***
— Еще не смотрел «бомбу»? — Хосок вышел из душа в одном полотенце, намотанный на бедра, пока вторым впитывал влагу с волос. — Жду, пока все соберутся, — Тэхен лежал на животе, согнув в колене ноги, болтая теми в воздухе, — Джун сказал, они уже идут. — Представляю лица Арми, — Хосок грустно усмехнулся, усаживаясь рядом с Ви. — Вы что номер не закрываете, — Джин даже на тон не убавил голос, скидывая обувь. — Что бы Юнги дверь не выбивал, — Тэхен перевернулся, устраиваясь под боком Хоби. Чимин с разбегу запрыгнул на кровать, говоря о том, какая там мягкая. За ним вошел громогласный Джин, таща пакет, в котором неоднозначно звенело стекло. — Я грожусь выбить лишь те двери, за которыми разводится голубятня, — Юнги, стягивая панаму с головы, запустил ее в Тэ. — То есть ты думаешь, мы тут в маджонг играем? — Хосок скептически выгнул бровь, забирая несчастную панаму из рук Ви. — Захлопнись, я все еще не привык, что вы, — он указал пальцем на Хосока и Тэхена, — ребята, вместе. Мой мозг отказывается обрабатывать эту информацию, на ментальном уровне, я все еще где-то между признанием Намгуков и номинацией на Грэмми, — Шуга по-старчески завалился на кресло-мешок. — Зря Тэхен, ты рассказал про шипы хену, — Намджун появился в дверях, пропуская вперед Чонгука, которого за спиной не сразу и увидишь. — Открыл страницу сайта? — Открыл, давайте ближе, чтобы все видели, — Тэхен пододвинулся. — Я послушаю, лень двигаться, — Юнги не сдвинулся с места. — Окей, начинаем, — Намджун прочистил горло, всматриваясь в планшет, где висел текст, что все страшились и ждали одновременно: «Здравствуйте, это Big Hit Music. Мы благодарим вас за вашу бесконечную любовь к BTS и хотим уведомить о призыве группы в армию. BTS будут исполнять свой долг в качестве солдата активной службы. В день призыва в учебном центре для новобранцев не будет никаких специальных мероприятий. Церемония прощания перед центром подготовки новобранцев — это церемония, предназначенная для призывников и их семей. Чтобы предотвратить любые несчастные случаи и хаос, мы искренне просим всех поклонников воздержаться от посещения этого места. Пожалуйста, будьте с BTS только сердцем, посылая им свои наилучшие пожелания. Также, пожалуйста, будьте осторожны с любым неофициальным мерчем. Что касается незаконного использования интеллектуальной собственности наших артистов с целью получения прибыли, мы предпримем отдельные действия в ближайшее время. Мы просим вас продолжать любить и поддерживать BTS до того дня, когда они исполнят свой долг и вернутся целыми и невредимыми. И мы также обещаем продолжать делать все возможное для заботы о наших артистах. Спасибо.» Голос Джуна затих, погружая комнату в тишину. Вот и все. Вот и они отдохнут. Не сейчас, конечно. Но через полгода, а это, по сравнению с их десятилетием, сущие пустяки. — Вроде все решено, распланировано, а на душе волнительно, — прошептал Чимин. — Солидарен, — Юнги прочистил горло. — Отметим наше официальное заявление? — Хосок отложил планшет. — Да. Надо, — ответил за всех Джин, поднимаясь с кровати. Официальное заявление о призыве в армию означало, что скоро начнутся активные сольные туры мемберов. Столько выступлений, концертов, туров, еще и передача Юнги. Сумасшествие, но они привыкли. Мемберы прошли на кухню, понимая, что это их последняя спокойная попойка перед очень-очень плотным графиком сольников. И грех такой возможностью не воспользоваться. — Хен, ты ведь не забудешь меня? — Чонгук сидел на соседнем стуле, щенячьими глазами впиваясь в драконьи. — Дурачок, как тебя можно забыть? — Намджун оставляет легкий щелбан, стараясь улыбнуться. Ему самому претит мысль, что они практически на два года будут на расстоянии. Но тем не менее они понимали, что это будет на пользу. Они удостоверятся в своих чувствах, в их серьезности, хотя, казалось бы, куда еще. И это будет последнее их испытание. — Малыш, каждое утро я буду просыпаться с мыслью о тебе, а каждую ночь засыпать с твоим образом под веками. Знай, каждую минуту, каждого дня, мое сердце бьется и будет биться лишь для тебя. Оно будет качать кровь по этому телу лишь для того, чтобы по истечении срока службы, прижать твое к себе. Крепко и уже навсегда. Никогда не задавай такие вопросы мне, не делай больно. — Блять, даже для меня это, — Юнги сидел напротив, слушая все, что говорил лидер, — слишком. И каждый понимал, о чем говорит Юнги. Чонгук поднял свой взгляд от теребящих подол футболки рук, стараясь не заплакать. — Хе-ен, — Чонгук прижался лбом к его плечу. Столько лет прошло, а все признания лидера Чонгук принимает с дрожью в сердце, будто в первый. — Джин, твое выступление с Астронавтом уже прошло, клип завтра выпустят, что будешь делать до призыва? — Хосок решил разбавить атмосферу, грозящую перейти в серию сопливых. — Отдыхать, наслаждаться жизнью, посещать ваши сольники, и ты, — он повернулся к Юнги, — обещал, что я буду первым гостем Шучиты. — Я помню, съемки начнутся через два дня, — Юнги уже открыл соджу, разлил по рюмкам, ожидая, пока к нему присоединятся остальные. — Уже?! Я же не успею подготовиться, — воскликнул Джин, подхватывая свою стопку. — Хен, ты всегда красивый, чего тебе готовиться, — пожал плечами Чимин, усаживаясь за стол. — Ну, тут не поспоришь, — Джин удовлетворенно хмыкнул, вызывая у остальных смех. Следующие полгода пролетают в один миг, калейдоскопом сменяя события одним за другим. Альбом Намджуна, альбом Чимина, альбом Чонгука, альбом Тэхена, альбом Хосока, тур Юнги: мемберы едва успевали попасть хотя бы на один концерт друг друга в любом городе, безоговорочно поддерживая участников группы в первых сольных выступлениях. А ведь их всех ещё и выбрали амбассадорами мировых лидеров моды, таких как Боттега Венета, Диор, Оттоги, Валентино, Луис Виттон, Тиффани и Селин. А это означало, что им нужно было найти время для фотосъёмки для брендов, посещения показов и парочку интервью. Лидер благодарен всем мемберам за то, что они приехали на съемки его клипа на песню Wild Flower, ведь нельзя не признаться, он думал, что им будет не до этого со своими сольниками. Но приехали абсолютно все, оставаясь с ним до конца съемочного дня, после чего уводя его в ресторан, дабы поесть мраморной говядинки. Не передать словами, как у Намджуна щемило сердце от картины, что разворачивалась на его глазах. Мемберы наперебой обсуждали съёмки, подшучивая над сердечками в глазах Чонгука. Они счастливы, сыты и рядом. — Я видел свет тех искр в твоих глазах, хен, это было прекрасно, — шепнул тогда Чонгук Намджуну, посылая по загривку тысячу мурашек. — Все мои искры в глазах только от тебя, Чонгук-а, — Намджун показал свои ямочки, вглядываясь в глаза напротив своими влюбленными. Чонгук тогда его о-очень долго поздравлял с клипом, все соки из него выжал. Ну, вы же видели, он просто энерджайзер без батареек, столько силы и прыти. А сколько они еще лежали после, в обнимку, шепотом рассказывая свои страхи и опасения, свои планы и цели, мечты. И много-много слов о любви. Крепкой, долгой, сильной. Намджун до сих пор помнит, как Чонгук переживал на первом выступлении, лидеру тогда пришлось в срочном порядке спускать с того штаны и с мастерством оратора (читать орально) успокаивать своего малыша. Ну, не привык их Макнэ в одиночку выступать. Его руки так дрожали, что микрофон порывался пару раз упасть. К слову сказать, очень даже помогло. Так помогло, что Чонгук потом, после выступления и интервью, Намджуна из номера отеля несколько часов не выпускал. Но когда вышла реклама Кельвина Кляина, Намджун, честно сказать, потерял дар речи. Лидер тогда еле дождался возвращения Чонгука из зала, сразу же утаскивая того в комнату. Благо остальные мемберы были либо на съемках, либо в туре. — В самых влажных мыслях не смел мечтать о тебе, — шептал лидер, срывая с младшего рубашку. — Почему ты так редко ходишь по дому? Ты бы знал, — дышал часто, — как я хотел, чтобы на этой гребанной Центральной станции никого не было, и я имел тебя на том пианино. — Хен, боже, — Чонгук выгибался дугой под умелыми ласками таких родных рук. Чимин своими выступлениями очередной раз доказал звание лучшего танцора страны (после Хосока, конечно, как сказал сам Хосок). Мемберы единогласно признались, что никогда не сравняться с ним и его плавными движениями. Добавление хора было как никогда удачным решением для Set me free, Юнги тогда сказал, что у него даже мурашки пошли, а это, считайте, признание. И если на запись клипа пришли все мемберы, то на шоу смогли вырваться только Тэхен с Хосоком. Но Чимин не обижался, сам понимает, какой сумасшедший у них график. Хосок же своими танцами и треками к ним показал, что айдол может не только рэп и лирику петь. И согласитесь, Хосоку так идет Arson, это его стихия, его место. Мемберы до сих пор благодарны ему за спонтанную вечеринку в честь Джека в шкатулке, они тогда действительно очень постарались прибыть все и хотя бы на пару часов выпасть из графика. Столько шума тогда наделали, хотя, казалось бы, куда еще. Все так натанцевались и наорались песен, что даже и не заметили, как виновник торжества исчез с поля зрения вместе с Тэхеном. Хорошо, что к этому времени никто уже не брал в руки телефон. Ну, а про альбом Layover и говорить не стоит. Все было в стиле Тэхена. Утонченно, аристократично, мелодично и завораживающе. Хосок когда приехал на запись клипа признался, что пустил слезу под одноименную песню. Сумевшие вырвать пару часов Джин и Юнги тогда его еще долго подкалывали. Ну и все равно, Хосок хоть каждый раз может реветь, главное чтобы глаза Тэхена полные благодарности и любви смотрели на только него. Но тур Юнги взорвал все возможное и невозможное. Как же ревела толпа, когда спустя столько лет Юнги и Чимин спели Тони Монтану. Оглушающе. А выступление Юнги и Чонгука, вы вообще видели сколько эдитов и каверов было? А самое неожиданное было с Намджуном, ведь он представил неизданную песню, посвящая ее Арми. Юнги тогда каждого поблагодарил за то, что они пришли и выступили с ним, несмотря на то, что у каждого был загруженный график и разные города.***
— Стаканчики захватите, а то у меня уже руки отваливаются, — Джин, пошатываясь направлялся к столику, заваленного всеми возможными закусками и горячим. — Взял! — Чонгук вытянул руку, демонстрируя тары. — Мясо почти готово, — Хосок закрыл мангал, посматривая на часы. — Давайте быстрее, я есть хочу, — Юнги лениво потянулся, сидя на походном стульчике. — Ты овощи то нарезал? — Джун поставил на стол миску с салатом и уселся на соседний стульчик. Сегодня последний день, когда они собираются все вместе. Завтра группа БТС прибудет в распределительный центр, чтобы на два года влиться в армейскую жизнь. Все гастрольные туры, записи передач, выпуски шоу были закончены два дня назад. У каждого было время, чтобы провести его как хочется. Хосок с Тэхеном пропадали в квартире последнего, Намджун и Чонгук впрочем тоже от них недалеко отстали, окупировав квартиру Кима. Юнги записал последнее видео, зная, что до окончания службы не будет появляться на радарах от слова совсем, ибо хочет отдохнуть от медиа. Чимин и Сокджин завалились в общежитие и просто наедались вкусняшками, наконец-то отдыхая от диет. Мемберы давно договорились, что последний вечер проведут вместе, вспоминая их дружбу, рассказывая парочку секретов, попивая соджу и просто наслаждаясь обществом друг друга. — Не замерз? — Намджун коснулся покрасневшего уха Чонгука, что сидел на его коленях. Они уже отсняли эти посиделки по сценарию, чтобы показать Арми. И теперь, спустя полдня, они наконец-то дождались ухода всего стаффа, операторов, монтажеров. Сложили свои телефоны в общую коробку и просто наслаждаются оставшимся временем. — Замерзнешь в твоих руках-то, — хихикнул Макнэ. Группа сняла на сутки небольшой домик на закрытой территории, без лишних глаз и телефонов, накрыла стол, пожарила мяса, разлила соджу. — Предлагаю первую без тоста, для разгончика, — Юнги поднял стопку, ожидая реакции от мемберов. — Го, — Джин поднял рюмку и опрокинул в себя. На фоне играли треки группы, перемешавшись с негромкими разговорами и легкими смешками. Все старались не грустить, но каждый понимал: они отвыкли быть друг без друга. Они всегда вместе, они «семь минус один», они же, черт возьми, Пуленепробиваемые. А осознание того, что меньше чем через сутки они разъедутся по разным подразделениям бьет по голове нещадно. Да, Джин, Хоби и Намджун будут вместе в пехотном, Чимин и Чонгук в артиллерийском, но Тэхен будет один в специальном, а Юнги вообще на альтернативной службе из-за травмы плеча. Чонгук сначала хотел с Намджуном служить, но того не привлекала артиллерия, а Чонгука пехотное, из-за чего они много спорили и ссорились, но в конце концов пришли к мнению, что должны уважать решения друг друга и стойко вынести разлуку, чтобы в будущем больше не расставаться ни на миг. Потом выбор Чонгука пал в подразделение Тэхена, но там его отшили из-за его набитого рукава, нельзя оказываться с ними. Ну и черт с ними, тем более Чимин, который давно и сразу выбрал артиллерию, предложил Чонгуку пойти вместе с ним по системе «солдат-компаньонов», которая подразумевает, что они отправятся в один и тот же центр базовой подготовки, в котором, как выяснилось, будет служить и Джин. После прохождения подготовки их вместе переведут на одну и ту же базу для дальнейшей службы, и они будут демобилизованы одновременно. Чонгук сразу же дал свое согласие, ведь вдвоем (втроем) знатно веселее. Два часа пролетают незаметно, соджу выпивается, остатки мяса лежат на тарелках, а мемберы умиротворенно сидят кто где. Хосок нежно поглаживает бедро Тэхена, пока последний увлеченно рассказывает о том, что мама пишет, как Ёнтан, его собака, скребется в дверь, будто зная, что завтра его привезут попрощаться. — А я своего в лагерь специальный отдал, не хочу родителей напрягать, он же у меня очень активный, — Чонгук прильнул к крепкому плечу Джуна, так и не слезая на свой стульчик, а тот и не против. — До сих пор до конца не могу поверить, что завтра мы разъедемся, — полу-грустно выдает Джин, смотря как остатки соджу плескаются на дне стакана. — Мы же не навсегда, чего сопли распустили, — все усмехаются глядя на Юнги. Им ли не знать, какой подавленный ходил в последнее время рэпер. Просто он не всегда может показать свои истинные чувства, скрывая те за сарказмом и иронией. — Я буду скучать, — Чимин поднимает бокал. — Мы все будем скучать, — говорит за всех Джун, вторя поднятому бокалу. — На правах старшего, — начал Джин, вставая с места, — я хочу всех вас поблагодарить. — Кажется, хену больше не наливать, — хихикнул Чимин. — А ну цыц, — Джин шутливо пригрозил и пригрозил. — Я хочу вас поблагодарить за все годы сотрудничества. Хотя, нет, не так, — поправил сам себя, — за все годы, что вы мне были и есть семьей. Спасибо вам, что всегда были рядом, на взлетах и падениях. Спасибо, что всегда поддерживаете мои идеи, даже самые глупые. — Джин с улыбкой обводит присутствующих. — Я не знаю, кем бы я был без вас, без БТС. Столько лет прошло, что я, ребята, просто не представляю свою жизнь без вас. Даже когда мы закончим контракт, я никого из вас от себя далеко не отпущу, так и знайте, — тихое хихиканье прошлось вокруг. — Спасибо вам, что в годы хейта всегда были на моей стороне, спасибо, что говорите мне, какой я красавчик, спасибо, что любите мой смех стеклоочистителя и конечно же, спасибо, что вы есть в моей жизни. Люблю вас, — Джин поднял полупустой бокал и вмиг опустошил, садясь на место. — Хен, это было мило, — Хосок прочистил горло, закусывая кимчи. — Что ж, раз пошла такая пьянка, — Чимин встал со своего места, поправляя панаму. — Я тоже хочу выразить свою благодарность. — О, пошло-поехало, — Юнги хмыкнул, подтягивая под себя ноги. Чимин проигнорировал смешинку и продолжил: — Спасибо, что прикрывали меня, когда я ел всякую дрянь во время строгой диеты, — снова смешинки, — спасибо, что вытирали мои слезы, когда я думал, что плохо выступил. Я благодарю вас всех, что защищали меня во времена угроз. Спасибо, что выслушивали меня и давали советы. Спасибо, что делились своей силой, когда я думал, что у меня не осталось моей. Благодарю, что не дали впасть в депрессию по поводу своей маскулинности. Спасибо, что принимаете меня от пушистой, ну, уже не совсем пушистой, — Чимин, под общий смех провел ладонью по бритой голове, — макушки до маленького мизинчика. Спасибо, что вы есть в моей жизни, — закончил Чимин словами Джина, ибо они как никогда лучше описывали то, что хотел выразить Пак. — Повторюшка, — пошутил Сокджин, стараясь не заплакать. — Можно теперь я? — поднял руку Тэхен. — Вперед, — улыбнулся Джун, прижимая сильнее Чонгука. — Кхм-кхм, — тот прочистил горло. — Я не буду много говорить, скажу лишь вот что: спасибо, что приютили бедного паренька, что мечтал стать саксофонистом. Моей благодарности нет предела. Вы приняли тихого и невзрачного мечтателя и подняли на вершину. Спасибо, что вселили в меня убеждение, что мое двойное веко не изъян, а изюминка. Спасибо, что были рядом, когда я потерял бабушку. Я знаю, что всю свою жизнь буду благодарить тот день, когда вошел в группу и встретил свою вторую семью. И, спасибо тебе, Хосок-а, что подарил свое сердце, забирая мое взамен. Мы прошли с тобой не самый тяжёлый путь, но ведь не обязательно всегда страдать, правда? Я просто хочу видеть тебя и всех мемберов в таком составе через два года, через пять лет, через двадцать. Спасибо, что вы есть в моей жизни. — Тэхен тихо присел на стульчик рядом с Хосоком и крепко сжал его руку. Мемберы за пару минут замолчали, переваривая услышанное. — Получается, у нас, — проговорил Джун, — вечер благодарности? — А что, звучит, — согласился Джин, потирая подбородок. — Тогда я продолжу, — подскочил на ноги Хосок. — Мои любимые, мои дорогие, я выражаю благодарность каждому из здесь присутствующих. Спасибо, что не дали разбиться, когда я начал летать. Спасибо, что подхватывали мои идеи и задумки. Спасибо, что доверяли мне в плане постановок танцев. Спасибо, что слушали меня. И самое главное, спасибо, что подавали мне платки, когда я плакал, и дарили свои объятия. Спасибо, что столько лет терпите мое лошадиное лицо. О, и еще, — будто вспомнил, — спасибо, что делитесь со мной своими подарками в виде корзин фруктов, — Чонгук громко рассмеялся, понимая о чем Хосок говорит. — И главное, Тэхен, — мембер посмотрел на названного, — спасибо, что впустил меня в свое сердце. И я очень хочу сказать тебе «спасибо» после службы, после окончания контракта и после пенсии. Пожалуйста, дай мне такую возможность. Спасибо, что вы есть в моей жизни, — закончил Чон, допивая свое соджу. — Вы эту корзину бананов никогда не забудете да? — посмеялся Юнги. — Корзина была с фруктами, а бананом в меня хен плюнул, — рассмеялся по новой Чонгук. — Не плюнул я в тебя, — громко возмутился Хосок, — я в руку себе плюнул, а в тебя кинул. Мемберы разразились новой волной смеха. — Так-с, кто следующий? — откашлялся Джин. — Ну, давайте я, — кряхтя встал Юнги под громогласное «О-о-о». — Вы все знаете, я не любитель долгих речей и сантиментов, но раз мы с вами в следующий раз увидимся через два года, думаю, я смогу забыть свои слова, — Юнги посмотрел на ладонь, что держала стакан с прозрачной жидкостью. — Спасибо ребята, что терпели меня, такого угрюмого, ворчливого, энергосберегающего. Спасибо, что всегда поддерживали меня, защищали, любили. — Юнги обвел всех благодарным взглядом. — Спасибо, что верили в меня и не давали впасть в уныние. Спасибо, что вытащили меня из моего личного болота. Я редко вам говорю слова любви и благодарности, но пожалуйста, верьте, что я искренне рад, что моя жизнь тесно переплелась с вашими. Я не представляю свой дальнейший путь без вас. Знайте, в моем черством сердце для вас есть отдельное место. Вы мои светлые мысли в темном царстве головы. Спасибо, что вы есть в моей жизни. — Юнги залпом выпил жидкость, садясь на место. — Только Шуга-хен может сказать так, что еще долго не сможешь отойти, — прошелестел Чимин. — Браво, — искренне проговорил Джин. — Ну, все, тише, — отмахнулся Юнги, стараясь не показать свои горящие уши. — Остались мы с тобой, — прошептал Чонгук, горячим шепотом опаляя ушную раковину лидера. — Кто первый? — Намджун слегка сжал округлую половинку младшего. — Уступаю старшим, — привстал Чон, выпуская Кима. — О, наши голубки очнулись, — хмыкнул Мин. — А про нас ты так не говорил, хен, — театрально надул губы Тэхен. — Цыц, я же сказал, мой мозг отказывается усваивать информацию, — Юнги закатил глаза, съезжая чуть ниже на стульчике. Костер мягко освещал компанию, что сидела вокруг. Музыка сменялась одна за другой, не давая услышать стрекотание сверчков. — Это грубо, — бросил Хосок. — Я не сказал, что не рад за вас, — Юнги улыбнулся уголком губ. — Принято, — Хосок звонко чмокнул в щеку Ви, вызывая сморщенное лицо Юнги и смех остальных. — Мне долго еще стоять аки истукан? — Намджун вопросительно поднял бровь. — То есть как всегда? — Чимин хихикнул, вызывая цокание у лидера и смех группы. — Маэстро, начинайте, — дал шутливую отмашку Джин. — Спасибо, — тот поклонился, — в общем, мы бок о бок уже десять лет, а это не много и не мало. И за все эти годы я ни разу не пожалел, что не выбрал сольную карьеру. Вы, ребята, всегда доказывали, что я поступил верно. Спасибо вам, что всегда были рядом. Я благодарен тому дню, когда наша группа собралась впервые. Спасибо, что не испугались и доверились мне, молодому парнишке. Спасибо, что я ни разу не слышал от вас слов упреков. Спасибо, что верили в меня как в лидера, что шли за мной безоговорочно. Мне вовек не отплатить вам за вашу веру, доброту, силу. Я хочу еще раз вас поблагодарить через два года, когда снова соберемся в таком же составе. И конечно же, Чонгук-а, спасибо тебе. Спасибо, что не испугался и впустил меня в свою жизнь. Я очень надеюсь, что ты не жалеешь. — Намджун судорожно выдохнул, стараясь унять дрожь в руках. — Спасибо тебе за твою веру в нас. Я благодарен, что ты первый решился открыть свое сердце, и прости, что долго тупил, — прошелся тихий смешок, — я обещаю, больше из-за меня тебе не будет больно. Спасибо, что ты пришёл в компанию, выбрал её и меня. И естественно — спасибо, что вы есть в моей жизни. — Намджун салютирует и похлопывает Чонгука по бедру, намекая на его очередь. — Ты прекрасно выступил, хен, — Чонгук одаривает лидера мягкой улыбкой и поправляя футболку начинает говорить: — Я боюсь, у меня слов не хватит, выразить свою любовь и благодарность вам всем. Вы стали мне не только мемберами, вы стали моей семьёй. Вы приняли маленького мальчика, что пошел за Рэп Монстром, — на этих словах Чонгук направляет свой взгляд на своего парня, — приняли и воспитали. Я искренне считаю вас своей второй семьей, ведь большую часть сознательной жизни я провел с вами. Мои хены, я вас так люблю, и так благодарен вам за всю ту заботу, поддержку, любовь и терпение. Спасибо, что будили меня в школу, спасибо за завтраки, спасибо за помощь с домашкой. Спасибо, что тратили на меня свои кровные воны, покупали мне вкусняшки. Я безгранично благодарен вам, что вы всегда были на моей стороне, какая бы ни была ситуация. — Чонгук уже еле сдерживал солёный водопад, прокручивая в своей голове все радостные моменты с группой. — Спасибо, что учили меня делиться, сопереживать. Спасибо, что позволяли мне то, что другим было запрещено. Боже, я же говорил, мне не хватит слов, — улыбнулся Чонгук. — И еще, Намджун, я благодарен всем кому можно и нельзя, что однажды увидел твоё творчество и пошел в БигХит. Я благодарен тебе, что ты вошёл в мою жизнь не только как лидер, но и друг, и главное, любимый человек. Я чертовски рад, что ты со мной. И конечно, — Чонгук отвёл свой взгляд от засмущавшегося лидера, — спасибо, что вы есть в моей жизни. Ночь медленно вступала в свои права, вытесняя красноватый закат. Группа из семи человек сидела у потухшего костра, шепотом переговориваясь. Никто не хотел, чтобы этот день заканчивался. Ведь это означало, что они расстаются на долгие два года, без возможности бросить и уйти. Они будут отдавать долг, приходить в себя, познавать новое и черпать вдохновение в простом. Музыка остановилась, позволяя услышать шелест листьев деревьев от ветра, стрекотание стрекоз и прыжки редких рыб на озере, что расположилось неподалёку. Много слов было сказано в этот тихий, уютный, родной вечер. Сегодня они обнажили свои души друг перед другом. Сегодня они дали друг другу негласную поддержку и любовь. Под завершающие аккорды стрекозы, полились мужские слезы, что все же вышли наружу, показывая, насколько они чувствительны и уязвимы. Но никто не стыдился их, нет. Слезы только подтвердили теорию «семь минус один равно ноль». Намджун крепко обнимал сопящего Чонгука, тот едва успокоился после того, как его накрыла истерика, когда они убрали стол и наобнимавшись, ушли по своим комнатам. Кажется, до младшего только дошло, что все в реальности. Завтра у них, конечно, будет время ещё раз обняться и попрощаться, но уже под камерами. Намджун бездумно водил ладонью по жесковатой макушке, что безжалостно обрили вчера. Сердце лихорадочно билось о грудную клетку, готовое в любой момент сломать ребра, стоило снова вспомнить слезы его малыша. Намджун хотел бы забрать его боль себе, всю, без остатка, но увы, он может только его утешить. Боже, как же он будет скучать, до скрипа зубов будет скучать. Чонгук, перед тем как вырубиться от переизбытка эмоций, сказал фразу, что засела в его голове надолго, если не навсегда. — Я буду любить ночь, ведь в ней ты будешь приходить ко мне во снах. И с каждым днем я буду любить тебя ещё сильнее, Намджун, ведь с каждым прожитым днем, я буду становиться все ближе к тебе. Но, — и снова глаза в глаза, как тогда на балконе, — я буду ненавидеть время, два лета, две осени, две зимы и две весны. А потом, я снова полюблю время, потому что буду в твоих объятиях, хен. И тоска накрывает с головой, стоит представить, сколько времени они будут порознь. Сколько они будут скучать. А сколько будет ломать ребра сердце, что так отчаянно, уже сейчас нуждается в нем. Одинокая слеза ведёт дорожку от прикрытых глаз до макушки младшего. Отчаянный шепот режет тишину, стараясь не разбудить крепко прижавшегося к нему малыша, что до дрожи любим. — Я тоже буду любить ночь, потому что буду знать, что ты ждёшь меня в своих снах. Я буду любить каждый прожитый день, что будет приближать меня к тебе. И я буду ненавидеть время, малыш. Два лета, две осени, две зимы и две весны. А потом, обязательно, полюблю заново, ведь буду держать тебя в своих объятиях. Буду так крепко обнимать тебя, что ребра начнут трещать. И я не буду любить тебя с каждым днем ещё сильнее, — мягкий поцелуй в загривок, как завершение монолога, — ведь сильнее чем сейчас, просто невозможно.