ONLYFUN

      Натуру не переделать. Можно пытаться переделать себя, перекраивать постоянно, суть останется. Петра не уверена, что отца надолго хватит. Даже если устал, он найдет способ отвлечься и это не будет семейный просмотр кино.       Надеяться не приходится.       Она кусает губу, обдумывая, рассказать ли отцу о своей затее или раз он сам дал добро, переживать не о чем — уже не наивный подросток.       При первом официальном знакомстве Петру одолевала неуверенность, что всё получится — не быть Старку хорошим отцом, примером для подражания. С колкой завистью она наблюдала за его отношениями с Пеппер Поттс. Почти до свадьбы дошло.       Теперь он снова один, не в поисках, только как и раньше находит развлечение на одну ночь — связь без обязательств. Так ведь проще. У него не хватает времени на женщин.       И на дочь.       Ни муж, ни отец. Железный человек — супергерой. Никому не достается самый завидный жених не только в Америке, но и во всём мире. Слишком со многими приходится его делить. Чтобы не мешать ему выпивать напиваться, Петра разворачивается и только делает шаг, как позади доносится тихая просьба.       — Останься.       Выпивать за компанию не станет. Алкоголь практически не действует на организм Петры — необходимого состояния не добиться, а его здоровье подрывает каждый глоток.       — Может, бросишь эту привычку? — кивает девушка на бутылку. Учить жизни поздновато, но Петра желает ему лишь добра.       — Меня убьет не виски.       — Не говори так, — откладывает она телефон на журнальный столик и подходит к отцу. По его приказу гостиная-зал погружается в полумрак. Под градусом спиртного наговорит того, о чем потом будет жалеть, если вообще вспомнит.       Разум — подлая штука. Начинает жестоко играть с человеком, когда меньше всего ожидаешь подставы. Петра сжимает кулаки, вспоминая себя в тринадцать лет — расцвет пубертата и влюбленности в Тони Старка.       Она примерно представляет, почему столь прекрасная пара рассталась. Не всем дано справляться с бесконечными стрессами, волнением, вернется ли любимый с очередной миссией по спасению человечества от тотального вымирания.       Жизнь непредсказуема. Сегодня кто-то на вершине, завтра падает на дно. И в обратной ситуации. Петра не обвиняет бывшую помощницу отца в отказе любить его, пока смерть не разлучит их. Пеппер выбрала спокойную и комфортную жизнь, подумав о своих интересах.       Вопреки нежеланию Петры выпивать второй стакан наполняется виски. Она покорно приближается к буфету, словно кто-то посторонний дергает ее за ниточки, направляя против воли. Чувство сожаления гложет, поэтому дочь уступает, идя на поводу у отца.       Ничего же фатального не произойдет, если выпить глоток? Возможно, это отличный шанс выведать у него всё то, что накопилось на душе.       Она следует за ним к широкому дивану. Стакан из ладони выскальзывает. П.Я.Т.Н.И.Ц.У. не просили включать обогреватель, но в гостиной духота неимоверная. Дышать удается через раз. Петра Старк не была бы Петрой Старк, если бы не стала накручивать себя, доводя до отчаяния.       Этого она боялась больше всего.       Он же ничего не предлагает, за грань не переступает. Вечер пятницы, обычные посиделки за алкоголем без закуски. Не смешно ни сколько. Рука Петры дергается и она не замечает, как осушает весь стакан.       — Эй, притормози, спидди!       Горло обжигает до слез. Петра заходится надрывистым кашлем, ощущая текущее по венам пойло. Странное состояние легкости овладевает ею всего на секунду и всё исчезает.       Может, кое-чему придется ее учить?       — Сейчас пройдет, — успокаивает он дочь, кажется веселясь, а не беспокоясь за нее и поглаживает по плечу. — Куда торопишься? Вся ночь впереди.       Вне контекста это звучало бы ужасно аморально. Петра краснеет.       — Добавки?       Сердце заводной игрушкой подпрыгивает и начинает ускоренно колотиться. Быстрее и быстрее. Нормальный отец не стал бы предлагать дочери напиваться вместе с ним, превращаясь из людей в скот.       — Да.       «Это моя девочка», — так и слышит она голос мужчины в своей голове.       — Прошу, — подает он новый наполненный стакан. Петра задерживает дыхание и вновь одним заходом всё выпивает. — Что ты делаешь?       Тони наклоняется к ней, нуждаясь в разгадке. Пытливый ум. Раскурочит и вывернет наизнанку. Человек или робот — не имеет значения. Взгляд темных глаз опускается на ее губы. Чтобы увеличить непозволительно близкое расстояние от лиц, Петра вжимается в спинку дивана. Щеку обдает огненно-горячим дыханием.       Большой палец проходится по ее нижней губе, стирая капельку виски. Тони подносит палец к своим губам и облизывает его, не отводя взгляда от дочери. Тело откликается дрожью.       Нет. Пожалуйста, нет.       Так не должно быть.       — Петра.       Не сходи с ума.       Выпить. Нужно еще выпить. Она открывает рот в немой просьбе и смущенно смотрит отцу в глаза. Улыбка показывает, что он понимает ее без лишних слов. Люди — непостижимые для Старка существа, но пороками вознесенный супергерой в броне похож на них.       — Детка…       Нельзя.       Чувствуя себя проигравшей в борьбе за всё то правильное, чему учили ее родители, Петра со стоном впускает палец отца в свой рот…       — Кошмар приснился?       Что?       Она резко садится на кровати. Голова после сна кружится. Взгляд фокусируется на вошедшего в комнату. Там не отец. Он прислал одного из роботов удостовериться, что с ней всё в порядке. Очевидно, стонала и наяву.       — Я… д-да, порядок. Кошмар приснился.       Ни к чему же Тони знать, что она видела не кошмарный, а эротический сон? Причем с его участием.       — Давно вернулся? — общается Петра с ним через Mark 45.       — Пару часов назад.       Голос ровный — трезвый. Не выпивал. Это было только в ее сне.       — Спокойной ночи.       — Спокойной, киддо.       Сердце не унимается. Петра сдавливает ладонью мягкое полушарие груди и вместо успокоения тело наливается сладкой истомой. Хочется продолжения, но ощущать на своем теле мужские руки…       Проклятье. […]       Не будь у нее способности к ускоренной регенерации, под глазами бы залегли синяки от бессонной ночи. Петра не устала, но чувствует себя подавленной. Она стыдится посмотреть на Тони во время завтрака, хотя он и по обыкновению занят.       Но перед выходом из-за стола краем глаза девушка ловит отца за тем, как он провожает ее долгим, изучающим взглядом. Волнующим — для нее. Будто ему всё известно.       — Я после школы сразу на патруль.       — Не переодевайся в подворотнях.       Откуда…       Сегодня она заранее подготовилась и надела костюм под повседневную одежду. В доказательство оттягивает воротник свитера, показывая клочок красного спандекса. Тони поднимает стоящий рядом с ножкой стола ее рюкзак.       — Не теряй.       — Ага.       Не забирает, а почти выдергивает у него рюкзак. Встала рано, до начала урока целый час. Добираться своим ходом быстрее, чем на школьном автобусе по дорожным пробкам. И зачем-то спешит. Вся нетерпеливая. На месте не устоит.       — Что-то еще?       Далее он выдает то, от чего у Петры перед глазами всё поплывет.       — У тебя появился парень?       Добавить сюда щепочку ревности и готовы похороны Человека-паука. Она нервно смеется, подкрепляя подозрения отца. Прямо как в том сне мужчина наклоняется к ней, стараясь поймать взгляд в ловушку.       — Надеюсь, твой парень не дурак и не забывает о средствах контрацепции.       Петра жалеет, что не может сейчас провалиться сквозь землю. Ни с каким парнем не встречается, только начала переписываться с одним на сайте знакомств под ником «like a rock», но о свиданиях рано говорить.       Она не дает подтверждения, но и не опровергает его теорию.       — Мне пора.       — Удачного дня, киддо.       На улице она вдыхает полной грудью и прислоняется к фонарному столбу. Мало было просто сна. Петра запрокидывает голову и смотрит на чистое, голубое небо. Не такое же чистое, как ее душа.       В поисках успокоения она возвращается к переписке с незнакомцем. Он не поделился сведениями о своем реальном имени, возрасте, профессии и месте проживания. На данной стадии общения это не является критической проблемой — зарегистрировалась же на сайте знакомств только ради забавы.