За старой тенью

Кругом был лес. Он не узнавал его. Среди всех деревьев он различил ясень, дуб, остальные же видел впервые – тонкие стволы, как у молодого растения, впятером, а то и вшестером переплетались друг с другом, вырастая до пятнадцати-двадцати метров ввысь, на верхушках была густая крона с острыми листьями; толстое невысокое дерево с мясистыми лианами поддерживало его тело. Рядом медленно струился зеленоватый дым. Он не чувствовал половину своего тела: ноги были ватными, не двигались, – другую же ощущал слишком хорошо – голова ныла, из-за этого перед глазами все плыло, сфокусировать зрение на конкретном объекте не получалось, где-то между ребер, под грудью ужасно тянуло, это не давало вздохнуть, захотелось ухватиться рукой, но она не послушалась и не шевельнулась с места. Тогда он коснулся ее другой рукой, которую мог контролировать. Та оказалась надутой и тяжелой, и тем не менее, он ее совсем не чувствовал: ни боли, ни прикосновений. Глаза стремились закрыться, голова тяжелела. Противиться сну не вышло.

***

Иорвет встал, когда солнце еще не осветило собой землю. Остальные спали. Кроме него и Алотара, который стоял на страже. Иорвет отпустил его, сказав, что ложиться больше не планирует. Лишний час сна юному партизану не помешал бы. Эльф разжег костер побольше: после пробуждения сложно было сразу согреться, особенно в это время года, когда ночи становились все холоднее, а солнцу уже не хватало сил прогревать землю так, чтобы она оставалась теплой и в темное время суток. Ночные сверчки допевали последние песни прежде, чем скрыться в свете дня. Они последний раз скрежетали для эльфов. На рассвете весь отряд уже был готов к выходу из леса. Оставалось только погрузить последние свертки с оружием. Г’енайрэ крутила в руках камень, который нашла неделю назад у Явины. – Мусор собираешь? – она не заметила, как у нее над плечом вырос Лиад’гвир, его, как и всегда, растрепанные волосы пощекотали ей щеку. – Наверное, – пожала плечами эльфийка. – Ты кислее, чем обычно, – усмехнулся он, щелкнул ее по носу. Но она никак не отреагировала, – Твой план вообще-то воплощаем, эльфочка. – Знаю, – Г’енайрэ вдруг усмехнулась, повернувшись к нему, подкинула камень и поймала его левой рукой перед ним, – смотри, чтоб у тебя в одном месте не оказался мой мусор. – Что, прям до гола разденешь? – Лиад’гвир сложил руки на груди, продолжая криво, как и обычно, улыбаться. – И глазом не моргну, – ей приходилось смотреть на него снизу вверх, из-за чего взгляд становился еще более гнусным, чем был на самом деле. Эльф старался не рассмеяться. Но их диалог прервали командой к отправлению. Г’енайрэ убрала камень в один из мешочков на груди. За поводья решили посадить Киардана, как самого старшего и, в его случае, закономерно, самого опытного. Кони едва сдвинулись с места, но, похоже свыклись с таким грузом. Остальные шли пешком, темп сильно не отличался у повозки с идущими на своих двоих. Решили, что при случае найдут коней. На их прежней стоянке не осталось ничего, кроме костровища и пары веревок между ветвями. Прежде, чем уйти, каждый прислонился к дереву, что было поблизости, держась за него рукой, смотрели на выжженную землю по центру. Они прощались. Краем глаза Г’енайрэ заметила, как Аравдидт прижал к себе Диадерин, положив ей руку на дальнее плечо. Утреннее солнце отразилось у нее на щеке. Эльфы закрыли глаза, развернулись. И только тогда отправились в путь. Шли медленно. К тракту смогли выйти, когда солнце уже ушло с зенита, хотя и старались держаться самых широких лесных троп, кони плелись не слишком охотно. На большой дороге стало проще. Границу решили переходить уже завтра утром, а вечером спокойно развести лагерь и поесть. Мараир с Алотаром пошли вперед, чтобы разведать обстановку. До края Аэдирна и Лирии было не больше часа пути. Киардан достал из груза заранее заготовленные кусочки вяленого мяса, раздал всем уже после заката, когда командир и длинноволосый высокий эльф вернулись. Переход через границу обойдется им в сто крон. Очевидно, что цена была завышена для нелюдей. Впрочем, они могли себе позволить легальное пересечение границы. Решили, что так перейдут только трое: Мараир, Алотар и Киардан, заявляя, что они скупщики старого оружия и обходят все страны севера, чтобы потом из Темерии отправится в Махакам и продать там старые железки на переплавку. Остальные должны были разделиться и пересечь границу в других местах. Договорились встретиться через два дня утром у деревни Орлиный Ручей, что северо-западнее столицы Лирии. Разбились на небольшие группы: Аравдидт, Аннориэн и Диадерин, Иорвет и Теноен, Г’енайрэ, Хеавигрим и Лиад’гвир. Как только рассвело, отряд продолжил путь. Как и рассчитывали, Мараир с остальными за час добрались до пограничников. Сказка, придуманная Г’енайрэ и Лиад’гвиром показалась им правдоподобной, но товар они все же осмотрели. Не обнаружив ничего интересного, приняли сто крон и пропустили. Иорвет и Теноен пошли самым длинным путем, через горы. Впрочем, поскольку то была естественная восточная граница, он был одним из самых безопасных. Лирия – государство с малым количеством лесов, в основном всю территорию занимают равнины. Горы хоть как-то скрывали их. И до Орлиного Ручья здесь было рукой подать, ближе только напрямик. Самым прямым путем же пошли Г’енайрэ, Хеавигрим и Лиад’гвир. Они уперлись в деревянный частокол, ограждающий Лирию от Аэдирна. В лагере заметили нескольких вооруженных людей. Воевать с пограничниками было бы неразумно. Здесь пройти границу можно было почти легально – подкуп. Разыгранный ими спектакль об убийстве в деревне их четвертого друга, о том, что они уже двое суток бегут из Аэдирна и умирают от голода, что им просто нужно, чтобы их пропустили в Лирию, что им троим желанны лишь мир и спокойствие, и путь они держат туда, где их всегда примут – южные Синие Горы. Заплатив по 30 крон за каждого, прошли через границу без дополнительных вопросов. Четвертая группа прошла через границу чуть западнее, чем те, что шли по тракту. Небольшая лесополоса легко скрыла их от чужих глаз, но из-за этого пришлось сделать крюк, чтобы максимально долгое время оставаться вне поле зрения. В саму деревню после полудня вошли лишь трое с повозкой. Остановились у постоялого двора, закупились сеном и прочим продовольствием, чтобы тратить на это меньше времени. Приближался осенний солнцестый – Велен. После него погода испортится окончательно и, особенно на равнинах, где они сейчас шли, задуют холодные ветра. За оставшиеся до него две недели им было бы неплохо добраться до Гвиндета, чем быстрее они преодолеют территорию Ангрена, болотистую и полную самых различных нелицеприятных существ, тем лучше. Мараир вышел за пределы Орлиного Ручья в назначенное утро. Рассвет, встреченный среди людей, был ничем не лучше найденной в лесу сыроежки, полной личинок и червей. Обошел поселение вокруг. Ко входу подошли трое эльфов – Лиад’гвир, Иорвет и Аравдидт, когда командир замкнул круг. Договорились, что к полудню все соберутся на тракте у старого дуба, чтобы не беспокоить и без того потревоженных прибытием трех эльфов жителей деревни. От плана не отступали. Теперь оставалось лишь пройти по тракту до юго-восточной границы. И лишь там им предстоит разделиться в следующий раз. Лирию они прошли чуть больше, чем за неделю, без лишних приключений: пару раз на тракт выходили трупоеды (накеры и гули), впрочем, для вооруженного до зубов отряда из одиннадцати эльфов это была не помеха; один раз на них выбежала разъяренная медведица (видимо, не очень-то добропорядочный или неудачливый охотник убил молодых медвежат, а с взрослой самкой не совладал), но Диадерин вместе с Хеавигримом без труда справились с ней, обеспечив сытным ужином весь отряд (а Г’енайрэ – медвежьим жиром, который она скрупулезно извлекла из тушки и упаковала в запасенные емкости); помимо этого Киардан несколько раз повздорил с Мараиром, однако, ничем особенным эти споры не закончились, Иорвет по вечерам вынуждал Г’енайрэ до изнеможения оттачивать блоки и стойку, особенно усердно стал нагружать, когда ее левая рука окончательно зажила; еще Мараир несколько раз давал Алотару звонкий подзатыльник, когда тот вел себя слишком не рассудительно (выглядело это, однако, забавно, учитывая, что первый был ниже второго почти на голову, хотя невысоким его нельзя было назвать). Иорвет несколько раз уходил глубже в лес, чтобы собрать травы для трубки, Г’енайрэ предлагала ему помощь, но ей каждый раз отказывали, потому она собирала растения для себя про запас, в конце-концов, в горах их может и не быть, особенно в снежное время года. Нападать на их транспорт никто из людей не стремился. Потому при встрече с двумя солдатами на молодых кобылицах, легко разделались с ними, забрав животных с собой. Старых коней отпустили на волю доживать свой век. Все же они были слишком слабыми для такого груза. Для молодых кобыл, к тому же довольно крепких, это была посильная задача. Ранним утром, на границе, как и планировали, разделились. Ангрен – темерская земля, но лишь фактически. На деле всем заправляют тут банды головорезов и нелицеприятные чудища. Здесь было теплее, чем в Лирии, особенно из-за высокой влажности от рек и болот. Эльфам предстояло преодолеть северный лес Ангерна – Каэд Дху – лес друидов. Как и в прошлый раз, Киардан, Мараир и Алотар втроем прошли через границу близ Спаллы – лирийской крепости. Диадерин шла вместе с Г’енайрэ. Девушки нашли пологий спуск к Яруге, рядом с которым не было ни одного поста, чуть западнее основной дороги. Без труда переплыли реку и, пусть и мокрые, почти напрямую пошли к месту назначения. Братья шли в компании Теноена, зашли на территорию Ангрена чуть восточнее, в густую чащу. Аннориэн, Иорвет и Хеавигрим шли след-в-след за повозкой, минуя ту же границу с разницей в несколько часов. Те, в свою очередь, дожидались их около первого моста. Остальные должны были к вечеру того же дня оказаться там же. Начиналась неспокойная дорога. Успели встретиться до того, как начало смеркаться. На скорую руку разбили лагерь за мостом, близ небольшой деревни, окруженной частоколом. На страже решили оставаться по двое и, когда луна оказывалась в центре неба, менялись. Первыми остались хранить сон остальных Г’енайрэ и почти рыжеволосый Хеавигрим. Было холодно. Несмотря на то, что двигались они на юг, с каждым днем земля остывала все больше, а северные ветра задували все активнее. Особенно в темное время суток из-за влажности холодный ветер пробирал до костей. Они сидели у костра, держа руки ближе к нему, почти не разговаривали, занимались своими делами: Хеавигрим решил сделать новых стрел, пока была возможность, Г’енайрэ же придвинулась на максимально близкое расстояние к огню, теребила в руках найденный на берегу Явины камень. Она вздрогнула, когда услышала движения за собой. Но то был всего лишь Теноен, решивший ненадолго отлучиться в лес. Когда он возвращался, эльфийка опять вздрогнула. Но они все же разговорились, когда просто сидеть стало невыносимо энергозатратно. Г’енайрэ рассказала ему о том, как они грабили караваны на тракте, что до того, как прийти в Аэдирн, они обитали то в Темерии, то в Каэдвене. Хеавигрим же рассказывал о том, как они сожгли хлев в деревне неподалеку от Вергенберга, о том, как с полгода назад живущие в Долине Цветов люди чуть было не открыли на них охоту, но им удалось вовремя уйти в горы по другу. сторону долины. Потом эльфийка вдруг спросила: – Удобно с волосами на лице? Ты же лучник. – Привык, – пожал плечами эльф. У него были волосы той длины, которая полностью не уберется ни в одну прическу, потому челка и боковые пряди бесконечно лежали у него на левом боку, закрывая глаз и ухо. – Me neen aeved, – Г’енайрэ наклонила голову, пытаясь рассмотреть эльфа, но в ночи ничего не могла разглядеть. – А, ты же не знаешь, – Хеавигрим развернулся к ней левым боком, поднял выпущенные из тугого узла волосы, показывая ей ухо. Точнее, то, что от него осталось. Верхний хрящ, который и формировал характерную острую форму, был грубо срезан, как бы имитируя человеческое ухо. У эльфийки от этого брови поползли наверх. – Можно посмотрю? – мужчина кивнул. Она подошла к нему, холодными руками коснулась рубца. Он был кривым и довольно старым, давно зажившим, но, похоже, не без приключений. Впрочем, то был хрящ, он сам по себе не слишком стремится залечиваться даже у опытных лекарей, часто кровоточит по полгода, а то и дольше. Это если говорить о простом порезе, а тут – у него не было половины уха вовсе, – Как это произошло? – У нас у всех был момент, когда мы полностью потеряли веру dh’oine, да? – Г’енайрэ кивнула, продолжая осматривать уже скорее из исключительного любопытства, чем сожаления, – пьяное мужичье решило, что я слишком выделяюсь среди остальных в корчме. Я изрядно выпивший был, на ногах не стоял. Так что мишенью легкой оказался. Но да то давно было. Зато навсегда будет мне напоминать о том, зачем я здесь. – Повезло, что зажило, – наконец прокомментировала эльфийка. Больше бесед не вели – засыпали. Через полчаса их сменили Теноен и Алотар. Г’енайрэ хотела послушать, о чем они будут говорить и будут ли, но лишь коснувшись головой земли, уснула. Болотистая местность не способствовала скорому перемещению по Ангрену. Около полудня повозка застряла колесами в торфе. Мараир изящно выругался. Чем больше попыток вытащить ее предпринимали, тем глубже колеса погружались в природный капкан. И, вероятно, продолжали бы это увлекательное занятие, если бы не болт, пролетевший перед носом Аравдидта. Эльфы тут же окружили повозку со всех сторон. Лошади, даже если бы испугались, не смогли бы двинуться с места. Еще несколько арбалетных болтов просвистели рядом с Диадерин и Мараиром. Но явно были выпущены не с целью убить, скорее, запугать. Иорвет, Хеавигрим, Диадерин и Аннориэн, стоявшие каждый по разные стороны повозки, держали луки в полуготовом к выстрелу состоянии. – Бросайте повозку, ушастые! – с задней стороны повозки послышался голос в нескольких метрах от них, – Нас вдвое больше! Вы у нас как на ладони, а мы – скрыты! – Так чего попасть не можете? – усмехнулся Киардан, стоявший по правую сторону, ближе к лошадям. В тот же миг стрела вонзилась в землю под его ногами. Но тот и бровью не повел. Раздался еще один выстрел, но теперь со стороны эльфов. Потом шлепок. Стоявшая параллельно Киардану, Диадерин выпустила стрелу в крону особенно богатого листвой дуба, с которого упал человек с луком в руках. – Эльфская шлюха! – с соседнего дерева спрыгнул второй, замахиваясь мечом на Диадерин, – Брата моего… – Диадерин выстрелила снова. Стрела прошла шею насквозь. Из всех окружающих эльфов мест повылезали люди, вооруженные до зубов, когда второй из них упал замертво. Числом они и правда превосходили, но не значительно. Завязалась бойня. С каждой стороны эльфы защищали своих лучников, чтобы те могли прикрывать их. Схожим образом поступали и люди. Г’енайрэ быстро обвела глазами видимую ей территорию: два арбалетчика и три мечника, один из которых был вооружен двуручным, а остальные были с короткими и щитами. Она бросилась к эльфийке, не решаясь в открытую идти в бой, в отличие от стоящего рядом с ней Лиад’гвира. Он прекрасно управлялся с двумя мечами. Резкие, быстрые, преимущественно режущие движения. Г’енайрэ же запретили орудовать двумя. Слева от Диадерин стоял Теноен, он тоже бросился в открытый бой. Один вблизи упал. Второй, с арбалетом в руках, вскрикнул, потом захрипел от пореза на шее и тоже упал. Второй арбалетчик выстрелил в Г’енайрэ, пытаясь добраться до лучницы, но обе увернулись, и болт попал в повозку. Эльфийка не дала ему перезарядиться, подскочила. Но тот успел выхватить булаву и отбился от ее первого удара. Орудовал ей неплохо, раскручивал оружием перед ней, замахнулся, чтобы ударить с правой стороны, но поменял траекторию, ударив изнутри. Г’енайрэ едва успела выставить блок. Тот сразу же ударил сверху. Снова блок. Старалась не шевелить корпусом лишний раз. Следила за размытым кончиком булавы. Все, как учили. Изнутри – блок. Снизу – блок. И стрела Диадерин. Попала в спину. Пока кряхтел, Г’енайрэ насадила его на свой меч под правую подмышку и отскочила к эльфийке. Как третий оказался лежащим у дерева, не заметила. Перед Иорветом и Киарданом оказалось четверо мечников и двое лучников. Места для маневра у них было значительно меньше, чем у стоящих по ту сторону повозки, – совсем рядом были деревья, а почва была более болотистой и вязкой. Иорвет не стал полагаться на лук, рывком настиг ближайшего мечника, не давая ему возможности проследить за своими движениями, левой рукой попал по его правой руке изнутри, а правой, оказавшись за спиной, режущим движением разрезал шею до позвоночника кончиком меча. Киардан тоже среагировал быстро, направился к крайнему лучнику, которого защищал мечник. Его стиль был куда более широким, чем у Иорвета, от того и медленнее. Прежде, чем лучник натянул тетиву, схватил мечника за руку в полете и всадил меч снизу, подмышку. Сразу отпустил, вынудил лучника обнажить меч. Сшиком медленно. Сильным и резким движением проткнул его кожаную куртку, конец меча виднелся из-за спины. С чавкающим звуком вытащил. Тот – упал. Алотар, стоящий по правую руку от Иорвета, тоже не отставал. Рост и телосложение позволяли ему орудовать двуручником. Он за два шага настиг еще одного мечника, тоже с длинным мечом. Короткими быстрыми ударами пытался пробить его блок, но тот явно знал, что и как надо делать. Финтом обманул эльфа и из-за отсутствия гарды попал по кисти, разорвав кожу. Кровь тут же густым ручьем полилась из пореза. Алотар зашипел от боли. Но адреналин не дал заострять на этом внимание. Удар за ударом, блок за блоком, прижал человека к дереву, выбил меч из рук. Чуть перестарался, и меч застрял в дереве, пробив грудную клетку насквозь. – Уходим! – завопил тот, кто прежде первым угрожал эльфам расправой, – Скорее! Иорвет вместе с Хеавигримом тут же приготовились к стрельбе. Вместе с главарем их осталось десять. Двоих подстрелили, попав одному в ногу, а другому – в спину. Г’енайрэ, осмелев, рванула за остальными. Лиад’гвир – за ней. Легким прыжком она добралась до ближайшего убегающего, по инерции сбила его с ног, роняя лицом на земь. Пока падали, колющим движением пробила ребра со спины. Лиад’гвир отправил в другого нож, что висел у него на поясе, попал в поясницу. Тот упал. Добивать пока эльф не стал. Просвистело две стрелы – обе попали в сверкающего пятками главаря. Дальше преследовать не стали. Чтобы наверняка, каждому из лежащих пронзили спину. – Г’енайрэ! – крикнул Аннориэн, стоявший возле младшего эльфа. Она тут же подбежала, бросив свое прежнее занятие, – правая кисть. – Вижу, – эльфийка заставила его подвинуться, – руку наверх. И держать так. – Оценила ситуацию. Кровь венозная, порез длинный и глубокий, придется зашивать, – Воду быстро. И спирт, – Аннориэн, как и в тот раз, следовал ее указаниям. Из повозки принес бутыль со спиртом и флягу чистой воды. Эльфийка же в это время достала из одного из мешочков на поясе толстую веревку и затянула ее эльфу чуть выше кистевого сустава. Тыльная сторона ладони была рассечена по диагонали. Спиртом облила себе руки и растерла до полного высыхания. Сначала наложила одну повязку, туго, но допустимо. Та сразу пропиталась кровью. Алотар бледнел почти на глазах. Поверх наложила вторую. Рука стала опускаться, – Держать! – от женского крика он вздрогнул и снова поднял ее. – Не зашьешь? – спросил Аннориэн. – Он кровью истечет, если ее не остановить хоть чуть-чуть. И я ничего не увижу, – потом она выругалась. Вторая повязка тоже начинала приобретать бурый красный оттенок. Наложила третью, еще туже. Остальные в это время обыскивали тела в поисках наживы. К троице подошел Мараир. – Серьезно все? – спросил он, присаживаясь рядом на корточки. – Вены задели, – эльфийка заставила держать руку Алотара над головой Аннориэна, не давя на нее. Сама взяла еще один лоскут ткани, самой тонкой, что у нее была, и дербанила ее на нитки, – Слышишь меня? – Г’енайрэ обратилась к раненому, тот кивнул, – Кровь останавливается. Но как только я сниму жгут и ткань, она снова пойдет. Ложись на спину и вытяни руку ладонью вниз. Но сначала выпей, – она протянула ему небольшую флягу, которую взяла в повозке, – это отвар из переступня и чемерицы. Будет больно – немного облегчит, объяснила эльфийка, – пока есть еще немного времени посиди так. Через несколько минут скомандовала лечь. Аннориэн с Мараиром просто наблюдали, вероятно, готовясь к тому, чтобы помочь ей в любой момент. И он случился. Эльфийка велела им держать его за обе руки, чтобы Алотар не дергался. Нитку с тонкой иглой искупала в спирте. Вдела в ушко. И только потом стала разматывать. Сначала чуть расслабила веревку на кисти. Сняла первый слой. Еще расслабила – сняла второй. Потом полностью. Как и говорила, из раны вновь пошла кровь. Приказала Алотару не смотреть. Чистым лоскутом промокнула кровь, чтобы увидеть форму раны. – Совсем невтерпеж будет, говори сразу, а не дергайся, – и начала. Игла вошла в кожу, как нож в томат, с таким же чавкающим и похрустывающим звуком. Первый стежок был готов. Алотар морщился, пыхтел, но терпел. Второй стежок. Рука напряглась, и кровь снова хлынула. Эльфийка рявкнула. Тот шумно выдохнул и снова расслабил ее настолько, насколько мог. Старалась зашивать шустрее. Третий. Четвертый. Каждый раз промакивала, чтобы быть уверенной, где и как прокалывает кожу. Пятый. Все шло медленно. Слишком медленно… – Стой!.. – на выдохе прокрятхтел Алотар, – чуть-чуть… – Голова кружится? – вместо перерыва спросила она. Эльф кивнул, – два осталось. Стерпишь? – ответа не последовало, и она вернулась к делу. Последние два шва старалась делать быстрее, каждый раз окунала иголку в спирт, прежде чем коснуться ею кожи. Когда отрезала нить, сразу наложила свежую повязку. Пока остальные выуживали повозку из западни, Г’енайрэ сидела с Алотаром, не разрешая ему вставать. Адреналин давно отпустил его и боль ощущалась сильнее даже сквозь отвар. Эльфийка не стала спрашивать его, как все так вышло. Когда несчастный транспорт был вызволен, она вместе с Мараиром помогла раненому подняться на ноги, и погрузила его в повозку. Только тогда разрешила попить воды. И велела ему что-нибудь съесть мясного. Решили, что пойдут более длинным путем, но только не через центр Ангерна, где гарантированно наткнутся на проблемных чудовищ. Шли по тропинкам. Рядом с водоемами отбивались от утопцев и водяных баб, несколько раз напоролись на андромах, но, в силу своего количества и неплохой слаженности, уходили из боя без значительных повреждений, отделывались гематомами и несколькими подвернутыми голеностопами. Алотара к бою не допускали. Через сутки после ранения Мараир разрешил ему идти, а не лежать. Несколько раз он поблагодарил Г’енайрэ за помощь младшему. Она каждый день меняла Алотару повязки. Договорились, что швы снимет только в Гвиндете. Последние два дня в Ангрине Диадерин и Аравадидт почему-то не разговаривали друг с другом. К концу пятого дня в царстве болот отряд в последний раз заночевал в нем. Г’енайрэ и Диадерин остались в первую половину ночи сторожить сон остальных эльфов. Г’енайрэ снова теребила почти белый камушек. – Ты его вообще из рук выпускаешь? – спросила невысокая эльфийка, наклонив голову. – Периодически, – Г’енайрэ не отрывала взгляда от камня. – Зачем он тебе? – Не знаю, – только тогда опустила взгляд на землю. Между ног лежал кривой, но не очень острый камень размером с два больших пальца. Г’енайрэ взяла его в правую руку, покрутила. А потом, давясь, рассмеялась. Закрывала рот рукой, краснела, лишь бы не издать ни звука. Диадерин оставалось лишь смотреть на нее. Спрашивать, что случилось и что было причиной ее смеха, показалось бесполезным. Она просто следила за действиями эльфийки. Та несколько раз выдохнула, успокаиваясь. На носочках подошла к Лиад’гвиру. Еще раз выдохнула. Задержала дыхание. Аккуратно раскрыла его покрывало. Села на корточки. Он удобно спал на животе. Мизинцем девушка приподняла штаны вместе с бельем. И в получившуюся щель отправила камень, который только что подобрала. Сжала губы и, быстро встав, убежала обратно к костру. Там снова рассмеялась. Диадерин не сдержалась и тоже расхохоталась. Сквозь слезы спросила: “Зачем?”. Г’енайрэ ответила что-то похожее на: “За дело”. Вскоре их сменили Теноен с Мараиром. Утром Г’енайрэ, как и остальные, проснулась от вопля. – Помогите! – голос был до зловещего удовольствия знакомым, – Что это?! – начался кипишь. Г’енайрэ вскочила вместе со всеми и подбежала к эльфу со шрамом через левую скулу к подбородку. – Что такое? – спросил его брат, протирая глаза. Лиад’гвир ковырялся рукой в нижней части одежды. И достал оттуда серый камень, протянув его на руке на всеобщее обозрение. Хеавигрим брезгливо скривился. – Ты… – виновник раннего пробуждения сверкнул прищуренными глазами в сторону Г’енайрэ. Стоящий рядом с ней Киардан уставился на нее и отошел, освобождая путь Лиад’гвиру. Эльфийка стояла на месте, наигранно испуганно смотрела то по сторонам, то на мужчину, который стремительно приближался к ней. Он схватил ее за грудки. Ей приходилось смотреть на него снизу вверх, – с огнем любишь поиграть?! – прикрикнул он. Остальные безмолвно наблюдали, но были готовы в любой момент разнимать их. – Люблю, чтобы с моими угрозами считались, – тоже с прищуром смотрела в его глаза Г’енайрэ, – А не считали их пустыми. – Вот как… – одной рукой Лиад’гвир продолжал держать ее за одежду, другой – сжал подбородок, – один-ноль, эльфочка, – почти в нос прошептал он, криво улыбнулся и отпустил. Диадерин не выдержала и рассмеялась. Остальные подхватили. К полудню эльфы, наконец, добрались до подножья гор. Чтобы подойти к самому Гвиндету, нужно было знать тайные тропы, на которых не будет препятствий. Особенно для транспорта. Иорвет вызвался провести их. Судя по тому, как уверенно он вел их, эльф уже бывал в этом городе. Иногда повозку приходилось толкать, тащить лошадей, но так или иначе, к закату перед ними выросла каменная стена, а вдалеке виднелась дворцовая крыша, упирающаяся своим пиком в облака. Они переглянулись. Как только вплотную подошли к стене, с нее выглянули трое эльфов: двое с луками, готовыми к выстрелу, а третий заговорил, держа руку согнутой в локте: – Que siett wett? – спросил он. – Sinn caemm ear tiu’rn, – вперед вышел Мараир, примирительно поднимая руки, – Нам нужна помощь. У нас есть, что предложить взамен. – Тринадцать? – в ответ командир кивнул. Ворота открылись, – здесь всегда рады Aen Seidhe. В городе кипела жизнь. Эльфы, явно ремесленники, трудились в своих мастерских, по улицам изредка, но тем не менее, пробегали дети. Здесь же Г'енайрэ впервые увидела настолько старого эльфа… он шел с тростью, был весь морщинистый, с серыми тусклыми волосами, но все ещё с тем эльфийским станом. Он наверняка видел войну. Наверняка сражался за Шаэрраведд. И чудом избежал смерти. Лишь они пересекли врата, не могли перестать рассматривать новое окружение. Вдоль улицы на небольшом расстоянии друг от друга были возведены простые, но от этого не менее изящные каменные дома, обвитые вьюнами. Округлые линии создавали единую гармонию. Гвиндет стоял над пропастью, не слишком глубокой, внизу виднелось голубое, даже бирюзовое озеро. Опоры мостов пропадали в толще воды, а сами мосты соединяли ремесленную часть города с продовольственным рынком и дворцом. В каменных тонких деревьях, расположенных по бокам улиц загорался желтый свет, источником которого явно была магия. Дворец был вписан в горный ландшафт, создавая ему заднюю стену и защищая город от ветров. Голубые крыши разных форм играли с вечерним солнцем, отражая его. Заостренные к верху окна и двери были едва видны с их точки. Еще дальше был второй мост, соединявший город со святилищем. Понять это можно было лишь по высокому ажурному обелиску. Взгляды проходящих эльфов застыли на них. Это был густонаселенный город. Именно сюда ушли те, кто бежал от войны, те, кто едва спасся с нее, те, кого люди выгнали со своих родных земель, те, кто искал кров и защиту. Пожелтевшие листья, засыпающее солнце и появляющиеся огоньки в фонарях-ветвях украшали город многообразием цветов. Глаза разбегались. – Кто правит городом? – спросил Мараир, когда первая волна восхищения поутихла. – Ему доложат о вашем прибытии, – ответил сторожевой, – Вероятно, он захочет поговорить с вами завтра. А пока я провожу вас туда, где вы можете остановиться, – и эльфы последовали за ним.