***
Судя по тому, как сложно было Северусу сосредоточиться на сюжете книги в тот день, ему не давали покоя мысли о Лили, которая беспечно проводила свой вечер на вечеринке. В голове всплывали все грязные разговоры старшекурсников, свидетелем которых он становился так часто, что поводов для беспокойства накопилось немало. Недолго думая, Северус облачился в свою мантию и наперекор своим принципам отправился к Лили. Плохое предчувствие снедало его и заставляло двигаться быстрее. «Я только проверю, всё ли с ней хорошо, и вернусь в спальню», — убеждал он себя, блуждая по коридорам в поисках выручай-комнаты. На третьем этаже Хогвартса Северус заметил двух старост факультета Слизерин, внимательно следящих за тем, чтобы ни один преподаватель не прознал о вечеринке. — Мне нужно попасть внутрь, — уверенно сказал им Северус, подойдя ближе. — Ты же знаешь правила? Вход в выручай-комнату откроется сам, если тебе будут там рады, — ехидно ответил один из них, — но что-то подсказывает мне, что никто тебя там не ждёт. Несмотря на насмешки двух старшекурсников, силуэт дверного проёма стал постепенно вырисовываться на пустой стене. Старостам пришлось захлопнуть свои язвительные рты и пропустить Северуса на вечеринку. Когда дверь перед ним отворилась, поток самых разных запахов, шума и грохота повалились на него разом, как скомканные вещи из заполненного доверху шкафа. В итоге, первая вечеринка в жизни Северуса не произвела на него ни малейшего впечатления. Он пробивался сквозь танцующую толпу пьяных подростков и мечтал только о том, как бы поскорее найти Лили и вернуться в свою тихую обитель. Огненно-рыжие волосы мелькнули вдалеке, как свет маяка заблудшему кораблю в море. Лили стояла в компании гриффиндорцев и обсуждала с ними что-то весьма серьёзное, судя по её нахмуренным бровям. Поймав взглядом Северуса в толпе, прорывающегося сквозь дебри целующихся парочек и парящих в воздухе алкогольных напитков, эмоции Лили мгновенно сменились на восторг. — Северус, ты пришёл, — воодушевилась она, — я так рада! — Я хотел узнать, всё ли хорошо у тебя? — Что? — переспросила Лили. — Я ничего не слышу. — Я хотел узнать, — повторил Северус, стараясь перекричать грохочущую музыку, — всё ли хорошо у тебя? — Да! Ты не останешься? — Нет, Лили, ты же знаешь… — Давай просто потанцуем, — умоляла Лили, приближаясь к Северусу пританцовывая, — и выпьем по одному коктейлю. — Я очень плохо отношусь к алкоголю. — Северус, я пью только безалкогольные напитки, — возмутилась Лили. — Мы пришли потанцевать и немного повеселиться, только и всего. Ну же, расслабься. — Ладно, но только на один танец. Лили завела друга в самый центр танцпола, и пока Северус скованно пританцовывал ногами под зажигательную джазовую музыку, она отдавалась танцу всем своим телом и душой. Он не мог оторвать глаз от её изящных и самобытных движений, словно она была воплощением огненной стихии или штормового ветра. Несомненно, в тот вечер Северус был не единственным зрителем, кто восторгался танцующей рыжеволосой девушкой в скромном зелёном платье. Северус всем своим нутром ощущал на себе завистливые взгляды и замечал вокруг всё тех же недалёких студентов, позарившихся на сердце его неприкосновенной Лили. Ему хотелось прогнать из комнаты всех тех, кто разглядывал её так вульгарно и нагло, что внутри всё закипало от злости на них. Когда Лили вдоволь натанцевалась и напрыгалась, ей тотчас же понадобился отдых на мягком диване и пару стаканов охлаждающих напитков. Северус хоть и договорился с Лили всего на один танец, но решил остаться её сопровождающим до конца вечера. Оставлять её в таком окружении без присмотра оказалось для него неприемлемым. Он точно знал, что не сможет уснуть, вспоминая гнусные рожи её поклонников. — Северус, это было так здорово, — восторгалась Лили. — Я никогда не танцевала с таким удовольствием, как сегодня! Её светящиеся глаза и румяные щёчки стоили тех мучений, которые он пережил на танцполе, нескладно двигаясь под музыку. Подруги Лили из Гриффиндора тут же присоединились к ней на диване и защебетали друг с другом как лесные птички. Северус поймал в воздухе несколько безалкогольных коктейлей и предложил девочкам, запыхавшимся после плясок. Среди всего тошнотворного безумия, что творилось вокруг Северуса, Лили была для него единственным источником света. — Северус, ты не мог бы посторожить наше место, пока мы пойдём за коктейлями? — спросила Лили. — Чем вам эти не угодили? — Неужели ты не почувствовал запах алкоголя? — изумилась Лили, приподняв левую бровь. Северус поднёс к носу бокал с голубой жидкостью и сощурился от резкого запаха спирта, ударившего в голову. — Я посторожу, разумеется, — ответил Северус, почувствовав себя в тот момент ужасно глупо. Две подруги Лили поплелись за ней. Марлин Маккиннон и Алиса Стоун обожали Лили и всюду таскались за ней. У девочек было много общих интересов и уйма разных тем для обсуждений. Северуса раздражала их чрезмерная болтливость, но со временем он привык не только к бесконечным сплетням подруг, но и к их частому присутствию рядом с Лили. Они же в свою очередь делали вид, что не замечают скучающий взгляд Северуса на общих послеобеденных встречах и его закатывание глаз при каждом их глупом девчачьем споре. Слизеринцы часто подтрунивали над ним из-за того, что он предпочитает проводить свободное время с девочками из Гриффиндора, а не примыкает к обществу дерзких парней своего факультета. Разумеется, мало кто догадывался о том, что причиной такого выбора была одна лишь Лили. Отдыхая на диване вдали от ярких софитов и цветомузыки, Северус наблюдал за девочками орлиным цепким взглядом. Вот Лили заказывает коктейли у бармена, а он улыбается ей в ответ; вот она поворачивается к девочкам и что-то шепчет им на ухо, посмеиваясь, очевидно, над собственной шуткой; вот бармен ставит четыре готовых коктейля на барную стойку и внезапно подсыпает что-то в один из коктейлей, пока Лили и её подруги полностью вовлечены в разговор друг с другом. Со стороны всем могло показаться, что это был лишь один из ингредиентов, входящий в состав коктейля, но Северус точно знал, как выглядят колбы покупных зелий. В подвале Эйлин он не раз натыкался на склянки грушевидной формы с синим колпачком, которые впоследствии отправлялись в лавку зелий для продажи. Северус бежал к ней на всех порах, выкрикивая на ходу её имя, но Лили без колебаний взяла в руки тот самый стакан с отравленным коктейлем и жадно сделала несколько глотков. — Выплюнь! — завопил Северус, выхватывая из её рук стакан и разбивая его вдребезги о стену. — Что это с тобой? — обомлела Лили, вытаращив глаза. — Что ты подмешал ей? — обратился Северус уже к бармену, но в той же вопящей манере. — Ты видно перепил сегодня, парень, — ответил он в полном недоумении. — Тебе пора баиньки. — Я собственными глазами видел, как ты подмешал ей в коктейль какое-то зелье! Что это было? — Ребята, выведите отсюда этого сумасшедшего, — обратился бармен к старшекурсникам из Слизерина, — а то парнишка разбушевался. Северус взял за руку Лили и помчался с ней к выходу. Он должен был во что бы то ни стало вывести её из выручай-комнаты живой и невредимой. — Куда это ты, нюнчик? Мне тут сказали, что ты портишь веселье, — перегородил им путь Джеймс Поттер со своими дружками. — Дайте пройти! — повысил голос Северус, пытаясь прорваться в щель между ними. — Лили нужна помощь! Все дружно перевели взгляд на Лили, которая тихо пряталась за спиной Северуса. По её блаженному виду и горящим глазам можно было без сомнения определить влияние зелья. — Ты точно знаешь, что делать? — разволновался Римус, не узнав в Лили саму себя. — Да! — уверено ответил Северус. — Дайте им пройти! — приказным тоном Римус обратился к друзьям. Поттер сделал шаг в сторону и дал Северусу возможность протиснуться к выходу. Кто-то ещё из толпы пытался им помешать, но Северус ловко обошёл все преграды и выбрался из выручай-комнаты вместе с Лили, которой было уже совсем не по себе от выпитого коктейля. — Куда ты меня ведёшь? — заговорила она будто совсем не своим голосом. — У меня кружится голова… — Мне нужно понять, что тебе подсыпали в напиток, а для этого нам нужен кабинет Слизнорта. — Подсыпали? — сознание становилось заторможенным и ей сложно давались слова. Северус перебирал в голове рецепты самых разных зелий, способных сотворить подобное с человеком. Лили тяжело передвигала ногами, язык её заплетался, а глаза становились стеклянными, как под действием алкоголя. На первый взгляд, симптомы были похожи на обычное опьянение, но от пары глотков так быстро не теряют контроль над собой. Когда температура тела Лили начала стремительно расти, Северус почувствовал это по её разгорячённой ладони в его руке. Он надеялся не попасться на глаза старостам трёх других факультетов, поэтому ускорил шаг и сжал руку Лили ещё крепче, а она слепо следовала за ним, как марионетка, болтающаяся на верёвках. Кабинет Слизнорта был заперт заклинанием, но Лили пользовалась особым расположением у профессора и входила в почётный клуб слизней, поэтому ей был известен пароль. — Лили, пожалуйста, назови пароль, — прошептал Северус. — Я… — ответила она заторможено и лениво. — Я не помню… — Ты мне как-то говорила, что он связан с водным или магическим существом, помнишь? — Мне хочется присесть, — ответила она, прижимаясь к Северусу всем телом. — Нам сначала нужно попасть внутрь, — он приобнял её за талию и полностью перенёс вес расслабленного тела Лили на себя. — Моллюск? Северус дёрнул ручку двери на себя, но она по-прежнему оставалась закрытой. — Озёрный моллюск! — выпалил Северус, ассоциативно вспомнив первую часть пароля в самый, что ни на есть, подходящий момент. В этот раз дверь отворилась. Оказавшись в кабинете зельеварения, Лили тут же рухнула на ближайшей к ней стул, отодвинутый от парты. — Мне так жарко, — сказала она ангельским голоском, — помоги мне раздеться… Она потянулась изящными пальчиками к пуговицам своего выходного платья и принялась медленно расстёгивать одну за другой. — Остановись! — вмешался Северус. — Давай лучше откроем окно. Лили закрыла глаза и продолжила раздеваться с эмоцией наслаждения на лице. Северус в этот момент боролся с оконной рамой, пытаясь её открыть, а когда повернулся к Лили, то вовсе опешил. Он мигом сорвался к ней и нежно взял обе её руки в свои, отводя их в сторону; так аккуратно и медленно, словно она могла сама себе навредить. — Пожалуйста, остановись и больше не шевели руками, — сказал он ей спокойным тоном, глядя прямо в глаза. Платье уже было расстёгнуто наполовину и даже виднелось нижнее бельё с неприкрытыми частями голого тела, но Северус не отводил взгляда от лица Лили и трясущимися руками пытался застегнуть все пуговицы. Когда его пальцы коснулись последней пуговицы платья, дыхание Лили участилось, и она медленно потянулась к Северусу, словно была цветущим растением, жаждущим ощутить на себе тепло солнечных лучей. В тот миг ему хотелось остановить время, чтобы часами наслаждаться красотой её чувственной натуры. Что-то таинственное и священное пробуждалось тогда внутри него, вырываясь наружу мелкими мурашками и дрожью по телу. Он ненадолго засмотрелся на её очаровательную родинку на шее, как вдруг мягкие и нежные губы Лили на мгновение коснулись уголка его губ. Если бы за его спиной были крылья, он бы воспарил. Невинный поцелуй обернулся для Северуса самой незабываемой секундой неземного счастья, и он же стал его погибелью. Лили закрыла глаза, ожидая от него продолжения, но он лишь виновато опустил голову вниз. — Лили, теперь я знаю, как тебе помочь, — пробурчал Северус, потупив взгляд на овальные носы своих потёртых чёрных ботинок. — Прости, что? — Лили задала свой вопрос с придыханием. — Тот порошок, что тебе подсыпали в коктейль, называется зельем сладострастия. Ты не ведаешь, что творишь, беспричинно испытываешь возбуждение и твои желания тебе не принадлежат. Таково действие этого зелья. — Ты настолько сильно не хочешь поцеловать меня, что придумал сейчас всю эту чушь? — А сейчас зелье подавляет твой разум, — откомменировал Северус. — Как только я приготовлю противоядие, все воспоминания за последние полчаса станут тебе противны. — О чём идёт речь, Северус? — Лили говорила так непривычно для себя и странно, словно её затуманенный разум совсем не осознавал происходящую реальность. — Я верну тебя к жизни, Лили.***
«Дорогой дневник, я переполнен самыми противоречивыми чувствами и больше не в силах сдерживать их внутри себя. Я счастлив, опустошён, потерян и зол одновременно. Сегодня Лили поцеловала меня, поэтому я счастлив, но случилось это совсем не по её желанию, поэтому я опустошён и потерян. Она поцеловала меня под действием зелья и мне ещё предстоит выяснить, какой подонок посмел подлить ей зелье сладострастия в коктейль, и что планировал с этим сделать, но сейчас я могу спать спокойно, точно зная, что Лили находится в своей спальне в полной безопасности. Ох, как же я перепугался, когда она сделала глоток того коктейля, а я, болван, не добежал до неё вовремя, поэтому я зол! Зол на себя! Я успел увести её из лап извращенцев, что крутились вокруг неё весь вечер, но не уберёг от беды. Мне страшно представить, что могло бы случиться, если бы я сегодня не пришёл на эту чёртову вечеринку. Её поцелуй был для меня небесным даром, не иначе, но я бы отдал всё, что у меня есть, только бы вернуть время вспять и не дать ей сделать глоток зелья. К тому же, я точно не тот парень, кого бы она хотела поцеловать сегодня. Мне просто посчастливилось оказаться рядом. Пока мы шли в кабинет профессора Слизнорта, я голову сломал, гадая о том, что за зелье могло оказаться в стакане, а затем её внезапный поцелуй, затуманенный взгляд и высокая температура тела напомнили мне только об одном зелье, рецепт которого я вычитал в маминых записках ещё лет пять назад. Зелье сладострастия готовилось легко, но противоядие к нему было заковыристым. Я покопался в закромах профессора Слизнорта и нашёл все необходимые ингредиенты, но точного рецепта приготовления, как назло, не мог вспомнить. Лили становилось хуже, а мне всё никак не удавалось отыскать точную рецептуру в своей дырявой голове. Я решил не тянуть время и просто стал пробовать, пока не намешал что-то похожее на зелье. Разумеется, это был полный провал, но именно эта ошибка помогла мне добиться нужного результата спустя три неудачные попытки. Лили выпила противоядие. Первым делом, её взгляд снова стал проницательным и глубоким, как раньше. Она встряхнула головой и попыталась разобраться, почему находится со мной в кабинете Слизнорта в столь позднюю ночь, и почему она не помнит последние пару часов своей жизни. Пока я провожал Лили до гостиной факультета Гриффиндор, успел рассказать ей обо всём, упуская момент поцелуя. Я уверен, ей было бы неловко и неприятно, узнай она ещё и об этом нежелательном моменте проклятого вечера, поэтому я смолчал и решил навсегда похоронить эту тайну на страницах своего дневника. Теперь, ты — хранитель воспоминания о самом приятном мгновении моей жизни.» Утро следующего дня началось с массовой шумихи. Лили была вне себя от злости, проснувшись рано утро со свежей головой и отрезвлённым разумом. Всё, о чём Северус поведал ей ночью, заиграло новыми красками в её прежде мутных воспоминаниях. Ей не терпелось разобраться со всеми, кто был причастен к её отравлению. Лили спешно набросила мантию на свои голые плечи и решительно направилась к кабинету директора, минуя его посредников. К тому моменту, когда студенты заполонили коридоры школы своим шумным присутствием, весь профессорский состав толпился у кабинета Дамблдора в ожидании дальнейших указаний. Предыдущая ночь навела шороху во всём Хогвартсе. Как выяснилось позже, Лили была далеко не единственной студенткой, пострадавшей от рук неизвестных злодеев не только в тот вечер. Не первый год подобные вечеринки заканчивались чьей-то потерей памяти и скверными ощущениями после пробуждения. Никто из девушек не мог вспомнить, что случилось с ними после выпитого коктейля и каким образом они очутились в своей кровати. Благодаря тому, что Лили стала первой студенткой, кто узнал о подмешанном зелье сладострастия в своём коктейле, расследование началось с неё в обратном историческом порядке. Пятикурсница из Когтеврана рассказала о событиях годичной давности, когда единственным воспоминанием после вечеринки для неё была эмблема Слизерина на мантии незнакомца. Также однокурсница Лили утверждала, что слышала ехидный смех слизеринца по имени Дамьен, пока находилась в состоянии полудрёма после выпитого коктейля, а второкурсница Марта из Гриффиндора уверяла, что намедни своими собственными ушами слышала разговор Дамьена и его друзей о дурных планах на вечеринку. К кому бы не обращалась Лили с насущными вопросами, все дороги вели к Слизерину. Дамьен Рошах, студент шестого курса факультета Слизерин, был первым, но не единственным подозреваемым в секретном расследовании Лили. Именно его образ всплывал почти в каждом воспоминании пострадавших студенток. Несложно было догадаться, о ком шла речь, когда помимо эмблемы Слизерина в памяти девочек не единожды мелькала худощавая высокая фигура с сутулой спиной. Из-за своего высокого роста Дамьен часто сутулился, чтобы сильно не выделяться среди своих сверстников — этим он и запомнился многим. Профессор Дамблдор был ужасно зол, когда Лили поделилась с ним новыми подробностями своего расследования, держа в строгом секрете фамилии пострадавших девочек. Мало того, что вечеринки в стенах школы были строго запрещены, нарушались также серьёзные магические законы. Профессору пришлось подключить аврорат министерства, дабы наказать нарушителей по всей строгости закона. Лили смело вызвалась сотрудничать с аврорами магического правопорядка, передав им лично в руки все свои записи. На два долгих весенних месяца затянулось расследование. Коридоры школы теперь патрулировали сами преподаватели, запрещая студентам любые перемещения вне гостиной своего факультета после комендантского часа. Профессор Дамблдор тем временем отдувался за школу на магическом суде, доказывая свою невиновность в произошедших событиях. Многим из студенток пришлось рассекретить свою личность, чтобы их показания засчитали на суде. Лили содействовала каждой из них на этом нелёгком пути, а Северус поддерживал её, когда было необходимо. Когда Демьен Рошах не сумел найти подходящих оправданий на обвинения в свой адрес, авроры перерыли все его вещи в поисках улик. Он ошибочно полагал, что уничтожил все доказательства, но один использованный бутылёк из-под зелья всё же завалялся за его тумбочкой. На этот раз ему нечего было сказать в свою защиту, поэтому он решил утянуть за собой всех своих друзей, чтобы не отдуваться за всё одному. Не первый год они устраивали вечеринки, где опаивали самых красивых студенток запрещённым зельем ради веселья. Никто, кроме злостной четвёрки нарушителей из Слизерина во главе Демьяна Рошаха, не знал о их деяниях, хотя многие до сих пор об этом спорят. В мае того же года Демьяна Рошаха и его приятелей навсегда отчислили из Хогвартса и принудили отбывать наказание по всей строгости закона для несовершеннолетних преступников. В конце учебного года профессор Дамблдор снял с каждого факультета все заработанные баллы за проведение запрещённых вечеринок, а также участие в них. Не все студенты были согласны с вердиктом директора, но каждый из них смиренно принял его решение. Скандальные события той вечеринки сказались и на спокойной жизни Северуса. Ему пришлось несладко в первые дни, ведь ему требовалось не только доказать свою непричастность, когда все вокруг твердили о том, что именно он увёл Лили с вечеринки, но ещё и оправдаться перед директором школы и профессором Слизнортом за проникновение в его кабинет. Только Лили во всеуслышание отстаивала репутацию друга и твердила каждому недоумку, что Северус спасал её, пока другие выкрикивали ругательства ему в спину. Когда Северусу удалось сварить противоядие повторно и доказать аврорам, что он действительно спас Лили в тот вечер, Слизнорт публично объявил об этом на общем ужине, чтобы отвести от талантливого студента все подозрения. Однако, для некоторых учеников эта новость стала новой темой для пересудов. — Откуда тебе известен рецепт противоядия? — спросил его Эйвери на обеде. — Я давно увлекаюсь зельями, — буркнул Северус, — и знаю много рецептов, которым не обучают в Хогвартсе. — Это могло бы нам пригодиться, — вслух сказал Мальсибер, обращаясь к Розье. — Заткнись, — ответил ему Эван, толкнув его своим локтем. Северус сделал вид, что ничего не заметил. — Ты же без ума от Лили Эванс, это любой дурак заметит, чего тогда не воспользовался моментом её податливости и покорности? — Эйвери подмигнул ему одним глазом и потёр свои потливые ладошки друг об друга, взирая на Северуса сальным взглядом. — Ты редкостный придурок, Эйвери! — выпалил Северус, звонко бросив ложку в полупустую тарелку. — Не обижайся, Снейп, но подобным вопросом задавались многие, — сказал ему Розье, — правда не каждый осмелился у тебя об этом спросить. Северус тогда торопливо покинул большой зал, оставив свой обед недоеденным. В тот день он провёл не меньше часа под струями горячей воды в душе, отмываясь от налипшей на него словесной грязи. Последний учебный день Лили и Северус проводили у озера, спрятавшись от яркого майского солнца в тени яблони. Они были уже не теми детьми, что прибыли в Хогвартс с горящими глазами. Столкнувшись лицом к лицу с опасностью, подлыми людьми и чередой серьёзных проблем, они повзрослели лет на пять за один учебный год. Как говорил один мудрец, взросление осознаётся человеком не прожитыми годами, а числом испытанных трудностей и пройденных жизненных испытаний. И будь оно на самом деле так, Северусу давно перевалило бы за сотню лет. — Северус, я так и не поблагодарила тебя за спасение, — обратилась Лили к другу, взяв его за руку. — Меня не нужно за это благодарить, — отмахнулся он. — Я бы не смог поступить иначе. — Я, наверное, наговорила тебе много глупостей в тот вечер? Три часа моей жизни необратимо стёрты из памяти. — Нет, — ответил Северус, разволновавшись ни на шутку, — ты не сказала мне ничего плохого. — Не дралась? Не пререкалась? Не дебоширила? — Ничего из этого, — усмехнулся он. — Мне показалось, что ты стал отдаляться от меня, поэтому я задумалась… Под действием зелья я могла наговорить обидные слова даже своему самому близкому другу. — Я не воспринимал всерьёз твою болтовню, — отшутился он. Лили театрально ахнула, а после заливисто рассмеялась, впервые за долгие месяцы дав своим эмоциям выход. Северус был счастлив стать для неё причиной искреннего смеха и улыбки.