Life is Strange: Guardian Angel

Меня зовут Хлоя Прайс. Я родилась в городе под названием Аркадия Бэй, что находится в часе езды от столицы штата Орегон – Портленда. Моя семья была самой обыкновенной, каких в мире миллионы, если не миллиардов. Мой отец Уильям работал строителем, мама Джойс – официанткой в закусочной «Два Кита». Кроме родителей, которых я очень любила, со мной была подруга детства – Макс Колфилд. Мы постоянно находили приключения на наши тощие задницы: катались на велосипедах до позднего вечера, пока мой папа силой не загонял нас домой; играли в пиратов. Это была самая любимая игра, в которую нам никогда не надоедало играть. Казалось, что так будет всегда, до того момента, когда мы вырастем, но жизнь решила поступить совершенно по-другому и сократить этот срок. В один прекрасный день мама попросила папу забрать её пораньше с работы, но до работы он так и не доехал: погиб в автокатастрофе. Вдобавок Макс уехала в Сиэтл во время похорон моего отца. На протяжении двух лет моя жизнь совсем не блистала красками. Всё горе я топила в море алкоголя, добавляя сигареты и косячки. Учёбу я практически забросила. Из хорошей девочки превратилась в бунтарку. Но однажды вечером на полулегальном концерте группы «Firewalk» я познакомилась со одной удивительной особой. Звали её Рэйчел Эмбер. Как позже выяснилось, она, как и я, была студенткой Блэквелла. На следующий день Рэйчел уговорила меня прогулять пары, и мы вместе отправились в небольшое путешествие на поезде, а также разыграли одну парочку, чтобы украсть бутылку шампанского. Затем поздно вечером мы увидели, как отец Эмбер, Джеймс целовал какую-то женщину, которая вовсе не была матерью моей новоиспечённой подруги, из-за этого Рэйч от злости сожгла семейное фото, но по неосторожности опрокинула мусорный бак, куда его бросила, от чего весь лес охватил пожар. Это послужило тем, что утром нас вызвали в кабинет ректора и меня исключили, так как основную вину я взяла на себя. Потом от своего давнего знакомого наркодилера Фрэнка Бауэрса я узнала имя той женщины, что целовалась тогда с отцом моей подруги – Сэра. И что самое удивительное: Сэра – настоящая мать Рэйчел. А позже и сама Эмбер раскрыла мне один секрет: у неё был ещё один родственник – Томас МакКуин, кузен. Рэйчел рассказала, что четыре месяца назад она и Том совершили непоправимую ошибку – полюбили друг друга. Не так как следовало людям, связанных кровными узами. Но теперь, когда я поведала ей о Сэре, радости у подруги не было предела, ведь запретная любовь с Томасом теперь стала не запретной от слова «совсем». Честно говоря, меня сам заинтересовал этот МакКуин, и я захотела узнать о нём побольше, но Рэйчел попросила пока не затрагивать эту больную для неё тему, пообещав рассказать, когда наступит более подходящий момент. В итоге мы сосредоточились на поисках матери Эмбер, и как-то на свалке мы встретились с одним ублюдком по имени Дэймон Меррик. Он сообщил, что знает, где сейчас Сэра. Я стала в своей крутой манере требовать от него ответа, что было совсем неправильно. Мужчина после короткой словесной перепалки попытался напасть на меня, но в дело вмешалась Рэйчел, ударив того засранца доской. Однако тот ранил мою подругу куда-то в область левой подмышки. Находившийся, но не принимавший до этого участия Фрэнк внезапно набросился на Дэймона, давая мне и Эмбер шанс сбежать, и я незамедлительно усадила Рэйчел в свой пикап и помчалась в больницу. К счастью, нож прошёлся по касательной и жизненно важных органов не задел, как позже сообщили врачи, чему я была неслыханно рада. Узнав, где Меррик держит Сэру, я отправилась на сгоревшую лесопилку, принадлежавшую когда-то ему, попутно украв деньги из кабинета Джеймса Эмбера в качестве выкупа. Поначалу всё шло удачно, но откуда ни возьмись появился раненный Бауэрс, и Дэймон оглушил меня, вступив с Фрэнком в схватку. Когда я пришла в сознание, то увидела Сэру, сидящую рядом и курящую сигарету. Между нами завязался разговор. На вопрос, что стало с Мерриком, женщина ответила, что Фрэнк «о нём позаботился». Я попыталась уговорить её встретиться с дочерью, особенно после того, как Сэра чуть не погибла от рук того ублюдка по приказу отца Рэйчел, но та ответила, что её дочь не должна никогда увидеться с ней. «Не в этой жизни» – твердила Сэра. Однако женщина предоставила мне выбор: сказать правду или нет. Но пролитие на свет истины принесёт ещё больше боли Рэйчел, пояснила она перед уходом. В итоге я выбрала второй вариант, дабы не травмировать подругу, которая стала за столь короткий период времени самый дорогим человеком, не считая мамы и Макс, даже если Колфилд не поддерживала со мной контакт. Я перекрасила волосы в синий, полностью сменила гардероб, завешав его панковскими шмотками, сделала тату на правой руке от плеча до кисти. Рэйчел тоже сделала себе тату, но на правой ноге. Я всё же захотела узнать побольше о её кузене Томе и снова подняла эту больную тему для Эмбер. Та не стала в этот раз отмахиваться и поведала всю их историю, начиная с далёкого детства. Слушая Рэйчел, я заметила, что она была очень сильно близка с кузеном, также как мы были близки с Макс, и что у нас похожая ситуация с потерей близких, когда подруга рассказала об отъезде МакКуина в Англию для продвижения карьеры поп-звезды. Меня поразило то, что её кузен – настоящая знаменитость, да ещё с таким звучным именем – Thomas-M. Я неоднократно просила Рэйчел показать хотя бы его одно фото, но каждый раз терпела неудачу. Эмбер поясняла, что очень больно смотреть на эти снимки, особенно совместные. Потом я как-то и забыла про кузена подруги, планируя с ней уехать из Аркадии Бэй навсегда. Но это оказалось не так просто: нужно было где-то раздобыть денег, да Рэйч постоянно откладывала отъезд, поясняя, что не может так просто бросить родителей, но я смутно догадывалась, что это была не настоящая причина. Так продолжалось на протяжении двух с половиной лет, пока неожиданно случилось то, чего я никак не ожидала: Рэйчел Эмбер исчезла. Я решила, что она решила в одиночку свалить из этого грёбанного городка, хотя была вероятность, что моя подруга пропала в буквальном смысле. На протяжении месяца Эмбер активно искали полицейские, но не добились результата: никаких зацепок, намёков, что именно здесь Рэйчел была в последний раз. Так продолжалось на протяжении шести месяцев, пока не случилось событие, пролившее, наконец, свет к разгадке исчезновения Рэйчел Эмбер. И полностью изменившее мою жизнь. Поздним вечером я сидела в какой-то местной грязной забегаловке и глушила своё горе и чувство одиночества в горячительных напитках. – Все меня бросили! ВСЕ! – гневно прошипела я, опрокинув в себя очередной стакан пива. Официант меня спросил, в чём дело, но я только грозно фыркнула, давая знать, что не настроена говорить. Допив то ли третью, то ли четвёртую бутылку, я собралась покинуть паршивое заведение, когда краем глаза приметила в дальнем углу его величество Аркадии Бэй – Нейтана Прескотта. Решив незаметно стянуть у этого богатенького сукиного сына деньжат в связи с крупными долгами, я подсела к нему и попыталась завести непринуждённый разговор, но выпив предложенный Прескоттом напитое, у меня началось головокружение, а после я грохнулась на пол, потеряв сознание. Проснувшись и привыкнув немного к свету, я заметила какие-то вспышки, а когда сознание полностью прояснилось, обнаружила Прескотта с камерой. Этот засранец ходил вокруг меня и фотографировал. Я попыталась пошевелиться, но поняла, что руки были замотаны скотчем, чего нельзя было сказать о ногах, к удивлению. Выбрав удачный момент, я резко подскочила и на ходу сбила богатого ублюдка с ног, убегая прочь. Я не смогла распознать, где я находилась, когда Нейтан меня снимал, да мне тогда было до фонаря. Теперь Прескотт никуда не денется от меня. Я обязательно начищу морду этому уёбку. Написав СМС о встрече на завтра в Блэквелле, я без чувств повалилась на кровать, даже не сняв с себя верхнюю одежду. Проснувшись, увидела, что часы показывали полпервого дня. Ох, здорово я вчера набралась, да и Нейтану за это спасибо. С каких это пор мне приходится благодарить богатенького щенка?! Умывшись, наспех пообедав, я села в свой пикап и поехала в Блэквелл. Припарковавшись, смелым шагом пошла к дверям долбанной академии. В это время многие студенты должны были смотаться в общагу или ещё куда-то. Так и оказалось, народу в Адвелле оказалось немного. В большей степени это играло на руку: мне удалось пройти незамеченной. Я получила СМС-ку от Прескотта. Тот написал, что ждёт меня в женском туалете. Хе, кажется, наш торчок свернул не туда, но, всё же, место вполне подходящее, чтобы никто не помешал. Дойдя до нужной двери, я открыла её. Нейтан стоял возле раковины и тупо смотрел в зеркало. – Чего тебе надо? – Надеюсь, ты проверил периметр, как сказал бы мой жопотчим, – пробурчала я, проверяя комнату. – Итак, перейдём к делу. – У меня для тебя ничего нет. – Лжёшь. У тебя дофигища зелени. – Ими владею не я, а моя семья, – попытался отмазаться Прескотт. – Ой-ё-ёй! Бедный богатенький сопляк. Я знаю, что ты толкаешь дурь здешним детишкам. Думаю, твоя уважаемая семейка поможет мне, если я обращусь к ним. Чёрт, я уже вижу заголовки… – Не втягивай их в это, сука, – процедил шатен. – Я всем могу рассказать, что Нейтан Прескотт – торчок, который ноет, как девчонка, и говорит сам с собой, – крикнула я и пихнула засранца в бок, но тот неожиданно достал из оранжевой куртки пистолет. Меня как будто током поразило. – Ты не знаешь, кто я, блять, такой, и во что ты ввязываешься! – Где ты его достал? – скороговоркой спросила я, отступая в угол. – Что ты делаешь? Опусти его! – Не СМЕЙ мне указывать, что я должен делать, – выплюнул мне в лицо Прескотт, пристав ствол прямо к животу. – Я УСТАЛ от того, что люди пытаются контролировать меня! – За это у тебя будут проблемы похуже, чем за наркоту, – попыталась образумить психопата я. – Да по такой панковской заднице, как ты, никто скучать не будет. Вдруг дверь снова распахнулась, и в туалет ворвался незнакомый парень в чёрном спортивном костюме и такого же цвета кроссовках на белой подошве. – Нейтан, не смей! – крикнул тот и бросился на Прескотта в попытке выхватить оружие. Сукин сын машинально направил ствол на незваного гостя и выстрелил. Я не разглядела, куда Нейтан попал, но точно в того незнакомца, так как Прескотт выстрелил почти в упор. В следующее мгновение раненный чувак навалился на богатенького щенка и сбил с ног. Нейтан выронил пистолет, оттолкнул незнакомца в сторону и выбежал из туалета. И тут из-за угла выскочила какая-то чувиха и бросилась к парню. – Эй, как вы? Вы меня слышите? Это лицо, веснушки, голубые глаза… Неужели это?.. – Макс? – Хлоя? – не менее удивлённо спросила та. Вот это был приятный сюрприз! Прошло пять лет с тех пор, как моя подруга детства смоталась в Сиэтл, и вот вернулась. Но её взволнованный голос быстро вывел меня из размышлений. – Быстро звони скорой! – скомандовала Колфилд. Я тут же обратила внимание на своего спасителя. Его голова лежала на коленях Макс, в области груди виднелось огнестрельное ранение. Олимпийка и футболка были полностью запачканы кровью, как и пол рядом с парнем. Зрелище настолько поразило меня, что я чуть ли не повторно впала в ступор, но вспомнила приказ подруги, и, быстро вытащив телефон, дрожащими руками стала набирать 911. – Алло, скорая?! У нас тут человек с пулевым ранением. Адрес: ул. Вашингтона, 35. Приезжайте скорее! Сбросив вызов, я бросилась помогать подруге с пострадавшим. Макс проверила пульс у незнакомца: очень слабый, но был. Нужно было как-то остановить кровотечение. В этот момент сзади раздался тихий вдох. Я обернулась. Возле двери «главная стерва Блэквелла» Виктория Чейз еле стояла на ногах, а её две комнатные собачонки поддерживали за руки, не давая упасть. Лицо Чейз было перекошено от ужаса. Я быстро отвернулась и принялась рыскать по карманам, чтобы найти что-то, что могло послужить боле менее нормальной повязкой. И удача: в куртке оказался платок, что когда-то в детстве связала мама. Конечно, не самый лучший материал, да и размер не совсем подходил, но особого выбора не было. Приложив к ране, я решилась посмотреть на лицо парня, спасшего мне жизнь. Мне показалось, что я где-то уже видела, но не могла вспомнить где. И бац: всё тут же прояснилось. Я видела его на фотографии, что была приклеена в дневнике Рэйчел. Моим спасителем оказался никто иной, как Томас МакКуин, «кузен» Эмбер. Но в этот момент в уборную ворвались врачи с носилками, и мы с Макс поспешно вышли на свежий воздух. Вся академия собралась на площади и у крыльца. Кто-то шёпотом обсуждал произошедшее, кто-то просто уткнулся в экран телефона. Примерно через пять минут МакКуина вынесли, сделав нормальную повязку, и увезли. Послышался глухой стук. Все обернулись, в том числе и мы с Колфилд. Виктория грохнулась в обморок. Какой-то парень взял её на руки, а её подружки последовали за ними. Вскоре народ начал расходится, а я с Макс отправились ко мне домой поделится впечатлениями, накопленными за годы разлуки, и тоже обсудить недавнее событие сегодняшнего дня.