Солнце топей

Слабость. Легкий шум в голове. Лиза медленно открыла глаза. Всё вокруг было кипельно-белым, над головой что-то противно пищало. В окно пробивался солнечный свет. Лиза сонно опустила взгляд на свои руки: на запястьях красовались стерильно-белоснежные бинты. В сгиб локтя была воткнута игла капельницы. «Лиза» Лиза нахмурилась. Когда её имя повторилось, до неё дошло, что ей не послышалось.  Девушка повернула голову на голос. Только сейчас она поняла, что одна её рука была в коконе чужих ладоней. Тимофей коснулся губами её холодных пальцев, прерывисто выдохнув.  Лиза молчала. Её взгляд как-то непонимающе и заторможенно скользнул по лицу парня. Перед ней сидел Тим, её Тим. Не незнакомец, с которым она столкнулась той ночью. И из-за которого она… — Я не успела? — Лиза посмотрела в потолок, пытаясь скрыть, что невольно выступили слёзы. Девушка выдавила усмешку, прекрасно зная ответ на свой же вопрос. — Ты снова меня опередил. — На минуты, — почти шёпотом отозвался Тимофей, не отпуская руку Лизы.  Они оба ничего не могли сказать. Слишком многое сказали друг другу за последние несколько суток.  — Зачем ты решил меня спасти? — Лиза шмыгнула носом, ещё пытаясь сдержать слёзы. — Тебе же было бы легче без меня. Я… — в горле возник колючий ком. — Хотела сделать это для тебя. Тимофей какое-то время молчал. Может, был ошарашен вопросом девушки, может, подбирал слова. — Легче? — осипшим голосом переспросил он. — Ты сама понимаешь, о чём говоришь? — Я столько проблем тебе подкинула. Вторая наркозависимая сестра, нервотрёпки, враньё, — Лиза по-прежнему смотрела в потолок. — И всё из-за меня и моей слабости. Ей было страшно. Мысль о том, что где-то там отец, немного успокаивала ровно так же, как и мысль о том, что Тимофею станет легче. Должно было стать легче, когда её не станет.  — Я хотела облегчить тебе жизнь. — едва слышно проговорила она. Сначала хотела облегчить ему жизнь наркотиками, чтобы с улыбкой встречать его по вечерам с работы, чтобы были силы на быт. Но не увидев одобрения, взбесилась. Увидев осуждение, начала скрывать. Столкнувшись с ответными мерами, восстала.  А потом возник иной человек. И она испугалась. Поняла, что это она поспособствовала его пробуждению. И чтоб вернуть Тимофея, решила его покинуть. — Дура, — на выдохе произнёс Тимофей, ткнувшись лбом в её ладонь. Но в этом не звучало ни тени упрека. Лиза наконец повернулась к Тимофею. Зверев, покачав головой, тоже поднял голову, глядя прямо ей в глаза. — Хорошо. Хотела облегчить. Но не нужно было делать это таким образом. Не нужно было запираться, не нужно было резать себе руки. Я… — его голос дрогнул. — Врачи еле успели тебя спасти. Ты не представляешь, как я… Прости меня. Пожалуйста. Лиза оторопела. — За что ты извиняешься? — Это же из-за меня ты решила покончить с собой? Это же я тебя до этого довёл? Лиза помолчала. — Так это… Был ты. Тоже ты? Тимофей сжал её ладонь чуть сильнее. Стараясь не навредить, но в то же время пытаясь успокоиться. Лиза видела, что он старается успокоиться. Но не прячась за стеной. Он читался, как открытая книга. — Да. Это был я, и… — Тимофей горько усмехнулся. Он хотел было что-то сказать, но затем дернул головой, вновь ткнувшись в её ладонь. — Прости меня. Она больше не могла сдерживать слёзы. Лиза поднялась и потянулась к Тимофею, ощущая, как по лицу потекли капли, оставляя за собой соленые дорожки. И Тимофей ответил, заключая её в свои объятия. Прижимая её к себе так сильно, насколько позволяла капельница. Лиза наконец ощутила его рядом. — Я не вправе просить у тебя прощения, — заплакала Лиза, содрогаясь на его плече. Тимофей сжал медицинскую сорочку на её спине, и Зверева заплакала сильнее, вжимаясь в юношу, как в спасательный круг. — Я не вправе… Она причинила ему столько боли, говорила такие ужасные слова, подкинула уйму проблем. Она не смогла избавиться от зависимости, как думала изначально. И сейчас Тимофей, переживший столько трудностей, сидел с ней. Лиза наконец чувствовала его тепло. Она чувствовала его поддержку, его терпение. Любой другой, узнав о наркозависимости близкого человека, наверняка бы отвернулся, а Тимофей… И как у неё тогда язык повернулся обвинить его во всех тех грехах? Лизе не хватало Тимофея. Она понимала, что та тёмная сущность была вызвана ей, её поведением, её словами. Они оба были надорваны, им обоим нужна была защита, пусть и такая непрочная: Лизе - в виде наркотиков, Тимофею - в виде той личности. И, кажется, весь ужас заканчивался. Постепенно, но заканчивался… Глупо, но они, как герои какого-то дурацкого романа, преодолели вместе огромное количество испытаний и пришли к почти счастливому финалу. Лиза чувствовала, как сорочка пропитывается чужими слезами. Ощутила, как чужая рука начинает ласково поглаживать её по спине, и заплакала с новой силой. — Я… — Я рядом, — пробормотал Тимофей. — Тебе больше не нужно бояться. Я рядом. — Я… — Лиза судорожно выдохнула. — Я попрошу у тебя прощения. Но не сейчас. — Ничего. Я понимаю, я подожду… — Я попрошу его у тебя, когда выйду из рехаба. Тимофей окаменел. Лиза ощутила, как он напрягся, и ждала. Зверев отстранился, и в его взгляде девушка увидела на долю секунды промелькнувшее недоверие. Тимофей сразу же его замаскировал, но это лишь укрепило Лизину позицию. — Ты пойдёшь в рехаб? — Так тебе станет легче, — кивнула она. Помимо слез на её лице блеснула неуверенная улыбка. — А потом мы вместе сходим на могилу к отцу. Мы же ни разу не были там вместе. И я… Я отпущу его. Понимаешь, мне это нужно, чтоб… Тимофей поцеловал её. Без страсти, без напора. Но в этом жесте ощутилась вся та любовь и забота, которую он был готов ей отдать без остатка. Вся та поддержка, которую он был готов ей предоставить. Он был согласен ради неё на всё - сказал он ей когда-то. И сейчас будто напоминал об этом. — Только… — Лиза отстранилась, оставив между их лицами сантиметры. — Я уверена, что моя выписка займёт время. И… — она потупила глаза. — Ломка? — догадался Тимофей. Лиза стыдливо кивнула. Но в голосе Тимофея не сквозило ни презрением, ни злостью. В нём четко слышалась готовность. И Зверев подтвердил это, взяв ладони Лизы в свои. — Ты серьезно? Про рехаб. — Да. — И что ты хочешь, чтоб я сделал? — Я… Ты помнишь, наверняка помнишь, что во время ломки я… Себя не контролирую. И вряд ли я… Пойду туда самостоятельно. Я хочу попросить тебя отследить это. Чтоб я туда попала. — Хорошо. — Но будет тяжело. Ты же понимаешь, что я... Лиза запнулась и потупила глаза. На её щёку легла теплая ладонь, и Тимофей ласково повернул её лицо к своему. На его лице покоилась смиренная улыбка. Как будто вымученная. Но когда он заговорил, в его голосе слышалась лишь покорность: — Я сделаю. Я всё организую. — Ты понимаешь, как я буду себя вести? — Понимаю. Я уже сталкивался с этим. Не беспокойся, я это переживу. Мне достаточно того, что ты просишь меня об этом, находясь в здравом уме. Я справлюсь. В груди Лизы затеплилась надежда. И она снова его поцеловала. Очередная истерика не заставила себя долго ждать. Но Тимофей был к ней готов. Лиза помнила, что бросалась предметами. Помнила, как кричала на него. Помнила, что снова в чём-то обвиняла. Тимофей не менялся в лице.  И когда приехали санитары, не менялся. Когда Лизу, связанную, везли в наркологический диспансер, не говорил ни слова. Он молча оформлял документы, иногда кривясь, когда Лиза бросала в него одну едкую фразу за другой. И глазом не моргнул, когда она умоляла его забрать её. Он оледенел. Едва эта истерика началась и вплоть до того момента, пока не покинул реабилитационный центр. Лиза видела его прямую спину, пока он удалялся. Он был для неё недоступен. Был недоступен больше полугода. Когда Лиза стояла у самого выхода, за окном светило солнце. Она провела в рехабе остаток той роковой осени, всю зиму и весну. Но едва началось лето, врачи наконец решили, что её можно выписывать. Выйдя за ограду диспансера, Лиза почувствовала легкую неуверенность. Она осмотрелась вокруг, всматриваясь в каждую деталь. Каждую ветку, каждое облако на небе, вслушивалась в каждый звук, не до конца осознавая происходящее. Лиза опустила голову и увидела, как из черной машины ей навстречу выходит высокий юноша. Пепельные волосы, на удивление, были той же длины, какой были, когда они расстались. Одет он был в спортивные штаны и оверсайз футболку, щеголяя новыми кроссовками. Бейсболка была развернута козырьком назад. — Привет, — Тимофей тепло улыбнулся ей, раскрыв руки. Лиза сделала к нему пару шагов. Затем ещё несколько, затем сорвалась на бег, пока не оказалась в его крепких родных руках. Тимофей сразу повел её к пассажирскому сиденью, по-джентельменски распахивая перед ней дверцу, а сам направился к водительскому месту. — Ты водишь? — Пока тебя не было, я записался обратно к тому психиатру. — Тимофей повернул ключ зажигания. — Так что могу смело заявить, что с моей боязнью руля покончено. Как ты сама? Лиза посмотрела вперёд. Машина тронулась с места, и Зверева ещё несколько минут провожала взглядом наркологический диспансер, пока тот не скрылся за поворотом. Лишь тогда она позволила себе лучезарно улыбнуться. Сейчас, когда близкий человек был рядом, она ощущала себя в безопасности. — Я рада, что ты снова рядом. — По-моему, у тебя по плану ещё ресоциализация. Я верно понял? — Да. А ещё осенние пересдачи. Спасибо, что выторговал мне возможность учиться. — Припугнул немного работников, только и всего. — Да? — Лиза ехидно улыбнулась. — Цербер показал зубы? — Боже, Лиза, я тебя умоляю! — Тебя же… Просветили насчет ресоциализации, да? Пока я собиралась, — Тимофей ответил кивком. — Тогда ты в курсе, что… Есть вероятность срывов, да? — В курсе. Но мы с этим справимся.  Тимофей положил свободную руку Лизе на колено и ласково провел. С нежностью, по которой Лиза только сейчас поняла, насколько сильно по нему соскучилась. Они пережили вместе невероятно ужасный кошмар. Оба изменились и оба чуть не потеряли - не только друг друга, но и себя. Глядя на Тимофея, Лиза могла смело сказать, что он поменялся. Да и он, наверняка, мог сказать также. Как и о ней. Увязнув в болоте страхов и переживаний, они тонули в нем с головой. Пытаясь помочь друг другу выбраться, топили лишь сильнее, а осознав это, скорее, невольно стали толкать друг друга ещё глубже. Неосознанно, руководствуясь страхом и инстинктом выживания. Но они сумели из него выбраться. И сейчас на них ярко светило солнце, словно в награду за все невзгоды, которые выпали на их судьбы. Мысли Лизы прервал резкий запах пепла, ударивший в нос. Лиза даже не заметила, как Тимофей сменил руку на руле, убрав правую с её бедра, и опустил стекло. — Кстати, — со смешком заговорила Зверева. — С моей зависимостью покончили. А когда будем разбираться с твоей? Тимофей, затянувшись и высунув руку в окно, одарил её улыбкой, не отрывая взгляда от дороги. — Как-нибудь разберемся.