Too Good for Me

       «Как долетел?», «Как полёт?», «Хорошо долетел?»       Нет, перелёт был отвратным. Настолько, насколько может быть отвратным одиннадцатичасовой перелёт. Феликс ненавидел летать, тем более так долго. Бррр. И самое неприятное, что ему не дали отдохнуть. Он успел поспать где-то часа четыре, прежде чем его потащили по всем возможным родственникам и друзьям семьи, которые жаждали встречи с ним. Господи, что за мука. Во всех этих чистеньких и светлых гостиных Феликс ощущал себя максимально инородно, со своими татуировками, длинными волосами, в драных джинсах и увешанный пирсингом. Все делали вид, что он всё тот же чудесный и правильный мальчик, каким был до выпускного класса. Ебаный стыд. Он не то чтобы жаждал свидеться со всеми этими людьми. Да и к родителям он прилетел впервые за это время только потому, что серьёзно заболела бабушка и очень хотела увидеться. К ней в больницу сегодня не пустили, так что Феликс чувствовал себя тупо. Он ненавидел, когда в чём-то не было смысла. А во всех этих встречах и светских беседах его как раз не было.       Настроение было хуже некуда. Хотелось расслабиться, выпить, может, даже потрахаться. Он давно не был в Сеуле, а в свои давние 19 ещё не осмеливался посещать заведения для таких, как он, так что даже не знал, куда пойти, чтобы безопасно подцепить парня. В целом, сегодня подошла бы и девочка. Немного поразмыслив, он написал своему местному приятелю Джисону, с которым, однако, общался очень давно. Джисон был душкой и всегда отвечал на сообщения так, будто Феликс не жил на другом континенте и не проёбывался каждый раз на полгода-год. Феликс получил заветный адрес и был благодарен.       Весь в цацках, с блядским чокером на шее, ярко накрашенный и одетый в кожу, он надеялся, что не столкнётся ни с кем из домашних. Отец с самого прилёта не упускал возможности тяжело вздохнуть и отпустить какой-нибудь неприятный комментарий, а это он еще макияжа не видел. Стараясь ступать беззвучно, Феликс спускался со второго этажа и прислушивался ко звукам во всём доме. Было тихо. Но когда он вышел на второй пролёт, то боковым зрением заметил, что в гостиной кто-то стоит, и в момент напрягся, проклиная свою неудачу. Он резко отвернулся, закусив нижнюю губу, зажмурился, сжал-разжал кулаки, готовясь к сцене. Как замечательно было жить вдали от домашних. Хотя они умудрялись выносить ему мозг даже в фейстайме. Феликс развернулся, чтобы продолжить спускаться и застыл. Потому что сцена уже не предвиделась – посреди гостиной у столика с напитками стоял совершенно незнакомый парень. Высокий, с длинными ногами в тёмных узких джинсах. И с охуенными высветленными волосами, которые почти доходили до широких атлетичных плеч. Пряди лежали на косой пробор, блестящие и ухоженные, обрамляя самое невероятное лицо, которое когда-либо видел Феликс. Всё это получилось рассмотреть, потому что незнакомец тоже очевидно пялился в ответ, рассматривая совершенно не будничный аутфит Феликса.       — Ёнбок? — вдруг спросил парень. У него был такой странный голос, какой-то нежный, чего Феликс не ожидал от такого высоченного пацана.       — What the… — от неожиданности аж отключился языковой фильтр. На контрасте бас Феликса прозвучал очень резко.       — Я Хван Хёнджин, парень Оливии. Она говорила, что ты прилетаешь.        «Ебать мой хуй. Какая досада» – и дальше только перекати-поле в голове. Голос и правда нежный, мурлыкающий. «Что, блять?» А глаза кошачьи и губы… пиздец. Такие полные и красные. Откуда взялось это создание и нахрена ему Оливия? Плохой, плохой брат.       Феликс отмер и выдохнул, быстро спустился по лестнице. Офигеть как хотелось посмотреть поближе. Но и убраться подальше, пока никто не пришёл, тоже хотелось. Он уверенно приблизился и протянул руку. Хёнджин с готовностью протянул свою, и они сцепили пальцы в каком-то неловком жесте – нихуя не пацанское рукопожатие. Очень, очень красивый. Кожа чистейшая, будто светится, под глазом и на щеке родинки, густые прямые брови. И нос такой, ну, прям отличный нос. Феликс в миг отупел. Господь жесток – зачем миру такие натуралы?       Они ведь застыли. Застыли же? Оба. Глядя друг другу в глаза, держась за руки. Феликс резко отдёрнул свою. Ох как захотелось сосаться. Или еще чего… Он быстро достал из внутреннего кармана куртки чупа-чупс и под странным взглядом «парня сестры», развернул его и взял за щеку. Кажется, этот Хван был в ахуе. Ну, Феликс выглядел так, что, в целом, всё окружение их семьи охуевало. Парня он не винил.       — Рад, что встретил тебя, а не своего отца. Бывай, поболтаем как-нибудь потом.       И Феликс смылся.