Коэффициент (со)зависимости

Всё начинается с 722 баллов на итоговом государственном тесте. Начинается работа в бюро общественной безопасности, вакансия в котором имелась только для одного человека. Знакомство с Сивиллой, голос которой он слышит при аутентификации личности пользователя, как только берёт в руки доминатор. Ночные кошмары, в которых тела латентных преступников распадаются на молекулы – и кровавый фейерверк застывает брызгами и подтёками на бетонной кладке в какой-нибудь занюханной подворотне. Начинается приручение – не псин, но людей, коэффициент преступности которых вышел за предельно допустимые границы. Ацуши не может жаловаться на свою работу. В конце концов, у него действительно замечательная команда, о которой он не может сказать ничего плохого. У каждого своя сложная история, свои грехи, своя грань допустимого, за которую как бы отчаянно ни хотелось заглянуть – все равно нельзя, хотя это странно, на самом деле, потому что то, чем Ацуши действительно может похвастаться, – это стабильные показатели коэффициента и светлый оттенок при киматическом сканировании. Но всё-таки Ацуши себя постоянно одёргивает, потому что есть как минимум две причины, останавливающие его. Первая – Дазай Осаму, некогда инспектор первого подразделения, ныне – гончая на службе у Сивиллы. У этой гончей острый прищур глаз, искусная игра в паяца и повесу, а ещё – невосполнимая пустота в груди, отражающаяся на сканере доминатора в сто двадцать семь баллов. Наверное, Дазай Осаму когда-нибудь мог стать известным следователем и правой рукой босса БОБ, но сейчас он лишь шавка, которую Ацуши почему-то продолжает принимать за человека. Быть может, потому что пустоту в его груди хочется заштопать собственными руками, пусть это даже не изменит показателей психопаспорта. Но на деле Ацуши лишь стискивает его поводок в пальцах сильнее – не потому что эта гончая в любой момент может стащить ошейник со своей шеи, но потому что сама вручает поводок, и в темных глазах будто читается: храни его, я тебе верю. Вторая причина – Накахара Чуя, напарник и товарищ Ацуши, старший инспектор первого подразделения и единственный дрессировщик, который мог укрощать своих верных псин. У него хриплый прокуренный голос, стопки отчётов на столе и троекратное посещение Босса в неслужебное время, после которых он курит ещё больше и ещё больше кричит, но Ацуши кажется, что дыра у него ничуть не меньше, чем у Дазая. Он знает, что это разная пустота и разная боль, но когда Накахара-сан ложится ему на колени и прикрывает глаза, кажется, что мир сужается до звука дыхания – и невозможно не вплести непослушные пальцы в отдающие медью волосы. Накахара-сан – не пламя и не зарево, но ржавчина прошлого себя, который беспрекословно верил системе, который гордился своим местом и который, возможно, кому-то вверял свою жизнь. Ацуши правда не знает, кого приручает больше: псин на службе у Сивиллы или своего напарника-инспектора, потому что они с одинаковой преданностью жаждут его внимания и подставляют спину под неуклюжие, но искренние касания. Хироцу-сан говорит, что просто Ацуши особенный – у него своя мораль, правда и справедливость; просто Ацуши – это слепая преданность собственным убеждениям, но наравне – уважение к Сивилле и неоспоримость её методов и решений. Всё на самом деле начинается с Ацуши, продолжается – горячими поцелуями Дазая Осаму после очередной облавы и недосказанностью Накахары Чуи, который глотает невысказанные слова, но Ацуши видит в его глазах немое: пожалуйста, хотя бы ты не предавай. Никто не знает, чем это закончится. Не знает, чем закончатся поцелуи и касания. Чем закончится большая охота на Белого Кирина. Чем закончится недосказанность. Но в одном Ацуши уверен точно: единственное, что его никогда не подведёт, – стабильные показатели психопаспорта.