошо, не переживай, я и сам смог бы за себя постоять, если бы этот упырь не застал меня врасплох. — ответил Минхо. — Что произошло? — беспокоился Хёнджин. — Как только объявили танцы, я ждал тебя у фонтана, как мы и договаривались, а Чанбина с Феликсом, отпустил танцевать. Вдруг ко мне сзади подошёл этот упырь, сорвал ленту с моей шеи и вонзил в меня свои клыки, я тут же закричал и оттолкнул его. Все, стоящие рядом, чистокровные вдруг обернулись, и начали смотреть на меня с призрением, поэтому я решил уйти, чтобы не доставить тебе проблем; Я начал спускаться, раны от его клыков продолжали кровоточить, и этот кровосос пошёл за мной. Я сказал ему отстать от меня, но он был ослеплён жаждой крови и не хотел меня слушать. Он схватил меня за руку мертвой хваткой и потащил вниз, я пытался вырваться, но из-за укуса становился всё слабее, спасибо, что так вовремя нашёл меня — объяснил Минхо. Тут внезапно появился Бан Чан и сказал, что поможет обработать рану, и нанёс на шею Минхо лекарство. Хёнджин в этот момент оставил Минхо на Бан Чана, а сам пошёл разбираться с Хан Джисоном. — Что ты себе позволяешь? Минхо мой! Я тебе об этом говорил еще на аукционе, где тебе не хватило денег на его покупку. — злился Хёнджин, схватив Джисона за грудки. В уголках губ Джисона еще виднелась не облизанная кровь Минхо, которую Хёнджин узнал по запаху. — Тогда тебе стоило лучше присматривать за своим зверьком. Прости, не сдержался, он был таким одиноким и сладким, сидя у фонтана. — дерзил Хан с надменной ухмылкой. Хёнджин не сдержался и врезал Хану по лицу. — Тогда и ты прости, еще раз его тронешь, или любого из моих друзей и поплатишься жизнью. — ответил Хёнджин. — Тогда просто мне его, забирай любую из моих зверюшек, хоть всех, только отдай мне его. — одержимо ответил Хан и облизнул остатки крови Минхо со своих губ. — Он свободный человек и сам волен решать. Он сам решил быть со мной, поэтому просто оставь нас в покое и не приближайся к нам сегодня. — сказал Хёнджин и пошёл к Минхо. Хан зло огрызнулся и ушёл приводить себя в порядок в уборную. … — Ты уверен Вы хотите этого? — спросил Бан Чан. — Да, спасибо Вам старейшина, что поверили в нашу чистую и искреннюю любовь и раскрыли мне секрет. — ответил Минхо. — Как же мне стать человеком и быть счастливым с Минхо? — взволнованно спросил Хёнджин, услышав лишь последние обрывки разговора. — Я уже всё рассказал Минхо, повторю лишь, что поистине человека, человеком делают его человеческие поступки, милосердие, сострадание и отзывчивость. Хёнджин ты уже человечнее любого вампира, которого я когда-либо встречал, не ищи никакой нефритовый цветок, тебе это не нужно. Просто наслаждайтесь своей жизнью и будьте счастливы. Бан Чан тут же поспешил удалиться из замка. Минхо и Хёнджин направились в сад, где нашли Чанбина, который качал Феликса на качелях. — Только взгляни на них, они такие милые. — сказал Хёнджин, смотря на эту влюблённую парочку. — Ты мне милее, между прочим, ты обещал мне танец. — хитро улыбаясь, напомнил Минхо. Как по волшебству оркестр вдруг заиграл вальс. — Позволь тогда мне пригласить тебя, на наш первый танец — слегка наклонился вперёд и протянул руку Хёнджин. Минхо молчаливо согласился. Они начали кружиться в центре зала, не замечая никого вокруг. Их глаза сияли от счастья. Несмотря на все события вечера, Хёнджин был счастлив, возвращаясь домой, со спящим у него на коленях Минхо. — Человека, человеком делают его человеческие поступки, милосердие, сострадание и отзывчивость. Ведь это так просто, он чертовски прав. — подумал Хёнджин.