Давно

      Надо было привести в порядок дыхание, которое не просто сбилось, а, кажется, в определённый момент вообще сорвалось в ноль. Воздуха катастрофически не хватало, и пока Ирина не могла понять точную причину этого. То ли эйфория, накатившая так внезапно, ещё не отпустила, то ли, наоборот, отпустившая эйфория так внезапно сменилась накатившим волнением. Но, судя по всему, сердце из груди выпрыгивало не только у женщины, но и у лежащего рядом мужчины.        - Ты же понимаешь, что теперь всё изменится? - подавая бокал с водой, проговорил на ухо бархатный голос.       Думать сейчас и, тем более, о каких-то мифических изменениях Ирина была не способна. Ей не хотелось сбивать романтический настрой и переводить разговор в серьёзное русло. Да и, честно говоря, несмотря на количество звёздочек на погонах и далеко не весёлую работу, в личной жизни полковник Зимина подобные темы избегала и старалась сводить к шутке. Выяснение отношений с мужчинами никогда не было её коньком.        - Честно признаюсь, у меня давно не было такого… вечера, - прошептала она и с благодарностью приняла живительную влагу.        - Давно не было с начальником? - подхватив шутливый тон спросил Евгений.       - Издеваешься? - Ира чуть не поперхнулась. - С начальником у меня вообще никогда не было…       - А с подчинённым? - продолжал свой допрос генерал-лейтенант, аккуратно считая позвонки на обнажённой спине.       - Жень, я же говорю: давно не было, - укоризненно посмотрела на него Ирина и, посчитав вопрос закрытым, расслабленно откинулась на его руку.       - То есть с подчинённым “давно было”? - не унимался тот.       Ире совершенно не нравилось то направление, в которое начинал скатываться приятный вечер. Но больше всего она сейчас не понимала, к чему Грачёв завëл эту тему. Развивать её не хотелось, так же как и врать.       - Мне кажется, ты достаточно изучил мою биографию, чтобы не ставить меня сейчас в неловкое положение, - она отдала ему пустой стакан.       - Ты права, я изучил твою биографию, но, что называется, официальную её часть. Мне бы хотелось услышать некоторые вещи от тебя лично. И дело не в моём неуëмном любопытстве, а в том, что я хочу понять, какое место смогу занять в твоей жизни и стоит ли вообще пытаться это делать, - стакан с уверенным звуком опустился на прикроватную тумбу.       К такому повороту жизнь точно Ирину не готовила. Конечно, Евгений не производил впечатление легкомысленного повесы хотя бы в силу возраста, но это вовсе не означало, что стоило ждать от него предложения к отношениям после первой же проведённой вместе ночи. Где-то Ира это уже слышала в своей жизни, где-то давно… И это “давно” примерно такое же, о чем сейчас так хотел узнать Грачёв. Это было то же самое “давно”.       - Ну хорошо, - чуть потянув с ответом, начала наконец Ирина. - Да, у меня были отношения с подчинённым. Достаточно долгие и в меру серьёзные. Но, как видишь, они так ничем и не закончились - я свободная женщина. И это, действительно, было давно и неправда.       - Неправда в том, что они были серьёзными или в том, что они закончились? - отчего-то смешливо уточнил генерал-лейтенант.       - Неправда в том, что я сама уже слабо верю, что они были, - слегка укоряя его за иронию, ответила полковник. - С этим человеком меня связывает в прошлом много общего. Он был моим подчинённым и прошёл со мной огонь, воду и медные трубы. Я бы сказала, что во многом благодаря ему я сейчас начальник ОВД.       - Почему же тогда ты слабо веришь, что они были? - вопрос сорвался с языка быстрее, чем мужчина смог это отследить. И могло показаться, что всё же им двигало мужское самолюбие…       - Потому что это было давно, Женя! - так же резко ответила Ира, будто считывая этот подтекст. Развернулась к нему и сверкнула глазами. - Я давно не видела этого человека. Для твоего успокоения - его вообще нет в Москве, он переехал в Петербург и живёт теперь там. Так что сейчас нас ничего не связывает.       - А если он вернётся? - на этот раз осторожно, почти шёпотом произнёс генерал-лейтенант, зарывая глубоко свою мужскую гордость, капитулируя перед женской искренностью.       Теперь усмехнулась уже Ирина. И в этой усмешке можно было прочесть не только сарказм, но и определённую горечь.       - Этот вопрос я задавала себе на протяжении года после его отъезда. Ведь когда он уезжал, никто не говорил про расставание. Нам тогда казалось, что это на пару недель, на месяц - не больше…       - Ир, если тебе неприятно говорить об этом, мы можем не продолжать, - почти сдаваясь, Евгений попытался затянуть Ирину в поцелуй.       - Отчего же? Ты затронул эту тему, давай обсудим её досконально. Чтобы у тебя сложилась вся неофициальная часть моей биографии, - уже чуть разгорячившись, отстранилась и отчеканила Зимина. - Так вот, где-то год после его отъезда в Питер мы ещё пытались сохранять наши отношения на расстоянии. Он приезжал ко мне, я - к нему, а потом мы оба поняли, что ничего кроме мучений не доставляем друг другу. Потому что сладкие минуты встречи почти сразу же омрачались пониманием скорого расставания. И чем дальше, тем больше эти минуты перерастали в секунды, а потом уже и секунд не осталось. Ты с порога понимаешь, что человека нет рядом с тобой.       - Ты говоришь, что ваши отношения до его отъезда были серьёзными, но почему тогда..? - он подцепил её рыжий локон и зажал его между носом и губой, сообразив усы, желая как-то разрядить атмосферу.       - Почему я не вышла за него замуж? - Ирина глянула на Евгения и улыбнулась. Ей было нелегко сейчас говорить о том, что сидело так долго внутри, что она прятала в самый дальний угол своей памяти. Но Грачёв не давил своими вопросами - Зимина прекрасно понимала, что может свернуть этот разговор в любой момент, но именно с этим мужчиной могла и, что самое главное, хотела быть честной. - Я испугалась. Я всю жизнь рассчитывала только на себя. Ты же знаешь из официальных источников - у меня уже был один неудачный брак. Мне не хотелось вновь наступать на те же грабли, тем более, карьера моя только пошла на взлёт после долгого застоя. Сначала я испугалась выйти за него замуж, потом испугалась переехать в другой город.       - А почему он не пошел тебе навстречу? Не вернулся в Москву? - как опытный сотрудник полиции, не раз проводящий допрос, Евгений прекрасно понимал, что балансирует сейчас над пропастью.       - Знаешь, непонятно, кто кому не пошел навстречу. Он не мог вернуться на службу, отказался от погонов навсегда… И в этом можно было найти плюсы для наших отношений - мы перестали быть начальником и подчиненным. Через некоторое время даже перестали быть под прицелом системы - видишь, даже ты не особо знаешь об этом периоде моей жизни… Но, как сказал один мой старый знакомый, который тоже не удержался в своих погонах, я и есть система. Трусливая система, которая должна всё контролировать, - довольно серьёзно объясняла Зимина и вдруг совершенно по-детски добавила: - Я вообще такая трусиха, Жень.       - Все мы не любим неожиданных перемен в своей жизни, потому что только вступив в эти изменения, можем понять, хорошие они или плохие. Но для этого нужно что-то сделать - а это риск. Это нормально, Ирин. Тебе хочется контролировать свою жизнь.., - он нежно коснулся губами её плеча.       - Да, именно так я и размышляла: на что я могу пойти, чем я могу пожертвовать, если он вернётся… Но он не вернулся.       - Ты его любила? - ещё один вопрос-шаг, который мог стать последним перед полётом с высоты.       Ирина неопределенно покачала головой и ничего не ответила. Но из тяжелого вздоха после можно было понять, что любила. Любила сильно, открыто и глубоко.       - А что ты испытываешь к нему сейчас? - аккуратно спросил мужчина, одновременно желая и боясь услышать ответ.       - Как минимум, благодарность за то время вместе, за поддержку, которая у меня была вне зависимости от того, права я была или нет. Он всегда был на моей стороне, - взгляд её был устремлён куда-то глубоко в себя, не давая прочитать то, что она чувствовала на самом деле. И поэтому Евгений решился задать ещё один опасный, но важный для него (да и для неё тоже) вопрос:       - Ты его любишь до сих пор?       - Люблю, - еле слышно выдохнула Ирина и плечи её опустились. - Как близкого человека, хотя он уже давно не близкий. Но я уверена, что остаётся им. Как друга… Да, люблю.       - А если он сейчас вернётся? - срываясь на хрип от внезапного признания, в котором за словами было больше, чем произнесено, спросил мужчина, уже не имея возможности остановиться в этой “игре в правду”. - Вот завтра, вдруг…       - Ты хочешь знать, как я себя поведу? Не кинусь ли в его объятия? - удручающе-смело посмотрела ему прямо в глаза Ирина и, встретившись с его воспаленным взглядом, тут же осеклась. - Я не знаю.. Честно, не знаю. Купить билет на поезд и вернуться в Москву гораздо легче, чем вернуться ко мне, уехав однажды в Питер. И он это прекрасно знает.       Сказав это, Ира вдруг почувствовала невероятную легкость. Будто закрыла какую-то старую дверь, в которой замок заржавел и никак не хотел поворачиваться. А тут вдруг ключ легко скользнул в замочную скважину и сделал оборот.       Она никогда не говорила о своём прошлом с текущим “настоящим”. И если быть уж до конца честной - никогда равно один раз. Один раз, давно. С тем самым “давно”, о которым сейчас идёт речь. С тем самым “давно”, которое уже неправда. Та самая “неправда”, сделавшая её когда-то самой счастливой женщиной в мире. Та самая “неправда”, заставившая её поверить в себя, в свою значимость, в свою женственность. Та самая “неправда”, правдивее которой быть не может. Та самая “неправда”, благодаря которой она сейчас… Благодаря которой она и сейчас верит в себя, в собственную привлекательность и… благодаря которой она в этот самый момент уверенно ощущает себя, наслаждаясь близостью с текущим “настоящим”. Потому что эта самая правдивая “неправда” гораздо быстрее поняла, что надо отпустить и объявить себя неправдой, которая была давно. Чтобы сейчас текущее “настоящее”, затаив дыхание наблюдало за тем, как скатывается по женской щеке последняя за все эти пять лет слеза.       Кончено. Это было давно. Это была правда. Это было… “У меня было”, - говорят киношники про удачный дубль. Сколько этих дублей случилось у Ирины? Какой из них последний и самый удачный, попавший в монтаж фильма под названием “Жизнь”? Все. Потому что это не кино, это жизнь.       - Он не вернётся, Женя, - она развернулась к Грачёву и спокойно произнесла эту фразу. А после потянулась за желанным поцелуем - как точка в этом разговоре.       - Я очень благодарен твоей “неправде”, что подарил мне тебя такую правдивую в нашем настоящем…       Ключ с ярлычком "давно" провернулся ещё раз в насквозь проржавевшей замочной скважине, не оставив даже намёка на возможные болезненные движения. Будто кто-то залил туда целую воронку с маслом, смазав весь механизм. Осталось только понять, в какую сторону крутили ключ. Ведь дверь может быть заперта навсегда, а может быть, наоборот, наконец, открыта...

***

Когда-нибудь пройдёт и это, — и снегом заметёт следы.

И мне покажется, что где-то там, в душе уже не ты;

Но ты не гасишь свет в окошке, и я не знаю, как мне жить.

Благодарю тебя за то, что научил меня любить.