Между сценами

Джейсон смотрит на тебя с возбужденным выражением лица, когда ты выходишь из ванной и направляешься к кровати. Он весь день думал о том, как займется с тобой любовью, борясь с периодически возникающим стояком, и вот, наконец, время пришло. Он привык ожидать этого каждую ночь, ведь так повелось с тех пор, как ты впервые вступила в интимную связь, и хотя обычно это и твоя любимая часть дня, сегодня ты просто не чувствуешь этого так сильно, как обычно – кровотечение из сокращающейся матки имеет свойство оказывать такое влияние. Но он выглядит так очаровательно и обнадеживающе, сидя прямо под одеялами, и, несмотря на больное тело, вид его голого живота, груди и рук вызывает у тебя желание... но этого недостаточно, чтобы сделать идею его члена внутри тебя привлекательной прямо сейчас, и ты чувствуешь себя грустной и немного виноватой из-за этого. – Прости, милый, но у меня месячные, и мне сейчас очень больно и некомфортно. Мне придется отказаться от секса на сегодня и, возможно, на несколько дней после этого, – извиняешься ты, забираясь в постель рядом с ним, и Джейсон выглядит не только обеспокоенным, но и крайне озадаченным. Он разочарован тем, что секс отменяется – и, возможно, на несколько дней! – но еще больше ему жаль слышать, что ты плохо себя чувствуешь. Он совершенно не понимает, что ты имеешь в виду под "месячными". Он может только предположить, что это значит, что ты заболела, но он никогда раньше не слышал такого термина для обозначения болезни, и когда ты видишь, как он растерян, ты чувствуешь себя глупо. Конечно, Джейсон не понимает феномена менструации. Крайне маловероятно, что его мать объясняла ему тонкости женской репродуктивной системы до того, как он утонул в детстве, а после его воскрешения еще более маловероятно, что он обсуждал это с другими женщинами, на которых натыкался, прежде чем зарубить их. Тебе предстоит просветить его на эту тему, и ты задаешься вопросом, насколько подробно тебе следует это сделать. Ты решаешь, что пока все просто – время для более подробного урока биологии найдется позже, когда ты не будешь чувствовать себя такой уставшей. – Ладно, сложно объяснить, почему, но в основном у женщин каждый месяц в течение нескольких дней идет кровь из влагалища. Это связано с тем, как рождаются дети, и, как правило, ощущения не слишком приятные. Лично у меня здесь все сводит судорогой – ты проводишь рукой по нижней части живота – и грудь болит, и влагалище болит. Так что, несмотря на то, что ты великолепен и чертовски сексуален, заниматься любовью для меня сейчас слишком сложно. Прости, милый. Джейсон чувствует себя смущенным и польщенным твоим комплиментом, но не может удержаться от того, чтобы не наклонить голову, обдумывая то, что ты ему только что сказала. Кто бы мог подумать, что о людях можно узнать столько странных вещей, помимо всевозможных способов покончить с жизнью? Он находит весьма интересным тот факт, что ты можешь регулярно истекать кровью, не испытывая при этом ничего, кроме судорог и боли, а еще он считает, что это очень здорово, потому что он сам тоже может истекать кровью, не испытывая при этом сильной боли. По его мнению, это еще одна общая черта. Его это, конечно, не смущает, но он боится прикасаться к тебе в тех местах, где, по твоим словам, ты чувствуешь себя неловко, поэтому он просто слегка и немного неловко кладет руку тебе на плечо, когда ты придвигаешься к нему поближе. – К тому же это довольно грязно и неприятно. Наверное, ты все равно не захочешь совать туда свой член, да? – добавляешь ты, не подумав, но когда Джейсон пожимает плечами, ты понимаешь, что это было глупостью – очевидно, кровь его не беспокоит. На самом деле Джейсон не может придумать ничего, что могло бы отбить у него желание оказаться внутри тебя – кроме того, что ты этого не хочешь. А ты, очевидно, не хочешь этого прямо сейчас, поэтому он просто легонько похлопывает тебя по плечу и старается не выглядеть слишком разочарованным. Он выдерживал и худшие вещи, чем несколько дней без секса... хотя это очень близко к худшему. Несмотря на все усилия, ему не удается скрыть, насколько он расстроен, и каким-то образом осознание того, как сильно он хочет тебя, но сдерживает себя, в сочетании с тем, как хорошо он пахнет, и ощущением его большой руки на твоём плече возрождает это маленькое мерцание желания. – Может, мы просто немного поцелуемся? Это было бы здорово! – спрашиваешь ты, кладя свою руку поверх его и придвигаясь к нему еще ближе, и Джейсон, просияв, кивает. Поцелуй – это лучше, чем ничего, и когда он наклоняет голову, чтобы поцеловать тебя, то решает прямо сейчас сделать все возможное, чтобы отвлечь тебя от неприятных мыслей. Его рука нежно скользит от твоего плеча вниз по спине, чтобы осторожно сжать и помассировать твою попку. Несмотря на то что ты не говорила, что это больное место, он не хочет рисковать, чтобы тебе стало еще более некомфортно. Ты тихонько вздыхаешь, прижимаясь к его губам, а твоя рука проводит по уже знакомому маршруту между его грудью и челюстью, затем по шее к плечу, а потом возвращается к груди. Он так нежен, так внимателен, и ты не в первый раз удивляешься тому, насколько нежным может быть этот огромный зверь-мужчина с тобой... и только с тобой. То, как Джейсон обращается с тобой, заставляет твое сердце одновременно разрываться и пылать от любви, а контраст между нежностью, которую он проявляет к тебе, и абсолютной жестокостью, которую он демонстрирует своим жертвам, разжигает это желание в пламя. Возможно, ты не готова взять его член прямо сейчас, но есть и другие способы насладиться его телом... и другие способы, чтобы он тоже насладился твоим. Ты берешь его руку и опускаешь вниз, чтобы она легонько легла тебе между ног. Ощущение его пальцев притуплено твоей прокладкой – ты всегда беспокоишься о том, чтобы держать тампон так долго на ночь – но в любом случае лучше начать мягко. – Нежно, – пробормотала ты, как будто он и так не был таким, и Джейсон подчинился. Он медленно проводит кончиками пальцев по твоей промежности от щели до клитора, и его собственный член напрягается в ответ. Ему требуется секунда, чтобы понять, почему ты сегодня чувствуешь себя по-другому, но потом он понимает, что ты, должно быть, перевязала себя, чтобы не истечь кровью. Он снова беспокоится о том, чтобы не причинить тебе еще большего дискомфорта, но ты вздыхаешь в блаженстве, направляя его руку чуть сильнее к себе, и он соглашается, позволяя вам действовать. – Это так приятно, – снова бормочешь ты, и его член слегка подергивается от твоей похвалы. Каждый раз, когда ты говоришь что-то приятное, это заставляет мертвое сердце Джейсона пульсировать теплом и посылает электрический разряд прямо в его пах. Боже, как бы он хотел, чтобы ты чаще говорила это во время секса, чтобы на каждом шагу уверяла его, что ему удается доставить тебе удовольствие... чтобы ты говорила ему, что он хороший мальчик для тебя. Эта мысль и воображение, представляющее, как твой голос произносит эти слова, заставляет его немного сместиться, его эрекция задерживается и трется о ткань трусов-боксеров, которые ты купила ему некоторое время назад. Он не ожидает, что ты сделаешь для него что-то, пока ты плохо себя чувствуешь, но ты все равно подносишь руку к его промежности и нежно сжимаешь его напряженную, ноющую плоть, и он выдыхает облегченный вздох. Когда ты проводишь ладонью по его телу через тонкий хлопок, это укрепляет тебя в мысли, что иметь его внутри себя прямо сейчас было бы ошибкой. Он такой большой, как и все остальное. Его длина и обхват гораздо больше, чем ты когда-либо выбрала бы в качестве партнера, но тебе это нравится – в большинстве случаев. Однако сегодня вечером ты просто просовываешь руку в расстегнутую ширинку его шорт и осторожно освобождаешь член, чтобы погладить его напрямую, и когда твой большой палец проводит по чувствительной головке, он хрипит так тихо, что ты едва слышишь. Боже, как бы ты хотела, чтобы он издавал больше звуков во время секса... Большую часть времени ты не возражаешь против того, что он не может говорить, хотя иногда тебе хочется, чтобы он мог точно сказать тебе, что он думает и чувствует, а не полагаться на выражение лица, язык тела и часто забавные – хотя иногда и разочаровывающие – игры в двадцать вопросов и шарады. Но поскольку Джейсон почти не издает звуков за пределами спальни, каждое его хрюканье, каждый вздох, а лучше всего – рык и стон, которые он издает во время секса, имеют гораздо больший вес. Ты видишь, как он закрывает глаза, когда ты кончиками пальцев проводишь по его щели и уздечке, и его удовольствие вызывает дрожь возбуждения во всем твоём теле. Иногда тебе до сих пор не верится, что ты можешь заставить его чувствовать себя так, что ты можешь заставить этого чудовищного, неживого убийцу дрожать и таять под твоими прикосновениями... и, что еще более удивительно, что он хочет, чтобы ты заставила его чувствовать себя так. Ты прекрасно помнишь, что, согласно рассказам о нем, он особенно не любит сексуальные отношения, и его неловкость в этом вопросе вплоть до того момента, когда он наконец влюбился в тебя, заставила тебя поверить в правдивость этих историй... но в последнее время ты задаешься вопросом, может быть, его убийственность не имеет ничего общего с сексом? Все люди, кроме тебя, одинаково нежелательны на его территории, и все люди, кроме тебя, встречают свою смерть от его рук независимо от того, трахаются они или нет. Но в конце концов неважно, есть ли у Джейсона проблемы с чужими сексуальными эскападами, лишь бы он продолжал заниматься ими с тобой. А учитывая то, как он снова хрипит и несколько раз впивается в тебя, кажется, что так оно и будет. После нескольких восхитительных поглаживаний твоей мягкой, теплой руки вокруг него Джейсон заставляет себя сосредоточиться на том, что его рука снова делает между твоих ног. Ты все еще крепко прижимаешь его пальцы к себе, и наконец-то тебе нужна дополнительная стимуляция. Эта чертова прокладка должна быть убрана с дороги, если у тебя есть хоть какая-то надежда на оргазм сегодня ночью, что сейчас звучит очень привлекательно. Полагаясь на то, что то, что ты собираешься сделать, не обеспокоит его, учитывая его беззаботность по отношению к кровотечениям, ты поднимаешь его руку выше, чтобы она проскользнула под резинку твоих пижамных штанов, а затем снова опускаешься между твоей голой кожей и прокладкой, чтобы он мог коснуться тебя напрямую. Как ты и предполагала, он реагирует на влажность, которую обнаруживает там, не так, как обычно. – Немного нежнее и не внутрь, пожалуйста, – просишь ты, и он сразу же облегчается. – Да, это идеально... – вздыхаешь ты, когда Джейсон начинает осыпать поцелуями все твоё лицо и челюсть, а его прохладные шершавые пальцы нежно обхватывают твой клитор. Он издает едва слышный, блаженный приглушенный звук, прижимаясь к твоей щеке. Никто, кроме его мамы, никогда не говорил ему, что он "идеален", что он может делать все "идеально". Она называла его "идеальным, особенным мальчиком", и когда ты говоришь что-то хотя бы отдаленно похожее на это, он испытывает похожее – хотя и не совсем точное – чувство счастья. Он уверен, что он, по крайней мере, близок к совершенству в убийстве, но никто, кроме него самого, никогда не подтверждал этого, поэтому твои слова о том, что он идеально прикасается к тебе – музыка для его ушей. – О, Джейсон... – хнычешь ты, раздвигая ноги пошире и откидывая голову назад, чтобы он мог поцеловать твое горло, и так отвлекаешься, что твоя рука, обхватившая его член, замирает. Но Джейсону все равно, он просто надеется, что ты будешь продолжать говорить и что он сможет заставить тебя кончить в ближайшее время, что он поможет тебе забыть о том дискомфорте, который причиняет тебе эта "менструация". Он исполняет свое желание очень скоро. – Чуть быстрее, детка, пожалуйста, – стонешь ты и сжимаешь кулак вокруг него чуть сильнее. Ты никогда раньше не использовала это имя, и на секунду Джейсону кажется, что он может кончить только от этого. Повинуясь, он издает возбужденный звук, прижимаясь к твоему горлу, пытаясь сказать, что ему это нравится, и, к счастью для него, его реакция подтверждает твою уверенность в том, что ему нравится, когда его так называют. К счастью для него, тебе нравится называть его так с тех пор, как ты впервые сказала ему, что он симпатичный, все эти месяцы назад. Ты была уверена, что он краснеет под маской, застенчиво глядя на пол в своей старой обветшалой хижине, и тогда тебя впервые по-настоящему поразило, что твоя привязанность и мнение имеют для него значение. Это было сильное чувство, возможно, даже более сильное, чем его член в твоих руках. – Еще немного, еще сильнее, милый, – задыхаешься ты, твоя кульминация стремительно нарастает, и все неприятные ощущения в твоем теле заглушаются удовольствием, которое дарят тебе его рот и руки. Джейсон не может удержаться от того, чтобы не податься бедрами вперед и не вцепиться в тебя, покусывая мягкое, щекочущее ушко, а другой рукой сжимая твою попку чуть сильнее. Он уже на грани, но ты оказываешься раньше него, выкрикивая его имя, когда по тебе пробегает пульсация. Тебе удается сделать ему еще несколько быстрых, грубых поглаживаний, и это в сочетании с его именем, смешанным с твоими вздохами и стонами, заставляет его тоже погрузиться в блаженство. Он стонет у тебя на шее, на этот раз достаточно громко, чтобы ты могла расслышать его за своим тяжелым дыханием, и этот звук становится глазурью на торте. – Да, детка, – подбадриваешь ты его, дроча быстрее и надеясь, что он сделает это снова, и, к твоему удовлетворению, он стонет еще громче, когда все его тело становится твердым. По тому, как пульсирует его член в твоей хватке и как он тяжело дышит, прижимаясь к твоей шее и плечу, ты понимаешь, что он кончает, и хотя ты не можешь почувствовать это через ткань пижамы, вполне вероятно, что его сперма попадает куда-то на твои бедра. Но тебя это не может волновать – это не более грязно, чем то, что сделают его пальцы, когда он наконец вытащит их из твоего белья, а стиральные машины существуют не просто так, в конце концов. Вы оба вздыхаете от удовольствия, когда снова спускаешься вниз, и через мгновение ты осторожно заправляешь его обратно в боксеры, а он снова вынимает руку из твоих пижамных штанов. Джейсон подносит пальцы к лицу, чтобы осмотреть их, интересуясь, сколько крови он собирается найти, и это действительно не так много, как он ожидал. Он перерезал достаточно артерий и обескровил достаточно жертв, чтобы примерно знать, сколько крови содержится в среднем человеческом теле, и то количество, что сейчас на его пальцах, совсем мизерное по сравнению с этим. Конечно, это меньше, чем ему самому нужно потерять, чтобы почувствовать боль, но ты – хрупкий, нежный, еще живой человек, в то время как он уже много-много лет неживой. Это напоминание о твоей смертности сжимает его сердце и посылает крошечную вспышку беды на задворки его сознания, но он быстро отгоняет ее, хороня под тяжелым одеялом отрицания. – Прости, – не можешь не пробормотать ты, когда он смотрит на свои покрасневшие пальцы, и его мрачные мысли сменились замешательством. Ты только что подарила ему очень приятный оргазм, которого он не ожидал, а также позволила ему прикоснуться к тебе и попытаться сделать так, чтобы тебе было так же хорошо, несмотря на твою болезнь. Он чувствует себя вполне довольным всем этим, так за что же ты можешь извиняться? – Я же говорила, что там грязновато, – немного смущенно отвечаешь ты, надеясь, что он не передумал беспокоиться о крови в спальне... Но Джейсон улыбается тебе и качает головой, а затем убирает руку от лица, чтобы притянуть тебя к себе и поцеловать глубоким, нежным поцелуем. Он, несомненно, заляпал кровью всю твою пижаму, гладя тебя по спине, но тебя это не волнует. Жизнь с массовым убийцей и любовь к нему, естественно, подразумевают определенную долю беспорядка, и пока его это не беспокоит, ты тоже не будешь переживать. Ты разрываешь поцелуй с еще одним тихим довольным вздохом, и Джейсон переворачивается на спину, чтобы ты могла прижаться к его боку и, как обычно, обнять его за грудь. Ничто так не успокаивает, как вдыхание землистого, мускусного аромата его прохладной кожи и ощущение медленного, ровного биения его сердца под твоей ладонью, когда ты погружаешься в сон. Ты чувствуешь, как поднимается и опускается его грудь, когда Джейсон делает глубокий, удовлетворенный вдох и наклоняет голову, чтобы, как обычно, потрепать тебя по волосам на ночь. – Спасибо, милый, это было так приятно. Теперь я чувствую себя намного лучше, – пробормотала ты, а он закрыл глаза и счастливо вздохнул, потянувшись, чтобы выключить лампу на тумбочке. Иногда он все еще не может поверить, что может сделать тебе так хорошо, что ты хочешь, чтобы он сделал тебе хорошо таким образом... или любым другим способом, на самом деле. Он не может поверить, что такая красивая, умная, милая и сострадательная особа, как ты, может любить его и относиться к нему так по-доброму, может смотреть на него и прикасаться к нему с нежностью и страстью, а не со страхом или отвращением. Здесь, в вашей постели, в вашем теплом, уютном домике, с твоим маленьким, мягким, теплым телом, прижавшимся к нему так близко, Джейсон чувствует покой, которым, как он думал, он никогда больше не сможет наслаждаться... который такое существо, как он, никогда не сможет иметь или даже заслужить. Он хотел бы сказать тебе об этом, но лучшее, что он может сделать – это нежно положить свою руку на твою, прижав ее к своему сердцу, когда он погрузится в сон.