* * *
Ким Джисо видел, как волновался Джин, когда они только подъехали к клубу, который был закрыт для посетителей, терпеливо ожидая только их появления. — Всё в порядке? Услышав вопрос, омега вздрогнул, растерянно посмотрев на отца. — Я… Да. — Если ты передумал, я попрошу… — Нет. — В голос вновь вернулась твердость, и Джин нахмурился. — Я всё решил для себя. — Всё он решил для себя. — Ан Бо до сих пор скептически относился к этой затее и к тому, какое решение принял омега. — Жалеть будешь. Вот помяни мое слово. Прежде чем оказаться внутри, Джин, услышав знакомый голос, поджал плечи и как будто инстинктивно схватился за руку отца, неосознанно пытаясь найти хоть какую-то поддержку. Ким Джисо даже не посмотрел на него, лишь сильнее сжав его ладонь. — Джин! Чан Банчан первым и очень эмоционально среагировал на появление омеги. А потом заметил, что он держал за руку того, с кем Ким Намджуну предстояло схлестнуться, и его энтузиазм тут же угас. — Привет. — Джин криво улыбнулся. — Юнги разыскивал тебя. Всех на уши поднял, а ты… — Банчан явно разочарованно покачал головой, затем переведя взгляд на Ким Джисо. — Господин Ким. — Добрый вечер. — Альфа кивнул, решив, что может позволить ответить вежливостью на вежливость. — Прошу за мной. Они не успели дойти до кабинета, который был знаком только Вишне, когда из него показался… И Джин сильнее прильнул к отцу, спрятавшись за его плечом. Юнги остановился, сделав шаг в сторону, чтобы пропустить Чана. Остановился как вкопанный. Причем, не ногами, а вниз головой, которая, судя по его лицу, теперь отказывалась соображать и сводить вместе простые и понятные причинно-следственные связи. Пропал, а теперь шел за руку с тем, от кого до этого бегал и кого мечтал убить. Что это могло значить? — Нашлась пропажа, Кот. Вишня расположился по правую руку от Джина, пока тот пытался не смотреть на Юнги, зная, что его теперь мог убить один только взгляд. — То есть, вот так ты собирался мстить? Судя по голосу и тому, как он смотрел, в альфе теперь мучительно медленно закипала злость, которую, кажется, безуспешно пытались остановить яркие и сильные чувства, до этого согревающие, а теперь, вместе с осознанием, оседающие внутри ядом, разъедающим всё живое, что в нем осталось. — Это не твое дело, Юнги. Отойди. Джин всё еще не смотрел на него, потянув отца вперед, но Юнги с громким треском захлопнул дверь, преградив им путь. Он перестал пытаться убить омегу взглядом, теперь переведя его на альфу, стоявшего с ним рядом. Потом на их сцепленные руки, и Юнги с горечью усмехнулся, запрокинув голову и пытаясь вдохнуть больше воздуха, как будто он мог вытеснить из головы... Догадку. Разгадку. Ответ. — Ебаный характер. Ты же обещал мне, что больше не станешь рисковать собой, и вот, стоило только с тобой поспорить… — Он прикрыл глаза, пытаясь побороть восставшее внутри чувство справедливости. — Напиздел. И пока я чуть не сдох от разрыва сердца, пытаясь тебя отыскать и вернуть, в очередной раз, Джин, ты… — Юнги покачал головой. — Серьезно? Ты вернулся к нему? С горящими глазами рассуждал о том, как его убить , а теперь… — Джин честно рассказал о своих планах. Он имеет право ненавидеть меня. Как и распорядиться тем шансом, что я получил? — Выебать его? — Юнги с искренним удивлением посмотрел на Ким Джисо, не замечая, как тот побагровел, а потом он сделал шаг к Джину. — Ты дал ему шанс всё же выебать тебя, Джинни? Или думаешь, что папочка раскаялся и больше не захочет затолкать в тебя свой хуй по самую глотку? — Юнги вновь посмотрел на Ким Джисо со злорадной усмешкой. — Я натренировал его. Сосет так, что глаза закатываются. Правда, я первым распаковал и другую его дырку, так что, папочка, придется стать… Одно мгновение, которое не смог заметить никто, кроме омеги, который вырвал свою руку из ладони отца, а потом, сильно замахнувшись, влепил Юнги пощечину, от которой даже у Вишни, остановившегося в стороне, зазвенело в ушах и потемнело в глазах. Альфа даже не дернулся, пока на его щеке расползалось красное пятно. — Животное. Джин прошипел это сквозь зубы, пока Юнги смотрел на него с нескрываемой, горящей и сжигающей всё ненавистью. Омега замахнулся еще раз, и на этот раз альфа успел перехватить его руку, сжав запястье так, что Джин согнулся пополам от боли. И тут… — Отпусти его. Юнги не успел сориентироваться, прежде чем его голова резко дернулась назад из-за сжавшихся в волосах с жестокой силой пальцев. Во взгляде на мгновение мелькнула растерянность. Он отпустил Джина, который отпрянул к Вишне, а затем резко дернулся, не замечая как затрещала кожа головы. Ким Джисо невольно разжал пальцы, и в последний момент смог увернуться от нацелившегося в его лицо кулака. — Остынь. Он толкнул Юнги к стене, нервно поправляя пиджак, а когда Юнги вновь, съедаемый полыхающей внутри, отчаянной злобой метнулся к Джину, Ким Джисо, как котенка, схватил его за шкирку, метнув к двери, которая жалобно затрещала от удара. — Вот что несчастная любовь с альфами делает… Вишня качал головой, на всякий случай прикрыв Джина плечом. — Ты… — Юнги запнулся. Его губы дрожали, а глаза блестели либо от невыплеснувшихся слез, либо от злости. — Предал. Рыдал у меня на плече, вспоминая, как этот тебя нагнуть пытался, а теперь сам нагибаешься. — Он смачно плюнул себе под ноги. — Ты… — Альфа судорожно втянул в себя воздух, а потом бессильно уронил голову. — Как же так, Джин? Как?.. — До этого уверенно гремящий голос теперь бесцветно шелестел. — Вместо отца меня… решил убить? А в чем я провинился? В том, что любил? Жизнь готов был отдать? В жопу тебе дул при каждой удобной возможности. Доверял. А ты… — Юнги ухмыльнулся. — Дешевая беспринципная блядь. — Выбирай слова. Или… Ким Джисо вновь сделал шаг, но Юнги не сдвинулся с места, вперив в омегу острый, как нож, взгляд. — Тебе конец, Джинни. Я… не прощаю предателей. И Мин Юнги, на прощание пихнув плечом другого альфу, удалился, пока Джин не мог поднять опущенную голову. — Эй. — Ким Джисо осторожно взял его за подбородок, побуждая посмотреть на него. — Руки коротки. Не бойся. Я не дам ему ничего с тобой сделать. — А что сделаешь с тем, что он прав? — Омега улыбался, но в этом было столько безысходности, что лицо альфы тут же помрачнело. А Джин тем временем встрепенулся, быстро протерев глаза и нервно поправив волосы. — Ладно. Мое решение, и за него теперь нужно нести ответственность. — Теперь, Джи, нам придется поломать голову не над тем, как его убить, а над тем, как защитить. От Кота. И здесь, возможно… — Вишня драматично вздохнул. — Придется принять… превентивные меры. И воспользоваться помощью одного хорошего человека. С винтовкой.* * *
Гробовое молчание, которое могильной плитой накрыло комнату, удручало только Вишню, который нетерпеливо ждал, кто же заговорит первым. А после того, как стало понятно, что Джин перешел на сторону отца, ни у дракона, ни у его доблестного управляющего слов не осталось. Ким Джисо наблюдал за всем этим с нескрываемым превосходством, не замечая, насколько сник его сын. Не замечая до определенного момента, потому что, одумавшись, альфа взял омегу за руку, что-то быстро прошептав. — Джин. Омега дернулся, услышав голос Намджуна, но глаза не поднял. Альфа был слишком спокоен для сложившейся ситуации, и это пугало похлеще, чем если бы он теперь полез с ним драться. — После всего того, что я сделал для тебя, ты решил отплатить мне… этим? — Примкнул к злу, хотя сам с пеной у рта стремился с ним бороться. — Чон Хосок качал головой, и улыбка на его лице выходила удрученной и потасканной. — А Гук? Он тоже теперь враг? — Не нужно давить на моего сына. Это манипулирование чувствами, а деловые люди на переговорах обычно взывают к разуму, а не к сердцу. — Ким Джисо выпрямился. — У вас было время подумать над моим предложением, господин Ким. — Я подумал. — Альфа кивнул, затем переведя взгляд на Вишню. — А что с тобой? — Ой, только вот не надо теперь меня делать виноватым. — Ан Бо скривился. — Сами омегу проебали, вцепившись в принципы, а теперь ко мне взывают. Он отца простил — кто я такой, чтобы продолжать… — Вишня запнулся о мысль, посмотрев на Джина. — Тем более, теперь все смышленые Кимы в сборе, а значит, игра получится намного интереснее. Не могу пропустить такое. — Джин. Омега старательно что-то выглядывал в окне, а потом резко дернулся, как и все в комнате, когда Намджун ударил по деревянному столику так, что тот треснул. Вздрогнули все, кроме альфы, который теперь, кажется, не замечал боль. — Смотри мне в глаза. Если такой смелый, чтобы предать меня. — Он будет смотреть туда, куда захочет. И я не позволю так говорить со своим сыном. — Ничтожество. — Намджун сказал это сквозь зубы. — И всё из-за того, что мы отказались рисковать твоей жизнью. — Конечно, все заботились обо мне. Все вокруг. Абсолютно. Но почему-то мне от этого не становилось легче. Почему? — Джин смотрел в потолок, боясь, возможно, что слезы испортят то впечатление, которое он хотел произвести. На зло. — Может, потому что мне нужно было рискнуть жизнью? Мне это было необходимо. Я хотел этого. Мне потом необходимо было с этим жить, но вы все решили за меня. Решили сами, как будет лучше мне, а когда я уперся, поставили ультиматум. Либо делаю как хотите вы, либо делаю один. Думали, что у меня силенок не хватит? — В голосе омеги электрическим напряжением трещало злорадство. — Одному не хватит, а из всех союзников… Я выбрал родного. Теперь, когда все карты выложены на стол и ни у кого не осталось в рукавах козырей… — Джин почти весело пожал плечами. — Я в безопасности рядом с ним. По крайней мере, он больше не будет пытаться меня убить, а всё остальное — как-нибудь договоримся. Не получилось стать отцом и сыном, станем… — Замолкни. — Вишня закатил глаза, затем зажмурившись и что-то матерно проворчав под нос. — Кто бы мог подумать, что я ввяжусь во всё это. Думал, что будет интересно, но чтобы так… Вновь молчание, и Хосок, который до этого стоял у своего рабочего стола, переместился к Намджуну, как будто чувствуя, что тот теперь нуждался в том, чтобы кто-то его остановил. Остановил то, что кипело внутри, вырываясь из-под неплотно прикрытой крышки. Крыши. — Джин, если мы станем врагами, я не стану тебя жалеть. Даю один шанс. У тебя есть один шанс, и если теперь ты одумаешься, я закрою на всё глаза, и мы сможем вернуться к тому, с чего начали. Если нет — пеняй на себя. Омега слушал, закусив дрожащие губы, а потом вдруг улыбнулся. — Ты мне угрожаешь? Но разве человек, которому я сам, я, без своих таблеток, был дорог настолько, чтобы запрещать рисковать жизнью… Разве он сможет мне угрожать? Моему отцу — он конкурент, а я? Я предал тебя? Тем, что кайф буду делать для другого? И поэтому мне стоит опасаться за свою жизнь. — Да, так и работает бизнес. — Вишня снисходительно улыбнулся, пока Намджун сидел, сжав зубы и кулаки, которые, возможно, ему вновь не терпелось пустить в ход. — Ладно, выяснили. Мы теперь враги, конкуренты и всё остальное, от чего я до сих пор в ахуе. Интеллигентном. Можем расходиться? — Вы отказываетесь от моего предложения, господин Ким? — Ким Джисо поднялся последним, покровительственно обняв сына за плечи. — Отказываюсь. У меня чистые руки, и я не собираюсь их пачкать. Ким Джисо улыбнулся. — Так тому и быть. Всего доброго. Или до скорой встречи.* * *
Всю дорогу до дома Джин не проронил ни слова. Он потух, сник, и когда Ким Джисо, который сидел с ним на заднем сидении, потянулся как будто чтобы проверить окно, стало понятно, что омега не пах. Он сжимал в руках бутылку воды, которую ему дали в баре, и смотрел на свои колени. Ким Джисо понимал, что ему было тяжело, и не знал, как сына поддержать. Хотя хотел. Без запаха его общество потеряет в своей приятности. Очевидно, омега был сломлен, а значит, чтобы прийти в себя ему нужна была ласка. Забота. Джин всегда тянулся к этому, и теперь настал момент, чтобы это проверить. Но момент должен был быть подходящим, и альфа решил повременить, дождавшись, когда Ан Бо оставил их, и они оказались наедине. Дома. — Переоденешься? Джин ничего не сказал, просто скрывшись в своей комнате, пока альфа, проследив за его спиной немигающим взглядом, направился в свою спальню. Нужно было одеть что-то удобное, домашнее, чтобы даже при взгляде на него, омега чувствовал комфорт. Наверное, с учетом их отношений, он будет чувствовать что-то другое, но подсознание сработает. Они вместе приготовят ужин, и, переодевшись в мягкий трикотажный костюм успокаивающе серого оттенка, Ким Джисо направился на кухню. Он приготовит сыну ужин. Сыну, который около часа не выходил из своей комнаты, и когда альфа заволновался, слишком долго простояв рядом с холодильником и не услышав совет, который не мог спросить, омега появился на кухне. — Хочешь есть? Отец пытался говорить мягко, ласково, и Джин поднял на него блестяшие красные глаза. Плакал. Разумеется. — Мне плохо, пап. Мне очень плохо. Он поджимал свои сладкие губы, судорожно обхватив себя руками, и тут сработала природа альфы, который сделал к нему шаг. Омега не дернулся, и тогда Джисо сделал еще шаг, чтобы потом неуверенно притянуть его к себе, бережно обняв. Джин не стал отпираться, даже когда отец пробрался носом за его ухо, пытаясь незаметно втянуть запах, который так и не появился. Омега всё понимал, разумеется, он был умным мальчиком, но вместо того, чтобы отстраниться, неуверенно приобнял Джисо. Не изменился. Даже после всего того, что узнал, до сих пор отчаянно нуждался в отцовской ласке. Его было так легко обмануть, но… Сейчас он не отказывается от отцовской ласки, а потом, возможно, не откажется от мужской. Потому что он знает, чем это закончится. — Я рядом. Я от всего тебя смогу защитить. От всего. У нас с тобой сложные времена, сложные отношения, но мы родные. Я не предам тебя больше. — Мужчина ласково гладил Джина по голове, и тот совсем расслабился, прильнув к нему, позволив себе эту слабость, хотя бы на мгновение, чтобы хоть немного прийти в себя после пережитого. — Докажу, что достоин твоего доверия. Мы с тобой теперь знаем, что ожидать друг от друга. Ты правильно сказал — все карты выложены. И мы теперь одна команда. — Ким Джисо вслушивался в сопение Джина. — За одно. — Знаешь, что я придумал? Омега отстранился, но не отпускал альфу, который не мог поверить своей удаче. — Что-то гениальное. — Я извлек афродизиаки из своей смазки и сделал их форму стабильнее, чтобы можно было принимать внутрь. Ким Джисо не успел скрыть удивление, пока на губах омеги появилась слабая, но всё же самодовольная улыбка. — В моей лаборатории?! Как? — Это мой секрет. — Джин улыбнулся шире. — Божечки, я всегда знал, что ты умница и весь в меня, но чтобы настолько… — Альфа не притворялся, и его восторг был искренним. — И смог соединить с амфетаминовой группой? — Ага. На это понадобилось больше времени, потому что я никак не мог подобрать верную пропорцию, но методом проб и ошибок… — Джин теперь виновато улыбался. — Пришлось ориентироваться на отзывы потребителей. — Он нахмурился. — Но я знал, что это не принесет вреда. Ну, как обычные наркотики и только. — У тебя есть формульная запись? Расчеты? Очень хочу посмотреть! — Есть. — Джин кивнул. — А из смазки альф? Можно сделать вещество обратного спектра действия — стимулятор. Что-то бодрящее. Теперь пришла очередь Джина удивляться. — Ваши естественные феромоны активнее, так что могут возникнуть побочные действия. Хотя… Если попробовать отделить антитела естественного статуса, которые… — Подумаем об этом после ужина! — Кажется, Ким Джисо был воодушевлен. — Что ты хочешь? Холодильник забит под завязку. Джин собирался дать ответ, а потом вдруг зазвонил домофон, и он поспешил выбраться из рук отца. — Это курьер! Я заказал кое-что вкусненькое, пока плакал… Тебе тоже понравится! Я мигом! Он быстро оказался в прихожей, успев по дороге закатить глаза. Уведомил охранника, что он на самом деле ждет гостей, а затем, аккуратно вернув трубку на место, выдохнул. Потом еще раз, чувствуя, как в нем нарастало нетерпение. Наконец, стук, он открыл дверь, и глаза, которые до этого закатывались, теперь выкатывались, стремясь вывалиться из орбит. — Он тебя трогал? Если бы омега не успел выучить этот голос, наизусть зная абсолютно все его завораживающие оттенки и пленительные интонации, он бы ни за что не узнал Юнги, который приподнял козырек сильно натянутой кепки, пару раз скребнув накладную бороду. — Где Тэтэ? Ты что здесь делаешь?! Джин ругался шепотом, при этом стараясь прислушиваться к тому, что происходило в квартире. На кухне слышалась суета, и омега выдохнул, при этом грозно нахмурившись. — Ты в своем уме?! Он видел тебя! — Просто подправил твой план, и если не ответишь, я войду и спрошу у него. Сомневаться в том, что альфа незамедлительно и нисколько ни раздумывая исполнит свою угрозу, не приходилось. — Всё хорошо. Юнги ничего не отвечал, внимательно изучая его лицо, чтобы попытаться найти на нем подвох, предательски дрогнувший вместе с мимикой, всегда выдающей истинные эмоции с потрохами. — Джинни, что такое? Джин подпрыгнул от неожиданности. — Всё нормально. Курьер проверяет заказ. Он только-только успел договорить, когда Юнги, всучив ему фирменный пакет, схватил своего омегу за грудки, дернув к себе. Губы сразу нашли губы, и Джин почувствовал, как в нос ударил запах свежезаваренного кофе, с шоколадным тортом, покрытым жирным шелковым ганашем. Это был короткий, но головокружительно пылкий поцелуй, который не позволил омеге сразу открыть глаза. — В чем дело? Ким Джисо, на котором уже был фартук, появился из-за спины Джина в тот момент, когда Юнги уже натянул кепку, низко склонив голову и развернувшись в сторону лифта. — Новенький. Даже заикался. Джин ухмыльнулся, закрыв дверь и только теперь повернувшись к отцу. — Нужно было дать ему на чай. За старание. Ким Джисо с любопытством смотрел на пакет, пока его сын пытался все мысли сфокусировать на еще не остывшем на губах поцелуе. Захотелось провести по ним пальцем, а затем этот палец облизать. Но вместо этого, Джин зашел за спину отца, аккуратно отставил пакет и стиснул альфу в объятиях, заставив того самодовольно улыбнуться. — Не думал, что еда на такое способна. На такое был способен только поцелуй его самого любимого альфы.