— Можете потрогать, — сказал тихо Феликс, чтобы не спугнуть преподавателя.
Хëнджин исподлобья посмотрел на студента. Эта фраза вызывала реакцию по всему телу от этого триггера, вспоминая, как было неловко в этот момент.
— Твой синяк? — поднял одну бровь преподаватель.
— Если вы хоть пальцем коснетесь до него, то я сообщу декану, что вы не умеете контролировать своих студентов, — пригрозил Феликс, придерживая свой синяк, подальше от Хвана.
— Ли Феликс, — громко выдохнул Хван, — Я здесь немного работаю, но поверь, в деканате никого не волнуют, что один из моих студентов пострадал на перемене, — сделал он акцент на последнем слове, — Тебе двадцать…?
— Двадцать один.
— Вот именно. Я старше тебя на шесть лет, имей совесть. Угрожать своему преподавателю в своих же ошибках очень-очень глупо, — тыкнул Хëнджин пальцем в грудную клетку парня, — Поэтому, топай своими ножками к себе домой. Там наверняка где-то стоит твоя девушка, которая ждёт своего бойца, — тревожно говорил мужчина, выталкивая Феликса из каморки на выход.
— Э-эй, я просто воплощаю ваши мечты в реальность, — убегал Феликс от рук старшего, чтобы обратно сесть на диванчик, — И у меня нет девушки, — отозвался он.
— Какие ещё мечты? — скрестил руки на груди Хван, избегая последние слова младшего.
— Мои губы, — сказал юноша и надул свои розовые губы, приоткрывая свои глаза.
— Боже, — закатил глаза Хëнджин, — Феликс, хватит делать это.
— Делать что? — спросил Феликс, заглядываясь на преподавателя.
— Глупости, — ответил строго Хван.
Преподаватель взглянул на наручные часы, которые показывали, что пора выдвигаться с этого проклятого места. Он не стал больше обращать внимания на студента, хоть тот и молча сидел, просто наблюдал за ним. Мужчина складывал бумаги и журналы в свою рабочую сумку, не забывая про личные вещи. Он делал это настолько аккуратно, что Феликсу стало противно на это смотреть. Юноша привык, что у него всегда есть бардак, в любой месте. Ему удобнее находить вещи в бардаке, да и глазу приятнее смотреть, чем на идеальные сложенные вещи. Если присмотреться, то можно заметить, что они даже поставлены по цветам: от тёмного к более светлому.
— У вас дома также? — спросил Фел, смотря на своё отражение в дисплее телефона, оценивая синяк.
— Феликс, вы можете говорить полными предложениями? Я не могу понять, что вы имеете в виду, когда произносите отрывистые фразы, — спокойно говорил Хван.
— Я имею ввиду полную чистоту. Если посмотреть на ваш стол, то можно сказать, что вы перфекционист. Все вещи сложены так аккуратно, что моим глазам сложно смотреть на это, — сказал парень, — Ещё ваша сумка. Вы сейчас в неё все идеально положили. Зачем? — оценивающе посмотрел он.
Хëнджин замялся. Его никогда прежде не спрашивали, почему он имел такую привычку. Даже самые близкие люди в его окружении привыкли к странностям, если их так можно было назвать.
— Я делаю это всю свою жизнь, и мне это приносит пользу, как и порядок вокруг меня, — твёрдо сказал преподаватель.
— А внутри вас порядок? — задал душераздирающий вопрос младший, аккуратно заглядывая в глаза напротив.
Хвану не послышалось?
— Что вы имеете ввиду? — спросил Хëнджин, но внутри надеялся, что этот вопрос пронесёт его.
— Я часто слышал и видел, что такие люди как вы сломлены внутри, — совсем обыденно говорил Феликс, будто говорил о рутинных вещах.
— Феликс, не несите чушь, — отмахнулся мужчина, смотря на свою сумку, где идеально собраны вещи, — Это лишь привычка, ничего более.
— Как знаете, мистер Хван, — сказал парень, пытаясь встать с дивана, — Надеюсь, это не станет новой зависимостью.
Хëнджин навострил свои уши. «Зависимость» слишком острое слово, чтобы о нем открыто говорить. Привычка это лишь
рутина, которую ты делаешь изо дня в день.
— У меня нет зависимостей, — усмехнулся Хван.
— Она есть у каждого. Например, моя курение. Этот процесс расслабляет меня больше, чем никотин, который попадает в мои лёгкие. Я понимаю, что сигареты убивают меня каждый день, но считать минуты своей смерти слишком муторно, — закатил глаза парень, — Но есть те зависимости, которые убивает тебя прямо сейчас, и твоя жизнь уже на каждой секунде на ниточке.
— Например?
— Хм, — задумался студент, — В школе нам часто рассказывали о вреде наркотиков, но почему люди начинают употреблять? — задал он вопрос мужчине.
— Чтобы почувствовать новые ощущения, — ответил Хван, опираясь на свой стол.
— Вот именно. Людям нравится всё новое и это нормально, но когда речь заходит о вредных привычках, то они отмахиваются, что скоро бросят, даже я так делаю. Так почему это так сложно?
Феликс как можно дольше вёл соцопрос, чтобы расположить преподавателя ближе к себе. Сейчас Хëнджин не выглядел старше него, а наоборот, казался одногодкой. Он не пытался говорить умные слова и использовать термины, а вёл диалог будто напротив него стоял друг.
— Люди дают пустые обещания. Их зависимость не уйдёт сама по себе, только если ты не возьмёшь её под контроль. У каждого есть своя причина, почему они не хотят её бросать – это их право, — заключил Хëнджин, — Феликс, я понимаю, что вы сейчас очень хотите поболтать, в следующий раз подойдите ко мне на перемене, обсудим жизненно важные темы.
— Мне просто прийти и начать задавать глупые вопросы? — недоумевал Феликс.
— Глупых вопросов не бывает. Выходи скорее из кабинета, мне пора идти, — начал торопиться преподаватель.
— Так, вы сейчас обратились ко мне на ты, — заметил Феликс, чему был рад. Парень немного хромал из-за того, что неудачно упал на пол, когда отхватил хороший удар Чанбина.
— Ты начинаешь меня немного раздражать, — признался Хëнджин, — Я должен был отъехать ещё тридцать минут назад, но вместо этого мы обсуждали мой перфекционизм, — закрывал кабинет мужчина, — Что с ногой?
— Сделайте полы помягче, на них больно падать, — недовольно говорил Феликс.
— По ним ходят, а не прыгают, — цыкнул Хван.
Феликс плелся за Хëнджином, шикая себе под ноги. Он хотел подольше поговорить с ним, но тот торопился и злился, что можно было заметить по венам, которые взбухли.
Слякоть и ливень — идеальное сочетание, чтобы идти домой с больной ногой и фингалом. Мистер Хван шагал быстрее, подставляя свою ладонь над головой, будто это спасало его от капель,
наивный.
— Вы на машине? — крикнул Феликс, стоя под крышей.
Мужчина ничего не ответил. Он прошёл к своему автомобилю, нажал на кнопочку и оказался внутри тёплого салона. Феликс стоял под зданием, как брошенный кот. Дождь был совсем не тёплый, а ветровка не помогала от ветра. Поэтому, парень решил, что пора собрать все силы в кулак и действовать дальше.
— Ты что тут забыл? — спросил Хëнджин, когда услышал, как в его машину заходил юноша.
— Извините, но на улице так холодно, что вы обязаны подвести меня до дома. Вы же джентельмен? — спросил Феликс, отряхивая волосы от влаги, — Трогайтесь.
«Наглый пацан», — пронеслось в мыслях у Хвана.
Воздух становился гуще, словно витало чувство недосказанности, словно слова замирали на устах, создавая атмосферу ожидания непроизнесенных мыслей.
Звуки за окном звуки становились отдаленными, приглушенными шорохами жизни, будто мир за стеклом тоже затаил дыхание, сопереживая этой внутренней напряженной тишине. Даже скрип колес по дороге казался необычайно громким в этом безмолвии.
Выискивая слова в пустоте – большой труд для обоих. Да, Феликс хотел подольше остаться с Хваном, а тот наоборот, поскорее избавиться от парня. Мужчина нервно стучал пальцами по рулю, дожидаясь зелёного света. Парень не хотел говорить, чувствовал, что лимит его слов на сегодня закончен. Ему не нравилась атмосфера в машине, но он боялся, что испортит её своими глупыми шутками.
— Приехали, — сказал равнодушно мужчина, паркуясь не возле дома, а рядом, чтобы далеко не отъезжать от дороги.
— Спасибо вам, и простите, что нарушил ваше личное пространство, — неловко улыбнулся Феликс, — Ах, да! Подумайте насчёт ваших привычек, может если избавиться от них, то жизнь покажется ярче? — сказал юноша и покинул машину.
Хван проводил студента немым взглядом, наблюдая, как тот весело скакал на двух здоровых ногах. В душе играли чертики, которые готовы были разорвать любого, кто встанет на пути. Он мчался сквозь машины, слушая на полной громкости любимую группу, и надеялся, что сегодняшний вечер спасёт его от всего вокруг.
***
— Хëнджин, проходи, — кричал парень с кухни.
Он резал сыр и колбасу для их совместного ужина, который последний раз был у них несколько месяцев назад. Они оба соскучились друг по другу, но их работа не позволяла встречаться, но сейчас Хван решил, что поговорить с самым близким человеком в его жизни было необходимо, потому что никогда не знаешь, что будет завтра.
— Ты где так долго пропадал? Говорил, что отменишь последнюю пару. Погляди, приехал позже на час, — обиженно говорил друг, разливая вино по бокалам.
Хëнджин медленно снимал верхнюю одежду, которая успела промокнуть, пока он шёл несколько минут по улице. Его злость постепенно остывала, но не до конца. Всю дорогу мужчина думал о том, что зря ляпнул некоторые слова этому мальчишке.
— До тебя добраться не так просто, — ответил Хëнджин с коридора, — Встреть своего друга, а то никто не помогает с пакетами, — жаловался он.
— Иду-иду! Ой, ты зачем так много купил? — спросил парень, когда увидел наполненные пакеты с едой и напитками, — У тебя завтра пары, а молодой преподаватель решил, что жизнь скучна?
— Минхо, пожалуйста, побудь один день просто слушателем. Не болтай без дела, — огрызнулся Хван, но моментально получил по губам полотенцем.
— Утихомирь свою агрессию, — сказал спокойно Хо, — Давай мы сейчас сядем, откроем вино и всё обсудим? Я понимаю, у тебя достаточно много накопилось, но не нужно срываться на меня, — успокаивал он друга, забирая пакеты с прихожей.
Минхо жил в отдельном маленьком доме, который достался ему по наследству. Парень жил хорошо, но почти не выходил из дома. Уже несколько лет назад решил, что удобно работать с пациентами через интернет, иначе он мог легко перенять эмоции человека на себя. Хëнджин никогда не осуждал за это друга, но и не поощрял такой образ жизни.
— Присаживайся, — указал Минхо на диван, — Можешь начинать рассказывать о том, что давно накопилось, — сказал парень, мысленно готовился поддержать друга.
— Я просто устал, — начал прямо Хëнджин, — Эти вечные кошмары, которые повторяются каждую ночь не дают мне жить. Я прихожу на работу, скрывая свои огромные синяки под глазами и руками, которые постоянно трясутся. Мои таблетки уже давно не действуют, а будто наоборот, ещё больше добивают, — говорил Хëнджин совсем тихо, смотря на бордовую жидкость в бокале, — Этот мальчишка, который думает, что ему всё можно портит мой день. Он такой наглый и невоспитанный, что я даже не удивился, когда увидел как он дерётся. Его ветровка, которая была популярная в мои годы, давно изношена, но его лицо остаётся таким же светлым.
Хван совсем не думал, что говорил. У него накопилось за несколько неделей, поэтому рассказывал то, что больше всего беспокоило. Минхо лишь рядом уселся, внимательно слушая своего друга, который готов был уже опустить руки на всё.
— То, что он меня сегодня спросил, вогнал меня в ступор. Я стоял и думал, откуда у него такие мысли, — задумался Хëнджин, — Но ещё больше всего пугает, что он так сильно похож на меня.
Замолчали оба. Хван виновато взглянул на друга, а тот замер в ожидании продолжения, которого не хотел слышать.
— Я также вёл себя в студенческие годы, когда ещё не думал, что значит оказаться на грани смерти, — шептал уже парень, — Его вопрос ввёл меня в ступор не только, потому что оказал прав, но я задавал этот вопрос и ей, — слезы скатились с глаз, вызывая неприятную жгучесть внутри, — Он отзеркаливает меня полностью, с ног до головы. Я боюсь смотреть на него, потому что он может оказаться сейчас там, где я.
— На дне?
— На дне.
«Я просто хотел, чтобы меня выслушали. Но зеркало оказалось моим лучшим спасителем. »
