В конце останется только один

      — Демонов снег, — буркнула Хелена, когда ее лошадь соскользнула с дороги в небольшую канавку, заставив девочку схватиться за седло. — Демонов Круг. Демонова крепость.       — Тебе там понравится, — уверила я ее, чувствуя себя тем самым взрослым, который тащит несчастного ребенка в детский лагерь на все лето и уверяет, что там, среди незнакомцев, куда лучше, чем в знакомом городском доме. Но ведь обычно они оказываются правы?       — Не ругайся, — велел Каллен чуть отстраненно, внимательно оглядываясь по сторонам. Хелена недовольно фыркнула и снова чуть не вылетела из седла.       В последнее время чувство дежавю вызывало у меня только тревогу: отчего-то ничего хорошего не повторялось в моей жизни, зато проблемы множились и копировали друг друга. Но именно сегодня это правило оказалось удачно нарушенным: мы ехали в Башню Бдения. Как и год назад, вокруг лежал снег, как и год назад, весна вспомнила, наконец, что пришло ее время, и этот снег активно пыталась растопить. К счастью, такой слякоти, как в прошлый раз, все же не было: с моря дул сильный ветер, подсушивающий дорогу, да и снег так просто сдаваться не торопился.       Компания в этот раз тоже была другая. Вместе со мной в мои родные края охотно отправился Каллен и крайне неохотно, со скандалом, Хелена. В дороге она только тихо дулась на нас обоих, но дома отстаивала свое мнение до последнего, даже когда ее мать, тоже выступающая против Круга, сдалась.       …Разговор с Томасом закончился ничем. Информацию мы к сведению приняли, Фергюс смог немного рассказать про дом Баранти — они с сэром Райланом как раз изучали прошлое возможных претендентов на место банна Денерима по просьбе Алистера. Увы, ничего полезного для нас брат рассказать не смог, на редкость добропорядочная и популярная семья. Приюты для сирот и бедноты, пожертвования в Церковь, помощь в отстройке Денерима после Мора, помощь эльфинажу. Люди банна Николы помогали разбирать пепелища после пожаров, она нанимала сиделок и лекарей во время эпидемий, что периодически гуляли по кварталам бедноты, примиряла благородные семейства, причем так, что обе стороны не оставались обиженными. При этом тех, кто угрожал ее близким, банн показательно и довольно жестоко наказывала — разбойников, убивших ее второго мужа, она вылавливала так тщательно, что на несколько лет все земли на три дня пути вокруг столицы оказались безопасными.       С таким резюме впору было ее саму жаловать титулом банна Денерима, вот только возраст оказался неподходящим — старушке и правда перевалило за восемьдесят. О внуке, которого рассматривал Алистер на эту должность, сведений оказалось еще меньше, поскольку он поддерживал начинания бабки, где-то демонстративно выступал сам, но… Опытный воин. Дамский угодник. Красавец. И на этом все.       Мне по мере рассказа все чаще вспоминались слова Шартер — не бывает настолько чистых историй без несостыковок. Правда, где их искать, пока было непонятно. Разве что примирение дворян? Наши рыцари и банны, закусив удила, редко расходились по доброй воле, так что шантаж наверняка имел место быть. Особенно учитывая рассказ о Церкви Внимающей Андрасте.       Но, кроме этого, никаких дополнительных зацепок ни у кого не было, а разрабатывать план действий в гостях показалось нам не совсем правильным. В итоге Томас получил приглашение на королевскую аудиенцию — его интуиция и знакомства уже сослужили хорошую службу, и мы планировали пользоваться ими дальше. Как я подозревала, Фергюс хотел ещё и оценить перспективность такого агента. Как бы то ни было, на этом высокопоставленные гости откланялись, напоследок наговорив комплиментов хозяйкам.       У нас же ещё оставался семейный совет. И он проходил куда более напряженно, чем наши совещания в Скайхолде. Пожалуй, если сравнивать, то я бы вспомнила тот раз, когда в одной комнате собрались Лелиана, Морриган, Солона, Кассандра и Ванда. И это ещё Мия и Розали оказались слегка шокированы знакомством с королем и его комплиментами — пожалуй, мысль взять с собой Алистера была хорошей.       Идее отправить Хелену в Круг, тем более высказанной семейным храмовником, не обрадовался никто. Пришлось снова воспроизвести все аргументы, которые мы с Калленом успели обсудить ещё утром. Причем Томаса вариант с Тевинтером, как только мы объяснили насчет присмотра главного юстициара, заметно увлек — лучше, чем в Карастесе, магии и правда нигде не обучат, и на протеже Маркуса вряд ли рискнет поднять руку какой-нибудь идиот. К счастью, Розали пришла в ужас от перспективы расстаться с дочерью на несколько лет. Сама дочь приняла сторону отца и тоже настаивала на Тевинтере. Мия считала, что лучше отправить девчонку в Скайхолд, там за ней сможем присмотреть мы сами или даже она, если надумает проведать брата — наверняка с Фионой уйдут не все маги, хоть кто-то останется. Брансон с Эльзой своего мнения не высказывали, но живо интересовались всеми вариантами — потому что «кто знает, что вырастет из Оливера».       В какой-то момент я устала: все объяснения давал Каллен, как близкий родственник, и он старался делать это помягче, чем остальные пользовались вовсю. Взяв пример с Мии, я хлопнула рукой по столу и, чуть повысив голос, оборвала спор:       — Вы хотели узнать наше мнение, вы его узнали. Поездка в Тевинтер, помимо очевидных опасностей и продолжительности, будет ещё и прилично стоить, причем оплату с нас потребуют не деньгами. Лично я не хочу ближайшие несколько лет проторчать там, Каллен тоже вряд ли, так что на покровительство главного юстициара можно не рассчитывать.       После хлопка меня одарили не самыми ласковыми взглядами, но напоминание о плате заставило Томаса отступить. Мой командор в повисшей тишине с сомнением проговорил:       — Думаешь, магистр Красс потребует нашего присутствия?       — Уверена, он и сейчас весьма настойчив с приглашениями, — проворчала я. — К тому же ему придется найти тех, кто способен защитить Хелену не только от любителей доказать южным варварам, что они ни на что не годны, но и от собственных врагов, и кому он при этом доверяет. Это он сам, архонт Радонис более-менее, капитан Флавиус — глава минратосских храмовников, кто ещё… несколько его подчиненных. Кого из них ты видишь в качестве няньки для плохо контролирующего магию подростка? И сколько такая нянька запросит?       Каллен кивнул, соглашаясь, и я на всякий случай уточнила, чтобы закрыть вопрос:       — Магистр Аврария следить за безопасностью не будет, она глава Круга и у нее много других дел. К слову, я активно воевала с ее личным учеником, и ни одному из нас за это ни разу не попало, хотя мы с Камиллом не стеснялись в средствах. Я, к примеру, взорвала его стол в лаборатории.       — И тебе за это ничего не было? — недоверчиво, но с заметным энтузиазмом поинтересовалась девчонка. Я хмыкнула:       — Я не попалась, хотя знали или подозревали все, конечно. Главное правило — не попадаться.       — Значит, единственный вариант — Круг магов? — поспешила уточнить Розали, пока я не научила ее дочь чему-нибудь не тому. Хелена тут же взвилась:       — Я не поеду в Круг!       Каллен, игнорируя племянницу, кивнул:       — Не единственный, но лучший. Я служил в этом Круге, прекрасно помню рыцаря-командора Грегора, это достойный и честный человек. К тому же отношение к магам там было мягким и до войны. В конце концов, Круг сохранился несмотря ни на что, значит, его обитатели доверяют друг другу.       — Я жила там по три-четыре месяца в год, и все было в порядке, — добавила я. Правда, был Кэррол, но он уже давно отправился на тропы Тени благодаря Ванде. — К тому же сейчас Круг магов живёт в моей родной крепости, Башне Бдения. Это база Ордена Серых Стражей, мой брат — Страж-командор, и сейчас большая часть Стражей дома. Они присмотрят за порядком, раз уж вы храмовникам не доверяете. Хотя дядя Грегор прекрасный человек… Но если вас это не успокаивает, я могу попросить присмотреть за Хеленой тётку Уллу. Она не храмовница.       Томас не ответил, обдумывая мои слова. Хелена вскинулась было, но Розали чуть сжала ее руку и не позволила начать возмущаться.       Каллен осторожно уточнил:       — Насколько я слышал, Улла — ваш главный повар?       — Ооо, — протянула я, с ностальгией вспомнив пироги тетки Уллы. — Она, конечно… владычица кухни, я бы сказала. Но сейчас я не об этом. Во время нападения порождений тьмы на Башню Бдения она отбивалась от них скалкой на кухне, и двоих уложила. Нашего короля гоняла мокрым полотенцем из кладовой, как и Ванду, демона желаний, между прочим. Конечно, в кошачьем облике, да и не знала она... Но если бы и знала, вряд ли бы что-то поменялось. Мой брат, Герой Мора, эрл и все такое, с ней никогда не спорит. Как я заметила в прошлый приезд, дядя Грегор и Солона тоже предпочитают слушаться. Думаю, если бы вы сделали Инквизитором тётку Уллу, Корифей уже через неделю сам бы извинился и уполз обратно в Тюрьму.       — Надо было раньше предложить, — со смешком отозвался Брансон. Я ожидала, что на меня хотя бы коситься начнут после упоминаний о демоне, но тетка Улла, похоже, оказалась более впечатляющей особой. — Не пришлось бы столько мучиться.       — Она бы не согласилась, — я засмеялась. — Так что пришлось терпеть меня. К слову, Башня Бдения большая, вы сможете приезжать в гости или хоть вообще переехать.       — Я не хочу в Круг! — все-таки попыталась рыпнуться девчонка, но ее осадила Мия:       — Ты хочешь продолжать поджигать занавески?       На этом спор завершился. Авторитет Мии и возможность регулярно видеться с дочерью сделали свое дело, и мнение самой Хелены слушать никто не стал. Зато у нас появилось новое дело: доставить девчонку в Амарантайн.       Отправились мы, конечно, не сразу. Наутро прямо в таверну заявился Фергюс и увел куда-то моего командора, а вместо него попытался сосватать Хайбрен — она должна была явиться на встречу с мастером Игнасио. Этому воспротивились мы оба: я не хотела видеть нашу нежеланную помощницу, а Каллен, подозреваю, не горел желанием отпускать меня на встречу со старшим Вороном. В итоге я отправилась к Коулдри.       Спор, заключённый накануне, мой брат явно не забыл, потому что прозрачно намекнул, что Хайбрен в таверну явится не просто так и служит она ферелденской короне. Проигрывать я по-прежнему не любила, поэтому все утро пребывала в плохом настроении: приятель Рыжей Дженни энтузиазма по поводу моих заданий так и не испытал, а насчёт банна Николы мы даже поругались. Оказывается, она успела завоевать любовь не только бедняков и знати, но даже и моих помощников. Впрочем, Коулдри мне все же удалось убедить.       Слетала я посмотреть и на благословенное семейство Баранти: хотя бы адрес братец зажимать не стал. Саму интриганку мне увидеть не удалось, а вот потенциального банна Денерима я перехватила практически у самого входа. Во всяком случае, скорее всего это был он: дорогая одежда, аккуратная прическа, конь из местных конюшен. Хорош он и правда был почти как картинка, все портило довольно высокомерное выражение лица. К сожалению, вожделенной взрывчатки к нему не прилагалось, подозрительных дымков над поместьем Баранти я тоже не заметила, так что улетела ни с чем — кроме, разве что, ещё сильнее испорченного настроения. Немного повезло в церквушке, о которой говорил Томас, — статуя кошки и правда была здесь, и магией она фонила не слабее волшебного посоха. Увы, вложенное заклинание было незнакомым, и под суровыми взглядами немых церковных служащих я ретировалась.       Шартер, которая ждала меня в «Покусанном дворянине» в компании знакомого щуплого человека — Настоятеля, агента Лелианы, с которым я познакомилась год назад, — вызвала у меня почти восторг, так что нашего нового тайного канцлера я готова была расцеловать. Если уж она явилась сюда лично, то долго тайна не продержится. Правда, возникал вопрос — неужели у нас кончились другие проблемы? — но на него ответила сама эльфийка.       — Соловей вернулась в Скайхолд. Но ненадолго.       Так что работать нам надо побыстрее, согласилась я мысленно и передвинула поездку в Башню Бдения на «потом». Жила же Хелена как-то без храмовников и обучения почти год? И ещё поживет.       Но этот план легко перекроила сама Шартер. Выслушав все, что я успела узнать — не так много — и что успела сделать, она предложила пока что нам с командором заняться чем-нибудь ещё. Политикой. Отдыхом. Лучше и вовсе уехать и не путаться под ногами наших собственных агентов. Я хотела было возразить — в конце концов, высокие должности не делают нас бесполезными, такое предложение даже оскорбляло немного… но эльфийка улыбнулась своей холодной змеиной улыбкой и проговорила:       — Мы не забыли, кто именно нанес последний удар Корифею, леди Инквизитор. Никто не забыл. И если главы Инквизиции, которых заинтересованные люди знают в лицо, начнут бегать по всему городу и расспрашивать людей, наш противник насторожится. Когда будет что-то известно, я оповещу вас.       Я вздохнула и признала ее правоту. А вечером, во время совещания в королевском кабинете, выяснилось, что в ближайшее время планируется Собрание Земель. На мой скорбный взгляд Алистер вздохнул:       — Извини, но в этот раз тебе снова присутствовать придется. Правда, теперь не надо оправдываться, уже хорошо.       — Замечательно, — согласилась я. — Тогда зачем?       Король бросил короткий взгляд на эрла Эамона, и я поняла, кто был инициатором происходящего. С трудом сдержала гримасу — ничего хорошего от этого человека никогда не видела, — и вопросительно посмотрела на него.       — Ферелден не забывает своих слов и не скупится на благодарности, — с должной долей пафоса возвестил тот. Немного впечатление смазывалось тем, что лицо эрла выражало что угодно, только не радость и не благодарность. — Год назад, на прошлом Собрании Земель, ты обещала закрыть Брешь. И сумела сделать куда больше обещанного. Такие подвиги забывать нельзя.       — Так что ты пока подумай, чего попросишь, — посоветовал Алистер и глянул на Каллена. — Вы оба. Всё-таки вы ферелденцы.       Я переглянулись с возлюбленным. Первой моей мыслью было попросить наградить нас отсутствием награды, помнилась ещё аналогичная церемония в Вейсхаупте. Но вряд ли стоило рассчитывать на такую удачу. Вторую я озвучила, повернувшись к брату — почему-то в вопросах международных отношений он вызывал у меня доверия больше, чем все остальные.       — И каков шанс, что нас везде захотят наградить? И вы просто хотите быть первыми?       — В Ансбурге поставили статую нашим храмовникам, — проговорила Шартер. До сих пор она предпочитала молча слушать, но теперь решила ответить на мой вопрос. — В Киркволле уже идут восстановительные работы над стелой у мемориала церкви, подновляют памятник Защитнику Киркволла и поговаривают о монументе в честь Инквизиции. Из Старкхэвена тоже прислали на одобрение макет памятника. В Антиве вашим именем назвали новый сорт винограда и коктейль из «Белого среза», капли «Аква магус» и вытяжки из рассветного лотоса. В Орлее — сорт белого шоколада с начинкой из «Золотой косы». В Неварре для вас готовы построить склеп на территории Великого Некрополя. Камберленд…       — Создатель, хватит! — я схватилась за голову. Благодарности окружающих меня успели утомить ещё на стадии писем, и такой активности я никак не ожидала. Коктейль в Антиве и вовсе казался насмешкой: «Белый срез» лишь немногим не дотягивал крепостью до спирта, а на вкус, по словам знатоков, напоминал лириум и железо; «Акву магус» готовили из яда виверн и все того же лириума… А уж если вспомнить золотые статуи Камберленда…       — Камберленд подтвердил, что готов на договор с Великой чародейкой Фионой: в городе будет располагаться главное здание Коллегии Чародеев, нового магического ордена. Если Верховная Жрица одобрит его создание, конечно.       Я так удивилась, что оставила голову в покое и посмотрела на свою главную шпионку. Уточнила с надеждой:       — То есть обойдёмся без статуй?       — В договоре есть пункт, обязывающий магов увековечить организацию, вернувшую им доброе имя, — невозмутимо ответила Шартер, и я демонстративно застонала. Мало того, что статуя, так еще и Сандраль Анаксас, герцог Камберлендский, решил сэкономить, установив ее за чужой счет. И как бы еще не за наш!       Увы, меня никто не поддержал: скорее всего потому, что такое внимание оказывалось не их персонам. Я мстительно подумала, что надо бы намекнуть герцогу Сирилу, кто оборонял его замок в Планасене, но утешить меня эта мысль не смогла. И Шартер, решив, видимо, добить, окончила свой доклад:       — Сестра Соловей добавила, что в Вал Руайо ходят слухи о пожаловании титулов всем офицерам Инквизиции.       — Охренеть, — я вытаращила на эльфийку глаза и даже не сразу нашлась с комментариями. Становиться орлейской аристократкой, даже самой мелкой и невлиятельной — а значимые титулы нам вряд ли дадут, эта награда явно символическая, как мой статус в Ордене Серых Стражей, — я не планировала даже в самых бредовых своих фантазиях. И если давали не только мне, то… кому ещё? Кто считался офицером Инквизиции? Каллен, Лелиана и Жозефина — точно. А, скажем, свежеиспечённый капрал Бевин? Или сама Шартер? Мой отряд? Виконт Орлейский Дориан Павус — звучит же? Или… — Интересно, а если бы Ванда была с нами, ей бы тоже титул дали? А Коулу?       Лучше всего в качестве аристократов смотрелись Вивьен, Кассандра и Жозефина. Может быть, Лелиана. Остальные… тевинтерский альтус, эльфийка наемная убийца, ферелденский храмовник, кунари-шпион, эльф-маг из неопознанных дебрей, дешир Торговой гильдии, эльфийка-воровка штанов, Серый Страж, дух и демон… Ванда, конечно, всех переплюнула.       А может, и нет. Коул-то тоже пришел к нам из Тени и, в отличие от моей демонессы, все еще оставался в реальном мире. Баронет Коул…       От такого предположения мне самой стало смешно, но Шартер, к моему удивлению только пожала плечами и заметила:       — Мы старались не допускать распространения лишних слухов. К слову, до Инквизиции вы и сами неплохо справлялись, о демоне не было никакой информации.       Я кивнула, принимая похвалу: от такого специалиста она была втройне приятной, тем более что искренней — ведь Шартер, составляя мое досье, про Ванду так и не узнала. Увы, на этом приятное закончилось: Алистер предупредил, что он нас в рыцари Ферелдена тоже посвятит, чтобы не отставать от соседей. Так что была я леди Инквизитор и леди Алиена, а стану сэром. На мой вкус, звучало ужасно.       Как бы то ни было, оставаться после подобного в Денериме я уже и сама не хотела, так что поездка в родные края пришлась как нельзя кстати. Напоследок я только предупредила:       — Шартер, господин главный королевский следователь сомневается в нашей эффективности. Было бы неплохо доказать ему, что наши агенты работают лучше, — на секунду задумалась и добавила: — Только без фанатизма, лишние жертвы нам тоже не нужны.       Эльфийка едва заметно усмехнулась и чуть склонила голову, выражая согласие.       Выехали мы на следующее же утро — Хелене собирать было особенно нечего: одежда, личные вещи, да и то на первое время. Все маги Башни Бдения, как и раньше, щеголяли в мантиях, и вряд ли ее минует эта участь. А там и родня в гости заедет.       Сметанка прогулке обрадовалась куда сильнее меня: погода выдалась хорошей, солнечной, дорога на этот раз скользила умеренно, с Каштаном она смирилась, на третью лошадь в компании внимания и вовсе не обратила. На любые памятники, даже если лично она служила им прообразом, кобыле было наплевать. Впрочем, я тоже довольно быстро смирилась: близость дома действовала на меня похлеще антиванских коктейлей. На этот раз я точно знала, что меня там ждут только хорошие новости — отчасти потому, что плохие успели случиться при моем участии, отчасти благодаря Шартер, — поэтому и ехала ровно, с той скоростью, что выбрала сама Сметанка.       Каллен по сторонам оглядывался настороженно. Горный перевал, где можно было бы устроить засаду, ему явно не нравился, перспектива ехать через лес, в котором постоянно заводилась какая-нибудь дрянь, тоже. Я даже пару раз под завистливые взгляды Хелены летала на разведку, но никого не нашла: если наши враги не освоили фокус Маркуса с невидимостью, значит, в данный момент решили сделать перерыв. И лично я ставила на второй вариант.       Хотела ещё для успокоения и моего командора, и своего собственного любопытства слетать к Черным болотам, но не успела: на этот раз патруль из Башни Бдения встретился почти у самой границы леса. Вел его Рик, он же первым делом и отчитался:       — Разрывов у нас больше нет, а с остальным мы и сами справляемся.       В последнее я верила и так. Нашу гвардию, одетую в сильверитовые доспехи от мастера Вэйда, уже давно звали Серебряным орденом, отчасти в шутку, но относились при этом с уважением — и причины для этого были. Ещё во время войны с Матерью ребята сумели отличиться, а уж после этого, когда на-тот-момент-еще-капитан Гаревел взялся за них всерьез… Когда я жаловалась на свои тренировки, изрядно преувеличивала, потому что они ни в какое сравнение не шли с тренировками в гарнизоне. Результат был налицо: в пределах эрлинга Серебряный Орден был в состоянии решить практически любые проблемы, а изредка их звали на помощь и соседи.       В крепость мы возвращались увеличенным отрядом: маршрут патруля как раз шел по нужной нам дороге. Каллен слегка расслабился, тем более что Рик заверил — любых смутьянов в эрлинге своевременно вылавливают. Хелена, наоборот, напряглась и замолчала: в отряде было двое храмовников и маг, явно не внушившие ей оптимизма. Я же и до того пребывала в восторге от открывшихся с перевала видов, и с каждым шагом это настроение только усиливалось.       На этот раз дорогу нам удалось уложить в один день, так что к Башне Бдения подъезжали уже в темноте. При виде ее настроение моих спутников сменилось диаметрально: Каллен даже коня придержал, а Хелена, напротив, уставилась на пробивающийся наружу изумрудный свет с восторгом. Я только рассмеялась.       — Это нормально? — сдержанно уточнил мой командор. Лицо его выражало такую гамму чувств, что я не выдержала, уткнулась в гриву Сметанки и захохотала в голос. Рик оглянулся на нас, глянул на крепость и махнул рукой:       — У нас так коридоры освещают. Какой-то особый магический огонь, Алиена ещё десять лет назад притащила. Не переживайте, в комнатах нормальный свет.       Каллен благодарно кивнул, бросил на меня укоризненный взгляд и тронул Каштана вперёд.       Встречала нас во дворе тетка Улла. Я бы удивилась, откуда она узнала о нашем приезде, но заметила в глубине двора знакомое лицо — видела в Скайхолде, кажется, это был кто-то из помощников Лелианы, а теперь, видимо, Шартер. Впрочем, особенно разглядывать я не стала: владычица кухни встречала нас снова со смотанным в жгут полотенцем, и сложно было сходу разобраться, как именно она планирует его применять.       — Явилась, неуёмная, — сурово поприветствовала она меня.       Глянула на Рика, который попытался задержаться рядом, и глава патруля тут же послушно отправился в сторону конюшни. Нам туда явно было не нужно: уже спешили помощники конюха, незнакомые мне мальчишки, так что за лошадей можно было не волноваться. В отличие от себя.       И я воспользовалась прошлым опытом — решила перейти в наступление:       — Тетя Улла! Я так соскучилась по вашим пирогам!       Полотенце отправилось на плечо, а я неожиданно для себя, выскользнув из седла, обняла немолодую женщину. Она как-то рвано вздохнула, осторожно ответила на объятия, но ненадолго — почти сразу отошла и сердито проворчала:       — Все носит тебя где-то, носит, мало Страж-командор в детстве-то драл.       — Вообще не драл, — с улыбкой напомнила я. Глаза Уллы чуть заметно повлажнели, но она сердито нахмурилась и отрезала:       — Оно-то и заметно! Все, иди, неуема, на ужин уже опоздали, так ради вас теперь печь греть.       И, вопреки своим словам, первой покинула двор, отправившись в сторону кухни. Я обернулась к своим спутникам, улыбнулась и шепнула:       — Это ваш несостоявшийся Инквизитор. В Скайхолде при ней даже шпионы ходили бы ровным строем.       Каллен негромко рассмеялся, но комментировать не стал. Хелена же смотрела с откровенным ужасом: видимо, представила, что я и правда попрошу тётку Уллу надзирать за ней. Разубеждать ее я не стала, демонстративно ухмыльнулась как можно более зловеще и развернулась ко входу в донжон.       Если во дворе не было почти никого, только постовые и несколько слуг, то в холле нас ждала почти делегация: к нам вышли все, кого можно было бы счесть руководством — сенешаль Гаревел, Натаниэль, дядя Грегор и Солона. Не хватало только Айдана, но увы, больше писем от моего брата не было. Пока что я не волновалась — дорога до Вейсхаупта длинная, доверенных курьеров может и не быть, да и поехал он не в одиночку… но предпочла бы увидеть его дома, а Первый пусть провалился в Бездну.       — С возвращением, — улыбнулся Натаниэль, и я не выдержала, ринулась обнимать всех.       Наш Страж-констебль к этому оказался готов, радостно раскрыл объятия и даже чуть приподнял над полом. Остальные к моей радости отнеслись более сдержанно, хотя было заметно, что мне рады все. Солона скользнула взглядом по Каллену, но только приветливо кивнула, не торопясь расточать улыбки. Дядя Грегор бывшему подчинённому обрадовался и то больше, протянул руку и тепло произнес:       — Здравствуй, Каллен. Рад, что ты смог найти себя.       Мой командор после небольшой заминки пожал протянутую руку и коротко кивнул. Но потом все же добавил:       — Спасибо, рыцарь-командор.       Я как-то внезапно вспомнила, что два храмовника не видели друг друга с тех пор, как мой возлюбленный покинул цитадель Кинлох после восстания… а остальные и вовсе с ним незнакомы, так что поторопилась представить:       — Командор Инквизиции, сэр Каллен Стентон Резерфорд.       — Наслышаны, — по-военному поклонился сенешаль Гаревел. Нат улыбнулся и повторил жест, и я добавила:       — А это Хелена. Мастер запертых замков, огненных искр и алхимии. Солона, я же правильно помню, Круг принимает учеников?       Девчонка бросила на меня испуганно-возмущенный взгляд, Первая чародейка — чуть удивленный, а потом согласилась:       — Конечно, Круг принимает всех магов. Правда, пока мы не знаем, что решит Верховная Жрица… но обучением, конечно, занимаемся.       — Я уверен, ничего плохого не случится, если вы займетесь делами завтра, — с улыбкой перебил нас Нат. — А вот опаздывать на поздний ужин не стоит. К тому же, я слышал, два часа назад на кухне затеяли пироги.       Каллен чуть нахмурился, дядя Грегор тоже замялся на мгновение, но в итоге кивнул: как я и запомнила, он тоже поддался убойному очарованию тетки Уллы. У остальных подобных сомнений и вовсе не было, Солона только улыбнулась приветливо Хелене и пообещала дождаться нас в столовой.       Ужин оказался камерным. Похоже, все остальные обитатели крепости и правда успели поесть до нашего появления, потому что в столовой собрались все те же лица. Меня это, впрочем, не слишком интересовало, потому что насчет пирогов Нат не ошибся: тетка Улла решила меня порадовать любимым блюдом, так что сейчас я наслаждалась каждым кусочком. Где-то на периферии мыслей проклевывался легкий стыд: наверно, надо было написать и в Башню Бдения хоть пару раз — все-таки это мой дом и мои родные люди, которые за меня переживали. Сенешаль Гаревел это умело скрывал, но почти показавшиеся слезы нашей главной кухарки я запомнила.       Разговаривали мы тоже о ерунде: праздновании Первого дня, прошедшей Сатиналии, которую в Амарантайне довольно бурно отпраздновали не без участия магов, экспедиции на Кладбище драконьих костей, которую организовал один ушлый торговец…       — Картина была запоминающейся, — с легкой улыбкой рассказывал Натаниэль. — Торговец Альфред из Киркволла забрался на самый высокий драконий скелет, внутрь черепа, так что выглядывать наружу и командовать ему приходилось через глазницу. А вокруг него, на драконьих ребрах, повисли его охранники, как весенние почки, правда, распускались они, в основном, нецензурно. А внизу небольшая стайка молодых драконов.       — А почему драконы не могли их достать? — влезла Хелена. — Они ведь умеют летать.       — Молодые не умеют, — вместо Натаниэля ответила я. — Крылья отрастают только у взрослых самок. Представляю себе, как они снизу мельтешили и подскакивали, пытаясь дотянуться до добычи.       Перед внутренним взором, правда, предстали не охранники, а сам торговец, пухленький мужичок в спадающих штанах, и штук пять мелких драконышей, которые подпрыгивают на месте, пытаясь до него дотянуться. В другое время я бы, пожалуй, посочувствовала неудачливому искателю наживы, но что-то меня в этом рассказе цепляло…       — Возможно, ему стоило нанять охрану получше, — заметил Каллен. Нат улыбнулся:       — Едва ли, ребята были опытными. Не стоило лезть в командование — часть приказов мы услышали еще на подходе, и они были не слишком разумными. Думаю, если бы мы не пришли на помощь, ребята и сами вскоре решили бы действовать на собственное усмотрение. Вернее, часть драконов они уложить успели, пока мы добирались до места: Анна, старшая из наемников, успела заставить замолчать своего нанимателя и скомандовать атаку.       — Погоди-погоди, — при имени «Анна» у меня в голове щелкнуло, и я поняла, наконец, что же меня цепляло. — А эта Анна была не неварранкой с такой роскошной косой? А Альфред — такой здоровый толстый мужик с визгливым голосом?       Страж чуть удивленно кивнул, и я расхохоталась. Вот уж не думала еще когда-нибудь столкнуться с ними!       — Ты их знаешь?       — Из Киркволла, — чуть мрачно ответил Каллен, который их, похоже, тоже узнал по описанию. — Они были в церкви во время взрыва.       — Да, — я еще раз хихикнула и отпила вина, чтобы успокоиться. Впервые церковь Киркволла вспоминалась мне без ужаса и сожалений. — Альфред и там ныл и жаловался, жаловался и ныл, и очень действовал на нервы всем. А Анна ему пару раз дала по шее и подбила глаз, мотивируя сидеть спокойно. Вот уж не думала, что он после этого ее наймет… Вернее, я думала, Анна уехала обратно в Неварру, а этот скандалист вообще не рискнет больше высовываться из своей лавки.       Сейчас Альфред тоже вспоминался без неприязни, я, пожалуй, была рада услышать, что у него все нормально. А уж насчет Анны — тем более, мне нравилась спокойная собранная наемница. Чем-то она походила на Кассандру, только без груза ответственности.       В дверь проскользнул один из стражников и что-то негромко проговорил в пространство между Натом и сенешалем, словно не знал, кому докладывать. Я в этот момент отвлеклась на воспоминания и прослушала, но по лицам сразу поняла, что что-то случилось.       — С вашего позволения, мы уйдем чуть раньше, — вежливо сообщил Страж-констебль, не давая нам, правда, возможности возразить.       — Приятного аппетита, — поддержал его Гаревел, вставая из-за стола.       — Нат? — я тоже подскочила. Просто так правила приличий сын эрла и воспитанник шевалье никогда не нарушал, не растеряв манеры ни в более простом ферелденском обществе, ни на Глубинных тропах. А уходить посреди ужина было грубым нарушением.       Страж пару мгновений сомневался, потом кивнул своим мыслям и проговорил:       — Постовые передали, что за дверью на Глубинные тропы что-то происходит. Возможно, ничего страшного, паук или пара охотников…       — Но мы предпочитаем перестраховаться, заодно и учебную тревогу в гарнизоне провести, — закончил сенешаль.       Я, не успев даже подумать, заявила:       — Я с вами!       Натаниэль согласно кивнул, даже не пытаясь возражать. Каллен тут же поднялся следом, коротко извинился за нас обоих перед главами Круга — я об этом как-то забыла, — и быстрым шагом отправился за нами: Страж и сенешаль покинули столовую чуть ли не бегом, и я тоже притормаживать не стала.       Во дворе, перед небольшим зданием, в подвале которого и находилась искомая дверь, нас уже ждали Сверр и Харриет — похоже, Стражей оповестили сразу всех. Боль кольнула в сердце при виде остатков нашего и без того не самого многочисленного Ордена, так что пришлось себе напомнить — многие еще живы. Просто Айдан и Каттрин в Вейсхаупте, Сигрун… возможно, все еще с Легионом Мертвых? Андерс в Скайхолде, но скоро, наверняка, присоединится к своим товарищам здесь. Да и… теперь все будет хорошо: Мора нет, Корифея нет — Серым Стражам можно будет хоть немного передохнуть.       Спустя полчаса, когда мы прошли знакомыми мне коридорами мимо древних авварских статуй, бывшей темницы эрла Хоу, в которой наконец-то не осталось излишне впечатляющего инвентаря, библиотеки и винного погреба, я узнала, что в крепости Серых Стражей все-таки больше, чем мне показалось. Как-то я успела забыть, что у двери пост, на котором обычно как раз Стражи и сидят. Кивком поприветствовав Сигрун, я с удивлением покосилась на эльфа — его я видела в поселении Ланайи, причем не настолько уж давно, еще в прошлом году, — и молча отступила в сторонку, чтобы не мешать. В конце концов, здесь главным был Натаниэль.       Сам же Страж-констебль тоже для начала молча подошел к двери и прислушался, и только потом задал вопрос:       — Что там?       — Сначала стучали, — отрапортовала гномка. — Если бы Архитектор был здесь, я бы подумала на него, слишком аккуратный звук. Потом начались удары, скрежет, сейчас все затихло.       — Но вряд ли нам достаточно повезет, так что гости все еще там, — вздохнул Натаниэль. Обернулся к нам и попросил: — Алиена, прикроешь? Сенешаль, командор, будьте добры чуть отступить. И… юной леди стоит вернуться наверх.       Я резко обернулась и увидела Хелену, которая сунулась следом за нами и сейчас с любопытством оглядывала помещение. И как только умудрилась остаться незамеченной…       — Какого… ты тут делаешь? — прошипела я, с трудом проглотив ругательство. Щиты я начала развешивать сразу после просьбы и теперь, раз уж обернулась, окутала защитой и вредную девчонку. Каллен этим не удовлетворился, тоже сурово нахмурился и поддержал:       — Хелена, быстро наверх. Здесь не место подросткам.       Натаниэль и Сигрун переглянулись и обменялись улыбками, Харриет хмыкнула не скрываясь. Я с трудом удержалась от гримасы и достала шест — мало ли, кто нас ждет с той стороны. Это словно послужило сигналом: Страж-констебль кивнул эльфу — кажется, его звали Аларис, но наверняка я не была уверена, — и тот медленно провернул рычаг, отпирающий дверь. Харриет зажгла на ладони серебристое пламя, готовясь его метнуть, остальные тоже замерли в напряженных позах. Удерживающие дверь стержни медленно и почти бесшумно поползли из пазов, полотно двери чуть сместилось к нам, являя зазор… и Аларис неожиданно остановился.       — Кажется, я слышу голоса, — неуверенно проговорил он.       Никто из наших противников на Глубинных тропах говорить не мог, а значит, за дверью ждали союзники… Вернулся Архитектор или брат решил попутешествовать под землей? Шест я тут же отправила за спину и едва не рванула к двери, но меня перехватил Каллен. Он оружия так и не убрал, несмотря на то, что Стражи явно расслабились.       Нат кивнул, и Аларис снова взялся за рычаг. Стержни окончательно покинули свое место, дверь открылась и последнюю фразу сумели расслышать уже все:       — Не ссы, задохлик, ща пару минут посидим и в обход пойдем.       Хриплый голос, хоть и надломленный, и возмутительно тихий, я узнала моментально, но побоялась верить даже самой себе. Поверить и обмануться было бы очень больно, у меня и так сердце забилось как сумасшедшее, а ноги подкосились.       Узнала голос не только я. Сигрун тихо охнула, а Натаниэль кинулся к двери, распахивая ее пошире:       — Огрен?       — Херогрен, — передразнил берсерк и с присвистом выдохнул. — Сразу видно Хоу, пока дождешься твоих реверансов, сдохнуть успеешь.       За спиной Стража-констебля его было практически не видно, но мне хватило и тяжёлого дыхания, чтобы понять — перспективу сдохнуть он вряд ли упомянул для красного словца. Хотелось броситься вперёд, но ноги неожиданно ослабели, и я никак не могла собрать их в кучу. Помог Каллен, и я с трудом доковыляла до двери. А там и вовсе упала на колени, с трудом сдержав крик.       От рыжей бороды остались жалкие клочки и подпалины, и кожа под ними казалось черной. Доспех потемнел от грязи и скверны, и угадать в Огрене Серого Стража по ним не вышло бы. Но страшным казалось не это: гном исхудал так, что латы болтались на нем как на вешалке, позвякивая от каждого вздоха. Ран, на первый взгляд, не было, но я не могла бы это с уверенностью утверждать: берсерк сидел, и свет на него почти не попадал. Рядом с ним лежала темная куча тряпья, в которой я предположила Йована — ведь не с призраком гном общался. Но маг даже не шевелился, только приглядевшись, я поняла, что он хотя бы дышит.       Но… это было важно, и страшно, и что-то надо делать… и все же главным было другое:       — Живой…       Горло перехватило спазмом, и больше я сказать не смогла ничего. Но хватило, похоже, одного звука моего голоса — гном, подслеповато щурясь, повернулся ко мне, даже маг зашевелился, с явным трудом приподняв голову. Я снова едва не закричала: Йован выглядел ещё хуже — щеки ввалились, глаза лихорадочно горели, вены заметно отливали черным. Но именно он и заговорил:       — Алиена… Страж-командор… жив?       — Жив, — вместо меня успокоил Натаниэль. — Он сейчас в Вейсхаупте. А вы отправитесь в баню, а потом в лазарет. Вас сейчас за гарлоков принять проще, чем за Стражей.       — Малявку убери, — буркнул Огрен. — И вообще всех. От нас скверной несёт как дерьмом от сортира.       — Да, действительно, — согласился Страж-констебль и обернулся к нам. Оценил, видимо, мое состояния и обратился к Каллену: — Командор, помогите Алиене вернуться в комнату.       Я не хотела уходить, но сил сопротивляться не нашла. Да и вообще никаких сил, из меня словно выдернули стержень, так что наверх Каллену пришлось нести меня на руках. Коротко велел «Хелена, за мной» и быстро, чуть ли не бегом, отправился к выходу. Во дворе, правда, я все же встала на собственные ноги — все-таки не пушинка, по лестницам со мной на руках бегать, — но скорость наша моментально снизилась. Даже девчонка в итоге подставила свое плечо, потому что ноги у меня так и заплетались — собраться с силами никак не получалось.       В холле донжона нас снова ждали дядя Грегор и Солона. Вернее, ждали они, похоже, сигнала тревоги — вдруг придется и впрямь оборонять крепость, — но при виде нас Первая Чародейка вздрогнула и сделала шаг вперёд, задерживая Каллена.       — Что там?       — Огрен и Йован вернулись, — коротко отозвался мой командор. Солона побледнела, отступила, и я неожиданно вспомнила, что они ведь с Йованом были когда-то дружны. Может быть, после встречи в Башне Бдения эта дружба возобновилась?       Видимо, Каллен подумал о том же, потому что строго велел:       — Солона, иди в комнату. Они оба с ног до головы в скверне, прямо сейчас ты там ничем не поможешь. Они сумели дойти до Башни Бдения, значит, и до утра продержатся.       Он бросил короткий взгляд на рыцаря-командора, и тот так же коротко кивнул. Впрочем, сопротивляться магичка не стала, только, упрямо поджав губы, пообещала:       — Я отправлю гонца в Амарантайн, Киннон — целитель, и его помощь точно пригодится.       — И в Скайхолд, — негромко проговорила я. — Андерс — Серый Страж и целитель. Ему не страшна скверна.       На этом Каллен решил, что обмен мнениями закончен и отправился дальше — в сторону выделенной ему комнаты. Похоже, вести меня в башню, где, как предположили слуги, я буду ночевать и в этот раз, он не собирался, и к счастью — оставаться одной мне не хотелось. Проследив, чтобы и Хелена оказалась в предоставленной ей спальне, Каллен, наконец, закрыл дверь за нами.       Ночь прошла тяжело. Сначала я ни с того ни с сего разрыдалась, хотя впору бы радоваться вернувшимся друзьям. Но мне вдруг вспомнилось, что и Солоне я не сообщила, и Фельзи не узнала о своем бедовом муже. И пусть мои советники это сделали за меня, но… я даже не вспомнила. И Ванда этому не оправдание.       Потом были сны. Не кошмары — они не снились, к счастью, давно, но какое-то муторное блуждание по коридорам, темнота и тоска не позволили выспаться и отдохнуть. Я встала задолго до завтрака с головной болью и дурным предчувствием, которое оправдалось в полной мере. Похоже, домой Йован шел на чистом упрямстве и, дойдя, позволил себе расслабиться; усталость, раны и скверна тут же взяли свое, и к утру его глубокий сон плавно перетек в обморок. К счастью, Киннон вернулся в Башню Бдения еще до рассвета, так что фатального ничего произойти не успело…       При свете дня Йован выглядел еще хуже, чем в полумраке подземелья. Глаза запали и походили на темные провалы в черепе, отмытые и расчесанные волосы неожиданно оказались куда короче, чем мне помнилось. Кожа стала едва ли не прозрачной, пергаментной, так что и прикоснуться страшно — а вдруг прорвется? Но сам малефикар внимания на это явно не обращал — на руках не было ни одного живого места; скрыть использование магии крови сейчас Стражу не удалось бы даже от самого наивного храмовника. К счастью, храмовников к нему не пускали, и мне-то прорваться удалось с трудом — а ведь я могла помочь. Но все же с неохотой, после прямого приказа Солоны, целитель меня пропустил. Огрен, ночевавший тут же, в лазарете, только голову приподнял, увидел меня и выдохнул:       — Ну все, только мальчика в юбке не хватает. Остальные тут нахрен не сдались.       Киннон хмуро кивнул и отошел к пациенту. Я коротко осмотрела гнома: он после бани снова стал походить на себя, по крайней мере, чернота с лица ушла, бороду кто-то привел в порядок, насколько это было возможно. Худоба, конечно, никуда не делась, но сейчас ее скрадывало одеяло, да и в сравнении с Йованом наш берсерк выглядел просто пышущим здоровьем. Правда, нигде рядом с ним не наблюдалось фляги с каким-нибудь пойлом, и это настораживало куда сильнее, чем нездоровый вид. На моей памяти Огрен не расставался с ней даже во сне.       Но сейчас это едва ли можно было считать потерей. Убедившись, что гному срочная помощь не нужна, я подошла чуть ближе к целителю и вопросительно посмотрела на него. Правда, с Кинноном мы были знакомы поверхностно, но о моем недолгом ученичестве у Винн он знал. Кивнул на порезы на руках и негромко велел:       — Займись ими.       Чем занят он сам, я спросить не решилась. Заклинания целителя ложились Йовану на впалую грудь и впитывались под кожу, и я боялась, что у него какие-то слишком страшные внутренние повреждения. Уж лучше сосредоточиться на своей задаче и надеяться, на этот раз свет не станет капризничать. Солона встала с другой стороны от койки: ей явно не сиделось, но большой помощи в целительском деле она оказать не могла, а вот залечить порезы на руках — вполне.       Мне же не удавалось даже это. Сила уходила, вливалась щедрым потоком словно сама по себе, но ни одного синяка, ни одной царапины не исчезало. Соль успела уже закончить со своей рукой и прийти на помощь, а я так и не могла понять, есть ли от меня толк.       А потом Киннон вдруг сказал:       — Я не уверен, что смогу привести его в чувство. И что это стоит делать. Его разум явно заблудился в Тени, а учитывая это…       Он кивнул на почти пропавшие порезы. Солона яростно сверкнула глазами, а Огрен приподнялся на своей койке и с угрозой проревел:       — Ты чо это хочешь сказать, немощь в платье? Да задохлик вас всех переплюнет в этой вашей Тени! Да ты вообще знаешь, на что он способен?       — Тихо, — негромко велела Солона, и Огрен, к моему удивлению, послушался. — Киннон, ты тоже неправ. Если бы Йован был одержим, он бы вряд ли все ещё спал. Думаю, стоит войти в Тень и поискать его там. Возможно, ему нужна помощь, чтобы выйти.       — Тебе не стоит так рисковать. По крайней мере, в одиночку, — нахмурился целитель, и я тут же предложила:       — У меня есть описание обряда, который позволит войти в Тень и мне, причем без всякого лириума. Я уже дважды им пользовалась, он рабочий.       Но Первая Чародейка покачала головой:       — Это обряд мы обсудим позже. Будет лучше, если мне поможет маг. Рис, думаю, не откажет, он опытный чародей и медиум. Найти Йована вместе с ним будет проще.       — А ты лучше продолжай делать то, что делаешь, — велел мне Киннон. — Не знаю, как, но это стабилизирует его сознание.       Пришлось согласиться. Поиски Риса отняли совсем немного времени: с лечением мы провозились до обеда, и все обитатели Башни Бдения находились в столовой.       Сын моей бывшей наставницы оказался высоким и уже заметно в возрасте — седина разбавляли темную шевелюру. До старости ему, конечно, было далеко, но выглядел исследователь демонов старше Маркуса. Я пыталась найти в его лице знакомые черты, но от Винн магу досталось разве что узкое лицо и высокий лоб — но это едва ли можно было счесть признаком родства. Зато сила у них оказалась похожей — льдисто-белая, почти кристаллическая, но с заметным голубоватым, почти мятным отливом. Пару раз я видела такой оттенок в Тевинтере, и теперь заключила, что так выглядят медиумы. Впрочем, от духовных целителей цвет ушел недалеко, что Рис тут же и подтвердил:       — Ты могла вызвать меня раньше, Солона. Вам не пришлось бы тратить силы на лечение вдвоем.       По мне он лишь коротко скользнул взглядом, зато Йована рассмотрел куда внимательнее и пробормотал:       — Понимаю. Нам лучше поторопиться, пока у парня есть шансы.       — Лириум сейчас будет, — коротко кивнула Первая чародейка.       Я прикрыла глаза — отчасти в ожидании лириума, отчасти чтобы не отвлекаться. Не сказать, что мое занятие давалось как-то особенно тяжело, скорее, наоборот — успела привыкнуть. Но безжизненный вид старого друга, которого я уже потеряла и оплакала и вот теперь могла потерять снова, повергал в отчаяние. И это явно было не то чувство, что могло бы помочь духу веры.       Сам ритуал пришлось пропустить — пусть возможность попасть в Тень меня по-прежнему, даже после похода в нее, интересовала, понаблюдать я возможности не имела. Лазурное сияние угадывалось даже сквозь закрытые веки, и мне казалось, что я ощущаю запах — чуть железистый, влажный и свежий, напоминающий о титане. Было ли это иллюзией или знанием, разгадать я так и не смогла — не успела перед обрядом, а после лириум куда-то делся, по крайней мере, свечение и запах пропали. Рискнув приоткрыть глаза, я не заметила и следа магической субстанции, только Солона и Рис не шевелясь сидели рядом с кроватью, прямо на полу, и держались за руки. Огрен ради такого зрелища чуть привстал на подушке, но, увидев, что я открыла глаза, откинулся обратно и пробормотал:       — Гребаное сонное царство.       И почти тут же наш пациент пришел в себя, резко подрываясь на койке.       — Я не поддался! Слышите, я не поддался!       — Йован, — я перехватила его за руки и влила еще немного света в надежде успокоить. Он повернулся на голос, пару секунд с подозрением всматривался, словно не решаясь поверить. В этот момент дрогнула и чуть покачнулась Солона, приходя в себя, и кинулась к другу:       — Йован! Ты как?       — Я не поддался им, — уже тише повторил он. — Никогда не поддавался.       — Мы видели, — Рис глубоко вздохнул и тоже открыл глаза. — У тебя хороший самоконтроль. Особенно если демоны докучают уже давно.       — Тач еще со времен ученичества, — пробормотал Йован, обессиленно откидываясь обратно на подушку. Огрен обеспокоенно приподнялся и позвал:       — Слышь, задохлик, если ты опять откинуться надумаешь, я тебе сам по голове настучу.       Маг едва слышно простонал:       — Огрен… Теперь я верю, что это не Тень, она не может быть настолько жестока…

***

      Всех обитателей крепости я увидела только за ужином. Почти сразу после ритуала Рис выставил из лазарета всех, даже Киннона — справедливости ради, после нескольких часов работы целитель и правда начинал походить на своих пациентов. Огрен ворчал, что здоров, и тоже рвался наружу, но как раз его не отпустили — набраться сил гному пока было неоткуда, а о его способности находить вредный сейчас алкоголь в крепости знали все.       Чуть ли не у выхода нас поджидал Натаниэль. Коротко оповестив его, что друзья живы и теперь уже никуда не денутся, я вдруг почувствовала сбивающую с ног усталость. Рассудив, что никаких обязанностей у меня в кои-то веки нет, да и вообще дома можно хоть немного расслабиться, я побрела в сторону спальни. Не своей — ползти в башню сейчас сил не было, да и не хотелось, — а снова к Каллену. Солона, увидев, куда я свернула, неуверенно позвала:       — Аль! Вы?..       — Да, — коротко ответила я. Сильно свои отношения мы не афишировали из каких-то там репутационных соображений Жозефины, но скрывать от подруги и возможной соперницы я не стала. Да и последняя поездка в Скайхолд наверняка уже наводила Солону на нужные мысли. Но чародейка только улыбнулась чуть печально и кивнула в ответ, а потом отправилась на свою половину крепости.       Проснулась я внезапно, как от толчка, и едва не вздрогнула. Но, спасибо многочисленным тренировкам с Зевраном, удалось сдержаться и сделать вид, что я еще сплю — притворялась я неплохо неплохо, пару раз подловила даже нашего Ворона. Лихорадочно перебирая в памяти, где оставляла шест, я попутно прислушивалась, но чем дольше тянулась эта пауза, тем спокойнее становилось. Едва уловимый запах кожи, металла и цветов, знакомые звуки — я проснулась из-за открывшейся двери. И знакомые прикосновения: не дождавшись реакции, Каллен осторожно поцеловал меня, развеивая любые дурные мысли.       А за ужином я поняла, что население Башни Бдения наконец увеличилось. Даже столов теперь было два: один предназначался, похоже, Кругу, причем обеим его сторонам, второй — Стражам и гостям крепости. Пока что тетка Улла с кухни ещё не выходила, и окружающие бродили по залу, сбиваясь в группки и заводя свои разговоры. Среди них я увидела и Хелену — о подопечной я сегодня не вспоминала и сейчас слегка устыдилась. Впрочем, у нее был дядюшка, который вполне мог присмотреть за племянницей. Сейчас, когда этот дядюшка стоял за моим плечом, она болтала с эльфийкой на пару лет младше себя. Судя по валласлину, девочка пришла из долийского клана — и совершеннолетие у нее наступило непривычно рано; я не знала, в каком возрасте обычно наносят татуировку в кланах, но явно не в двенадцать-тринадцать. Впрочем, возможно, отправляя к шемленам, для девочки сделали исключение — а здесь, судя по мантии Круга, она оказалась неслучайно.       Магов, как я заметила, теперь стало куда больше, чем в прошлом году — несколько десятков, и большинство мне не были знакомы; храмовников я тоже раньше видела не всех. На всякий случай оглядев новых жильцов правильным зрением, я убедилась, что, по крайней мере, краснолириумных наркоманов и малефикаров-рецидивистов среди них нет, и перевела взгляд на Стражей.       Орден тоже стал более многочисленным. Вместе с вернувшейся Сигрун из Легиона мертвых к нам перешёл лейтенант Ренн, похоже, без Валты он оставаться в Легионе не пожелал. Рядом с ними стоял ещё один незнакомый гном, похоже, из Хартии — слишком характерные клейма были на его лице. Впрочем, когда-то давно, до Легиона, и Сигрун подвизалась в гномской мафии, так что вряд ли стоило этому удивляться. Еще одного новичка, Алариса, я уже видела вчера, и явно на этих троих пополнение Ордена не исчерпывалось: из знакомых Стражей я недосчиталась только Сверра, а ведь у двери на Глубинные тропы положено дежурить по двое.       Среди Стражей я, как ни странно, увидела Риса и Евангелину — никем другим женщина рядом с медиумом быть не могла, — и, с некоторым удивлением, брата Кероуэна и Фелестию. О том, что сама же отправила их в Амарантайн изучать оставленную Тенереццей аномалию, я успела забыть и сейчас вполне искренне обрадовалась. В том числе и тому, что у монаха наличествовали кисти обеих рук, правда, затянутые в плотные перчатки. Двигал он ими чуть неловко, но пальцы сгибались и шевелились, и рука не казалась мертвой и чужой. Похоже, Дагна и впрямь сумела создать для главы Банды трех отличные протезы.       Четверо ученых держались вместе, и с ними с большим интересом беседовала Харриет, кажется, даже забывая язвить. А мне вдруг вспомнились слова Лелианы о том, что отец Риса может быть еще жив… я поискала глазами дядю Грегора, но он на медиума никакого внимания не обращал. И я решилась — будет обидно, если рыцарь-командор и впрямь отец Риса, но оба так и не узнают об этом. А если нет… надо просто аккуратнее строить фразы.       Улучив минутку, когда за стол нас тетка Улла еще не загнала, а желающие поговорить с рыцарем-командором рассосались, я подошла к нему и поинтересовалась:       — Дядя Грегор, вы ведь давно дружили с Винн?       — Очень, — глуховато отозвался он, отворачиваясь к окну. — Я помню ее еще с тех пор, как она проходила Истязания в Круге. Но к чему ворошить прошлое?       — Она как-то говорила, что у нее был сын, — осторожно проговорила я, отслеживая реакцию старшего храмовника. Он едва заметно вздрогнул, но быстро взял себя в руки, однако я уверилась, что эта новость собственно новостью не стала. Почти утвердительно произнесла: — Вы ведь знали, да?       Пару минут помолчав, рыцарь-командор кивнул:       — Некоторые вещи в Круге не утаишь.       — А вы знали, что он здесь? — совсем тихо уточнила я. На этот раз Грегор вздрогнул вполне отчетливо и растерянно повернулся ко мне. Я указала глазами на стол Стражей и назвала: — Рис, медиум и исследователь Тени. Я подумала, вам будет интересно.       Судя по тому, что ответом Грегор меня не удостоил, зато на Риса уставился со странным выражением лица, Лелиана верно просчитала, кто же в той давней истории мог быть отцом. Улыбнувшись, я отступила.       А потом в столовую ввалился Огрен, едва держась на ногах, и громогласно объявил, что «жрать эту нагову похлебку» он не станет и на смертном одре. Он опередил тетку Уллу, мимо который в крепости не проходит ни одна тарелка, буквально на несколько мгновений, так что последний комментарий она услышать успела. И жизнь закрутилась новым, очень шумным узором.       Собраться и поговорить мы смогли только поздно вечером, почти спустя сутки после появления наших выживших героев. На этот раз занимать кабинет брата мне никто не предлагал, да и компания немного разрослась по сравнению с прошлым годом: к главам Круга и сенешалю добавились имеющийся Старший Страж и мой командор. И Огрен, наотрез отказавшийся возвращаться в лазарет. Мне казалось, что гном попросту соскучился по старым друзьям или хотел узнать, что тут происходило в его отсутствие.       Ни в кабинете сенешаля, ни в любом другом, кроме, пожалуй, командорского, такую ораву было не разместить, да мы и не собирались тесниться. В конце концов, на этом же этаже и в этом крыле крепости было несколько гостиных, вполне пригодных для камерных бесед. На мой вкус, такой вариант был более практичным: ни письменные принадлежности, ни документы, ни — в кои-то веки — карты нам были не нужны, а вот от горящего камина под боком я бы не отказалась — по крепости гуляли сквозняки. Правда, у Айдана, я помнила, еще была алкогольная заначка в шкафу, но спустя всего десяток минут Натаниэль наглядно доказал, что недаром они с моим братом близкие друзья. Мне даже стало интересно: неужели какая-нибудь заначенная бутылка есть в каждой комнате крепости? И стоит ли тогда этим двум аристократам так уж ругаться на Огрена?       Впрочем, сейчас скорее гном стал бы ругаться на окружающих: его при дележе бокалом обошли. Он недовольно засопел, но спорить не решился: наша повариха успела отходить его полотенцем, да и скалкой пригрозила, а Киннон в назидание не пожелал сводить синяки и пообещал усыпить в случае эксцесса — этот рецепт у всех целителей, похоже, был универсальным. Я украдкой от новых травм старого друга все-таки избавила, но так же тайком проносить алкоголь отказалась наотрез.       Больше всего мне хотелось узнать, как же Стражи сумели дойти от Адаманта до Башни Бдения под землёй, но первой вопрос успела задать Солона.       — Теперь Инквизиция будет разыскивать юных магов для обучения? — спрашивая, Первая чародейка улыбалась, но волнение в ее взгляде читалось. Я не сразу поняла, что ее беспокоит, но почти сразу мне вспомнилась та, старая, Инквизиция, из которой выросли Искатели Истины и, об этом не стоило забывать, Орден Пламенного обета. Учитывая, что обряд Усмирения и Круги появились примерно тогда же, волнение было, пожалуй, обоснованным.       — Только если маги об этом попросят, — хмыкнула я в ответ и отпила вина. На удивление, оно было приятным, почти не кислым. Или это я начала привыкать к выбору родных и друзей? — Но тебе придется быть очень убедительной, потому что во всей Инквизиции только мне заняться нечем, а одна я много не разыщу.       Солона рассмеялась с заметным облегчением, а Каллен, чуть улыбнувшись, покачал головой и пояснил:       — Хелена — моя племянница. И, боюсь, она не слишком хорошо относится к Кругу из-за меня.       Соль, кажется, хотела сыронизировать, но внезапно осеклась и промолчала. Дядя Грегор бросил сочувственный взгляд на бывшего подчинённого и пообещал:       — Не стоит волноваться, Каллен. За ней присмотрят. В крайнем случае, я вызову из Амарантайна Мартина, у него богатый опыт укрощения беспокойных девиц.       Я на этот намек только фыркнула и отвернулась к Огрену. Берсерк был непривычно трезв, оттого мрачен и что-то тихо бормотал под нос. На мгновение мне подумалось, что, учитывая проспиртованность его организма, с алкоголем выздоровление могло бы пойти даже быстрее, но высказывать эту мысль вслух не решилась — не хватало потом выслушивать претензии от целителей. Да и вряд ли больной до этой мысли сам не дойдет, пусть уж подольше остается в неведении.       Вместо этого поинтересовалась:       — Огрен, а где твоя фляга?       — Где-где… — буркнул он и явно проглотил продолжение фразы. Нехотя все же пояснил: — Грёбаный крикун разорвал. А ведь сколько раз она мне жизнь спасала!       От неожиданности я подавилась вином. Над этой флягой за глаза смеялись все в Ордене, и то, что она буквально смогла спасти жизнь… не будь ее, крикун разорвал бы гному горло.       Натаниэль и сенешаль Гаревел чуть помрачнели — больше никто не знал Огрена достаточно долго, чтобы иметь возможность полюбоваться на его сокровище. А вот они знали и потому могли оценить нерассказанную часть истории... Нат кашлянул и негромко попросил:       — Расскажешь, где вы были? Почему не вышли на поверхность?       — Где надо, там и были, — ворчливо отозвался Огрен. — Главное, что сюда дошли.       Он проводил откровенно завистливым взглядом бутылку вина, которую Нат поставил на столик. И мне подумалось, что надо бы разыскать Бодана: вдруг у него в запасе есть еще одна фляга? Или не мучиться и просто сделать заказ нашим мастерам в Скайхолде? Смотреть на меня будут странно, конечно, но зато фляга точно выйдет уникальная. Может, отделать ее драконьей чешуей, раз уж она такая полезная? Надо посоветоваться с Дагной, когда она вернется со своей охоты на дракона.       А вот такой ответ на вопрос меня совершенно не устраивал. Не то чтобы хотелось ворошить болезненные воспоминания, но берсерк тонкостью душевной организации никогда не страдал, а я все же хотела знать, из-за чего пришлось несколько месяцев считать друзей погибшими. Не гуляли же они там?       Вспомнив, как Огрен приезжал в Скайхолд, я задумчиво поинтересовалась:       — Нат, а ты знаешь, где точно живет Фельзи? Надо ведь ей написать, что Огрен вернулся.       — Знаю, — лучник серьезно кивнул, но в его глазах заплясали смешинки. Гном тут же подскочил на кресле и с возмущением уставился на меня:       — Малявка, это грёбаный шантаж! Меня ваще нельзя волновать, я больной!       — На всю голову, — тихонько согласился сенешаль. Огрен, к счастью, не расслышал, а я с большим трудом не рассмеялась и поддела:       — Больному положено спать в лазарете. Ты утверждал, что ты здоров.       Берсерк недовольно посопел и предложил:       — Я рассказываю, а ты не пишешь?       — Ты рассказываешь и потом сам пишешь, — уточнила я. — Потому что Фельзи все равно узнает и, думаю, довольно быстро.       Огрен снова поморщился и буркнул:       — Я говорил, этот демонов Ворон до добра не доведет. Налей хоть вашей кислятины, от одного спора в глотке пересохло.       Натаниэль вопросительно посмотрел на Солону, но та только плечами пожала. Я тоже не знала, можно ли спаивать больного, но берсерк, судя по лицу, сдаваться не планировал, а вино было легким… впрочем, нашей покладистости Огрен не оценил, выхлебал выданные полбокала залпом и только скривился.       — Еще б в наперсток нацедили, — пробурчал он, обвел нас взглядом, а потом прикрыл глаза. Я уж подумала, что гном пытается слиться с разговора под таким банальным предлогом, но он, похоже, собирался с мыслями. — Когда долбаный Адамант рухнул вниз, мы с задохликом отчего-то взлетели наверх, да так четко, что влупились в стену одной из выходящих в разлом пещер. Кстати, малявка, — Огрен открыл глаза и уставился на меня почти с возмущением, — ты точно знаешь, какого хрена мы не упали со всеми.       Я грустно улыбнулась в ответ. Может, не слишком благоразумно было упоминать демона в присутствии двух членов Круга магов, один из которых храмовник, но теперь эта тайна казалась излишней. В конце концов, я дома… да ничего страшного уже не случится. Уже все, что могло, случилось.       — Ты помнишь Ванду? — уточнила я, не торопясь, впрочем, озвучивать нюансы ее происхождения. Рассудив, что слово «левитация» берсерку вряд ли что-то скажет, я попыталась чуть упростить объяснения: — Она умела перемещать предметы при помощи магии. Всех, кто вместе с Адамантом падал на дно Предела Бездны, она подхватила магией. Но ты успел вырваться вперед, поэтому и падал не в одной куче с нами… на вас с Йованом ей не хватило концентрации, и она магией подкинула вас вверх.       — Ага, — пробормотал он, о чем-то думая. — То есть вас магией подняла наверх эта фифа, а нас поискать вы не додумались?       От воспоминаний сердце снова сжалось, и сидевший рядом Каллен взял меня за руку, даря поддержку. И ответил сам:       — Солдаты обыскивали все вейры и прилегающие к ним Глубинные тропы больше недели. За вами спускались даже вниз, почти в сам разлом. Но никого не нашли.       Я ответила на пожатие и тихо проговорила:       — На нас сверху падала вся крепость целиком. Я видела ворота Адаманта, летящие прямо на нас… Ванда отпустила магию, и мы все-таки упали. Я сумела открыть разрыв, и мы влетели в Тень вместо того, чтобы разбиться о дно ущелья.       Кажется, наши переплетенные руки ни от кого не укрылись, но если Солона уже знала, Огрен игнорировал, а сенешаль старался не смотреть, то Натаниэль тепло улыбнулся мне и подмигнул. Дядя Грегор смотрел удивленно и чуть недоверчиво, но тоже скорее одобрительно. И я постаралась улыбнуться им в ответ.       — Как в Черных болотах, что ли? — Огрен, удовлетворившись тем, что его все-таки искали, нахмурился и почесал подбородок. Отсутствие части бороды ему настроения явно не добавляло, так что он с досадой руку убрал и брякнул: — Вас разве размазать не должно было? Пока мы с той орлейской бабенкой разбирались в этой вашей Тени, у меня все штаны в луже промокли.       — Нет. На Черных болотах в Тень затянуло только наши разумы. В Пределе Бездны мы отправились в Тень целиком, во плоти.       — Так это правда? — недоверчиво переспросила Солона. — Я была уверена, что байки.       — Правда, — подтвердила я. — Я расскажу, но потом. Огрен, не увиливай.       — Да было б, о чем говорить, — гном отмахнулся. — По первой мы шли под землей, потому что выхода на поверхность не было. Порождений тьмы мы с задохликом издали могли почуять, а мелочь всякая от огня разбегается. Потом выход все-таки нашелся… и возле него нашлись эти ваши тевинтерские ублюдки. Мы еле унесли ноги, и то, потому что на Глубинные тропы они сунуться зассали. Руку задохлик себе чуть не до кости расхерачил, пришлось отсиживаться, пока он залечит. Так и шли. Еще раз наверх поднимались в каком-то лесу, там храмовников увидели, издали было непонятно, чьи они. Мы решили не проверять, как они относятся к Серым Стражам, да и кровищей от задохлика несло как со скотобойни. Недалеко от Мертвых Рвов столкнулись с Легионом мертвых, они нас проводили малехо.       — Там-то вы что забыли? — поразилась я, и Огрен буркнул:       — Какую дорогу нашли, по той и топали. Или, по-твоему, все Глубинные тропы как Перекресток Каридина, что ли? Выбрал сторону и вали по прямой?       — Что-то важное видели? — вмешался Натаниэль. Берсерк отмахнулся:       — Не, мы старались не соваться вдвоем. Задохлик брехал, что матку почуял, но у него к тому моменту уже крыша знатно потекла, я б верить не стал. Он через десять минут ныть начал, что Золотой город ему не нужен. Ясен хрен, не нужен, можно было и не говорить.       Мы с Солоной переглянулись. Видимо, Йована доставали демоны, потому он и кричал утром, что не поддался. Первая чародейка подтвердила:       — Мы с Рисом обнаружили его в ловушке. Его удерживали два демона посреди Глубинных троп, замкнутых в кольцо. Куда не пойди, все равно возвращаешься к ним. Но он не сдавался, до последнего пытался сражаться. Мы успели вовремя.       — Ты уверена? — нахмурившись, уточнил дядя Грегор. Но ответила я:       — Да. Я ведь вижу демонов, помните? С Йованом все в порядке.       — Вот и молоток, — выдохнул Огрен.       Он все-таки заметно сомневался и переживал — похоже, совместное многомесячное путешествие через Глубинные тропы сблизило их куда сильнее, чем трехлетнее в составе всего Ордена. Да и не удивительно…       Додумать я не успела, потому что больной и почти умирающий ловко выхватил у меня бокал и допил вино одним глотком. И снова поморщился:       — Как вы пьете эту кислятину? Эль — напиток, достойный воина.       — Какое счастье, что я не воин, а танцовщица, — философски отозвалась я. На меня с некоторым сомнением покосились все присутствующие, за исключением гнома, и я даже загордилась: если уж меня столь достойные воины признали за своего… Но все же в любимом роде занятий я никогда не сомневалась. — А то бы уже спилась. И еще раз так сделаешь, следующую порцию вина получишь в виде клизмы.       — А это еще что? — настороженно уточнил берсерк. Я и сама не могла сказать, с чего вдруг вспомнила подобные методы лечения, в Тедасе о них не слышали, но к ситуации угроза подходила идеально. Скорчив угрожающую мину, я «перевела»:       — Через задницу.       — Побрезгуешь, — буркнул Огрен и отвернулся к Натаниэлю. — Знаешь, Хоу, кой-чего я вспомнил. Под Орлеем было одно местечко, точь-в-точь как те руины под тейгом Эдукан. Без побрякушек, но каракули на стенах похожи. Только надолго мы там не задержались, где-то рядом стадо тварей было.       — Надо будет рассказать Айдану. Возможно, он захочет там побывать, — кивнул Натаниэль. — Сможешь нарисовать что-нибудь?       — Я те художник, что ли? Задохлик вон все какие-то хруны рисует, его и проси. Я могу путь показать, только не щас.       Нат снова кивнул, а Солона, пока не задали других вопросов, попросила:       — Расскажешь о Тени?       — Э, погодь, — Огрен встрепенулся. — А командор точно живой? Вчера не врали?       Каллен чуть вздрогнул, реагируя на обращение, и теперь уже я чуть сжала его руку. «Страж-командор» — слишком длинное звание, особенно когда вокруг все — Стражи. Айдана уже давно в Ордене звали просто «командором». Вполне возможно, что с легкой руки самого берсерка.       — Естественно, не врали, — проворчала я. — Неужели ты думаешь, что я смогла бы скрыть смерть брата? Айдан уехал в Вейсхаупт, усмирять Первого Стража. По-моему, он там вкрай охренел.       Огрен удовлетворенно кивнул и замолчал, а я все-таки сосредоточилась на Тени. На этот раз вспоминать было отчего-то легче — может быть потому, что теперь я уже знала: Ванда приходит в себя, хоть и медленно. Раз уж Вера одобрила наши попытки, мы старались и дальше напомнить демонессе о том, какой она была.       Варрик клялся, что напишет книгу о ней, и на эту ненаписанную книгу я возлагала большие надежды. Ведь если Ванде нужно, чтобы ее помнили, то рассказать о ней всем — лучший способ помочь. Родерик, то ли вдохновившись сам по себе, то ли после поцелуя Веры, почти не отходил от холста. Заняв мои инквизиторские покои — «здесь хорошо падает свет, а ты все равно ночуешь со своим командором», — он успел написать уже с десяток портретов моей подруги. На некоторых она казалась лишь едва заметной лавандовой тенью, с других смотрела как живая, на третьих выглядывала из-за моего плеча. А на галерее, над кроватью, художник пристроил огромный, почти пятиметровый холст, с панорамой битвы за Скайхолд. Пока она была лишь размечена углем, но оценить масштаб работы уже было можно.       Без эмоций рассказ оказался коротким, к тому же неприятные подробности я старалась опускать, чтобы не портить настроения окружающим. Правда, теперь рассказывать о Ванде все же пришлось — иначе сложно было объяснить, на что мы рассчитывали. Но, к моему удивлению, особо яркой реакции не последовало — возможно, потому, что сейчас никакой угрозы моя подруга уже не представляла. Рыцарь-командор прикрыл глаза, и Первая чародейка Круга, слушая меня, только качала головой. А когда я замолчала, неожиданно проговорила:       — Магам стоит больше внимания уделять исследованиям. Тень дает нам так много, а изучили мы ее едва ли на сотую часть. Но заниматься наукой в военной крепости — не самая разумная затея. Мы говорили с рыцарем-командором…       — Круг должен находиться вдали от гражданских лиц, — поддержал Солону дядя Грегор, снова включаясь в беседу.       — Но покидать Амарантайн мы не хотим, — закончила чародейка. — Многие нашли здесь занятие по душе и попросту откажутся уезжать в башню на острове. Возможно, на территории эрлинга найдутся достаточно уединенные места, куда мы могли бы переселиться.       В гостиной повисло удивленное молчание. Я уже и думать забыла, что Круг поселился в Башне Бдения не навсегда, да и недовольства этим моим решением не высказывал никто — ни сенешаль, ни гвардейцы, ни слуги, ни Стражи. Учитывая, что храмовники вместе со всеми отбивались от малефикаров во время войны, а маги помогали жителям эрлинга по мере сил, против, кажется, вообще никто не был. Вчерашний патруль, встреченный нами, лишнее тому подтверждение.       Но, наверно, стоило все-таки спросить все стороны.       — Такие вопросы должен решать Айдан, — наконец проговорил Нат. — Все-таки он — глава эрлинга. Но я уверен, мы придем к какому-нибудь решению.       — Мы не просим срочного ответа, — кивнул дядя Грегор. — Для начала стоит дождаться объявления новой Верховной Жрицы, возможно, выбора нам не предоставят. Но если во главе Церкви и впрямь встанет ваш тайный канцлер, решать Круг сможет все-таки сам. Пока что из того, о чем мы успели узнать, подходят деревня на Черных болотах и то плато с драконьими костями. Как минимум, там нужно навести порядок и соорудить какое-то жилище. Деньги в Круге есть…       — Если не хватит, я добавлю, — предложила я. — Или Церковь, Верховная Жрица в такой просьбе не должна отказать. Только для начала надо эти места проверить, я думаю. И нам с Калленом как раз совершенно нечем заняться в ближайшие дни, правда?       Похоже, либо мои истории и сами названия мест, либо перспектива несколько дней болтаться без дела оказали на моего командора должное впечатление — кивнул он без малейших сомнений, даже с некоторым энтузиазмом. Нат с заметным облегчением вздохнул и добавил:       — Было бы неплохо. В особняке Баронессы, мне кажется, что-то происходит. Мы были там уже и с магами, и ничего не обнаружили, но…       — Вот и посмотрим, — резюмировала я.