ARRANGED | FRED WEASLEY

"Мы просто два призрака, стоящие на месте тебя и меня - Гарри Стайлс" *** На следующий день Лилит приступила к работе полностью отдохнувшей и расслабленной, теперь, когда Фред начал чувствовать себя намного лучше, все в Министерстве говорили о том, какой замечательной была вечеринка в честь Хэллоуина, организованная в поместье Слизерин, но Лилит не могла участвовать в разговоре, так как она провела ту ночь, заботясь о Фреде вместо того, чтобы помогать на вечеринке — она ничего ему не сказала. Не считала это необходимым, она не хотела, чтобы он думал, что она настолько сильно заботится о нем, чтобы даже пропустить вечеринку из-за заботы о нем. После вчерашней встречи с ним она почувствовала, что между ними образуется какая-то связь, и это напугало её. Это напугало её так сильно, что, закончив и высвободившись из его объятий, она побежала обратно в свою комнату. Она не спала с мужчиной с тех пор, как себя помнила, и не собиралась начинать делать это сейчас с Уизли. Пока она была в середине своего утреннего перерыва, чтобы спокойно выпить кофе вместе с Оливией, к ним подошла другая девушка из Министерства, точнее, из Департамента регулирования и контроля магических существ. Лилит сразу узнала её; это была Халила Захир, великолепная девушка со смуглой кожей, карими глазами, красивыми резкими чертами лица и невероятно хорошим чувством моды — и бывший игрок в квиддич из "Холихедскиэ Гарпий", по сути, просто кумир Лилит ещё с довоенных времен. Она всё ещё привыкала к тому факту, что работает в одном месте с такой звездой квиддича, как Халила. - Доброе утро, девочки, - заговорила Захир первой, слегка поправляя свой серый хиджаб, который идеально сочетался с элегантным костюмом, который был на ней надет. - Устраиваешь небольшой перерыв? - Да, - фыркнула Лив, - - Тоже пытаюсь спрятаться от Амбридж, хотя, если она узнает, что у нас перерыв, она, вероятно, начнет злиться. Халила вздохнула, - Расскажи мне об этом, мой босс почти не оставляет нас ни на минуту в покое. Не могу дождаться, когда снова поменяю всё это на квиддичное поле. - Что? - Лилит удивленно моргнула. - Да, разве ты не слышал новости? - Халила ответила, - Очевидно, Вол - я имею в виду, Темный Лорд, хочет воссоединить команды по квиддичу и снова основать Лигу по квиддичу. Вероятно, он просто хочет произвести впечатление на французского министра и создать впечатление, что нас не эксплуатируют на наших рабочих местах, но, честно говоря, пока я могу снова играть, мне всё равно. Лилит была удивлена, и она почувствовала легкий укол ревности в своих внутренностях. Её мечтой всегда было стать игроком в квиддич, особенно Гарпией, но Халила была чистокровной, у кого-то вроде Лилит никогда не могло быть такой привилегии, она уже знала, что продолжит архивировать и пересматривать данные в Министерстве. - Он, вероятно, хочет произвести впечатление на следующего посетившего его министра, - добавила Лив. - Я слышала, что он организует бал для мистера Белье, поскольку он возвращается во Францию на этой неделе. Его дочь останется ещё ненадолго. Лилит сдержанно ухмыльнулась при этих словах. Паулина действительно была кем-то, кого она хотела узнать получше, и кем-то, кого она хотела видеть рядом с собой и ещё ближе к своей лучшей подруге. - Кто-нибудь знает, кто будет следующим, кто посетит нас? - Спросила Халила, беря кофе из автомата рядом с девушками. - Я слышала, что это будет российская встреча, - ответила Лилит. - У них запланировано много встреч на этот год". - Нам придется продолжать притворяться перед всеми, пока у кого-нибудь не хватит смелости противостоять Волде Темному Лорду, - пробормотала Лив. Халила скривила уголки губ в знак несогласия. - Это ужасно, я даже представить себе не могу, как вы, девочки, с этим справляетесь. Мне очень повезло в конце войны, моя чистокровная семья приняла сделку с Темным Лордом, и мне разрешили выйти замуж за моего жениха. Они продолжали болтать некоторое время, прежде чем вернуться в свои офисы и в унылую атмосферу, царящую в Министерстве, Лилит не могла не думать о том, как сильно она хотела вернуться домой, только чтобы немного отдохнуть от той грани, которую она была вынуждена сохранять всякий раз, когда была на работе. Тем временем, вернувшись в поместье Арамбелла, Фред бродил по дому, пытаясь чем-то развлечь себя от скуки одиночества дома и едва ли имея возможность заниматься спортом или начать работать над своими проектами для нового магазина. Джордж собирался навестить его завтра, это было уже что-то, но прямо сейчас ему нужно было чем-то занять голову. Он вообще не хотел думать о том, каким слабым и беззащитным он чувствовал себя вчера после того, как обнял Лилит, чтобы удержать её приклеенной к нему после того, как она трахнула его. Он не хотел думать, как ему хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Блуждая по длинным коридорам, он обнаружил, что одна из дверей одного из кабинетов открыта. Просунув голову в дверь, он увидел, как эльфы убирают полки в студии, которую он раньше не видел, пока не заметил — это была дверь, которую Лилит сказала ему не открывать. Он размышлял, входить или нет — он не хотел иметь дело с яростью Арамбеллы, но в то же время ему было невероятно любопытно, что могло быть в этой комнате. Кроме того, она сказала ему не открывать дверь, она ничего не упоминала о том, чтобы войти в это место, и технически, он не открывал дверь, она уже была открыта, когда он пришел. 3 - Что вы делаете? - он постучал в дверь, давая эльфам знать, что он там. Три эльфа обернулись, чтобы посмотреть на него. - Донди, Нилси и Уипи счищают пыль с полок, - вмешался Донди. Фред вошел в комнату нерешительно, но успокоенный, пробежав глазами по всему офису — она выглядел как любая другая студия, которую кто-то мог найти в поместье, там не было ничего, что могло бы заставить Фреда думать, что у Лилит была причина хотеть, чтобы он держался от неё подальше. Это было обычное место с полками, заставленными книгами, бумагами тут и там, большим окном, деревянным письменным столом и стеной, на которой висела доска, заполненная различными заметками. Фред уже собирался выйти, готовый поискать себе другое занятие, пока одна из заметок не привлекла его внимание. Не обращая внимания на эльфов позади него, которые все еще были слишком сосредоточены на своей работе, чтобы беспокоиться о том, что мог бы делать Фред, он подошел к доске, наклонился вперед, чтобы прочитать указанную заметку, написанную стильным почерком, которая привлекла его внимание; Приглядывай за мальчиком Уизли. Будь терпелива, дорогая. Оно не было подписано, но это заставило его нахмуриться, когда облако гнева и презрения начало формироваться в его сознании. От кого была эта записка? Кто хотел, чтобы Лилит присматривала за ним? Кто называл Лилит "дорогой"? — и самое главное, действительно ли Лилит присматривала за ним? Фред прочитал записку рядом с этой; Вспомните ночь на 5 апреля 1998 года. Нахмуренный лоб стал более очевидным, это было вскоре после окончания войны, если его разум не подводил его, это было, когда Пожиратели Смерти начали проверять своих людей на предмет того, у кого была Светлая Метка, а у кого нет. При этой мысли Фред не смог удержаться и дотронулся до своего запястья, прямо там, где была его метка. Прямо под этими словами была пара каракулей и слов , написанных, казалось, нервным почерком; Пароль: Ad astra для aspera Кто является лидером? 1998. ВСПОМНИ 1998 год. ВСПОМНИТЕ 1999 год. Рядом с этой запиской была пара вырезок из бумаги, и когда Фред подошел, чтобы прочесть, у него кровь застыла в жилах. НОВЫЕ УЗНИКИ АЗКАБАНА; ПРЕДАТЕЛИ КРОВИ И ГРЯЗНОКРОВКИ. УИЗЛИ, ДИНЫ, ФИННИГАНЫ, ПАТИЛЫ, ДЖОНСОНЫ, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ИСПРАВИТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ. 7 июня 1998 года — в день, когда его мать и его отец были заключены в тюрьму. АБЕРФОРТ ДАМБЛДОР ПОВЕШЕН В КОСОМ ПЕРЕУЛКЕ; ТЕМНЫЙ ЛОРД ЗАСТАВЛЯЕТ ЕГО ЗАПЛАТИТЬ ЗА ГРЕХИ СВОЕГО БРАТА. 14 апреля 1998 года. СЕМЬЯ ВЕСТИНБУРГОВ ПОВЕШЕНА В КОСОМ ПЕРЕУЛКЕ; НАКАЗАНИЕ ТЕМНОГО ЛОРДА ДЛЯ БЕСПОЛЕЗНЫХ ЧЛЕНОВ ОРДЕНА, КОТОРЫЕ НЕ СБЕЖАЛИ. 3 Июля 1998 года РОМИЛЬДА ВЕЙН, АЛИСИЯ СПИННЕТ И ДЕННИС КРИВИ МЕЖДУ ПОДВЕРГНУТЫМИ ПЫТКАМ ЛЮДЬМИ, КОТОРЫЕ В КОНЕЧНОМ ИТОГЕ БЫЛИ ПОВЕШЕНЫ ЗА ГОСУДАРСТВЕННУЮ ИЗМЕНУ. 2 января 1999 Фред почувствовал, как у него внутри всё зашевелилось, и ему пришлось сдержать порыв вырвать — он запечатлел в памяти слезы Анджелины Джонсон и Кэти Белл, когда все они узнали, что их подруга, Алисия Спиннет, погибла после того, как пыталась взорвать здание, были предателями крови, а магглорожденные, которые собирались жениться на золотых детях, остались. Почему Лилит хранила эти черенки? Его извращенный разум хотел заставить его поверить, что это был своего рода мрачный способ напомнить себе, что Пожиратели Смерти победили, но была ли она настолько прогнившей внутри? Если он почувствовал, что его кровь застыла при чтении этих вырезок, то теперь он был уверен, что она застыла в его венах, была одна последняя заметка, которая заставила его почувствовать, как костер чистой ярости внутри растет и охватывает каждый уголок его тела. Моя дорогая Лилит; Я надеюсь, ты чувствуешь себя хорошо, особенно в эти последние дни учебы. Успокойся, моя дорогая, я знаю, что ты получишь лучшие оценки и заставишь меня гордиться тобой, как ты всегда делаешь. Я не могу дождаться, когда увижу тебя этим летом. Люблю тебя очень, очень, очень сильно и всегда горжусь тобой. Ремус Люпин 30 мая 1996 года. Если бы кто-нибудь попросил Фреда описать, в какой абсолютной ярости он был в тот момент, он, конечно, не смог бы этого сделать. Гнев, разочарование, удивление, презрение — все это разъедающим образом пронеслось по его венам. Он услышал, как внизу открылась главная дверь, и в порыве гнева схватил бумаги и спустился прямо вниз со скомканными в руках, готовый потребовать объяснений у женщины, которая только что переступила порог, после долгого рабочего дня. Лилит заметила, как он подошел к ней, удивив её гневом, который вспыхнул в ответ в его карих глазах. Фред не сводил с неё оценивающего взгляда, пока раскладывал бумаги по одному из комодов. - Что это, черт возьми, такое? - рявкнул он. Лилит, нахмурившись, смотрела на бумаги и почувствовала, как кровь отхлынула от её лица, а мурашки пробежали по спине, когда она различила почерк Ремуса на одном из белых листов. Черт возьми. Она изумленно уставилась на него в ответ. - Ты вошёл в офис? - спросила она, всё ещё не веря своим ушам. - Что это, черт возьми, такое, Лилит? - сказал он сквозь стиснутые зубы. - Я говорила тебе не входить туда! - проговорила она, перекрывая его, чувствуя, как гнев наполняет её вены. Он мог видеть все её записи об Ордене, все передвижения Ремуса, все детали психологического отчета, который Лив сделала с ней после инцидента, все её записи, исследующие текущую ситуацию, чтобы позже сообщить Ремусу — и Люпин не дал ей добро показывать ему такого рода вещи. - Не увиливай, блять, от моего вопроса, - пробормотал он, его глаза метали в неё кинжалы. - Так вот чем ты занималась, да? - усмехнулся он, без намека на юмор в его холодном голосе. - Ты наслаждалась преступлениями своего народа, ты не спускала с меня глаз...для чего? Ты боишься, что я могу разрушить весь твой любимый мир? - Ты, блять, понятия не имеешь, - она медленно покачала головой. - О, теперь я ни хрена не понимаю?! - иронично фыркнул он. - Я должен был догадаться. В конце концов, это моя вина, что я думал, что могу тебе как-то доверять. Ты знаешь, на что это похоже? Это выглядит так, как будто ты обманываешь меня! И это именно то, чем вы занимались, не так ли? Говоришь мне, что ненавидишь Пожирателей Смерти, когда на самом деле у тебя на доске вывешены их достижения. - Это не то, что ты думаешь, Уизли. И я не обязана давать тебе никаких гребаных объяснений, ты тот, кто нарушил одно из правил, которые я тебе дала! - указала она, защищаясь. Фред фыркнул, запустив пальцы в волосы. - Почему, Лилит? Почему ты не хотела, чтобы я входил в этот офис? Чтобы я не смог увидеть тебя настоящую? Чтобы я мог продолжать верить, что, возможно, ты не такая мерзкая, какой я тебя считал?! - упрекнул её Фред, заставив Лилит почувствовать, что она уже теряет самоконтроль, который сохраняла. - Вот почему ты держишь черенки запертыми? Вот почему ты осмелилась сохранить письмо Ремуса, хотя у тебя хватило наглости предать его? Должно быть, тебе было так трудно притворяться хорошей! Даешь мне это зелье для моей матери, проводишь со мной время — даже раздвигаешь ноги, потому что знаешь, блять какое ты оказываешь на меня воздействие! До какого момента ты способен дойти?! Следующее, что почувствовал Фред, это то, что его щека потеплела и зачесалась после того, как Лилит дала ему пощечину. Жесткий. Слишком сильно. - Не смей, блять, никогда больше намекать, на то, что я шлюха, потому что ты можешь быть абсолютно уверен, что это не так, Уизли. Следи за своими гребаными словами, - огрызнулась она. Он потер место, куда она его ударила, в то время как Фред изумленно уставился на Лилит. Придя в себя, он схватил её за локоть и притянул к себе — их дыхание смешалось, его глаза уставились на неё, когда ярость росла в нем, и их груди яростно поднимались и опускались. - Никогда больше не прикасайся ко мне, Арамбелла, - проворчал он. - Ты заслужил этого, - прошептала она дрожащим голосом, - Я была честна с тобой о том, как Пожиратели Смерти обращаются со мной, ты видел, как я былв перегружена работой в течение двух месяцев, я даже рассказала тебе один из моих самых сокровенных секретов! И ты думаешь, я солгала об этом?! - Я никогда не сомневался в том, что произошло той ночью, Арамбелла, не искажай мои слова, - он покачал головой. - Тогда, какого хрена ты делаешь?! Нарушаешь мою частную жизнь и обвиняешь меня в дерьме, когда ты даже не знаешь только о верхушке этого гребаного айсберга? - Лилит что-то пробормотала в ответ. Как он мог? Как он мог, когда менее двух недель назад она открылась ему? - Разве я не заботилась о тебе всю эту неделю? Я причинила тебе какую-нибудь боль, Уизли?! Причинила ли я боль твоей матери, когда готовила для неё зелье, хотя я могла бы в значительной степени сделать это с любыми последствиями в ответ?! - продолжила она, глядя ему в глаза. - Ты этого не сделала, потому что хочешь манипулировать мной — потому что ты хочешь заставить меня быть у твоих ног, - пробормотал он, - Иначе зачем бы ты хранила вырезки, в которых говорится, как погибли двое моих друзей? Почему тебе приказал присматривать за мной кто-то, кто называет тебя "дорогая"? - ответил он, подделывая голос, когда упомянул это прозвище. - Зачем ещё тебе хранить письмо от человека, которого ты сама предала?! - ТЫ, БЛЯТЬ, ПОНЯТИЯ НЕ имеешь! - взорвалась она, её голос дрожал, а глаза наполнились слезами. Однако она проглотила слезы прежде, чем они успели пролиться. Лилит не собиралась позволять Фреду наслаждаться её слезами или, возможно, даже обвинять её в манипулировании им, хотя именно он был тем, кто разорвал их новую связь. Она почувствовала бурю эмоций в своих внутренностях, но что ранило её больше всего, так это то, как на неё напали и как она была разочарована — по какой-то причине это причинило ей боль. Ей было больно думать, что это он, и именно он, тот, кто спорит и думает о ней так низко. - Ты ни хрена не представляешь, почему я храню эти газетные вырезки и письма. Ты ни хрена не представляешь, через что я прошла во время войны и после неё, - выплюнула она, - И у тебя определенно нет никакого гребаного права обвинять меня в этом. Каждый день своей жизни я хожу по тонкому льду с Пожирателями Смерти, ожидающими, что я совершу ошибку, чтобы стать следующим, кого повесят в Косом переулке — черт возьми, меня бы уже повесили, если бы не моя мать! Последнее, чего я хочу или в чем нуждаюсь, это чтобы ты тоже был занозой в заднице и давал мне отпор за то, чего ты не понимаешь и на что у тебя нет никакого права. Сказав это, она оттолкнула Фреда от себя и начала подниматься наверх. - Я НЕ ГРЕБАНЫЙ ДУРАК, АРАМБЕЛЛА! - сказал рыжий, уставившись туда, где она исчезла, возвращаясь в свое общежитие. - ДА, ТЫ, БЛЯТЬ, ТАКОЙ! - крикнула она в ответ, с грохотом закрывая дверь. *** На следующее утро Лилит проснулась со слегка опухшими глазами, волосами, похожими на растрепанное гнездо, красным носом и слегка охрипшим голосом — последствия того, что она провела всю ночь, безутешно рыдая. Она была измучена. От её жизни. О Фреде. От тайн. Если бы она только могла открыться, разорвать свое сердце пополам и заставить мальчика Уизли понять, что она делает, через что прошла и почему ей нужно хранить молчание, всё было бы по-другому. Но это было не так — и она рыдала часами, утопая в своих правдах и секретах, желая быть кем-то другим, а не Лилит Арамбеллой, ненавидя себя за то, что выжила в кровавой войне, ненавидя себя за то, что родилась Снейпом, за то, что думала, что у неё может быть более нежная связь с Фредом Уизли. Глупо с её стороны. Что давило на её сердце больше всего, так это разочарование и сдерживаемая ярость от невозможности быть честной с рыжим, но особенно от осознания того, что он так много значил для неё, что она заботилась о том, чтобы быть честной с ним. Почему она так сильно заботилась о нем? Почему она беспокоилась о том, что он может подумать о ней, или нет? Ей должно быть всё равно. Ей должно быть абсолютно наплевать на его мнение о ней — если он хотел думать о ней как о самом мерзком Пожирателе Смерти, когда-либо ходившем по этой планете, она должна позволить ему так думать! Тогда почему это причинило ей такую боль? Почему она хотела сохранить Фреда в качестве союзника? Он определенно трахался как Бог, он был забавным и заставлял её забывать о своей дерьмовой жизни всякий раз, когда она была рядом с ним — но это было всё. Ей нужно, чтобы всё было именно так, и не более. Потому что это был Уизли, тот самый Уизли, который годами мучил её жизнь, тот самый Уизли, который приводил её в бешенство и который заставил её почувствовать, что быть слизеринцем не стоит гордости. Она не могла так сильно заботиться о нём. Лилит вылезла из кровати. Лениво покачиваясь. Надев один из своих халатов, уложив волосы так хорошо, как только могла, она спустилась вниз, чтобы выпить кофе с добавлением "Бейлис", и скомкала в руках письмо для Лив, в котором просила её остаться у неё на ночь. Фред появился на кухне вскоре после этого, выглядя ещё более бледным и с большими кругами под глазами — он почти не сомкнул глаз. Думая снова и снова. Роясь в своей голове и мыслях только для того, чтобы прийти к выводу, что, возможно, он был слишком суров с ней. Это всегда было одно и то же — он переживаал ту бурю ярости, он выплёскивал её импульсивно только для того, чтобы вскоре пожалеть об этом. И он ненавидел это, потому что это можно было простить 13-летнему мальчику, но не 20-летнему мужчине. Фред провел ночь, ненавидя себя за то, что заставил глаза Лилит увлажниться. За то, как дрожал и слабел её голос, как будто она была раненым животным. За то, какой обиженной она выглядела, и за то, что не контролировал слова, которые слетели с его губ, вместо того, чтобы отступить и позволить ей объясниться. Он ненавидел себя за то, что переступил порог этого офиса, нарушив доверие, которое она ему оказала, — потому что во время тех долгих и тихих ночных часов сожаления о себе Фред обнаружил, что ему все равно, насколько аморальной была Лилит, он был слишком привязан к ней, чтобы беспокоиться об этом. И хотя в прошлом Фред наказал бы себя за признание в подобном, теперь он слишком устал, чтобы отрицать это. Слишком устал. Он всё ещё чувствовал укол ревности, обиды и дискомфорт в животе из-за того, насколько ненадежной она всё ещё была с ним - но как он мог винить её? Он обдумал все свои слова и пожалел о каждом из них — особенно о том, что обвинил её в нечестности, когда она сделала что-то хорошее. Особенно из-за того, что он обвинил её в том, что она притворялась те две ночи с ним, когда в глубине души он знал, что все было не так. Потому что он знал, что она была собой в такой же степени, как и он сам, и он мог чувствовать это, его гребаная собственная интуиция кричала ему об этом. Кричал, что ни один из поцелуев Лилит не был фальшивым. Что ему оставалось делать теперь? Извиняться? Игнорировать это? Что он мог сделать, когда чувствовал, что они двое были всего лишь призраками тех людей, которыми они были всего две ночи назад? Видя её такой истощенной, он почувствовал себя ещё хуже, и почему-то он подумал, что видеть её такой изможденной — это своего рода наказание, которое преподносит ему жизнь, потому что в тот момент он так глубоко ненавидел себя. - Доброе утро, - сказал он слабым шепотом. - Отвали, - раздраженно отрезала она. Взяв один из её тостов и кофе, готовая вернуться наверх. - Мы можем поговорить минутку? Пожалуйста? - спросил он со щенячьими глазами, которые она не успела увидеть. - Нет, - просто пробормотала она, не обращая на него больше внимания. Фред фыркнул и приготовил себе кофе — ему нужно было быть готовым к приходу Джорджа. Не хотел волновать своего близнеца и заставлять его напоминать Фреду, каким идиотом он был. *** - Он ведет себя как чертов сопляк, - фыркнула Лив, надевая пижамные штаны на глазах у Лилит, поскольку они больше не собирались никуда ходить. Схватив одну из своих резинок для волос, она собрала свои светлые волосы в конский хвост, продолжая смотреть на свою лучшую подругу. - Он не имеет права говорить тебе всякое дерьмо, Лилит. Лилит поиграла с какими-то нитками на покрывале своей кровати. - Я знаю, Лив. Но я искренне думала, что мы могли бы быть союзниками во всём этом. Я имею в виду, я трахалась с ним! Дважды! - Он всё ещё слишком слеп. Слишком уж незрелый ребенок, - Лавгуд покачала головой. - Не смей грустить из-за него, Лилит! Если у него хватит смелости, он извинится. - Я думаю, он пытался сегодня утром ... - Лилит пробормотала. - Но я сказала ему отвалить, я всё ещё была слишком зла, чтобы говорить об этом, не держа на него зла... - Ему лучше продолжать пытаться. Я понимаю, что он не знает, как справиться со своими эмоциями, и я знаю, что у него другая точка зрения и история того, что произошло во время войны, но он не может быть таким придурком, - отметила Лив, сидя рядом с Лилит в её постели. - Да, подожди, эмоции? О чем ты говоришь, Лив? - Лилит нахмурилась, сбитая с толку. - Я имею в виду, очевидно, что он что-то чувствует к тебе. Иначе он не наказывал бы себя так сильно за то, что желал тебя, и не добился бы своего с тобой дважды. - Все, что он чувствует, - это сексуальное влечение