***
— Антон, — тормозил парня Попов, так как не совсем понимал, что тут забыл фигурист. Ладно бы попить пришёл, как и сам тренер, так Шастун пришёл поспать. — Да? — сонно ответил Антон, приоткрывая один глаз и про поднимаясь на локтях. Всё тело задубенело и ужасно болело от долгого лежания будто на кирпичах. — Ты что тут забыл, спящая красавица? — спросил Арсений, присаживаясь на корточки. — Зайдите в нашу спальню и поймёте какого медведя мы содержим, — проворчал парень, желая продолжить сон. — Так, ну из медведя мы завтра шубу сделаем, а сейчас пойдём ко мне, — помогая встать Антон, позвал Арсений. Честно говоря, совесть, скромность и смущение Шастуна не мучали. Поэтому бодро кивнув, фигурист чуть ли не полетел на мягкую кровать. Завернувшись в одеяле как в коконе, светловолосый пододвинулся к краю и сразу же попал в царство Морфея. Арсений же примостился на другом краю кровати и в своих раздумьях заснул, слыша рядом с собой тихое сопение. Вот вроде они думают об одном и том же, но никак не могут воплотить это, ибо всё сходится на нет. Ближе к утру Антон проснулся от заложенного носа и шарясь рукой по кровати, искал капли, которых разумеется здесь нет. Не дома же он, где у него капли то от носа, то от поноса на каждом углу кровати валяются. С размаху ударив обессиленной рукой по чему-то твёрдому, Антон замычал, понимая, что надо идти на поиски. Однако светловолосый и глаза разуть не смог, как с боку послышалось хриплым голосом: — Ты чего бьёшь? Любишь что ли? — Ой, бля, — испугался Шастун, что аж, чуть ногой не въехал в копчик Попова. — У меня нос заложило и башка что-то болит. — Отморозил ты своих последних червяков, — фыркнул Арсений, не раскрывая глаз, поднимаясь с кровати. Достав из ящика у кровати капли с таблеткой, а также подав стакан воды инвалиду, мужчина лёг обратно. — С тобой спать нереально, ворочаешься активней чем на тренировке. — Сами предложили поспать, я лишь согласился, — выпивая пару штук таблеток, подметил светловолосый. И закапав нос напоследок, Антон укутался в одеяло сильнее и уткнулся носом в тёплую, даже жаркую спину. Горло першило, да так, будто из него кто-то выползет сейчас. Как бы откашляться не хотелось, этого делать ни в коем случае нельзя, ибо Попов прибьёт и даже врачи не помогут. Шастун держался молодцом, однако кислород в лёгких закончился, а горло зачесалось и не успев ничего придумать, парень закалил как не в себя. Кашель вырывался из горло не переставая и Антон даже задумался, что всегда будет так кашлять теперь. — Боже, Антон, тебя окна не учили закрывать? — рявкнул Арсений, вставая с кровати и надвигаясь в кухню. За то время, пока тренер торчал возле чайника, светловолосый успел успокоиться и уснуть. Сон продлился не больше двух минут, так как Арсений с горячей кружкой чая стоял прям под носом, из-за чего русая голова чуть в этот графский нос и не влетела. — Пей. — протянув кружку в холодные руки, Арсений подошёл к шкафу. — я ненавижу когда ты болеешь, тебя вылечить нереально, — злился брюнет, переодеваясь в уличную одежду. Шастун чуть этот чай на кровати не оставил, ибо нехуй перед ним с голым торсом щеголять. Изумрудные глаза исследовали каждый сантиметр оголенной части тела Попова и клык зацепил пухлую губу, от нескрываемого возбуждения. Светловолосый не сразу заметил два недоуменных голубых глаза, из-за чего растерялся и покраснел. — Ты уже белочку ловишь что ли? Я тебе точно чай дал? — стебал Арсений, застёгивая ширинку джинс. — Идите уже… — голос резко пропал и уже не было слышно ничего, если ранее Антон хотя бы хрипел. — Сейчас ты пойдёшь, умник, — щёлкая парня по сопливому носу, фыркнул мужчина. — Через десять минут приду, не убейся.***
Лечили Антона, лечили, да хуй получили. Температуру максимальная была тридцать шесть и девять, а после жаропонижающего упала до тридцати пяти и одного. Арсений наутро приготовил завтрак и распределил таблетки с микстурами, что когда надо выпить. А вот самое главное сегодня, Шастун не успел сделать, так как спал как убитый. Выграновский же с шести утра орал: — С днём рождения и я, и я поздравляю тебя! — Дай господи мне дожить до двадцати шести, — скулил Арсений, уже подзаебавшишь от своего шумного подопечного. — Вы ещё двадцать пять не встретили, — фыркнул Выграновский запрыгивая на кровать к Шастуну. — Чёрт тебя подери, Эд, он итак заболел, отстань, — зарычал Попов, отгоняя назойливого Выграновского. Антон проснувшись от ора и движений поблизости, хлопал глазками, не врубая что происходит. Откашлявшись, Шастун попробовал что-то сказать, но не получилось и убежал к себе в спальню за подарком. Достав из тумбочки подарочный пакет, светловолосый очутился перед тренером и вручил подарок. — Спасибо, а теперь бегом спать, мне надо хоть кого-то на первое место отправить. Эд вряд ли его заслужит, с такими навыками доставать. — Вот именно доставать! Достану первое место, — хитро пощурившись, серьёзно подметил Эдуард, на что хохотнул Арсений. — Подрасти хотя бы, шмакодявка, — безобидно улыбнувшись, стебанул Попов. — Ой, да идите Вы, чай варить, — прогнал Выграновский, так как хочет поспорить с Шастуном, знаете в жопе на постоянной основе находится шило. Попов вспомнив про чайник, поставил пакет на тумбочку, а сам побежал в кухню. Фигурист же присел к другу на кровать и шёпотом сказал: — Спорим, если я выигрываю — ты признаёшься Арсению. Антон сузив глаза, поднялся на ноге и чуть шатаясь, повёл Эдуарда в спальню, где нашёл свой телефон. Написав в заметках: «Если выигрываю я — ты подкатываешь к журналистке на интервью после ЧМ». — А спорим, — согласился Выграновский и пожав друг другу руки, парни рухнули на кровать. — Не хватает моей мамы, она тебя за неделю вылечила рекорд был, обычно ты месяц болеешь. Шастун согласно закивал и не чувствуя сонливость на ближайшее время, залез в Instagram где опубликовали новые посты популярных актёров, фигуристов и его друзей. Листая ленту, Антон мимикой передавал все свои несказанные слова Эдуарду, на что тот согласно отвечал. Вот что значит ментальная связь, надо просто годы тренироваться в прямом и переносном смысле. — Сегодня кстати в ресторан едем, там Матвиенко и Стасик пидорасик будет, ну и их команды, — оповестил брюнет невзначай, пока смотрел ленту TikTok. Колхозник Пиздец, я в ахуе. С моим-то состоянием самое то.09:47
— Да не бузи, нормально будет, — заверил Эдуард, смеясь с тупой шутки в телефоне. — Колхозники, идите завтракать, — крикнул Попов из кухни. — О, жратва! — как ракета с криком побежал на запах еды Выграновский. Антон даже было хотел посмеяться, но горло ужасно ныло, так что тут только плакать. Не спеша принеся свою тушку на стул, светловолосый опустошил чай за долю секунды, намереваясь съебаться, но не тут то было. — Ешь, — указывая на тарелку с яичницей, приказал Попов. В итоге Антон ковырял это изумительное блюдо до последнего и стоила тренеру на пару секунд отвернуться, а Эдуарду хлопнуть глазами, как яичница перевалилась в соседнюю тарелку. Шастун сделал вид, что жуёт, а сам в душе ржал с удивительного ебала Выграновского. — Фокус-покус тру-ля-ля, — вынес вердикт Эдуард, но он особо-то и не привередливый и живёт поговоркой: «дают — бери, бьют — беги». Попов когда повернулся ожидал совсем другого и ухмыльнулся, взглянув на наглое лицо Шастуна. — Значит так, если ты есть не будешь, то я тебя самостоятельно накормлю, так как ты не выздоровеешь ни капли, — доставая из холодильника завалявшуюся тарелку покупного супа, сказал Арсений. Антон удивлёнными очами глядел за действиями мужчины и мечтал, чтобы этот суп оказался в мусорке. Он ненавидит все эти жирные супы, да и в принципе супы, они такие отвратительные, будто там чьи-то останки заварили. Какое же было огорчение на лице парня, когда эта тарелка оказался напротив. Смотря на это несчастными глазами, Антон медленно погибал в сражении. Арсений долго не думал, взял ложку и зачерпнул картошку с морковью, поднося это всё к чуть приоткрытым губам фигуриста. Шастун даже среагировать не успел, ну вот такой он тормоз. — Давай кушай, безрукий, а то залью, — угрожал Попов, зачерпывая новую ложку, под громкий смех Выграновского. — Ты сейчас у меня будешь программу катать, так что тш, — шикнул тренер. С горем пополам, Антон осилил половину этой смеси и показав жест руками, что скоро родит, убежал в спальню. Голос хоть и начал появляться, но надо хотя бы день подождать, чтобы точно нормально было.***
В итоге, спортсмены не поехали праздновать день рождение, а остались в квартире, пытаясь вылечить Антона. Так как выступать меньше, чем через сорок восемь часов. Арсений кстати поблагодарил светловолосого от всего сердца, когда посмотрел подарок. Духи ему и вправду понравились. Уснул Шастун в восемь часов вечера и просыпался только тогда, когда его пичкали таблетками и мерили температуру. Вроде всё хорошо, только температура понижается со скоростью света, целых тридцать четыре и пять. Может скоро будет под нолик? А чего нет? Антон не любит болеть, совершенно, так как сбить температуру можно за неделю, а поднять не всегда получается быстро. Но Арсений не сдавался и пробовал найти то самое лекарство, чтобы бац и Шастун уже прыгает аксели, тулупы, риттбергеры, сальхов и лутцы с флипами. Поносились они конечно знатно, уже на следующий день Шастун плясал на льду под музыку, но сил не хватало ни на что, кроме как прилечь. Мотивация присутствовала, ибо не очень хотелось-то признаваться тренеру в любви. Двадцать второго марта Антон с забитым носом, но накрашенный и зачёсанный сидел в шпагате, дожидаясь своего выхода на лёд. Эдуард же уже отскакал своё и был доволен своими баллами. Потому что это самый лучший результат пока что. Шастун хоть и не дурак, но без ведома за пару секунд до выхода на арену, ослабил сам себе программу и теперь прыгал не четвертные, а двойные и тройные. Вот счастье у Арсения будет, поиздеваться можно. Под аплодисменты и голос жури, Антон раскатывался, медленно доезжая до центра. Музыка подходила под костюм, который был выполнен в серо-чёрных тонах и помолившись, Шастун, вкладывая свою душу, катал программу. Шанс велик, что от него ничего не останется через десять минут. Первый тройной флип поджидал Антона и парень улыбнувшись краешками губ, посмотрел на судьей, выпрыгивая на огромную высоту и делая эти несчастные обороты. Чисто. Либела тут как тут и с ней тоже Шастун справился, осталось малость, всего каких-то два каскада и два прыжка, подумаешь. Глупости. Маска с мимикой теряются сразу после первого каскада и полный растерянности Антон, пытается погрузиться в музыку. В ушах звон, перед глазами темно, но либо делаешь, либо идёшь нахуй. Светловолосый выбрал первое и молясь не въебаться в бортик, катал на память. Всё пронеслось вихрем и выйдя со льда под громкие аплодисменты и чуть не наебнувшись об какую-то игрушку, Шастун надел на лезвия коньков чехлы, слыша над ухом: — Ты придурошный? Антон, мог ослабить себе программу! Ты как корова на льду был, у тебя совсем нет харизмы, просто соплежуй пришёл попрыгал и ушёл. — Плохо мне, всё пиздец, меня блять сейчас разъебёт, — с одышкой говорил Антон, а когда ему одели олимпийку, парень и вовсе, чуть на пол не свалился. Узнав свои баллы, светловолосый понимал, что разрыв с Выграновским лёгкий, всего на десять баллов ниже, подумаешь. Это блять не в одном глазу не подумаешь! И что теперь делать? Тут только коньки самолёты помогут. — Молодец, так держать, давай скатимся до пятнадцатого места? — саркастично предложил Арсений. — Только попробуй занять место ниже второго, я тебя из зала не выпущу, ты понял? — Понял. — кивнул Антон и пошёл в зал, где упал на мат и уснул. Всё сейчас раздражает, но сил нет никаких. Подарите иммунитет киборга, чтобы было похуистично-оптимистично на всё.***
— Второе место! — орал Антон во всё горло, он просто в таком шоке, что теперь его ждёт даже Бог не знает. — Первое, — ухмыльнулся Эдуард, закусывая губу и этим намекая на спор. — Скотина, — выругался Шастун, расхаживая по комнате. Честно, светловолосый пытался взять с произвольной программы всё, но Выграновский включил из себя профессионала и разъебал всех. Обогнал брюнет всего лишь на несколько десятых, из-за того, что Антон рухнул на пятую точку с ультра-си четвертного акселя, ну и Бог с ним, там и без этого акселя дохуя прыжков с каскадами было. Возможно в глубине души обидно, но сейчас берёт страх, что в скором времени надо выполнять долг. Арсений конечно злился на Антона, но всё равно на камеру показывался с доброй стороны, а уже послезавтра из него вылезет Сатана. Эдуард же там в разнос пошёл, на коньках, да и на льду, сплясал лезгинку. Время шло мучительно быстро, Шастун говорил исключительно на немецком. Ибо внезапные приходы Попова в комнату, доводили парня до сердечного приступа. — Шаст, у тебя время до конца сегодняшнего дня и помни, через час мы едем в ресторан, — подгонял Эдуард, хитро щурясь. — Закрой уже свою хлеборезку, задрал, задротина, — ворчал Антон, вставая с кровати и ища в шкафу подходящие вещи. — Всё на твоей совести, я тебя ненавижу. — Ты бы знал как мне похуй, — хохотнул Выграновский и дождавшись, пока Шастун переоденется, побежал по зову сердца прямо к Попову. Постучавшись в дверь, фигурист врывается в спальню и размеренным голосом говорит: — Арсений, там Антон признаться хочет, слишком любит Вас, поэтому боится подойти. Арсений ухмыльнулся в своей привычной манере и пошёл к светловолосый, который всё слышал и медленно ахуевал. Шастун на нервах чуть не ёбнулся, так как перед глазами темнота, а в голове как по радио вещают только ранее сказанные слова. — Ну и что ты тут боишься? — уперевшись об раму двери и скрестив руки на груди, спросил Попов. — Ich werde dich töten, Ed, — крикнул во всё горло Антон, перекатываясь с мыса на пятку, даже не представляя, что можно сказать. — Я, кажется, немного вляпался, — шевеля извилинами в голове, тихо начал светловолосый. — Вы… — слова застревают в горле и не даются вылезти наружу. — мне нравитесь, — опустив голову вниз, фигурист ожидал, что на него сею секундно накинутся, но ничего пока что не произошло. Попов даже поперхнулся, округляя свои глаза до невозможного, как пончики. Повисла тишина, а Эдуард, стоявший в спальне тренера, ждал пока случится чудо, а то блять, его каждый день ебут этим Арсением и причём никто не действует, разве что тот, кто не влюблён. Такое чувство у Выграновского, что это он пытается влюбить в себя, а не Шастун. — Ты серьёзно? Спор? Шутка? Прикол? — вопрошал мужчина, переваривая информацию. Были подозрения, конечно, ещё когда Антон с Эдуардом начали переговариваться на немецком, но Арсений же не немец, он только базовые слова знает и перевести полноценно не может, обрывками только. — Нет, — сиплым голосом ответил Шастун, держась из последних сил, чтобы не убежать. — Антон, не пудри мне мозги, что ты хочешь? — помотав головой в разные стороны, спросил Попов, никак не получая целую картину. — Быть рядом с Вами, обнимать, — запинаясь, перечислил светловолосый и как только поднял свои изумрудные глаза на Арсения, увидел сомнение и что-то тёплое, эта искра тёплого загоралась в голубых сапфирах. — Антон, ты ещё маленький, может ты напутал с чем-то другим? Может ты хочешь быть похожим на меня? — хриплый голос выдавал Попова с потрохами, от мужчины волнами шла нервозность и волнение. — Maybe, but I feel, that I love you, — на английском сказал Шастун, вот почему-то ему легче говорить эти три заветных слова именно на другом языке, нежели на русском. Легче не вообще, а на самую капельку, так как есть надежда, что его не поймут, именно это таится прямо в сердце. Арсений стоял в ступоре, гоняя в голове всё, что произнёс Антон за эти пару минут. Но не успел мужчина прийти к верному решению, как мимо него пронёсся вихрь. Антон со всей скорости обулся и вылетел из квартиры, спуская через пожарную лестницу прямиком вниз. Он не ссыкло, просто моментами ссыкло. С кем не бывает? На улице уже становилось теплее, так что Шастун дрожал точно не от холода, а от накопившегося страха и адреналина в крови. Сейчас парень уязвимый и Антон это понимает, поэтому в голове прогоняет как мантру: «Не натвори делов, может всё не так плохо будет» — единственные повторяющиеся слова, заселили голову.***
Заплутав в ночном городе, Антон не отвечал ни на SMS, ни на звонки, а кого должно ебать, где он потерялся? Никого, так что остаётся искать выход ему самому. Даже в голове проскочили мысли, что лучше встретить русского маньяка, чем с этими китаёзами разговаривать, они же совершенно не бум-бум в русском языке, да и в английском по всей видимости. Ну есть возможность ещё на немецком спросить, но тогда вероятность того, что тебя пошлют к Гитлеру возрастает в геометрическом прогрессе. Сев на лавочку рядом с каким-то магазином, Шастун закинул голову назад и рассматривал звёздное небо. Из звёзд он знает только большую и малую медведицу, остального не дано. Гаджет в кармане толстовки подал звук жизни и Антон положил на весь свой бред в голове большой болт. Достав телефон, парень провёл по экрану пальцем и увидел более сорока уведомлений не считая тридцати звонков. Набрав номер Эдуарда, светловолосый услышал гудки, которые сразу же прекратились. — Ну славу Богу, ты жив, я думал, что уже не смогу тебя на органы продать, — с облегчением произнёс Выграновский, а Шастун даже не нашёл сил улыбнуться. — Мы-то думали, что ты гулять пошёл, поэтому поехали в ресторан, а ты ни там, ни сям. Короче, скидывай геолокацию, я тебе покажу путь к пиву. — Сейчас, — напоследок сказал Антон и отключившись, скинул другу геолокацию. Брюнет даже ахуел, так как ресторан был совсем рядом и пешком до него идти долго. Но это же Шастун, у него всегда всё наоборот. Дойдя до большого здания, светловолосый, накинул на голову капюшон и зашёл в помещении. На фоне играла тихая мелодичная музыка, а в самом конце зала стоял столик, за которым уместились все фигуристы. Антон не спеша дошёл до Эдуарда, всячески пытаясь избежать зрительного контакта с Арсением. — О, Антон, привет, — поздоровался Матвиенко, протягивая руку. — И Вам здравствуйте, — в ответ сказал Шастун, дружелюбно пожимая протянутую руку. Усевшись рядом с другом, светловолосый облокотился головой об стену, а руку уместил на бортик дивана. Все казались весёлыми и Антон с разрывающим внутри вздохом, скинул с головы капюшон и также лучезарно улыбался. У кого-то сегодня челюсть отвиснет, не от зависти, а от дибилизма. — Ешь, я тебе специально взял, — сказал Арсений, пододвигая углублённую тарелку с салатом к Антону. Фигурист завис на пару секунд, зацепившись взглядом за белоснежные руки, из которых выпирают вены. Вовремя оклемавшись, Шастун благодарно кивнул и принялся через не хочу есть греческий салат. Эдуард под боком жужжал что-то про посты, а у Антона будто в ушах вата, а перед глазами вода, совершенно ничего не замечает. — Шаст, да у тебя уже салат кончился, смотри, — тормоша друга, говорил Эдуард и уже через пару секунд Антон читал описание под постом, где были фотки фигуристов с Чемпионата Мира. — Антон поддался Эду на Чемпионате Мира в честь примирения, а также наш котик заболел и теперь чувствует себя нехорошо. Завтра будет интервью и уже после него они полетят в Москву, — прочитал монотонным голосом светловолосый. — котик, — усмехнулся Антон с такого прозвища. — Котик, я тебе кастрацию сделаю, они нам эти романы пожизненно приписывать будут, — фыркнул Эдуард, листая дальше ленту. — Да не бубни, итак хуёво, разберёмся потом, — забил Шастун на всё происходящее.***
После алкоголя стало веселее всем и живое караоке от двух выдающихся фигуристов. Какие только песни не прозвучали в этом бедном зале, если бы Арсений не загнал их домой, то они бы до утра пели, хотя от голоса осталось только слово: «голос». Утром было плохо всем, но ебучее интервью их поджидало. Антон выпив пачку цитромона, боялся выйти из комнаты, поэтому делал всё что угодно, но только в спальне. Собрав вещи, парень валялся на кроватке дохляком, кушать хотелось адски, впервые чувство голода появилось в организме, но надо продолжать никуда не выходить. Эдуард же расхаживал по всей территории квартире, даже на полу лежал, пока на него случайно не наступил Арсений. В дверь неожиданно постучали и Антон который лежал на кровати свесив голову, а перед собой держал телефон, выронил гаджет, переводя взгляд на появившегося в спальне Арсения. Вот и вся жизнь перед глазами пролетела, становилось стыдно и страшно с каждым вдохом. — Антон, я всё понимаю, но и ты должен понять, — аккуратно начал Попов, присаживаясь на корточки, чтобы поднять упавший телефон с пола. Их лица были с сантиметрах друг от друга и Шастун разглядывал голубые глаза, которые привлекали внимание такое чувство, что будто всех на свете. — Ты мне нравишься, но пойми, у нас разница в возрасте в семь лет, а это не мухры-хухры. Я наскучу тебе, да и к тому же, жили же мы спокойно до признания. — Возраст? Это единственная проблема? — слегка повеселевшим тоном спросил Антон, так как в глубине души появляется надежда на лучшее. — Вы мне не наскучите, только если Вы не хотите и не чувствуете ко мне ничего, я уйду после Олимпийских Игр и будем уже не мозолить друг другу глаза. — Антош, я чувствую к тебе симпатию даже больше, но всё не так как надо. Я думаю, что тебе стоит подождать и тогда найдётся правда тебе нужный и подходящий человек, — с теплотой в голосе сказал Арсений, а глаза его искрились от отчаяния и в тоже время были заворожены. — Лучше Вас я никого не найду, Вы меня знаете как облупленного, — грустно улыбаясь, подметил Шастун. — Можно хотя бы один шанс? Единственный. — Мне надо время, я не могу сразу на такое отвечать, — щёлкая парня по носу, ответил Попов. Шастун не спешил отпускать тренера и поэтому закинув руки за голову, уцепился в чужие колени. Смотря забавно на слегка удившегося Арсения. — Я буду ждать, но тренируюсь у Вас только до Олимпийских Игр, потом я как ветер свободен от тренировок, — давая лыбу, мечтательно говорил Антон. Наконец тренировки закончатся и он сможет спокойно с бортика кричать на уже своих подопечных. — Разгильдяй, — цокнул Попов, выпрямляясь и натягивая футболку на оголённый пресс Шастуна. — Пузо не морозит, а то почка отвалится. — Сплюньте, мне ещё малый бизнес строить, — хохотнул Антон, забираясь под одеяло.