Миссия "Serenity"

      Капитан в сопровождении Кенсу вернулся на мостик спустя почти целый час. Трое членов команды, включая Сэхуна, Чанеля и Бэкхена находились тут, при этом активно что-то обсуждая. Чунмена на экране уже не было, но Сэхун все еще сидел в кресле, что значило, что закончили они болтать друг с другом, наверное, не так давно.       Когда Бэкхен увидел Кенсу, тут же подскочил к нему, обнимая. У юноша был слегка виноватый вид, но Бэкхен прекрасно понимал почему, потому что юноша тут же направился к Сэхуну, чтобы принести ему извинения за случившееся. Сэхун простил легко, будто и вовсе не злился, но, наверное, всему виной хорошее настроение, ведь он успел пообщаться с любимым хеном, по которому скучал. Вскоре на мостик вернулись Минсок и Чондэ, которых капитан позвал для важного совещания.       — Что случилось, капитан? — Минсок вошел на мостик, вытирая руки о штаны. Он наверняка снова что-то чинил, дав второму своему помощнику время на перерыв.       Минсок не стал ни на что облокачиваться, просто засунул руки в карманы, выжидающе смотря на Чонина. Чондэ решил, что лучше будет слушать сидя на столе возле кофемашины.       Все взгляды устремились на капитана.       — У Кенсу было видение! — огласил капитан в самым что ни на есть серьезным лицом.       Бэкхен тотчас взглянул на брата, потому что, судя по голосу, ничем хорошим это видение не закончилось. Хотя юноша и делал вид, что не напуган тем, что увидел, его подавленный вид говорил о том, что ему не хочется об этом вспоминать.       — Он видел Миранду.       — Ты о планете, о которой никто ничего не знает? — спросил Сэхун, в ту же секунду исправившись. — Ну, кроме тебя и Бэкхена, конечно.       — В том то и дело, что эту планету Альянс скрыл от людей, и только Богу известно, что там произошло. Неудивительно, что никаких упоминаний о ней нет ни в одной базе данных. Альянс что-то прячет там, я хочу узнать, что именно, — капитан не стоял без дела и активно рыскал в базе, чтобы удостовериться — никаких упоминаний о Миранде нет.       — Что ты видел? — с беспокойством спросил Бэкхен у брата, понимая, что все равно придется спросить, чтобы хоть примерно понимать, насколько серьезна ситуация.       — Смерть, множество трупов и, — Кенсу, чувствуя сомнения, взглянул на капитана. Чонин в ответ кивнул, подталкивая к действиям. Будто поддерживая, что как бы странно ни звучали его слова, команда поймет и не станет косо на него смотреть. — Я слышал их голоса. Много голосов. Они кричали о помощи. — Кенсу добавил чуть тише. — Я до сих пор их слышу.       Бэкхен погладил брата по плечам, чтобы он не нервничал из-за этого, но сам почувствовал, как с этими словами ползут неприятные мурашки вдоль позвоночника. Он не представлял, как Кенсу вообще выдерживает такое напряжение с каждым видением.       — Ты хочешь найти какие-то улики против Альянса? — поинтересовался Сэхун, всерьез раздумывая над возможностью полететь на неизвестную планету, всего лишь услышав об этом от юноши.       — Там что-то произошло. Мой отец погиб там. Кенсу и вовсе забрали для экспериментов. О целой расе нет никаких упоминаний. В этой истории явно не хватает парочки пазлов. Возможно то, что мы найдем, поможет нам скинуть Альянс с хвоста и остаться в живых, — ответил капитан, переместившись к сенсорной панели, выискивая на карте их системы потерянную планету.       — Ладно, — согласился Сэхун, — я не против, но есть одна проблема: мы не знаем, где находится эта планета.       — Знаем, — ответил капитан, наконец отодвигаясь от монитора. — Кенсу дал мне координаты.       Все присутствующие с любопытством взглянули на панель, где среди темноты светилась голубым светом планета. Кенсу знал, что это его родная планета, он чувствовал это сердцем. Он чертовски скучал по ней все это время. Несмотря на то, что многие образы и воспоминания об этой планете в его голове были размыты из-за других внедряемые в его мозг образов, он знал, что где-то там была такая же жизнь, как и на других планетах. И ему было страшно, что он увидит, вернувшись обратно.       — Погоди, Миранда располагается прямо на рубеже Квадранта Бернема? — сообразил Чанель, тут же подходя ближе, чтобы отдалить планету и показать то, что его насторожило.       — А что, есть проблема? Вроде недалеко от нас.       — Еще какая! — коротко ответил пилот, показывая примерное расположение их корабля. — Здесь мы, здесь Миранда, — парень указывал пальцем по панели, отмечая между планетой и ими темный участок. — А здесь владение пожирателей. Пробраться мимо них невозможно.       Чонин устало опустился в кресло, раздумывая о том, что же делать.       — Я не хочу лететь к пожирателям, — честно признался Минсок, напрягаясь из-за того, как серьезно капитан подошел к этой идее. Он выглядел хмурым и сосредоточенным, в его голове наверняка складывалось любопытное и наверняка опасное решение данной проблемы.       — Поверь, этого никто не хочет, — согласился с ним Чондэ, с тревожным ощущением смотря на карту.       — Поэтому принуждать никого не буду. Если кто-то откажется лететь — придется сойти с корабля, — решительным голосом отозвался Чонин. — Через час приземлимся на базе. Нужно хорошо подготовиться. Минсок, нужно будет поколдовать над реакторной зоной. Я хочу, чтобы корабль оставлял след, чтобы это выглядело там, будто мы летим разгерметизированными… только постарайся нас не поджарить. И это нужно сделать за пару часов. А еще нужно установить пушки на корпусе и нам нужна краска, обязательно красная.       — Хочешь переоборудовать корабль, чтоб он был похож на корабли пожирателей? — предположил Чанель.       — А что у кого-то есть идеи получше?       Других идей у команды не нашлось, поэтому спустя три часа корабль направлялся в зону пожирателей со всеми членами команды на борту. И хоть часть команды не горела желанием лезть в самое пекло, никто не захотел отвечать отказом.       Нервное напряжение, когда они вошли в пояс из кораблей, зашкаливало у всех. Даже дышать было страшно. Ведь если их обнаружат, не позволят уйти безнаказанно. Кенсу и вовсе покрылся испариной, закрывая глаза от ужаса, потому что в голове то и дело проскальзывали нечеловеческие мысли. Юноша чувствовал, как от накатывающего страха в его теле поднимается волна жара. Юноша убеждал себя, что это из-за раны на руке. Ему стоило взять у Чондэ пару жаропонижающих таблеток, хотя сомневался в их эффективности, ведь с тех пор, как он выпил последнюю у капитана в комнате, температура упала совсем ненадолго. А еще покалывали пальцы на руках и все тело ломило, как от серьезной простуды. Кенсу не был уверен, что когда-нибудь вообще болел такой простудой. Он вообще болел, пока был в лаборатории? Почему он ничего об этом не помнит?       Юноша отвлекся от собственных мыслей, когда на мостике послышался коллективный выдох. Похоже, угроза миновала, они прошли опасную зону и теперь держали курс на планету.       — Пожалуй стоит приодеть счастливую куртку на удачу, прежде чем сойдем на планету. Кто знает, что мы там встретим, — сказал капитан, улавливая взгляд Кенсу и мысленно интересуясь, все ли с ним в порядке. Юноша в ответ кивнул и слегка улыбнулся. Чонин понял, что волноваться не о чем. — Чанель, нужно проверить, нет ли в воздухе токсинов или радиации.       — Все сделаю. Но куртку стоило одеть перед поездкой, — ответил Чанель, намекая на то, что раньше «удачливость» этой куртки им помогла бы больше, чем теперь. Хотя и сомневался в этой удачливости. Но капитан верил в ее свойства, потому что всегда выбирался сухим из воды, когда был в ней. Переубеждать его Чанель ни в коем случае не собирался.       Они пролетели над несколькими пустынными городами, уловив едва заметный сигнал где-то с поверхности планеты. Судя по пустынной местности, людей здесь давно не было. Когда команда убедилась, что можно высаживаться без скафандров, начали опускать трап, на всякий случай прихватив оружие.       — Как ты себя чувствуешь? У тебя лоб горячий, — обеспокоенно спросил Бэкхен, проверяя температуру брата поцелуем в лоб. — Может тебе отлежаться в каюте? Я могу остаться с тобой, если хочешь.       — Нет, я бы хотел… — Кенсу повернул голову к выходу, смотря на белоснежный город, в котором они приземлились. Город, который когда-то, возможно, был его родным домом. Кенсу хотел осмотреться, ему было любопытно, пусть и немного страшно от того, что может узнать. Но если он останется, вряд ли сможет найти себе место. Поэтому нужно идти.       Они вышли из корабля последними, останавливаясь у подножия трапа, чтобы осмотреться и прислушаться к тишине. Казалось, в городе не было никакой жизни. В конце улицы нашлось несколько скелетов лежащих прямо на асфальте в одежде. При осмотре никаких пулевых ранений или переломов не обнаружилось. Это означало лишь одно, это было не насильственное убийство. Больше похоже не яд.       Команда продвигалась вдоль улиц не спеша, осматривая каждый уголок затихшего города. Внутри помещений люди и вовсе выглядели так, будто просто уснули, но они определенно были мертвы, хоть и выглядели живыми. Каждый застыл в том положении, чем занимался в минуты своей гибели.       Признаться, у Минсока дрожали колени от предположений о смертельных ядах. Было тяжело думать, что целая раса вымерла просто потому, что кому-то помешали своими способностями.       — Если у них были способности, почему они не защищались? Почему допустили собственную кончину? — поинтересовался Минсок точно зная, что никто из присутствующих ему не ответит. Если кто-то и знал ответ, его уже наверняка не было в живых.       — Вряд ли мы когда-нибудь узнаем ответ на этот вопрос. Но выглядит жутковато, — ответил Чондэ, стараясь держаться ближе к механику. В этом месте лучше держаться сообща, чем поодиночке. Пусть на первый взгляд угрозы не было никакой, от того, что было так пустынно среди мертвых, уже было не по себе.       — Сигнал идет из того здания, — указал Чанель в сторону многоэтажного строения, чем-то похожее на лабораторию, из которой им пришлось освобождать Кенсу. Чонин оглянулся удостовериться, что с юношей все в порядке и его не мучают болезненные воспоминания о похожих местах. Но юношу явно волновало не это. Он смотрел на погибших с сочувствием и болью. Кто знает, возможно среди этих людей были и его родственники. Страшно подумать, что было бы с ним, если бы отец Бэкхена не попытался вывезти его отсюда.       Капитан с пилотом двинулись в здание первыми, оглядываясь по сторонам. Минсок и Чондэ шли следом за ними.       Бэкхен подождал брата, чтобы они вошли вместе. В какой-то момент юноша резко обернулся, оглядывая местность встревоженным взглядом.       — Что такое? Ты что-то увидел? — обеспокоенно спросил Бэкхен, оглядывая улицу с настороженностью.       Кенсу глубоко вздохнул, стараясь унять сердцебиение. Внезапный рык в голове прозвучал слишком громко, и он испугался. Он все еще слышал голоса. В этом месте они звучали громче, а теперь к ним прибавился еще и рык пожирателя. Чувствовал ли Кенсу опасность? Да, но не был уверен, это чувство касалось прошлого или настоящего. Продвигаясь по улице, он будто на себе чувствовал все то, что здесь произошло, потому что смерть для этих людей не была быстрой. Они медленно умирали, не в силах пошевелиться, крича о помощи только в собственных мыслях.       — Все в порядке, — ответил юноша, когда брат потянул его за рукав. — Идем.       Они нашли маячок, который передавал сигнал, в серверной. Дверь в эту комнату была выломана полностью, кое-где остались следы въевшейся в сталь крови. Судя по всему, в этом месте произошли куда более кровавые события нежели на улицах или в зданиях, куда был закрыт доступ. Пришлось хорошенько осмотреться, чтобы найти панель для запуска видео. И когда запись начала воспроизводиться перед командой предстал образ женщины в форме научно-исследовательской лаборатории. Она заговорила испуганным голосом, пытаясь прояснить ситуацию. По звукам, доносившихся с видео, она заперлась в этой самой комнате, чтобы оставить послание, потому что понимала, что выбраться ей уже не удастся. Ведь кто-то агрессивно штурмовал дверь, намереваясь войти внутрь.       Ее рассказ только подтвердил, что виновным в смерти целой расы стал не кто иной, как Альянс. Она коротко рассказала, что ее команду прислали для исследования способностей у жителей этой планеты. О том, что никакой войны здесь не было. Они пытались распылить газ, чтобы удалось контролировать людей, ведь их способности вызывали тревогу у верхушки Альянса. К тому же, раса отказалась подчиниться, оставшись независимыми. Нужно было немного унять их желание сопротивляться, но все пошло не по плану. Большинство настолько перестали сопротивляться, что просто перестали что-либо делать. Остальная часть населения стала более агрессивной, настолько, что убила тех, кто остался в живых.       Бэкхен слушал ее, с сожалением осознавая, что его отца отправили на эту планету с таким же заданием. Возможно, он не знал того, что произойдет после распыления газа. Может быть, попытался спасти всего нескольких детей только потому, что понял: процесс умерщвления жителей уже начался. Он не стал бы обрекать всех людей на смерть, если бы знал, что это произойдет. А спасти всех он бы все равно уже не смог. Бэкхен был благодарен ему за то, что тот попытался спасти хотя бы горстку людей. Возможно, и отец капитана Кима принимал в этом не последнюю роль.       Капитан отключил панель, когда комната наполнилась душераздирающими криками женщины. Пожиратель ворвался внутрь и набросился на нее. Капитан решил, что видеть это никому из его команды не стоит. Да и ему самому тоже.       Они забрали запись с собой, намереваясь во что бы то ни стало использовать ее, чтобы донести людям правду об Альянсе, который столько лет дурил всем головы. Единственной возможностью для этого был Чунмен. Только он мог разослать видео по всем планетам, в каждый город, в каждый дом, чтобы каждый знал — Альянс не успокоится и повторит подобное снова: через день, месяц или год, и им не важно, какая планета окажется следующей.       Команда выдвинулась обратно к кораблю, минуя улицы, которые прошли по пути сюда.       Кенсу шел последним, оглядываясь вокруг, потому что знал, больше сюда вернуться не сможет. Он остановился, когда его внимание привлекло нечто меж двух домов. За этими домами открывался вид на покрытый травой луг. Ничего особенного на первый взгляд, но юноша уже видел его раньше, в одном из своих снов. Именно с этого места он смотрел на него так же, как сейчас. Это место магнитом тянуло к себе по какой-то неизвестной причине.       Рев мотора привлек внимание всех.       Команда остановилась, с ужасом всматриваясь в небо, которое рассекало три корабля.       Пожиратели.       Кенсу поднял голову к небу, с тяжестью на сердце наблюдая за стремительно приближающимися к городу кораблями. Они в ловушке.       — Разведчики. Когда мы включили запись, сигнал усилился. Наверное, они смогли отследить, — предположил Минсок с дрожью в голосе. — Если не уберемся отсюда, дело времени, когда сюда прибудут все остальные пожиратели.       — Мы не успеем добраться до корабля, — пессимистично сказал Чондэ. — Они движутся слишком быстро.       Чонин сглотнул, прекрасно понимая, какие чувства сейчас испытывает команда. Потому что несмотря на свой невозмутимый вид, чувствовал то же самое. Еще больше страха нагоняло то, что именно по его вине команда оказалась в опасности.       — Возвращаемся назад, — скомандовал капитан, отступая назад и оглядывая всех, чтобы точно убедиться, что они все здесь. — Я видел внутри здания закрытый блок, наверняка в нем более прочные стены и двери. Попытаемся укрыться там. Они все равно уже знают, что мы здесь. Быстрее.       Команда направилась к корпусу лаборатории без возражений, удалясь настолько быстро, насколько позволяли ноги. Капитан замыкал строй, подталкивая Кенсу вслед за остальными.       Первый корабль уже приземлился неподалеку. Животный рык агрессивных созданий уже заполонил всю улицу. Кенсу вздрагивал каждый раз, когда их мысли отражались в его голове. Но следовал за остальными, зная, что останавливаться нельзя. Они ворвались в здание через неплотно прикрытые двери. Пожиратели уже нагоняли их. Кое-кто даже обзавелся оружием и стрелял по движущейся цели. Определенно, не все из них использовали ножи и топоры для охоты.       Команда миновала коридор, стреляя в пожирателей в ответ, когда кто-то из них подбирался слишком быстро. Проблема была в том, что оружия у команды с собой было не так много, и патронов, соответственно, тоже. А когда прибудут остальные пожиратели, у них не будет шанса на спасение, потому что защищаться им будет нечем.       Первую дверь в закрытый блок они миновали без проблем. Минсок смог быстро вскрыть кодовый замок. Далее их ждал длинный коридор, несколько пролетов и новая дверь, гораздо более мощная, чем в начале. Никто старался не задумываться, для чего вообще здесь построили нечто подобное, но это место определенно было построено именно землянами. Возможно, на случай паники или еще каких непредвиденных обстоятельств. Правда, судя по пустынным помещениям, добраться сюда никто так и не успел.       Они ворвались в небольшую комнату, похожую на склад, двери в которой не закрывались на замок. Здесь было множество железных ящиков и шлюз, куда он вел было не ясно. Но у Минсока появилась хорошая идея: он может заклинить двери, когда они укроются в шлюзе. Небольшой, но возможный шанс к выживанию. Но прежде, нужно как можно дольше держать оборону. Все-таки на такой подвиг нужно время. Поэтому было решено пока обосноваться на складе, закрыть двери баррикадой из ящиков, если пожиратели прорвутся — отступать в шлюз.       Прежде чем баррикада была доделана, в дверь начали ломиться пожиратели. Один из них выстрелил пушкой наугад. Одна из пуль срикошетила и попала в Чондэ. Доктор повалился на пол с раной в боку. Минсок попытался ему помочь, чтобы оттащить к шлюзу, пока остальные стреляли в пожирателей. Дверь не выдерживала напора, баррикада понемногу сдавала, а потому их становилось все больше. Кенсу дрожащими пальцами прикрывал уши, смотря на все происходящее испуганными глазами. В голове остался только шум из выстрелов и мыслей, спотыкающихся друг о друга. Юноша увидел проблему с Чондэ не сразу, но попытался подкрасться ближе к нему, чтобы помочь Минсоку укрыть его от пожирателей за дверью шлюза. Однако, когда Минсок выпрямился, ему в шею вонзилась игла с парализующим ядом. Кенсу пригнулся, едва не схлопотав вторую.       — Это еще что такое? — удивленно вскрикнул Бэкхен, подползая к другу, который тотчас упал на спину без движения. Патроны в его пистолете уже закончились, и он больше не мог сдерживать оборону вместе со всеми. Другим пока повезло больше, но скорее всего ненадолго.       Чондэ объяснил, что слышал о таких способах убийства раньше. Пожиратели парализуют особенно активных жертв, а потом убивают: медленно или быстро — не суть важно, итог все равно один — смерть. Хорошая новость заключалась в том, что действие яда продлится недолго, возможно пару часов. Плохая была в том, что у команды не было столько времени.       — Их слишком много, отступаем, — крикнул капитан, когда оборона уже была прорвана. После чего повернулся к Сэхуну. — Надеюсь ты прихватил с собой парочку гранат?       Сэхун кивнул, по просьбе капитана пока придержав гранаты при себе.       Отстреливаясь и отступая все понемногу пробрались в шлюз.       По плану Минсока шлюз должен был закрыться до конца и только потом заклинить. Однако у судьбы были иные планы: шлюз закрылся лишь наполовину. Проход оказался слишком большим. Каждый понимал, пожиратели смогут через него прорваться. Единственный вариант остаться в безопасности: закрыть шлюз вручную с другой стороны. Но в этом случае кому-то пришлось бы обречь себя на смерть.       У капитана Кима был другой план. В шлюзе обнаружилась еще одна дверь — запасной выход. Дальше они что-нибудь придумают, если смогут сломать замок и выбить дверь.       Сэхун выпустил гранаты прямо в проход. Взрыв поднял клубни пыли, стены затряслись, на голову посыпалась пыль. Со стороны склада наступила тишина. Они выиграли немного времени, перед новой атакой.       Капитан, не теряя времени, попытался открыть запертую дверь. Сэхун помогал ему, делая все возможности, включая попытку выбить дверь к чертям. Лишь бы у них была возможность двигаться с двумя ранеными за спинами.       Бэкхен с Чанелем пытались помочь Чондэ, прижимая к его ране оторванный кусок ткани с футболки Чанеля. Кровь не останавливалась, Чондэ едва держался в сознании. Минсок просто бездвижной куклой лежал рядом лишь водя зрачками. Теперь он даже сказать ничего не мог и спросить, как состояние Чондэ тоже.       — Ничего, у меня в сумке есть адреналин и противоядие для Минсока. И нужна перевязка с обезболивающим. Зашивать сейчас нет смысла, нужно хоть немного остановить кровь. Я справлюсь, — отозвался Чондэ из последних сил.       Бэкхен подскочил на месте, осматриваясь. Сумка лежала у шлюза. Когда Чондэ ранили, он выронил ее и они едва не оставили ее за дверью. Бэкхен помчался туда, но тут же остановился, когда в поле видимости попал пожиратель, целившийся в него из оружия. Мгновение и парень почувствовал болезненный удар в плечо.       Кенсу, сидевший под стеной, пытаясь справиться со своими страхами и чужими мыслями, не сразу заметил угрозу. Но будто в замедленной съемке увидел стремительно несущуюся к его брату пулю, то, как парень вздрогнул и повалился на пол под громкий крик Чанеля.       Пожиратель замертво упал обратно, когда капитан обернулся и выстрелил в ответ, осматривая команду встревоженным взглядом.       Нужно было действовать быстро, у него осталась лишь одна пуля. Он с еще большим энтузиазмом стал биться в двери.       Кенсу подскочил к брату, оглядывая его перепуганным взглядом.       — Все в порядке, это всего лишь плечо, — попытался успокоить Бэкхен, видя, что у Кенсу глаза на мокром месте. Чанель все еще прижимал руки к ране Чондэ, но тоже смотрел на парня с большим волнением. — Нужно достать сумку, чтобы помочь Чондэ и Минсоку.       Кенсу оглянулся к проходу и не мешкая поспешил к сумке. Он потянулся к ней рукой, слыша топот новых ног и новые ужасающие мысли в собственной голову. Есть ли у них вообще шанс сбежать? Есть ли шанс выжить?       Кенсу потянулся к ремню и подтолкнул сумку к себе, на мгновение замирая, когда его внимание привлекла нашивка на докторской сумке. Юношу обдало холодным потом, несмотря на жар в собственном теле, потому что перед его взглядом предстала белая лилия. Цветок, который он раз за разом видел в своих снах. Снах, в которых его тело пылало огнем в болезненной агонии, и о капитане, пытающемся его спасти. Неужели его сон сбудется сегодня?       — Кенсу, — с переживанием позвал его Бэкхен обратно, боясь, что если пожиратели окажутся рядом, то брат будет в опасности, потому что оказался слишком близко к выходу.       Юноша вернулся обратно, предоставляя Чанелю делать всю работу вместо доктора. Кенсу не мог отвести глаз от лилии, чувствуя, как жар внутри его тела уже понемногу вырывается наружу. Он знал, это не просто простуда. Это знак того, что жить ему осталось совсем немного. И он совершенно к этому не готов.       Юноша отсел к противоположной стене, в задумчивости рассматривая белый цветок. Он наивно полагал, что он был настоящий, а потому поверил, когда капитан Ким пообещал ему, что никогда не заведет его на своем корабле. Капитан даже не догадывался, это этот цветок уже находится там, что юноша, оставшись на корабле, будет одной ногой ближе к смерти. Будущее предрешено и его нельзя переписать. Юноша подскочил на месте, когда крики пожирателей стали слышны без помех. Все дружно напряглись, капитан приготовился стрелять, нервно раздумывая о том, чтобы самому закрыть шлюз с обратной стороны, чтобы защитить команду.       Кенсу оглядел напряженные лица и остановил свой взгляд на капитане, слыша каждую его мысль, ощущая тревогу.       Юноша знал, капитан Ким всегда думал об одном: защитить дорогих людей. И Кенсу вдруг понял, что тоже этого хочет, прямо сейчас, в эту минуту. Потому что это его путь, его судьба. Потому что он может их защитить. Потому что они тоже жертвовали собой ради него. Теперь его очередь.       Он погибнет на родной планете, защищая свою семью. Разве это не хороший план?       Юноша с грустью посмотрел на брата. Бэкхен всегда был с ним. Даже когда его не было рядом, Кенсу знал, что он волнуется о нем, что обязательно его найдет.       Бэкхен смотрел в глаза юноши с настороженностью, замечая их блеск от подступивших слез. Кенсу ловил его взгляд с удивительным спокойствием, даже слегка улыбнулся, будто вспомнив все то хорошее, что было между ними. И прежде, чем Бэкхен понял, что произошло, юноша бросил на капитана взгляд, полный сожаления, а затем рванул к шлюзу, без раздумий и сомнений проскочив сквозь проход, чтобы, запоздало подумал Бэкхен, закрыть проход самостоятельно.       Естественно, капитан тоже осознал поступок юноши и бросился за ним, но, прежде чем добрался к проходу, тот закрылся. Последнее, что видел капитан: глаза, наполненные любовью и осознанием, что он все сделал правильно.       Затем, совсем близко раздался рык пожирателей, и что стало с юношей, больше никто не знал.       Чонин, не скрывая своих чувств, ругался так, как никогда в своей жизни, он колотил закрытую дверь шлюза, не заботясь о том, что его руки будут в ссадинах и порезах. Бэкхен рыдал навзрыд, не в силах совладать с эмоциями. Чанель пребывал в глубоком шоке. Сэхун просто стоял на месте, наблюдая за отчаянными попытками капитана пробить брешь. Он никогда не видел его таким беспомощным, как сейчас. Капитан всегда сохранял присутствие духа, старался быть сильным и непоколебимым, но теперь бесполезно долбился в дверь, медленно опускаясь на колени, потому что понимал, что все кончено.       Кенсу скорее всего уже мертв.       Какое-то время между членами команды стояла тишина. Никто не решался заговорить о том, что случилось. Каждый в уважении почтил память Кенсу минутой молчания. Капитан и вовсе уселся под дверью шлюза, смотря под ноги безразличным взглядом. Его мир рухнул вместе с уходом Кенсу.       Чанель знал, что ему нужна поддержка, но не был уверен, что Чонин примет ее. Может не сейчас, и не сегодня. Он должен хотя бы попытаться привести его в чувство, ведь рано или поздно им придется найти отсюда выход. Кто, как не капитан, должен вести команду за собой.       Пилот позвал Сэхуна, попросив его зажать рану Чондэ. Сам подхватит докторскую сумку и подошел к Чонину, опускаясь на одно колено перед ним.       — Тебе нужно успокоится. У Чондэ наверняка есть что-то подходящее, — Чанель открыл сумку и залез рукой в поисках подходящих таблеток.       — Я спокоен, — безрадостно ответил Чонин, рассматривая ткань сумки и белое пятно на ней в виде белого цветка — единственное, привлекающее внимание место. Которое явно что-то значило, но Чонин никак не мог понять, что именно. Пока в голове не прозвучал голос Кенсу: «У вас есть белый цветок капитан?»       Чонин подскочил на месте в тот миг, когда осознал, что значил этот цветок.       Пытаясь выломать дверь, он порой оборачивался, чтобы проверить команду и пару раз ловил взгляд Кенсу. Капитан ошибочно полагал, что он смотрел на раненых, но видимо все же нет: юноша тоже увидел цветок и может только это подтолкнуло его к действиям. Он знал, что погибнет сегодня, только не сейчас, если верить его рассказам о видении. Капитан должен быть рядом с ним этот момент, а значит, есть способ отсюда выбраться и попытаться помочь, если есть хоть малейшая для этого возможность.       — Эм… Чонин, ты куда?       Чанель дернулся от неожиданности, когда капитан вскочил и стал оглядываться вокруг. Бэкхен, уже сидя под стеной, смотрел на него сквозь мокрый взгляд, не до конца понимая к чему такая активность.       — Здесь должна быть вентиляция, откуда-то же сюда поступает воздух, — мужчина прошел в одну сторону небольшого коридора, затем в другую, выискивая под потолком нужное окошко. Оно нашлось с другой стороны коридора, прямо под потолком. Немного оглядев его Чонин предположил, что вполне может там пройти.       — Зачем тебе это? Снаружи много пожирателей, а у нас больше нет оружия. Даже, если мы отсюда выберемся, то не сможем защититься.       — Знаю, поэтому я пойду один, — капитан подозвал пилота к себе, чтобы он помог ему немного приподняться. Чанель нехотя подсадил его повыше, и Чонин смог снять решетку.       — И куда ты пойдешь?       Чонин спрыгнул обратно на пол и повернулся к другу.       — Я не знаю. Но я знаю, что Кенсу еще жив, но вскоре может погибнуть, потому что видел это в своем видении. Этот чертов белый цветок натолкнул его на мысль закрыть шлюз. Он знал, что погибнет сегодня, поэтому рискнул. Но его видение выглядело иначе. Он должен быть еще жив, и я должен его спасти. Я обещал ему, что спасу, черт его знает как, — последние слова он уже выкрикивал с раздражением, потому что не знал ответа на то, есть ли вообще способ спасти юношу.       Чонин качнул головой, пытаясь справиться со своими эмоциями.       — Даже если ни черта не получится, и он погибнет, я буду рядом с ним, потому что обещал.       Он посмотрел Чанелю в глаза, и пилот в ответ кивнул с пониманием. Он сделал бы то же самое ради Бэкхена.       — Так что, — капитан протянул руку и сжал плечо друга. — Если я не вернусь, корабль твой.       Чанель не ответил, печально хмуря брови.       — Вы знаете, как можно ему помочь, капитан Ким? — спросил Бэкхен. — Он не говорил вам, каким образом вы пытались его спасти в видении?       Чонин качнул головой, Кенсу не вдавался в такие подробности.       — Но он был слишком спокоен, когда говорил о смерти.       Чондэ нахмурил брови в который раз за последние сутки вспомнил о случае в банке, когда Кенсу своим присутствием успокоил людей, и про глаза пожирателя, которые стали человеческими.       — Эй, эй, — вдруг воскликнул он, привлекая к себе внимание всей команды. Его тут же обступили со всех сторон.       — Женщина на записи сказала, что газ подействовал на небольшой процент населения прямо противоположно, то есть усилил агрессию во много раз, превратив их в пожирателей.       — И? — спросил Сэхун, когда доктор вперил в него взгляд, словно сказанное им теперь должно было дойти до остальных.       — Вы сказали, он как-то повлиял на пожирателя в банке. Я вспомнил, что перед тем, как они появились, Кенсу попытался успокоить женщин-заложницу. Я не поверил тогда свои глазам, потому что он даже ничего толком не сделал, просто стоял. Но люди успокоились буквально за секунды, даже я почувствовал это. Пожиратель мог не тронуть его по той же причине.       — Хочешь сказать… — Чанель пытался уловить суть.       — Кенсу может подавлять негативные чувства людей, — додумался Бэкхен. — О, Господи, он может подавить агрессию пожирателей. Сможет снова сделать их людьми?       Капитан посмотрел на Бэкхена с таким лицом, будто он оказался восьмым чудом света. На его лице тут же промелькнула дольная улыбка.       — Гениально, — высказался он, сжав парня в объятиях так сильно, что тот едва не потерял сознание. Чанелю пришлось придержать его, когда капитан выпустил его из рук и подскочил к вентиляции, намереваясь как можно скорее отыскать Кенсу.       Бэкхен надеялся, что ему это удастся, он верил в это изо всех сил.       — Вообще-то это моя идея, — начал говорить Чондэ, но потом просто махнул рукой, мол какая разница.       — Кто-нибудь способен зашить мне рану? — спросил он, когда капитан скрылся где-то в вентиляции.       — Сейчас, потерпи еще немного, я скоро, уже могу пошевелить пальцами, — отозвался Минсок. Противоядие, которое ему вколол Чанель уже начинало действовать.       Кенсу ничего не помнил о том дне, когда его увезли с планеты. Стояла ли за окном такая же солнечная погода, или был дождь? Был день, утро или вечер? Он знал, что уже никогда не узнает ответ на этот вопрос, но оглядывая поляну, по которой он влачил ноги неспешным шагом, придерживая раненую руку, по которой струящимся потоком текла кровь, испытывал странное удовлетворение, что во время его кончины сможет увидеть всю красоту этого мира.       Он выбрался из здания после утомительного боя, но знал, что это не конец, потому что небо заполонили другие корабли пожирателей и вскоре их в этом месте будет очень много.       Юноша упал на колени, когда головокружение из-за большой температуры его тела, подкосило колени. Он больше не мог идти. Тяжело, слишком больно, он устал. Всего несколько часов назад он был счастлив и верил в счастливое будущее рядом с любимым человеком, а сейчас проводит последние минуты жизни, наблюдая за кораблями, спускающимися на планету. Может, когда он вспыхнет пламенем, то сможет поджарить пожирателей своим огнем, чтобы помочь команде выбраться, чтобы сделать для них хоть что-то хорошее напоследок?       Он чувствовал легкий ветерок распалившейся кожей, слышал каждый шорох приближающихся пожирателей и чьи-то торопливые шаги, стремительно спешащие к нему.       Юноша усмехнулся сквозь слезы, прекрасно понимая, кого увидит.       Капитан Ким. Он пришел, как и обещал.       Юноша поднял голову, когда перед ним на колени упал запыхавшийся и уставший Ким Чонин. Он оглядел юношу на повреждения и тут же прижал к груди, давая полное успокоение, полную защиту хотя бы на несколько секунд.       — Ты не должен был уходить без меня, — с укором сказал он, будто ругая провинившегося ребенка.       — Прости, — тихо ответил юноша, не желая отодвигаться от груди своего капитана. Можно он останется в таком положении навсегда? Можно он просто закроет глаза и все закончится?       Капитан не позволил ему помечтать об этом, аккуратно отодвигая от себя, чтобы обнять лицо ладонями и прижаться к горячему лбу.       — Я с тобой, слышишь?        Кенсу слегка качнул головой в ответ. Но тут же закрыл глаза и сжал губы, когда новая боль прошла по всему телу. Он едва сдерживался от крика, хотелось не просто кричать, а выть что есть сил. Боль выжигала его внутренности.       Чонин знал, ему очень больно, но даже не представлял, чем может облегчить эту боль. Он огляделся вокруг, когда услышал приближение пожирателей. Они бежали к ним с разных сторон и их намерения были ясны без слов. Пока они еще были далеко, но сколько есть времени, пока они доберутся к ним с Кенсу? Минута? Две? Десять? Капитан снова посмотрел на юношу, страдающего от непосильной боли. Сможет ли он выдержать все это? Хватит ли у него сил?       Чонин знал одно: нужно пытаться, пока они еще живы. Они будут пытаться до последнего вздоха, и, если у Кенсу не хватит сил, он будет рядом, чтобы поддержать его, вселить в него веру.       — Кенсу, послушай сюда, — заговорил капитан, понимая, что у них нет так много времени. Он все еще держал лицо юноши в объятиях своих ладоней и чувствовал жар на собственных руках. Его температура продолжала расти.       — Я знаю, тебе страшно, и очень больно, но ты должен кое-что сделать прямо сейчас, — Чонин всматривался в глаза юноши, он едва выдерживал то, что с ним происходило. Его уставший взгляд так и твердил, что юноша больше ничего в этой жизни не хочет, разве только кроме одного: чтобы эта боль наконец закончилась. Он не мог долго усидеть на месте, то и дело норовя опуститься ниже.       Чонин волновался с каждой секундой сильнее. Кенсу едва хватало сил, чтобы удерживать себя в сознании.       — Посмотри на меня, — Чонин снова попытался заглянуть юноше в глаза. — Ты можешь с этим бороться, Кенсу. Ты можешь подавить их агрессию.       — Нет, — юноша качнул головой, оседая обратно. — Я не могу.       Чонин попытался его встряхнуть.       — Ты можешь, потому что уже делал это раньше, с пожирателем в банке, помнишь? Ты должен вспомнить, что тогда сделал.       Кенсу содрогнулся от новой боли и сжал покрепче зубы, чтобы не закричать. Его тело горело в огне, прямо, как и во снах. Он чувствовал это каждой частью своего тела, будто кожу вскрывают кусок за кусочком, оставляя пульсирующие болезненные раны.       — Ничего, — тихо ответил юноша, устав бороться. — Я не могу ничего.       — Я знаю, что можешь, — не сдавался Чонин, стараясь держать невозмутимый взгляд, в котором проступили слезы отчаяния и боли за любимого. — Если кому-то под силу спасти нас, то это тебе. Тебе нужно только постараться. В последний раз, хорошо? Собраться с силами и сделать это.       Кенсу качнул головой, не в состоянии найти хоть каплю сил для такой просьбы.       — Их слишком много.       — Я знаю, знаю, что это трудно… но ты должен справиться, ты должен… — капитан прильнул к обжигающим губам в прощальном поцелуе, вкладывая в него все свои чувства в совокупности с горечью и болью, потому что время неумолимо летело вперед. У них осталось всего пара минут. Может он поспешил с выводами? Может он просит слишком многого, заставляя юношу переступить через себя? Если так, то они умрут вместе. Он готов был пойти на такой шаг. От него более ничего не зависело.       — Ты мой маяк, Кенсу, только ты, — прошептал Чонин в губы юноши.       Если бы Кенсу мог, то непременно бы проронил несколько слез от того, насколько трогательно прозвучали эти слова. Капитану не нужно было прямо говорить о любви, потому что одних этих слов хватило, чтобы юноша понял его чувства. Но в его обжигающем теле казалось, больше не осталось и капли воды, лишь выжженная пустыня.       — Я люблю тебя.       Юноша, тяжело дыша, заглянул капитану в глаза, в самую их глубину, сквозь страх и сожаление, сквозь волнение и любовь, туда, где теплились самые дорогие воспоминания об отце, о команде и о самом Кенсу. Чтобы запомнить их последними, что он увидит в жизни.       Время замедлилось. Кенсу чувствовал, как ветерок, обдувающий тело, стал почти незаметен. Волосы на голове капитана тоже замедлили свой ход. Перед глазами Кенсу пронеслось несколько новых картинок счастливого капитана, обручальное кольцо на его пальцы, объятия с любимым человеком и собственный влюбленный взгляд в отражении зеркала, где его обнимали со спины.       Юноша моргнул, возвращаясь в реальность. Что это было парень не знал: новое видение или простое желание изменить конец истории? Он не был уверен, но хотел верить, что это может быть правдой.       Благодаря этому видению он вспомнил, как ему удалось подавить агрессию пожирателя в банке. Он просто отыскал в его голове то, что было ему важно. Кенсу тогда заглянул в его глаза, но он знал, что ему не обязательно это делать сейчас, тем более, когда пожирателей вокруг так много. Он просто должен копнуть глубже с помощью мыслей, отыскать за слоем жестокости и поверхностных мыслей самые важные воспоминания людей.       Превозмогая боль, юноша встал с колен.       Чонин подскочил вслед за ним, не зная, что должен делать дальше.       Кенсу выглядел решительным, едва держась на ногах. И капитан понял, что должен сделать, чтобы облегчить его боль. Он обнял его за спиной, обещая, что будет с ним до самого конца.       Кенсу окунулся с головой в чужие страшные мысли. Он путался в них, спотыкался, но прорывался вперед, ища множество маленьких огней в темноте. Он чувствовал объятия капитана и не сдавался, хотя и кричал, что есть сил пробираясь к заветным воспоминаниям. А потом он вспыхнул где-то внутри, в собственном сознании.       Юноша раскрыл глаза, оглядываясь вокруг, когда не почувствовал привычной боли. Вокруг него расстилался все тот же город, но теперь он больше не был одинок. Вокруг гуляли люди, смеялись дети, влюбленные целовались на лавочках. Вокруг него существовала жизнь такой, какой она была до трагедии.       Он смог. Он нашел их…       Кенсу кричал так громко, что его голос был слышен в каждом уголке пустынного города. Капитан крепко обнимал его со спины, закрывая глаза от яркого света, застилавшего глаза, от сильного ветра, обрушившегося на них сильным потоком. А затем его самого чуть не сбило с ног. Страх, который он испытывал из-за Кенсу, растворился в ту же секунду. Не осталось ни тревог, ни печали из-за предстоящей потери, ни волнения. Было лишь спокойствие и умиротворение.       Кенсу покачнулся и стал заваливаться в сторону. Капитан тут же среагировал и подхватил юношу на руки, оглядывая его с легким беспокойством. Затем его взгляд переместился на пожирателей.       Никто более не бежал. Сильный ветер снес всех, кто когда-либо стоял на ногах. Но они не были мертвы, и более не были чудовищами.       Чонин видел своими глазами, как многие из них, придя в сознание, с непониманием оглядывались вокруг и поднимались с колен, помогали другим, не делая более никаких попыток напасть.       Капитан перевод взгляд на юношу, умиротворенно лежащего на его руках.       Кенсу смог. У него все получилось.

***

      — Поверить не могу, что ему удалось их спасти, — сказал Бэкхен, сидя на коленях Чанеля на его сидении пилота.       Автопилот управлял кораблем и теперь они могли насладиться обществом друг друга, просматривая новости, в которых то и дело упоминали о случившемся на Миранде.       Чунмен разослал запись по всем мирам и только благодаря этому у людей открылись глаза. Альянс утратил свою власть и теперь более не представляли угрозы для Кенсу, а значит и прятаться более не было смысла.       Чанель рассматривал уже почти зажившую рану от пулевого отверстия в плече своего парня, а затем поцеловал ее, заставляя Бэкхена тихо рассмеяться от щекотки. Он часто так делал в последнее время, особенно после того, как они наконец смогли обсудить свои отношения и прийти к согласию встречаться. Никто не был против такого решения. Отмечали они его долго и чувственно сначала в каюте Чанеля, затем в каюте Бэкхена и еще пару раз в кресле пилота глубокой ночью во время дежурства.       — Представь на секунду, каково им теперь? Они вернули воспоминания и прежнюю человечность. Хоть и утратили свои способности. Каково им теперь жить зная, что они творили все это время с другими людьми? — сопереживал Бэкхен.       — У них хотя бы появился второй шанс. Остальным и этого не досталось. Так что я думаю они справятся, — ответил Чанель.       — А если нет? — Бэкхен посмотрел на пилота в сомнении.       — Это теперь зависит только от них самих, — ответил Чанель, прижимая механика к себе, чтобы поцеловать. — Многие заинтересовались их историей, и готовы помочь. От нас уже ничего более не зависит. Теперь все будет хорошо, я уверен.       Он потянулся рукой к футболке парня и залез под ткань, поглаживая живот, спускаясь ниже, явно намекая на близость.       — Что, если капитан вернется? — тихо спросил Бэкхен, не особенно сопротивляясь от поступившего предложения. Если бы не Чанель, он бы сам попытался его соблазнить прямо здесь, на этом самом месте.       — Не волнуйся, ему некогда возвращаться к работе. Будто не знаешь, чем он занимается с твоим братом, — усмехнулся Чанель, припадая к любимым губам.       Бэкхен решил не задумываться о том, что происходит за стенами каюты капитана и сосредоточился только на своих чувствах. Теперь у него было достаточно времени на себя и своего парня.       Корабль летел в межзвездном пространстве навстречу новым приключениям. Не суть важно был сейчас день или ночь. Ким Чонин не задумывался об этом ни на минуту. У него не было времени вообще о чем-то раздумывать, кроме теплого податливого тела под ним. Кенсу извивался в приятной агонии, сминая простынь на его мягкой кровати. В комнате лилась спокойная тихая мелодия, распаляя и без того горячие тела. Чонин целовал каждую часть тела юноши, не позволяя ему ни на секунду расслабиться, исследовал пальцами каждую часть тела юноши, уделяя большое внимание особо чувствительным местам. Кенсу кусал губы и громко дышал, время от времени вскрикивая от наслаждения, когда капитан особо сильно толкался внутрь, задевая чувствительную точку где-то внутри юноши. Стоны Кенсу отзывались на теле Чонина мурашками, и оседали глубоко под сердцем. На пальцах обоих блестели два обручальных кольца — символ их духовной близости.       Пальцы время от времени переплетались между собой, скрепляя и без того крепкие чувства, поцелуи оставляли на губах и коже обжигающие следы. Движения становились все более резкими, сознание уносилось прочь, утопая в громких стонах и удовольствии. Чонин смотрел в глаза юноши с чувством полного счастья, Кенсу смотрел на него в ответ взглядом полным любви и обожания, прижимаясь к мужчине с еще большим желанием никогда не покидать порога этой полутемной комнаты. Желая продолжать близость снова и снова. И только звезды были свидетелями этой страстной всепоглощающей любви, оставляя свой свет на влюбленных сквозь широкое окно капитанской каюты.       Любви, которая будет длиться вечность.