Летние каникулы

Сердце Дэрила колотилось в груди, руки заметно дрожали. Ему пришлось пару раз сжать руки в кулаки и глубоко выдохнуть, чтобы унять дрожь. Он быстро оглядел комнату. Бежевые стены, розовые занавески, фотографии на стенах, какие-то грамоты. Он быстро прочитал надписи. За отличную учебу, призовые места на музыкальных конкурсах, благодарности за волонтерскую работу. Он кивнул сам себе. Все понятно. Умница, красавица, просто хорошая девочка. Дэрил один за другим открывал ящики деревянного комода, сам не понимая, что ищет. В верхнем ящике в глаза бросилось девичье белье. Он сглотнул, глядя на белые и бежевые трусики и лифчики. Все аккуратно сложено. Никакого кружева, никаких ярких цветов. Все хлопковое, и явно очень скромное. Его губы чуть дернулись в улыбке. Хорошая девочка. Он задвинул ящик обратно, ни к чему не прикоснувшись. Дэрил подошел к письменному столу. Там лежал закрытый ноутбук и стопка тетрадей. Сверху лежала раскрытая записная книжка. Он быстро пролистал и понял, что это дневник. Он покачал головой, читать ее личные мысли он бы не стал. Поэтому он убрал его в сторону и его взгляд метнулся дальше по столу. В большой толстой тетради он увидел какие-то обрывки историй, рассказов. Все в таком виде, будто это все наброски и черновики. Местами были какие-то пометки, что-то было зачеркнуто. На одной из историй жирным было подписано «в ноутбук». В другой тетради были стихи, музыкальные ноты. Наконец, он заметил маленький блокнот в яркой обложке. Там были какие-то записи, расписание занятий, напоминания, непонятные номера. На последней из исписанных страниц был список. Дэрил прочел название «Летний список». И рядом пометка мелким почерком, выделенная розовым маркером «Выполнить до осени». Дэрил перечитал несколько раз все пункты, думая, правильно ли он все понял. Решив обдумать это позднее, он вернул, все тетради и блокноты так, как было, и перешел к шкафу. Там все также было аккуратно сложено. На вешалках висели ряды простеньких рубашек, платьев и брюк, на полках стопки выглаженной одежды с легким ароматом средства для стирки. Мужчина осторожно просунул руку между сложенными футболками, но ничего не обнаружил, хотя он и не старался искать тщательно, скорее просто хотел прикоснуться к этому аромату чистоты. Дэрил подошел к кровати. Она была все еще разобранная, одеяло лежало смятым, простыня сбилась, подушка примята так, будто на ней только что лежали. Это странно контрастировало с идеальным порядком, царящим в комнате. Но Дэрил вспомнил, как наблюдал за ней накануне. Бет легла спать около четырех ночи, смотря в наушниках на своем планшете какой-то сериал, лежа на качелях на веранде, а к завтраку, как он заметил, встала уже к 8 утра, чтобы помочь Кэрол на кухне, как и обычно она это делала. За все эти дни, Бет всего пару раз не вставала к завтраку. Все-таки она умница, подумал он. Дэрил раздумывал несколько секунд, разумом противясь той силе тяге, что влекло его, но это примятая постель так и манила его, приглашая окунуться в свою мягкость, в эту колыбель, хранившую ее нежные сны. Мужчина осторожно лег в кровать и уткнулся лицом в подушку. Ему даже показалось, что постель еще хранит остатки тепла. Он сделал глубокий вдох. Голова закружилась от аромата, расслабляя его, но дурманя голову. Все напряжение, сковывавшее его мышцы, медленно отпускало его. Адреналин, держащий его в тонусе, заставляющий его кровь кипеть от возбуждения, растворялся в крови, уступая эндорфину и серотонину, дарующие ему покой и тепло. Его охватило такое блаженство, он чувствовал невероятное ощущение легкости и безграничного счастья. «Как будто в раю», - подумал он. И все это лишь благодаря легкому флеру аромата в ее постели, в которой эта девушка, совсем еще девочка, видит свои сны, наверное, еще совсем детские, наивные, полные ее бесхитростных фантазий. Дэрил нехотя встал с кровати. Нельзя задерживаться здесь надолго. Он должен успеть уйти незамеченным. И пусть он услышит скрип половиц на нижних ступенях лестницы и успеет уйти, но все же риск быть обнаруженным оставался. Диксон никак не смог бы объяснить свое нахождение в этой девичьей комнате. Надо торопиться, как бы сильно не хотелось здесь задержаться. Дэрил прошел в ванную комнату. Тоже все чисто, аккуратно, все тюбики и склянки стоят ровно в ряд, в углу находится корзина для белья. Заглянув туда, он увидел лежащую сверху бледно-розовую льняную рубашку. Бет носила ее накануне, вспомнил Дэрил. Он взял ее в руки и, прижав к лицу, вдыхая ее запах. Сердце снова заколотилось в сумасшедшем ритме, разгоняя кровь по венам со скоростью света, разогревая всю его кожу, казалось бы, до ожогов. Ее личный запах. Нежнейший аромат. То, что надо. Именно то зачем он и вторгся в ее комнатку, нарушая ее личные границы. Он засунул рубашку к себе под футболку и пошел к выходу. Приложив ухо к двери, прислушался. Все тихо, можно выходить. Дэрил с все еще бешено-бьющимся сердцем вышел, осторожно ступая, и бесшумно прикрыл за собой дверь. Он прошел по коридору, и, завернув за угол, столкнулся лицом к лицу с Мерлем, который стоял возле двери в его комнату. Дэрил чертыхнулся про себя. Ну, конечно! Кто еще мог пройти бесшумно по этим скрипящим половицам?! Он совсем забыл про брата, сосредоточиваясь только на Кэрол и Бет. − Эй, я за тобой. Командирша зовет на завтрак. Все уже начали, − сказал старший брат, после паузы, внимательно приглядываясь в лицо Дэрила. Мерл сразу все подметил. И напряженность Дэрила, и его тяжелый взгляд, и проступившую испарину на лбу. Младший брат сейчас был как хищник, весь собранный, словно готовый для прыжка. Он был весь, как натянутая струна, как пружина, грозящаяся сорваться в любую секунду. Диксон-старший недолго размышлял над причинами такого состояния брата и сделал свои выводы. Понял все по своему. Ведь все показалось в нем показалось таким знакомым... Ведь Мерл это все уже видел, когда-то давно. В самом себе. И хорошо помнил, что нужен только триггер, чтобы провалиться в трясину, из которой не выбраться без чьей-то помощи. И Мерл испугался. Не за себя, а за родного брата, единственного родного человека, остававшегося в его жизни. Испугался впервые за многие годы, прошедшие после его первого года службы в одной из горячих точках. Впервые после давно пройденной реабилитации, во время которой он смог прогнать нависшую тень войны, что преследовала его в мирной жизни. Он давно изгнал из себя черноту и смог счастливо жить и снова служить на благо Родине. Хотя Мерл никогда не думал о своей службе, как о преданности своей стране. Это был необходимый ему адреналин, который он мог получить легально. Всего лишь адреналин, но в ореоле чего-то достойного, того, чем можно гордиться… − Что с тобой? – тихо задал вопрос Мерл своему брату. − Ничего. Все в порядке. Пойдем вниз, – как можно безразличнее сказал Дэрил. – Только в комнату зайду. Забыл кое-чего. Дэрил обошел старшего брата и зашел к себе. Диксон-младший, быстро оглянувшись на брата, вошедшего за ним, прошел в ванную комнату, прихватив с пола рюкзак. Закрывшись в ванной, Дэрил вытащил розовую рубашку, которая обжигала ему голую кожу и засунул ее в самый низ рюкзака. На всякий случай, рюкзак плотно застегнул и убрал в шкаф. Сделав медленный вдох и такой же медленный выдох, чувствуя, как замедляется ритм биения сердца, как успокаивается пульс, как холодное спокойствие проникает в его голову, отрезвляя его, прогоняя дурман, Дэрил вышел из ванной. − Погнали завтракать, – сказал Дэрил. − Погоди, брат, – Мерл подошел к нему и положил руку на плечо. – Как ты? Ты выглядишь… Напряженным. − Да нормально все, − пожал плечами Дэрил. Мерл сел на кровать, сцепляя руки в замок, разглядывая свои ботинки и набирая воздуха в грудь, чтобы начать. − Знаешь, я после Ирака ловил флешбэки. Это бывало так реально. Как будто переносился прямо туда. Это было … страшно. Иногда не понимал, что реально, а что нет. Потом узнал, что такое у солдат бывает… - Мерл поднял голову и посмотрел на Дэрила внимательно, но с участием, которого он раньше никогда не проявлял. − Неа. Такого у меня нет. И не было. И вообще, я жрать хочу. Пошли? - спокойно ответил Дэрил, засовывая руки в карманы брюк, чтобы тот не заметил вдруг вновь дрожащих пальцев, чувствуя вину перед братом, который не так часто заговаривал с ним о тех временах. Мерл кивнул и снова встал перед Дэрилом. − Если, что, то ты можешь мне рассказать обо всем. Я же твой брат. Мы есть друг у друга. Я всегда буду твоим братом, − пряча глаза, сказал Мерл. Дэрил почувствовал необъяснимый узел, свернувшийся где-то глубоко в груди. Никогда еще брат не проявлял видимой обеспокоенности за него. Он никогда не показывал своего волнения за кого-либо. Даже за него, за Дэрила. И даже в детстве, когда молча принимал на себя злость их отца, пока, не устав от всего этого, не сбежал. Не проявлял своих чувств, просто молча брал на себя ответственность за маленького брата, просто хлопал по плечу уже повзрослевшего Дэрила перед отправкой на задание, и также с безразличным видом обнимал его после возвращения. Никогда не показывал волнения. Но сейчас… Мерл понял. Он понял, что с Дэрилом происходит что-то… Но не так, как думает Мерл. Дэрил почувствовал невыносимое желание рассказать ему правду, рассказать все, что происходит с ним, с его жизнью. С его сердцем. То как оно кувыркается в его груди только от секундного зрительного контакта с Бет. С невинной девушкой, моложе его на 17 лет. Но не смог. Он не мог признаться, раскрыть свою тайну, рассказать о своей мечте. Не сейчас. Не тогда, когда его кожа еще горела от прикосновения легкой ткани ее рубашки. − Расскажи про плен, Дэрил, − тихо попросил его Мерл. − Не сейчас, брат. Как-нибудь… - сказал Дэрил. Мерл кивнул и пожал плечо брату, уткнувшись лбом ему в лоб. И Дэрил просто кивнул и сказал, чувствуя благодарность брату только за предложение поделиться с ним тем, что в его душе: − Спасибо, брат. *** Завтрак прошел как обычно. Дэрил кивнул всем, бросил мимолетный взгляд на Бет и, чувствуя, как снова загорелась кожа от соприкосновения с ее рубашкой, он сел за стол. Дэрил мысленно распределил весь ее день. После завтрака Бет будет убирать со стола, а затем загружать посудомоечную машинку. Затем пойдет кататься на лошадях, а он как бы невзначай будет там ошиваться, и наблюдать за этим завораживающим зрелищем. Когда Бет едет верхом на красивом коне, от ее красоты и изящества Дэрил чувствует какой-то благоговейный трепет в груди. И одновременно с этим от вида ее покачивающихся бедер в такт шагу коня, он с огромным трудом сдерживает в себе разгорающееся желание. После катания, Бет будет долго возиться с лошадьми. Когда она освободится, то на ее лице будут блестеть бусинки пота, а футболка будет мокрая. Дэрил скосил глаза в ее сторону за столом. Да, она сегодня в белой футболке, и кажется, снова в шортах. Эти шортики сведут его с ума. Ее ноги, такие стройные, уже покрытые легким загаром… Дэрил шумно вздохнул, вызвав очередной обеспокоенный взгляд Мерла. Ночью Дэрилу нужно будет расслабиться и снять напряжение. Представляя ее. Снова. Как и в предыдущие ночи. Иначе он не выдержит и в какой-нибудь день просто слетит с катушек. Пусть это действие уже совсем не подходящее для взрослого мужчины, но снимать напряжение с помощью другой женщины он себе не позволит. Теперь никогда он не коснется другой женщины. Он будет получать физическую разрядку сам, иначе никакая его профессиональная выдержка не поможет совладать со своими чувствами и желаниями, когда он упадет к ее ногам, целуя каждый ее пальчик. Черт, и почему она всегда по дому ходит босиком?! Дэрил будет представлять это милое личико, эти легкие движения рук, ее маленькие ступни… Но не больше. Даже в мечтах он не позволяет себе зайти дальше. Он не сразу почувствовал к Бет сексуальное влечение. В первые дни он испытывал только платонические чувства к ней. Чистую любовь, восхищение, уважение. Но чем больше Диксон наблюдал за ней, чем больше любовался ее хорошеньким личиком, точеной фигуркой, тонкими ручками, лебединой шеей, стройными ножками, то тем больше в нем начинал разгораться огонь вожделения к ней. С каждым днем, он все чаще замечал ее изящное тело юной женщины. Она была создана для его любви и его желания. Но… Дэрил никогда не посмеет оскорбить ее своими чувствами и мыслями. Она божество, а он просто мужчина. Она как богиня, которой нужно покланяться и почитать. Но никак не касаться. Никак нельзя омрачать ее очаровательное личико раздумьями о любви какого-то обычного земного мужчины, совершенно недостойного этого небесного совершенства. …Дэрил мысленно вернулся к распорядку ее дня. После лошадей Бет пойдет к себе, переоденется и спуститься к обеду, где Дэрил будет сидеть рядом с ней, едва касаясь локтем ее руки. Затем она будет читать книжку на веранде или слушать музыку в наушниках, легко покачивая босой ножкой. А потом она будет готовить ужин вместе с Кэрол, и снова за столом Дэрил сможет касаться ее локтем. А после ужина за ней заедет этот недомерок по имени Зак. Хилый студент, маменькин сыночек, совершенно не способный защитить ее в случае опасности. Хотя, какая к черту опасность в мирное время в глуши Джорджии? Но все равно этот парень не достоин находиться рядом с Бет, он не смеет дышать одним воздухом с ней, но это юное очарование выбрало этого студента, и Дэрил был вынужден смириться с выбором девушки. Но стоит отдать должное Заку. Он привозит Бет обратно домой ровно к 11 вечера. Так что, возможно, она успеет посидеть с ними, «взрослыми», на веранде дома, перед тем как отправится спать. Хотя он мысленно поправлял себя. Бет и так взрослая. Ей девятнадцать лет. Пусть она еще не вправе покупать алкоголь и участвовать в голосовании, но она взрослая! И сразу же Дэрил смеялся сам над собой, ведь это просто жалкая попытка договориться со своей совестью, которая стыдила его тем, что девочка выглядела совсем, как школьница, пусть и как старшеклассница. Особенно, когда Бет заплетала свои светлые волосы в две косички, от вида которых Дэрила бросало в жар, и он начинал мысленно перебирать все виды огнестрельного оружия, которые он только мог знать. Возможно именно сегодня Бет снова будет слушать беседы Кэрол и Мерла об их службы в армии. И даже, возможно, ее нежные ушки услышат от него самого редкие, но, как и всегда, когда он волновался, довольно резкие комментарии. И он гадал, не пугает ли Бет его прокуренный голос, который становился грубее и жестче в ее присутствии, как бы он не старался смягчать его. Но сама Бет чаще молчит. А ему бы очень хотелось услышать ее мелодичный голос. Он очень хотел, чтобы Кэрол снова попросила бы ее спеть, как пару дней назад. Тогда он будто растворился в ее голоске, он как завороженный наблюдал порхание ее пальчиков по клавишам старого пианино. Бет его мечта. Его личная, тайная мечта. Это платоническая любовь, о которой это прелестное создание, скорее всего никогда не узнает. А это была именно любовь. Дэрил уверен. Не с первого взгляда, а с первого прикосновения ее пальчиков к его груди, ее теплого объятия, ее нежного поцелуя в его правую щеку. И едва заметного скольжения ее влажных губ по его губам. Она пробудила его в тот момент. Она не вернула его к жизни. Она уничтожила его прошлую жизнь и создала для него новую. Она сотворила новую вселенную, в которой центром мира стала она сама. Это любовь. Дэрил в этом был уверен как в своем арбалете, который он проверял каждый вечер. Арбалет был для него ближе всех и всего на свете. Но он бы запросто подарил бы его ей только ради одного невинного поцелуя. Вот уже две недели прошло с их знакомства. Довольно странного знакомства. Каждую ночь Дэрил снова и снова прокручивал в голове самое главное событие, перевернувшее его жизнь. Он все прикасался и прикасался к тем участкам на лице, куда прижимались ее губы. Кожа, несмотря на минувшие дни, все еще слегка покалывала от легкости ее губ. Он все еще чувствовал аромат ее тела, который нежно звучал на фоне посторонних запахов. Его тело еще ощущало ее тепло, нежность ее рук. Теперь к их знакомству прибавилось еще ее падение со стульчика на следующий день. Ее хрупкое тело в его руках, ее глаза, в которых бушевал океан. И эти капельки слез, скопившиеся у век. Когда она убежала за дверь, он не выдержал и ударил кулаком в лицо Мерла. Тот, конечно же, ни черта не понял, в чем виноват. А он был виноват, черт его подери! Теперь же во владении Дэрила была ее рубашка с ее личным ароматом. Он сможет вдыхать его и уносится мысленно прямо в рай. На фоне средства для стирки, цветочных духов, пота, он чувствовал именно аромат ее тела, ее души. У снайперов ходит такая байка. Считается, что только профессионалы, только асы интуитивно чувствуют противника на расстоянии. Не зная, кто там скрывается в лесу, прирожденный снайпер распознает скрывающегося соперника, даже не видя его. Он мысленно может нарисовать его образ, его привычки, даже его мысли, и предвидеть все его движения. Также и у опытных охотников, которые говорят, что идут по запаху животного. Они интуитивно чувствуют его. Так и говорят: я чую его. Дэрил был и снайпером и охотником. Эта смесь и его врожденный талант сделали его уникальным. Он чувствовал невесомый запах, личный уникальный аромат человека, как отпечатки пальцев. Все это было на уровне инстинктов, которые он не смог бы описать. Перед сном он каждый раз вспоминал до мельчайших подробностей ее нежное лицо. С каждым биением сердца, с каждым вздохом ее образ в голове становился все ярче, ее объятия в его мыслях становились крепче, ее глаза – обольстительнее, а ее поцелуй становился все горячее и горячее. Теперь, он мог прижать ее легкую рубашку к лицу и испытать блаженство. И в его снах будет она. Их знакомство. Только в комнате больше никого не будет, только они двое. И ее взгляд такой ласковый. Ее губы влажные, горячие, обещающие ему рай. И их поцелуй, но только прямо в губы. Такой глубокий, чувственный и нежный. Это любовь...