Прошедшая эпоха

Внутри храма было тихо. В ночном воздухе по всему городу слышались окружающие их звуки: плеск вод Евфрата, потрескивание факелов, странное городское животное, шныряющее по переулкам. Но внутри была пустота. Двери со скрипом закрылись за ними, оставив Персея и ее в полной темноте. Единственным чувством, которым она могла руководствоваться, было их совместное дыхание и ее собственное сердцебиение. Ее глаза напряглись, пытаясь разглядеть что-нибудь в размытой черной пустоте перед ней, оставив позади всякое ощущение глубины. Она не видела даже собственных рук. — Ну, — голос Персея прозвучал как крик в абсолютной тишине, окружающей их, — я полагаю, у тебя нет способа зажечь немного света? — Допустим, — Артемида нахмурилась в его сторону, — я могу щелкнуть пальцами и вызвать немного лунного света. — Ты раньше так делала? — Персей рассмеялся. — Как вообще работают твои способности? — Правда? Сейчас самое подходящее время спросить? Не за те два года, что мы провели, обсуждая наши жизни? — Извини, что я прагматик и верю в тебя, — раздраженно произнес Персей, — я проверю стены. Артемида услышала шаркающий звук, похожий на скрежет сандалий по каменной земле, на которой они стояли, прежде чем она услышала, как что—то — скорее всего, рука Персея — коснулось камня. Артемида не удостоила этот ответ подходящим, повернувшись к дверям позади них, нащупывая ручку или шов в том месте, где двери закрывались. Но через минуту она почувствовала только крашеное дерево. — Нашел что-нибудь, Персей? — спросила Артемида в темноту, слыша только, как Персей шаркает туда-суда у каменных стен, уходя вглубь храма. — Ничего, — простонал Персей, — Ты? — Даже не чувствую… — Артемида яростно выругалась, когда ее большой палец зацепился за что-то, и острая боль пронзила кончик пальца. — Боги, проклятая заноза, я ненавижу быть смертной. Персей фыркнул: — Ну, давай начнем, пока ты не поранилась еще больше. — Я надеюсь, что она достаточно большая, чтобы ударить тебя им, — слегка огрызнулась Артемида, найдя оскорбительный предмет и выдернув его из руки. К сожалению, это была крошечная щепка. Она отвернулась от двери, уверенно шагая в темноте, основываясь на том, откуда она слышала голос Персея, а также на его исследованиях за последние несколько минут. Они были в коридоре, который, несомненно, был достаточно широким, чтобы, когда Артемида раскинула обе руки, она не могла коснуться стены ни с одной стороны. Однако она ударила Персея по лицу. — Эй! — А, — ухмыльнулась Артемида, — Вот ты где. — Забавно, — рассмеялся Персей, прежде чем сделать паузу, — Ты готова? Артемида провела рукой по его плечу, прежде чем резко опустила ее на свой охотничий нож. — Будь начеку, — сказала Артемида, почувствовав присутствие Персея справа от себя. — Я не знаю, как это будет происходить. — Иштар сказала, что нас ждут, даже поблагодарила нас, — заметил Персей, аргумент в его тоне смягчился звоном металла, когда он схватил свой меч, слегка вытаскивая его из ножен. — Верно, — пробормотала Артемида, — я просто на взводе. Вряд ли что-нибудь знаю об этих богах. — Что ты слышала? — Просто легенды, — Артемида покачала головой, — по иронии судьбы, в основном об Иштар. Она опасна, и если Син — ее отец… — Верно, ты назвала ее богиней любви и войны. Эти владения кажутся такими, будто они… — Персей замолчал, когда они вдвоем медленно шли вперед в темноте. — Если ты представляешь объединение Ареса и Афродиты, это недалеко от истины, — ответила Артемида, — Любовь и Война могут показаться противоположностями, но по сути это экстремальные страсти. Вот почему Афина, несмотря на то, что она Богиня войны, обладает Мудростью, создает Стратегию и хитрость. — Значит, Иштар — изменчивое существо? — Если Арес и Афродита непостоянны, — Артемида нахмурилась, — а они действительно непостоянны, то Иштар — существо желания, ищущее как смерти, так и жизни, никогда не достигающее баланса между ними. — Перепады настроения, — глубокомысленно заметил Персей, — я могу с этим справиться. — Персей, — прорычала Артемида, — Сосредоточься. — На чем тут сосредоточиться? Мы идем по туннелю, — воскликнул Персей, — В чем, кстати, нет никакого смысла. Храм снаружи был довольно большим, но мы шли достаточно долго, чтобы обойти здание по всей длине. Артемида нахмурилась. — Хм. Ты прав. — Это испытание? Или сила? Это то, что ты могла бы сделать? Ты могла бы создать бесконечный туннель? — Я, — Артемида замерла. — Ты знаешь, что я могу. Это не похоже на это, но в случае необходимости я могу преодолевать большие расстояния. Если бы мне нужно было где-то охотиться, я могла бы создавать порталы, мосты через разные леса. Если бы ты был в Пелле, ты можншь оказаться в Пилосе через несколько часов, пробежав через бесконечные деревья. — Что ж, звучит удобно, — сказал Персей с ноткой удивления в голосе, — Могу я как-нибудь попробовать? — Это сильно обременяет тебя, — Артемида закатила глаза, — Даже мои охотницы устают от такого путешествия, возможно, мне придется нести тебя на руках половину пути. — Тогда я зря потратил два года, чтобы пройти так далеко, — простонал Персей. — Да, мне действительно жаль причинять тебе неудобства, — парировала Артемида, моргая в темноте. Было ли это похоже на ее способности? Она попыталась вглядеться в темноту, но ничего не находя. Не было никакой точки, ничего, что указывало бы путь. Чувствуя себя довольно глупо, она закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться, направляя свои чувства вовне. Но все, что она слышала, было дыхание Персея рядом с ней и биение своего сердца, пульсирующее в груди. — Артемида? Она вздохнула: — Я не знаю, подожди. Она собиралась открыть глаза, когда почувствовала сердцебиение в груди, которое поднялось по шее и отдалось в голову. Когда оно достигло ее глаз, она увидела это. Ударная волна от этого пульсировала от нее, рассекая пустоту подобно волне, заменяя землю под ней видением пустыни. На далеком горизонте лежали темно-серые холмистые дюны. Сама земля у ее ног была неподвижной, как будто это была безлунная ночь на неподвижном песке. Ее сердце снова забилось, посылая новую волну, снова освещая ее окружение. Было темно, серые тона сливались с черным, но она стояла в пустыне. Она посмотрела налево, зная, что там стена, но в этом видении было только бесконечное пространство песка и далекие серые холмы. — Персей, — Артемида повернулась направо, открывая при этом глаза, — Закрой глаза. Прислушайся к своему сердцебиению. Тишина встретила ее слух. Ее сердце бешено заколотилось в груди, кровь застыла в жилах. — Персей? — Артемида резко открыла глаза, видения растворяющейся серой пустыни сменились пустой темнотой. Она и раньше слышала его дыхание, которое было приятным компаньоном ее собственного сердцебиения и дыхания. Теперь ничего не было. — Персей? — Артемида сжала кулаки. — Это не смешно, где ты? — Она осторожно ступила туда, где только что был он, нащупывая его, но всего через несколько шагов наткнулась на холодную каменную стену. Это было прочно, так как пыль сыпалась из трещин в камне, оседая на пол у ее ног. — Я не буду играть в эти игры, — Артемида повернулась, глядя вверх, вниз, влево-вправо. — Верни его сейчас же, Иштар! Но она осталась одна в темноте. — Я убью тебя, если ты прикоснешься к нему, — поклялась Артемида, вытаскивая оба своих охотничьих ножа. Она попыталась успокоиться, так как ее сердце теперь билось сильно, в два раза быстрее, чем раньше. Ее глаза закрылись, и она ускорила ритм в груди Пустыня снова обрела бытие, но на этот раз было светло. Далекие песчаные дюны были окутаны серыми тенями, которые едва выделялись на фоне пустоты тьмы. Но теперь, посмотрев вниз, она увидела себя. Бледно-серый свет освещал ее фигуру, исходящую от ножей, которые она держала в руках. Они освещали ее броню, кожу и песок у ее ног разными оттенками серого света. Она попыталась вглядеться, обнаружив, что ее зрение затуманилось, как будто размытость темноты смешалась серым светом, излучаемым ее кинжалами. Вокруг был только песок, свет простирался всего на несколько длин тела в любом направлении. Она огляделась вокруг, пытаясь найти хоть что-то. Там были дюны, некоторые близко, некоторые далеко, но ничего такого, что контрастировало бы с темнотой, как ее ножи. Она посмотрела в небо, видя только чернильную тьму.… Кроме… Звезда сияла прямо над горизонтом позади нее; ее свет едва мерцал на фоне необъятной пустоты. Но она сияла серебром, решительно мерцая. Ее свет сиял прямо над затененной песчаной дюной на дальнем краю ее размытого поля зрения. Это было нечто. Она шагнула вперед, готовясь встретить камень под ногами, только чтобы почувствовать, как ее ботинок скользит по песку, земля под ногами прогибается. Песчинки скользили по ее подошве, и звук колол глаза, а прохладный песок щекотал ступни. Но воздух был неподвижен. И ее сердцебиение было громким. — Лучше бы с тобой все было в порядке, Персей, — пробормотала Артемида, прежде чем продолжить движение вперед, следуя за далекой звездой. OOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOO Она долго шла сквозь темноту. Или ей казалось, что шла. Она попыталась вспомнить прошедшее время, но через несколько мгновений озадачила себя попытками вспомнить, как долго она шла. Поэтому она попыталась сосчитать удары своего сердца, насчитав более трехсот, прежде чем сбилась со счета, впав в транс, слушая свой собственный пульс. Она была поражена, когда вернулась к своему «сознанию», стоя в пустыне и идя в противоположном направлении от звезды, за которой она следовала. Артемида поняла послание. Вместо этого она решила изучать свое окружение, ища новые точки отсчета, угол наклона звезды к горизонту, новые песчаные дюны, все, что могло бы привлечь ее внимание. Та песчаная дюна, которую она видела на горизонте? Она миновала ее, перелезая через песчаную насыпь высотой шесть футов. И поэтому она судила о других, мимо которых проходила слева и справа, пытаясь также оценить их высоту. Никто не казался выше того, кого она уже пересекла, поэтому она двинулась дальше, ища что-нибудь в этих пустынных просторах. Дюны миновали. Как мягкие волны, пойманные вовремя в океане, неподвластные ветрам и приливам. Пока Артемида не увидела фигуру, появившуюся на горизонте. Она была большой, намного больше, чем легкие очертания дюн, выделяющиеся на фоне пустоты. Он был угловатым, резко поднимался над поверхностью пустыни, а затем закруглялся в форме полумесяца в зените. Когда она подошла ближе, появилось больше деталей. Там были колонны серого цвета, которые поддерживали куполообразную крышу. Круглое основание из каких-то материалов слегка приподнято над песком. И прямо над центром зенита здания была звезда. Только сейчас Артемида поняла, что звезда не была установлена на горизонте, а скорее парила в воздухе прямо над зданием. Она приближалась; каждый шаг был осторожным, она более детально изучала структуру. Теперь она была недалеко. Это было небольшое сооружение, каждая колонна была всего в два раза выше ее собственного роста, ей было видно шесть колонн, а стены и купол сзади изгибались по кругу. Двери не было, но строение было пустым, его планировка была открытой, поскольку промежутки между колоннами отмечали его интерьер. Это выглядело как мрамор, но совершенно гладкий, возможно, белый, если она подойдет достаточно близко со своими ножами, чтобы осветить его. Артемида внезапно почувствовала, как земля у нее под ногами затвердела, когда ее сандалия коснулась не только песка, но и камня. Теперь она была достаточно близко, чтобы метнуть свой кинжал в сооружение, Храм, если бы захотела. Взглянув вверх, она увидела звезду, которая висела над куполом Храма, примерно на длину копья. Это был простой свет, четыре серебряных луча вырвались наружу, прежде чем темнота поглотила чистый свет, не оставив теней внизу. Однако свет был знакомым, и Артемида вглядывалась в его глубины, пытаясь что-то почувствовать. Она почувствовала, как свет омывает ее, ее сердцебиение синхронизировалось со звездой, казалось, что каждый импульс усиливает свет, пробивающийся сквозь пустоту. Затем она услышала это. Кап. Кап. Кап. Новое ощущение. Камень у ее ног стал холодным. Ее правая нога сдвинулась, позволив прохладному воздуху коснуться ее лодыжек. Раздался звук, от которого по песку побежала рябь. Она лениво посмотрела вниз, ее ноги похолодели, а шум капель медленно нарастал в ушах. Капли превратились в булькающий шум, который перерос в порыв, шум, исходящий из храма перед ней. Песок у ее ног закружился, волнами захлестывая ступни, отталкиваясь вниз. Рябь щекотала ее кожу, следуя ритму сердца. Прохладный ветерок коснулся ее шеи, как будто что-то коснулось ее. Она ахнула, ее глаза распахнулись. OOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOO Ее зрение сфокусировалось, и она сразу же увидела окружение. Она стояла в круглом помещении, вода плескалась у ее лодыжек. Перед ней тихо журчал фонтан. Здание, которое она видела в пустыне, было там, мраморные колонны и куполообразная крыша сияли голубым и золотым, из фонтана посередине била журчащая вода, вода стекала через несколько ступенек, где собиралась у ее ног, достаточно глубоко, чтобы покрыть ее лодыжки. Комнату освещала бледно-серебристым светом луна, расположенная в идеальном центре над залом на фоне открытого ночного неба. — Персей? — спросила Артемида, ее голос заглушила широта зала. Весь этаж был озером, где не было видно ни дверей, ни проемов, только гладкие стены и ночное небо над ними. На дальней стороне круглого фонтана послышался шум, как будто кто-то шел по воде, от его шагов поднималась легкая рябь и волны. Артемида напряглась, держа свои ножи наготове, благо они все еще были у нее после путешествия по пустыне. В поле зрения появилась фигура. Это был мужчина с темно-коричневой кожей, одетый в длинную белую мантию, оставлявшую его руки обнаженными, ее удерживал пояс из веревки с серебряной оплеткой. Он был высоким, его руки украшали золотые и серебряные кольца. У него была ухоженная борода, которая ниспадала по всей линии подбородка замысловатыми косами, перевязанными серебряными украшениями, и все это легко доставало до ключиц. На его лицо падал лунный свет, освещая его темную кожу и выступающие скулы, на голове не было волос, за исключением татуировки в виде полумесяца, который был направлен вверх на его лбу. — Боюсь, что я тебе не товарищ, — заговорила фигура глубоким и властным голосом, — я рад, что ты пришла так скоро. Я не был уверен, что ты согласишься. Артемида шагнула вперед, игнорируя все, что говорил мужчина: — Где он? — Уверяю тебя, он невредим, — лицо человека под бородой дернулось, — Моя дочь сказала мне, что вы двое прошли одним и тем же путем, но, признаюсь, меня это не убедило. В любом случае, приятно познакомиться с тобой, Фиби Артемида. От одного Стража Луны к другому. Артемида отступила назад, слегка опустив ножи: — Так ты Син, Бог Луны? — Должен сказать, я разочарован, что моя репутация не опережает меня, — Син слегка рассмеялся, — Но да. Я — Син, Бог Луны, Пастухов и Звезд. — Я Фиби Артемида, богиня Луны, Охоты, Целомудрия и деторождения, — Артемида позволила себе кивнуть на фигуре перед ней, — Теперь я бы хотела, чтобы мне вернули моего спутника. — В свое время, — пообещал Син, — Он пока пойдет своим путем, отчасти похожим на задачу, которую я поставил перед тобой. Артемида прищурилась. — Мне не нравится, когда со мной играют, богиня я или нет. Она оглядела зал, пытаясь понять, было ли это на самом деле. Очевидно, Син немного поднаторел в иллюзиях, но в ее нынешнем затруднительном положении было трудно сказать, вернулась ли она все еще в туннель без света или нет. Вполне возможно, что она никуда и не уходила. — Уверяю тебя, в обычной ситуации я бы не был таким невежливым, — Син подошел к ней ближе, позволяя Артемиде увидеть великолепие его одежды, покрытой закрученными узорами из золотых и серебряных быков. — Я отправил свою дочь по доброй воле. Ибо мы, — Син махнул рукой в небо, — Действительно в долгу перед вами. Персидское иго принесло долгие страдания для моей семьи. Особенно для моей дочери: она оказалась в ловушке в подземном мире, когда персы пришли завоевывать земли. — Но зачем испытывать меня? — Артемида встала, глядя прямо в золотисто-карие глаза Сина. — Поскольку у меня те же вопросы, что и у тебя, дева, — заговорил Син, сцепив руки за спиной, — Твоя божественность ушла, это бесспорно. Но ты все еще богиня. Я даже сейчас чувствую пустоту в твоей душе. — Олимпийский совет так решил, — Артемида вздернула подбородок, — пока Экспедиция не подойдет к концу. — У вас, греков, свои правила в управлении небесами, — Син начал расхаживать взад-вперед, его взгляд был прикован к ночному небу, его шаги едва вызывали рябь на воде у их ног, — Вы молоды, непостоянны, стремитесь к расширению. Быстро осуждаете. — Я бы сказал, что мы работаем сообща, — парировала Артемида, — Достаточно хорошо знаем свои пределы. Хотя обычно она не защищала Олимп, особенно когда большинство проголосовало против нее, это были Олимпийцы. Олимп был больше, чем совет, больше богов и богинь существовало в меньших аспектах мирских функций. — Работаем сообща? — Син остановился, взглянув на нее. — Я с трудом представляю, как изгоняю бога, чтобы он ходил по землям за пределами его владений, грани упорядоченного Пантеона. — Мне трудно представить, что меня завоевали персы, и все же ты здесь, — ответила Артемида. — Хм, — продолжил Син, — к тому же высокомерная, но этого следовало ожидать. Артемида вспомнила путешествие в храм и разговор с пеллианцами. У нее были подозрения о происхождении Экспедиций, и ей нужны были ответы. Особенно, если Персей и она были правы в своих предположениях о причине всего этого. Но она поймала себя на тишине. Что-то подсказывало ей подождать. Может быть, это был инстинкт, может быть, это была какая-то крохотная нить божественности, но она все равно прислушалась к нему. — Как умерла Анахита? — вместо этого спросила Артемида. — Ах, сама узурпаторша? — Син приподнял бровь. — Греческая экспедиция выявила огромную слабость, которая копилась долгие годы. Персидские божества были слабы, им постоянно недоставало поклонения, поскольку все больше Средиземноморья попадало под власть Греции. Сердце Персии не могло сдерживать контроль. Древние боги воды и небес отомстили персам. — Иштар упомянула… — Артемида сделала паузу, обдумывая имена. — Ану? Эа? Вавилонские боги? — Не совсем, — признался Син, — Ану и Эа намного старше, намного более дикие. Они существуют вместе с другим, Энлилем. Их место в этом мире — естественный порядок вещей. Ану приносит небеса. Эа — наводнения и реки. Энлиль — ветра и облака. Боги Вавилона рассматривают их как изначальные силы, с которыми невозможно договориться, когда-то им поклонялись в Двуречье. Об их темпераментах ходят легенды, они меняются по собственной прихоти. Персидский пантеон долго пытался завоевать их, захватив в плен и лишив поклонения, но их корни в этих землях уходят глубже, чем пустыни, глубже, чем сами реки. И вот, когда персы были ослаблены, нам просто нужно было освободить Ану, Эа и Энлиля. О, их опустошение было чем-то особенным, они стремились отомстить персам и разорили Пантеон. Битва была настолько великой, что в сердце Персии неделями бушевала песчаная буря. И когда пыль осела, Персидского пантеона больше не было. Их дворец разрушен, их ряды поредели. Ану, Эа и Энлиль ушли, вероятно, уничтожив себя в процессе, но этого следовало ожидать. Их время пришло. — Время пришло? — эхом отозвалась Артемида. — Ты молода, — Син указал в ее сторону, — Твой пантеон сформировался из конфликтов и потрясений. Были другие до твоего правления, и будут другие после того, как твое правление закончится. Ану спустился с небес, когда были построены первые храмы, а также великие реки в этой долине. Если бы Ану все еще был здесь, я сомневаюсь, что они смогли бы ответить, как давно это было. Артемида во многих случаях даже не задумывалась о времени до появления их пантеона, хотя она знала, что Афина провела столько исследований по этому вопросу, сколько было возможно. Она никогда особо не интересовалась, о чем сейчас сильно сожалела. — Я не боюсь того, что произойдет, когда я исчезну, но я не планирую, чтобы это произошло, — Артемида наконец вложила свои охотничьи ножи в ножны. — Я богиня. — Она вспомнила разговоры, которыми она поделилась с Персеем на эту тему. Его искренние вопросы о природе мира. — Я получаю поклонение смертных. Я отвечаю на их молитвы. Я учусь. Я учу. — Она подумала об охоте. Узы, которые она создала, места, в которые она путешествовала, великий Храм, где собирались ее жрицы. Перед ней стояла новая задача, новую жизнь, которую она должна была создать для себя, когда Экспедиция закончится. — Высокомерие, — усмехнулся Син, — И наивность. Ты бы рассказала мне, Богу Пастухов, о природе своего существования? Должен признать, ты разочаровала меня. Я думал, что Олимпийцы могут быть другими. Возможно, это так, но твоя сила не будет длиться вечно, и когда твое поклонение рухнет, когда твои линии связи с миром смертных будут прерваны, что ты будешь делать тогда? Артемида подняла руки, проглотив насмешку, прежде чем заговорить: — Ты видишь, как я поддаюсь изгнанию? Ты называешь меня молодой, но всю свою жизнь я жила как смертная во многих отношениях. Я сражаюсь со своими соратниками. Я истекаю кровью вместе с ними. Я страдаю вместе с ними. Возможно, сейчас я путешествую как смертная, со всеми вытекающими отсюда опасностями, но когда это закончится, моя борьба не остановится. — А, вот и огонь, о котором мне рассказала моя дочь, — Син рассмеялся, его глаза слегка заблестели. — Это заняло немного больше времени, чем я думал, основываясь на том, что она рассказала мне о тебе. Однако я вижу этот гнев. Интересно, ты всегда носила его в себе, или это твое путешествие так его развило. — Тебе придется терпеть меня еще дольше, — Артемида сделала несколько быстрых шагов прочь от вавилонского бога, изучая ночное небо, пытаясь оценить, сколько времени прошло с тех пор, как Персей и она вошли в храм. — Король Александр позволил Персею и мне остаться в городе вместе с отрядом солдат. — В самом деле? — промурлыкал Син со своего места, — Признаюсь, это меня удивляет. Иштар сказала мне, что вы не ладите. Я полагаю, вы поссорились сегодня утром во дворце, не так ли? — Значит, ты наблюдал за нами весь день, — подсказала Артемида, стараясь говорить ровно. — Когда нас это устраивало, — пренебрежительно сказал Син, — Моя дочь была совершенно очарована твоим спутником. И даю тебе слово, что он невредим и оставлен в покое, — Артемида слегка напряглась от плохо завуалированной попытки вывести ее из себя. Хотя это была плохо завуалированная попытка, ей было стыдно, что она так хорошо сработала. — О, я знаю свою дочь, — вздохнул Син, — скорее всего, она сейчас с ним, но она не посмела бы повлиять на твоего смертного спутника. У нас есть свои законы, которые отделяют нас от смертных. Это совсем не принесло ей спокойствия. — Я совершенно не знаю, что о тебе думать, — продолжил Син, — Ты честная, но осторожная. Я чувствую секреты, которые ты хранишь в своем разуме. Ты высокомерная, но по-настоящему заботишься о своем смертном спутнике. Ты не такая, каким я представлял тебя, когда услышал, что Олимпиец путешествует с македонцами. — Я встречала нескольких богов в своих путешествиях, — призналась Артемида, изучая бога перед собой. — Я знаю, когда мне лгут. И что-то подсказывает мне, что ты не рассказал мне ничего такого, чего бы ты уже не планировал рассказать. — Ну, — Син погладил бороду, приподняв уголок рта, — Это была наша первая встреча. Желаю тебе спокойной ночи, Фиби Артемида. OOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOO Мгновение спустя Артемида обнаружила, что стоит в темноте, но на этот раз это была не полная темнота. Она огляделась вокруг и обнаружила, что стоит в длинном коридоре, где за ее спиной горел бледно-желтый свет, проникающий через множество окон и дверей. Но рядом с ней была закрытая двойная дверь с двумя ручками изнутри. — Ну, это просто идеально. Артемида вспомнила слова Сина и быстро схватилась за двери, потянув их на себя, неуверенная, что она обнаружит по ту сторону. Они открылись без проблем, показывая внешний вид городских улиц. Яркие городские улицы, сияющие в свежем утреннем свете. Зрелище почти заставило ее вздрогнуть, когда она прищурилась от неожиданно яркой атмосферы вокруг нее. Она шагнула вперед, тепло солнца окутало ее бледно-оранжевыми и розовыми оттенками занимающегося дня. Она услышала приближающиеся к ней шаги. — Клеоксена! Это был Персей. Она быстро зажмурилась от света, увидев его лицо, смотрящее на нее сверху вниз встревоженными глазами. — Слава богам, где ты была? Артемида была свидетелем того, как несколько встреч в день Солнцестояния на Олимпе сорвались. Были объявлены войны, кровная вражда перерастала в схватки, которые останавливали разбирательство. Но можно с уверенностью сказать, что этот момент войдет в историю как самая хаотичная встреча Олимпа в день солнцестояния за все время. Она не обратила внимания на рев, когда все олимпийцы спрыгнули со своих тронов, их крики, восклицания и удивление слились в какофонию голосов. Она также не обратила внимания на внезапный шквал грозы, грохочущий над головой, вода пролилась сквозь опускную решетку на нее и Персея. Что она заметила, так это замешательство на лице Персея. — Персей, — пробормотала Артемида сквозь дымку тепла, окутавшую ее душу, с ее губ слетело его имя, которое, как она думала, было потеряно для нее более двух тысяч лет назад. — ПОРЯДОК! Я НАВЕДУ ПОРЯДОК! — взревел Зевс, когда в тронном зале сверкнула молния, ударив в мрамор между ней и Зевсом у подножия его трона. От удара в ее глазах вспыхнул синий свет, а в результате ударная волна сотрясла ее череп. Она зажмурилась, прежде чем осознала, что Персей держит ее. — Никто не скажет ни слова, — прорычал Зевс, — Ты объяснишься! СЕЙЧАС ЖЕ! Мгновение спустя Артемида поняла, что Зевс имел в виду ее, когда она подняла голову с того места, где была прижата к предплечью Персея, голова у нее кружилась, а в ушах звенело от раската грома. Она увидела, что Аннабет, Гроувер и Талия смотрят на нее так, как будто у нее выросло восемь голов. Даже Бесси уставилась прямо на нее. — Я… э-э… — Персей откашлялся, его взгляд был рассеян, прежде чем он быстро помог Артемиде полностью встать. Артемида медленно повернулась, когда комната перестала вращаться, звон в ушах на мгновение утих. Она посмотрела в переднюю часть тронного зала, где Зевс, Гера, Посейдон и Аид стояли в смешанном состоянии ярости, неверия, шока и замешательства, в соответствующем порядке. Не было времени что-либо придумать. Что она вообще могла сказать? Она собрала воедино кусочки в последнюю минуту. Перси был богом. Этим Богом был Персей. Он был в замешательстве. Он был Персеем? Он был Перси? Итак, она сделала единственное, что ее волновало. — Персей? — Артемида повернулась к… богу рядом с ней. — Это… это действительно ты? — Я СКАЗАЛ… — БРАТ! — перебил его Посейдон, — ПОЗВОЛь ЕМУ ХОТЬ ЧТОТ-ТО СКАЗАТЬ! Она не обращала внимания на крики, не сводя глаз с зеленых глаз Персея. — Конечно, это так, — улыбнулся Персей, прежде чем его брови нахмурились, а улыбка сменилась хмурым взглядом, — Но что случилось? Я не помню… — Персей внезапно повернулся к Посейдону. — Папа? — Сын? — Посейдон рефлекторно улыбнулся, его трезубец исчез в его руке, растворившись в тумане. — Все в порядке, что ты помнишь? — Я… — Персей застонал, схватившись за голову. — Персей, — пробормотала Артемида, подходя к нему. В этот момент ее внезапно осенило. — Все в порядке, все в порядке. Позволь им течь, эти воспоминания твои. Ищите их. Персей просто поморщился в ответ, его глаза снова забегали под веками, и она подняла глаза, встретив взгляды Афины и Посейдона. — Он помнит обе жизни! — Обе жизни?! — крикнул Аполлон. — Объяснитесь, — прошептал Зевс в холодной ярости, все его лицо было ярко-красным, по всему телу вспыхивали огненные молнии. Персей внезапно выдохнул, качая головой. — Кажется, я знаю, что произошло? Артемида замерла, с трепетом глядя на Персея, цепляясь за надежду, что он был Персеем, что это не было шуткой судьбы. Она не пережила бы никаких ложных надежд, видения того, о чем она мечтала, которое никогда не сбудется. — Меня зовут, — сказал Персей, — Персей, сын Павсания. Артемида услышала, как Талия выругалась у нее за спиной: — Что, черт возьми? Однако Персей продолжил: — Я также и Перси Джексон, сын Посейдона, — А затем Персей повернулся к ней с улыбкой на лице. — Я знал это в своей душе, Артемида, я говорил тебе. Затем Артемида обняла его. Одна рука обвилась вокруг его шеи, а другая вцепилась в заднюю часть доспехов, притягивая его как можно ближе. Она почувствовала биение его сердца, сильное и ровное. Она почувствовала, как его руки в свою очередь обняли ее. Сильные и успокаивающие. — Что он имеет в виду, сын Павсания? — эхом отозвалась Деметра. — Подождите минутку, Персей из Македонии! Боги, АРТЕМИДА, НЕТ! — Аполлон громко выругался. — Мы можем объяснить! — внезапно закричала Афина, ее голос звучал так, будто она подошла прямо к Персею и к ней, поскольку Артемида не могла видеть: ее голова покоилась на плече Персея. — Я устал спрашивать, следующими словами будут объяснения, или я уничтожу его, не задумываясь, — рявкнул Зевс, его глаза вспыхнули энергией. — Ты не сделаешь ничего подобного! Очаг вспыхнул, превратившись в ад посреди тронного зала, где мгновение назад тихо потрескивало пламя. И из огня вышла молодая женщина: Гестия. На ней была простая коричневая мантия, ее каштановые волосы каскадом спадали за спину. Но обычное спокойствие, которое она излучала, сменилось суровым поведением. В ее миндалевидных глазах плясал огонь. — Ты сядешь и послушаешь, брат, — приказала Гестия, проходя перед Персеем и собой, вставая рядом с Афиной. — Ты можешь сесть, Афина. — Конечно, — кивнула Афина, ее напряженные плечи и поза расслабились, когда Гестия шагнула вперед. Ее присутствие в тронном зале уже все решило, поскольку каждый олимпийец почувствовал, что их эмоции улеглись и успокоились. Но Зевс был в ярости. — Сестра, ты не посмеешь, — кипел Зевс, — Моя дочь должна ответить мне, я не потерплю, чтобы мне отказывали! — Не бросай мне вызов, брат, — голос Гестии срывался, ее волосы были охвачены пламенем, разгораясь добела у корней волос, вспыхивая оранжевым и золотым на кончиках. В комнате стало жарко, как будто камера находилась внутри кальдеры вулкана, и горячая магма пузырилась под мрамором у их ног. Рядом с Зевсом главный заряд вспыхнул бело-голубыми искрами энергии, которые стали темно-зелеными. Мгновение спустя жар спал, и Гестия встала, спокойная перед бурей: — Мы достаточно долго терпели твой темперамент. Я уверена, что скоро последует объяснение. И Зевс откинулся на спинку трона, затвор снова стал обычным бело-голубым, искры из оружия вылетали маленькие и приглушенные. И самый старший Олимпийец повернулся и пошел обратно к очагу, найдя место у огня, который угас, превратившись в маленькое пламя, тихо потрескивающее. — Я, — заговорила Афина, оглядывая совет. — Артемида, ты хочешь, чтобы я? Артемида вздохнула, покачав головой: — Нет. Она мягко высвободилась из объятий Персея и посмотрела на него снизу вверх: — Ты не против? — Конечно, — пробормотал Персей, — Я признаю, я думаю, мне нужна помощь, чтобы понять — как я здесь оказался? Я помню, как ты… но… Артемида яростно покачала головой, прогоняя это зрелище из головы: — Сейчас это не имеет значения. Ты здесь. Это все, что имеет значение. Она мягко отошла от Персея и встала перед советом. Собравшиеся боги, богини и полубоги ждали, когда она заговорит. Она рассказала свою историю охоте. Сколько времени это займет? — Давным-давно этот совет отправил меня в изгнание, чтобы я сопровождала Македонскую экспедицию, — начала Артемида, заставляя свой голос оставаться спокойным, — Вы забрали мою божественность, мои владения, мои силы, оставив меня, смертную, на произвол судьбы. За то, что мне поклонялись больше, чем Зевсу. — Артемида сердито посмотрела на своего отца. — И поэтому я, вероятно, была обречена жить в трудностях, сражаясь в одиночку как с монстрами, так и с людьми. Но вместо этого я встретила Персея. Она взглянула на Персея, непроизвольно улыбнувшись. — Я ударила его, — вспоминала она, — но мы пришли к соглашению. Я помогаю Экспедиции с монстрами, и он помог ввести меня в Экспедицию под видом амазонки. У нас было непрочное перемирие. Некоторые из вас знали это, — Артемида взглянула на Аполлона и Афродиту, прежде чем кивнуть Афине и Посейдону. Часть внимания зала переключилась на ее пристальные взгляды. — О моем присутствии в Экспедиции знали только трое. Король Александр и его близкий друг Гефестион, Персей. Мне разрешили оставаться скрытой как амазонка при условии, что я помогу обучить некоторых македонцев сражаться, одновременно охотясь на монстров, которые досаждали армии. Итак, я сражался. Я тренировалась. Я сражалась. И со временем я подружился с Персеем. Мы жили в одной палатке. Я ударила его, когда впервые узнал об этом. Мы сражались вместе при осаде Тира. Я встретил далеких богов в Египте. Артемида сделала паузу, прокручивая в голове следующее воспоминание. — Я влюбилась. Артемида снова посмотрела на Персея, по ее лицу текла слеза. Персей посмотрел в ответ, его глаза тоже наполнились слезами. — Хватит! — выплюнул Зевс. — Но как же так, — Аид встал, глядя на Персея, — ты старая душа, реинкарнация, у тебя не должно быть памяти о твоей прошлой жизни. Твоя душа могла бы искупаться в реке Лета. Эти воды обладают силой, в какой-то степени даже для богов. — Подожди, — нахмурился Персей, — Бог? Я — бессмертный? Я бог! Артемида услышала, как Талия хлопнула себя ладонью по лбу. — О боги, он все еще идиот, — засмеялась Аннабет с выражением удивления на лице. Было так много вопросов, так много всего, что можно было ему задать, но Персей был прав — он был богом, а это означало, что у него были владения. — Каковы твои владения, — спросила его Артемида, изучая его форму. Только сейчас она поняла, что Персей был довольно хорошо сложен. В Экспедиции он был жилистым, с поджарыми мышцами и крепким телосложением. Сейчас многое осталось прежним, но он выглядел здоровым и собранным, как будто он был свободен от забот, которые изматывали его, когда она знала его. Это заставило ее покраснеть. — Я… — Персей оглядел себя, «Я что-то чувствую. — Я могу сказать тебе, — продолжил Аид, — я вижу дух, который поглотила его душа, его владения, созданные из сущности духа. — Защита, — сказал Персей, — Область Защиты? — Действительно, — ответил Аид, — домен Защиты внутри твоей души. Замечательно. Защита. Артемида улыбнулась, глядя на Персея, не заботясь о том, кто видит ее взгляд. Она хранила своих потерянных охотниц в своем сердце, и беспокойство о надвигающейся буре оставалось, но Персей был здесь. Вернулся как бог, бог Защиты. Эта мысль заставила ее душу петь, как будто вселенная исправила зло, которое гноилось все то время, пока она знала Персея. Он был жив. Он был там, где должен был быть. — Я, — Персей нахмурился, глядя на своих друзей. — Я бог. Но я все тот же Персей. — Да, — пробормотал Гроувер, — Все еще пытаюсь переварить это. — Я рядом с тобой, Козел, — покачала головой Талия, — И подумать только, я думала, что мое присоединение к охотницам будет самой странной вещью, которую я видела. — Ты, — Аннабет сделала шаг вперед, — ты все еще Перси? — Да, — рассмеялся Персей, — думаю, да, это немного странно, разделять воспоминания о Перси и Персее, потому что, ну. Персей оглянулся на нее. — О боги, я и забыла, что вы двое встречали б, — закричала Талия, — МОИ ГЛАЗА! — Мы не знали! — воскликнул Персей, прежде чем застыть, глядя на нее и мотнув головой. — Ты знала… все это время ты знала. Артемида скрестила руки на груди, внезапно осознав, сколько богов и богинь все еще наблюдают за ними. — Я знала. — Мне так жаль, — вздохнул Персей. — Это не твоя вина, — Артемида покачала головой, — Как это вообще могло быть твоей виной? — Она тоже не хотела переживать это воспоминание. В тронном зале воцарилась тишина. — Что ж, это было поучительно, — заметил Гермес, — полагаю, нам всем следует отправиться в путь? — Я бы хотела получить одно уточнение, — заговорила Гера со стороны Зевса, где Царь Богов все еще смотрел на нее сверху вниз. — Артемида, ты все еще Богиня-девственница? — Боги, конечно! — парировала Артемида, — Я связана своей клятвой. Зевс ворчал на своем троне. — Мне не стыдно, что я влюбилась, — огрызнулась Артемида, свирепо глядя на Зевса. — Ты можешь дуться еще тысячелетие, мне все равно. — Эта встреча окончена, — прорычал Зевс, свирепо глядя на огонь, прежде чем исчезнуть с громовым раскатом. При его выходе исчезло и несколько других богов. Афродита исчезла, гневно не веря своим ушам. Арес и Гефест последовали за ней, обоим было наплевать на очевидную драму. Гере и Деметре тоже. В котором осталось несколько Олимпийцев и еще больше вопросов, на которые ей пришлось ответить. Посейдон немедленно подошел к Персею и заключил его в объятия. — К этому, возможно, придется привыкнуть. Если вы с Артемидой поженитесь, ты моя племянница, ты… — Папа, что за… — Посейдон, в самом деле, — Афина покачала головой, глядя на Персея, — я не думала, что когда-нибудь увижу тебя снова, с возвращением, Персей. Артемида улыбнулась, слегка покраснев от шутки Посейдона, прежде чем почувствовала руку на своем плече. Это был Аполлон. Она повернулась к нему лицом. Он выглядел растерянным, его голубые глаза изучали ее. Ей было интересно, что удивило его больше. Она вспомнила Экспедицию, когда перескакивала через некоторые из основных событий, которые она пережила во время путешествия по Востоку. Доспехи ей подарил Аполлон. Когда он видел Персея. На Иссе? Он защищал ее, но он также был с Персеем после битвы. Позже она его не видела, но, вероятно, он был в Тире… Египет? Аполлон наклонился вперед и крепко обнял ее. Она очнулась от своих безумных воспоминаний и рефлекторно обняла его в ответ. — Все это время? — зачарованно пробормотал Аполлон, — Артемида, ты абсолютная тупица. — Я, что! — Артемида сморщила нос, пытаясь высвободиться из его объятий. — Да, ты, — Аполлон недоверчиво покачал головой, прежде чем прочистить горло и продекламировать стихотворение: моя младшая сестра Я думал, что знаю ее так хорошо предала меня из-за любви. Артемида почувствовала, как у нее горят уши: — Заткнись. — Ты действительно не думала, что меня это волнует! — Аполлон внезапно нахмурился. — Сколько раз я приходил к тебе со своими любовными проблемами, а ты держал это в себе?! Артемида вздохнула: — Аполлона ты любишь легко. Я нет. Я… другого не будет. Ее взгляд переместился на Персея. Даже сейчас им было о чем поговорить. Он стоял, разговаривая с Афиной, Посейдоном и Аидом. Ей это казалось нереальным. Несколько часов назад она была под небом. Теперь она чувствовала, что война закончилась, что она была в Элизиуме, если богиням позволено. — Это то, на что был похож мир? Она попыталась вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой расслабленной. Настолько беззаботной, что все ее сознание унеслось в грезы наяву. Возможно, именно недостаток сил позволил ей почувствовать это. Возможно, это был вид Персея во плоти. — Это, — Аполлон сделал паузу, проследив за ее взглядом. — Вау, ты действительно любишь его. — Я знаю, — начала Артемида, все еще не уверенная, как справиться с чувством в своей душе, — Я боюсь отвести взгляд. Я боюсь очнуться ото сна. — А-э-э, — Талия подошла к ней, в то время как Аннабет и Перси подошли к Персею. — Талия, — поприветствовала Артемида свою сводную сестру, — Я полагаю, это был отличный день для тебя. — Для меня? — Талия отрывисто рассмеялась. — Я тоже так думала, пока не случился этот совет. Клянусь, у меня мурашки по коже от того, как это происходит. Это, — Артемида заметила, как Талия оглянулась на Персея. — Странно, — подсказала Артемида. — Да, — кивнула Талия, — Это. Вы принимали нас в своем лагере. В штате Мэн. — Да. — Знали ли… знали ли охотницы? — Талия поджала губы. — Большинство из них, — ответила Артемида, — новобранцы нет, хотя, возможно, это придется изменить. — Вот и ответ на этот вопрос, — фыркнула Талия. — Клянусь, охотники как будто были одержимы Перси, э-э, Персеем. Я поймала нескольких из них, которые следовали за ним в течение дня или около того, пока они оставались в лагере перед началом квеста. И, ну— Зои… — Я знаю, — Артемида сделала паузу, тихо вспоминая слова Перси, обращенные к ней. — Он сказал мне. Они вдвоем молчали, когда Артемида подняла глаза, вспомнив, что Аполлон был рядом с ней, когда она увидела, что другая группа разделилась на две, а Персей разговаривал с Аннабет, Гроувером и Аполлоном. В другую группу входили Аид, Посейдон и Афина, все трое яростно жестикулировали в направлении Персея. — Тебе стоит пойти поговорить со своими друзьями, — Артемида взглянула на Талию. — Вы уверены? — Талия посмотрела на нее с некоторым скептицизмом. — Я в порядке, могу тебя заверить, — Артемида закатила глаза. — Тебе следует привыкнуть выполнять мои приказы. — О, да, именно из-за этого я ухожу, — фыркнула Талия, прежде чем неторопливо направиться к другим полубогам. Артемида проводила ее взглядом, прежде чем она тихо подошла к очагу и села рядом с Гестией. Старшый Олимпийец посмотрела на нее добрыми глазами. — Ты выглядишь усталой, — улыбнулась Гестия. — Я снова чувствую усталость, — простонала Артемида, ее ноги слегка дрожали, глубокая боль охватывала все тело. — Знаешь, я не совсем понимала, через что тебе пришлось пройти, — заговорила Гестия, — несколько лет назад, когда ты разожгла очаг. Артемида просто напевала, прохладный мрамор впитывал тепло ее тела. Это было удобно. — Но теперь, зная, что ты так долго сдерживала это пламя? — Гестия посмотрела на оставшихся людей в комнате. — Теперь ты можешь отпустить. Ты можешь отдохнуть. Артемида не слышала ее, потому что уже спала.