***
Вихрь учебных дисциплин и новых знаний метафорически сбивал новоиспечённых пятикурсников с ног, ускоренно готовя их к важному экзамену по СОВ. Многим студентам сложно было сразу влиться в учебный процесс после длительных летних каникул, но преподаватели ничуть не сбавляли темп. Весь сентябрь пятикурсники провели в душных кабинетах и библиотеке, наслаждаясь красотой осенней природы лишь из окна. Только под конец октября, когда уже хотелось кутаться в шарфы и тёплые куртки, профессор Дамблдор решил немного уменьшить нагрузку. В первый же свободный от учёбы день студенты пятого курса помчались на улицу, не взирая на серые тучи, слякоть и осеннюю прохладу. Все бежали кто куда, а Северус искал в толпе одну лишь Лили. Она тоже высматривала друга взглядом, вставая на цыпочки. Давно они хотели навестить яблоню и провести вечер на берегу таинственного чёрного озера. Первым делом он заметил кулон на её шее, а затем улыбку. На душе вдруг стало так тепло и хорошо, что никакой холод был ему сейчас не страшен. — У меня голова идёт кругом после этой учебной недели, — сказала Лили, устало выдохнув облачко горячего пара в промозглый осенний воздух. — Месяц был просто сумасшедшим, да? — А мне показалось, что нагрузки было недостаточно, ведь экзамены по СОВ требуют к себе повышенной подготовки, — занудно ответил Северус. — Северус, ты как всегда готов учиться днями и ночами, — по-доброму усмехнулась она. — Я не справляюсь с приготовлением умиротворяющего бальзама, у тебя получилось? — Да, — нескромно ответил Северус, — я мог бы тебе помочь. — Дымок из котла выходит бледно-серого цвета, а так быть не должно, что же я делаю неправильно? — Для начала перечисли мне все ингредиенты бальзама. Они медленно прогуливались по узкой каменной тропинке в направлении озера, вдали от толпы шумных студентов и суматошности. — Лунный камень, сироп чемерицы, иглы дикобраза и корень валерианы, — заучено ответила Лили, как на экзамене. — Что нужно сделать с лунным камнем? — Разумеется, растолочь, как и рог единорога и иглы дикобраза. — Сколько сиропа чемерицы нужно добавить в котёл? — Ровно две. — Сколько раз нужно помешать бальзам перед тем, как он отправится на огонь? — Три раза против часовой стрелки. Я делаю всё точно по инструкции, но всё равно бальзам получается испорченный, — театрально захныкала Лили. — Мне кажется, я знаю, в чём проблема… — сообразил Северус после недолгих размышлений. — Не все ингредиенты могут подходить бальзаму по качеству и времени их сборки. Я вычитал это в маминых записях и применил на приготовлении своего бальзама. — Так вот почему к экзаменам по СОВ нужно готовиться за год! — Завтра я дам тебе свои конспекты по зельеварению с подробной инструкцией приготовления. — Спасибо тебе, Северус, но я думаю, что в следующий раз я точно приготовлю всё правильно, благодаря твоей подсказке. Они бродили по территории Хогвартса, где не было ни единой души, и обсуждали все насущные темы, накопившиеся за полтора месяца непрерывной и тягомотной учёбы. Лили боготворила свой кулон, который уже успел проявить себя в действии. В один из будничных осенних дней изумрудный камень побагровел, а на шее появилось лёгкое покалывание, когда она откусила кусочек курицы на обеде. Сначала её это немного насторожило, но она всё же отложила курицу в сторону и перевела своё внимание на котлеты из брокколи с сыром. В вечер того же дня, половина её однокурсников загибались от боли в животе, а она сладко спала в своей постели. Вовремя остановившись от трапезы, она уберегла себя от кишечного отравления полусырой куриной ножкой. Северус же мог с интересом рассказывать лишь о том, что прочитал на выходных. Чаще всего он говорил о заклинаниях и зельях, о которых не стоило бы распространяться в стенах школы. Знания о тёмных искусствах манили его за собой, и он шёл на этот зов, доверяя своим необъяснимым внутренним инстинктам. Лили была против разговоров на запрещённые темы, но всё же давала Северусу договорить. Ей казалось, что он слишком углубился в своё опасное увлечение. — Гляди, — воскликнул Северус, — Поттер и его дружки снова ошиваются у дракучей ивы. — С недавнего времени они называют себя мародёрами, — поправила его Лили. — Ребята с нашего факультета до сих пор посмеиваются над ними. — Лучшего названия для их деяний не придумаешь, — хмыкнул Северус. — Знаешь, Лили, что меня до сих пор терзает? Дракучая ива была посажена в год нашего поступления в Хогвартс, и за все четыре года обучения только эта шайка друзей почти не отходит от дерева. — Думаю, им просто нравится сражаться с ветками заколдованной ивы, — непринуждённо ответила Лили. — Иногда они возвращаются в гостиную Гриффиндора с исполосованными лицами. — Уверяю тебя, здесь что-то нечисто. — Северус, ты же знаешь, лучше не подливать масла в огонь, особенно, когда дело касается Джеймса Поттера. Северус закивал головой, сделав вид, что согласился с Лили, но сам уже задумал проследить за мародёрами и поймать их на преступлении. У него не было никаких сомнений, что дракучая ива скрывает за собой тайны бандитской четвёрки. — Знаю, ты не любишь об этом говорить, — перевёл тему Северус, когда они приземлились на пожухлую траву у дерева, — но как ваши дела с Петуньей? — Она не отвечает на мои письма, — коротко ответила Лили. — На каникулах она снова избегала тебя? — Да, ничего не изменилось с тех пор, как я поступила в Хогвартс. О всех событиях её жизни я узнаю со слов родителей. Недавно мама написала в письме, что Петунья влюбилась в парня по имени Вернон. Она даже познакомила его с семьёй, — у Лили задрожал голос от подступающих слёз. — Мне бы так хотелось, чтобы она поделилась со мной всеми чувствами, что испытывает сейчас к этому парню. Мы ведь сёстры, разве не со мной она могла бы делиться всеми секретами? — Она многое упускает, не общаясь с тобой годами. Петунья была бы в тысячу раз счастливее, не оттолкни она тебя тогда так грубо. — Я совсем не злюсь на неё и по-прежнему люблю. — Да, Лили, я знаю… Северус озвучил только половину фразы, которую хотел сказать, а остальное договорил своим внутренним голосом: »…поэтому ты такая удивительная».***
Время летело стремительно. Казалось бы, только вчера началась осень, а в окно уже стучались ноябрьские холода вместе с тревожными новостями и новыми трудностями. Возвращаясь в гостиную Слизерина после коротких встреч с Лили, Северус часто натыкался на компанию друзей: Эйвери, Мальсибера, Эвана Розье и ещё нескольких старшекурсников. Они обсуждали между собой сплетни и домыслы из газетных новостей. Все разговоры крутились вокруг таинственной персоны по имени Лорд Волдеморт, чья личность вызывала много шумихи в магических кругах. Иногда Северус прислушивался к разговорам Слизеринцев, притаившись в гостиной за большим фолиантом. Они восхищались образом человека из газет и не боялись во всеуслышание заявлять, что его взгляды им очень близки. С каждым днём Северусу становилось всё интереснее подслушивать разговоры мальчиков. К ним присоединялось всё больше единомышленников, и в один из таких дней, он сам стал открыто присутствовать на встречах. Причиной такого решения стала лишь одна фраза, сказанная Эйвери: — Мы больше не будем скрываться от маглов, как прокажённые! Для Северуса эти слова звучали, как мечта. Он фантазировал иногда о том, как могла бы сложиться его жизнь, если бы волшебники могли не скрываться от маглов. Отец, наверняка, не был бы так груб с ним и жесток, принимая его особенность, как дар, а Эйлин могла бы не прятать волшебную палочку в комоде под стопкой одежды, и реализовала бы свою детскую мечту о собственной лавке с зельями. Их семья могла стать счастливой и жить в достатке, если бы не запрет на волшебство и таинство магических проявлений. В Хогвартсе ходили слухи, что Волдеморт собирает команду для реализации его главной идеи: обрести власть над магловским миром. У кого-то подобные разговоры вызывали неприятное предчувствие, у кого-то страх и отрицание, а слизеринцы ратовали за новые взгляды и свободу. Столь разный образ мышления порождал ещё больше споров и ругани среди факультетов. Северус был больше склонен к идеям нового будущего, где магия станет важной частью большого мира; Лили же была настроена скептически ко всему, что обсуждалось среди студентов в агрессивной манере. — Лили, только представь, мы сможем пользоваться волшебной палочкой вне Хогвартса, — убеждал её Северус всеми доступными методами. — Петунья больше не будет глумиться над тобой. — Северус, я выбираю мир, а не войну, — дерзко ответила Лили. — Разве кто-то говорит о войне? — Ты слышал о том, что Волдеморт хочет свергнуть всех маглорождённых волшебников и волшебниц ради чистоты магической крови? — Это только сплетни, Лили. — Возможно, но, пойми, война всё равно неизбежна. Ни один переворот не обходился миру без жертв. После долгих споров и препираний, Северус точно решил, что обсуждать эту тему с Лили больше не имеет смысла. Он пообещал себе, что докажет ей обратное, как только сам во всём разберётся. Постепенно он стал скрывать от Лили новости, обсуждаемые в гостиной Слизерина и не делился с ней своими мыслями, которые так или иначе касались нового уклада жизни для волшебников. Чувствовала ли она отдаление? Да, всей своей душой и сердцем, но никакими уговорами не могла на него повлиять. Слизеринская троица друзей всячески подначивали Северуса присоединиться к их коалиции, но как бы он не хотел стать частью больших изменений, Мальсибер, Эйвери и Розье не вызывали в нём ни капли доверия, поэтому он избегал любых их предложений. — В эту субботу состоится тайное собрание для всех, кто хотел бы встретиться с Лордом лично, — прошептал ему Эйвери, подловив в пустом коридоре. — Предлагаю пойти вместе с нами. Ты уже давно в курсе всего происходящего, а держишься особняком. — Мне пока не хочется, — буркнул в ответ Северус. — Ты мог бы принести нам пользу! Любопытство Северуса хоть и брало верх над разумом, он всё равно отказывался от этих встреч, представляя перед собой разочарованное лицо Лили, если бы до неё дошли слухи о его пособничестве слизеринской троице. Не мог Северус пойти на то, что для Лили казалось плохим и опасным. Наверняка, его судьба сложилась бы совсем иначе, если бы не приближающийся роковой случай в визжащей хижине, повлиявший на его дальнейший путь. Тот день не отличался от других ничем особенным. Все лекции проходили по расписанию, и с практическими заданиями не возникало никаких проблем. Северус торопился на обед, на ходу перечитывая лекцию по истории магии. — Эй, Снейп, — раздался мальчишеский голос за спиной. Северус уже насупился, догадываясь о том, что к нему снова пожаловали с очередным приглашением на встречу, но каково же было его удивление, когда перед ним предстал сам Сириус Блэк собственной персоной. — Чего тебе? — грубо спросил Северус. — Я тут заметил, что тебя разрывает от любопытства, когда ты следишь за нами у дракучей ивы. — Да, мне стало любопытно, как вам удаётся так близко подобраться к дереву, — прямо сказал Северус, не шифруясь и не лебезя. — Чем вы там занимаетесь? — Кое-чем очень интересным, — загадочно ответил Сириус. — Сегодня в полночь ты сможешь сам в этом убедиться, если хочешь. — С чего мне вдруг тебе верить? — В отличии от Джеймса, я бы хотел с тобой дружить. К тому же, нам иногда хочется разделить веселье с кем-то ещё, понимаешь? — Сириус улыбнулся ему впервые за пять лет. — Ты будешь не единственным, кого я пригласил, если тебя это беспокоит. Северус долго вглядывался в хитрое лицо Блэка и молчал. — Ладно, как хочешь, — отмахнулся Сириус. — Я приду. Ответ выпорхнул из уст Северуса так быстро и необдуманно, что даже Сириус опешил и выпучил глаза. Разумеется, за пару минут у Северуса не проснулись доверие и симпатия к друзьям Поттера, но что-то ранимое и трепещущее внутри него умоляло поверить в искренность слов Блэка. Маленький Северус в теле подростка вспомнил о том, как подглядывал за мальчишками во дворе и мечтал быть приглашённым на их веселье. В голове промелькнула обнадёживающая мысль: «может, детские обиды и межфакультетное соперничество давно уже изжили себя и настала пора примирения». До полуночи оставалось немало свободного времени для отдыха, но от волнения Северус не мог найти себе места. Незадолго до этого, Блэк предупредил его, что за пять минут до полуночи нужно незаметно выбраться из Хогвартса и ждать предупредительный сигнал вблизи дракучей ивы. Если же он попадётся кому-то на глаза, то строго-настрого нельзя выдавать цель позднего променада; таковы были условия Сириуса. Всё бы ничего, но Северус понятия не имел, как пройти через старост и преподавателей, дежуривших теперь на каждом этаже после инцидента в выручай-комнате. «Зелье невидимости,» — пришла в голову Северусу гениальная идея, — «но где же я его достану…» До отбоя оставался целый час и Северус помчался к кабинету профессора Слизнорта с надеждой на то, что тот не успел сменить пароль для входа внутрь. — Озёрный моллюск, — тихо произнёс Северус, оглядываясь по сторонам. В столь поздний час большинство преподавателей уже давно разбрелись по домам, поэтому Северус смело взялся за дверную ручку. Как он и предполагал, кабинет пустовал. Он достал из-под мантии свой старый блокнот с записями, собранных из разных учебников по зельеварению, и на седьмой странице нашёл рецепт зелья невидимости. На первый взгляд, ингредиенты были простыми и доступными, но одно неверное движение могло превратить безобидное зелье в яд. Он нисколько не сомневался, что найдет всё необходимое из списка на полках кабинета. Не так были важны ингредиенты в рецепте, как способ их приготовления в котле. Северус ориентировался не только на свои записи в блокноте, но и на внутренний компас, указывающий ему правильный путь. Он ощущал это по запаху испарений из котла, температуре воздуха и звуку булькающей воды. С первой попытки Северусу удалось добиться идеального результата; он понял это по голубому цвету зелья с правильным золотистым отливом на свету и хвойному аромату. Позаимствовав у профессора колбу с пробкой, Северус перелил пахучую жидкость внутрь и незаметно покинул его кабинет, уничтожив за собой все следы.***
За двадцать минут до наступления полуночи Северус сделал три уверенных глотка зелья, полностью опустошив стеклянный сосуд. Его немного замутило от горького вкуса выпитой жидкости, но он подавил в себе острое желание выплюнуть это в мусорное ведро. Тут же ощупав своё тело руками, Северус не почувствовал никаких изменений, и только подойдя к зеркалу он убедился в том, что всё сделал правильно, ведь зеркальная поверхность больше не отражала его присутствия. Проверив свою невидимость на нескольких студентах Слизерина, он смело покинул гостиную факультета и отправился к дракучей иве, незаметно проскальзывая мимо дежурных. Настроение у Северуса в ту ночь было на высоте. Он не только сумел приготовить сложное зелье с первого раза, но и сделал себя по-настоящему невидимым, как мечтал с самого детства любой волшебник. Впереди, как ему казалось, его ждало интересное приключение, и в целом накопилось немало поводов для искренней улыбки. С таким довольным видом он дошёл до дракучей ивы окольными путями, чтобы побывать там, где раньше не удавалось, а затем стал ждать, когда же зелье невидимости прекратит своё действие. Со своей точки обзора он наблюдал за тем, как за минуту до назначенной встречи Сириус ловко уворачивался от мощных атак дракучей ивы, будто заранее знал, куда придётся её следующий удар, и спустя всего несколько секунд дерево вдруг застыло. После этого Блэк стал вглядываться в темноту, очевидно, выискивая Северуса. Он бродил вокруг дракучей ивы и размахивал белой тряпкой, подавая тот самый предупредительный сигнал, но Северус всё ещё был невидим. Потребовалось около пяти минут до того момента, когда зелье перестало действовать. — Снейп, ты опоздал! — прокричал Сириус, заметив фигуру Северуса возле ивы. Он не стал объясняться перед Блэком за опоздание и выпитое зелье невидимости, поэтому ограничился коротким ответом: — Так получилось. — Видишь небольшую расщелину в дереве? — спросил Сириус, указывая пальцем на нижнюю часть ствола дракучей ивы. — Полезай туда, а я пока дождусь остальных опаздывающих. Северус кивнул головой и без тени сомнения пошёл туда, где находился вход. Любопытство влекло его за собой; он был так взбудоражен тем, как близко находился к разгадке, что уже не терпелось скорее оказаться внутри. Северус впервые почувствовал себя частью чего-то важного и секретного, будто был избран хранителем великой тайны. Забравшись внутрь расщелины на согнутых коленях, Северус увидел плавный спуск, ведущий к загадочной двери. Не раздумывая ни минуты, он аккуратно сполз вниз, держась за ступенчатые выступы. Дело оставалось за малым — отворить дверь. На этот раз волнение подобралось к самому горлу. Северус откашлялся и спешно опустил дверную ручку вниз, как сорвал бы засохший бинт со свежей раны, не думая. Обшарпанная дверь открылась с жутким скрипом, и Северус оказался в комнате с тусклым освещением, где единственным источником света было пламя одинокой свечи. В таких потёмках сложно было разглядеть убранство комнаты и её размеры. Сделав пару шагов вперёд, Северусу в нос ударил зловонный аромат гниющих продуктов, словно до него здесь давно никого не было. — Есть здесь кто-нибудь? — спросил он, прикрыв нос мантией. Ответа не последовало. Северус почувствовал неладное. Он стоял, как вкопанный, посреди всего этого мрака, и никак не мог понять, в чём же заключалось веселье. Северус потянулся к внутреннему карману своей мантии за волшебной палочкой. — Люмос, — тихо произнёс он, взмахнув древком. Свет заклинания озарил комнату лишь в радиусе двух метров от него. Северус увидел пыльный камин у окна с драными занавесками, клетчатый диван, перепачканный грязью и клочками животной шерсти, а ещё стол, заваленный тарелками с гниющей едой и летающими мухами вокруг. В тот же момент за его спиной от сквозняка с грохотом захлопнулась дверь, и тогда-то Северусу стало совсем не по себе. Он вдруг понял, что всё это больше было похоже на злобный розыгрыш в стиле мародёров, чем на интересное приключение. — Блэк, если это шутка, то вы уже вдоволь надо мной посмеялись, — разочаровано произнёс он, пытаясь самостоятельно отпереть дверь. — Выпусти меня отсюда! За дверью послышалось только завывание ветра. Северус был готов воспользоваться взрывающим заклинанием, как вдруг чей-то грубый голос окликнул его невнятно произнесённой фразой. — Кто здесь? — выкрикнул Северус, направив свет в тёмное пространство. — Поттер? Это не смешно! Кто-то неизвестный молча возился в дальнем углу комнаты и не смел показаться на глаза. Северус вытянул перед собой палочку с горящим люмосом и медленно зашагал вперёд. Сначала он обошёл стороной диван, скрипя половицами, настороженно миновал камин, а после споткнулся о деревянную ножку серванта с посудой, где тут же загремели все чашки и тарелки. Внезапный шум взбудоражил таинственного владельца дома, но на этот раз помимо неразборчивой речи Северусу послышалось тихое рычание. Сделав три неуверенных шага вперёд, он направил свет люмоса в тот самый угол, откуда исходил звук. — Люпин? — растерянно произнёс Северус, едва узнав в скрюченной человеческой фигуре сокурсника Лили. Он сидел на холодном полу, прижав колени к груди и нервно реагировал на свет, вжимаясь в стену. Римус тяжело дышал и бормотал что-то себе под нос, как сумасшедший. — Что с тобой? Позвать на помощь? — спросил Северус, присев на корточки рядом с ним. Когда Люпин поднял голову и посмотрел на свет бешеными, красными глазами, Северус пожалел, что находился рядом с ним так близко. Изо рта гриффиндорца стекала слюна, капая на дощатый пол, а челюсть постепенно приобретала вытянутую форму, как у волка. Северус отполз назад, со страхом наблюдая за перевоплощением Римуса. Одежда на парне разрывалась в клочья и пуговицы разлетались по сторонам, глухо ударяясь о стены. Кости его ломались с треском, а худощавое тело увеличивалось в размерах с невероятной скоростью. Северус беззвучно передвигался к двери задним ходом, на ощупь обходя препятствия, и в следующий момент, направив свет в угол комнаты, он с ужасом понял, что от прежнего Римуса Люпина больше не осталось ничего человеческого. Перед ним возник настоящий зверь, жаждущий обглодать его тело до костей. По дикому рычанию оборотня стало ясно, что пора делать ноги. Северус рванул к выходу, пытаясь на ходу взорвать дверь заклинанием, но не успел он произнести: «бомбарда максима», как ничком рухнул на пол. Зверь тащил его за ногу, разрывая когтями одежду и кожу до крови. Северус нигде не мог найти свою волшебную палочку, предположительно выронив её из рук при падении. Он хватался руками за предметы мебели, цеплялся пальцами за выпирающие доски на полу, сопротивлялся из последних сил, но всё было без толку; оборотень был в тысячу раз сильнее. Не успел Северус позвать на помощь, как в дверь кто-то вломился, переключив всё внимание оборотня на себя. Неизвестный забросил в дальний угол комнаты кость с мясом, и оборотень тут же отпустил ногу своей жертвы, рванув за новой добычей. — Снейп, у нас меньше минуты. Северус узнал голос Поттера с первого слова, сказанного им с той же надменностью и высокомерием, как прежде. Превозмогая боль, он поднялся с пола, и хромая побежал к выходу. Благополучно выбравшись из норы, Северус рухнул на холодную землю подле корней дракучей ивы, хватая ртом свежий воздух. Злость душила его, и окажись тогда в его руке волшебная палочка, он бы вряд ли смог совладать со жгучим желанием отомстить мародёрам за столь жестокий поступок. — Вы зашли слишком далеко, — прокряхтел Северус, хватаясь за ногу. — Брось, Снейп, это всего лишь шутка, — возник Сириус из ниоткуда. — Ты ведь ошивался вокруг нас ради этого. — Лучше помолчи, Сириус, — шепнул ему Поттер. — Пусть договорит, — пробурчал Северус, неудачно пытаясь подняться на ноги. — Слушай, тебе бы лучше лежать, — остановил его Поттер, — медицинская помощь уже в пути. Северус проигнорировал его слова и самостоятельно встал на ноги, жмурясь от боли в разодранной голени. — Уходим, Джеймс, — поторопил его Блэк, — а то нам от Дамблдора прилетит. — Нам и так прилетит! — За что? — возмутился Сириус. — Он сам полез в нору, а ты его спас от лап оборотня! — Ты прав, но… — Пошли! Когда на лужайку возле ивы аппарировала мадам Помфри с медсестрой, мародёров и след простыл. К большому удивлению Северуса, мадам Помфри совершенно спокойно отреагировала на его рваные, окровавленные раны и перепуганное выражение лица. Что-то подсказывало ему, что она давно была осведомлена о необычном обитателе засекреченного жилища. На скорую руку медсестра забинтовала глубокие раны на пострадавшей голени и подготовила Северуса к аппарации в больничное крыло. Они действовали быстро, слаженно и безмолвно. Северус буквально на секунду прикрыл глаза, а открыл их уже в больничной палате. Мадам Помфри порхала вокруг него, как бабочка, раздавая помощникам указания, а ему снадобья. Почти сразу он почувствовал, как стихла боль в ноге, а затем лечебный сон забрал его в свои объятия; правда продлилась безмятежность совсем недолго. Среди ночи Северус несколько раз выпадал из ночных грёз по причине острой боли в ноге и лихорадки. Пришлось наглотаться немалым количеством горьких зелий, чтобы проспать до утра беспробудным сном. Всю ночь мадам Помфри не отходила от его кровати, подливая в капельницу противоядие на случай заражения крови ликантропией.***
Утро следующего дня наступило для Северуса слишком быстро. Он не мог разлепить глаза, пока солнечный свет настойчиво требовал пробудиться, проникая в больничную палату сквозь огромное окно напротив его койки. — Как ты себя чувствуешь, Северус? — будто откуда-то издалека послышался голос профессора Дамблдора. Северус, наконец, поборол дремоту и с трудом открыл глаза. Добродушное лицо директора стало первым, что он увидел после пробуждения. — Профессор… — прохрипел он. — Кажется, мне лучше. — Ты помнишь, что произошло с тобой вчера? Северус кивнул головой, но посмотрел на Дамблдора с опаской и недоверием. — Я обо всём знаю. Сириус Блэк и Джеймс Поттер были вынуждены поделиться со мной всеми подробностями вчерашней ночи. — Сомневаюсь, что они рассказали вам обо всём… — буркнул Северус. — Поэтому я здесь. Профессор опустил руку в скрытый карман своей мантии и достал оттуда волшебную палочку Северуса, которая была потеряна в самый разгар борьбы с оборотнем. — Значит, вы знаете о Римусе? — догадался он о причастности директора ко всему, что скрывала за собой дракучая ива. — Да. — Вы знали об этом с самого начала? — Гремучая ива изначально была посажена с целью охранять тайный ход, ведущий в визжащую хижину, от нежданных гостей в период превращений Римуса Люпина в оборотня. — Но как же другие студенты, профессор? — на эмоциях перебил Северус. — Оборотень в Хогвартсе! — Пять лет мы с мадам Помфри контролировали превращения Римуса и уменьшали сложную симптоматику его болезни с помощью зелий. Никто бы не прознал о недуге мальчика, если бы не его доверительная дружба с мистером Поттером и мистером Блэком, — с горечью в голосе сказал профессор. — Видишь ли, Римус не злодей. Будучи совсем маленьким ребёнком, он стал жертвой оборотня. Фенрир Сивый укусил мальчишку лишь ради мести его отцу, а Римусу теперь всю жизнь придётся мучиться из-за взрослых ошибок. Тебе не кажется это несправедливым? — Хуже и не представишь, — задумчиво проговорил Северус. — И я решил, что сделаю всё возможное, чтобы он не чувствовал себя прокажённым и проклятым, обладая выдающимися способностями к магии, добрым сердцем и светлой душой. Я бы хотел попросить тебя об одном одолжении… — Я знаю, к чему вы клоните, профессор, — сказал Северус, взглянув на него понимающим взглядом. — Я никому не расскажу о том, что видел. Альбус Дамблдор многое повидал за свою долгую жизнь, но никак не ожидал услышать от подростка столь рассудительный и взрослый ответ. Северус мог бы злиться, фыркать и истерить, но вместо этого выбрал понимание и жалость. — Римус ведь не виноват в том, что его друзья полные придурки, — язвительно добавил Северус. — Простите, профессор, — тут же исправился он. — Я сразу понял, что Римус не ожидал меня там увидеть и даже пытался предупредить об опасности, но я ни слова не разобрал из его спутанной речи. — Блэк уже наказан за свою дурость. — А Поттер? — Он утверждает, что ничего не знал об идее Сириуса Блэка подшутить над тобой. К тому же, по его словам, он спас тебя от неминуемой смерти. — Чушь! — возмутился Северус. — Всё он знал! С чего вдруг он оказался у дракучей ивы среди ночи? — Решил проведать Римуса. Помимо нас с мадам Помфри, им тоже известен секретный пароль для обезвреживания дракучей ивы. — И вы ему так просто поверили? — Северус, нужно доверять людям, — смиренно ответил Дамблдор, — ведь именно мистер Поттер вовремя позвал мадам Помфри на помощь. Ещё минута бездействия, и ты мог бы лишиться ноги. — Доверять Поттеру? — усмехнулся он. — Не в этой жизни! Он не меня спас, а своего друга от необратимых последствий. Профессор раздосадовано покачал головой, но не стал спорить. Учитывая все обстоятельства, это было бы неуместным, ведь не Поттер сейчас лежал на больничной койке с перебинтованной ногой, и не Сириус Блэк мучился всю ночь от боли. — К тебе рвётся одна гостья, — перевёл тему Дамблдор, указывая взглядом на приоткрытую дверь, где виднелись рыжие волосы. — Лили… — произнёс Северус с придыханием. — Знаю, тебе бы очень хотелось рассказать Лили обо всём, но для неё будет лучше оставаться в неведении. — В отличии от тех, кто раскрыл тайну своего друга, я намерен сдержать своё слово, — твёрдо ответил Северус. Профессор посмотрел на него с уважением во взгляде и перед уходом добавил: — До сих пор не могу понять, как ты оказался на Слизерине. Как только Дамблдор покинул палату, Лили незамедлительно ворвалась к Северусу с объятиями и гневной речью. — Я так испугалась за тебя! Как ты оказался у дракучей ивы, а главное, зачем? Мог бы предупредить меня о своих планах, — возмущалась она. — Если бы не Джеймс, я боюсь даже представить, что могло случиться. — Стоп, — прервал её Северус, — Джеймс? — Он рассказал мне, как спас тебя от волка. — А что он делал ночью вне Хогвартса, он не рассказал? — Прогуливался… — Вот и я прогуливался! — раздражённо выпалил Северус. — Давай, пожалуйста, закроем эту тему. Сегодня я не готов обсуждать Поттера и его героизм по второму кругу. — Только с одним условием, — смиренно произнесла Лили, — мы ещё вернёмся к этому разговору, когда тебе станет лучше.***
Две недели Северус провёл в палате. По его личной просьбе, в первый же день больничного отпуска, Лили проникла в спальню факультета Слизерин и достала из-под кровати друга коробку с его записями и книгами, чтобы как-то скрасить Северусу скучные будни. Первым делом, он сделал короткую запись в дневнике, обводя пером каждую букву по три раза: «Никому нельзя верить». Он никак не мог объяснить себе, за что и почему окружающие люди поступали с ним так несправедливо. Почему его внешний вид всегда вызывал у них усмешку и почему одежда была важнее человеческой души. Ему хотелось превратить своё хрупкое сердце в камень, чтобы никогда больше не чувствовать себя таким уязвимым и доверчивым. Северус со злостью захлопнул дневник, а через минуту снова его открыл, чтобы добавить к написанному ещё одну строчку: «Кроме Лили Эванс». Она посещала его каждый день, принося с собой фрукты, конспекты и новые школьные сплетни для обсуждений. За целый день это был самый долгожданный час для Северуса, когда Лили ставила стул рядом с его кроватью и без умолку рассказывала новости. Она была для него единственным источником света в той тьме, что стала его настоящим. Северус всё глубже погружался в изучение тёмной магии и заучивал наизусть рецепты запрещённых зелий, а потом сжигал свои записи в больничном камине, чтобы никто не прознал о его тайном увлечении. Ему даже удалось создать своё собственное заклинание, истратив на это полсотни пергаментных листов. «Левикорпус» — гласила надпись в заглавии первой страницы. Северус придумал это заклинание для собственной защиты. Действие заклинания подвешивало врага за ногу вниз головой, что казалось со стороны весьма безобидной шуткой, но всё же на некоторое время сбивало оппонента с толку. После всех событий, произошедших в визжащей хижине, Северус переменился. С самого детства беспричинная людская ненависть и презрение отнимали у маленького Северуса веру в добро и человечность. К пятнадцати годам в его душе осталось лишь пепелище разбитых надежд, и только Лили была для него единственным чудом во мраке той реальности, что он проживал год за годом. Первым делом, покинув больничное крыло, Северус искал встречи с троицей слизеринских друзей. Он вдруг решился на знакомство с тем, чьё имя обсуждалось в каждой сплетне, но произносилось почему-то шёпотом. Ему хотелось стать частью той свиты избранных волшебников, что меняли будущее магического мира, как ему казалось, к лучшему. Решением Северуса управляла обида и злость, что бурлила в нём вулканической лавой, но тогда, находясь в густом тумане собственных травм и комплексов, он не осознавал истинных причин своих спонтанных решений. Эйвери попался ему на пути первым. Северус остановил его у входа в гостиную Слизерина и спросил напрямую: — У меня ещё есть возможность встретиться с Лордом? — Снейп, с чего вдруг такие перемены? — ухмыльнулся Эйвери. — Не от того ли, что Поттер всем трубит о твоём спасении? — Ладно, — нервно отреагировал Северус, — лучше спрошу у Розье. — На Рождественских каникулах будут сборы, но точное место пока неизвестно. — В это время я как раз буду в Хогвартсе, — недолго думая, ответил Северус. — Сообщи мне, я приду.