Укрощение строптивой

– А Годжо-сенсей хорош! – Я совсем не жалею, что решила взять “Введение в политологию” в этом семестре. Симпатичный препод – глоток свежего воздуха среди этой скукоты! – Может, стоило вообще пойти на политологию? Слышали, у Годжо-сенсея есть ещё очень симпатичный друг, такой брюнет с пучком… Мицуки сидит за последней партой. Подперла щеку рукой, сверлит хмурым взглядом затылки одногруппниц, которые, вместе того, чтобы слушать преподавателя, пусть он и ненамного старше них самих, болтают не просто на темы, никак не связанные с темой занятия, но и вовсе не связанные с учебой.  В отличие от добрых пятидесяти, если не восьмидесяти, процентов студентов, собравшихся в этой аудитории, Кондо выбрала этот майнор на семестр не просто, чтобы поглазеть на симпатичного аспиранта и играючи получить зачёт, а для того, чтобы использовать политический аспект в вопросах гендерных исследований для своей магистерской диссертации. И последний, кого она ожидала увидеть в роли преподавателя, – это молодой повеса, у которого ещё молоко на губах не обсохло. Она готова буквально закипеть от злости из-за такого несовпадения ожиданий с реальностью. Но она была виновата в этом сама – информация о том, кто будет преподавать курс, была размещена на сайте. А кроме того, у неё ещё была возможность перевестись на другой курс в течение двух недель после старта дисциплины. В общем, обходные пути имелись. Мицуки решила выключить эйджизм и все же послушать лекцию молодого Годжо-сэнсэя. Разочароваться в нем априори, покуда он даже не начал рассказ, было бы довольно глупо. Только по этой причине Кондо не встала и не покинула потоковую аудиторию. В конце пары она поняла, что была слишком предвзята к нему по причине того, что он молодой белый гетеросексуальный цисгендерный мужчина. Причины для этого все же были, но оказалось, что рассказывает свой предмет лектор прекрасно – не зря его поставили читать курс, даже в статусе аспирант. Кондо уже все загуглила о своём преподе.  Когда пара закончилась, Мицуки решила лично подойти к Сатору Годжо и выразить ему своё особое отношение – ей нужно было посоветоваться с преподавателем по поводу литературы, которую он мог бы посоветовать для её курсовой работы. Девиц, впрочем, вокруг столпилось немало, и девушка размышляла, стоит ли знакомиться лично или проще будет отправить письмо на почту. Она пару раз подпрыгивает, что убедиться в том, что очередь к нему особо не двигается. Сокурсницы щебечут ему что-то приятное, а он и рад – отвечает в ответ что-то такое, отчего оказавшиеся в радиусе полутора метров девушки тихонько хихикают, прикрыв ладошками рты и стреляя в него глазами. Если бы эти выстрелы имели реальную силу, Годжо Сатору уже давно превратился в решето, если бы от него вообще что-то осталось. Студентка ещё пару раз демонстративно-раздраженно вздыхает, закатывает глаза далеко-далеко – никто внимания не обращает – и машет на это неблагодарное дело рукой. Ей есть, чем заняться, вместо того, чтобы стоять и ждать, пока молодой преподаватель насытится вниманием девушек. – До свидания, – ледяным тоном прощается она. Никто ей не отвечает. Годжо Сатору лучше бы ответить на её письмо, иначе угодит в её список врагов. “Глубокоуважаемый Годжо-сэнсэй, – так начиналось весьма холодное письмо от незнакомой пока ему студентки. – Хотела бы попросить Вас уделить мне немного Вашего времени. Я учусь на магистерской программе «Comparative Social Studies», и моя магистерская работа посвящена гендерным установкам на политическом уровне. Я записалась на Ваш курс «Введение в политологию», чтобы расширить свои знания в области, и, если можно, хотела бы получить рекомендации по поводу списка литературы. Заранее благодарна, Ваша…” Сатору прочитал письмо и остался впечатлен его холодным деловым стилем. Как правило, студентки ему писали более теплые или даже игривые письма. Кто такая Кондо Мицуки, он не знал, но, судя по всему, какая-то серьезная студентка. Проведя небольшой ресерч по теме, Годжо направил ей список литературы в ответ, а потом стал гуглить девушку в социальных сетях: стало интересно, как она выглядит. Мицуки оказалась симпатичной девчонкой. У неё была аккуратная стрижка соломенного цвета до плеч, золотистые глаза, и вообще она казалась чрезвычайно теплой по внешнему виду, что совершенно не вязалось с тем ледяным тоном письма, который она взяла. Вот тебе и двуличие. Сатору обычно долго не задерживается на страницах студенток, но здесь почему-то решил полистать, что да как. Диплом с отличием, участие в общественных организациях и мероприятиях, волонтёроство, донорство… Кондо явно придерживается активной жизненной позиции, собирается взять все самое лучшее. Годжо улыбается – многообещающе. Учёба только началась, а она закончила бакалавриат в другом университете, так что ещё не успела влиться в местную студенческую жизнь, но аспирант понимает, что уже скоро имя Кондо Мицуки будет звучать изо всех щелей. Уж наверняка не сможет смириться с обычной спокойной жизнью после того, как познала бурную. Но то, что она не подошла к нему лично, – удивило. Обычно студенты пытаются показаться на глаза, примелькаться, запомниться преподавателю. А Кондо он не видел после занятия. Может, её не было? Сатору проверяет табель посещаемости: напротив фамилии Кондо стоит плюсик, значит, девушка на паре была. Странное дело. Застеснялась, что ли? Годжо смеётся про себя иронично. Ну конечно, такая активистка, и застеснялась. Потом он вспомнил толпу, что осталась вокруг его стола после пары, и все как-то встало на свои места. Наверное, просто не стала дожидаться. На следующем занятии Сатору бродит взглядом по аудитории и находит заинтересовавшую его девчонку. Она запомнилась ему, странно, что не обратил внимания на Кондо сразу же. Впрочем, на потоке около сотни студентов, как их тут всех разглядеть? Мицуки встречается взглядом с лучезарными глазами преподавателя. Хмурится, отворачивается. Внезапно в аудиторию заходит брюнет с длинными волосами. Кондо смотрит на него и едва слюной не давится: больно уж хорош. Так красиво выглядеть в черной свободной одежде – это талант и преступление, не иначе. Вокруг начинают шушукаться студентки, и краем уха она слышит его имя: Гэто Сугуру. Парень здоровается за руку с преподавателем, а потом разворачивается к аудитории. – Много времени не займу, – говорит он, – меня зовут Гэто Сугуру, аспирант в лаборатории Death Studies. Собственно, мы проводим раз в неделю встречи с Death Cafe. Если хотите прийти и поговорить о смерти, поделиться своими соображениями – милости прошу. Мы не сектанты. Клуб наш вполне официальный. Мицуки не имеет никакого отношения к изучению смерти и умирания. Но она точно придет.  Когда Гэто покидает аудиторию, Кондо становится физически больно от того, что она выбрала именно эту тему для диссертации и именно этот майнор, который ведёт именно этот преподаватель. Взгляд у неё ненадолго теплеет, и ее саму немного размазывает – это уже второй знакомый аспирант, что её сильно впечатлил. Но она быстро приходит в себя: незаметно шлепает себя ладонями по щекам, чуть разминается, и вот уже готова продолжать грызть гранит науки. Мысли о Сугуру оставит на потом. Нужно будет ещё подготовиться к встрече в кафе на должном уровне, чтобы не ударить в грязь лицом перед сэмпаем… Дел много, а в сутках, как обычно, все еще всего лишь двадцать четыре часа. После окончания занятия выходит вместе с толпой в коридор, ничто её здесь не держит, от Годжо она получила то, что было ей нужно – список литературы. Пока что ей больше не о чем с ним разговаривать. А вот преподаватель её исчезающую в гуще студентов фигуру провожает. Вспоминает, как потеплел её взгляд при виде Сугуру. Интересно. Надо будет заглянуть на огонек к приятелю. *** – Не понял, зачем тебе приходить в моё death cafe? – спрашивает Сугуру несколько удивленно, делая затяжку. Они стоят в университетской курилке. Гэто курит, Годжо – просто за компанию. – А что? Никогда не был – не стоит и начинать? – хитро улыбается его друг.  Кто, как не старый товарищ, с которым они знают друг друга со школьной скамьи, понимает, что не так все просто, как кажется. Сатору ни за что в жизни не стал бы приходить к нему просто так. Не интересны ему эти кафе. – Ты спор что ли кому-то проиграл? – уточняет Сугуру, ведя сигаретой в воздухе. – Объяснись хоть. – Хочу кое-что проверить, – с безобразной улыбкой говорит приятель. Гэто понимает, что ничего от этой балды сейчас не добьется. Ну и ладно. Раз Годжо Сатору все-таки стал преподавателем, значит, будет вести себя в университетских стенах прилично. По крайней мере, он очень на это рассчитывал.  С территории университета, минуя курилку, выпархивает Кондо Мицуки. Пока ещё тёплый осенний ветер развивает её золотистые волосы, подсвечиваемые тёплыми солнечными лучами. У неё по плану сегодня встреча со школьными подругами, так что остановить или задержать её ничто не должно – она и так немного опаздывает, потому что заболталась с преподавателем после пары. И всё же она замечает уже знакомую фигуру на улице. А затем и вторую – своего нового преподавателя.  Поджимает губы невольно. Ну как же хорош! Точно будет, что рассказать девочкам. А когда она пойдет на встречу в Death Cafe… может, написать ему первой и тоже проконсультироваться по поводу базовой литературы, чтобы погрузиться в тему? Мицуки с трудом отводит взгляд окончательно. Вздыхает. Сугуру даже не заметил на себе чьих-то глаз. Внимание Сатору было приковано к холодной студентке. *** Death Cafe, как ни странно, проходит вовсе не в кафе, а за круглым столом в коворкинге университета. Мицуки зря волновалась: тут было около десяти человек, почти все студенты или аспиранты, большинство из них с гуманитарного факультета. Сугуру был ведущим. Его роль заключалась в передаче условного микрофона между говорящими, комментировании тех или иных вопросов, а также поддержания разговора. Через пятнадцать минут после начала отворяется дверь, и в маленький кабинет влетает яркая фигура: Годжо Сатору собственной персоной. Кондо тщательно записывает вслед за дискуссией интересные темы, так что недовольным взглядом смотрит на дверь и на опоздавшего, которым оказывается её преподаватель по политологии. Она едва заметно закатывает глаза и переводит взгляд на Гэто Сугуру. Вот уж кто действительно красавчик. Мицуки проводит языком по губам, глядя на черные шелковистые волосы, на его тонкие черты лица, раскосые сиреневые глаза и любуется точеной линией подбородка. Тоннели в ушах тоже впечатляют. Кондо размышляет, есть ли где-нибудь под одеждой у него пирсинг или тату, уж больно складным это кажется. – Приветик, – рядом с ней на свободное место плюхается Сатору, привлекая внимание, как кажется, вообще всех. Мицуки неловко. Если бы она опоздала, то как минимум, старалась бы красться на цыпочкам и производить как можно меньше шума… – Сатору, – удивительно мягко приветствует друга ведущий. – Пожалуйста, потише. “Вот именно! – раздраженно шипит про себя Кондо. Он ещё и уселся прямо рядом с ней! – Потише!” Годжо тем временем показывает знак “окей” и “ключом” закрывает себе рот. Устраивает подбородок на ладонях, прикрывает свои невероятные глаза и готовится внимательно слушать. Постепенно очередь доходит и до новенькой в клубе – Мицуки.  – Пожалуйста, – просит Сугуру, многозначительно смотрит на девушку, в ожидании, пока она представится. Ей взгляд фиолетовых глаз на себе приятен. Она не может сдержать лёгкой улыбки, на которую удивленно уставился сидящий слева аспирант, – она что, умеет улыбаться, а не только хмуриться? – Кондо Мицуки. Рада здесь быть. – Кондо-сан, могу обращаться по имени?  – Конечно! – Мицуки-сан, слушаем вас. Девушка прочищает горло, смотрит в свои заметки – не зря же она готовилась – и принимается говорить. – Я хотела бы предложить поговорить о смерти сквозь призму гендерных исследований. Ну например, общеизвестен тот факт, что мужчины кончают с собой значительно чаще, чем женщины, хотя и те, и другие довольно часто думают о смерти – суицидальные мысли присущи обоим полам. – Кондо видит, что Сугуру несколько подобрался и смотрит на неё уже гораздо более внимательным взглядом, чем он смотрел раньше на других студентов. В целом, немудрено, с научным суждением в их Death Cafe еще никто не выступал. – По статистике, в западном мире мужчины умирают от суицида в 3-4 раза чаще, чем женщины. Причины этого вполне ясны: мужские гендерные роли предполагают большую степень ответственности и скрытности своих эмоций. Я об этом размышляла, и мне кажется, было бы интересно поговорить о том, как к смерти относятся мужчины и женщины. У меня как-то нет сомнений, что мы выявим разницу. – Очень интересно, спасибо, – мягко отвечает Сугуру. – Есть ли у кого-то мнения по этому поводу? Руку поднимает Сатору. Ну естественно. Гэто кивает ему, бросая предупреждающий взгляд. – Как представитель мужского гендера, – вальяжно отвечает Годжо, на что Сугуру едва глаза не закатывает. Нашелся, блин, представитель. – Могу сказать, что думаю о смерти каждый день. А вы, Кондо Мицуки-сан? “О твоей и я скоро начну”, – студентка смеряет его уничижительным взглядом, а ему хоть бы хны – только рад её вниманию. – Только в моменты душевной слабости, – все же отвечает она, – я достаточно сильный человек, чтобы понимать, что суицид – не выход. Громкое заявление. Особенно для студентов. Особенно для японских студентов. Все взгляды обращены на неё. Но не восхищенные. Недоумевающие. Кажется, прямо сейчас настал тот самый момент душевной слабости – хочется провалиться сквозь землю. Сатору же весело. Ему ужасно весело наблюдать за тем, как меняется в симпатичном лице Мицуки. А ещё очень интересно, как она будет выбираться из ситуации, в которую сама же себя загнала. Он даже не догадывается о том, что она его мысленно проклинает – с точки зрения Кондо, в этой неловкости виноват именно её новый преподаватель. – Это заслуживает восхищения, – Сатору поворачивается к своей соседке и смотрит на неё игриво. Это довольно странно, учитывая, какую тему они здесь обсуждают. – Всегда приятно смотреть на девушек, а знать, что они не думают о смерти, еще приятнее. – Он вытягивает руку и кладёт её на стол ближе к девушке, все также оставаясь в положении: рука вальяжно подпирает подбородок. Сугуру прочищает горло. – Я вам не мешаю? – подаёт он голос с лёгкой усмешкой. Вокруг раздаются смешки. Мицуки краснеет до кончиков ушей – она не хотела оказаться в такой ситуации. Одаривает гневным взглядом коллегу по круглому столу и преподавателя. Преподавателя, блин.  Ну и что, что его курс по политологии длится всего три месяца, ну и что, что он старше её всего на несколько лет, ну и что, что он аспирант. Статус у него всё же выше, он не имеет права так себя вести. Бред какой-то. Кондо думает, что он, Годжо Сатору, просто нахал. Остаток заседания клуба проходит уже не так хорошо, как начало, причиной тому послужил, конечно же, опоздавший аспирант. Но это только с точки зрения Мицуки. Для остальных же, в принципе, все прошло нормально. Минутный инцидент между преподавателем и студенткой забылся быстро всеми присутствующими, и если ещё когда-нибудь вспомнился, то только с доброй улыбкой. А вот Кондо думала, стоит ли ей ещё когда-нибудь появляться на этих встречах в коворкинге университета.  Как только Гэто-сенсей объявляет об окончании круглого стола, новенькая хватает с пола свою бесформенную сумку и уносится в направлении выхода, – ей нужно на воздух, ей нужно выпустить пар, ей нужно оказаться как можно дальше от Годжо Сатору и Гэто Сугуру. А ведь она так надеялась не ударить в грязь лицом! И ей бы это точно удалось, если бы не насмешки преподавателя политологии. Почему же уже так поздно отказаться от этого предмета…  – Ну что? – спрашивает Сугуру у своего, когда все разошлись. – Покошмарил студенток? Чего ты этим хотел добиться? Годзё довольно улыбается. Ему кажется, что всё прошло удачно. – Интересная она, правда? Моя студентка. – Что? – вскинулся Гэто, шокировано оглядывая приятеля. – Ты придурок, что ли? Решил подкатить к ней? С ума сошёл? Да тебя выгонят из университета, ты обернуться не успеешь. Сатору, фраза “третьекурсницы не стареют” – ужасна и объективирует женщин. Не ведись на это, а. – Ой, да ладно тебе, – пожимает плечами беловолосый. – Сегодня студентка, а завтра коллега. Дурное дело нехитрое. Я не собираюсь звать её на свидание, пока она не получит оценку за мой курс. – Хочется верить, – скептически качает головой Сугуру. Он знает своего приятеля достаточно долго, чтобы знать, как он любит челленджи. А судя по яростным взглядам, которые бросала Кондо-сан в сторону Сатору, она его невзлюбила еще задолго до death cafe. И Гэто не мог её в этом упрекнуть. Но аспирант смертельных наук был все же немного удивлён. Не часто друг отдавал предпочтение неприступным девицам. Интересно даже, что он успел натворить, как будет реабилитировать себя в её глазах, что явно будет задачкой со звёздочкой, так еще и хватит ли ему в итоге терпения, не разочаруется ли в конце. Сугуру опускает руку на плечо Сатору. – Пойдем. Поедим твоих моти. Что-то я утомился сегодня.