Кровавая любовь

Размеренными, но твердыми шагами глава полицейского управления расхаживал взад-вперед по своему кабинету. Он все думал о том, как найти убийцу, который настолько обнаглел и осмелел, что даже не побоялся напасть на самую знатную особу их маленького хутора. Мысли роились в его голове в огромном множестве, а он тщетно старался привести их в систему. На столе лежали его записи, материалы дела и еще кое-какие документы, а также перо и чернила. Обыкновенно медленные шаги туда и обратно помогали Александру Христофоровичу думать, но не сегодня. Было четверть одиннадцатого, на улице за окном кипела осенняя жизнь, дети играли и резвились. «Неведомы думы невинным отпрыскам», подумал он, сделав очередной шаг к окну, и два – обратно. Затем, остановившись, подошел к серванту, открыл его, достал мутную бутылку горилки и лафитник. Звуки наливающейся жидкости, глоток , другой – тепло и облегчение. Напряжение постепенно отступало, и думалось теперь куда легче. Сегодня он уже успел побывать у женщины, которая по его недосмотру стала жертвой насильника и убийцы, которого в округе, да и уже в окрестностях села называли Пильщик. Дарья Алексеевна Крупская, вдова, бездетна. Не замужем. Получила по наследству огромное состояние от своего погибшего на войне мужа. Переехала из Петербурга в связи с получением в наследство поместья и сто с лишним душ крепостных в придачу. Последние три месяца помогала в расследовании громкого дела. Словно в мысленном рапорте Александр заполнял графу за графой, вспоминая биографию этой не молодой, но богатой и красивой особы, чтобы сложить воедино все крупицы дела. Затем очередь дошла до преступника, и Александр проделал мысленно все тоже самое. Итак, что мы про него знаем? Преступник похищал девушек, безжалостно надругался над их телами и убивал одним и тем же странным инструментом – самодельной ножовкой. Все это выяснилось в процессе расследования, когда местный патологоанатом изучил характер рваных ран на телах, точнее на том, что от них осталось. Этот дегенерат зачем-то забирал с собой некоторые части, и всегда это было что-то новое. Рука, палец на ноге, нос или же часть кости таза. Странное прозвище приклеилось к нему именно из-за характера его кровавой работы: он распиливал девушек на куски, пока те были еще живы. Комок подступал к горлу Бинха, и он сглотнул. На его лице было выражение, обыкновенно появлявшееся тогда, когда он сталкивался с любым злом: искривились губы, появилась складка на лбу, глаза загорелись пламенем ярости и желания расплаты. Он налил еще одну порцию и выпил. На улице раздались шаги – в кабинет вошел его помощник Тесак, как всегда в своей высокой шляпе и с простодушным выражением лица. -Сандр Христофорович, к вам тут пришли. Дивчина от Дарьи Алексеевны, говорит, мол, срочно. -Зови. Отработанными за долгие годы движениями Александр убрал в шкаф бутылку и все, что к ней прилагалось. Затем сел на свое место, положил руки перед собой, взял перо и сделал вид, что собирается что-то писать. Зашла миловидная девушка небольшого роста, но пышная в объеме. Одета была как крестьянка: юбка, фартук и пожелтевшая от времени и носки старая свитка. Он уже мельком видел ее в доме помещицы, когда приходил узнать о здоровье больной. "Черт вас всех дери" – подумал он раздраженно, "Не дают на работе сосредоточиться». Лишь одна женщина была у него на уме последние несколько суток. И это порядком отвлекало от размышлений о деле. -Здравствуйте, я Марья,- пролепетала она робко. - Говори, зачем пожаловала. - Так ведь это…Меня барыня к вам отправила. Сказала, у нее для вас, ну для дела, есть вещица… - Она вынула из кармана длинной юбки какой-то коричневый сверток. – Вот. Бинх убрал перо, которое так и не использовал, пока та говорила. Нетерпеливо протянул руку. -Давай сюда. Он взял в руки мягкий сверток из натуральной замши. Это была явно работа столичного умельца, который долгие годы, должно быть, с кожей работал не покладая рук. Впрочем, это не имело отношения к делу. Александр встряхнул слегка головой, чтобы убрать лишние мысли. Его длинные волосы с проседью ушли назад, покачиваясь на ветру. Окно было открыто нараспашку, поскольку в прохладе ему лучше думалось. Обычно. Но не сегодня… Он поднял глаза на девушку и спокойно сказал : - У вас все? Тогда я вас больше не задерживаю. Вы свободны. Та опять все также робко что-то пролепетала, но Бинх уже не слышал, что. Марья быстро растворилась в дверях. Все его внимание было приковано к таинственному предмету, который лежал в свертке. Это было увесистое мужское кольцо с черным камнем, кажется, на вид из золота. К кольцу шла записка, написанная неровным неаккуратным почерком, словно бы навесу и в большой спешке: «Александр Христофорович, это кольцо я сорвала с Его руки в ту ночь».

***