Soundtrack: The Black Moods – Bad News
I been watching you and everything you do I know you will be mine, It’s just a matter of time It's just a matter of time
В светлом кожаном салоне приятно пахло и тихо играла музыка. Феликс даже задремал на удобном заднем сидении. Машина остановилась. Его чуть наклонило вперёд, но он никак не отреагировал. — Приехали, — повернувшийся Минхо потрепал его по плечу. Феликс захлопал глазами, с трудом приходя в себя. — И надо оно тебе – сюда тащиться? Как я понял, с семьёй отношения у тебя не очень, а вы с Джисоном вернулись под утро. Феликс хмыкнул. Минхо вообще любил проговаривать вслух очевидные вещи. Да, пришли под утро. Да, с семьёй не очень. Но Феликсу очень хотелось посмотреть. — Я в порядке. Спасибо, что подвёз. Минхо окинул его странным взглядом. — Да… Видок у тебя, конечно… — он скривил губы. Феликс ответно скривился в улыбке. Снова очевидные вещи. Драгоценное время он потратил на сон, так что переодеваться-умываться времени не было. Он успел только почистить зубы. Так что сейчас на нём красовались пиздец какие узкие и пиздец какие драные чёрные джинсы, а поверх белой майки – чёрная кожанка-безрукавка. При каждом движении она громко бренчала всеми своими заклёпками вместе с заклёпками на тяжёлых берцах с шипами. Феликс посмотрел на себя в зеркало заднего вида, оценил степень катастрофы – вчерашний тёмный мейк превратился в гранжевые смоки на пол ебала – и вздохнул. То, что он постоянно пытался подтереть это пальцами, ни капли не помогало. Минхо тоже вздохнул. Потянулся к бардачку машины и достал оттуда чёрные авиаторы, протянул Феликсу. — Ты душка, — Феликс наконец искренне улыбнулся, нацепил на нос очки и открыл дверцу машины. — Как вернёшься домой, поцелуй от меня Джисони, — бросил он и хрипло засмеялся. Он был доволен своей шуточкой. Как только дверца захлопнулась, машина тут же тронулась с места. Феликс снова вздохнул, достал привычным движением из внутреннего кармана чупа-чупс, развернул его и запихнул в рот. И только потом огляделся. Университетский двор кипел. Ну да, как-никак, финальный матч сезона. Феликс заметил, что на него то тут, то там пялятся. Мда, он, конечно, умел эффектно появиться. Явно никто из студентов Сеульского университета не бедствовал, но вряд ли их привозили на пары или же просто посмотреть универский матч на блядском Генезисе. А ещё этот охуенный лук, идеально дополненный татуированными руками. Не совсем аппроприет, но Феликс переживёт. А вот его родители, может, и нет. Поспрашивав дорогу, он успешно добрался до спорт. комплекса и нашёл внутри баскетбольную площадку. Его план был надёжен, как швейцарские часы – тихонечко войти в общем потоке, найти место где-нибудь на самом верху трибуны за флагштоком с эмблемой университета и притвориться табуреткой. Ни с кем не пересекаться. А потом сказать домашним, что проспал/снимал кошку с дерева/был похищен инопланетянами. Быть незаметным – это тоже был план, но очевидно не работал, так как на него продолжали пялиться. А другие люди замечали, как кто-то куда-то пялится, следили за взглядами и тоже начинали пялиться. Видимо, так его и вычислила Рейчел. — Феликс, родной! — крикнула она издалека, помахав изящной ручкой. Чета Ли и чета Хван – все в сборе. На первом, сука, ряду. Оливия в своей университетской форме, сидит вся такая чистенькая. Рейчел в шикарном кэжуал-костюме, словно со страниц журнала Форбс. И старшие – в Шопарах да Эрмесах. Чудесно. Увидев, что команд ещё нет на площадке, Феликс спокойно двинулся к звавшей его сестре. Они с Рейчел крепко обнялись – странно, но она с самого его приезда будто была больше всех рада его видеть. Только сейчас на него обратили внимание. Выражения лиц родителей были непередаваемыми. Что там? Сегодня Феликс выполнял годовой минимум эффектных появлений. Отец представил его Хванам. Феликс небрежно поклонился и хотел было занять одно из кресел, чтобы не смотреть на эти охуевшие лица, как к нему поднялся какой-то парень. Его Феликс сначала не заметил, так как он выбивался из этого сквада роскоши. Он узнал в нём Чанбина – мужа сестры. Он видел его только на фотографиях. Чанбин пожал ему руку. — Крутой прикид, — он улыбнулся. Феликсу он сразу понравился. Очевидно, нормальный чел. Весь в чёрном, бейсболка на голове. Феликс знал, что они с Рейчел жили душа в душу и очень любили друг друга. Сестра была счастлива. Так что, вроде, и правда нормальный. — Спасибо, чел, — Феликс кратко улыбнулся в ответ и таки уселся на чертов первый ряд чуть поодаль от своих. Сразу развалился, широко расставив ноги, и закинул руки за сидение, чтобы растянуть спину, запрокинул голову. Хорошо, что рядом пока никто не сидел. После бессонной ночи все мышцы гудели. Ещё бы, он не вылезал с танцпола. — Ёнбок, — раздалось шипение отца, — сними очки. Ты же в помещении. Феликс выпрямился и, перекатив во рту конфету, хохотнул. — Пап, поверь, лучше не надо. Рейчел и Оливия прыснули, прикрывая рты ладошками. Родители Хвана выпали в осадок. Хёнджин был похож на маму. Родители Феликса же выглядели странно привыкшими. Мама улыбнулась и погладила отца по колену, что-то шепнула ему. Отец уже привычно поджал губы и отвернулся. Феликс снова откинулся назад, как следует прогибаясь и, кажется, на секунду успел отключиться, потому что в следующий момент резко вздрогнул от прозвучавшего свистка. Он всё пропустил – игроки обеих команд уже были на своих позициях. Матч начался. Стоял невообразимый шум. Феликс с трудом сфокусировался, распрямляясь, и увидел его. Ох, чёртов Хван Хёнджин. Да, за этим Феликс и припёрся сюда, хотя после приглашения Оливии убеждал себя, что такой дурью он маяться не будет. Но сегодня всю ночь он думал и думал, в конце концов только под утро решив пойти. Он припёрся, чтобы окончательно погрязнуть, чтобы ему стало плохо и невыносимо. Чтобы было больно от тоски и ощущения чего-то упущенного. Ммм, мазохизм. Хёнджин, в жизни немного неуклюжий, драматичный и рассеянный, был сейчас совсем другим. Сосредоточенным, целеустремлённым, жёстким. Он точно знал, что делал. Умело управлялся с мячом (Феликс залипал на длинные пальцы), выкрикивал что-то, очевидно направляя команду. Отдавался игре. Феликс нихрена не разбирался в баскетболе, да и ему было плевать. Он просто смотрел. И не мог оторваться. На голове Хёнджина была спортивная повязка, блондинистые волосы вились от влаги, собранные в хвостик. Хван был весь мокрый. При возвращении на позиции он тяжело дышал. Мышцы его рельефных рук красиво перекатывались при каждом движении. Он был такой серьёзный и совсем будто взрослый. Феликс чувствовал, как его накрывает чем-то новым. Да, отличная пытка. Феликс радовался, что на нём очки и не видно, как он не сводит глаз с одного единственного, хоть и самого охуенного, пацана. Хван много раз забрасывал мяч в корзину противника и делал это так легко и красиво. Его дурацкая улыбка совсем немного давала о себе знать, когда к нему подбегали товарищи, чтобы похлопать по спине или дать двойную хай-файф. В остальном будто это был другой человек. Поразительно. Всё же иногда Феликс отвлекался от созерцания Хвана, когда кто-то другой забрасывал мяч и трибуны взрывались овациями. В один из таких моментов Феликс будто не впервые почувствовал на себе взгляд. Он быстро нашёл глазами Хёнджина, но тот не смотрел, что-то мимоходом обсуждая с товарищем. Это чувство повторялось, пока Феликс не заметил, что на него пялится тип из команды-соперника. Ну ебать. Только этого не хватало. Феликс оторопело достал изо рта давно пустую палочку от чупа-чупса, убрал ее в карман и сел поскромнее, сведя коленки. Ну его нахуй… Феликсу стало в миг неприятно. Тип продолжал совершенно однозначно пялиться на него. Все разрушающие чувства, которые уже роились в Феликсе, становились будто ещё острее. На Хёнджина было уже действительно невыносимо смотреть. Тот был полностью в игре. В какой-то момент он поднял край своей майки с номером, чтобы стереть пот с лица, и Феликс увидел его животик. Слегка очерченный пресс. Бледную кожу. Назойливые взгляды типа вылетели из головы. Феликсу захотелось пить. Его спас свисток – начался пятнадцатиминутный перерыв. Никому ничего не сказав, Феликс поспешил вон из зала. Где-то на пути сюда он видел питьевой фонтанчик и намеревался найти его. Он нашёл фонтанчик. Но явно не тот, который видел по дороге сюда. Потому что в этом коридоре было пусто, хотя во всём спорт. комплексе сейчас было море людей. Просто Феликс инстинктивно уходил всё дальше от толпы, пока не оказался в этом пустующем крыле. На самом деле от шума игры действительно было немного дурно. Феликс снял очки, зацепил их за ворот майки и помассировал виски, с удовольствием прикрыв глаза. Затем наклонился к фонтанчику и принялся жадно пить. Ночью он выпил всего один коктейль, и сушняк был явно не похмельный. Чёртов. Хван. Хёнджин. На очередном глотке Феликс периферийным зрением уловил, что кто-то подошёл к фонтанчику с другой стороны. Этот кто-то стоял очень близко, возвышаясь над наклонившимся Феликсом. Феликс поднял глаза и застыл. Рот со слегка высунутым языком так и остался приоткрытым, вода обдавала губы. Это был тот тип. Феликс медленно выпрямился и вытер рот тыльной стороной ладони. Иу. Как же двусмысленно получилось. Феликс мог, умел, практиковал. Попадать в такие ситуации. — Вау, — таки тип отмер. Он смотрел недобро, потемневшими глазами. — Кто ты и откуда, детка? Сидишь на ряду для близких игроков. Я тебя раньше не видел. Серьёзно? Детка? Эта детка могла уебать с разворота. Феликс усмехнулся и инстинктивно начал разминать кулак. И что вообще с молодёжью в этом городе? Вот так вот пойти подкатывать в перерыве матча, доверившись своему гей-радару? Радар, конечно, не подвёл, но не суть. Тип почему-то замолчал. Продолжал смотреть. Феликсу не было страшно, ещё чего. Но было максимально неприятно. Что-то на редкость гадостное было в этой ситуации. Никаких больше выебонов. Ну сломался бы он быстро переодеться? Это всё его подспудная жажда внимания. — Без очков ты просто улёт, — парня явно враждебная поза Феликса не насторожила. Чёрт, он же и правда снял очки. — Бурная ночка? — Не твоё дело, — а вот это Феликс зря. Зря-зря-зря. Он РЕАЛЬНО забыл, как звучит его собственный голос. Глаза типа напротив расширились, и он вдруг облизнулся. Тут Феликс подумал, что парень этот вообще-то был симпатичным. Но что? Правильно. Не был Хван Хёнджином. Последние две недели Феликс ни с кем даже не трахался. — И откуда ты такой? — парень резко сделал шаг в сторону, чтобы обогнуть фонтанчик, и двинулся к Феликсу. А тот вдруг впал в ступор. Действительно. Даже не сосался ни с кем. И когда такое было? Парень был не таким высоким, как Хван, но всё же выше Феликса. Он подошёл вплотную, а Феликс почему-то прижался спиной к стене. Смотрел на парня во все глаза, словно тот мог сейчас ответить на его вопрос «А какого, собственно, хрена?» — Познакомимся? Я от тебя в восторге. Кажется, даже пас пропустил, потому что не мог на тебя не смотреть. Ещё и голос… Феликс что-то подобное слышал миллион раз и миллион раз давал подобным подкатам ход. А сейчас не мог никак отреагировать. Всё ещё хотелось уебать с разворота, но в то же время на него обрушилась «охуительность» своего положения. Как можно было? Нет, ладно запасть. Но он же втрескался. Позорно втрескался в двадцатиоднолетнего охуеть какого правильного парня своей сестры, который живёт в другой стране. А, да. И ещё не обращает на него никакого внимания. И всё ещё парень его сестры. Охуеть. Ой, молодец, Феликс, ты такой наблюдательный. Раньше-то было непонятно… Может засосаться с незнакомцем, и эта дурь пройдёт? Феликс сглотнул. За всеми этими мыслями (горе-пикапер, видимо, тоже за своими пошлыми фантазиями) он не заметил, что они в коридоре были уже не одни. — Феликс-хён? — ооо... и как называется эта дорама? Феликс и неизвестный тип одновременно повернулись в сторону приближающегося к ним Хёнджина. — Феликс?.. — тип на секунду снова посмотрел на него, а потом снова на Хвана. — Хван?! — и как-то больно резво отпрыгнул. Только теперь Феликс понял, что они успели почти что прижаться друг к другу, а тип даже упёрся оной рукой в стену. — Вы знакомы? — парень занервничал. Хёнджин подошёл. Выражение его лица было странным. Он не смотрел на Феликса. — Это брат моей девушки. Что ты тут забыл? Тут наши раздевалки. Бля, да всё же было очевидно. Феликс сгорал от стыда и по ощущениям вплавлялся в стену позади себя. — Я? Да я так… Эээ… Заблудился, — и парень, даже не глянув на Феликса, поспешил смыться. Серьёзно? Он что, боялся Хёнджина? Или что это было? По правде сказать, сейчас и Феликс боялся Хёнджина. Высокий, красивый. Разгорячённый игрой. Стоял так близко. И был злым. Смотрел вслед уходящему сопернику словно в любой момент был готов догнать и уебать. Наконец он повернулся к Феликсу. И почему-то застыл. Злость схлынула с его лица. Феликс, бесстыжий (таким уж он был), уставился на красные полные губы напротив. Ну ладно, просто было стыдно смотреть в глаза. Так по-блядски спалить ориентэйшн. Стыд. Позор. Облегчение? — Хён, ты в порядке? — обычно нежный голос всё это время звучал как-то грубо, а сейчас будто вообще охрип. Видимо, сел из-за криков во время игры. Феликса затопило странным чувством. Хёнджин не осуждал его? Феликс всё-таки посмотрел ему в глаза. — Я в порядке. Спасибо тебе. И правда. Феликсу стало дурно. Осознание, что он реально мог сейчас сосаться здесь с каким-то левым студентом, сделало ему больно и неприятно. Воистину, Хёнджин только что спас его от себя самого. Странная мысль. Странная. Хёнджин вдруг сжал его ладонь. — Мне нужно идти, увидимся после игры. Только иди сразу в зал, — и он ушёл. Феликс был в ахуе. В таком, что даже послушался, хотя на самом деле он хотел сбежать. Поехать обратно к Джисону с Минхо и напроситься полежать на их огромном диване, чтобы отойти от ахуя. Но он действительно покорно вернулся в зал. Перерыв подходил к концу. Оливия стояла недалеко от их мест и болтала с двумя парнями из команды Хвана. Они что-то увлеченно рассказывали ей, она хихикала и иногда прикрывала рот ладошкой. Тоже что-то говорила. Один из них, тёмненький, с интересными острыми чертами лица, сиял как начищенный чайник и старался посильнее рассмешить Оливию. Хвана видно не было. Феликс занял своё место и сел на этот раз даже чересчур скромненько. На него с новой силой пялились, потому что он, ну, был накрашен. Блять. Очки он так и забыл надеть. Похуй. Он достал телефон и начал маяться хернёй, потому что чувствовал, что смотреть на Хёнджина просто больше не может. В голове раз за разом прокручивалась сцена у злосчастного фонтанчика. Хриплый голос, злость на лице. Его длинные пальцы, сжимающие ладонь Феликса. Красивый. Красивый. Охуенный. Феликс всё равно поглядывал на площадку. Время кончалось. Команда Хвана безоговорочно вела. Глупо было думать, что в спорте он будет привычной Феликсу булочкой. Мысль свернула не туда. А где ещё он мог быть совсем другим? Очевидно, где. «Феликс, не прикидывайся овечкой». Феликс отдавал себе отчёт в том, что, похоже, сдурел от внимания, которое так внезапно получил. Ведь Хван его игнорировал всё это время. Сердце всё стучало, и даунские «три в ряд» не успокаивали его. Желание свалить нарастало. Но время кончилось. Трибуны взорвались. Команда Хвана выиграла. Наконец он улыбался и смеялся. Он и вся его команда обнимались и кричали. Хвану вручили кубок сезона, и товарищи подняли его на свои плечи. Оливия тоже прыгала и радостно что-то выкрикивала. Тот тёмненький парень подбежал к ней и порывисто обнял. Феликс прочитал на его футболке фамилию. Ян. От всего этого шума и всеобщего веселья потихоньку начинала болеть голова. К счастью Феликса, старшие не стали дожидаться окончания чествований, а поспешили к своим машинам. Феликс пошёл с ними. Уже на парковке университета он узнал, что семейства собрались все вместе в ресторан отметить победу команды Хёнджина. Феликс нахмурился – серьёзно? Они не дадут ему отметить со своими ребятами? Хван старший сообщил, что уже написал Хёнджину сообщение о том, что они все его ждут. И, мол, Хёнджин ответил, что будет через двадцать минут. Бред. Но Хёнджин действительно появился ровно через двадцать минут. С ещё влажными после душа волосами. В джинсах и синей шёлковой рубашке с короткими рукавами. Феликс оказался слабым. Он снова смотрел. Хёнджин улыбался и будто совсем не был недоволен. Выдрессированная булочка. Старший Хван всё как-то опасливо поглядывал в сторону Феликса, будто тот мог внезапно сойти с ума и начать всех кусать. Феликс снова надел очки. Он начал уставать. К счастью, до ресторана Феликса везли Рейчел и Чанбин на своей машине. Как раз Рейчел не дала ему слинять, хотя он очень хотел. Поездка выдалась на редкость приятной. Чанбин и Рейчел расспрашивали его о жизни в Сиднее, неподдельно восхищались его успехами, много шутили и периодически держались за руки. Феликс с умилением наблюдал за всем этим с заднего сидения. Даже немного расслабился. И тут ему в голову пришла мысль. — Рейчел, у тебя нет влажных салфеток? Оказалось, были даже салфетки для снятия макияжа. Рейчел нашла их в бардачке, откуда при открытии посыпались какие-то кисточки и бутыльки. Чанбин засмеялся: — Машина деловой женщины, — и получил ладошкой по мускулистому плечу. В ресторан Феликс входил, можно сказать, другим человеком. Без макияжа и в чёрной джинсовке Чанбина. Старшие Ли были уже на месте, семейство Хван с Оливией задерживались. Когда Феликс сел на соседнее с мамой место, она вдруг протянула руку и заправила выбившуюся прядь тёмных волос ему за ухо, огладила лицо, задержав пальцы на подбородке, и ласково улыбнулась. Феликс смутился. Когда приехали остальные, случился ещё один смущающий момент. Родители Хёнджина вдруг начали на перебой говорить, какие всё-таки красивые у Ли дети. А Феликс какой оказался чудесный, столько были наслышаны, и действительно, красавец. Старший Хван, видимо, понял, что чёрные тени – это не конец света и их можно смыть, и улыбался теперь приветливо, задавал вопросы о жизни в Австралии. А Феликс думал, что хочет трахнуть его сына. Уши пылали. В целом, атмосфера за столом царила комфортная. Не считая небольшого конфликта поколений. Старшие старательно называли детей Ли их корейскими именами. Так уж повелось, что это им с детства не нравилось. Джису (Оливия) возмущалась и поправляла, Чимин (Рейчел) меланхолично на это молчала, очевидно сполна довольствуясь тем, что любимый муж обращался к ней только как к Рейчел. Ёнбока (Феликса) это всё бесило, но он считал, что спорить бесполезно. Он залип в телефон и вяло участвовал в беседе. — Феликс-хён, подай, пожалуйста, дайкон – он рядом с тобой, — промурлыкал Хёнджин, сделав очень явное ударение на имени. Только что этот же дайкон попросил передать старший Ли, но Феликс не отреагировал, так как отец, конечно же, назвал его Ёнбоком. Феликс медленно поднял глаза от экрана и воззрился на улыбающегося Хёнджина. Этот малой вообще знал, что делал с ним? Становилось просто невозможно адекватно мыслить. Эти высветленные волосы в сочетании с синим шёлком, мягкая улыбка, сияющая кожа. Воспоминания о сцене в коридоре спорт. комплекса. Феликс протянул пиалу Хёнджину и резко отдёрнул руку, не желая соприкасаться с ним пальцами. И снова уставился в телефон. Этот день был странным. Феликс устал и хотел домой. Всё же ночью он отжигал в клубе, совершенно не планируя тусоваться весь день с семьёй. И не планируя осознать свои чувства к Хёнджину и умирать от мучительной истомы, потому что Феликсу всё так же доставляло просто смотреть на него, а теперь ещё и улавливать этот будоражащий контраст: милый и улыбчивый, но такой взрослый и уверенный в себе. Феликс никогда не замечал этого. А после сегодняшнего теперь отчётливо видел. Хёнджин знал, как выглядел и знал, как хорош он был. Во всём. От этого Феликсу становилось жарко. Наконец пытка семейным застольем была окончена. На обратном пути он задремал, и его разбудили ласковые прикосновения к лицу мягких ладоней старшей сестры. Она почти тем же движением, что и мама, заправила волосы Фелику за ухо и несколько раз ласково погладила по макушке. Он не сразу осознал ситуацию – Чанбина в машине не было, а Рейчел забралась к нему на заднее сидение. Он потёр кулаком правый глаз, проморгался и вопросительно посмотрел на неё. — Чанбин прощается с родителями, а я уже всё. Родной… — Феликс как-то сразу напрягся. — Я хотела кое-что обсудить с тобой. — Что? — Феликс почему-то шептал. — Я очень скучала по тебе. И очень тебя люблю. Феликс уставился на Рейчел и даже слегка приоткрыл рот, не зная, как на такое реагировать. Рейчел продолжила: — Представляю, как ты сейчас можешь отреагировать на то, что я скажу. Но это никак не относится к нашему прошлому, ок? — Окей. — Родной… Парень Оливии. Наш Хёнджини. Он постоянно смотрит на тебя, когда ты этого не видишь. Почему? Феликсу показалось, что в тёплом салоне машины откуда-то взялся пронизывающий сквозняк. — Что? Я… Я ни при чём, — он напрягся всем телом и не выдержал – отвёл взгляд. — Тише, — Рейчел мягко взяла его за руку. — Я тебя ни в чём не виню. Просто… Меня это тревожит. Феликс закусил губу, про себя отмечая, что он всё-таки дохрена видимо взрослый и осторожный, раз Рейчел не заметила, что он сам сегодня чуть не прожёг в Хване дыру. Хотя стоп… Он же действительно просто старался на него не смотреть. Чёрт. — Слушай… Мне ничего от него не нужно, — откровенно говоря, Феликс не понимал, к чему ведёт сестра и что вообще можно было бы сказать в такой ситуации. — А что если ему что-то нужно от тебя? — спросила Рейчел со странным выражением. Феликса передёрнуло. — Я тут ни при чём, — повторил он. Рейчел вздохнула, отпустила его ладонь. И вдруг подалась вперёд, чтобы крепко обнять. — Так хорошо, что ты дома, — пробормотала она и так же внезапно отстранилась. — Хорошо, я поняла тебя. Но, Ликси, — так его уже много лет никто не называл, — я рядом, и ты можешь позвонить мне, если что. Ок? — Да… Ок, — Феликс был в прострации. Позже, когда все разъехались, а особняк погрузился в ночную тишину, Феликс, задремавший было на своей кровати прямо в одежде, решил принять душ. Сутки были долгими. Он очень устал. Забравшись под горячую воду и намочив волосы, он постарался ни о чём не думать. Но щас. Ага. «Наш Хёнджини. Он постоянно смотрит на тебя, когда ты этого не видишь. Почему?». Почему-почему. ХА. Феликс не верил словам сестры. Или не хотел верить. Или хотел. Это всё было слишком сложно. И что, что смотрит? Что это даёт? Хёнджин слушается папу. Хёнджин не такой. А если такой? Что это меняет? Ни.че.го. Но в голове снова и снова прокручивался весь сегодняшний день. Феликс маялся. Что это всё такое было? Что с ним самим творится? Что он творит? На внутренней стороне век – отпечатавшийся образ Хёнджина. Только он словно калейдоскоп, метаморфоза. То злой взгляд вслед парня из команды-соперника, то мягкая улыбка за ужином. То влажная от пота кожа и тяжёлое дыхание, то светящиеся длинные волосы и синий шёлк рубашки. И взгляды, взгляды. Феликс представлял, что заметил каждый из них. Что поймал Хёнджина с поличным. Мысли путались, Феликса бросало от «Он хочет меня, я соблазню его» до «Так нельзя, пойди и найди себе член и успокойся». Живот скрутило каким-то вымученным возбуждением. Феликс любил секс, и ему всегда было тяжело, если его долго не было. Но за последние две недели он даже не думал об этом. Он думал о чёртовом Хёнджине. И, похоже, в ближайшее время будет думать о нём и дальше. Будто наблюдая за собой со стороны, Феликс скользил рукой по своему твёрдому члену, до боли кусал губы и жмурил глаза до белых пятен под веками. Словно пытался вытеснить образ Хёнджина, забыть. Но не мог. Он не давал себе волю представить что-то откровенное с его участием, ставил блоки. Он знал – от этого будет только хуже. Но хотя бы о губах можно было думать? Его губы. Пухлые и красные. Созданные для поцелуев. И минетов. «Fuckfuckfuck». Этой ночью Феликс впервые подрочил на Хвана – и открыл для себя чёртов ящик Пандоры.