Твои глаза блестят при виде льда

Антон готов прибить Арсения, уже, блять сука, конец сентября, а он упускает всё самое главное в жизни — отдых и гулянья. Парень уже снялся в шести рекламах, вообще поебать, на что, но деньги пришли и это радует. Учёба сильно не ебала, разве только учительница математики. Антон пробовал вывезти эту алгебру, но не смог, слишком она ему не сдалась. Мария не упустила шанса и наябедничала Арсению, ну вот что за человек? Шастун потом считал эти примеры с корнями в положении планки. Ох, как Антон это любил, он чуть ли десять минут в ней не простоял, с падениями, естественно, за которые получал штрафные десять отжимания. И вот, сидя на уроке алгебры, Шастун совсем непонимающими глазами смотрел на пример. Учительница его, видимо, не любила, либо из-за того, что фигурист ей придумал кличку Марихуана, либо из-за того, что когда-то ей нагрубил. Она его каждый урок обзывала, просто за шорох, ну заебала бабёнка. — Шастун, чего сидишь, давай решай, — указывая на доску рукой, вызвала парня Мария. «Началось, Антон сюда, Антон туда», — ворчал Антон, поднимаясь со стула и стаскивая с пластикового стола учебник. — Поживее можно? — с нажимом спросила женщина. — Нет, нельзя, — фыркнул Шастун достаточно громко, чем было запланировано. — Повтори-ка! — своим писклявым голоском попросила Мария. — Слуховой аппарат носите, что ж Вы так, Мария Андреевна, о своём слухе не заботитесь, — покачивая головой из стороны в сторону, укоризненно произнёс Антон, понимая, во что вляпался, опять на одни и те же грабли наступил. — Ты у меня допрыгался! Живо к директору! — крикнула Марихуана, вырисовывая в журнале двойки, одна за одной идут толпой. Девиз учительницы математики, по-другому не объяснишь, откуда у парня получилось четыре двойки. — Ну и пожалуйста, — пожав плечами, ответил Антон. — Чтобы больше ко мне на урок не заявлялся! — в след убежавшему из кабинета фигуристу крикнула Мария. Шастун её ненавидел до скрежета зубов, учёба полностью заканчивается в конце ноября, так как они учились всё лето и заканчивают именно в конце осени. Антон даже радуется, что больше не попадёт на эти уроки. Вообще, парень решил, что выиграет Чемпионат России, Чемпионат Европы, Чемпионат Мира и Олимпийские Игры, и хватит с него. Шастун как-то громко сказал, что выиграет, поучаствует! Он-то четвертной флип на вчерашней тренировке не смог сделать, на это есть причина: время было полпервого ночи, идите нахуй, Антону спать пора. До кабинета директора Шастун не дошёл, а оказался перед дверью своей комнаты. Но что тут поделаешь? Куда ноги принесли, там и будь. Настроение было фиговое, родители Антона уезжают в воскресенье вечером. Зато они отдохнули и на этом спасибо. Парень ужасно хочет проводить родителей и очень надеется на то, что у него будет такая возможность. Шастун взглянул на время и понял, что через полчаса с лишним закончится урок и будет обед. Собрав спортивную сумку и переодевшись, светловолосый оценил своё отражение в зеркало и недовольно цокнул. Спустившись на первый этаж, фигурист решил, что побежит к катку и закинет сумку в раздевалку. Антону просто делать нечего, да и лень потом тащить такую ношу. На улице было уже реально холодно, сыро и дождь присутствовал ежедневно. Приготовившись к колоссальному забегу, Шастун рванул и, скользя подошвой по лужам, чуть ли не целовался с асфальтом. Добежал парень без потерь и, отдышавшись, направился в раздевалку. На льду отрабатывали прыжки юниоры, а также Оксана следила за тем, чтобы никто не ушибся. — Привет! — крикнул Антон, открывая дверь в раздевалку. — Привет! — откликнулась Оксана, подъезжая к девочке, которая не может выполнить тройной лутц. Светловолосый положил сумку на скамейку и почувствовал какой-то адреналин в себе. Хотелось сделать миллион дел сразу. Поэтому Антон без зазрения совести переобул коньки и двинулся на каток. — Оксан, ты не против, если я с вами покатаюсь? — сначала делать, потом спрашивать — умеет только Шастун. — Да без проблем, поможешь как раз, — пожимая плечами и широко улыбаясь, согласилась Фролова. Антон зашёл на лёд и сразу заскользил к маленьким ребятишкам. Сделав два разогревающих круга, Шастун размялся и начал помогать детям. Что значит помогать в понятие Антона — это когда делаешь прыжок и молчишь. Оксана же ему пиздюлей дала, чтобы парень говорил, где недочёт, а не выёбывался. — А ты чего так рано… — девушка не успела договорить, так как Попов вышел из тренерской. Шастун инстинктивно присел на корточки и чуть ли не на четвереньках пополз к бортику. Арсений же его, вроде, не заметил или Антону так показалось. Фролова следила за фигуристом, как над умственно отсталым, а когда в голове сложился пазл, её взгляд стал сожалеющим. — Как юниоры поживают? — с усмешкой спросил Попов, внимательно следя за взглядом Фроловой, ибо пахнет тут не чисто. — Да вот, падаем, прыгаем, — ответила Оксана, считая вращения у маленькой хрупкой девочки. — Роберт, не мухлюй! — качая головой, сказал Арсений, а мальчишка сразу сделал тройной флип. — А ты чего целый день за бумагами просиживаешь? — подъезжая к мужчине, спросила Флорова. — Документы, осталась капелька, — Попов показал примерное количество оставшихся бумаг большим и указательным пальцем, между которыми было расстояние не больше сантиметра. — Давай уже доделывай, а то не с кем тут ошибки поправлять, — улыбнулась девушка и что-то проворчала себе под нос, когда увидела лежащего на льду ребёнка. Арсений ещё пару секунд постоял, а потом ради интереса заглянул за бортик. Вот тут-то и светлая макушка показалась, а надо было не привлекать детских взглядов, которые то пальчиком показывали, то всё время оборачивались. — Матерь Божья, Шастун, это Вы? — задорным голосом спросил Попов, давая щелбан по макушке, чтобы фигурист хоть повернулся. — Ой, Арсений, какая неожиданная встреча! — хватаясь за сердце и поднимаясь на ноги, воскликнул Антон. — И не говори, — тренер ухмыльнулся и, ухватившись за кофту Антона двумя пальцами, потащил на себя. — Ребятёнок, ты что тут забыл? — у Арсения, вероятно, сегодня прекрасное настроение, раз он так радостно и даже мило разговаривает с фигуристом. — Ну там такая история! — руками показывая масштаб, заговорщически сказал Шастун. — Ну, в итоге, я Оксане решил помочь с юными фигуристами. — Какой молодец, — сарказм в мужчине прям плескался. — Давай вылезай, поведаешь мне уникальную историю. «Молодец сосёт конец» — подумал Антон и с некой смешинкой во рту чуть ли не распластался на скользкой поверхности. — Арсений, а Вы сильно ругаться будете? — спросил Шастун, шагая в сторону раздевалки, а мужчина не отставал и шёл следом. — Что ты уже натворил? — Арсений не злился ни капельки, просто ради забавы сделал строгий вид и наслаждался спектром эмоций фигуриста. — Вот Вы знаете Марихуану? Она такая… — на языке вертелось очень красноречивое слово, за которое ему дадут нехилый подзатыльник, — собака, я сидел на её уроке, думал, а она: «Шастун к доске! Шастун! Шастун!», — специально делая голос писклявым и звонким, голосил светловолосый. — А ты что? — смотря за разувавшимся Антоном, спросил Арсений, уж больно хотелось знать, за что ему придётся выслушивать от Марии. — Ну, слегонца нагрубил, но плохих слов не говорил! — сразу сказал фигурист, чтобы его не обвиняли во всех смертных грехах. — Горе ты луковое, — переплетая пальцы, устало произнёс Попов, представляя, как Марихуана доёбывается до него. — Сами Вы луковые, — фыркнул Шастун, двигаясь к двери. — А я золотой фигурист! — вот это у парня эго. — Давай иди уже, недовольная принцесса, — подгонял Арсений, выходя из раздевалки. — Кстати, сегодня ты обязан на обеде съесть суп, я уже не знаю, что в тебя пихать, чтобы ты вес набирал. Ты скоро шестьдесят килограмм весить будешь, — ворчал тренер под ухом. — Давайте тогда отменим ОФП и зарядки по утрам? Я уделю своё драгоценное время на еду и буду только ходить на вечернюю тренировку? — предложил парень в шутку. — Размечтался, я в тебя еду буду силком пихать, и тогда ты поправишься, — выдвинул свой вариант Арсений, поглядывая на пыхтящего подопечного, который был не в восторге от такой идеи. — Когда там уже дождь закончится? — выходя на улицу, ныл парень. — Когда зима наступит, — мудро ответил Попов, усмехаясь с Антона, так как тот со всей дури побежал в соседнее здание. Тренер не отличился и тоже рванул за Шастуном. Дождь не оставил их сухими, и полностью мокрые до нитки фигуристы зашли в столовую. Антон взял себе зелёный чай с двумя бутербродами, свысока плюя на суп и другие питательные блюда. Арсений, издалека увидев еду Антона, хотел уж было ещё раз промыть мозги тем, что еда — это когда наедаешься. Брюнет, взяв тарелку с греческим салатом и супом, пошёл к столику. — Салат хотя бы съешь, гурман, — ставя углублённую тарелку перед фигуристом, сказал Попов и сам сел. — Ради Вас, — улыбаясь во все тридцать два зуба, согласился Шастун, накалывая на зубчики вилки огурец. — Какая милость с твоей стороны, — сегодня день сарказма, так как Арсений общался именно им. — Кстати, а когда у нас олимпиада? — задал вопрос, который волновал Антона по ночам. — Через две недели, — набирая в ложку суп, ответил тренер. — В каком костюме я буду выступать? — не унимался парень, тщательно пережёвывая еду. — В бело-синем, штаны в этот раз будут клёш. Антон кивнул и, достав телефон, перестал донимать вопросами тренера. На телефон поступали уведомления от Эдуарда, Майи и всякие уведомления от приложений. Выграновский как в золоте живёт, на тренировке балду гоняет. Антону даже завидно, но ничего, на олимпиаде парни, наконец, поболтают. Так как они оба едут на неё, грех упускать такую возможность. Салат закончился быстро, Шастун на раз два его. Поэтому бутерброды долго не настаивались, взяв первый, Антон, печатая одной рукой сообщение, другой тянул бутерброд в сторону рта. Фигурист чувствовал себя не на все сто, ибо что-то на душе скребло, как кошки. На стену хоть лезь, всё равно не поймёшь, что за ураган в голове происходит. Шастун попробовал отвлечься, но хуй там плавал, поэтому один бутерброд остался нетронутым, в горло не лезло. — Арсений Сергеевич, — взявшаяся из ниоткуда Мария подзывала тренера. — Да, Мария Андреевна, Вы что-то хотели? — поворачиваясь к женщине, спросил Арсений. — Можете, пожалуйста, что-то сделать с Антоном, он вообще от рук отбился! — пошла песня, у парня скоро из ушей кровь фонтаном пойдёт. — Скоро скатится, а на носу экзамены! Ничего на уроках не хочет делать, совершенно. Сегодня нагрубил мне, я его к директору отправила, но он не пошёл к нему. — Спасибо, что сказали, — поблагодарил Попов, уставшим взглядом смотря на учительницу. — Я с ним обязательно поговорю. — До скорой встречи, — не дожидаясь ответного прощания, Мария ушла восвояси. — Ну что, бесстыжий, будешь отрабатывать, — устремляя взор на фигуриста, который аж подавился от этого «отрабатывать», Арсений улыбнулся. — Бе-бе-бе, — передразнил Антон, раскрытые ладошки приставляя к ушам, и как самый настоящий ребёнок высунул язык. — Я тебе его реально когда-нибудь отрежу, — пряча за строгой маской веселье, которое появлялось при виде этого заносчивого, смазливого и с отменным чувством юмора, также с его умением сказать невпопад, а потом хоть стой, хоть падай, фигуриста. — Арсений, а можно вопрос? — спросил Шастун, откладывая телефон на стол. — Ты его уже задал, — пожав плечами, съязвил мужчина. — Тогда можно десять вопросов? — получив кивок, Антон задумался на какое-то время. — Можно мне в воскресенье утром уехать к родителям? Они просто уезжают опять. — Ну, дай подумать, — Попов даже почесал подбородок, делая саму серьёзность. — Посмотрим на твоё поведение. — Да ну Вас, — обиделся парень, поднимаясь с насиженного места.

***

Тренировка была ужасающей, Антон реально молитву чуть не прочитал, когда его начали тянуть в шпагате. А всё из-за арабеска, фигурист сильно тупит в последнее время на нём, так ещё и Марихуана брёвен в костёр покидала. Шастун уверен в том, что благодаря счёту Попова сдаст экзамен по математике на все сто баллов, так ещё и на шпагате там сидеть будет. Тренер во время растяжки задавал пример с корнями, и Антон усиленно напрягал свои извилины, пробуя выбиться из сильных рук. На кровати фигурист появился в добрых одиннадцать с хуем часов. Тело болело и жгло, Шастун даже заморочился и пошёл в душ, пробуя смыть с себя горящие мышцы. Следующий день не отличился, ну, может, радость была в том, что Попов не ебал его примерами на тренировке. Антон получил другую еботню, когда парень зашёл на четверной аксель. Жизнь подкинула таких подарков, фигурист ошалел аж. Толчковая нога подкосила, и Шастун, как бы там не извинялся в голове и не просил о пощаде, ничего сделать не смог. Четыре с половиной оборота есть, но они такие лихие, спортсмен не знал, как приземлиться, и его тянуло с неимоверной скоростью вниз. Резкая боль в правом колене довела до лихорадочного состояние. Антона полностью трясло, он не понимал, колено ужасно болело, хоть отрубай. В уголках глаз скопились слёзы, и фигурист попробовал подняться, но падает, падает и ещё раз падает. — Антон, ты что там разлёгся? Совсем офонарел? — вопрошал Арсений, сердцем чувствуя, что тут что-то нечисто. Тренер видел боковым зрением падение, так как дописывал в последнем листе какие-то важные вещи. — Нога, — пропищал Шастун, собрав в себе силы и поднявшись на левую ногу. — Дайте от колена что-нибудь, — промолвил фигурист, подъезжая к бортику и ложась на него грудью, чтобы было немного легче. — Твою ж дивизию! — поняв масштабы проблемы, крикнул Попов, помогая мальчишке выйти из катка. — Руки почему красные? Да блин! — уже не на шутку за переживал тренер, убегая в тренерскую. Антон затуманено взглянул на свои кровоточащие ладони. Там были нехилые порезы, из которых лилась алая кровь, пачкая всё на свете. Шастун даже не почувствовал, как порезался об лезвие коньков и как ебанулся об лёд, это буквально ничто по сравнению с коленом. Арсений с аптечкой в руках подбежал к фигуристу, рывком задирая ободранную штанину. Колено было разодрано до мяса, постарайся ещё так упасть. Вокруг раны кожа стала красной и в скором времени превратится в бордовый синяк. «Прям как раньше», — вспомнил Антон все свои детские страшные травмы, славу Богу, сейчас их количество значительно уменьшилось. Арсений полил перекись водорода на рану, из которой струйками течёт кровь, сразу появилась пенка, и Антон со скрежетом зашипел. Попов не мелочился, лил как из ведра. — Сейчас я тебе промою и перебинтую, потом пойдём в медпункт, — рассказал план действий брюнет, выполняя сказанное. Шастун ничего не слышал, в голове кипели мысли, хотелось швырнуть всё нахуй. Из-за какого-то колена у него пропадают тренировки, и времени на восстановление уйдёт намного больше. Это вам не животик заболел, тут хуй кто скажет точное время, когда всё будет в полном здравии. Антон не заметил, как на руках появились пластыри и как его уже силком тащат в медпункт, переобутого в кроссовки. — Здравствуйте, Евгения, — поздоровался тренер, усаживая пострадавшего на кушетку. — Я к Вам с проблемой. Светловолосая девушка с голубыми глазами тут же поднялась с кресла. — И вас приветствую, — кивнула Евгения, подходя к Антону. — Тош, ну ты как так? Шастун молчал, тупя взгляд в пол, из-за чего медсестра пощёлкала пальцем перед носом. — Что болит? — Колено, — парень показал в места, где так и осталась боль, после чего спросил: — Когда оно пройдёт? — Ходить можешь? — спросил девушка, щупая колено, а Антон в некоторых местах неожиданно громко пищал. — Сейчас посмотрим, — фигурист, поднявшись с кушетки и поняв, насколько сильно его пронзила боль, закрыл глаза. Сделав два хромых шага, кое-как не упав, Антон сел обратно. — Антош, тут всё исправимо, — поддержала медсестра, доставая из шкафа мази с тейпами. — Обработаем ещё раз, — Евгения стрельнула голубыми накрашенными глазами в Арсения, который виновно отвернулся. Девушка промыла рану холодной водой и, останавливая этим самым кровь, принялась за убийство бактерий. После усиленных мучений над ногой Евгения перевязала колено бинтом и сказала: — Бинт каждый день менять, желательно три раза в день, так же промывать и мазать этой мазью, — она протянула коробочку с мазью Арсению. — Если завтра ты не поймёшь, как перематывать, скажи Арсению, и я приду тебе покажу, но тут всё просто. Также ты должен до конца этой недели потусить на кровати. — Ну пиздец, — пробормотал светловолосый, кивая в знак понятности. — Можете идти, Арсений, доведите его, пожалуйста, а то развалится. Тренер поспрашивал ещё пару вопросов, но Антону было так похуй на них, аж блевать хотелось. Парень самостоятельно поднялся с кушетки и маленькими шажочками двинулся к выходу. Арсений нагнал его и, придерживая за талию, вёл к выходу из здания. — Везучий ты, золотой фигурист, — подстебал Попов, чувствуя на себя убийственный взгляд. — Заколебали, — про констатировал факт Шастун, дуясь на всю Вселенную. — Могли бы посочувствовать. — Не умираешь же, зачем сочувствовать? — И вправду! Веселимся, народ, сейчас вам такие триксели, дупели и квады нахуярю! Ох, радуйтесь! — слишком не похоже на радующегося человека сказал фигурист. — За речью следи, а то буду у тебя целый день сидеть, — пригрозил Арсений, открывая входную дверь. — Делать Вам нечего. Это точно Марихуана накаркала, я Вам отвечаю. — Да-да, как она могла! — театрально удивился Попов, крепче держа Шастуна. — Тьфу на неё, чтоб пенсия у неё в три раза меньше была, — с такой просьбы Арсений хохотнул. — Антон, время будет и ты спокойно всё сделаешь, если времени не будет — я сниму тебя с олимпиады, она не такая значимая, — спокойно заверил мужчина, но парень не угомонился и всю оставшуюся дорогу бухтел. В комнату Шастун добрался с пыткой, лестница его убивала. Попов там ещё подначивал его, ну прям сказка. — Может, всё же на ручках? — хохоча со своих же слов, спрашивал раз десятый так точно Арсений. — Может, всё же ротик на беззвучный? — в ответ кидал Антон, наконец добираясь до нужного этажа. Тренер открыл перед Шастуном дверь, пропуская вперёд. Парень, опираясь о стены, зашёл в помещение, врубая свет. — Милости не прошу, дальше сам, — улыбаясь, сказал фигурист, но Попов всё равно зашёл. — Ну и свалка у тебя, — оглядывая бардак из раскинутых вещей, цокнул Арсений. — Приберитесь тогда. Шастун, сев на кровать, разулся и улёгся, не желая переодеваться. Попов посмотрел на фигуриста, как на умственно отсталого, убирая кроссовки в прихожую. — Солнце, ты там уснул? Переодевать себя ты мне оставил? — подъёбывал Арсений, складывая руки на груди. — Мне лень, — ответил Антон, всё-таки снимая с себя кофту. — Давайте Вы к себе пойдёте? Я тут сам справлюсь, — кофта полетела на пол, а вместо неё появилась растянутая белая футболка. — Так уж и быть, — согласился тренер, подбирая с пола упавшие вещи и складывая их, кидая на стол. — Завтра утром зайду. — Не дай Бог, — устало сказал Шастун, укрываясь одеялом. — Свет выключите. Арсений щёлкнул по выключателю и вышел из комнаты, закрывая дверь. Антон пару минут поелозил на постели, после чего впал в сон.