Потерявший небо

— Будь я ебнутым на процессор десептиконским ученым, что бы я сделал с этим? — вслух рассуждал инженер, вертя в когтях осколок крайне нестабильной киберматерии, что осталась после взрыва в лаборатории Шоквейва. — Если с помощью этого можно киберформировать миры, то, для начала, ее надо стабилизировать, — Раф бодро забрался на панель управления старенького звездолета, уже давно переделанного под мастерскую и лабораторию. Балкхед опять повредил кабеля в главном зале. Да так сильно, что пришлось перекрывать питание компьютеров и идти менять провода и обшивку. Поэтому изучение куска киберматерии опустилось на плечевые сегменты главного и единственного инженера команды Прайм. А Рафаэль, как один из привилегированных, с радостью был готов помочь Фливейну. — Да это само собой, — отмахнулся автобот. — Мысли более масштабно! Для киберформирования нужен омега-замок. — Но Оптимус его разрубил. — Но не уничтожил! — радостно воскликнул инженер. — Выясним, какие элементы повредил Прайм. Возможно, с помощью вашей техники можно будет исправить ситуацию. — Думаешь, они будут использовать для ремонта земные технологии? — Раф привычно поправляет очки. — Почему нет? — Фли капает на образец растворитель, пипеткой вбирает разжиженную киберматерию и сует под микроскоп. Самое время изучить состав и стабилизировать компоненты. — Пусть ваши технологии и примитивны, это не означает, что их нельзя усовершенствовать и использовать. Разговор мальчика и автобота прервал скромно взошедший на корабль Магнус. Мех слегка пригибался, чтобы лишний раз не задеть шлемом свисающие с потолка провода. — Разве я разрешал заходить в лабораторию, сэр? — нарочито вежливо осведомился инженер. Если бы он мог двигать крыльями, то те бы сдали его с потрохами, дергаясь от волнения. — Вы работе мешаете! Командующий на мгновение стушевался, не зная, как лучше подступиться к Фливейну. — Ретчет сказал, что у тебя есть изоляция, — борясь с дикой неловкостью, просипел Магнус. — Кажется, Балкхед повредил больше кабелей, чем мы думали. Раф многозначительно хрюкнул в кулак, а Фливейн страдальчески закатил окуляры. — Я скоро сам этого здоровяка изолирую! — злобно рыкнул инженер и, вскочив с кресла, метнулся к стене с сотней непонятных ящиков. В основном там хранились запчасти, провода, обшивка и даже сгоревшие микросхемы. Раф перевел заинтересованный взгляд на командующего. Уже все на базе заметили, что инженер все меньше времени проводит в компании Ультра Магнуса, реже отпускает в его адрес какие-то шуточки и все чаще общается, как в уставе прописано. С командующим, ясен хрен, никто разговаривать не спешил, ибо действо бесполезное и энергозатратное. С сикером же… с сикером все обстояло куда хуже. Фли для автобота был на редкость колкий, с тяжелым взглядом и без чувства такта. Поэтому первой далеко и надолго была послана Арси, а затем и Би. Рэтчет благоразумно отказался от этой затеи. Не хватало ему еще портить отношения с инженером. — Вот, — Фливейн впихнул в манипуляторы Магнуса изоляционный материал и когтем указал на выход. Командующему долго объяснять не пришлось. Он вежливо поблагодарил автобота и скрылся в главном ангаре. Фливейн облегченно провентилировал, что не укрылось от внимательного взгляда Рафа. — На чем мы там остановились? — сикер плюхнулся в кресло, рассматривая на экране результаты анализа пробы. — Фли, — инженер вздрогнул. Рафаэль единственный, кто так странно сокращал его позывной. — Фли, ты поссорился с Магнусом? — Нет, с чего вдруг? — нервно пожимает плечевыми сегментами автобот, утыкаясь в правый небольшой монитор компьютера. — Ну обычно ты зовешь его душнилой или бестолковым, — безапелляционно заявляет мальчик. — Если я лезу не в свое дело, то можешь не отвечать. Просто…просто я волнуюсь, Фли. Автобот переключается с экрана на мальчика, пытаясь взглядом в нем дыру прожечь. И Раф клянется, еще бы минута, и у инженера бы получилось. У Фли окуляры жуткие — но Эскивель ему никогда об этом не скажет. Парень вообще много о чем молчит с сикером, чтобы не впасть в немилость. — А детям вообще можно такое рассказывать? — Фли задает этот вопрос скорее себе, чем Рафу, и откидывается на спинку кресла, задумчиво прикрывая окуляры. Крылья под весом его корпуса опасно хрустят, но мальчик от Рэтчета знает, что Фливейн уже дано их за спиной не ощущает. — Мне уже четырнадцать! — гордо отвечает Раф, поправляя вновь съехавшие очки. Автобот внимательно всматривается в маленького человечка на его панели. Эскивель сглатывает. Жуткий все-таки взгляд. Вместо ярко голубой оптики, что была у других членов команды, у Фли правый окуляр был темно синий, почти черный, и особо в темноте не горел. Левый же окуляр, который инженер потерял вместе с крыльями, был белесым, смотрящим всегда сквозь. — Ладно, — сикер будто сдается, опуская плечевые сегменты, собирается с мыслями и выдает самое абсурдное, что Рафаэль когда-либо слышал. — Он меня целовал. — Кто? — глупо переспрашивает мальчик. — Магнус! — обижено взвыл автобот хватаясь за шлем. — Мой процессор до сих пор барахлит, когда я начинаю об этом думать. — А у вас разве так можно? — аккуратно интересуется парень, краснея до кончиков ушей. Фли неприлично долго анализирует сказанное, а когда до него доходит, обреченно роняет шлем на панель. — Конечно можно. У трансформеров нет четкого гендерного разделения. Единственное отличие меха от фемм в том, что последние могут заискриться. И то очень редко, — сикер нервно трет шейные магистрали, когтями царапая корпус. — И ты решил его игнорировать? — Раф больше утверждает, чем спрашивает, складывая руки на груди. — Не думаю, что я вообще подхожу для такого рода отношений, — растерянно разводит манипуляторы Фливейн. — Да еще и с Магнусом. Он же… эмоциональный калека. Прямо как Оптимус! — восклицает автобот, но быстро понимает, что сравнение не совсем хорошее. — Ладно, у Прайма все совсем херово! — Ну тут ты в чем-то прав, — покорно соглашается собеседник. — Поэтому прошу, — сикер молитвенно складывает когти, — никому ни слова. Вообще забудь, о чем мы говорили. Мальчик кивает. Фли благодарно улыбается и идет в дальний угол лаборатории откапывать чертеж омега-замка. За стеклами звездолета солнце уже клонится к закату, теплыми лучами освещая военную базу. Раф незаинтересованно разглядывает высветившийся на экране готовый анализ киберматерии. — Фли, кажется из нестабильного тут только формула синтэнергона Рэтчета. Возможно ли закончить ее без знания из капсулы? — мальчик лезет в свой ноутбук, быстро кликает по клавишам и выводит незаконченную формулу на большой экран. Автобот хмурится облокачиваясь на кресло, отчего оно несчастно скрипит. Фливейн знал, что доктор когда-то пытался воссоздать синтетический энергон, но эксперимент провалился. — Без доктора я вряд ли смогу ее закончить, — инженер устало трет окуляры. На часах уже почти восемь вечера, и паренька следует отправить домой. — Давай подумаем над этим завтра.

***

Когда Раф и Фливейн появляются на пороге базы, воцаряется неловкая тишина. Все так привыкли ходить за какими-то нуждами к инженеру в лабораторию, что, когда приходит он сам, становится не по себе. — Я мальчика принес, — декларирует сикер, опуская Рафаэля на пол. Би радостно приветствует друга. — Как успехи с образцом? — Рэтчет меньше всех удивлен появлению Фливейна в главном отсеке. — Нестабилен. — неинформативно отвечает инженер. Это все и так знают и ожидают услышать что-то кроме. — Завтра расскажу, — отмахивается сикер, и доктор понимает, что никаких хороших новостей ждать не придется. Инженер редко покидает корабль, а потому не упускает возможность прогуляться по базе и полюбоваться на солдат. Воздух в Неваде сухой и мешает нормально вентилировать, но к вечеру будто бы пропитывается прохладой, приятным холодком оседая на корпусе. Сикер останавливается возле взлетных полос, рядом с которыми стоят военные самолеты. В искре от таких пейзажей у него всегда горькое чувство жалости к себе бушевало, сменяясь жгучей злобой. Оттого и сидел сикер часто на своем корабле. У того хотя бы крылья были. Закат оставляет после себя персиковое нежное небо с парой блестящих звезд. Члены команды Прайм потихоньку расходятся по отсекам, весело переговариваясь между собой. В маленьких узких окнах под потолком зажигается желтый свет. А инженер все смотрит в небо и почти что воет от фантомной боли. — Фливейн, у тебя все нормально? — доктор обеспокоено треплет сикера по плечу. Фли молча улыбается и, с неким пренебрежением во взгляде сбросив чужой манипулятор, бредет на корабль. Рэтчету не привыкать: инженер у них своеобразный. Но стоит отдать сикеру должное: улыбаться так, будто хочешь умереть, надо уметь.