Миссия "Serenity"

      — Что произошло? — с беспокойством спросил Минсок, когда капитан принес на корабль бессознательного юношу. Чонин доставил его в каюту, на всякий случай пристегнул наручниками к кровати, обводя его лицо напряженным взглядом, и только потом позволил Чондэ осмотреть раненую руку, которую не так давно Минсок зашивал после утреннего происшествия.       Бэкхен лишь виновато прятал глаза, с не меньшим беспокойством заглядывая в каюту, где лежал его брат.       — Не страшно, швы на месте, — констатировал Чондэ свой осмотр, а затем капитан выгнал всех из каюты, приказав собраться всем в столовой.       Он уходил от каюты последним, сжимая кулаки от напряжения и хмурясь как никогда в своей жизни.       — Что случилось? — не выдержал Минсок моральной пытки, когда вся команда собралась за широким столом и ждала капитана.       Сэхун сидел у выхода, прижимая к виску пакет со льдом и выглядел не менее сердитым.       Чанель не знал, что ответить. Все случившееся казалось каким-то сюрреалистичным. И сейчас он начинал сомневаться, правильно ли он доверился своим глазам. Ситуация с Сэхуном подсказывала ему, что ему это не привиделось.       — Кто-нибудь объяснит, что произошло? — попытался Чондэ помочь механику вытянуть из друзей хоть какие-то слова.       — В клубе началась потасовка, — капитан шагнул через порог, оглядывая в первую очередь Сэхуна, затем остальных. — Кенсу принимал в ней главное участие. Он покалечил много людей, возможно есть и убитые. Он вырубил Сэхуна, а еще… едва не пристрелил меня, прежде чем Бэкхен смог его отключить, — капитан положил пистолет на стол, на секунду замешкавшись, когда в воспоминаниях мелькнул момент, как он взводил курок, направляя дуло пистолета в голову юноши. Пальцы дрожали до сих пор из-за чувства, что он едва не убил его, и что сам едва не пал от его руки. Хмурый взгляд стеклянных глаз теперь навсегда отпечатается в его осознании.       — Отключил? Что это значит? — спросил Минсок. Он обвел всех взглядом и остановился на Бэкхене. Тот в ответ лишь опустил глаза.       Капитан оторвал взгляд от пистолета и сердито посмотрел на парня.       — Думаю, господин Бен Бэкхен нам сейчас все объяснит.       Бэкхен сглотнул застрявший в горле ком, когда все взгляды в комнате устремились на него.       Парень глубоко вздохнул. Деваться все равно было некуда.       — Я использовал безопасное слово. Код, если так будет понятнее. Парни, которые помогали мне вытащить его из лаборатории, сказали, что Кенсу и другим подопытным, внедрили систему эмоционального моделирования. Они дали мне код на случай непредвиденных обстоятельств. Кенсу засыпает в тот же миг, когда я произношу его.       — Непредвиденных обстоятельств? — повторил капитан, глубоко вздыхая, чтобы удержать себя в руках. Ему очень хотелось приложиться кулаком в челюсть Бэкхена, но только из-за уважения к Чанелю, он держался. — Они объяснили, какие могут быть непредвиденные обстоятельства?       — Нет, я не спросил, — признался Бэкхен. — Я не думал, что до этого дойдет. Мне казалось, здесь ему стало лучше.       — Ты подвергал команду опасности, зная, что от одного неосторожного слова, он может превратиться в орудие для убийств. Я едва сдерживаюсь, чтобы не избить тебя за это.       Бэкхен промолчал, давая понять, что готов принять любое наказание. Честно говоря, он и сам очень испугался, когда увидел потасовку в клубе и осознал, что все это начал его брат. Он не винил капитана за желание применить к нему грубую силу. Бэкхен всегда знал, как сильно капитан печется о команде. Любой из них мог пострадать от Кенсу. Хуже всего то, что сам юноша, наверное, ни о чем и не вспомнит, когда проснется. Как он будет себя чувствовать, когда узнает, что натворил?       — Чтение мыслей, ясновидение, теперь еще и это… Интересно, какие еще из его талантов вы скрываете от нас? — капитан задал вопрос, посмотрев на Бэкхена в упор. Парень выглядел так, будто готов был рассказать обо всех секретах. В его глазах застыло виноватое выражение. Он понимал, что если хотел остаться на корабле, то должен был обо всем рассказать команде.       — У него дар ясновидения? — с удивление спросил Минсок, обводя всех взглядом, думая, что только он один узнал обо всем последним.       Чондэ невольно задумался о том, что видел в банке, когда Кенсу успокаивал плачущую женщину.       Бэкхен вздохнул, вспоминая обо всем, что когда-то говорил ему Кенсу.       — Он не читает мысли людей, а просто их слышит. И дар ясновидения не работает на постоянной основе. Он не умеет его контролировать. Он говорил, что это словно вспышки в сознании, они длятся не более нескольких секунд. Иногда ему сложно понять, что произойдет, поэтому, я думаю, он не хотел рассказывать. А еще, потому что я ему запретил.       Чонин с любопытством внимал каждому слову. Значит, Кенсу мог и не знать заранее о том, что случилось в банке? Он действовал по ситуации. Возможно, такая же история была и с клубом. Может быть, предостерегая Чонина об опасности, он имел в виду не только Тэмина? Что, если он ошибся, и истинная угроза исходила от него самого?       — Я стараюсь спасти его от Альянса, а не навлечь на еще более серьезные неприятности. Я не мог доверять вам, капитан Ким, пока не удостоверюсь, что вы поймете и не станете нас использовать.       Чонин отвлекся от мыслей, улавливая последние слова Бэкхена о доверии. Все верно. Был бы он на месте Бэкхена, не стал бы болтать о таких вещах направо и налево. Мало ли какое общество попадется на пути. Да и не заслужил он этого доверия. Потому что даже, когда Кенсу рассказал ему, хоть и заставив додумывать все самому, Чонин растрепал всем о его тайне и потащил в пекло, чтобы, как и сказал Бэкхен, использовать его по всем статьям. Неудивительно, что они собирались уйти. Как бы они ему доверились, если он поступил также, как и любой алчный человек?       — Если бы что-то случилось, я был бы рядом. Я присматривал за ним, как только мог.       Капитан невесело усмехнулся, вдруг сообразив, почему Бэкхен отталкивал Чанеля и всегда так сильно опекал брата. Он боялся непредвиденных обстоятельств и пытался держать все под контролем. Потому что беспокоился о людях, окружавших его, и наверняка волновался о Чанеле, потому что, говоря об этом, бросал на него едва заметный взгляд. Наверняка ему все это время тяжело было сдерживать свои чувства. А они точно были, капитан теперь знал это. Однако парень все еще что-то скрывал от них, и капитан намеревался узнать обо всем, прежде чем сможет принять взвешенное решение.       — А что насчет пожирателей? — спросил он, бросая на Бэкхена любопытный взгляд.       — В каком смысле? — парень умело сделал вид, что не догадывается о чем речь. Капитан был раздражен, что он до сих пор пытается увиливать от правды.       — Кенсу имеет какое-то влияние на пожирателей.       На лице Бэкхена отразилось насколько профессиональное непонимание, что Чонин задумался, а действительно ли парень в курсе всех способностей своего брата? Может быть и самому Кенсу не все известно?       — О чем ты капитан? — поинтересовался Минсок, невольно покрывшись мурашками от воспоминаний о пожирателях. Сам он с ними лично не встречался, но знал обо всем, что они творят во вселенной. Такие ужасы не могли пройти мимо него, особенно, когда команда порой обсуждала это. Да и сам он многое слышал в городе, когда искал детали для корабля. Новости об утреннем кошмаре крутили по всем каналам. Было страшно думать, что то, что пожиратели делали с людьми, было каким-то боком связано с Кенсу.       — За всю свою жизнь, встречая пожирателей, я ни разу не видел, чтобы кто-то из них останавливался перед человеком. Они всегда нападают, не раздумывая, кто перед ними. У них нет стоп-крана или какой-либо жалости, и нет сомнений. Они убивают сразу и не играют с жертвами. Но в банке, когда мы с Сэхуном нашли Кенсу, пожиратель стоял перед ним. Мне понадобилось пару секунд, чтобы прицелиться и выстрелить, но за эти секунды пожиратель не сделал ни одной попытки наброситься на твоего брата. Тогда было некогда об этом раздумывать, но сейчас я понимаю, насколько странным выглядело поведение пожирателя. Плюс к этому, его глаза не были окутаны темнотой, как у большинства тех, кого я встречал.       — У него был человеческий взгляд, — закончил за капитана Чондэ.       Чонин кивнул, отвлекаясь на доктора.       — Я думал мне привиделось из-за головокружения, — Чондэ коснулся своего лба, вспоминая тот момент, когда заметил эту особенность пожирателя, прежде чем Сэхун выволок его на улицу.       — Хотите сказать, что он человек? — предположил Чанель с сомнением. Конечно, пожиратели вполне походили на людей — у них было много схожего, кроме животной жажды крови, чрезмерной агрессии, желанию кромсать собственное тело и глаз, окутанных темнотой. Все давно привыкли к тому, что они просто звери в схожем человеческом обличии, и никак иначе.       — О, я слышал об этом кое-что интересное, — отозвался Минсок. — В городе много об этом болтают. Так вот, кто-то рассказывал, что пожиратели — это одна из человеческих рас, которые жили на краю вселенной. А затем они увидели зияющую пустоту космоса и слетели с катушек.       — Чепуха. Мы тоже много всего видели в космосе, но нам же не хочется убивать людей и истязать себя, — вмешался Сэхун, посчитав речь Минсока абсурдной.       Механик не стал с этим спорить. Даже в его глазах эта история казалась неполноценной.       — Я не знаю, что сказать, — Бэкхен качнул головой в замешательстве. — Кенсу ничего не говорил об этом. Я не понимаю… если бы у него было какое-то влияние на пожирателей, разве он не попытался бы остановить то, что случилось утром?       — Возможно он пока сам не осознает все свои способности.       Бэкхен задумчиво посмотрел на капитана.       — Меня бы предупредили о возможных… ситуациях. Они говорили, что управляли его сознанием, загружая отдельные образы. И таким образом усиливали его способности. Даже несмотря на то, что Кенсу мог менять эти образы, выходя из подчинения, стал бы Альянс давать ему такую способность, зная, что это может выйти из-под контроля и обратиться против них?       — Не думаю, что это заслуга Альянса, — признался капитан.       — Тогда чья? — поинтересовался Минсок.       — Отец рассказывал мне однажды о планете, на которой жили люди со способностями. Он говорил, что эти люди жили здесь до того, как мы переселились в эту систему. Они помогли с терраформацией других планет, всегда были дружелюбно настроены к гостям. Несмотря на способности, они не использовали их против людей. Они были сами по себе, одними из независимых планет. А затем Альянс попытался подчинить их себе, — капитан на секунду затих, проваливаясь в свои невеселые мысли.       — Отец пошел против Альянса и погиб, пытаясь спасти этих людей.       Каждый из присутствующих почувствовав горькие нотки в голосе капитана. Бэкхен и вовсе посмотрел на него с новой стороны, проникаясь пониманием к тому, почему капитан всегда так печется о других и ненавидит Альянс. Но разделял он его горечь еще и потому, что лишился отца в похожей ситуации. Кто знает, возможно их отцы когда-то действовали сообща.       — Если такая раса людей действительно существовала, почему никто из нас не знает об этом? — спросил Минсок, оглядев лица команды. Все молча переваривали информацию, но не похоже было, что были в курсе всей этой истории с людьми со способностями.       — Они были угрозой для Альянса. Я сомневаюсь, что Альянс вообще хотел их себе подчинить, — ответил Бэкхен.       Все с любопытством посмотрели на парня, не ожидая, что он поддержит рассказ капитана.       — Мой отец был ученым и тоже работал на Альянс. Он изучал этих людей, искал возможности научить нас таким же способностям. Он поздно понял, какие у Альянса планы на этих людей, а когда понял, попытался спасти нескольких детей. Кенсу был одним из них.       — Так он тебе не родной брат? — спросил Минсок.       — Пусть он мне не кровный родственник, я всегда считал его братом. Дороже его, у меня теперь никого нет. Отец оставил Кенсу со мной и матерью. Мы уже не жили вместе с ним, у родителей было много разногласий. Но мама согласилась спрятать ребенка. Остальных отец пытался пристроить в другие места. Больше я их не видел. За Кенсу Альянс пришел через несколько месяцев.       — А Кенсу знает о том, кто он? — снова спросил Минсок, не на шутку переживая о судьбе юноши.       Бэкхен ответил согласием.       — Не уверен, что он помнит о своей родной планете. Альянс сделал все возможное, чтобы спутать его воспоминания. Но он помнит о той жизни, что провел здесь. И я больше не позволю Альянсу забрать его у меня. Чего бы мне это ни стоило. С этими словами Бэкхен взглянул на капитана. Похоже лишних вопросов у него больше не было, как и не было сомнений относительно намерений его брата. Теперь он знал все, что хотел, и выглядел удовлетворенным.       — Все это конечно здорово, но мне интересно, почему они до сих пор здесь? — вмешался в разговор Сэхун, разбавляя драматичную атмосферу недовольством своего тона. — То есть, конечно, я понимаю, что мы не могли вот так оставить их обоих в клубе. Но Кенсу… кем он будет, когда придет в себя: человеком или оружием для убийств? Если он проснется убийцей, я бы не хотел встречать его на пути.       — Он спас тебя в банке! — напомнил Чондэ, понимая, к чему Сэхун клонит.       — Да, — согласился Сэхун, — а потом чуть не убил в клубе. У меня имеется веское основание для волнения. К вашему сведению, как человек побывавший в куче передряг, могу с уверенностью сказать, что там была не просто драка неумелых подростков. Кенсу сражался как профессионал. И, чтобы уложить мужчин, попавшим под руку, ему даже не нужно было оружие. Он был ловким, быстрым и весьма хладнокровным. Он не задумывался, кто перед ним. Если он очнется и снова полезет в драку — вряд ли мы все останемся живы.       В столовой на несколько секунд воцарилась тишина. Каждый осознавал опасность, исходящую от Кенсу. Даже Бэкхен, но, если команда решит их высадить на ближайшей планете, он не станет сопротивляться. Его путь, каким бы опасным он ни был, уже предрешен. Он будет с братом до самого конца, он так решил.       — Да, ситуация серьезная, — капитан уселся на ближайший стул и осмотрел каждого члена своей команды внимательным взглядом. — Поэтому нам всем стоит решить, что делать дальше: избавиться от проблемы… или попытаться им помочь.       Бэкхен, следуя за капитаном, тоже сел за стол, готовый к любому решению команды. Где-то в глубине души он надеялся, что они помогут, но взвешивая все «за» и «против» он понимал, что процент для этого слишком мал. Никто не захочет так рисковать.       — Кенсу несколько месяцев спокойно уживался с нами на корабле, — тем временем продолжил свою речь капитан. — Насколько я знаю, он иногда помогал Минсоку и Бэкхену с починкой корабля, интересовался готовкой у Чондэ, смеялся над шутками Сэхуна и проявлял чрезмерный интерес к пилотированию, учась у Чанеля. За все это время он был дружелюбен, пусть и не слишком разговорчив, но он старался быть нормальным человеком. Я никого не принуждаю и прошу отнестись к голосованию серьезно. Потому что то, что случилось в клубе уже во всех новостях и Альянс наверняка скоро выйдет на наш след. Если Кенсу останется, у нас будут большие проблемы. Не говоря уже о том, что наши жизни подвергнутся опасности. Так что хорошенько подумайте и принимайте взвешенное решение.       — Даже и думать не буду, — отозвался Чанель первым, привлекая всеобщее внимание. — Будто мы раньше не подвергали наши жизни опасности. Я за то, чтобы Бэкхен и Кенсу остались.       Бэкхен посмотрел на него с благодарностью и это был самый эмоциональный взгляд между ними за все проведенное на корабле время. Чанель знал, что принял верное решение и ничто не заставит его отступиться от своих слов.       — Я тоже, чтобы остались, — поднял руку Минсок. — Что-то произошло в клубе и… я уверен, что Кенсу не стал бы другим, если бы не это. Ведь за все время, проведенное вместе с ним, с нами ничего плохого не случилось.       — Согласен, мы обсуждали много разных тем и все было в порядке. Я не против помочь, — согласился Чондэ. — Если кто и виноват в том, что с ним произошло в клубе, то только те, кто сделал это с ним в лаборатории.       Все взгляды устремились на Сэхуна.       — Я все равно считаю, что держать его на корабле опасно, — высказал свое мнение Сэхун. — Но он действительно смеялся над всеми моими шутками. И кажется, понимает меня лучше вас всех. Но я все равно зол, что он так со мной обошелся. Хотя и благодарен, что до этого спас мне жизнь.       — Значит решено, — капитан поднялся с места, заставляя и Бэкхена подняться.       Последнее слово все равно за капитаном, так что Бэкхен все же нервничал, каким будет его ответ. Тем более, что капитан скупился на эмоции и держал невозмутимое выражение на лице.       — Добро пожаловать в семью, Бен Бэкхен. С этого дня вы с братом официально числитесь в команде.       Бэкхен не мог поверить своему счастью. Ему и хотелось сказать несколько благодарных слов в ответ, но не мог связать и двух слов, настолько был поражен решением капитана. Пусть они вместе с командой принимали его, Бэкхен знал, что последнее слово все равно будет за капитаном. И то, что он согласился причислить их с Кенсу в семью, многое для него значило.       — Поздравляю, коллега, — Минсок подскочил к другу и обнял его за плечи, с улыбкой наблюдая за его реакцией. Бэкхен выглядел расслабленным впервые за весь полет.       — И что нам теперь делать? — спросил Чанель. — Мы летим в никуда, нужно определиться с направлением.       — Для начала стоит выяснить, что случилось в клубе, — задумчиво проговорил капитан. — Думаю, пора связаться с Чунменом.       — Я в деле, — Сэхун подскочил со своего места так быстро, что казалось будто и нет у него никакой раны на голове. Он выскочил из столовой, прежде чем кто-либо отреагировал.       Чанель, смеясь, последовал за ним.       Капитан уходил из столовой одним из последних.       — Почему вы передумали? — спросил Бэкхен, догоняя его в коридоре. — Мне казалось, вы меня недолюбливаете.       — Ты бываешь наглым, это верно, — согласился капитан, не сбавляя темп. — Но ты неплохо показал себя в работе, а люди с хорошими идеями мне нужны всегда. Было бы глупо с моей стороны лишиться такой умной головы.       Бэкхен слегка улыбнулся, принимать похвалу всегда приятно, тем более от капитана Кима. Бэкхен и не надеялся, что он оценит его старания по достоинству. Но капитан умел удивлять.       — А Кенсу? — спросил он с осторожностью.       Капитан бросил на него многозначительный взгляд, замечая большое любопытство. Судьба брата даже сейчас волновала Бэкхена, когда, казалось бы, уже и так все решено и Кенсу ничего не угрожает, во всяком случае от самого капитана и членов его команды.       — Мои личные дела с твоим братом тебя не касаются, — отмахнулся Чонин от ответа, не отказывая себе в удовольствии немного поиздеваться над механиком за все те головные боли, что он ему устраивал при каждой ссоре.       Бэкхен отреагировал ожидаемо. Тут же запаниковал, понимая, что в известность его ставить не собираются.       — Почему? — взволнованным голосом спросил он, не сбрасывая шаг и стараясь посмотреть капитану в глаза, чтобы удостовериться, что ничего плохого он не замышляет. — Какие такие личные дела у вас с моим братом? Капитан Ким?       Чонин остановился, поворачиваясь к механику, чтобы насладиться его реакцией, когда он сообщит ему о своих намерениях.       — Такие же, как и у тебя с Чанелем.       Бэкхен дрогнул бровями, подвисая на несколько секунд. Чонин усмехнулся и отправился дальше, оставляя парня наедине со своими мыслями. Парень какое-то время молчал, а потом выдохнул тихое «о», когда осознал, что все это значит.       Признаться, Бэкхен не предполагал ничего подобного. Конечно, он замечал иногда, с каким любопытством Кенсу смотрел на капитана, или как защищал его перед братом. Бэкхен считал, что юноша просто восхищается силой и упорством Ким Чонина, однако сейчас он вдруг осознал, что все это время Кенсу проявлял к Капитану Киму не просто дружеский интерес, а самую что ни на есть симпатию. Его брату нравится капитан Ким как мужчина, и судя по словам капитана, чувства Кенсу взаимны.       — Не думай, что я буду спрашивать твое разрешение. Кенсу достаточно взрослый, чтобы решать самостоятельно, — крикнул капитан уже издалека.       Бэкхен даже если бы хотел, не смог переубедить брата, потому что он уже давно сам принял решение. Еще тогда, когда доверил капитану свою тайну.       Когда капитан Ким и Бэкхен поднялись на мостик, на экране монитора уже вовсю улыбалось лицо Ким Чунмена.       Сэхун щебетал без остановки, рассказывая ему последние новости, Чунмен клацал по клавиатуре наверняка уже выискивая возможность увидеть случившееся в клубе вживую, реагируя на каждую реплику парня.       Ким Чунмен был одним из лучших компьютерных гениев. Он мог взломать что угодно и когда угодно, для него не было никаких преград, а еще парень умело скрывался от закона. Чонину повезло познакомиться и поработать с ним несколько лет назад. С тех пор, они часто созванивались и помогали друг другу. Сэхун и вовсе пал от его чар и во время отпуска наведывался к Чунмену в гости.       Капитан прекрасно понимал для чего, ни один из этих парней не скрывал свое отношения друг к другу.       — Капитан Ким, давно не виделись, — отвлекся от разговора Чунмен, увидев знакомое лицо, а затем перевел взгляд на Бэкхена. — Привет Бэк, вас уже приняли в семью?       Механик кивнул, заставив всех присутствующих удивленно приподнять брови.       — Вы что знакомы? — поинтересовался Сэхун, совсем немножко приревновав.       — Учились вместе на компьютерных курсах, — пояснил Чунмен.       — А еще именно он посоветовал мне нанять вас в помощь, — добавил Бэкхен с улыбкой. Он был благодарен парню за наводку, потому что сам не знал, к кому обратиться, чтобы не было больших проблем после.       — А я тебе говорил, что они лучшие в своем деле. Кенсу в порядке?       Бэкхен кивнул. Он не был уверен на все сто процентов, но юноша был жив и находился среди людей, которые согласились принять его в семью, а это уже было хорошо.       — Сэхунни говорит он устроил крутую потасовку. Ужасно хочу на это посмотреть, — отозвался Чунмен с большим ожиданием приближая момент, чтобы увидеть все это своими глазами. После чего снова взглянул в монитор, обращаясь к другу. — Ты, кстати, и сам мог взломать камеры клуба, почему не сделал?       На Бэкхена вновь устремились все взгляды. Капитан и вовсе, кажется, переосмысливал всю их встречу.       — Я пока залег на дно. Чтобы нанять команду пришлось раздобыть внушительную сумму денег, так что, пока лучше не высовываться, — ответил Бэкхен, не слишком вдаваясь в подробности того, каким именно способом ему пришлось заполучить нужную сумму денег. Это было противозаконно, что и так было понятно, большего им знать не нужно. — У меня же нет суперкрутого оборудования, чтобы скрыться.       — В этом ты прав, — согласился Чунмен, отвлекаясь.       — Сколько вообще в вашей семье секретов? — спроси Ким Чонин, смотря на парня теперь новым взглядом. Ведь кто бы мог подумать, что Бэкхен так был на него похож, даже в том, чтобы пойти против закона ради дорогого человека.       — Это последний, клянусь.       Капитан недоверчиво оглядел его, но отвернулся, больше не приставая с расспросами, хотя и поставил мысленную галочку возле пункта умений Бэкхена.       — Итак, я нашел видео, — Чунмен запустил скачанный файл, так что на экране корабля тоже появилась запись, которая велась как раз из телевизора, установленного в клубе. Удобное место для слежки за посетителями.       На записи Кенсу вошел в клуб, какое-то время стоял у лестницы, осматриваясь, затем подошел к столу. Капитан Ким внимательно следил за его движениями, выражением лица, словом улавливал все, что могло хоть как-то повлиять на его поведение. Затем Кенсу подошел к телевизору ближе и теперь они могли вблизи наблюдать его лицо. Юноша какое-то время внимательно смотрел в экран, а затем что-то неслышно сказал. После чего обернулся к залу и принялся колотить каждого, кто попал под руку.       — Офигеть, вот это он дает, — комментировал Чунмен с большим восторгом, не в силах оторваться от видео. — Ой, ты в порядке, Сэхунни? — спросил он, когда на видео Сэхун попытался вмешаться и отхватил от Кенсу пилюлей.       — Нормально, хен, — отозвался парень, хмуро наблюдая за тем, что Кенсу делал дальше. Он отключился раньше, чем все закончилось, а потому было чертовски интересно, в какой момент все прекратилось.       — Чунмен, ты можешь показать, что он видел на экране? — попросил капитан, пытаясь сообразить, что же заставило Кенсу измениться, если, сидя за столом и подходя к телевизору он выглядел обычным заинтересованным человеком. Никто не вступал с ним в контакт, кроме неудачной попытки одного мужчины, который явно на что-то рассчитывал, когда подсаживался к юноше за стол. Но он ушел, как только понял, что его проигнорировали. Больше к Кенсу никто не подходил. А значит, он что-то увидел на экране и это заставило его измениться.       — О, парни, да здесь навороченный матричный код. Похоже Кенсу его уловил и слегка перезагрузился. Подумать только, спрятали код в каком-то дурацком мультяшном клипе, — Чунмен создал отдельное окно, чтобы можно было без труда посмотреть на видео и запись из клуба, где Кенсу снова и снова нападал на людей. — Его крутят довольно часто, видимо в надежде, что Кенсу увидит его и тогда его будет легче отследить. Учитывая, что потасовка в клубе уже в новостях, Альянс точно знает, что он у вас. А значит будет отслеживать ваш путь с большим рвением.       Бэкхен внутренне сжался, услышав об этом. Безопасность Кенсу и всей команды в целом теперь была под реальной угрозой. Придётся приложить немало усилий, чтобы сбежать от Альянса. Бэкхен бросил беглый взгляд на капитана, чтобы проверить, действительно ли он обеспокоен этим. Но рассмотреть его как следует не успел, потому что перед глазами вдруг появилась чашка горячего чая и фокус парня сместился на нее.       Бэкхен с удивлением посмотрел на Чанеля, который протягивал ему напиток, пахнущий чем-то приятным.       — Не волнуйся, капитан лучший по части побега, — попытался пилот успокоить механика. — Выпей и отвлекись.       Бэкхен прошептал благодарность и взял чашку в руки, согреваясь теплотой дружеской поддержки. Удивительно, но слова Чанеля и в самом деле придали ему сил. И он решил, что теперь, когда они здесь остались как часть команды, и Кенсу под надежным присмотром, стоит подумать и о своих желаниях. Чанель был приоритетом в этом списке.       — А ты можешь узнать, что он сказал, прежде чем начал драку? — спросил капитан.       Чунмен отмотал видео назад и немного поколдовал, чтобы добиться нужного эффекта. Остальные голоса на видео стихли и остался лишь тихий голос самого Кенсу. В тишине мостика, прозвучало едва слышное слово: «Миранда»       — Миранда? — переспросил Сэхун. — Кто такая Миранда?       Он оглядел присутствующих недоуменным взглядом.       — Его родная планета, — ответил на вопрос Бэкхен.       Капитан задумчиво нахмурился, не в силах найти ответ, почему название собственной планеты настолько меняет сознание Кенсу. Определенно, не хватает нескольких пазлов, чтобы понять это. Знает ли это сам Кенсу? Помнит ли о том, что было в клубе?       Чонин смотрел на происходящее на экране внимательным взглядом, особенно присматриваясь к тому моменту, где Кенсу направляет на него пистолет. Наверное, он был в состоянии шока, а потому с трудом помнит это мгновение. Он слишком перенервничал, направляя пистолет на юношу. В его воспоминаниях время перед приходом Бэкхена пронеслось слишком быстро, а потому Кенсу не успел в него выстрелить. Но сейчас, наблюдая за происходящим со стороны, он видел, что у Кенсу был шанс. Прошли три долгие секунды, прежде чем рука юноши дрогнула и стала медленно опускаться. Это подтолкнуло Чонина к мысли, что юноша пришел в себя в тот момент, когда увидел его.       Затем Бэкхен заставил его уснуть.       Когда Бэкхен сообщил ему, что хотел бы узнать о состоянии брата, капитан не стал возражать и протянул ему ключи от наручников, чтобы он освободил юношу. Однако Бэкхен не стал брать эти ключи, вместо этого попросил капитана сделать это самостоятельно, почитав, что его поддержка пригодится Кенсу гораздо больше, нежели поддержка брата.       Капитан отправился с мостика, оставляя Сэхуна болтать с Чунменом, а Бэкхена пить чай рядом с Чанелем.       Пилот, заметив механика рядом, тут же попытался поднять ему настроение. Бэкхен на удивление внимательно его слушал. Капитан, глядя на них невольно вспоминал собственные слова, сказанные Чанелю в клубе, о том, что вряд ли они все будут счастливы, если братья останутся с ними. Сейчас капитан думал о том, что все возможно, даже несмотря на опасность их жизни, они все равно могут быть счастливы хотя бы несколько мгновений.       У Чонина было много вопросов, когда он приближался к комнате, в которой оставил Кенсу, но не был уверен, что сможет все их задать. Капитан не представлял, как отреагирует юноша на наручники. Будет ли злиться на то, как Чонин с ним обошелся? Когда он решился войти в каюту, то заметил, что юноша лежит спиной к двери в неудобной позе, а его руки повисли над головой, натирая запястье стальными кольцами.       Капитан совсем не думал о комфорте, когда приковывал парня к кровати. Он вообще на тот момент ни о чем не думал и чертовски пугался того, что может случиться потом. Сэхун верно озвучил свои мысли: никто не знал, кем вернется Кенсу, но капитану хотелось верить, что все будет в порядке. Впервые в жизни он доверился вере, а не здравому смыслу. Потому что направлять на Кенсу пистолет он не хотел больше никогда в своей жизни.       Юноша не отреагировал на звук шагов, но Чонин сомневался, что он спит — слишком неподвижно лежал юноша, и даже не слышно было размеренного дыхания. Капитан подошел к кровати и сел на край, доставая ключ от наручников и протягивая пальцы к запястьям Кенсу. Он знал, что юноша снова был собой. Он бы не был таким тихим, если бы снова проснулся машиной для убийств. И похоже, он очень переживал о том, что сделал.       — Прости за это. Я должен был убедиться, что больше никто не пострадает, — тихо сказал капитан, высвобождая руки Кенсу из плена.       Юноша ему не ответил, продолжая прятать лицо в подушку, но руки к груди прижал, чтобы хоть немного дать им расслабиться.       Какое-то время в комнате стояла тишина. Чонин не знал, что сказать, просто молча наблюдал, прекрасно понимая, что сейчас твориться в душе парня. Он тоже проходил через подобное множество раз, когда из-за его собственных решений страдали невинные люди.       Кенсу молчал едва ли не долгую минуту.       — Они боятся меня, — послышался тихий тоскливый голос из подушек.       Кто такие «они» Чонин знал наверняка. Конечно же в первую очередь юношу волновали близкие люди. Наверное, только поэтому в глаза капитану боялся смотреть, потому что думал, что едва не погубил тех, кем он так дорожил.       — Да, мы все немного испугались, — признался капитан, вспоминая свои будоражащие сознание эмоции. Он ни в одном бою так сильно не нервничал, как в клубе. — Но думаю сейчас они больше за тебя бояться, нежели тебя самого.       — Даже Сэхун? — тихо спросил Кенсу.       Капитан вздохнул, раздумывая над ответом.       — Он немного злится, это верно. Но он быстро отходит, поверь мне. Я знаю его уже много лет, поэтому не переживай. Он не ненавидит тебя.       Кенсу пошевелился и все же заставил себя приподняться и сесть поудобнее, облокотившись о спинку кровати и прижав подушку к груди. От взгляда капитана не укрылись покрасневшие от слез глаза юноши. Ну конечно, что бы еще он делал, решив, что все отвернулись от него.       — Я не сильно ушиб его? — спросил Кенсу, бросая на капитана короткий взгляд. Смотреть ему в глаза пока было трудно, совесть мучила юношу очень сильно.       — Он и не такие раны получал, — слегка усмехнулся капитан, пытаясь хоть немного разбавить грустную атмосферу. Он даже не лгал, рассказывая об этом. Кенсу все-равно понял бы, если бы он солгал, так что и смысла не было приукрашивать.       — А другие люди?       — Некоторым не повезло больше, — ответил капитан честно. Скрывать все-равно не было смысла, юноша узнает об этом.       — А что насчет вас, капитан Ким? Вы… злитесь на меня? — спросил Кенсу, в переживаниях начиная понемногу сминать пальцы рук. Почти так же, как и при прощании. Чонин только сейчас осознал, что Кенсу был прав тогда: их пути вновь пересеклись, хотя капитан был уверен, что в момент ухода от корабля видит юношу последний раз в жизни. Но знал ли сам Кенсу, когда говорил, что верит в их встречу, что они встретятся вот так скоро, толком не разойдясь?       Капитан внимательно посмотрел юноше в лицо. Злился ли он? Нет. В последнее время он злился лишь на самого себя. Кенсу никогда не был предметом его злости.       — Ты ведь и сам прекрасно знаешь ответ, — Чонин коснулся подбородка юноши и, едва касаясь раны, потер запекшуюся кровь. Небольшая царапина, полученная в драке — малая проблема, которая могла случиться.       Кенсу проследил за движением руки капитана и замер, позволяя ему прикоснуться к себе. Касание вышло нежным, едва заметным. Юноша попытался посмотреть капитану в глаза, но смог сделать это лишь с третьего раза, на небольшую долю секунд зависая на приоткрытых губах. Он не слышал ни единой мысли, но знал, капитан чувствует то же самое, что и он, и, может быть, хочет чуточку большего, чем простое прикосновение пальцами к коже.       Кенсу опустил голову в тот момент, когда увидел в глазах капитана собственный холодный взгляд и воспоминание о том, как они направили оружие друг на друга. Страшный момент, который навсегда застрянет в памяти.        — Я бы никогда в вас не выстрелил.       Чонин оторвал взгляд от царапины, удивляясь тому, как юноша смог заглянуть в его голову и выявить один из вопросов, которые он хотел задать. В данный момент он даже об этом не думал, но Кенсу все равно смог о нем узнать. К тому же он сказал с такой уверенностью, будто точно знал, что в тот момент перед ним был именно капитан, а не кто-то еще, за кого он принял других людей, с которыми дрался. Неужели теория капитана все же подтвердилась? Неужели в момент прихода Бэкхена, Кенсу уже был собой? И если это так, то как это получилось? Даже Сэхун не смог достучаться до юноши.       — Вы всегда были моим маяком, капитан Ким, — вслед за последней мыслью, ответил Кенсу. — Только благодаря вам я понимаю, что нахожусь в реальности. Чонин нахмурился, не понимая, как такое возможно.       — Почему я? — логичный вопрос из уст капитана прозвучал как сомнение. — Если подумать, ты в первого дня всегда старался со мной сблизиться. Но я не настолько дружелюбен, чтобы кому-то хотелось со мной сближаться. Почему же тогда ты так доверяешь мне?       Кенсу знал, что он спросит, наверное, только поэтому и признался, чтобы, наконец-то, избавиться от той тайны, что скрывал. Нести ее в одиночку с каждым днем становилось все более непосильной задачей. А капитан Ким имел к этой тайне прямое отношение. Кенсу хотел ему сказать о ней и потому, что знал — сегодня между ними падет последняя стена. Она уже пала в тот момент, когда капитан коснулся его. Остальное лишь дело времени.       — Потому что я знаю вас гораздо дольше, чем вы меня.       Молчание в комнате повисло на десяток секунд. Кенсу не спешил говорить, давая капитану возможность осознать сказанное.       Капитан хмурился и пытался вспомнить, где и при каких обстоятельствах мог случайно с Кенсу столкнуться, но юноша знал, что это бесполезно, потому что в его тайне капитан Ким Чонин никогда не видел Кенсу в реальности.       — Мне часто приходилось спать в лаборатории. Бэкхен, должно быть, упоминал об этом. Мне загружали различные образы, честно говоря, я не особо понимал, что реальность, а что нет. Даже, появившись здесь не до конца осознавал, что не сплю. Я верил в реальность, когда видел вас, слышал, как вы ругаете Альянс. В моих снах никто не ругал Альянс. А вы делаете это очень умело, — Кенсу усмехнулся, вспоминая об этом. — Я не помню, когда у меня появился дар ясновидения, трудно вести календарь, когда не знаешь во сне ли ты или наяву. Но мне часто стал снится сон. Сон, после которого я всегда просыпался в реальности среди врачей в белых халатах.       — Что за сон? — поинтересовался Чонин с большим интересом.       Кенсу сглотнул, проваливаясь в воспоминания о своем сне, в котором его обволакивали страх и умиротворение одновременно.       — Сон, в котором я умираю.       Чонин почувствовал, как его сковывает ужас, от сказанных в безразличии слов.       — В этом сне мое тело горит в огне. Я чувствую, будто меня разрывает на части, кусок за кусочком. Мне очень больно, и я знаю, что умираю. Я слышу собственный крик.       Кенсу на миг замолчал, стараясь справиться с собственным страхом.       — Вы спрашивали, почему я доверяю вам? Все просто. В каждом таком сне вы пытаетесь меня спасти.       Чонин опустил голову и провел рукой по волосам. Информация оставляла за собой странные ощущения. Капитану не нравилось, что Кенсу говорил о своей смерти с таким безразличием. Сколько раз он уже видел этот сон и испытывал все то, что перечислил, если настолько смирился со своей участью?       — С чего ты взял, что все это может случиться в реальности? То есть я понимаю, что видеть меня в снах до нашей встречи как минимум странно и вряд ли можно списать на случайность. Но, кто сказал, что ты умрешь? Бэкхен говорил, что ты не можешь контролировать эту способность и не всегда понимаешь значение того, что видел. Может быть и в этот раз также?       Кенсу с грустью улыбнулся, потому что даже сейчас капитан старался в какой-то степени спасти его, пусть и с помощью слов. Юноша и сам хотел верить, но понимал, что его будущее уже предрешено, потому что он был последним из тех детей, кому удалось выжить в лаборатории. Он последний, кто остался жив после опытов Альянса, и он знал, что это не продлится долго.       — Я уже чувствую этот жар внутри меня, — Кенсу тронул свои пальцы, вспоминая свои ощущения при встрече с пожирателем. — С каждым днем он становится сильнее.       — Наверное у тебя просто температура из-за раны на плече, — попытался переубедить парня Чонин, тут же приложив свою ладонь ко лбу юноши.       — Ну вот, как я и говорил, тебе слегка нездоровится. Немного чая с лимоном, хорошенько выспаться, и снова будешь, как новенький.       Чонин не сразу убрал руку, позволив себе вольность: потрогать волосы юноши на лбу, которые мешали заглянуть в глаза. Челка у Кенсу росла довольно быстро. Когда он появился на корабле его волосы были короче. Удивительно, что капитан вообще обратил на это внимание, если раньше мог подолгу подобных мелочей не замечать. Честно говоря, он не заметил даже того, когда Сэхун перекрасился в блондина, и несколько дней принимал это как должное, будто Сэхун был таким всегда. А у Кенсу он подмечал все детали, включая особенную форму губ во время его широкой улыбки и блеска в глазах, когда он пребывал в восторге или наблюдал за чем-то особенно красивым. Честно говоря, Чонин хотел смотреть на него всегда, даже желания не возникало поскорее вернуться к работе или решению сложных вопросов, пока он точно не убедится, что с юношей все в порядке.       — Капитан Ким, — Кенсу некоторое время смотрел на него из-под пушистых ресниц. — У вас есть белый цветок?       — Нет, ни одного, — не мешкая ответил Чонин, немного радуясь, что Кенсу смог сменить тему. — Не подумай превратно, мне нравятся цветы, но выращивать их на корабле несколько проблематично. Да и времени у меня на это нет, и желания тоже, если честно. Почему ты вдруг спросил?       — Просто пытаюсь убедиться, что мой сон — всего лишь кошмар.       Чонин убрал руку, смотря на юношу серьезным взглядом.       — Если все дело в цветах, то обещаю, что никогда не обзаведусь ими, ради твоей безопасности, — пообещал капитан, за долгое время заставив Кенсу улыбнуться.       Юноша уже не прижимал подушку к себе и выглядел более расслабленным. Чонину нравилось видеть его таким спокойным, не обремененным проблемами, и он хотел подольше сохранить такое настроение.       — Идем со мной, — капитан вдруг поднялся с кровати и прошел к двери.       Кенсу приподнялся, смотря на него с любопытством.       — Зачем нам идти в вашу комнату? — спросил Кенсу с легкой дрожью в голосе и неудержимой фантазией, которая отвлекала от реальности и мыслей, крутящихся у капитана в голове.       В ответ он получил улыбку и насмешливый взгляд.       Комната капитана представляла собой довольно большое помещение по сравнению с остальными комнатами на корабле. Она состояла из двух частей, которые отделяли между собой темно-синие шторы. В одной стояла кровать, шкаф и повсюду лежали личные вещи, вроде книг, фотографий и нескольких интересных вещиц, которые капитан наверняка коллекционировал для собственного удовольствия.       Кенсу не стал заострять внимание на беспорядке. Капитан все же был занятым мужчиной и ему некогда было прибираться, потому что большую часть ночи он проводил на дежурстве, остальное время управлял кораблем, искал работу и давал наставления другим членам команды. Кенсу не всегда видел его на ужинах или обедах именно по причине занятости. Поэтому не удивился разбросанным вещам. Его внимание привлекла вторая часть комнаты, в которой не было ничего лишнего, кроме кушетки у стены и большого окна: иллюминатор, через который был виден весь бескрайний космос с его звездами, планетами и мелкой пылью в виде остатков метеоритов и астероидов. Честно говоря, Кенсу сомневался, что смог бы жить здесь из-за страха вылететь к чертям в открытый космос прямо через это окно. Но не мог не согласиться, что вид отсюда шикарный. Они как раз пролетали мимо одной из карликовых планет. Солнечный свет освещал небольшую часть планеты, и юноша засмотрелся видом, совершенно позабыв о капитане.       Чонин подошел к нему сбоку и какое-то время Кенсу считал, что он тоже разглядывает вид, пока не повернул к нему голову. Капитан с интересом наблюдал за ним, уже не пытаясь скрывать свои мысли относительно своих намерений. Кенсу знал, что рано или поздно они будут вместе во всех смыслах этого слова, он сам этого хотел, но, возможно, это случится не сегодня, и не сейчас.       В комнате стоял полумрак из-за плотно зашторенных штор, казалось, будто на корабле больше нет электричества. И единственный источник света — только планета, отражающая свет солнца. От этого вида рождались особенные романтические ощущения. Им с капитаном даже не нужно было разговаривать, чтобы понять, что у них на сердце. Кенсу чувствовал это очень хорошо, через прикосновения, взгляды и заботу. Капитан потянулся к голове Кенсу и юноша только сейчас заметил наушники в его руках. Там уже играла какая-то мелодия, немного грустная и тягучая, как мед, от которой невольно мурашки бежали по коже. А может это от того ощущения, как аккуратно капитан надел наушники на Кенсу, убирая несколько выбившихся прядей волос за уши парня, чтобы они не мешали.       Кенсу прислушался к музыке, понимая, насколько она будоражит чувства. Песня о человеке, потерявшем что-то важное для себя, о том, что он ищет ответы на свои вопросы, и о том, как отчаянно нуждается в ком-то, о том, как ему тяжело вынести вес целого мира. Что-то схожее с тем чувством, которое Кенсу испытывал сегодня, переживая о том, что натворил, волнуясь о том, что еще ему предстоит.       Капитан даже близко не мог прочесть его мысли, но все равно понял, насколько ему сложно думать обо всем этом. Что он хотел сказать, дав ему послушать эту песню?       «Больше не бегу, больше не прячусь,       Больше не страдаю и не плачу…       Больше никаких страхов, только полет…»       Кенсу снял наушники, чувствуя, как в глазах становится влажно из-за эмоций.       — Мне иногда помогает справиться со страхом и с мыслями, которые истязают изнутри, — объяснил капитан.       Кенсу кивнул, прекрасно понимая, что капитан имеет в виду. Кенсу слышал почти все, что они обсуждали в столовой и историю капитана об отце тоже. Это одна их немногих историй, причинивших капитану боль. Он пытался как-то с этим справиться, и смог, окружив себя близкими людьми, за которых готов был отдать жизнь.       — Я думал, что вы не хотите, чтобы я слушал ваши мысли, поэтому… дали наушники.       Чонин слегка улыбнулся, отмечая про себя, что еще никогда не встречал в своей жизни более милого создания. И когда только он стал таким мягкотелым?       — Это, чтобы ты не зацикливался на своих, — пояснил он, тот час потянувшись к подбородку Кенсу, чтобы приподнять его и заглянуть в глаза.       Кенсу послушно поднял голову, не скрывая блеска в глазах.       — Я знаю, тебе страшно из-за того, что может случиться в будущем, но ты должен понимать, что рядом с тобой есть люди, которые готовы бороться за тебя и за твою жизнь. Не нужно в одиночку переживать обо всем. Ты часть команды, часть семьи, а проблемы семья решает сообща, — процитировал капитан слова Чанеля, с удивлением обнаруживая, какой большой смысл они несут с собой, если говорить это тому, кто действительно дорог. — Так что не закрывайся от нас.       Кенсу прижался к груди Чонина так сильно, что он покачнулся, но удержался на месте, ощущая чужое дыхание на своей груди. Кенсу прятал лицо в его одежде, так крепко обнимая за талию, будто вовсе отпускать не хотел. Юноша раздумывал, что, если существует такая сверхсила, которая позволила бы остановить мгновение, он бы остался в этом моменте навсегда. Особенно в тот миг, когда руки капитана обняли его в ответ, мягко поглаживая по голове, даря чувство защищенности и поддержки.       — Я попытаюсь тебя спасти, Кенсу! — прошептал он. — Я не оставлю тебя одного, обещаю.       — Я знаю, — тихо ответил юноша, приподнимаясь на носочках, чтобы клюнуть капитана в губы.       Последняя преграда, удерживающая Чонина за чертой, сломлена простым прикосновением губ. Мужчина обхватил ладонями лицо юноши и прижался к губам, в глубоком поцелуе. Конечно, он понимал, что Кенсу ни разу в жизни, наверное, не целовался, а потому не умел этого делать, но капитан был решительно настроен всему его научить, начиная с сегодняшнего дня. Потому что больше от него ускользать он не собирается, и от собственных чувств тоже. Он влюблен окончательно и бесповоротно. И это взаимно.       На фоне бескрайнего космоса в темноте комнаты с тихой мелодией, звучащей из наушников, слились в объятиях два силуэта, две потерянные души, нашедшие друг друга.