Addiction

– А что, если да? Хван прищурил свои глаза, всматриваясь в удивленное лицо напротив. Дыхание мужчины было чистым, а также ощущалось тепло, что редко можно почувствовать. Видеть настолько близко своего преподавателя было слишком неправильно. Поток слюней, что собрались во рту у парня, почти выходили наружу. Феликс боялся даже сглотнуть их, боялся, что преподаватель подумает что-то пошлое и грязное, но казалось, куда больше. Хëнджин ждал его ответа, будто после этого вся жизнь перевернется, а Феликса разложат на этой парте, но он бы предпочел учительский стол. Мальчишка от страха сжимал свою большую кофту, переживал выронить одно неверное слово. Его поставили в не то чтобы в неловкое положение, а мужчина сделал так, что теперь нельзя было и сбежать, и отказаться от своих слов. Зря он затеял эту игру, Феликс уже жалеет. – Но вот незадача, – хмыкнул Хван, выпрямив свою спину и скрестив руки на груди, он отодвинулся от студента, – Я ревную вас к своему предмету. Мистер Ким мне хвастался, что вы очень активны на его лекциях. Понять не могу, – отошёл он ещё на один метр от парня, – Вам надоел свой родной язык или дело во мне? – Второй вариант будет вернее, – ответил Феликс, вдохнув больше воздуха в свои лёгкие. – Тогда расскажите, что вам не нравятся в моих занятиях. “То, что ты вечно выглядишь охуенным” – подумал Ли, но в ответ лишь отрицательно покачал головой, посмеиваясь над вопросом старшего. – Мистер Хван, – выпрямился он, – Вот знаете, ваша аура очень плохая, сразу отталкивает. – Ты у нас местной гадалкой заделался? – посмеивался Хëнджин, закидывая голову вверх, тем самым открыл вид на шею, – Я думал все гопники только умеют распивать алкоголь в переулках, а потом драться за свой статус. – Если я вырос на районе, это не значит, что использую только матерные слова. Конечно, из солидных заведений знаю только закусочную неподалёку, но она получше ваших ресторанов, – тараторил Феликс, чтобы его не могли перебить. Парень ненадолго задержал свой взгляд на мужчине, но после опомнился. Какого хрена он так долго здесь делает? – Знаете, что, Мистер Хван… Ваша игра в горячо-холодно меня конечно довела. Я очень рад, что смог тронуть ваше холодное и еле дышащие сердце только лишь потому, что первый студент, который не будет идти на поводу вашей глупой манипуляции, – сделал он глубокий вдох и выдох, закинул свой рюкзак на плечо и окинул мужчину последний раз перед уходом, – Не забывайте, что вы преподаватель, а не мой друг или знакомый, соблюдайте дистанцию. Всего хорошего. Парень развернулся на своих кедах, поворачиваясь к педагогу спиной. Он крепко держал лямку портфеля, а голову держал прямо, чтобы было заметно его гордость. Хëнджин не взглянул на него, предпочёл смотреть в пол, где сконцентрировался только на своих мыслях. Если заглянуть к нему в голову, то можно увидеть картину, где он измеряет на весах все за и против. – Ли Феликс, – остановил он парня лишь одним своим спокойным тоном, – Не хотите рассказать про свою подработку? – смотрел Хван без сожаления на студента, у которого прошлась третья волна мурашек. – Откуда… – Не важно, – отмахнулся Хван от вопроса, – Главное, что мы оба понимаем о чем идёт речь, ведь так? – спросил мужчина, но ответа долго ждать не пришлось. Парень развернулся к нему с прищуренными глазами, в которых читалось полное недоверие и даже какое-то презрение. – Хорошо, – хмыкнул Феликс, отпуская ситуацию на самотёк, – Что вы хотите сказать этой информацией? – поднял он свои брови вверх, округляя свои глаза. Его руки были до сих пор в ссадинах, но это не мешало ему хотеть врезать учителю, – Пойдете рассказывать деканату? “Вот дурак! Надо было всё отрицать”, – только об этом и думал студент. Феликс злился, очень даже заметно. Его вены вздулись на висках, непроизвольно начал кусать губы и хмуриться. Хëнджин наблюдал за его эмоциями и становилось как-то… смешно? Будто парень пережил хорошо знакомый момент из жизни заново, только это была чужая жизнь - незнакомца. От этой мысли ком в горло поступал, пришлось откашливать его. – Феликс, успокойся, – сказал сдержанно Хëнджин, потирая свою переносицу, – Никто не будет рассказывать деканату. Тем более, я всего лишь предположил, а ты сам подтвердил мои слова, – пожал он своими плечами, по всей видимости, сдерживал порыв посмеяться над младшим, – Просто… – сделал мужчина тяжёлый вздох, переводя свои глаза снова на парня. Его взгляд пронизал Феликса насквозь, будто тот сейчас экспонат в галереи, где можно очень долго и доступно смотреть на других. – Просто? – Просто дай мне помочь, – сказал Хëнджин, отпуская свои ладони на стол со звонким звуком от колец. – Нет-нет, – вдруг закивал парень, – Слышал я такое, повторяли, больше с меня хватит! – сказал Феликс, опуская свой капюшон на лицо, – Я не буду устраивать вам допрос, но все же храните вещь или информатора, которые решились про меня рассказать такой секрет, – усмехнулся Ли, пытаясь поскорее выйти из аудитории. Было невозможно тошно здесь находится, особенно после новостей. – Феликс! – крикнул Хван не своим спокойным голосом, останавливая мальчика посреди кабинета, – Хватит устраивать весь этот спектакль, дай мне договорить, а потом ты сам решишь, что для тебя лучше подходит, – договорил мужчина, не смотря на парня, который так и стоял, держа в руках лямку рюкзака. Парень неохотно оглядел кабинет, будто их мог кто-то подслушивать. Он взглянул на свои часы в телефоне, которые подсказывали, что скоро начнется третья пара. Феликс кидал свой рюкзак через все столы, приземляя его почти на первые парты. Он широкой походкой пошёл вслед за сумкой, но садиться не спешил, делал всё аккуратно, но и в то же время дерзко. Студент не знал, как сейчас поведёт себя Хван, когда перед ним вот такой мальчик: весь надутый, злой и который хочет курить. – У вас три минуты. Вам нужно уложиться во время, иначе я сам пойду в деканатах как на себя, так и на вас не жалуюсь. Время идёт, – сказал парень, заостряя свой подбородок и направляя свою заинтересованность на мужчину. Хëнджин расправил свои плечи, сглатывая слюну во рту и поправив свой чёрный галстук, который до этого будто душил его. Голос пропал на несколько секунд, словно подбирая нужную интонацию для юноши. – Слушай, Феликс, – начал Хëнджин уже мягко и ласково, отчего младший больше скривился, – Я понимаю в какой ты сейчас ситуации… Просто, дай мне помочь тебе для того, чтобы не совершил ошибки. Тем, чем ты занимаешься сейчас нельзя назвать правильным, но у тебя нет другого выхода, – говорил преподаватель, складывая на столе по цветам скрепки, а за ним наблюдал парень, – Мы каждый день выходим из дома, надеясь, что перестанем бороться сегодня, но всё становится на свои места, когда понимаешь, что руки не способны подняться для другого, – сказал Хëнджин, заглядывая в глаза Феликса, которые сейчас наполнены абсолютно ничем, – Послушай, у меня есть друг психолог… Феликс хотел закрыть свои уши и глаза, чтобы никогда больше не видеть и не слышать преподавателя. Хëнджин смог довести до слез непробиваемого юношу, который даже не плакал от ссор с матерью. Для Ли слезы - это слабость. Его со двора учили, что, если не можешь плакать - бей. Слезы для него это невероятная, которая делает из него другого человека. Вчера он не хотел задумываться, что пустил слезу из-за мистера Хвана, но сейчас старший ведёт себя отвратительно, что даже этот хулиган хочет натравить на него всю молодёжь с района. – Вы серьёзно? – вспыхнул Ли, разбрасывая скрепки на пол, – Вы сейчас говорили хорошее начало речи, но испортили лишь одним предложением, – вздохнул младший, тыкая в Хвана пальцем, – Знаете что? Мне нахуй ваша помощь не сдалась. Я пытался понять вас, но вы, сука, не пробивая стена, которой хуй знает, что надо в этой жизни. Помогите сначала себе, а потом бегите к другим, особенно ко мне. Have a good day, fuck arse! – краснел он от злости и напоследок громко хлопнул дверью, оставляя преподавателя одного среди шумной тишины. Хëнджин смотрел на дверь, которая чуть с петель не слетела, а руки его безумно тряслись. Сейчас по его гордости сильно проехались, но осталась ли она у мужчины? Глаза преподавателя бегали по кабинету, а ладони то стучали по парте, то сплетались вместе, не давая ничего сделать со своей нежной кожей. Хван не долго думая, потянулся к своей сумке, где находились его лекарства. Он закинул в себя нужную дозу и стал ждать звонка. Мужчина чувствовал себя как пятнадцатилетний школьник, который поссорился со своими друзьями. Хёнджин действительно переживал за студента. У него много причин, почему и для чего он это делает. Но с Феликсом трудно, будто тот сам не понимает, чего хочет. Хван давно понял, что игры Ли ему не интересны, но если не проявить в них активность, то парень больше не взглянет на тебя. Хёнджин прекрасно знал, как нужно подходить к таким людям все ближе и ближе, не пугая их. Но, блядь, чертов Феликс! Мальчишка слишком непредсказуем для старшего. Мужчина знает, что он дома больше полчаса не бывает, а сразу идёт по делам. Хван знает, во сколько тот приходит домой и с каким настроением, но подойти ближе он не может. Будто, если он сделает хотя бы один шаг, то всё может поменяться. И это пугает. *** Спустя неделю дождей, солнце наконец выглянуло из облаков, освещая всю природу вокруг. Феликс смотрел на свои грязные кеды, которые испачканы из-за вчерашнего дождя. Парень был невероятно злым, готов сейчас развернуться на девяносто градусов и пойти к этому ублюдку Хван. Юноша пробежался руками по всему телу в поисках сигарет, которые, ой как, сейчас успокоят его. Феликс закуривал сигарету, пиная по пути камни. Он хмурился от солнца, выпрямляя свою спину, чтобы казаться выше. Втягивая в себя эту дурацкую зависимость, Ли размышлял, что ему сегодня сделать, чтобы забить толстый и жирный хер на проблемы. Мысли про Хëнджина пролетали в голове, отчего Феликс хотел заорать во всю голосину. Он не только злился, но и пугался, что теперь его волнует свой преподаватель по английскому. Конечно, было много плюсов, почему нужно сохнуть по мистеру Хван, но огромные минусы обгоняли. Скрытность и холодное отношение абсолютно ко всем уже классика, но внезапный его интерес к Феликсу пугал до жути. Мальчишка хотел все рассказать Чану или, в конце концов, Джисону, но в первом случае его убьют, а во втором прочитают лекцию. Тараканы были у всех, но как объяснить влечение и ненависть к своему преподавателю - непонятно. – Сука, чёртов эгоист, – ругался Феликс. Он достал телефон из заднего кармана, быстро блокируя его и набирая знакомый номер. – Чан, – радостно воскликнул парень в трубку, притягивая фильтр к губам, – Я сегодня рано закончил. Куда сходим? – Эу, – кряхтел друг в телефон, видимо был на работе, – Пригоняй ко мне в СТО, поможешь и поедем к Сону. – Сегодня же закрыт клуб? – Да, но он приглашал нас с тобой ещё на той встрече, только ты тогда был с девчонкой, – сказал Чан. Феликс готов поклясться, что его друг на другом проводе ухмыльнулся. – Без проблем, брат. Жди меня, – весело сказал Феликс и отключился, шагая гораздо быстрее на автобусную остановку. Он выкинул окурок мимо урны, достал свои проводные белые наушники, воткнув их в уши, включая сопливый рэп. Автобус долго ждать не пришлось, приехал транспорт быстро и почти пустой. Парень, как честный гражданин, оплатил проезд и прошёл в самый конец. Заняв самое любимое место у окна, Феликс всматривался в окно, где весело проходили дети после школы, матери шли с колясками, а пожилые с большими сумками. Мир не менялся - менялось содержимое в нем. Ли глянул на свой календарь, где расписаны все рабочие дни. Заказов было много, а работников мало. Попадались совсем юноши, которые не закончили среднюю школу, но нельзя не отдавать заказ клиенту, таково правило их работы. Да и Феликсу было наплевать кто и что курит. Главное получить деньги, а дальше как пойдёт.

***

– Это что, малыш Ли? – возглавил Сон на весь клуб. Феликс нахмурился, услышав знакомую кличку. Клуб Сона находился в подвале, далеко от людного места. Это заведение досталось ему не совсем честно, поэтому тот не решил сделать блядушник, а место лишь для самых близких, которые могут зайти в любой момент. Да и он не часто бывает в Сеуле, основная работа находится в Сеуле. – Здарова, Сон, – пожал Чан приятелю руку. – Ты на своей работе скоро сам машиной станешь, – удачно разрядил обстановку Джи, – Привет, Ли, – потянулся друг в объятия, а парень был совсем не против. – Рад встрече, – улыбался он. В помещении горел только тусклый и не основной свет, музыка приглушенно играла вдалеке, а парни уселись на чёрный кожаный диван. На небольшом столике уже стояли напитки и все с разными вкусами, рядом также была пепельница. Феликс откинул свой капюшон, ныряя глубже в диван. Его руки потянулись к одному из напитков, который больше всего приятный на вид. Он преподнес губы к трубочке, заглатывая внутрь сладкую жидкость. На вкус алкоголь оказался очень неплохим: ноты цитруса идеально сочетались с водкой и мятой. Такой микс понравился парню, что теперь сидел и молча глотал напиток, слушая своих друзей. – Как твоя учёба? – спросил Джи, закуривая косяк. – Устроил недавно драку, но всё быстро разрулилось. Одна мразота доебалась до моего друга, я и решил объяснить ему, где выход на руках. Вроде как дошло, – нервно посмеивался Феликс, смотря на то, как старшие наслаждаются травой. Запах стоял в помещении стойкий. Стоит один раз почувствовал его в воздухе и уже самому становится не по себе. – Эх, студенческие годы самые весёлые, – сказал Сон, – Особенно если живёшь в общаге, а напротив тебя девушки из третьего курса. Так сказать, джекпот, – залился он смехом. – Это точно, – подтвердил Чан, активно кивая головой. Феликс всё это наблюдал за тем, как старшие курят травку. Парень помнит, как парни первый раз попробовали травку. Их веселье было на потолке, а сами могли связать более двух слов. Младшему пришлось всех доставлять до дома на своих двух, слушая различные нелепые анекдоты и рассказы. Сейчас он безумно хочет почувствовать этот вкус, ощущения и эмоции, которые те испытали на себе. Феликс ссылался на усталость и злость, которую испытал за два дня больше, чем за всю свою жизнь. – Будешь? – спросил Сон, протягивая свой скруток Феликсу. – Давай, – весело ответил Ли, выхватывая из рук старшего косяк. – Только будь аккуратней… Сон не успел договорить. Феликс уже втянул в себя этот едкий никотин, который будто разбегался по легким. Парень закашлял от неприятного ощущения в горле, а после почувствовал сильный жар. Он схватился за напитки на столе, выпивая их до дна. Голова потихоньку начинала ходить кругом, а тело становилось желейным. Ли ощущал себя как полное дно. Это совсем другое, что говорили старшие. Нет никакого кайфа, а наоборот, будто ты совершил самую ужасную ошибку в жизни. Это не казалось эйфорией. Феликс думал, что попал в самый настоящий ад, где не может разобрать ни одного слова рядом. Он не слышал, что говорят друзья, его глаза были закрыты, только рот открыт. Его тело буквально плыло по дивану, а голова вместе с языком не слушалась. Феликс чувствовал как всё перед глазами плыло. Звук вокруг казался чётче и ярче, музыка отдавалась в голове эхом. Парень ощущал жажду. Безумное желание кого-то потрогать и поцеловать. – Эй, мужик, ты за ним? – расплывчато говорил Сон незнакомцу. Мужчина посмотрел на лежащее тело, которое могло только открыть глаза и сказать пару фраз, например: – Мистер Хван, а я вас ждал. Крепкие руки схватили парня за талию и ноги, поднимая наверх. Феликс что-то мямлил себе под нос, стучал руками по груди Хëнджина, а тому было наплевать. Чан молча наблюдал за этим зрелищем, покуривая последнюю сигарету из пачки. Хван повернул на него голову, а в ответ получил добрый кивок. Он нёс его до самой машины, так как понимал, что этот обкуренный не сможет даже голову держать прямо. Мужчина усадил Феликса на заднее сиденье, застегивал ремень безопасности на груди, а младший как ребёнок брыкался. Его подсознание понимало, что здесь он не должен находиться. Но сейчас организм способен только на то, чтобы крепко заснуть. – Открой окно, – попросил жалобным голосом Феликс, а Хван любезно выполнил. Старший не спешил идти на своё место. Он осторожно поправил испачканную одежду, перепроверил ремень, а также состояние Ли. Хëнджин заметил, что блондинистые волосы торчат в разные стороны, выбиваясь из капюшона. Он запустил свои пальцы в мягкие и пушистые пряди Феликса, легонько массируя кожу. – Назови меня ещё раз котёнком, – прошептал Феликс, сильнее жмуря свои глаза и подставляя под большую ладонь свою голову.