Не будь наивен ты уж сильно, Тебя я не обману. Мне попросту это не нужно, Тебя в сердцах хранить я буду. Уже уходишь? Нет, постой! Прости, мне нужно испариться.
— Заходите в эту дверь, удачи пройти наш квест, — работница отошла в сторону, чтобы парни могли свободно, не задев ее, открыть дверь. Девушка поклонилась на прощанье и скрылась в конце коридора левитирующей походкой, словно дух. Минхо смотрел ей вслед, пока не почувствовал теплую руку на своём плече. — Пошли, чего стоишь? Или зассал? — ехидно хихикнул Джинни. — Нечего тут бояться, я первый захожу, — Хо закатил глаза и сделал то, что и сказал — перешагнул порог между уже приевшимся за это время коридором и новым помещением. Перед ними предстала детская комната, наверное, воссозданная по самым слащавым мечтам девочек, желающих в своих снах стать принцессами королевской семьи и поселиться в замке, при этом имея такую комнату. Большая мягкая на вид кровать с красным бархатным покрывалом до пола стояла посреди комнаты, белоснежные подушки с кружевными наволочками, которые аккуратно легли вдоль изголовья кровати, украшали спальное место и придавали ему немалую ценность. Возле роскошной кровати пристроилась белая тумбочка, почти сливающаяся с такими же белыми стенами, но если бы не золотые узоры на тумбе, парни бы и не заметили ее вовсе. На ней стоял небольшой светильник и бокал с темной жидкостью непонятного происхождения, похожее на вино. Для чего оно здесь в детской комнате? Напротив всей этой красоты расположился комод с многочисленными ящичками, тоже украшенный золотыми узорами, как тумбочка, а над ним зеркало, в котором отражалась постель. У левой стены — шкафы с плюшевыми игрушками, куклами, маленькими статуэтками (видимо, из одной большой коллекции) и различной мелочевкой. У правой стены, возле входа, через который в эту комнату проникли друзья — шкаф с одеждой и такая же как у кровати тумбочка, покрытая сверху золотистой скатертью. В другом конце комнаты зияла черная дверь, выделяющаяся на фоне красно-белых тонов достаточно сильно. Странно, но парни пока не придали ей особого значения. В целом, комната была светлая, как душа невинной девочки или ангела, если всё-таки вспомнить историю работницы. — Давай попробуем найти записки какие-то или что обычно надо в квестах делать? — предложил Хо, посмотря на Джинни. — А тут ничего другого не остаётся, давай искать. Я по тумбочкам, ты по шкафам полазай, — Хёнджин провел рукой по комоду, как будто проверяя его на пыль. Он посмотрелся в зеркало напротив него, после чего дошел до тумбочки у кровати. — Как скажешь, — Хо, недолго думая, пошел к шкафам с игрушками. Эти поиски не прошли даром. Минхо нашел между двумя плюшевыми мишками в шкафу записку, на которой черным цветом крупно было написано r, а другую бумажку он достал со шкафа с одеждой, который, кстати, не открывался. На второй было nio. — И что это значит? Может это не буквы вообще? — Хо подошёл к Хёнджину, показав итоги своих недолгих поисков. — Английские буквы какие-то. У меня даже предположений нет, что бы это могло значить, солнце. Давай ещё поищем, — Джинни незаинтересованно вернулся к комоду, проверяя ящички. Их было много. Очень. Наверное, штук двадцать точно, нужно было все проверить. — Я тогда оставлю эти бумажки на комоде как раз. Ой! С другой стороны цифры, прикол? — Ли настороженно посмотреть на друга, который обратил на его возглас внимание, — На записке с r — ноль, а с nio — девятка. У меня ещё больше вопросов. — У меня теперь тоже, — Джинни присел на пол, — блин, тут так много ящиков. Поможешь всё посмотреть? — Да, конечно, — Минхо кинул эти две сомнительные кусочки на комод, после чего присел рядом с черноволосым в позу лотоса и стал поочередно открывать эти ящички. И не зря они это делали. Парни нашли ещё несколько записок. На них были тоже какие-то буквы толи английские, толи латинские: cu, om, in и oc. На других сторонах тоже, как и на найденных Минхо ранее бумажках, чернели цифры: четыре, ноль, девятка и шестерка. Эти кусочки тоже оказались на комоде, собираясь в кучку друзьями. — Ну нашли мы их, и что нам делать с ними? — Джинни опёрся плечом о стену, сверля кучу бумаги взглядом и потирая свободной рукой лоб. — Если ты сейчас эти записки спалишь своим зырканьем, мы вообще отсюда не выберемся, — Ли презрительно посмотрел на парня, который на его высказывание лишь показушно закатил глаза, будто обиделся, и направился к кровати. Черноволосый аккуратно присел на постель, сминая своей задницей приглаженное красное покрывало, после чего раздался щелчок. Визг раздался по всей комнате, немного оглушив Ли, что заставило его обратить на звук внимание и повернуть голову в сторону Хёнджина. — Чё за хрень?! — пискнул Джинни, — тут ящик открылся, Хош. Иди посмотри, — он удивлённо озирался на Ли. Тот спокойно подошёл к сидящему, тихо усмехаясь, ведь его друг, видимо, не на шутку испугался от какого-то там ящика. Хо наклонился к выглядывавшему из-под покрывала подсказке, после чего достал металлический предмет. — Тут зеркало. Смотри, красивое такое, — Ли рассматривал узоры на этой, наверное, дорогой вещице. Выглядит дороже, чем вся эта комната, черт возьми, подумал Минхо. — Его, оказывается, так легко было найти, вот мы глупые, — устало повалился на кровать Хёнджин, закрыв ногой ящик. — Да ладно тебе, мы бы рано или поздно его нашли, — усмехнулся Хо, всматриваясь в зеркальную поверхность. Парень провел пальцем по ней, увидев какие-то прозрачные следы, — почему оно такое мутное? Воск? Нет, больше на сахар застывший похоже. — Не зна-а-аю, — протянул Джинни, растягиваясь на кровати. — Ты так и будешь лежать, а я один думать? — взгляд Хо сменил заинтересованность на злость. — Да встаю я. Всё, не злись, — друг нехотя подпёр себя руками, чтобы отклеиться от мягкой постели, — что это за вода? — В бокале? Не знаю. — Щас проверим. — Только аккуратно, вдруг отрава. — Да какая нахрен отрава? Больше на вино похоже, — Хёнджин с опаской опустил в бокал палец, после чего спокойно вытащил. Кончик пальца окрасился в ярко-красный оттенок, как будто там просто тонна красителя, — не вино, на воду похоже, как я и сказал. — А что если туда зеркало опустить? — сказал старший, после чего взглянул на Хёнджина, который неодобрительно помотал головой. — Зачем? — Ну сам посмотри, здесь на зеркале как будто надпись, видишь? Потрогай пальцем, — Минхо дал в руки другу зеркало. Черноволосый провел по нему рукой, задев всё ещё красным пальцем от воды в бокале поверхность. Какой-то, наверное, символ окрасился в красный моментально, будто впитал в себя краску. — Смотри! Оно покраснело, Хо! И мой палец теперь не как красный помидор, — Хёнджин дал посмотреть своё мини-открытие другу, чтобы того впечатлить, не забыв показать свою руку. — А я говорил, что надо туда зеркало опустить, а ты говорил «Зачем?». Давай, кинь в бокал, только аккуратно. — Как скажешь. Младший положил зеркальце в красную воду, держа его за ручку, чтобы не испачкаться. Через секунду он вытащил его, стряхивая краситель. На поверхности были символы. — Ну и что это английский или латинский? Оно задом на перед начиркано? — Хо пытался понять, что это значит, но не успел высказать свою только что пришедшую в голову мысль, как Джинни вскочил с кровати, подбегая к комоде с зеркалом. — Ты правильно сказал, подойди сюда, — черноволосый направил маленькое зеркальце на большое, смотря на запись. Теперь уже было хоть что-то понятно. Они на верном пути. — Да ну, правда? — Ли подбежал к другу, поняв, что он не врет, — и в правду! Слушай, записки! Так такие же буквы были, Джинни, — Минхо придвинул к себе кучку бумажек с другого конца комода, складывая эти кусочки в одно целое, пока Хёнджин смотрел на его действия и держал зеркало. — И что у нас получилось? — Херота. — Что? — Сам посмотри, я не знаю, что это, но это не английский. На комоде получилась длинная бумажная полоска из слогов и букв, из которых получилось occurrit in somniо. Парни смотрели на эти слова, не понимая их смысл, ведь хрен знает, что же было утаено в этой надписи. — Я по-латински ни-ни, — помотал головой Хёнджин, — кстати. — Что? — Ты когда с записками ко мне подошёл, я совсем забыл сказать, что в одной из тумбочек я нашел сейф, вот в той, — Джинни указал пальцем на тумбу, прикрытую золотым покрывалом, стоящую около закрытого шкафа с одеждой, — там кодовый замок. — А, точно. На другой стороне же цифры есть, а замок электронный? — Думаю да, может, попробуем ввести код? — А что ещё остаётся делать? Давай. Парни перевернули все кусочки бумаги на сторону с цифрами. Получилось длинное число 640119409. «Да что за хуйня? Я сегодня уже видел этот номер. Сначала во сне на классиках, потом листок на остановке и сейчас. Господи, да что за числа?» — думал какое-то время про себя Минхо, пока Хёнджин его не окликнул. — Чё стоишь опять? Я уже всё ввёл, — друг раздражённо смотрел на Хо, ведь не понимал о чем тот думает и куда он там впадает, что не слышит его. — Ой, прости, сейчас подойду, — Ли вздрогнул. И действительно, чего это он так задумался. Он подошёл к сейфу у тумбочке, открывая тяжёлую дверцу, — это что, монетки? — Хо взял небольшую горсть в руку, и зачем это им? — Целая гора серебра! Мы богаты! — Это не наше, к сожалению. Опять записка. — Что там? Парень развернул маленький свёрток. — Уничтожьте зависть, — неожиданно громко для себя проговорил Минхо, переглянувшись с другом. Тот пытался лишь понять происходящее. После слов Минхо тут же раздались дикие стуки в дверь, отчего парни инстинктивно зажались в угол. Громкие мальчишеские крики «Это моё! Отдайте это мне!» заглушала черная дверь, в которую ломились. Несмотря на то, что она была закрыта, уверенности, что друзей тут не достанут, не придавала, хотя они ничего не сделали. Всего лишь открыли сейф с серебром, потому что хотели найти выход. — Господи, что делать? — ошарашенно смотрел Минхо на Хёнджина, будто тот прям так возьмёт и скажет ему ответ. У него в руках до сих пор была горсть с монетками, которые направили выпасть из дрожащих ладошек на пол. — Да я не знаю! Откуда я могу знать? — кричал младший, чтобы рядом сидячий Ли его услышал сквозь крики из-за двери. — Знаешь, о чем я сейчас подумал? — внезапно сказал Хо. — Что?! Ты что-то придумал? — Хёнджин был явно напуган от криков, что от них сжимал плечо Минхо со всей силы, будто это его успокоит. — Девушка говорила про мальчика, который завидовал богатой девочке. Может, подкинуть ему эти монетки под дверь? — Да давай уже хоть что-нибудь сделаем! Мне страшно, Минхо! — черноволосый трясся, как ненормальный, он не знал, куда себя деть и как успокоиться. — Посиди здесь. Джинни на это ничего не ответил, лишь проследил испуганным взглядом за Минхо, направляющимся в другой конец комнаты прямо к этой черной двери. — Стой! Стой! Я не хочу тут сидеть один! — воскликнул Джинни, выбегая из угла прямо к Хо, не желая оставаться в одиночестве. Ли присел на корточки перед черной дверью, выуживая из горстки монеток одну и перекинув через пространство между дверью и полом из детской спальни в другое, неизвестное им пока что, помещение. Крики и долбеж по двери не утихали, так что Минхо продолжил кидать монетки в другую комнату, параллельно чувствуя, как вздрагивает его друг, обнявший Ли на спину. Серебро в руках Минхо пошло на уже единицы монет, и внезапно для них двоих крики с ударами в дверь стихли. Парни расслабились, особенно Хёнджин, который перестал вжиматься в друга. — Так тихо, он ушел? — Джинни стал с пола прямо перед дверью, чего-то ожидая, а чего — неизвестно. — Видимо да. ну что, попробуем открыть дверь? — Давай, может получится открыть. Кто откроет? — А ты зассал? — хихикнул старший, встав с корточек. — Пф, иди нахуй, ничего я не боюсь. Хёнджин отворил дверь. В нос ударил запах таящего воска, как в церкви, только чуточку насыщенней, даже чересчур. В помещении была почти кромешная темнота, только горели свечи, разбросанные по всей комнате в непонятном порядке. Им точно туда надо? Может, они ошиблись? — Ну, темноты я не боюсь, пошли, — гордо сказал черноволосый, готовясь ступить в темноту. — А звуков громких боишься. — Нашел с чем сравнить. — Да ладно тебе, Джинни, успокойся. Двое прошли в это помещение, прикрыв дверь за собой до щелчка. Здесь было пустовато. Нет вообще никакой мебели, как в прошлой комнате, набитой различными деталями до краёв. Только свечи на полу, маленьких полочках на стенах, висевших в рандомном порядке в этом пустом пространстве. — И что нам здесь делать? Здесь нет ничего, даже стула, блять! — раздражённо высказал Хо своё недовольство, скрестив руки на груди, посматривая на стены и пол. — Да, тут только свечки, — друг сначала наблюдал за Минхо, после чего переметнул свой пристальный взгляд на огонь. Они оба молчат, наверняка размышляют о том, как же выбраться отсюда и зачем вообще сюда пошли. А что тут делать? Стоять, смотреть на свечки, как будто они их ни разу в жизни не видели? В таком огромном количестве, конечно же, нет, но всё же. Мелкие огоньки все разом потухли, заполняя комнату темнотой, которой ей так не хватало. Тревога, как холодный ветер, окутал тело Ли за мгновение, поселяя в душе сильное беспокойство и внезапный страх. — Джинни! Ты где?! — Минхо прижался к черной, как эта вся темнота, двери сзади него, ползя вдоль стены, ощупывая пальчиками каждый сантиметр. Глаза не привыкли к черноте комнаты, поэтому страх ещё больше подступал, — Не молчи! — Я здесь, тихо. Не кричи мне на ухо, дурачьё, — руку стиснуло тепло, после чего Минхо обняли, прошептав эти слова на ухо в качестве успокоения. — Я испугался, прости — прошептал Ли, разрешая себе положить голову на уже ставшее ему родное за эти сны плечо, обвив руки вокруг талии друга. — Ты темноты испугался, как маленький, Хош. Где твоя смелость? — тихо шептал младший. Эти слова до этого Ли бы воспринял как колкость или очередной подъеб, что стало уже привычно в их дружбе, но не сейчас. В голосе друга не звучало желание поиздеваться, а наоборот он хотел пригреть и успокоить Минхо, насколько это возможно. Ли в объятьях расслабился, как будто он лег уставший на кровать после долгого дня. Так тепло и спокойно. Младший уткнулся к шею Хо, щекоча его своим ровным дыханием, отчего в животе запорхали бабочки, разнося это мимолётное тепло по всему телу. Хочется думать только о хорошем, что и делает сейчас старший. Он думает о том, какие у Хёнджина теплые и крепкие объятья, шелковистые черные волосы, в которых уже шарится рука Минхо, как было бы хорошо сейчас стоять так не в каком-то сладком сне, а в реальной жизни. Было бы в сто раз приятнее. Но суждено ли им встретиться не в фантазиях, а где-то на улице? Вообще, этот Хёнджин существует? Он реальный человек, а не просто теплая подушка старшего, которую он в последнее время обнимает уж слишком часто? Хо сам себе не может признаться, что представляет на ее месте этого кареглазого очаровательного парня, о котором он знает слишком мало. И, наверное, никогда не признает в этом, потому что посчитает себя сумасшедшим. Это казалось дикостью, влюбляться так постепенно и навязчиво в парня из снов, так не должно быть. Но почему если нравится, то нужно от этого отказаться? Если бы сейчас включился свет, Минхо бы застали с красными щеками и ушами, но умиротворённым, как никогда раньше, но всё ещё было темно. Тихо смешок где-то в глубине комнаты вырвал двоих из мыслей, парни прижались друг к другу ещё сильнее, хотя, казалось бы, куда ближе? Хо широко раскрыл глаза, пытаясь увидеть источник звука и не зря. Где-то в углу комнаты стояла изуродованная фигура, глазеющая на этих двоих огромными пустыми глазами, как на инопланетянинов. Хотя сама она была больше на него похоже. Фигура светилась как будто изнутри, своим каким-то светом или аурой белого цвета, из-за чего её было видно на фоне темноты. Свисающее непонятного цвета платье с явными дырами, как от огня, висело на худом теле существа, как на вешалке в шкафу. Лицо чудища не выражало ничего, это была нечеловеческая гримаса. Хотя нет, ее можно было сравнить с одной из знакомых людям эмоций — боль. — Что там? — испуганно прошептал младший, поняв, что Минхо скорее всего увидел что-то страшное, раз резко задержал дыхание и вцепился пальцами в талию Хёнджина. — Хочешь — сам посмотри, — Ли не спускал с фигуры глаз. Джинни повернул голову в сторону белого пятна в углу, после чего его глаза от страха стали ещё больше, чем у самого Хо. Теперь четыре глаза смотрели на существо, но чудище видимо ничего не смущало. — Солнце, ты тоже это видишь? — Да. Тварь с оглушительным шипением резко двинулась на парней, которые успели лишь раскрыть рты в страхе и громко длительно кричать, как будто их сейчас засунут в мясорубку.***
Минхо проснулся, подскочивший на кровати. Он судорожно ощупывал дрожащими руками одеяло и подушку, на которой лежал секунду назад, она была всё ещё теплая. В голову ударила резкая боль. Нет, он не ударился, обычная боль, как при болезни или же плохого самочувствия. К этому всему добавился звон в ушах. Хо включил телефон, который мгновенно ослепил его, отчего голова стала болеть ещё сильнее. В висках гудело, телефон упал на пол, потому что Минхо его выронил от резкой боли и тремора в руках. Мысли роились в голове, как муравьи в своём домике, не давая пространства обычному сознанию. Ли ещё стащил себя с последи, неожиданно для самого себя упав на пол из-за подкосившихся ног. Теперь кроме головы, болело колено, но не сильно. Жарко, невыносимо жарко и душно. Хо еле поднялся с пола и на ощупь вышел из комнаты в коридор, направляясь в отцовскую комнату. — Пап! Папа, проснись! — Хо уже стоял у кровати отца и тряс его потными руками. Мужчина спросонья нехотя разлепил тяжёлые глаза, смотря на сына. — Что случилось? Чего трясешь меня? — Мне плохо. Голова болит очень, в ушах звенит и жарко, — сын опёрся рукой о кровать отца, чтоб не упасть окончательно, как подстреленный. — Господи-боже. Хош, — отец потрогал лоб Минхо рукой, — мда, голова горячая. Пойдем на кухню или я сюда принесу всё, поменяем температуру. — Я, наверное, здесь посижу. Я не дойду до кухни, — грустно опустил голову Ли, сев на угол кровати у ног отца. — Посиди тогда здесь, сейчас приду, — мужчина вылез из-под одеяла, сунув ноги в тапки и выйдя из комнаты. Включенный свет на кухне проникал в родительскую спальню, что заставило Минхо зажмуриться и закрыть лицо руками. От ярких лампочек на секунду стало больнее где-то в голове. Отец вернулся через минуты две с градусником, встряхивая его, чтобы приготовить к использованию. — Вот, держи. — А если будет сильно высокая? — Придется подождать до утра, ты видел время? Четыре утра, к нам никто не поедет сейчас, Хош. Надеюсь, тебе станет лучше утром. Я могу тебе дать таблетку от головы, сойдёт? — Может это от усталости? — Всё может быть, сынок. Минхо промолчал. Не от усталости это, а от кошмара и теплых объятий Хёнджина, почему-то парень в этом был уверен больше всего.