В одну реку дважды

      Когда-то давным-давно в одной далекой-далекой стране жил один старый правитель богатого города. Жена правителя давно умерла, и единственной отрадой его последних лет была красавица-дочка, единственная и любимая принцесса. Когда девушка подросла, правитель стал искать ей достойного мужа. Многие принцы и царевичи откликнулись на призыв старого государя: небесной красоты была его дочь, а земли – богатым оазисом посреди торговых путей. Но сколько бы ни сватались юноши, сколько бы хвалебных речей ни пели они принцессе, ни один так и не смог тронуть сердце юной красавицы. Время шло, государь старел, но никак не мог пойти против воли любимой дочери. И вот, когда принцессе исполнилось шестнадцать лет, едва ли не такой же старый, как и сам правитель, первый советник нашел в старых свитках указание, что, раз принцесса не смогла к этому сроку выбрать себе мужа сама, надлежит ей стать женой самого советника. Долго плакала принцесса, моля отца отменить свадьбу. Но сколько бы ни билась, несчастная, в оговоренный день пошла красавица за старого советника замуж.       С тех самых пор много воды утекло. Никто точно не знает, что случилось с бывшей принцессой. Кто-то говорит, что бедняжка, не выдержав черствости и холодности мужа, зачахла с горя. Кто-то рассказывает, что старик все же вынудил несчастную разделить с ним брачное ложе и нарожать себе наследников, мол, потому прежней красавицы и не видать больше: сидит во дворце да смотрит за детьми, что единственные её радуют. Были даже те, кто утверждал, что однажды видели какого-то юношу, взбиравшегося по стене дворца прямо к балкону заточенной принцессы. Но что стало с тем юношей, доподлинно тоже никому не известно.       Однажды ставший совсем уже пожилым советник выбрался в город по каким-то своим делам. Кто-то из богатых жителей, что знали когда-то прекрасную принцессу, спросили старика, куда же, мол, исчезла его красавица-жена. Старик же немало удивился, ибо сам уже не помнил, когда видел принцессу в последний раз. Слишком мало интересовала его некогда юная и наивная девушка, а потому, даже если она уже и умерла давно, он не особо бы тому опечалился. Так закончилась история одинокой принцессы, единственным достоинством которой была красота, а приданым - трон.       «Да, наверное, так все и должно было закончиться».       Девушка осторожно потянулась под покрывалом, удобнее устраивая отчетливо саднящие со вчерашнего дня ноги. Умиротворенно выдохнула, не открывая глаз, растянув губы в блаженной улыбке, и немного подалась назад, сильнее прижимаясь к теплой груди мужчины позади себя. Тонкие пальцы переплелись с её, сильнее прижимая её ладонь к животу. На шее почувствовалось теплое дыхание, почти сразу же сменившееся еле уловимым прикосновением горячих губ. Жасмин еще раз улыбнулась и, потянувшись ещё раз, перевернулась на другой бок, пряча лицо у него на груди. Изящные пальцы осторожно коснулись её левого виска, пригладили растрепавшиеся ото сна волосы. Подтянули сползшее покрывало повыше.       - Спи, Жас.       Она улыбнулась в полудреме.       - Ты куда?..       - Утро, - мягкий поцелуй в лоб, - рутину никто не отменял. Спи.       Чувствует, как он осторожно убирает руки, отстраняется, тихо выбирается из палатки. Пожалуй, она поспит ещё.       Покинув вчера дом, они практически до темноты бродили по городу. Вначале спутники почти все время молчали и со стороны, наверное, могло показаться, что они и вовсе не знают, о чем разговаривать. На самом деле им обоим впервые за долгое время было настолько спокойно и хорошо, что портить момент болтовней совершенно не хотелось. Когда они все же добрались до моря, принцесса практически не думая перелезла через парапет и, спрыгнув на песок, подошла почти к самой воде. Присела на землю, слушая шум набегающих волн, крики чаек, отдаленный гомон людей на набережной. Солоноватый воздух был пропитан легким сернистым ароматом, отчего казался немного отталкивающим, создавая неповторимую симфонию запахов – соли, высыхающих под солнцем морских водорослей, нагретого песка и бесконечной влаги. И любуясь искрящимися бликами на воде, принцесса погрузилась в размышления.       Когда она начинала встречаться с Алом, у неё не возникало вопросов, как себя вести и что делать. Они дурачились, участвовали в приключениях, путешествовали и вели себя, в общем-то, как и полагается парочке влюбленных подростков. Сейчас же принцесса задумалась о том, что вести себя как раньше она уже не сможет – слишком очевиден был тот факт, что Джафару, чей настоящий возраст давно перевалил за пятый (или вообще седьмой?) десяток, вряд ли будут интересны её капризы и девчачьи глупости. Но самое сложное состояло в том, что девушка внезапно поняла, что и сама уже устала от образа этакой вечной подружки героя и теперь думала о том, что же есть в ней самой ценного, чем она сможет без стеснения и стыда поделиться со своим чародеем. И то, что спустя столько времени и учитывая все произошедшее он все же согласился быть с ней, говорило ей о том, что что-то ценное в ней всё же было и, похоже, не ограничивалось одним лишь привлекательным телом. Теперь ей предстояло начать всё заново. Да, можно было бы попробовать примерить образ «ученицы мага» или «беззащитной принцессы под крылом кровожадного чернокнижника», но Жасмин вдруг осознала, что играть она не только не хочет, но и не сможет – Джафар слишком умен и наблюдателен, чтобы сразу заметить и мгновенно раскусить её ложь, которая, в добавок, вряд ли будет очень уж убедительной. Оставалось одно – не играть и не придумывать. Найти себя настоящую. Рядом с ним.       Жасмин снова сладко потянулась под покрывалом, чувствуя, впрочем, отчетливое ощущение потягивания в бедрах. Стоило ей пошевелить ногами и тазобедренный сустав отозвался глухой болью и скованностью, подтверждая тот факт, что любовные утехи все же требуют определенной степени физической подготовки.       Слабый шорох металла о песок. Тонкий аромат кофе.       Девушка все же открыла глаза и, вывернувшись из уютного кокона покрывала, тихо вылезла из палатки.       Маг снова стоял в той же позе, что и в предыдущие дни. Все те же черные штаны. Обнаженная спина с выступающими позвонками, почти до пояса скрытая спадающими иссиня-черными мягкими прядями. Крепкие жилистые руки, подрагивающая в такт неровно бьющемуся сердцу грудь.       Маленькие ладони осторожно обнимают его за талию, словно боясь напугать. Мягкая щека прижимается к лопаткам, вдыхая источаемые распущенными волосами и свежевымытой кожей дымные запахи ладана и амбры.       - Как спалось, Жас?       - Очень хорошо, спасибо, - девушка улыбается, вспоминая такие непривычные, хотя и такие приятные ощущения, когда она впервые засыпала в объятиях мужчины. Когда она впервые проснулась ночью, прижатая к его груди, чувствуя под ягодицами его напряженную плоть. С Алом они никогда не оставались ночью наедине, расходясь по разным комнатам и только мечтая, когда наконец-то уснут вместе. Она и не знала, что это бывает вот так – лежать, чувствуя, как в ягодицы упирается возбужденный член совершенно определенно спящего мужчины.       - Возьми, - маг достал с верхней полки банку, высыпал половину содержимого в стоящую миску и протянул девушке, - еще один подарок от твоей подружки.       Жасмин выпустила чародея из объятий и взяла протянутую ей миску, с удивлением обнаружив в ней смесь орехов и сухофруктов.       - Видимо, Эриния боится, как бы мы не умерли с голоду, - девушка усмехнулась и направилась к подушкам у стены. Осмотрела пол и решила присесть также, как они сидели с магом в памятный вечер с вином: так она не будет на него пялиться, чтобы не бесить лишний раз, но все равно окажется рядом.       Чародей не сильно от неё отстал: снял с огня начавший подходить кофе, осторожно разлил по кружкам и, удерживая обе за тонкие ручки, направился к девушке. Присел рядом с ней, отдал её кофе и, выудив зажатые двумя томами трансгрессии листы пергамента, погрузился в текст. Жасмин в слабой надежде пододвинула к нему поближе миску с орехами и, откинувшись головой на стену, принялась размышлять, чем же заняться ей. Впрочем, одно занятие она себе уже нашла ещё вечером, поэтому, не теряя времени даром, девушка вытащила скромно примостившуюся практически у самого полога палатки книгу и, удобно расположив ту на коленях, открыла «Мифы и легенды Эдэнии» на первой странице.       Еще не был допит кофе, а Жасмин уже четко осознавала, что мнение бывшего визиря относительно лежащего перед ней сборника сказок было весьма себе обоснованным. Язык книги был крайне тяжеловесным, а повествование патетическим до зубовного скрежета. И хотя книга изобиловала прекрасными иллюстрациями, вносившими хоть какое-то разнообразие в бесконечные столбцы текста, воспринимать написанное было крайне непросто. Одно только перечисление всех титулов натской богини войны занимало половину столбца, а во введении оно повторялось раза три точно!       «Кто бы ни был автором этого литературного безобразия, ему точно хотелось выслужиться перед богиней! Но на её месте я бы этого писаку на том свете дарами бы не обсыпала. Вот кто так пишет?! Если бы мне вздумалось начать почитать эту богиню, подобные повествования скорее бы меня отвадили от её персоны, чем привлекли. Ну и нуднятина!»       Принцесса настолько погрузилась в чтение, что не заметила, насколько часто взгляд мага стал останавливаться на её склоненной голове. Вначале он просто решил посмотреть, чем это она нашла себя занять. Потом удостоверился, что она не забывает про кофе. Потом ему потребовалось проверить, точно ли она отважилась продираться сквозь столь непотребное чтиво. Чародей мысленно хмыкнул, поймав себя на пятой или пятнадцатой попытке сосредоточиться на собственных же рассуждениях в пергаменте, которые он планировал скомпоновать в небольшую разъяснительную статью для дальнейшей продажи. Седина в бороду, Бэс в ребро. И всё же, и всё же. Если вернуться к старым рассуждениям: чему он может её и вправду научить?.. Начать с простейших «ковриковых» медитаций? Возможно. Можно подтянуть мимоходом и теорию про силу. А там и до мировоззренческих концепций рукой подать, а это на год объяснений и не факт еще, что ей зайдет. Нет, нужно что-то простое, что-то прикладное, такое, что точно ей пригодится здесь и сейчас и что она сможет использовать без значительного погружения в теорию. Если заинтересуется, он, конечно, расскажет ей больше, но не грузить же её формулами и сигилами, в которых половина обитателей «Толчка» до сих пор путается - смысла в этом нет никакого. Что же выбрать?.. Маг обхватил пальцами гладко выбритый подбородок и устремил задумчивый взгляд в пол. Но вместо рассуждений в голову лезли одни глупости: её растрепанная прическа после сна, тихое дыхание в ночи. То, как она прижималась к нему во сне, явно не рассчитывая встретиться с таким явлением как утренняя эрекция – сквозь сон ему даже показалось, что она в начале слегка дернулась, но потом, видимо, набралась храбрости, и прижалась к его бедрам сильнее. И не бойся он её напугать, можно было бы осторожно приспустить ей белье и аккуратно … Блядь! Снова все мысли туда же!       Джафар откинулся спиной на стену и прикрыл глаза, сам не осознавая, как растягиваются губы в блаженной улыбке. Дожил… И как тут теперь работать?       - С тобой всё хорошо? – наклонила голову, с легкой тревогой всматриваясь в его лицо.       - Всё прекрасно, Жас, всё прекрасно, - чародей потер пальцами переносицу, пытаясь настроиться на рабочий лад. С тем же успехом он мог бы сейчас пойти в лечебницу сращивать людям переломы – бесполезная затея.       - Ты как-то странно выглядишь, правда, - Жасмин недоверчиво скосила на него взгляд темных глаз, но всё же вернулась к книге, - ты не выспался?       - Да нет, почему же. Очень даже выспался… Ты, кстати, часто просыпаешься во сне.       - Правда? Честно говоря, у меня здесь такие яркие сны, что иногда даже страшно, - девушка усмехнулась.       - Насколько они яркие? – маг неосознанно насторожился, словно гончая, почуявшая зайца – девушка этого даже не заметила.       - Очень! – Жасмин рассмеялась, - я уже и Аграбу успела пару раз увидеть, и в каком-то безвременье полетать, и по воде походить, и львиц с кошками погладить.       - Львиц с кошками?.. – чародей уже даже отложил в сторону листы.       - Да! Мне приснились, знаешь, крупные такие львицы, и черная кошка! Я даже одну вроде как видела здесь, - девушка вовремя себя остановила, вспомнив, что не рассказывала магу про неприятный эпизод в таверне, однако, упоминание кошки казалось ей вполне безобидным. Улыбаясь, Жасмин повернулась, желая поделиться смешным, по её мнению, сном со своим чародеем, но откровенно опешила, встретившись с его предельно настороженным и серьезным взглядом.       - Жас, ты видела в Безымянном Городе кошку?       - Да, - девушка озадаченно помедлила, не понимая, что так взволновало мага, - маленькую черную кошку в таверне.       - И что эта кошка там делала?..       - Ну, она подошла ко мне… Запрыгнула на стол, помырлыкала и ушла. А что?.. Джафар, почему тебя так беспокоит обычная кошка?       - Потому, принцесса, что в Безымянном Городе нет кошек. Вообще.       - Но почему?       Маг напряженно свел брови.       - Рыболюды не выносят кошек. Бледные твари не выносят кошек. Две трети так называемых «гостей» города на дух не выносят кошек. Кошки есть или у очень сильных чародеев, которые держат их исключительно запертыми дома, или же такие кошки являются фамильярами и далеко от хозяина также не отходят.       - Кем?       - Фамильярами. Духами-помощниками. Это существо, которое чаще всего выглядит как какое-то вполне обычное животное, но обладает значительным запасом силы, которую может передавать магу. Также фамильяры часто по-человечески умны, способны разговаривать и помогать магу в его деле как советами, так и физически.       - Вроде волшебного угря Ксеркса у Мозенрата?       - У него угорь? – Джафар приподнял бровь.       - Да, который ещё и вечно вьется вокруг него в воздухе словно червяк-переросток.       - Не знал. Странный выбор, но, похоже, да, это, скорее всего его фамильяр.       - И что страшного в том, что я видела такого фамильяра в таверне?       - То, что ты его видела, не страшно. Но странно, что он к тебе подошёл. И тем более странно, что чужой фамильяр явился к тебе во сне – с чего это вдруг?.. Когда точно это было?       - Ну, получается, вчера перед тем, как я проснулась, увидев этих твоих рогатых «друзей».       Джафар нахмурился ещё больше.       - Очень странно. На тебе был камень – он не пропускает вредоносное колдовство и не дает таким сущностям пробираться в чужие сны. Хм.       - Ну, видимо, с кошками у нас вообще не складывается, кроме тигров, разумеется, - Жасмин попыталась пошутить, но, видя ещё более удивленное лицо чародея, решила все же пояснить, - это я из-за наших проблем с Мистик. Ну, проблем Аграбы с этой демоницей.       - Какой ещё демоницей Мистик? – маг уже даже развернулся к девушке корпусом. Похоже, за пару лет его отсутствия эта сумасбродная парочка подростков с джином за компанию успела наворотить дел.       - Мистик. Демоница из призрачного – кажется так – измерения. Безвременья… Как-то так говорил Джинни. Выглядит как женщина в красно-черном платье с кошачьей головой.       Глаза Джафара стали натурально размером с блюдца.       - Демоница… Конечно…       Маг закрыл глаза и откинулся спиной на стену.       Идиоты.       Девушка непонимающе всматривалась в молчавшего мага, но вскоре поняла, что объяснений от него такими темпами не дождется еще неделю.       - Джафар? – она подалась вперед и осторожно прикоснулась пальцами к его колену.       Чародей плавно перехватил её ладонь своею. Как будто бы задумчиво погладил тыльную сторону руки девушки большим пальцем. Как будто бы печально и даже разочарованно покачал головой.       - Что случилось? – Жасмин начала уже ощутимо волноваться, глядя на его откровенно мрачное выражение лица, - ты её знаешь?       - Можно и так сказать, - маг говорил медленно, точно бы старался поточнее подбирать слова, - это не демоница, Жас. И я совершенно не понимаю, почему ваш джинн этого сразу не понял. Хотя, возможно, ему проще называть её так, чтобы не пугать вас… Возможно, боится, возможно, надеется, что если будет считать её просто каким-то низшим демоном, то она и вести себя будет как низший демон… Нет, всё-таки как же вам повезло…       - Я не понимаю, - девушка попробовала вспомнить все случаи столкновений с кошачьеголовым существом. Демон и демон, она как-то не разбиралась в природе происхождения Мистик. Только поняла, что женщина-кошка любила заманивать людей в ловушки, играть и дурачить смертных.       - Это не демон, Жас. Это богиня.       - Какая ещё богиня?.. – Жасмин недоверчиво приподняла уголок рта, - то есть мы с Алом, хочешь сказать, воевали с целой «богиней»?.. - Я очень сомневаюсь, что вы с Ней «воевали». Ей достаточно повести бровью и вся Аграба превратится в выжженную пустыню, посреди которой никогда и ничего не существовало. Её зовут Баст или Бастет, кошачья богиня. Кошка, которую ты видела, возможно, Её вестница. Она покровительствует счастью, радости, материнству, целительству. Но Она же имеет и другую ипостась – богиня войны Сехмет, женщина с головой львицы. Огонь и жар пустыни, ярость, кровь и смерть есть Её проявления, равно как и победа, справедливость, защита и целительство. Её вестники – львицы.       - Но зачем ей Аграба? И я-то тут причем? – девушка сразу вспомнила двух лежащих у ног странного бритоголового мужчины по имени Акен львиц, за спинами которых бесследно скрылась черная кошка в яви таверны. Во сне же её окружали все трое зверей.       - Не знаю, Жас, - маг покачал головой и снова уставился задумчивым взглядом в пол.       «Вот, значит, как. Значит, и правда Ты, Госпожа Красного Пояса. Но зачем Тебе я? Чтобы что? Чтобы помочь ей? Чтобы не погибла, не сгинула в мороке дней, не потеряла саму себя как я когда-то? Чтобы наша свой путь? … Пусть будет так. Я справлюсь, Госпожа».       Теплое прикосновение к его правому боку. Девушка тихо пододвинулась ближе и прижалась к его руке, опустив голову ему на плечо. Маг отпустил её ладонь и, высвободив руку, обнял принцессу за плечи, прижав к себе.       - Всё хорошо, Жас, не бери в голову. Но раз уж так, знаешь… Может… Может, стоит тогда обучить тебя сновиденью?.. Это вполне может оказаться тебе по силам, да и польза будет, - маг уже куда легче улыбнулся.       - Хорошо, как скажешь, - Жасмин поправила выбивающиеся из прически волосы, стараясь поменьше думать о всевозможных якобы богинях – что-то у Джафара их тут внезапно обнаружился явный избыток, - что мне нужно делать?       - Для начала давай пройдемся, я поищу тебе удачный учебник. Заодно, может, найдется какой заказ на перевод.       - Снова «Толчок»? – девушка хихикнула.       - Куда ж без него, - маг поднялся на ноги, помогая встать и принцессе, - и захвати сумку, иначе опять будешь таскать всё в руках.       Наверное, из всех присущих ему недостатков одним из основных была дотошность. Чародей легко погружался в увлекающее его дело, подходя к решению проблемы максимально серьезно и основательно. И вот теперь, когда ему потребовалось найти для принцессы учебник по сновидению, он буквально перерыл несколько книжных лавок, едва ли не вытряхнув предварительно всё их содержимое их же несчастным владельцам на головы. Пролистал с полсотни вариантов, на ходу комментируя попадавшиеся ему недостатки работ. Одного особо рьяно защищавшего свои подборки торговца довёл почти до истерики, саркастически интересуясь, в какой помойке обнаружились столь ценные артефакты, что их жаль тратить даже на растопку печи, не то дым получится излишне ядовитым. Принцесса вначале только краснела, но под конец едва могла сдерживать смех, старательно прикусывая язык и стараясь думать о том, что её вообще-то смешат издевки, которые чародей совсем недавно применял и к ней. Но всё же она не могла не признавать, что чувство юмора – пусть и саркастически-мрачное – у него было и было весьма себе недурственным.       Покончив с книжными прилавками, чародей мигом оказался у уже знакомого Жасмин стола писаря с цифрой девять. Едва ли не плечами растолкал стоявших там коллег по ремеслу и принялся что-то втолковывать недружелюбно посматривающему на него исподлобья толстяку. Девушка с легкой тревогой наблюдала за тем, как маг чуть ли не в открытую перехватывал работу у уже было сторговавшихся чародеев и вскоре, под их возмущенные восклицания, уже направлялся быстрым шагом к принцессе обратно. Судя по игравшей на его лице злобной усмешке, заказ достался ему.       - Ну что, как успехи? – девушка всё же умудрилась вовремя схватить опять куда-то спешащего мага за рукав и едва ли не волоком втащить под навес какой-то маленькой и битком набитой посетителями закусочной.       - Не так уж плохо, - маг протянул девушке пачку листов, - спрячь в сумку, вечером разберусь. И учебник – начнешь читать сегодня и ночью уже сможешь потренироваться.       - Так быстро? – девушка с удивлением пролистала довольно тонкую книжку, едва ли в сотню листов толщиной.       - Там не так много теории, особенно на начальных этапах. В сновидческие путешествия, разумеется, тебе лезть не следует, а что касается управляемых сновидений – это почти сплошная практика, там объяснять особо много и не надо.       - А зачем они вообще нужны, управляемые сновидения?       - У них несколько вариантов применения, Жас. Кто-то использует их исключительно развлечения ради – всё же довольно забавно «заказывать» сны и видеть то, что хочешь, а не какую-нибудь белиберду.       Принцесса согласно кивнула, вспомнив сон с голыми девицами и Алом.       - Но есть и другие способы применения сновидений. Некоторые практики ищут во сне пути решения проблемы, кажущейся излишне трудной или вовсе нерешаемой. Кто-то пытается прозревать будущее – это популярно, но далеко не так часто удается, как большинство думает. А кто-то может, наоборот, заглянуть в прошлое, чтобы лучше изучить некое событие, к которому, например, сам практик отношения не имел, но, путешествуя по снам других людей, он может найти нужное воспоминание, сокрытое теперь в иллюзорном мире.       - А чем отличаются тогда сновидческие путешествия? – принцесса почти не глядя взяла у мага из рук аккуратно завернутую в тончайший лист пергамента горячую лепешку, которую он успел-таки купить, пока они болтали, и теперь с интересом продолжала слушать, стоя у высокого шаткого столика в углу. Сам чародей оперся на столешницу, надеясь, видимо, придать той устойчивости под своим весом.       - В путешествиях, принцесса, ты входишь в мир снов как полноправный участник, а потому все, что там случается, может оказывать влияние и на тебя в мире яви. Проще говоря, если ты получаешь там раны – они появляются и у тебя реальной. Погибнешь – умрешь и здесь. В обычных снах ты просто зритель, какие бы ужасающие события тебя не окружали.       - Выходит, для путешествий уже надо иметь опыт…       - Да, опыт, навыки, обширные знания о том мире, куда собираешься попасть. Девушка снова согласно кивнула и только сейчас обратила внимание, что маг снова стоял с пустыми руками, равнодушно скользя по многочисленным посетителям взглядом. Мысленно выругавшись, Жасмин оторвала большой кусок лепешки и протянула магу.       - Я не голоден.       - Да ну? – принцесса с сомнением повела бровью, - а если подумаешь получше?       - Ты сомневаешься в моей оценке собственного состояния, дитя? – едкая улыбка тронула узкие губы.       - Если скажу «да», мой учитель сильно оскорбится?       Чародей склонил голову в бок, любуясь искрами лукавства, проскальзывающими в больших темных глазах. Немного помедлил, но все же взял протянутую ему еду.       - К тому же, - принцесса опустила глаза в пол, - кто знает, когда моему чародею понадобятся его силы.       Джафар едва ли не поперхнулся, поймав брошенный в его сторону многозначительный взгляд.       «Говорили древние: в тихом омуте всякие демоны водятся».       Придется, похоже, брать еще одну лепешку с сыром себе.       Вернувшись домой, Жасмин с порога обратила внимание на сверкающие идеальной чистотой полы. У Джафара и так откровенно не было грязно, но сейчас старые доски словно бы натерли воском.       - Крыса никак не угомонится, - маг с некоторым раздражением стянул с себя мантию и покрытые пылью сапоги.       - Мне кажется, или она тебя как-то недолюбливает? – принцесса последовала его примеру, одновременно вытаскивая из мягкой сумки пергаменты с работой, книгу и пару свертков с сыром, вяленой телятиной и свежими абрикосами – на обратном пути они все же успели пройтись по рыночным рядам с едой.       - Она меня откровенно не любит, что вполне взаимно.       - Почему же?       - Крыса служит только женщинам. Мою мать она обожала, отца слушала через раз, а нас с Джабраилом вообще ни во что не ставила и, похоже, не собирается.       - Она же не демон?       - Нет, скажем так, низший подвид нечисти. Но нагадить может изрядно, это я тебя уверяю. Вообще не знаю, как это Ворон согласился её забрать в свой дом – ему от неё доставалось больше всех. Не помню, чтобы она его иначе как «вшивым приблудком» называла.       - И твои родители это позволяли?! – Жасмин спрятала продукты в стол, едва следя за поднявшимся вслед за ней на второй этаж магом.       - При родителях она такого, конечно, не допускала, а мы не хотели жаловаться. Но сомневаюсь, что Ворон забыл о таких вещах.       - Зачем же он её тогда и правда забрал?       - Кто знает. Может, память о доме в каком-то виде. Может, Крыса и сама слезно попросилась. А, может, Эриния решила зачем-то пригреть эту старую выхухоль – все же дело она свое знает и убирает и правда хорошо. К тому же, как видишь, она может легко перемещаться даже в зачарованные пространства – один раз попав в дом, ей уже не требуется дальнейшее разрешение.       Принцесса вдруг вспомнила, что, уходя, Крысу они и правда не впускали. А раз дом снова стоял чисто убранный – ни одной пылинки в воздухе не висело – значит, сварливая уборщица со своей «командой» успели поработать в их отсутствие. Девушка облокотилась спиной о тумбу, размышляя о пользе такой прислуги – пожалуй, она бы не отказалась от такой помощницы даже во дворце.       - О чём задумалась, моя принцесса?       Девушка повернула голову как раз в тот момент, когда чародей вплотную приблизился к ней, почти прижимая её к столешнице. Выставил руки по бокам от её тела, словно бы не давая сбежать, наклонился ближе к её лицу.       - Думаю о пользе такого рода магической прислуги, - принцесса честно озвучила свои мысли, всматриваясь в угольно-черные глаза мага.       - И только?.. – всполох огня в бездонной глубине.       - И ещё о том… - тонкие губы мягко касаются её, скользят, увлекают осторожным поцелуем, но упорная мысль заставляет немного отстраниться, договорить - ещё о том… что ты видишь …?       Он замирает, давая ей закончить вопрос.       - Что ты видишь во мне ценного, Джафар?       Чародей медлит буквально мгновение, улыбается, подвигаясь ещё ближе к ней, прислоняясь к её телу, обнимая ладонями её лицо.       - Тебя, Жас.       Она несколько раз рассеянно моргает, но колдун уже вновь закрывает ей рот поцелуем – это его ответ и другого не будет.       Принцесса подхватывает края его нижней рубахи, рывком вытаскивает из захвата пояса, собирает ткань и, не давая ему раздеться самому, тянет одежду вверх и вбок, вынуждая мага наклониться, чтобы она смогла стянуть её с него. Его руки проделывают тоже самое с её шелковой рубахой, с той лишь разницей, что его рост позволяет стянуть с неё одежду, не заставляя её наклоняться. Проворные пальцы принимаются развязывать кисти пояса, справляясь с таковыми на удивление быстро и легко. Замирает.       - Подожди, - девушка немного краснеет, но перехватывает его готовые помочь ей ладони, - я хочу сама, можно?       Маг опускает руки, с каким-то странным удивлением следя за тем, как она еще больше ослабляет пояс, удобнее вцепляется в края ткани штанов и … Плотная ткань не хочет так просто сползать с влажных от пота бедер. Девушка напрягает руки, вновь перехватывает ткань, чувствуя под пальцами края тонких брэ, и, не удержавшись и все же отведя в сторону взгляд, с усилием стягивает одежду с мага, буквально садясь на пол.       Она у его ног. Она, с залитым румянцем щеками, с обнаженной грудью, подрагивающей от её сбивающегося дыхания и ускоряющегося пульса. Отвела взгляд, боясь посмотреть наверх, посмотреть на него. Но не от страха – от смущения. Улыбается, прикусывает губу, прислоняется щекой к его колену, обхватывая его ногу одной рукой.       Блядь.       Он едва смог пошевелиться, чтобы полностью освободиться от валяющейся на полу одежды.       Ухватился за край столешницы, чувствуя, что сейчас просто потеряет сознание от развернувшегося перед ним зрелища. Отбросил ногой лишние тряпки куда-то в угол. С трудом сглотнул, чувствуя, насколько пересохло горло. Едва наклонился.       Она подняла голову, встретившись с ним глазами. Она, сидящая на полу, прижимающаяся к его ноге, смотрящая на него снизу вверх, чуть ли не игнорирующая тот факт, что рядом с ней набирает силу его член.       Блядь.       Маг резко нагнулся, схватил девушку за плечи, рывком поставил на ноги. Впился губами в её рот, прикусил полные губы чуть ли не до крови. В одно мгновение развязал тонкий пояс её штанов, что шелковым водопадом струились по стройным ногам. Рывком же стянул их вместе с бельем вниз, отбросил в угол. Подхватил девушку под ягодицы, приподнял, усадил на столешницу, разводя её бедра в стороны. Обнял за талию, прижимаясь пахом к ней.       Блядь.       Девушка едва слышно засмеялась, чувствуя, как горячие губы скользнули по щеке, впились в тонкую кожу шеи. Прикусил плечо. Еще ниже. Влажный язык очертил кружок ореолы выступающего соска. Принцесса вздохнула, инстинктивно обхватив мага за голову, запуская пальцы в длинные волосы, выгибая спину, подставляясь под его требовательные ласки. Длинные пальцы прочертили линию на внутренней стороне правого бедра. Резко сорвались вбок, накрывая чувствительные горячие ткани. Прижали, но едва дернувшись, поднялись наверх к животу.       Сухо.       Он сильно спешит.       Блядь.       Мягкий поцелуй, касающийся его затылка.       Приподнимает голову, едва прислоняясь своими губами к её. Улыбается вместе с ней.       - Жаас, - короткий поцелуй, - что ты со мной делаешь, моя девочка…       - И что же? – она невинно улыбается, точно не знает, лукавая.       - Ты… - снова нервно сглатывает, чувствуя, как сердце пропускает несколько ударов, словно бы замирая на лишние мгновения.       Не договаривает. Снова впивается в её грудь поцелуем, слегка прикусывает сосок, вынуждая девушку вздрогнуть всем телом в мнимом испуге.       Подожди, это еще не всё.       Ниже, скользит языком ниже по её животу, едва касается пупка. Ещё ниже. Сильные ладони вновь подхватывают её под бедра, вновь рывок – подтягивает её ближе к краю, заставляя расположиться едва ли не полулежа.       Ниже.       Девушка шире открывает глаза, не веря своим ощущениям.       Нет.       Подожди.       - Пп-пос… - принцесса вздрагивает, выгибаясь, запуская пальцы правой руки ему в волосы, прикусывая губу, сжимая зубы.       Его губы там. Его язык скользит в становящейся всё более влажной глубине. Длинные пальцы снова надавливают, словно бы дожидаясь, когда выделившейся смазки пополам со слюной станет достаточно и можно будет…       Внутрь.       Девушка отчаянно хватанула воздух зубами. Снова выгнулась. Скользнула босыми ступнями по его плечам.       Он у её ног.       Между её ног.       На коленях.       Жасмин немного приподнялась, уже осторожнее гладя мага по спутанным длинным волосам. Ощущения были странными, ни на что не похожими, но в этот момент принцессу волновал даже не его язык, скользящий по её промежности, не пальцы, методично массирующие её изнутри. Он на коленях. Он. Никогда и никому всецело не подчинявшийся. И сейчас он готов мириться с неудобной позой, с её ногами на его плечах. Лишь бы ей было хорошо, лишь бы она не почувствовала боли – а он потерпит. Принцесса осторожно коснулась виска мага кончиками пальцев.       - Джафар…       Он еще раз провел языком по мягким складочкам, выписывая очередную восьмерку, плавно высвободил блестящие от смазки пальцы. Поцеловал подрагивающий живот, снова поднялся к ложбинке между грудей, запечатлев там короткий влажный поцелуй. Нетерпеливая ладонь обхватила его за шею и с усилием потянула наверх, к себе, прямо к полным губам, впившимся в его за мгновение до того, как он успел о чем-то предупредить или запротестовать.       Солоноватый вкус показался принцессе не особо притягательным, но то, в результате чего он оказался на его испачканных в её смазке губах, будило в девушке новые, доселе не испытанные эмоции. Жасмин чувствовала, что с каждым мгновением её кровь всё быстрее течет по венам, распаляя сознание. Вконец осмелев, принцесса опустила левую руку вниз, скользнув по напряженному рельефному животу мага, и, не глядя, в одно движение обхватила его член ладонью. Чародей судорожно вздохнул, подавшись сильнее вперед, кусая её губы, сжимая в крепких ладонях её талию, гладя ягодицы, едва двигая тазом, вынуждая член буквально скользить в её руке. Набралась смелости. Подалась тазом вперед, одной рукой обхватила мага за шею, второй направила его член. К себе, в себя, глубже.       Немного не хватает смазки.       Она морщится, но тянет его на себя, не давая остановиться, зажимая рот поцелуем. Обхватывает его талию ногами.       Качнулся вперед, резко заполнив её изнутри до конца. Жестко. Болезненно.       Замер, чувствуя её едва сдерживаемый стон.       Аккуратные пальцы проворно добираются до налитой кровью плоти. Бедра шире, сквозь оставшуюся после вчерашнего боль. Корпус чуть назад. Она поможет себе, зная, как нужно. Вверх-вниз. Быстрее.       Его плавное движение назад. Толчок вперед. Осторожно, крайне неторопливо набирая скорость.       Горячие узкие губы разрывают поцелуй, скользят на шею, прикусывают, словно бы вырывая становящиеся все громче короткие рычащие вздохи-стоны. Короткие ногти впиваются ему в плечи.       - Быстрее…       Медленный глубокий толчок вперед. Плавно движется назад.       - Пожалуйста…       Снова медленно.       Принцесса с усилием прикусывает губу, в полной мере ощущая все садистское наслаждение чародея. Едва ли не со злостью ищет его взгляд, желая объяснений.       В черных зрачках плещется страсть. Страсть, нежность и… И что? Кроваво-красный огонь окутывает девушку, поднимается сплошной стеной вокруг, темнеет, оборачиваясь своей высшей формой – черным неугасимым пламенем, выжигающим миры, заливающим всё вокруг.       Её мягкая улыбка. Подается вперед, снова, в который раз снова мягко целует его губы, чуть дергается, уже с явным трудом удерживаясь в каких-то паре мгновений от пика, путь к которому преградил он.       - Пожалуйста…       - Жас…       И он ускоряется. Чувствует дернувшиеся пальцы, выгибающийся к нему позвоночник. Её схваткообразный стон, впивающиеся в кожу ногти.       Черное пламя вокруг.       - Жас…       Он пришел в себя, обнимая, прижимая её за плечи к себе одной рукой. Второй он держался за край столешницы, чтобы не рухнуть вниз, чувствуя, как за секунду до этого мир вокруг него погрузился во мрак. Он всё же потерял сознание или это ему показалось, настолько ослепляюще-ярким оказалось переживаемое наслаждение?..       - Ты как? – обнимает его за плечи, гладит взмокшие от пота спутанные волосы, пальцами проводит по щеке.       Глубокий вдох. Голова проясняется. Надо успеть сесть за работу, пока сознание снова не заволокло влечением, словно бы ему пятнадцать.       - Хорошо, моя девочка, очень хорошо, - пальцы скользят по её животу, надавливают ниже пупка, проводят линии поперек. Пауза. Еще вниз. Ниже. Ощутить липкую влагу на пальцах… Блятьблятьблять! Он совсем рехнулся что ли?!       Схватил её, обнимая за плечи, поднял на руки. В душ, отмыться и за работу, пока ещё один день не пошёл по пизде. Только её надо бы куда-то убрать с глаз долой, иначе хер там он сможет хоть на чем-то сосредоточиться!       Принцесса немного растерянно следила за его действиями. Оттащил в душ, ни слова не говоря запихнул под воду, едва ли не сам намылил липкие бедра. Молча, судорожно, в спешке вымылся сам. Накинул ей на плечи длинное покрывало, чуть ли не выпихнул из комнатки душевой.       Снова на руки, на второй этаж, усадил на подушки, учебник по сновиденью на колени.       - Пока читай, будет что не понятно, потом спросишь.       - А ты..?       - Работать! - схватил пачку листов с заданием, чистый пергамент и чернильницу и буквально в два шага исчез на лестнице на первый этаж.       Жасмин показалось, что всё действо заняло у мага хорошо если пять минут. Девушка недоуменно покачала головой и принялась вытираться. Пожалуй, раньше она бы посчитала такое поведение странным и откровенно неуважительным по отношению к ней – чуть ли не сбежать после близости, пусть и на другой этаж крохотного домика, словно бы она ему мешала.       «Впрочем, я ему действительно мешаю… Не припоминаю, чтобы раньше он на что-то отвлекался: жены у него не было, детей вроде как тоже, увлечений кроме чтения и каких-то захудалых экспериментов в тайной лаборатории и подавно. Похоже, я ломаю ему привычный образ жизни, к которому он уже лет тридцать как привык. Забавно»       Принцесса не могла пока однозначно сказать, нравилось ли магу такое положение дел или нет, да и сама она не была уверена даже относительно самой себя. Как бы то ни было, сейчас нужно было найти себе дело: как бы Джафар не относился к ней, вряд ли он станет долго выносить её навязчивость, да и неумение себя занять наверняка не добавит ей очков в его глазах. А Жасмин с недавних пор внезапно захотелось, чтобы он перестал воспринимать её как взбалмошную ничего не представляющую из себя истеричку. И для этого мало быть просто милой, доброй и сексуально для него привлекательной.       - Ну-с, учебник по сновиденью, посмотрим, что ты мне предлагаешь делать, - девушка наконец переоделась в свежую одежду (она просто обязана не забыть потом поблагодарить за это суккуба!) и уселась на подушки.       Суть сновиденья заключается в том, чтобы настроить свое сознание таким образом, чтобы не просто видеть случайные сны, являющиеся, по большей части, результатом обработки мозгом увиденного и воспринятого за день, но и «заказывать» сновидения. Возможность прозревать будущее или перемещаться в прошлое существует, но это гораздо, гораздо сложнее и далеко не всем дается. Начать же следует с простого: размышлений о том, какой сон хотелось бы увидеть; осознания себя в сновидении (то есть понимания того, что это действительно сон, а, значит, в нем действуют иные, отличные от яви законы); фиксации увиденных снов, а также методы прерывистого сна. Для всевозможных исследований будущего и прошлого автор рекомендовал или полагаться на врожденные таланты (здесь Жасмин откровенно посмеялась), или же обратиться за помощью к проводнику.       «Здорово, нечего сказать. Основные техники, конечно, кажутся простыми, но вот ни способностей к виденью будущего, ни помощников-проводников у меня нет. Джафар, похоже, этим не особо интересуется, а этого, как там его, фамиллияра? фамимиляра? фамильяра, демоны его дери, у меня не водится! Ладно, попробуем этой ночью что-нибудь из описанного». Девушка вновь вздохнула и, отложив учебник, скосила взгляд на лежавшую рядом книгу с мифами Эдэнии. А почему бы и нет?..       Поначалу сборник сказок вновь ощерился зубодробительным слогом и удушающе-высокопарной патетикой. Но чем дальше принцесса Аграбы продвигалась по убористым столбцам, тем легче ей становилось воспринимать написанное. И мало-помалу она начала втягиваться в сюжет.       «И всё же, что за странное повествование? В книге говорится, что богиня войны была сиротой из каких-то невообразимо далеких земель и, когда её отдали на воспитание королевскому лекарю и королевскому же ловчему (странный выбор, ну да ладно), никто никакую божественную сущность в ней не заподозрил. Но она уже буквально к десяти годам выделялась настолько, что хотя кто-то обязательно должен был задаться вопросами! Она необыкновенно умна – бегло читает и пишет чуть ли не с двух лет, причем сразу какие-то поэмы. Ловкая, быстрая, сильная – ставит ловушки и ходит на охоту со своим воспитателем уже в пять, а по лечебнице разгуливает как у себя дома с трех, успевая излечивать безнадежно больных и ставить на ноги парализованных. Красоты она неземной, волосы цвета расплавленного золота вьются ниже пояса, глаза лучатся добротой, а голос тонок и сладок, что у певчих птах. И никто ничего не подозревает? Ну-ну»       Жасмин помнила, какие оды сочиняли в её собственную честь, и должна была признать, что даже её не описывали настолько великолепной как девушку из легенд. И хотя придворные поэты и восхваляли её внешность, никому не приходило в голову превозносить её таланты в, скажем, гончарном деле или верховой езде, потому как гордиться там было откровенно нечем. Ну что-то пробовала, маловато для восхвалений. Мысли о детстве почти сразу же перешли к воспоминаниям о дворце, а оттуда – к отцу и Аладдину. И если о юном воришке девушке особо вспоминать не хотелось, то осознание того, насколько, наверняка, переживает о её исчезновении отец, доставляло немало боли.       «Папа, милый, если бы ты знал, как всё обернулось… Ты думал, что я нашла своё счастье, что скоро ты сможешь уйти на покой, отдав город в надежные, как ты веришь, руки, а сам будешь нянчить внуков. Вот только твоя любимая дочь буквально только что обнимала не обожаемого тобой юношу, а темного мага, одно имя которого даже тебя приводит в ярость. А если бы ты увидел его сейчас, что бы ты сказал?.. Да, наверное, тоже самое, что и тогда, потому что сам Джафар вряд ли изменит своё о тебе мнение, пусть даже и признав свои ошибки. Ты всегда откровенно боялся колдовства, полагая, что маги могут быть только добрыми, вроде нашего Джинни. Ох, что бы ты сейчас сказал обо мне?..»       Девушка прикусила губу, отложив ненадолго книгу.       «Может, это и правда просто помешательство, папа. И я просто сошла с ума. Но … он ведь тоже сошел, как думаешь? Это не похоже на продуманный план, на достижение целей. Мне даже кажется, папа, что он сам не понимает, как так получается. Наверное, через месяц-два – какой кошмарный срок! – мы уже остынем и тогда сможем ясно взглянуть, что привело нас друг к другу. Вот только… Что если вдруг выяснится, что … что это всё правильно? Что мы не просто перепили вина в тот вечер? Что нам с ним тогда делать? Мы ведь никогда не сможем вернуться в Аграбу, я даже не смогу тебе сказать, что я жива и у меня всё хорошо. И … Ал? Что мне делать с ним? Как сказать ему, что три года наших отношений подошли к концу, а свадьба была моей глупой ошибкой? Как объяснить, что та, что никогда не давала ему ни малейшего повода сомневаться в себе и своих чувствах к нему, … предала его? Что она обнимает чернокнижника, едва не стершего с лица земли её собственный город? Что она гладит его черные как смоль волосы, любуется огненным всполохами в его темных зрачках? Что она стонет от его умелых, сильных рук, от прикосновения таких обжигающе-горячих губ, от его вкрадчивого шепота, пробирающего до костей? Что она готова отдать ему всю себя, лишь бы он был рядом, лишь бы слушать его неровно бьющееся сердце, замирая от радости всякий раз, когда его ритм выравнивается?.. И что ей даже нравятся его рассказы о магии, нравится пытаться разобраться в хоть и примитивном для него, но таком непривычном для неё учебнике?! Ал, как мне все это тебе объяснить?..»       Девушка резко вздохнула и тут же стерла ладонью скатившуюся на щёку слезу.       И нет, она ни о чем не жалеет.       Принцесса просидела с книгой сказок еще какое-то время. Дошла до описания отрочества богини, остановившись на её поступлении в академию. Что ж, самая красивая девочка города Нат, целительница, охотница, лучшая в школе и ходячая отрада своих воспитателей готовилась к поступлению. Не очень понятно, почему её не приняли сходу, но об этом принцесса решила прочесть уже завтра – начинало темнеть, а сама Жасмин слегка проголодалась. Судя по отсутствию звуков с первого этажа, чародей также работал без остановки, так что наверняка захочет есть, хотя бы в теории должен. Девушка улыбнулась и направилась к ящикам стола.       В Аграбе ей никогда не приходилось готовить – статус принцессы не предполагал умения орудовать сковородой или разжигать печь. Да и в доме мага не было печи в привычном понимании, а ровная поверхность с песком, судя по всему, нагревалась магией. Впрочем, купленные на рынке продукты и так не предполагали особой готовки, а уж порезать более-менее ровно сыр с мясом Жасмин должно было быть по силам. Девушка осторожно открыла навесной шкаф, нашла доску и нож. Достала продукты, осторожно нарезала упругий сыр со слегка кремовой сердцевиной, ломтики ароматного мяса. Достала персики, намереваясь помыть. На цыпочках подошла к верхней ступеньке лестницы и, стараясь оставаться тихой как мышь, присела на корточки.       Маг сидел у противоположной от лестницы стены прямо на полу. На одном колене у него лежали листы с заданием, на втором – листы с переводом, который он делал, едва заглядывая в оригинальный текст. Изредка подносил исписанный лист к глазам, словно бы плохо видел буквы, шептал себе под нос получившуюся фразу, кривил рот в усмешке, что-то комментировал. Над головой мага витал небольшой красный огненный шар, дающий дополнительный свет для работы. В очередной раз поднося лист с переводом ближе к лицу, маг приближал и магический шар, словно стараясь удостовериться в правильности своих записей.       Наблюдая за бывшим визирем, девушка вдруг вспомнила одну сцену из далекого детства. Она тогда играла с любимой няней Суримэ в прятки и, когда наконец нашла пожилую женщину в саду, сразу же подбежала обнять служанку. Няня обняла принцессу в ответ, но сама продолжила смотреть куда-то вдаль.       - Нянюшка, идём! Твоя очередь меня искать!       - Сейчас, моя милая, чуть-чуть только полюбуюсь…       - На что, на что?! Я тоже хочу полюбоваться!       Девочка едва не запрыгала от радости, предвкушая какое-то потрясающее зрелище. Посмотрела в том направлении, куда повернула голову няня, но вместо чего-то волшебного и удивительного увидела главного садовника, подвязывающего розы. Мужчина был уже откровенно немолод, с короткими седыми волосами, узловатыми пальцами и темно-коричневой кожей постоянно работающего на солнце человека. Согнутая спина садовника шла скорее какому-нибудь простолюдину, а не главному смотрителю султанского сада. Нет, он не пугал принцессу как старый Великий Визирь, но ничего волшебного в его внешности также не было. Жасмин откровенно разочарованно выдохнула и тут же дернула няню на рукав.       - Пойдем! Тут ничего интересного нет…       - Ох, милая моя… Когда-нибудь ты вырастишь и узнаешь, как может быть прекрасно наблюдать за любимым мужчиной, погруженным в обожаемое им дело. Принцесса растерянно хлопнула глазами и только пожала плечиками. Странное что-то говорит няня. Дело, мужчины. Розы подвязывает, подумаешь.       И только спустя почти пятнадцать лет девушка поняла, что такого особенного находила любимая няня в наблюдении за работой своего мужа. Жасмин улыбнулась, в свою очередь любуясь изящными пальцами, перепачканными в чернилах, пролегшей между сведенных бровей морщиной, едва движущимися тонкими губами, проговаривающими текст. Он сидел на полу, будучи одетым в одни только привычные штаны, и девушка видела, как напрягались мышцы груди и предплечий, стоило ему двинуть руками. Поднял голову, едва ли не вздрогнул, увидев её.       Жасмин поднялась на ноги и спустилась по лестнице вниз.       - Уже темнеет. Ужинать будешь?       -А..?       Маг как-то растерянно моргнул, словно бы не поняв.       - Ужинать, - девушка снова улыбнулась, - фрукты я помою, мясо и сыр нарезаны и ждут тебя.       Жасмин направилась в душевую, надеясь с первого раза получить нужную по мощности струю воды, дабы не демонстрировать чародею свою беспомощность в обращении с зачарованными трубами.       Джафар молча проследил взглядом за тем, как она моет персики, отряхивает их от воды, возвращается на второй этаж.       - Ты идёшь?       - Д-да, иду…       Поднявшись наверх, маг немного помедлил, рассматривая усевшуюся на подушки девушку. Жасмин улыбнулась, кивком приглашая его занять прежнее место с левой стороны от неё. Запах чеснока и трав от вяленого мяса будил аппетит.       Чародей опустился у стены на пол, вновь помедлил и наконец все же взял ломтик сыра.       - Кстати, я прочла этот твой учебник – думаю, и впрямь смогу сегодня попрактиковаться. По крайней мере, попробую, - девушка чуть усмехнулась, - а как твои дела с переводом?       - … с переводом? Да ничего, в целом…       Жасмин приподняла бровь.       - Эй, с тобой всё хорошо? Ты как-то странно …       - Всё нормально… Да, всё нормально, Жас, - маг уже привычнее растянул в усмешке губы. Немного размял по привычке шею ладонью, снова усмехнулся, поймав полный недоумения взгляд принцессы.       Грёбанные сны. Грёбанные сны наяву.       Когда ему было лет шестнадцать или чуть больше – как раз то время, когда впервые начинает по-настоящему закипать молодая кровь - он мечтал, что у него будет красивая спутница – можно и не жена, пусть хотя бы просто подруга! – которую можно будет не только зажимать в темном углу лабиринтов главного корпуса академии, но и которая просто будет ждать его дома, с которой можно будет поужинать, поговорить, обсудить что-то. Не обязательно занятия или расписание зачетов, можно и что-то ещё! С ней можно будет пошутить, рассказать о событиях дня, а если не захочется разговаривать, то просто помолчать и это молчание будет не менее приятным, чем разговор. Отец никогда не брал их с Джабраилом на ужины – это было время его и его супруги, но мальчишки на то и мальчишки, чтобы всенепременно проникнуть туда, куда их не пускают и подслушать то, что слушать им не дают. Ворон и Змей, спрятавшиеся за потайной стеновой панелью и едва сумевшие скрыть себя чарами, ожидали тогда увидеть нечто предельно ужасное или же личное, готовые в любой момент убежать, не желая становиться зрителями излишне близкого общения четы магов. Но вместо этого они увидели беззаботно болтающих супругов, наслаждающихся едой и отсутствием шума вокруг. Отец рассказывал о событиях дня в академии, сыпал какими-то многозначительными шутками на границе с пошлостью, а мать, вопреки обычной холодной сдержанности, хохотала, время от времени все же призывая мужа к соблюдению хотя бы видимости приличий. Это было их время, и будущий Великий Визирь Аграбы тогда очень хотел, чтобы когда-нибудь у него было нечто похожее. Не получилось. И вот сейчас он сидел на подушках съемного дома, молодой, двадцатипятилетний уже единожды мертвый старик и никак не мог взять в толк, в какой момент всё перевернулось с ног на голову. А рядом – она, юная, красивая, дерзкая. И, похоже, и впрямь способная…       - Мой чародей не любит, когда на него пялятся, но, похоже, не против пялиться сам, - девушка бросила ехидный взгляд из-под полуопущенных ресниц.       - Перед чародеем, увы, сидит слишком притягательный объект, - маг улыбнулся.       - А если притягательный объект предложит своему чародею и учителю отведать им же купленной телятины – он согласится?       - Вполне, - Джафар согласно кивнул, таки отправив в рот всё ещё зажатый в пальцах кусок сыра и потянувшись за мясом – всё-таки есть он хотел, да и силы ему, похоже, могут понадобиться в любой момент, - так что со снами? Выбрала, с чего начнешь?       - Наверное, со всего понемногу, но точно хочу попробовать засыпать после пробуждения с намереньем попасть в только что увиденный сон или ранее мне снившийся.       - Да, это действенная техника и довольно простая для освоения.       - У тебя получалось?       - Да, довольно легко. Но я не любитель сновиденья, честно говоря.       - Почему же? – Жасмин взяла кусок мяса, с удовольствием отмечая, что маг наконец-то начал нормально есть.       - Она несколько ухудшает общее качество сна и восстановление, а мне они обычно нужнее. Ты можешь потом поспать подольше, так что тебе проще.       - А почему ты так рано встаешь, кстати?       - Утренняя рутина, обязательная часть дня. Я когда-то забросил даже статические медитации и сильно пожалел, а сейчас решил наверстать.       - А мне нужно?       Маг слегка нахмурился.       - Теоретически, да, если хочешь. Как минимум «ковриковые медитации» тебе очень бы пригодились – они учат концентрации, а также вырабатывают навык сосредоточения и погружения в объект. Это потом очень важно в магической работе.       - Ты занимаешься утром этим?       - Не совсем. Сейчас я предпочитаю динамические медитации, иногда совмещенные с комплексом физической работы, чтобы поддерживать тело в нужном состоянии.       - Нужном для чего? Для работы?       Джафар помедлил с ответом.       - Не совсем. Точнее, не только.       Жасмин вопросительно наклонила голову вбок.       - Для боя, Жас.       - Боя? Но с кем ты собрался воевать?       - Ни с кем, принцесса. От меня в бою сейчас толку что с хромой собаки, - маг чуть оскалил зубы, - но пусть будет. Эта рутина хорошо разгружает голову.       - Такие техники учат все маги? - девушка заметила, как напрягся чародей, - если что, я не подозреваю тебя ни в чем, ни в чем не обвиняю и не упрекаю – мне просто интересно.       - За такой интерес, принцесса, иной раз можно остаться без головы, - в тихом голосе мага послышалась угроза, но девушка лишь пристальней всмотрелась в черные огненные глаза, не отводя взгляд.       - Об этом нельзя спрашивать?       - Тебе можно, Жас, - он немного покачал головой, - но не рассчитывай, что я всё расскажу.       - Почему?       - Потому что не стоит тебе этого знать, моя принцесса. Есть вещи, которые досаждают даже спустя годы и не стоит их ворошить.       - Так … откуда ты владеешь техниками, пригодными для боя?       - Это не «техники для боя», Жас, а просто комплекс активной или же динамической медитации, распространенной среди боевых магов. Собственно, комплекс ничего особого из себя не представляет, это просто разогрев.       - Ты разве учился на боевого мага?       Чародей усмехнулся.       - Изначально – да. Я тебе говорил, что метался между разными направлениями. Вот, это было то, что я изначально хотел выбрать.       - И ты бы … воевал?       - По сути, да. Я должен был бы сопровождать армии в походах, на крайний случай мог войти в свиту какого-нибудь правителя для защиты его драгоценной шкуры. Но отказался.       - Почему?       - Испугался.       Жасмин развернулась к магу всем корпусом, не веря своим ушам. Он признается, что испугался?..       - Ты… шутишь?..       - А похоже? - тон чародея был предельно мрачным, - нет, нихера я не шучу. Я был в одном походе, когда мне едва исполнилось девятнадцать, и даже вполне успешно. Но мне пиздец как было страшно. Там ты понимаешь, что можешь погибнуть в любой момент и хорошо ещё, если это случится быстро. Да, ты стоишь далеко от основной линии, где идет бой. Да, тебя берегут, в отличие от какой-нибудь пехоты из вчерашних пастухов, но для того, кто ведет тебя в бой, ты – просто очень дорогое оружие. В добавок, оружие опасное и ненадежное, мало ли что взбредет в головы этим магам, как бы не обратили своё колдовство против своих же. Нет, Жас, я тогда впервые по-настоящему испугался. И решил сменить направление. В конечном итоге, придворный чародей рискует гораздо меньше, а уж Великий Визирь скорее получит геморрой от бесконечного сидения за государственными бумагами, чем его заживо изжарят у какого-нибудь никому не известного оазиса.       Девушка буквально кожей почувствовала, как растет напряжение внутри мага, как сжимаются в злобе его зубы. Но у нее был еще один вопрос.       - Ты жалеешь, что отказался от этого пути?       Чародей дернул плечом. Снова коротко помассировал ноющую после сидения на полу с пергаментами шею. Вздохнул, откинув голову на стену и закрыв глаза.       - Да.       - Почему же?       - Потому что как бы страшно там ни было, именно там я впервые ощутил, что такое сила и что значит стать её проводником. Когда тебя поглощает битва. Когда ты настолько растворяешься в бою, что, кажется, тебя и нет вовсе – есть только сила, проявляющаяся через тебя в этом мире. Ты буквально меняешь его здесь и сейчас, ты управляешь реальностью в моменте, ты воплощаешь в себе всех богов разом. Ты отдаешь всего себя. Это ни с чем не сравнится, Жас. И это пьянит, - Джафар открыл глаза и вновь взглянул на пододвинувшуюся к нему ближе девушку, - но потом опьянение проходит, и ты идешь по полю битвы, стараясь не наступать в лужи крови, но быстро понимаешь, что это бесполезно и тогда пытаешься хотя бы не споткнуться о тела или размазанные внутренности, так как отмыться сможешь еще не скоро. Тебе говорят, что ты молодец и что ты отлично справился, а ты пытаешься унять поток крови из носа, вызванный перенапряжением, и не знаешь, не то сейчас рухнешь на месте, не то блеванёшь, не то всё сразу. Так что да, я просто испугался. Жасмин вздохнула. Ей очень хотелось коснуться его, обнять, но она всё же остановила себя, видя, чувствуя, насколько сильно в нем было раздражение. Сейчас он может и оттолкнуть, несмотря на всё, что между ними было. Девушка опустила голову.       Осторожное прикосновение к её плечу.       - Я тебя напугал, моя девочка?       Принцесса улыбается, сжимая его ладонь своею.       - Нет, но … ты прости, если я тебе досаждаю вопросами…       - Ты мне не досаждаешь, Жас. Раньше я бы тебя послал с этими расспросами, а сейчас думаю, что толку? В конечном итоге, я ведь и правда трус.       - Я так не думаю, - она постаралась придать своему голосу твердость, хотя и не была уверена, что это ей вполне удалось, - я никогда не помню, чтобы ты проявлял трусость. Ты всегда сражался один, никогда не рассчитывая на помощь кого бы то ни было…       - Жас, мне напомнить тебе, что я натворил в Аграбе? – маг усмехнулся.       - Да, напомни мне, когда ты там хоть раз испугался? Когда струсил и сбежал? Насколько я помню, ты все и всегда делал один, рассчитывал только на свои силы и, если уж на то пошло, практически победил.       - Практически не считается.       - Ты никогда не был трусом и как бы я не относилась к событиям последних лет и к тебе лично, я никогда не считала тебя таковым. И в твоей истории я тоже не вижу трусости. Тебе было девятнадцать! Ты мог испугаться того, что видел – я ни одного трупа-то толком не видела за свою жизнь, кроме этих высушенных до крайности мамлюков Мозенрата, и где гарантия, что я не упаду в обморок в первую же секунду?! Нет, я не считаю тебя трусом, скорее наоборот.       - Смотри, принцесса, не сделай из меня тут храброго героя, - чародей усмехнулся, наклонившись к девушке.       - Не хочешь быть храбрым героем? – лукавый прищур больших темных глаз.       - Не особо, - ещё ближе к её лицу, - но ты вправе считать меня таким, каким хочешь.       - Ты такой и есть, - полные губы плавно накрывают узкие и сухие. Горячие, усмехающиеся, желающие ответить.       Нет, хватит. Пусть знает, что она тоже умеет ставить точку в разговоре. Наклонился вперед, пытаясь прижать её к полу, но девушка вывернулась, игриво прихватив его за край ушной раковины зубами.       - Сначала доешь.       Чародей приподнял верхнюю губу, демонстрируя крепкие белые клыки зубов. Принцесса осмелилась диктовать ему свои условия, ну надо же!       - Только вместе с тобой…       - А если я увлекусь и растолстею? Стану страшной и не привлекательной для тебя?       - Сомневаюсь, у меня большой запас терпения, он может оказаться гораздо больше твоей способности набирать вес, а там, возможно, тебе надоест предаваться обжорству и ты снова вернешься в привычное состояние, - маг говорил медленно, растягивая слова, но чем больше слов он произносил, тем больше спадала с его губ улыбка, словно какая-то неприятная мысль пришла ему в голову, - скажи, а если бы я снова стал таким, каким ты меня запомнила в Аграбе, ты бы согласилась остаться со мной?       Девушка поймала ставший серьезно-печальным взгляд.       - Если бы ты стал таким, каким был тогда, и ничего бы не помнил о том, что было здесь, конечно, я вряд ли бы осталась. Но если ты спрашиваешь только про внешность… - она подняла ладонь и прислонила её к гладко выбритой щеке чародея. Провела пальцами по мягким черным ресницам, пригладила выбивающиеся пряди волос, - я бы осталась. Я не хочу лгать – таким ты мне нравишься больше, это верно. Но я бы все равно осталась. К тому же, сейчас ты куда сговорчивее, чем был раньше.       Девушка тихо рассмеялась.       — Вот видишь, с тобой я совсем растерял хватку, принцесса. Еще немного и ты начнешь вить из меня веревки.       - Сомневаюсь, что у меня это получится. Но когда ты не огрызаешься на каждое обращенное к тебе предложение, это не может не радовать.       - Как и то, что ты не пытаешься в ответ на мои слова закатывать истерики или творить не пойми что, - маг самодовольно усмехнулся, - еще немного и я решу, что ты наконец-то начала взрослеть, дитя моё! Девушка снова засмеялась. Оперлась спиной о стену комнаты и с видимым удовольствием впилась зубами в сочный плод персика. Чародей только прыснул в ответ, но к еде все же вернулся. И правда, воевать ему, может, и не придется, но нормально соображать будет не лишним.       В эту ночь Жасмин была предельно сосредоточена. Заснуть, думая о конкретном сновидении. Она подробно представила себе место, где хотела бы оказаться, людей, события. И хотя она и понимала, что с первого раза войти в сон у неё не получится, надежда всё же оставалась. Как и ожидалось, первое засыпание прошло без сновидений вообще – она просто прижалась к теплой груди чародея, обняла его ладонь своею и провалилась в забытие. Когда она проснулась ночью в первый раз, вспомнить ей было нечего, поэтому сквозь дрему девушка решила вновь сосредоточиться на «заказанном» сне, благо спать ей хотелось довольно существенно, а в учебнике утверждалось, что залог успешного вхождения в сновидение как раз и состоит в быстром втором засыпании. Жасмин уже нарисовала себе картину дворца, отца, собирающего башенку из игрушечных фигурок зверей – этот сон она видела очень часто и потому легко могла в него попасть. На втором этаже она увидит купающегося в несуществующем в реальности бассейне Раджу. Ал будет кормить свою ручную обезьянку бананом, сидя на коврике рядом.       Она проснулась даже раньше чародея. Приоткрыла глаза. Попыталась вспомнить, что видела.       …       Ничего. Просто тупая темнота.       Блеск.       Ученица чародея, конечно…       Девушка досадливо поморщилась, потягиваясь под теплым покрывалом. И где это она промазала, что не получилось?.. Принцесса поёрзала еще немного, прижимаясь к боку лежащего на спине чародея. Задумалась, перевернулась к нему лицом, осторожно положила руку ему на грудь, а головой устроившись на его плече. Немного полюбовалась едва подрагивающими длинными ресницами, мерно вздымающейся обнаженной грудью, выступающими острыми скулами. Задумалась. Прикусила кончик языка и аккуратно скользнула ладонью по его груди вниз, прямо под неплотно обхватывающий талию пояс, едва нащупала кончиками пальцев линию белья и, едва задержавшись на границе ткани, юркнула рукой вниз, почти сразу же уперевшись в горячую твердую плоть, которую почти без раздумий сразу же обхватила ладонью.       Маг глубоко вздохнул во сне, словно бы не понял, какой из миров рождал невесть откуда взявшиеся ощущения.       Это было предельно странно – так просто касаться гладкой кожи, чувствуя под пальцами твердую упругую плоть, реагирующую на любые её прикосновения. Девушка осторожно провела ладонью вниз, но стоило ей подтянуть руку обратно, как её пальцы съехали на самый конец члена, немного грубовато проведя по ещё более гладкому участку тонкой кожи. Маг едва дернулся во сне и уже окончательно открыл глаза, поймав взглядом виновницу своего пробуждения.       - Не спится, моя принцесса?       Жасмин почувствовала, как щеки заливает румянец. А ей просто стало интересно, какой он на ощупь? Прошлый раз у нее было мало времени на осмысление своих ощущений.       - Или сон оказался не сильно интересным? – он уже притянул девушку поближе к своему лицу и осторожно коснулся губами шеи возле ключицы.       - У меня вообще не получилось, - принцесса снова поморщилась от обиды, - полная пустота, хотя я же все сделала вроде правильно…       - А ты хочешь, чтобы получалось с первого раза, дитя? – маг тихо рассмеялся хрипловатым спросонья голосом, - любой навык требует тренировки. У тебя получится, но не с первого и, возможно, не с десятого раза. Но получится, обещаю.       - И много попыток приходится сделать ради успеха? – девушка почувствовала, как начинает чаще дышать, ловя его мягкие осторожные поцелуи на своей шее.       - Иногда не особо, а иногда у тебя уходят годы, прежде чем ты получишь хоть какой-то видимый результат. Терпение, дитя моё, только терпение. В магии нельзя спешить и торопить события. Искусство воздействия на реальность требует настойчивости, сосредоточенности и терпения.       Длинные пальцы уже ухватились за завязки её пояса и, быстро справившись с преградой в виде штанов и белья, обхватили девушку за талию. Рывок - и Жасмин оказалась усаженной верхом на его живот. Девушка улыбнулась и сразу же наклонилась к магу, медленно и чувственно целуя тонкие губы. Провела языком по ряду крепких зубов, прикусила его нижнюю губу, осторожно отпустила и сразу же легонько прикусила верхнюю. Маг почти беззвучно посмеивался, ладонями глядя её бедра, сочные ягодицы, комкая ткань рубахи, задирая ту вверх. Чуть приподнялся, стаскивая с бедер свою мешающую одежду. Немного повозился, скидывая штаны с голеней в угол палатки. Девушка хотела было снять рубаху, но чародей удержал её руки, прижав их к талии. Наклонился к её уху.       - Останься пока так. Это красиво, - его шепот мурашками разбежался по её пояснице.       Жасмин кивнула и, немного помедлив, все же завела правую руку назад, вновь обхватив его член ладонью. Она видела, как темнеют его глаза, как ярче разгорается спавшее в них до этого пламя. Вверх-вниз. Мужчина нервно сглотнул.       - Ты говори, если я что-то неправильно делаю, - она смущенно потупила взгляд, - не хочу сделать тебе больно.       - Просто не делай резких движений, - голос Джафара был тихим и каким-то хрипловатым, - и осторожнее с ногтями и зубами.       - Зубами?.. – рука принцессы замерла. Потребовалось несколько секунд, чтобы принцесса осознала, откуда там могли взяться её зубы, после чего её щеки окончательно приобрели пунцовый оттенок, - Я …       - Не сейчас, Жас, - он снова нервно сглотнул, пытаясь хоть как-то увлажнить намертво пересохшее горло, - не думай сейчас об этом.       «Да уж, старый похотливый ишак, сам теперь не думай! Ну-ка, выкинь из головы картинку, где она стоит перед тобой на коленях, с открытым ртом, с призывно высунутым языком… А теперь вспомни, что вчера не закончил перевод, и подумай, как ты это совместишь, мудак безмозглый?!»       Маг закрыл глаза, пытаясь немного отвлечься от лавиной набирающего скорость возбуждения. Мягкий, но настойчивый поцелуй в губы. Отвлечешься тут, как же…       - Жас? – улыбается ей, запуская руку в густые распущенные волосы, - хочешь?..       Она только прикрывает глаза, кривя губы, не способная пока сказать. Он вновь наклоняется к самому её уху.       - Хочешь меня, Жас?.. – вкрадчивый низкий голос пробирает до костей, до самых внутренностей. До самой глубины сознания.       Пушистые ресницы дрогнули. Она поднимает на него взгляд. Тихий, едва различимый голос.       - …хочу…       - Точно?.. – чуть усмехается, тянет, заставляет признать…       - Хочу… Хочу тебя… Пожалуйста, … Тебран?       Блядь.       Он когда-нибудь запретит ей называть его этим прозвищем, потому что после этого у него напрочь сносит голову.       Притянуть к себе, впиться в её рот. Прикусывать губы, срываясь на тонкую шею. Покрывать поцелуями всё до ямки ключиц. Буквально в одно движение обхватить ствол члена, приподнять её за ягодицы и… столкнуться с её ладонью, накрывающей его, перехватывающей его член. Едва сместилась назад тазом, приподнялась, разорвала поцелуй, поймала его взгляд. Смотрит, неотрывно смотрит в ревущее пламя и сама, блядь, сама опускается на него. Скомканная, задранная выше талии рубаха. Крепкие бедра, обхватывающие его. Приподнялась, не выпуская его из себя. Плавно опустилась вниз. Снова вверх.       «Моя принцесса… Принцесса Аграбы… Ох, ваше величество, видели бы вы сейчас вашу дочурку… Как она ловит зубами воздух, как требует моих пальцев, что скользят по её промежности, помогая достичь пика наслаждения. Да, она кончает со мной, в моих руках, подо мной и на мне! Что бы вы сказали? Какая гримаса застыла бы на вашей жирной туповатой физиономии, узнай вы, кто сейчас трахает вашу дочку… И, знаете, ваше величество… Плевать, плевать я хотел на ваше ебучее мнение! Я её вам не отдам. Пока она сама хочет быть со мной, вы её не получите. Ни вы, ни ваш вороватый выкормыш с городской свалки! Ищите её, перебирайте песок в пустыне, гоняйте вашего недоделанного джинна по всем зримым и тайным мирам. Я сделаю всё, чтобы она никогда не захотела к вам вернуться! Я сам сделаю её счастливой, без вас и ваших сраных подачек, я сам отдам ей всё…»       Изогнулась, комкая ткань на груди, прижимаясь к его пальцам, скользя по его бедрам. Маг не выдержал и, подавшись вперед, стянул с девушки рубаху. Обхватил ладонями её ягодицы, сильнее сжал пальцами, оставляя красноватые следы на тонкой коже. Глаза неотрывно следят за её изгибающейся в томлении шеей, за скользящими по увлажненной плоти пальцами. Небольшая упругая грудь подрагивает от становящихся всё более резкими движений. Сжала сильнее бедра, оскалила зубы, резко выдохнула, ухватилась левой рукой за его плечо, впиваясь ногтями ему в кожу.       - Давай, девочка, не сдерживайся… Я хочу тебя слышать…       Низкий протяжный стон. Подалась вперед, практически легла на него, судорожно обхватывая его шею пальцами, сильно, до крови царапая ногтями кожу. Маг обхватил её спину руками, сильнее прижал к себе, приподнял таз, давая возможность ей остаться с ним, не разрывать связь. Он чувствовал, как подкатывает собственное наслаждение, но утро всегда притупляло ощущения, давало больше времени.       Резко приподнялся на одной руке и в тут же перевернул девушку на спину, прижимая к коврам, налегая на неё почти всем весом. Немного помедлил, давая отдышаться и ожидая, пока хоть немного спадет чувствительность её тканей. Поцеловал левое плечо, спустился ниже, выгибая позвоночник, обхватывая губами вздернутый сосок.       - Подожди, пожалуйста… - её тихий горячий шепот, пальцы, скользящие по его шее, мягко отстраняющие его голову.       - Что такое, не нравится, Жас?       - Нет, я не … Приподнимись, можно… Я … по-другому …       Чародей отстранился, давая девушке свободу, недоумевая, что он сделал не так.       «Ей не нравится?.. Переборщил?..»       Но прежде, чем он успел нагородить в своей излишне умной голове с десяток версий, она уже приподнялась и не слишком изящно перевернулась на живот, с трудом вставая на колени. Привстала, прижимаясь ягодицами к его паху, а отведенной назад рукой обхватывая его шею.       Вздохнула, закрыла глаза, опустилась на четвереньки, приподнимая таз, ниже опуская голову, касаясь щекой жесткого ворса ковра.       - Девочка… - руки чародея буквально затряслись, стоило ему обхватить её призывно приподнятые бедра, - моя девочка… Так может быть больнее…       Качнула тазом назад, словно бы в нетерпении.       Маг обхватил её талию, осторожно прижимая к себе, почти не глядя погружаясь в неё, настолько глубоко, насколько могло принять её тело. Накрыл грудью её спину, с трудом находя, куда упереть ладонь, чтобы не прижать ненароком рассыпавшиеся по ковру длинные волосы. Отбросил пряди с шеи, давая доступ жадным губам. Впился поцелуем. Толчок. Еще один. Девушка напряглась, сжимая челюсти.       - Тебе больно? Говори, Жас, умоляю, не молчи только…       - Немного… Но я хочу так…       Снова толчок, резкий, задевающий что-то внутри, до искр из глаз, почти до слез. И его губы на её шее. Ладони, гладящие её грудь, живот, спину. Выпрямился, обхватывая её талию, все крепче сжимая пальцами, оставляя глубокие отметины.       Прогнутая поясница, прижатая к ковру голова. Вздернутый зад с разведенными ягодицами. Да один этот вид мог заставить чародея кончить.       «Медленный выдох на пять счетов. Медленно, считай в уме, придурок, считай… Ей больно, но она терпит, и ты оставишь её без награды?! Блядь, ну уж нет, моя девочка, я тебя так просто не отпущу… А если?.. Даже не думай, блядь, об этом даже не думай…»       Ладонь мага медленно сползла с ровной поясницы девушки, ниже, на налитую ягодицу. Большой палец осторожно прикоснулся к границе темной складчатой кожи. Принцесса едва поняла, где оказалась его рука. Резко открыла глаза, судорожно вздохнув. Едва ощутимое прикосновение, прошелся по краю, словно бы случайно. Кожа на пояснице сразу же покрылась мурашками, не то от ужаса, не то от… Прикосновение исчезло. Девушка закусила пухлую нижнюю губу и сразу же почувствовала его пальцы, раздвигающие липкие влажные складочки, прижимающиеся к её самому чувственному – и точно безопасному - месту. Горячее дыхание у её уха.       - Моя девочка… Какая же ты охуительная, если бы ты знала…       - А ты знаешь, что материшься как подросток? – она улыбается, ловя губами прикосновение его пальцев к её щеке.       - Ты делаешь меня таким, девочка… Как мне не материться, если ты сводишь меня с ума одним своим видом?.. У тебя охерительный зад...       - Тебе он так нравится? – она хрипло рассмеялась.       - Неимоверно… - резкий неглубокий толчок, сбивающий ей дыхание, ещё один, - тебе нравится, когда тебя трахают, скажи?..       - Д-да, - прикусила его палец, ощутимо, немного зло, словно бы сбрасывая напряжение нетерпения, - мне нравится… Когда меня … ты… глубже…       - Так? – она чувствует, как злобная усмешка кривит его губы, как разгораются черным пламенем глаза. Толчки становятся резче, пальцы давят внизу всё ощутимее, быстрее скользя по налитой кровью влажной плоти.       Маг сам не понял, в какой момент его стали заводить эти короткие разговоры. Ему хотелось услышать её стоны, перемежающиеся с обрывочными фразами, её просьбы, мольбы. Чтобы её губы шептали отвратительно-пошлые слова, повторяемые за ним. Обращенные к нему. Её развернутый зад, распаляющий воображение, манящий даже им не освоенным опытом. Полное подчинение и полное доверие ему. Но не сейчас, сейчас он сам не решится. Сейчас он хочет слышать…       - Моя девочка…       - Быстрее, пожалуйста, - она почти плачет, пытаясь ухватить маячащий рядом, но никак не дающийся второй оргазм. Пытается просунуть свою ладонь вниз, помочь себе, но он перехватывает её руку, заводит за спину, прижимая её к полу, доводя до отчаяния, заставляя следовать за его пальцами, двигать тазом, ускоряясь в ответ на его толчки, подстраиваясь под движения его пальцев, страдая, ожидая, буквально завоевывая своё наслаждение.       Дернулась, открыла рот в беззвучном крике. Еще раз. Хриплый стон, судорога, приходящаяся по всему телу. Еще раз дернулась, резко подавшись назад на его толчок. Его стон на выдохе, пальцы, впивающиеся в её ягодицы. Мокрый лоб, прижимающийся к её голой, покрытой потом спине.       Тишина.       Они не двигаются, уставшие, замершие в одной позе, едва переводящие дыхание. Жасмин первой обхватила его ладонь рукой, прижимая к своему животу ниже пупка.       - Жас… - медленно, словно бы она выпила из него все силы, - какая же ты у меня прекрасная, Жас…       Движение пальцев, чертящих линии. Кажется, они становятся едва горячее, когда он применяет магию, или ей это просто кажется?..       - Ты тоже, - девушка улыбается, не отпуская его ладонь, - мой чародей. Мой … Мой любимый чародей.       Джафар едва заметно вздрогнул, чувствуя, как надорвалось что-то внутри. Обнял принцессу, прижав к себе, осторожно приподнял её, помогая присесть на колени. Отвел взгляд, прислонившись виском к её затылку.       «Слова, принцесса, простые слова… Если бы ты знала их цену. Но пусть так, раз ты хочешь их произнести».       Сумасшествие сумасшествием, а жизнь продолжалась своим чередом. Душ, рутина. Джафар решил не отменять свои занятия, лишь усадил уставшую и расслабленную до состояния сливочного пудинга принцессу на подушки, поставив перед ней свечу в простом медном подсвечнике.       - Медитация! Ты говорила, что умеешь. Вот и продемонстрируй! – маг усмехнулся, оставляя девушку наедине с практикой.       «Угу, прямо сейчас и продемонстрирую. Может, мне еще полевитировать по комнате?»       Жасмин с трудом сложила ноги в правильную позу и попробовала сосредоточиться на пламени свечи, успокаивая дыхание. Желе. Она сливочно-ягодное желе.       Медитация, кофе, работа. Прогулка по городу. Зайти на «Толчок», удостоверяясь, что приличной работы нет. Закупить еще пергамента, чернил и хорошую ручку, которая не будет столь безбожно пачкать ему пальцы. Выпросить его найти приличную закусочную с местной рыбой, прийти в восторг от пахнущего морем нежнейшего сладковатого белого мяса. Выпить холодного легкого вина в запотевшем бокале, удивляясь мягкому вкусу и нежному аромату при какой-то смешной стоимости. Вернуться домой, вновь восхищаясь безупречной работе Крысы. Засесть за книгу мифов, пока он снова работает. Вытащить его из пергаментов и позвать ужинать. Снова заснуть, прижимаясь к его теплой груди. Тихо назвать его любимым, несмотря на едва заметный рывок плечом и кривящиеся губы.       «Я не играю, мой чародей. И я и правда, похоже… Вдруг однажды ты тоже сможешь ответить мне тем же…».       Последними мыслями Жасмин перед провалом в сон было то, что она так до сих пор и не написала Эринии письмо.       Принцесса огляделась по сторонам. Темная комната? Коридор? Дом? Где она вообще оказалась?..       - О, а я тебя заждалась, милая!       - Эриния?!       Жасмин не поверила своим ушам, но голос совершенно точно принадлежал знакомой демонице. Правда, самого суккуба рядом видно не было.       - Ты где? – девушка огляделась по сторонам.       - Я рядом, не переживай. Просто ты не можешь меня видеть – я не могу полностью входить в твои сны, ты же девушка.       - То есть ты мне не снишься?       - Ой, нет, конечно! Я так понимаю, твой учитель тебе ничего не рассказал про проводников? – голос демоницы показался как будто бы осуждающим.       - Нет, но я сама читала … то есть ты мой проводник?       - Да, Крыса сказала, у тебя появился учебник по сновиденью, вот я и решила, вдруг ты попробуешь его освоить.       - Да, Джафар подумал, что это может оказаться полезной идеей…       - Совершенно с ним соглашусь! Это полезно, весело и не так уж сложно! Ну, а раз я смогла с тобой связаться, давай, я тебя повеселю! Куда хочешь отправиться?       - Что, прости?..       - Ну, какой сон хочешь посмотреть? Можем посетить какое-нибудь воспоминание твоего чародея… думаю, за последние дни ему есть, что вспомнить.       Принцесса почувствовала, как невольно тушуется. И это во сне-то!       - Слушай, если уж про его воспоминания … А какое, интересно, воспоминание он больше всего ценит сам?..       - Интересный вопрос, дай подумать, - голос Эринии замолчал, будто бы демоница задумалась или же с чем-то сверялась, - у него несколько ценных воспоминаний, но можем выбрать какое-нибудь простенькое для начала.       - А есть что-то, например, из его детства?       - Хочешь увидеть его ребенком?       - Было бы интересно, - принцесса задумалась, - я как-то даже не представляла никогда, как он выглядел тогда, и, фактически, ничего не знаю о его детских годах.       - Без проблем, давай посмотрим!       Принцесса не успела даже уточнить, как именно происходит «просмотр» воспоминания, как окружающее пространство начало стремительно меняться. Подернулось дымкой, словно бы возрождая забытые картины прошлого.       Она стояла в просторной светлой комнате, заставленной вазонами с цветами. По краям комнаты виднелись высокие колонны, поддерживающие высокий же сводчатый потолок. Круглое пространство в центре, выложенное затейливой мозаикой. Жасмин подошла ближе к центру, стараясь рассмотреть две маленькие фигуры, одиноко стоящие посередине. Жасмин никогда даже не задумывалась о том, как Великий Визирь выглядел, будучи ребенком, но она почти сразу же узнала его. Маленький худощавый мальчик, немного нескладный, одетый в длиннополую черную мантию, волочащуюся по земле. Его растрепанные черные пряди топорщились в разные стороны, темные глаза были опущены к полу, но даже в таком положении принцесса заметила теплящийся в его зрачках недобрый огонек. Мальчик кривил губы и старался поменьше смотреть по сторонам, лишь изредка бросая короткие взгляды на стоящего рядом второго мальчишку, в котором Жасмин, не догадывайся она ввиду прошлых разговоров с магом, никогда бы не признала будущего ректора академии. Джабраил был тощим, еще худее откровенно костлявого Джафара. Грязные волосы нечёсаными лохмами торчали в разные стороны, лицо было перепачкано в саже, а нос и подбородок – в засохших соплях. Мальчик кутался в какие-то драные лохмотья, но время от времени пытался хоть как-то оттереть лицо грязным рукавом, не столько помогая себе, сколько еще больше размазывая грязь по лицу. Наблюдай она картину в яви, Жасмин была уверена, что воняло бы от мальчишки не многим лучше, чем от старого пса, который и по сторонам смотрел глазами побитой жизнью бродячей собаки. Никакого сравнения с бедным, но относительно опрятным и пышущим здоровьем Аладдином.       - Вы себе это представляете, да?! За госпожой послали?!       Жасмин вздрогнула, вместе с насмерть перепуганным Джабраилом поворачивая голову в сторону раздающегося голоса.       В комнату быстрым шагом вошел мужчина в сопровождении двух темнокожих слуг. В два счета достиг середины комнаты и откровенно недружелюбно уставился на понуро опустивших головы детей.       - Да, хозяин! Госпожа сейчас спустится.       - Просто восхитительно!       Мужчина наконец-то замер на месте, сложив руки на груди, и принцесса смогла его хорошенько рассмотреть, предполагая, что наблюдает, скорее всего, отца бывшего визиря. Признаться, она всегда полагала, что Джафар должен был бы быть похожим на своего родителя. Она не могла объяснить, с чего она это решила, но эта мысль казалась ей практически непреложной. Однако во внешности отца и сына практически не было ничего общего. Разве что светло-оливковая кожа, черные волосы и манера выстригать длинную тонкую бородку на подобие козлиной, которую к концу своей первой жизни стал носить знакомый Жасмин. Отец чародея был среднего роста, такого же среднего на границе с худобой телосложения, и с откровенно незапоминающейся, ничем особо не примечательной внешностью. Он не казался отталкивающим, скорее просто немного тривиальным. Таких мужчин в любой толпе десятки, тогда как его сын в молодости обладал по-настоящему ярким обликом, а его хищная красота поразила даже успевшую налюбоваться на всевозможных благородных красавцев принцессу.       Тихий шелест ткани, тянущейся по каменному полу. Почти неслышимые легкие шаги. Девушка повернула голову к видневшемуся в противоположном конце комнаты проему коридора и буквально замерла на месте. Потому что в комнату плывущим мягким шагом вошла она.       Если бы Жасмин не знала, что перед ней простая, хоть и благородного происхождения, чародейка из Безымянного Города, она вполне могла бы сказать, что имеет честь лицезреть по меньшей мере повелительницу города магов, а, возможно, и всех окрестных земель скопом. Высокая, выше даже взрослого Джафара, стройная, несколько худощавая. С острыми скулами, тонкими губами, сжатыми в ровную линию. Угольно-черные глаза, густо подведенные сурьмой, пристально смотрят на двоих сжавшихся под её царственным, с полыхающим в нем черным пламенем, взором мальчишек. Волосы убраны в высокую прическу, покрытую сверху длинным полупрозрачным покрывалом, спадающим до пола и сливающимся с такой же черной шелковистой мантией, слабо поблескивающей в пространстве комнаты. Тонкие запястья увешаны многочисленными золотыми браслетами, на длинных тонких пальцах переливаются игрой света драгоценные камни в крупных перстнях.       - Госпожа моя, вы только посмотрите на это! – чародей едва наклоняет голову в сторону супруги, явно ища её одобрения, - вот, кого он притащил в наш дом. Я ясно ему объяснил, но он упорствует и настаивает…       - Как тебя зовут, дитя?       Жасмин почувствовала, как глубокий голос придавливает её саму к затейливой мозаике пола. Бедный Джабраил вообще, казалось, вот-вот лишится чувств. Пауза. Царственная женщина едва ведет тонкой бровью. Маленький Джафар не выдерживает и осторожно пихает своего нового друга локтем в тощий бок. Несчастный ребенок задирает голову, в ужасе смотря на невообразимой красоты и величия благородную женщину перед собой. Едва справляется с трясущимися губами.       - Дж-жабраил, г-госпожа…       - Джабраил, вот как, - женщина едва приподнимает уголки губ, но улыбкой это назвать сложно, - у тебя есть родители?       - Н-нет, г-госпожа…       - Тебя будут искать?       Мальчик моргает, сглатывая в нерешительности.       - … Искать те, кого бы ты сам хотел видеть? – черноокая властительница дома всё же делает над собой усилие и улыбается ребенку.       - Нет, госпожа, - мальчик опускает голову, словно бы ожидая и боясь дальнейшего расспроса.       - Тогда, думаю, тебе стоит у нас задержаться. Иди, приведи себя в порядок, переоденься. Тебе помогут, а твой друг скоро к тебе присоединится.       Бледный Джабраил только и смог, что несмело кивнуть. С каким-то тихим отчаянием посмотрел на мрачного друга рядом и, опустив голову, поплелся вслед за подошедшим к нему чернокожим слугой. Когда за ними закрылась дверь, чародейка перевела взгляд на сына.       Джафар молчал, со злобой уставившись в пол и не поднимая головы.       - Ну вот и что… - кажется, отец юного чародея хотел вернуться к ранее начатой речи, но его тут же прервали.       - Джафар, посмотри на меня.       Мальчик хмурится, но поднимает голову, устремляя на мать пронзительный взгляд черных глаз. К его – и Жасмин – совершеннейшей неожиданности чародейка мягко улыбается, кивая.       — Это хороший поступок, мой мальчик. Но впредь не разбрасывайся побратимством…       - Я и не разбрасываюсь!       Похоже, манера огрызаться в ответ родилась у будущего темного мага ещё в глубоком детстве.       Чародейка не обращает внимания на явно собирающегося протестовать мужа, одним наклоном головы призывая того промолчать.       - Иди, думаю, он тебя уже заждался.       Мальчик растерянно кивает и, отвесив родителям глубокий, но довольно спешный поклон, мгновенно убегает из зала. Последнее, что он видит, это улыбающаяся мать и хоть и смирившийся, но явно оставшийся при своем мнении отец.       - Хм, а я всё думаю, что это он так к старой усадьбе привязан… Теперь понятно.       Жасмин вздрагивает, понимая, что она вновь оказалась в темном пространстве без начала и конца.       - А ты раньше не заглядывала в воспоминания Алграба?       - Нет, честно тебе признаюсь. Но, во-первых, он меня там может увидеть. Во-вторых, он сам мне рассказывает то, что считает нужным, а ворошить события его прошлого мне особо не нужно.       - Выходит, это я сейчас ворошу, - принцесса задумалась, насколько уместно было такое перемещение в прошлое Джафара.       - Ой, с тебя вообще спроса нет. Раз он сам предложил тебе учиться сновиденью, то пусть не обижается, что ты немного походишь по его памяти во снах.       - А Джафар не может видеть тебя сейчас?       - Пока я прячусь за тобой как проводник – нет.       - А я могу также перемещаться без тебя? Ну, не потому, что мне твоя компания не нравится, ты не подумай…       - Да я поняла! – демоница хихикнула, - однажды сможешь. Но это не быстрый процесс, а так ты хотя бы поймешь, к чему следует стремиться.       Девушка снова кивнула.       - Ладно, давай пока возвращаться в мир яви, а то я тебя здесь утомлю в край – потом ещё сил ни на что не хватит. Но когда захочешь снова куда-нибудь отправиться, просто позови меня, я тебя услышу.       Жасмин снова покраснела, чувствуя, что суккуб на что-то намекает. Кивнула.       Очередное утро встретило принцессу невесть откуда берущимися солнечными зайчиками на лице и ощутимо ноющими внутренностями вкупе со странноватыми ощущениями в нижней части тела. Вначале девушка даже с некоторой досадой решила, что её слишком уж активное вовлечение в любовные утехи все же возымело последствия, но, прикинув в уме цифры и сопоставив со всё более отчетливо проявляющимися ощущениями, резко открыла глаза и едва ли не змеёй вывернувшись из крепких объятий мага, поспешила вон из палатки.       - Жас?..       - Всё в порядке, мне надо кое-кудаааа… быстро!       Фразу она заканчивала уже на лестнице, а чародей лишь сонно потер пальцами переносицу, медленно соображая, на кой ляд ей потребовалось в уборную так рано. Даже он еще с час может проваляться под покрывалом, в очередной раз делая попытку избавиться наконец от синяков под глазами и ноющей шеи. Увы, даже чудесным образом придающая ему силы телесная близость с принцессой была не способна до конца преодолеть проклятую слабость.       «Фруктов оказалось многовато?.. Или это другое?.. А если её тошнит? Да нет, не тошнит же так быстро, да и что она, сознательно преодолела запечатывающее заклинание… заклинание … запечатывающее… спи давай, бестолочь, она сама как-нибудь разберется, не десять лет всё же… а если не тошнит, а наоборот? А что наоборот бывает? А… Бля. Точно. Мудак.»       Маг резко открыл глаза. Усмехнулся сам себе.       Девушка вернулась нескоро и, судя по понурому выражению лица, его догадка была верной. Осторожно забралась под покрывало, отворачиваясь от него к противоположной стороне палатки, поджала ноги, обхватывая ладонями живот. Сильные руки обнимают за талию, притягивают к теплой груди.       - Болит?       Кивнула, едва заметно краснея.       - Я могу тебе как-то помочь?       Девушка покачала головой, но потом как будто о чем-то вспомнила.       - Ты не мог бы позвать Крысу? Чтобы она пришла немного пораньше?       - Конечно. Мне позвать её сейчас?       - Нет, чуть попозже, можно после твоей утренней рутины.       - Хорошо, - он мягко поцеловал тонкую кожу за ухом, устраивая голову на подушке у её затылка, - если что-то нужно, скажи.       Жасмин снова слегка кивнула. Ей почему-то было ужасно стыдно оттого, что он догадался о её состоянии.       «Глупость, Жас! Он уже успел увидеть и потрогать тебя во всех возможных местах и позах. И, кстати, не только руками – вспомни, где только вчера побывал его язык! А ты сейчас стесняешься чего? Текущей из тебя крови?!»       И все-таки это было как-то неимоверно … неправильно что ли. Девушка сама не заметила, как поёжилась, инстинктивно отползая от пытающегося прижать её к себе мужчины, словно бы она не имела права сейчас к нему так прикасаться.       Вот только маг был, похоже, другого мнения. Сильнее надавил рукой, прижимая к себе, запустил ладонь под ткань одежд, обнял саднящий живот, едва заметно спустив край белья.       - Не надо, - принцесса слабо запротестовала, ухватившись за его запястье и попытавшись отвести руку мага вверх, - там не особо чисто.       Чародей даже глаз открывать не стал.       - И что? Кровь и кровь, я, по-твоему, крови никогда не видел?       — Это же отвратительно! – принцесса густо покраснела, - об этом даже говорить нельзя!       — Это кто тебе такую чушь наплел? – маг лениво приоткрыл один глаз, но почти сразу же вернулся к попыткам вновь уснуть, - надеюсь, не твой пустоголовый муженёк?       - Ал понятия не имеет о таких вещах! Я вообще ему никогда об этом не говорила! – девушка едва не задохнулась от возмущения, представив, что ей нужно было бы рассказать будущему бывшему мужу о столь деликатных и личных проблемах, - вряд ли он вообще знает, что у меня есть, кхм, это…       - Только если у него мозги семилетнего. И как он может не знать? У тебя менструация с четырнадцати, достаточно времени, чтобы быть в курсе.       - … ЧТО, БЛЯДЬ?!       Жасмин в долю секунды развернулась в его объятиях и со всей злости саданула маленьким, но удивительно острым кулаком ему прямо в грудь, попав аккурат в зону солнечного сплетения. Сонно-расслабленный маг даже не успел сгруппироваться, хватанув зубами воздух и в одно мгновение сжавшись так, что едва ли не сравнялся ростом с пышущей гневом девушкой рядом.       - Откуда ты это знаешь?!       Принцесса явно не сразу поняла, что она наделала, полагая, что любитель колких шуток просто притворяется. Но судорожные вздохи мгновенно проснувшегося чародея довольно скоро объяснили ей, что с применением физической силы даже ей стоило бы быть осмотрительнее.       - Эй, я тебя сильно ударила что ли?.. Джафар?       Маг едва смог начать дышать, с трудом приподнявшись на локте и стараясь совладать с онемевшим языком.       - И как у тебя это только выходит, принцесса… Серьезно…       - Немного больно, да?..       - Немного?!. Демоны песков, принцесса, ты… блядь, в следующий раз смотри всё же, куда бьёшь!       Жасмин окончательно сникла. Сначала её разбудила боль, потом пришлось срочно отмываться в душе, придумывать что-то с бельем на скорую руку. Потом признаваться старому чародею в том, что с ней происходит. Хотя он и так догадался, похоже… Ещё и эта его молодая внешность… То есть она сейчас призналась в таком постыдном состоянии невероятно красивому молодому магу, который ей так нравится и который только вчера целовал её обнаженное тело и которому она созналась, что… что любит… А сейчас он не захочет её даже касаться, да ещё после того, как она его со всей дури ударила и, видимо, очень больно ударила – странно, что он ещё не саданул шаровой молнией в неё в ответ! И, и … еще и он знает про четырнадцать лет. А Ал даже не знал, он об этом знает, что тот не знал…       Мысли наскакивали одна на другую как пытающиеся спастись бегством от стаи львов газели. Жасмин почувствовала, как задрожали губы и по щеке потекла слеза. Сначала одна, потом и целый поток.       Всё. Это конец.       - … Твою ж мать… Жас…       Маг обнял едва ли не рыдающую девушку за плечи и притянул к себе. Честно, в первое мгновение после удара ему очень хотелось вспылить и что есть силы двинуть ей в ответ. Но первый порыв прошел столь же мгновенно, как и появился, заглушенный каким-то новым, доселе незнакомым ему внутренним голосом.       «Ты что, правда хочешь ударить её? Она-то это сделала в порыве эмоций, да и то вряд ли рассчитывала попасть столь «удачно». А ты опустишься на уровень раздираемой эмоциями девчонки и станешь всерьез отвечать на её закидоны, которые, к тому же, даже она, похоже, осознала, как неправильные? Даже в твоем нынешнем состоянии ты в два счета переломаешь ей половину костей – ты действительно этого хочешь, Джафар?»       Маг вздохнул, чувствуя, как где-то в глубине затеплился странный огонек. Это ещё что такое? Чувство стыда? Стыда за саму мысль о вреде ей? Дожил… Чародей погладил густые растрепанные после сна волосы, вдохнул источаемый ими тонкий аромат розового масла, прижался щекой к её затылку. Мог ли почти шестидесятилетний Великий Визирь Аграбы гладить по голове всхлипывающую принцессу, утешать её, когда её собственное тело отказывалось вести себя должным образом? Мог ли он быть снисходительным, чутким, терпеливым? Понимающим?       Чушь собачья, не мог. Он бы никогда не стал этого делать. В лучшем случае, пожал бы плечами и отослал её приводить себя в порядок в свои покои подальше от него. А вот двадцатипятилетний сын ректора академии магии очень бы даже мог. И когда только умудрился растерять эти способности? Впрочем, зачем они ему были раньше? Утешать Мал? Да она бы послала его с этими утешениями так далеко и так глубоко, что он бы ещё месяц потом ходил извинялся.       «Я больше никогда не сделаю тебе больно, Жас, клянусь… Что ж, придется оправдывать звание «любимого чародея». Вот только с тренировкой я сегодня, похоже, в пролете».       - Джафар? – тихий голос, опущенный в пол взгляд. Ей больно, стыдно и отвратительно. И не надо быть гением эмпатии, чтобы это понять.       - Мм?       - … Ты это наугад сказал про четырнадцать лет?       - … А, четырнадцать… Нет, конечно. Это я просто знаю.       - Но откуда?! – девушка дернула губами, искренне не понимая, откуда он мог знать столь личные сведения.       - Жас, я был высшим чиновником Аграбы больше семнадцати лет. И не просто чиновником, а, фактически, заместителем твоего отца. Да я просто обязан знать такие вещи.       - Но почему? То есть, я правда не понимаю, зачем тебе информация о том, когда у меня начались месячные?! Это же бред…       - Как раз это очень важно, принцесса.       - Чем?!       Маг вздохнул, предвидя долгую лекцию.       - Жас, не забывай, что ты наследница повелителя Аграбы. Пусть и небольшого, но весьма богатого города-государства. Да, твои земли не столь уж обширны, но всё же. И ты единственная дочь у своего отца. После его смерти ты унаследуешь трон, а по действующим законам править может только мужчина, значит, нужно искать претендента и на твою руку, и на трон. И таких было и будет предостаточно. И тот, кто возьмет тебя в жены, совершенно точно захочет закрепить за своим родом права на престол, а для этого нужны здоровые и достаточно многочисленные наследники, ну, на случай, чтобы если что-то случится с одним, было бы кому принять власть. А раз так, то здоровье супруги правителя становится делом государственной важности. Ведь если выяснится, что ты, скажем, не можешь родить правителю здоровых детей, кто окажется в этом виноват? Кто скрыл столь явный и чудовищный дефект невесты? Султан? Да никогда! Это явно происки злых придворных или же недосмотр некомпетентных идиотов из числа чиновников. И кто станет за все отвечать?.. Знаешь, при всем уважении, моя шея мне всегда была дорога и закончить свои дни на плахе мне никогда не улыбалось.       - Боюсь представить, что ты ещё знаешь, - Жасмин мрачно начала перебирать в памяти свои самые личные и интимные секреты, которые, похоже, секретами вовсе не были.       - Достаточно, но не так много, как тебе кажется. Скорее самые тривиальные вещи, касающиеся твоего здоровья, наследственности, склонностей. В конечном итоге, при твоем рождении я тоже присутствовал.       - Эээ… В смысле находился в комнате..?       - В смысле стоял за спиной лекаря и повитухи вместе с твоим отцом.       - Погоди, - от неожиданности принцесса даже забыла о собственной тлеющей истерике и подняла на мага округлившиеся глаза, - ты что, смотрел, как я рождаюсь?!       - Конечно. А если бы тебя … подменили, а? Скажем, родился бы мальчик, а вынесли бы всем показать девочку? Может, ты вообще подменный ребенок? Может, настоящий наследник умер во время родов или его убили? Скрыли? Похитили? Жас, во время родов супруги правителя в комнате находится пара десятков человек и даже с учетом того, что часть из них твой отец все-таки отослал в коридор, от меня и нескольких жрецов он избавиться не мог вообще никак – без нашего свидетельства возникло бы слишком много вопросов и слишком много последствий. Так что да, я был при твоем рождении, и да, я смотрел сама-догадайся-куда твоей матери, клятвенно заявляя, что ты родилась живой, ты была девочкой и никто тебя не подменял.       - …       - У меня только один вопрос, Жас: ты действительно этого не знала раньше?       - Н-нет, я…       - Мда... Что-то многовато я упустил в твоем обучении…       - Наверное, думал, что я не пойму.       - Скорее не хотел себя утруждать объяснениями, - маг поморщился.       - Сейчас ты объясняешь весьма подробно, - принцесса улыбнулась, снова прижимаясь к его груди.       - Это потому, что ты спрашиваешь. Я не люблю вдаваться в разъяснения, если меня не просят. Считаю это избыточным.       - Раз уж мы об этом заговорили… Джафар, скажи, ты ведь знал мою маму?       Пауза.       - Знал – это слишком громко сказано, Жас.       - Раз уж ты был на родах и заглядывал ей сам-знаешь-куда.       - Я туда заглядывал, моя принцесса, потому что должен был, а не из праздного интереса. Разумеется, я её немного знал. В конечном итоге, я ведь организовывал и всю процедуру выбора невесты, и все сватовство, и свадьбу. Но мы почти не общались, поэтому нельзя сказать, чтобы я хорошо знал её как человека.       - Скажи… Она правда умерла во время родов? То есть почти все так говорят…       - А «не почти» утверждают, что это я её убил? – маг презрительно дернул уголком рта, видя, как растерянно и едва ли не испуганно взглянула на него принцесса - я её не убивал, Жас. Это по меньшей мере бессмысленно, зачем? У меня нет дочерей или даже каких-нибудь захудалых племянниц, которых можно было бы сосватать за твоего отца. В государственные дела она не лезла, в магии не понимала и кто я на самом деле вряд ли знала в полной мере. Хотя, признаю, могла догадываться. Впрочем, она никогда мне не мешала, поэтому её смерть абсолютно ничего мне не давала. Она умерла без моего вмешательства.       - Но почему? Она ведь была молодой, и никто не говорил мне, чтобы она чем-то болела.       - Я не знаю точно, Жас, но, по моему мнению, дело было в том, что она была слишком молодой.       - В каком смысле?       - Когда я её увидел, мне показалось, что она выглядит гораздо моложе шестнадцати лет – обязательного условия для всех потенциальных невест султана. На вид ей было от силы четырнадцать, да и телосложение у неё было не то, чтобы очень уж крепкое. Возможно, через пару-тройку лет у неё было бы больше шансов пережить роды, но тогда никто ждать не стал.       - Хочешь сказать, это мой отец её… принудил?..       - Нет, я не хочу этого сказать. Твой отец и правда натурально сошел с ума, когда её встретил, сомневаюсь, чтобы он посмел её обидеть или к чему-то там принуждать. Но он мог вполне банально не задумываться о последствиях своих действий – всё же дальновидностью он никогда не отличался.       - Расскажи, что ты о ней помнишь? Когда она попала в Аграбу?       - Ты разве не знаешь эту историю? – маг осторожно просунул ладонь под руку девушки, обнимая её за живот, и Жасмин вдруг почудилось мягкое тепло, исходящее от его пальцев.       - Папа часто мне её рассказывал. Но я хочу услышать твою версию. Чародей вздохнул.       - Когда я только вступил в должность Великого Визиря, выяснилось, что недавно занявший трон правитель не женат и даже не имеет таких планов. Учитывая его возраст, это нужно было исправлять в самое ближайшее время и вскоре было объявлено о поиске невесты. Тогда в Аграбе творилось натуральное сумасшествие: не один десяток всевозможных дочек родовитых и титулованных родителей съехались в город, надеясь обрести свое счастье и сделать выгодное приобретение для своего клана или рода. Только вот твой отец оказался столь же требовательным, как и ты потом. Он улыбался девушкам, любезничал с ними, перебирал одну за другой, но ни одна ему не нравилась настолько, чтобы объявить её своей будущей супругой. К концу второй недели, помнится, у меня откровенно начали сдавать нервы. Мало того, что невесты мы не нашли, так ещё и едва ли не перессорились с добрым десятком соседей, отказываясь от их претенденток. И вот в начале третьей недели твой отец едва ли не случайно видит девушку, прибывшую в город в числе последних. Она была младшей дочкой из огромного выводка детей какого-то полуразорившегося аристократа. Приданого за неё почти не давали, слуг с ней было едва ли десяток, а её происхождение откровенно вызывало у меня вопросы. Но твой отец уперся намертво: она или никто. Делать было нечего, пришлось объявлять о помолвке. Ну а едва ли не через год она умерла, рожая тебя. Собственно, вот и вся история.       - Но разве ей нельзя было помочь? Почему лекари не справились, я не понимаю…       - Потому что очень хорошие лекари – это тоже маги, моя принцесса. А в Аграбе никогда не было магов, напоминаю.       - И никого нельзя было найти?..       - Откуда?.. Вызвать из Безымянного Города? Только кто знает про это место? Я простой чиновник, не забывай, хоть и высокого ранга. Мои собственные способности ты имела честь испытать на себе – они практически нулевые. Искать кого-то в моменте было сложно и да, я тогда так и не решился. А когда уже всерьез задумался, было поздно.       Девушка склонила голову.       Выходит, он мог помочь, но не захотел, испугавшись слухов, подозрений и возможного разоблачения.       - Так что здесь искать мне оправдания бесполезно…       - Как и твою вину – слишком много времени прошло, - принцесса покачала головой. Она действительно его не винила – слишком давно она отгоревала о том, чего не знала, - И всё же жаль, что так вышло. Какая она была, по твоему мнению?       - Хм… Довольно красивая. Тихая, покладистая, умеющая приспосабливаться. В конечном итоге, она выглядела смирившейся со своей участью.       - Участью? Ей не нравилась Аграба?       - Не то, чтобы не нравилась… Думаю, ей просто было очень одиноко. Она осталась совсем одна, без семьи, друзей или хотя бы каких-то знакомых. Да, её любил султан, да, у неё было всё, что она могла пожелать, но я не помню, чтобы она чего-то сильно хотела. Так, гуляла по саду, брала иногда книги из библиотеки, музицировала. Ничего особенного.       Принцесса задумалась. Рассказ Джафара не вносил ничего принципиально нового в уже знакомые ей сведения о матери. Похоже, если она хочет её всё же увидеть, придется заручиться помощью Эринии и прогуляться по задворкам памяти бывшего визиря. Почему-то память отца ей казалась в этом плане менее надежным источником.       «В книге было сказано: «Иногда события прошлого могут искажаться под действием сознания хранящего их человека. Если вы полагаетесь на чью-то память, удостоверьтесь, что этот человек обладает достаточно правдивыми воспоминаниями и, по крайней мере, не склонен приукрашивать события или иным образом их трансформировать хотя бы и по собственному желанию». Что ж, вот и проверим»       - Может, всё же поспишь ещё, принцесса?       - Нет, - девушка стерла остатки слез со щеки, - пока не хочу. Ты вроде собирался тренироваться?..       - Да какая уж тут тренировка теперь. Демоны с ней, переживу. Давай, если хочешь, позову тебе эту вечно недовольную старую ведьму.       - Спасибо, - принцесса вымученно улыбнулась, - но можешь сначала сварить кофе, пожалуйста?       - Конечно, - маг осторожно выпустил девушку из своих рук и, поднявшись, выбрался из палатки.       Жасмин сидела на подушках, облокотившись спиной о стену и медленно попивая кофе. Её чародей уже закончил со своим напитком и, приведя себя в порядок и одевшись, спустился на первый этаж, намереваясь позвать старую прислугу. И Крыса не заставила себя долго ждать. Принцесса едва успела сделать еще два глотка кофе, когда на лестнице раздались шкрябающие звуки когтей по дощатому полу. Через несколько мгновений нарисовалась и злобная физиономия маленького существа. Крыса почти по-человечески всплеснула лапами, противно запищала и - Жасмин была абсолютно уверена - обматерила её чародея с головы до ног. Маг, поднявшийся следом, презрительно закатил глаза, но спорить не стал.       - Жас, я схожу тогда в город. Я вам все равно буду … мешать, - оскал мелких кривых зубов в его сторону, - Крыса побудет с тобой, пока я не вернусь.       Девушка согласно кивнула. Джафар бросил откровенно недружелюбный взгляд на скалящуюся прислугу и направился к входной двери.       Это было странно. Буквально неделю назад он ходил по городу в полном одиночестве и совершенно не испытывал по этому поводу никакого беспокойства. Маг в принципе был крайне самодостаточным сам по себе и в собеседниках или компаньонах по большей части не нуждался. Тем более он не нуждался в липнущей к рукаву его мантии взбалмошной девчонке, которая то убегает посреди рынка, то находит неприятности на свою и его голову, то сталкивает его с побратимом, встречи с которым он почти бессознательно избегал. Напоминает про сына, заставляет её учить не пойми чему, втягивает в глупые игры, заканчивающиеся … Заканчивающиеся на коврах, со стонами и стекающим потом. Целует, прижимается к его груди… Обнимает посреди ночи, называя… А, демоны, какого она его так называет?!       Незнакомый голос вылез из глубины подсознания почти что неожиданно.       «Что, никак не признаешься? Ну-ну, покружи по городу ещё, может, поможет. Вон, уже виднеется башня библиотеки – может, посидишь в тени деревьев у западной стены? Там как раз есть отличный плохо просматриваемый стражей закуток, там можно тихо посидеть, даже пару раз долбануться тупой своей головой о каменную кладку. Как думаешь, в этот раз сработает?»       Джафар едва остановил себя на половине пути, осознав, что и в самом деле идет к усадьбе. Нет уж, не в этот раз, нечего ему там делать.       Резко повернул влево с главной аллеи квартала Первых, срезал путь через только местным известные проулки, и вскоре оказался на набережной. Дул сильный ветер с моря и, хотя небо было ясным, магу казалось, что морская гладь только выглядит умеренно-спокойной. В толще воды чувствовалась скрытая угроза, с каждым мгновением становившаяся всё более ощутимой. Чародей облокотился на парапет локтями, сцепив руки в замок и положив на них подбородок. Закрыл глаза.       Он не понимал, ни единого демона не понимал, что с ним происходит. Хуй с ним, с этим новым телом, с его возвращением из мира мертвых вообще, с маячащими за всем этим богами и демонами – это всё казалось сущей ерундой по сравнению с тем, что сейчас творилось у него внутри. Это ведь банально глупо! Не мог же он, в самом деле, свихнуться от одного только вида её обнаженного тела?! Да и если бы было так, разве бы его заботило, что с ней происходит в остальное время? А он, тем временем, ощущал сейчас самое натуральное беспокойство. Как она там? Все ли с ней хорошо? Нет, Крыса её, конечно, и когтем не тронет, но если вдруг представить, что по какой-то неведомой причине решится хотя бы голос на неё повысить… Он же обратит в пыль эту старую каргу, пусть только пискнет в сторону его девочки хотя бы что-то неподобающее. И вот прямо сейчас ему ни с того, ни с сего не хватает хрупкой фигуры рядом. Чтобы стояла, любуясь с ним морем. Чтобы сыпала своими дурацкими вопросами, время от времени заглядывая в глаза, проверяя, не собрался ли он в очередной раз свалиться в обморок… Да, блядь, с какого?!.       «А ещё тебе страшно, признай».       Джафар запустил длинные пальцы в волосы, обхватив голову.       Блядь.       Ему страшно.       Страшно, что это пройдет.       Страшно, что это и вправду гребанный сон наяву.       Страшно, что завтра он или она проснутся и ничего этого не будет.       Страшно, страшно, страшно…       Он тогда испугался скачущих на него во весь опор всадников. Испугался, что у него не хватит сил на задуманное колдовство, что его убьют раньше, чем он сможет провернуть свой план, да и сам план окажется просто идиотским и ничего не даст…       Кретин.       Это было ничто по сравнению с тем ужасом, который поднимался сейчас в его душе. Ужасом перед тем, что она может в один прекрасный момент осознать, что совершила ошибку. Что просто … заигралась. Она ведь разочаровалась в этой своей помойной псине. А как всё начиналось! Какая была «любовь»! Души ведь друг в друге не чаяли. И тут, сразу после свадьбы, после, мать его, всех церемоний, клятв, ебучих обрядов, сидений на заднице, обсыпаний зерном, выслушивания напутствий и прочего, прочего, прочего… Пара дней в Безымянном Городе. Пара-тройка дней, вино и … И она уже стонет в его руках, целует его шею, царапает ему до крови плечи и спину. И, блядьблядьблядь, называет любимым! И он тает в её объятиях, прижимает её к себе, почти сознаётся … В чем?.. Что тоже … Свихнулся?       Почему?       «Правда не понимаешь?»       Злой голос, кажется, звучит несколько разочарованно. А он и правда не понимает, какого… Ведь они никогда не испытывали друг к другу даже простой симпатии. Ладно, он ещё что-то к ней ощущал, хоть какое-то влечение, хоть какой-то интерес… Да и то, с чего это вдруг переросло во весь тот циклопический ужас, что словно слон муравья придавливает его сейчас к каменному парапету у моря?!       «Всё просто. Подумай сам: с чего обычно начинаются все романы? Хоть её с этим вшивым вором, хоть твой с придворной чародейкой? Никто ничего не знал про другого, но все первым делом купились на безусловно выдающиеся и крайне положительные качества. Все началось со сказки. Доброй, прекрасной сказки, где есть благородный юный вор и красивая мудрая волшебница. Вы оба по уши влюбились в образы, которые сами же и создали в своих наивных головах и потому стоило обожаемым вами объектам проявить себя настоящих, вы лишь принялись недоуменно хлопать глазами, не понимая, как это могло вообще случиться и куда же подевалось все очарование первых месяцев знакомства.       А что было у вас с ней? Джафар, давай честно, ты ведь реально знаешь её с рождения. Шестнадцать лет! Да и она тебя ровно столько же. И вы никогда не испытывали друг к другу ничего, кроме взаимной неприязни. Да, вы держались в рамках приличий, но с ней твоя льстивая игра была хуже некуда, а она так вообще даже не пыталась скрывать, насколько ты ей отвратителен. И знаешь, что это дало? Что вы, считай, шестнадцать лет только и делали, что демонстрировали друг другу все худшее, то в вас обоих было! Ты – льстивая, лживая, двуличная ехидная тварь, мечтающая об ахереть как нужном тебе троне. Она – истеричная, взбалмошная дура, склонная к драмам и показным выходкам на публику, гнущая свою линию просто ради самой линии и некой иллюзии «счастья», о которой имеет совершенно туманные представления.       И как только вы оба перестали играть этот идиотский спектакль …       Понял, что случилось?       Только предварительно ей для этого потребовалось сбежать с собственной свадьбы и угодить в город чародеев, а тебе – умереть».       Шум волн полностью заполняет его в одно мгновение ставшее кристально-чистым сознание.       «Признай».       Губы кривятся в какую-то невероятно изломанную линию.       «Признайся и не ври. Если не можешь ей, то хотя бы себе».       - Жас…       Маг поднимает голову, всматриваясь в ставшее, казалось бы, каким-то темно-багровым море. Густые, вязкие его воды медленно выплескивались на песок, не желая сразу откатываться обратно. Медленно отползая назад, в неведомые глубины своего мира. Медленно и тягуче.       - Моя девочка… Жас… Моя маленькая любимая принцесса…       Он вернулся домой, когда уже почти стемнело. Бесшумно поднялся по лестнице, снял с плеча мягкую сумку, стащил с себя мантию, покрытые пылью сапоги. Осторожно ступая босыми ногами по идеально чистому полу, поднялся на второй этаж.       Она лежала на подушках, поджав колени к груди и напоминая свернувшуюся клубком кошку. Возле её головы валялась раскрытая книга мифов, словно бы объяснение того, почему её сон столь крепок. Маг улыбнулся, любуясь подрагивающими во сне длинными ресницами, её лежащими на подушке изящными пальцами, поблескивающим в темноте комнаты черным камнем в тиаре. Стараясь не шуметь, чародей вновь спустился на первый этаж, зашел в душ. Разделся, вызвал поток ледяной воды себе на голову, надеясь хоть немного прийти в чувство. Бесполезно. Усмехнулся, приняв это как данность. Тщательно вымыться, побриться, избавиться от лишней растительности на теле, расчесать длинные волосы, в которые она так любит зарываться лицом. Что ж, если ей так нравится это тело, стоит о нем думать немного больше, чем он привык за последние годы.       Вытереться, переодеться в чистое. Вернуться на второй этаж и, аккуратно подняв спящую принцессу на руки, отнести её в палатку. Укрыть покрывалом, обнять, притянуть к себе. Прижаться лбом к её затылку, с трудом разжать сведенные судорогой челюсти, заставить шевелиться не желающий слушаться язык. Выдохнуть.       - Девочка моя… Любимая… Моя. Моя любимая.       Невидимая цепь с характерным звуком лопается где-то внутри.       - Эриния! Эриния, ты здесь?!       - Эй, привет, милая! Я уж думала, ты сегодня не решишься! Ты там как?       - Нормально, хотя могла бы и получше…       - Ох, меня ведьма прямо напугала, я уж сначала подумала, что с тобой что-то случилось! Эти ваши человеческие особенности уж больно странные…       - Да уж, лучше было бы без них, конечно… Но я не за тем тебя отвлекаю. Можем мы сегодня кое-что посмотреть?       - Конечно! Хочешь немного сама попробовать?       - Что?.. А можно?.. Как?       - Ну, вот куда ты хочешь отправиться, в чьи воспоминания или в чей сон?       - Я хочу отыскать в памяти Джафара какое-нибудь памятное событие, связанное с моей матерью. Что-то, где он её хорошо видел, где она ему запомнилась… Только не моё рождение – там, похоже, ничего полезного нет.       - Отлично, давай пробовать! Итак, сосредоточься на тех событиях, которые хочешь увидеть. Ты помнишь свою маму?       - Нет, она умерла во время родов, я никогда её не видела.       - Жаль! Тогда просто думай о ней, представляй, как бы она могла выглядеть? На основании портретов, описаний, которые тебе давали окружающие. Подумай, где они с твоим учителем могли встретиться? Что их могло объединять?       Принцесса погрузилась в размышления.       «Мама… Молодая дочка какого-то разорившегося аристократа… Прибыла в Аграбу в надежде понравиться новому султану и стать его супругой. Где она могла встретить Джафара? Наверняка во дворце, где же ещё?! Нет, они могли встретиться и раньше, конечно, но он о таком не упоминал, так что вряд ли это была какая-то из ряда вон выходящая встреча… Впрочем, мне показалось, он о чем-то предпочел умолчать. О чем? О чем он не захотел рассказывать? Возможно, именно это мне и нужно искать. Боги, надеюсь, его не связывает с моей матерью что-то совсем уж личное… Впрочем, не похоже. И почему его так смутило её происхождение?.. Дворец, мне нужно во дворец! Дворец Аграбы, двадцать лет назад, когда Великий Визирь где-то видит избранницу султана Аграбы!»       Темное пространство вокруг Жасмин подернулось дымкой. Принцесса глубоко вздохнула, закрывая во сне глаза. Выдохнула, вновь подняла веки.       Она во дворце, стоит на первом этаже где-то недалеко от входа в сад. Кажется, это одна из внутренних галерей. Сейчас утро и пространство вокруг залито проникающим с улицы солнечным светом. Вдалеке слышится щебет птиц, воздух спокоен и тих. Коридор заставлен вазонами с цветами, превращающими дворец в благоухающие заросли. Жасмин покрутила головой, осматриваясь. У тяжелых дверей одной из комнат стоят, опустив головы, слуги. В глубине коридора появляется быстро приближающаяся темная высокая фигура. Он идет быстро, хотя и не столь размашистым шагом, к которому она уже успела привыкнуть в Безымянном Городе. На нём длинная черная одежда, напоминающая ставшую ей привычной мантию, волосы убраны под ткань высокой чалмы. Медный посох с навершием в виде красноглазой кобры с раскрытым капюшоном.       Принцесса невольно поёжилась, осознавая, насколько она отвыкла от него такого. Да, он ещё не выглядит очень уж старым, но вокруг глаз уже пролегли глубокие морщины, лицо осунулось, губы сжаты в тонкую линию, подбородок подчеркивает короткая черная бородка. Длинные пальцы кажутся узловатыми, с крупными, обтянутыми тонкой кожей суставами, что придет им сходство с пауками. В черных глубоких глазах едва теплится пламя, не сулящее ничего хорошего встающим на его пути. Визирь доходит до закрытых дверей, едва кивает слугам.       - Юная госпожа изволит отдыхать, садразам.       - Прекрасно, - мужчина едва кривит рот, словно бы ему в тягость сама необходимость общаться со слугами, - Она просила о чем-нибудь?       - Нет, садразам. Только сидит у воды и тихо поёт.       - Поёт?       - Да, и очень красиво, словно птичка!       - Птичка…       Даже в мире снов принцесса чувствует его раздражение. Невеста, птички… Не к этому его готовили, не этим он хотел заниматься в жизни. Теперь он не талантливый чародей из уважаемой семьи, а простой чиновник. Да, высокого уровня. Да, фактически, второе лицо в Аграбе после султана. Но – чиновник.       «Ты сам сделал свой выбор».       Девушка качает головой, прекрасно понимая, что ему некого винить в собственных переживаниях. И все же сейчас она ему сочувствует, зная, что дальше все будет только хуже.       Бывший маг и нынешний Великий Визирь немного ждет у дверей, видимо, раздумывая, стоит ли лично удостовериться в благополучии невесты и, когда он уже было решил оставить её и пойти по своим делам, внезапно замирает, прислушиваясь. Жасмин тоже слышит тихий голос, звучащий из-за не плотно прикрытой двери. Красивые, немного грустные ноты выводит мелодичный женский голос, чем-то напоминающий голос самой принцессы. Жасмин настолько увлекается попыткой запечатлеть в собственной памяти звуки голоса своей матери – а она не сомневается, что поет именно её мама! – что далеко не сразу замечает изменившегося в лице Джафара. Мужчина словно бы не верит своим ушам, поворачивает голову в сторону двери и стоит практически не двигаясь. Склонившиеся в поклонах слуги бросают на своего господина удивленные взгляды, но он, кажется, и вовсе забыл об их существовании. Принцесса наконец замечает удивление, всецело проявившееся на лице её будущего врага и возлюбленного. Пытается понять, что же вызвало таковое и тут же осознает, что не знает, на каком языке поет её мать.       - Ого, а вот это занятно!       Голос Эринии, звучащий словно бы из неоткуда, заставляет Жасмин вздрогнуть.       - Что занятного?       - Я про язык песни. Мало кто настолько хорошо владеет та-кемет, чтобы так петь.       - Та… - принцесса едва понимает, о чем говорит суккуб и тут же переводит взгляд на визиря.       Джафар с усилием, но всё же смог совладать со своими эмоциями. Он снова собран и ни единый мускул более не выдает его замешательства от звучащей песни на редком языке народа его матери. Визирь нацепляет на лицо дежурную улыбку и тихо заходит в комнату.       Комната юной невесты наполнена приглушенным светом, льющимся из расположенных под потолком окон. На полу поблескивает водными переливами неглубокий бассейн с разнообразными живыми растениями и цветами. Жасмин попыталась вспомнить, был ли этот бассейн в реальности, но так и не смогла найти в своей памяти ничего похожего. Или бассейна никогда не существовало и сознание Джафара дорисовало его уже после, или же бассейн убрали еще до вступления самой принцессы в более-менее сознательный возраст.       У кромки воды принцесса заметила полулежащую хрупкую фигуру. Красивая девушка опиралась на одну руку, грустно всматриваясь в переливающуюся в солнечных лучах воду. Невысокая, очень стройная, даже худощавая, с огромными темными глазами и густыми черными волосами, убранными в свободную прическу, спадающую ниже плеч. Юной невесте и правда едва ли можно дать больше четырнадцати и Жасмин даже сомневается, не меньше ли её матери на самом деле лет. Избранница султана Аграбы выглядит красивой и милой, но лицо у неё грустное, словно бы её нынешнее положение не имеет для неё практически никакого значения. У неё тихий мелодичный голос и кажется, будто бы она поет о чем-то неимоверно печальном и безвозвратно потерянном.       «Уж не о потерянной любви ли её песня?!»       Жасмин невольно ужасается, раздумывая, не выдали ли её мать замуж против её воли, разлучив с кем-то.       - Эриния… О чем она поёт?       - О, это прямо удивительно, моя милая! Немудрено, что твой чародей стоит тут у входа столбом!       - Ты знаешь?       - Да. Это «Песнь Арфиста». Вот…       В голове принцессы зазвучал голос суккуба, вторящий словам песни невесты: Слушай поэзию птиц, Мудрый Владыка Атеф. Слава Царей и Цариц – В ноги Анубису тень. Смерти никто не хотел - Воин, вельможа и раб. Слушай, Владыка Атеф, Правду о скорбных мирах. Лодка Великого Ра, Воды Священной Реки, Негу живых на пирах Благостным взором окинь. Радостью дня нареки Песню, что пела струна. Завтра горят цветники, Завтра за меру зерна Бойня…       Глаза Жасмин всё больше расширяются. Она видит стоящих вдалеке улыбающихся слуг, уверенных, что юная госпожа поёт о каких-нибудь цветах, неге и своей любви к их прекрасному правителю. И только в черных глазах темного мага зреет, разгорается пламя. Он знает этот язык. Он знает эту песнь. Делает едва слышимый шаг, но богато расшитая жесткая обувь придворного издает слишком громкий звук при соприкосновении с каменным полом. Девушка у пруда дергается, разворачиваясь в его сторону и со смесью страха и недоверия смотрит на очевидно знакомого ей чиновника. Она видела его ранее, но не более того.       Маг странно улыбается.       Переводит взгляд на воду.       Медлит.       Скрещивает руки на груди, зажимая в ладони посох.       Выдох. Там не ласкает жена, Там не качают ветра В мире загробного сна Лодку Великого Ра. Завтра хороним тела, Многие тысячи тел, Всех фараонов дела Вижу на черной плите. Слезы разрушенных стен Вижу, и там я ослеп. Сета рабы в темноте Царству закончили склеп.       Он не умеет петь, поэтому просто медленно декламирует стих глубоким низким голосом. И чем дольше он говорит, тем в большее смятение приходит юная красавица.       Поднялась с пола, в недоумении наклонила голову.       Шаг ближе к нему.       Его голос, глубокий, немного печальный.       Ещё шаг.       Он поворачивает голову в её сторону. Замолкает.       Её голос. Жизни хотел Имхотеп, Вечности ждал Хорджедеф… Мир погружается в тень, Помни, Владыка Атеф, Помни… Амт – крокодил или лев - Нам вырывает нутро. Линии огненных дев Точат израненный трон. Пей, молодой фараон, Пей наслаждения сок, Сладкий полуденный сон Мира последних часов. Вижу плывущий песок Саваном наших столиц. Ты же, пока не усоп, Следуй за голосом птиц. Радуйся пению птах, Силе любви и добра, Звездному небу, а там Лодка Великого Ра -       Он с трудом сглатывает подошедший к горлу ком. Кивает ей. - Солнце.       Она улыбается, смотря ему прямо в черные глаза, и Жасмин понимает, что в это самое мгновение её мать догадалась, кто перед ней. Они понимают друг друга без слов, словно бы короткая песнь рассказала им обоим друг о друге гораздо больше, чем все окружающие узнали о них за прошедшие дни и годы. Девушка опускает голову, складывая спину в поклоне. Он отстает от нее буквально на долю секунды. Тихий, невероятно тихий шепот, чтобы слышали только они двое.       - Да хранит тебя Госпожа Яростного Огня, хем нечер Сехмет.       - И тебя, хемет-неджер.       Окружающее пространство снова подернулось дымкой, словно эта сцена была самым важным, что чародей желал сохранить в своей памяти. Жасмин не успела опомниться, как снова оказалась в темном пространстве вне времени.       - Откуда моя мама могла знать этот язык?.. – принцесса задумчиво прикусила губу.       - Да мало ли, дорогая, - демоница, кажется, пожала плечами, - скорее всего она и правда была родом из Долины Царей. Ну или кто-то из её семьи.       - Джафар, кажется, не стал выяснять дальше…       - Кто знает. Его память не дает особо яркого продолжения, а, значит, он или не стал выяснять или же ничего особенного по итогу не выяснил. Впрочем, это и не удивительно – таких потомков некогда древних и могущественных родов полным-полно в некоторых землях. Этой просто повезло, что её закинуло в Аграбу и что на неё обратил внимание твой отец.       - Да уж, повезло, - Жасмин поморщилась, - она умрет немногим меньше, чем через год, рожая меня.       - Это, конечно, печально, милая, но это всё же дало ей время, и оно вроде как не было таким уж несносным.       Принцесса согласно кивнула. Да, по заверениям отца мама к свадьбе уже оттаяла и даже научилась ему улыбаться. Жаль, правда, что тот единственный, с кем она могла поговорить о своей прошлой жизни, почти не уделял ей время.       «Впрочем, я начинаю, кажется, понимать его решение. Он не хотел, чтобы кто-то узнал о том, кто он. Но ещё он также не хотел, чтобы его часто видели в компании невесты правителя – это наверняка породило бы слишком много лишних домыслов. Отец рассказывал, что Великий Визирь всегда держался от его супруги на расстоянии, но, когда изредка и оказывался рядом, общался с ней крайне благожелательно и подчеркнуто-вежливо. Он с искреннем удивлением и восхищением рассказывал, что, мол, её мать была столь мила и чудесна, что сумела расположить к себе даже старого злобного визиря. Теперь понятно, почему это Джафар был к ней расположен».       Девушка закрыла глаза, переваривая увиденное.       - Ну что, утомилась, ученица?       Жасмин улыбнулась.       - Не особо.       - Не усердствуй. Такие путешествия отнимают много сил. Ты пока этого не замечаешь, но последствия могут быть весьма серьезными, так что иди лучше отдыхай. Заодно поищешь ещё какую занятную тему для тренировки!       Поглотившая принцессу темнота продлилась куда меньше, чем девушка рассчитывала. Видимо, она слишком сильно переживала увиденное и потому организм отказался долго наслаждаться отдыхом.       Мягкий свет едва начинает проникать под полог палатки, рождая удивительно-прекрасное время на границе ночи и дня. Девушка легонько ворочается, мгновенно ощущая спиной тепло лежащего рядом мужчины. Он спит на спине, прислонив левую руку к её плечу и откинув на низкую подушку голову. Шея мага немного изогнута назад и принцесса мимоходом предполагает, что это как раз может быть одной из причин его временами ноющего позвоночника. Жасмин переворачивается лицом к нему, устраивает голову на его плече. Чародей спит глубоко, не реагируя на её движения, и давая ей вдоволь налюбоваться на себя. Принцесса прикусывает губу, понимая, что сейчас не сможет разбудить его как вчера, подарив радость утренней близости. Взгляд девушки скользит вниз по обнаженной груди, опускается на живот, движется дальше, замечает приподнятую ткань покрывала. Идея, поданная им вчера и вызвавшая в ней волну смущения, вновь поселяется в её голове. А что, если…? Если попробовать? Аккуратно. Он ведь сделал это для неё, почему бы не попробовать теперь ей. Девушка помнила, как незадолго до свадьбы одна из служанок, неимоверно краснея и временами переходя на совершенно беззвучный шепот, поведала ей о ласке, которой принцесса сможет порадовать своего супруга. Служанка, правда, утверждала, что эта ласка не из приятных для женщины и сопряжена с определенными страданиями, но многие мужчины принуждают своих жен к ней, находя особое удовольствие в их униженном положении. Хуже, по мнению осведомленной советчицы, было только желание мужа обладать не только лоном супруги, но и рядом находящимся с ним «выходом», не предназначенным, в общем-то, ни для каких проникновений извне. В последнем случае несчастная была обречена на чудовищные муки, не заканчивающиеся даже после того, как мужчина отпускал супругу, вдоволь насытившись её телом, - израненная плоть мстила женщине, заставляя еще долгое время испытывать боль.       «Не думай об этом, Жас. Просто не думай. Даже если его рука оказалась там не случайно, он поклялся никогда больше не сделать тебе больно. Значит, так и будет».       Проворные пальцы, тем временем, осторожно подхватывают край покрывала, стаскивая ткань вниз. На нем снова штаны, поддерживаемые не плотно завязанным поясом. Живот припал к позвоночнику, оставляя еще больше места под тканью. И девушка решается.       Осторожно ухватиться за завязки пояса, распустить узел. Приспустить ткань штанов вместе с бельем. Замереть над возвышающейся перед ней плотью, горячей, жаждущей, пульсирующей наполняющей её кровью. Опустила голову вниз, едва касаясь тонкой кожи кончиком носа. Еще раз собралась с духом. Плавно обхватила член у основания ладонью, убеждаясь, что маг всё ещё крепко спит. Высунула язык, едва заметно и мягко-мягко касаясь нежной кожи.       Ему снилась академия. И, почему-то, Фариза… Фаризель? Фари… Бля, как её звали?! Он хорошо помнит, что у девушки были темные длинные волосы, которые она постоянно убирала в высокую многослойную прическу, и несколько полноватое телосложение. И этой девушке очень нравился он, особенно когда немногословный и мрачный сын ректора оказывался единственным, кто мог помочь с домашним заданием. Фари была откровенно не в его вкусе внешне, к тому же беспросветно тупой, а на такое сочетание даже у молодого чернокнижника, что называется, «не стоял». Но однажды она все же уломала его помочь ей с особенно трудным заданием, отплатить за которое девица решила не отходя далеко от учебного заведения, затащив не больно-то и сопротивляющегося чародея в недра лабиринтов главного корпуса. Он хорошо помнил, как она прижала его к стене, заставляя чуть ли не присесть из-за разницы в росте, как расстегнула на нем мантию и развязала широкий пояс плотных штанов. Как встала на колени, едва ли не урча от нетерпения подобно загулявшей кошке. Юношу развернувшаяся у его ног картина одновременно влекла и тянула блевать. И сейчас он вновь ощутил, как маленькая ладонь обхватила основание члена. Как горячий язык коснулся нежной кожи ствола, почти сразу заскользив наверх, к самой чувствительной части… Молодой маг нервно сглотнул, преодолевая сопротивление намертво пересохшего горла. Облизал такие же сухие губы. Какого хера он творит?! Он что, будет смотреть как его ублажает жирная дура, когда у него прямо сейчас есть красивая, нежная, умная, трепетно-сладкая девочка, один вид которой заставляет его сердце замирать от восхищения, а член каменеть в предвкушении. Которую он сам готов вылизать с головы до ног, не дожидаясь просьб с её стороны. Эта смотрит на него своими пустыми глазами на выкате, оттягивает член ближе к лицу, обхватывает губами, медленно погружает в рот. Бляяя… Почему этот сраный сон настолько реалистичен?! Он же чувствует, как гладкая кожа головки упирается в такое же скользкое небо девушки, как медленно она погружает его в себя, как пытается принять его глубже, но не справляется и потому вынуждена отстраниться, осторожно скользя языком по стволу, размазывая слюну, стараясь не задевать зубами… Схватить бы её за шею, сжать горло сильной ладонью, чтобы давилась, чтобы слюна стекала и капала ей на грудь, чтобы знала, сука, как занимать место в его снах, чтобы никогда больше здесь не появлялась. Даже во сне он хотел совсем другую девушку. Темноглазую, с пухлыми губами, с которых едва слышно срываются так заводящие его пошлые слова, мольбы, признания. Её губы он бы хотел ощущать на себе сейчас. Несмелые прикосновения её рук. Чтобы её пальцы сейчас гладили тонкую кожу, помогали себе и еще больше расслабляли его. Запустить бы ладонь в её волосы, осторожным, но мощным движением сгрести бы густые пряди, заставить оторваться от него ненадолго, задирая, выгибая длинную шею. Впиться бы в полные губы поцелуем. И вернуть её обратно, вниз, доверяя ей себя, принимая её ласки с благодарностью и тихим восторгом… Что за сраный поток сознания, что за … ?!       Мягкое, влажное, нестерпимо-горячее прикосновение. Наяву. К нему.       …       Маг резко открыл глаза, едва осознав, что странный сон оказался не совсем-то и сном. Но, погодите… Попытался приподнять голову, опустив глаза вниз.       …       В этот самый момент горячие губы разомкнулись, впуская его внутрь, погружая в себя, вбирая напряженную, пульсирующую плоть.       Чародей почти выгнулся дугой, запрокинув голову, хватанув зубами воздух. Тихо, но отчетливо застонал. Это было невероятно… Маленький острый язык скользит по его члену, время от времени поднимаясь к головке, задевая уздечку, заставляя замирать и без того странно бьющееся сердце. Трясущаяся правая ладонь не глядя находит её голову, вцепляется в волосы, чувствуя кожей удерживающие ленты тиары. Её осторожные пальчики гладят его живот, пах, бедра. Он не может говорить, только судорожно дышит, чувствуя, как горячий воздух намертво высушивает ему горло с каждым вдохом. Это невозможно, божественно, умопомрачительно! Она полулежит на боку, отвернувшись от него, настойчиво и планомерно подводя его своими действиями к финишу. Он не видит её лица, но готов поклясться, что оно прекрасно. Он еще обязательно поставит её на колени, поднимет ей подбородок, любуясь темными распахнутыми глазами, и будет неотрывно следить за тем, как она, открыв свой прекрасный чувственный рот, погружает его член в себя. Он обязательно это сделает, предварительно найдя такое место, чтобы ей было удобно стоять на коленях, не привставая, а ему – не нагибаясь, пытаясь преодолеть разницу в росте.       Горячий язык снова поднялся выше, описав окружность по бархатистой коже головки. Надавила сильнее. Чародей вжался затылком в пол, выгибая шею на неудобной подушке. Едва ли не захрипел.       - Да, вот так… Давай, моя девочка, ещё…       Сжал челюсти, оскалив острые белые зубы.       - Ты же моя хорошая… Быстрее, пожалуйста, да…       Свободной рукой выдернул край её рубахи из штанов, в два счета проник под ткань, обхватил маленькую упругую грудь, сжав пальцами сосок. Девушка дернулась, неосознанно сильнее сжимая губами его член, наклонилась вперед, давая глубже войти в свое горло. И чародей не выдержал. В одно мгновение напрягся всем телом, инстинктивно выгибаясь, рыча под действием переживаемого оргазма. Чувствуя, как наполняется её рот вязкой, солоновато-пряной на вкус субстанцией, стекающей по стенке глотки, проглатываемой ею. Она не отстранилась, не попыталась сбежать. Дождалась, пока выходящее толчками семя иссякнет. Подняла голову, одновременно разворачиваясь к нему лицом. Растрепавшиеся волосы, полыхающие от убийственной смеси смущения, радости, гордости и собственного возбуждения, щеки. По краю рта поблескивает влажная дорожка липкой жидкости. Слишком притягательно, слишком охуительно, чтобы быть сном.       В одно мгновение маг поднялся с пола, сел, обнимая раскрасневшуюся принцессу. Впился в её рот, жадно вылизывая оставшиеся на ней следы собственного естества. Она что-то пытается сказать, кажется, протестовать. Он даже слушать не станет такую херню: на ней его семя, её слюна – и то и то ему хорошо знакомо.       - П-постой, - она все же умудряется озвучить свой протест голосом.       - Что, почему я должен остановится, Жас?.. – целует, прижимает к себе за плечи, гладит её по ровной, прекрасной спине ладонью.       - Я же сейчас в … этом? Тебе не …? Тебе нормально?       - А как мне должно быть, моя девочка?       - Противно? Брезгливо?       Он, кажется, тихо смеется.       - Я не настолько ненавижу себя, поверь.       Мягко укладывает её рядом с собой на ковры. Возвращает на бедра спущенное белье, небрежно завязывая пояс, едва справляясь с нежелающим опадать членом.       - Тебе понравилось? – она лежит на боку, устроив голову на согнутой в локте руке. Немного смущенно улыбается.       - Ты еще скажи, что не поняла этого, - он тихо смеется, глядя на нее из-под полуприкрытых век, уставший, расслабленный, буквально растекающийся по ковру - это было прекрасно, Жас…       - Я очень рада… Я всё боялась, что сделаю что-то не так или вдруг тебе будет неприятно.       - Если это произойдет, я тебе скажу, не переживай раньше времени. Ну а ты, тебе что-нибудь в этом действе понравилось? Не все женщины его любят.       - По-моему, довольно … интересно. Особенно здорово, когда ты начинаешь чаще дышать, когда что-то говоришь… Это и правда … заводит, - она уже куда свободнее улыбнулась.       - Значит, и правда любишь, когда тебя трахают, моя девочка? – Джафар обхватил принцессу за шею у уха ладонью, притянув к своему лицу. Приподнялся на другой руке, садясь прямо, увлекая её за собой. Медленно поцеловал пухлые губы, намеренно проникая языком в рот, сплетаясь с её, словно бы отвечая на произошедшее и намекая на будущее. Она беззлобно усмехается в его поцелуй.       - Люблю. Люблю, когда меня трахаешь ты, - отстранилась, любуясь проступившей на его лице реакцией на её слова. С усилием моргнула, - И просто люблю. Тебя. Я люблю тебя, Джафар.       Смотрит ему в глаза, ждет, когда же он начнет протестовать. Когда отведет взгляд. Когда дернет плечом, словно бы пытаясь сбросить с себя такую ненужную ему её любовь, в которую он, в добавок, совершенно не верит.       Черное пламя ровно полыхает в его зрачках, спокойное, обманчиво-тихое. Едва улыбнулся, едва наклонил голову. Протянул вторую руку, обнимая её за плечи, притягивая, прижимая к своей груди. Уперся лбом в её, неотрывно смотря в большие темные глаза. Медленно моргнул, словно бы собираясь с силами.       - Я тоже, - тихий, едва слышимый голос, - Я … Я люблю тебя, Жас.       Она не помнила, сколько времени они просидели вот так, смотря друг на друга, любуясь, впитывая образы, запахи, ощущения. Ей казалось, что прошло мгновение длинною в целую вечность, прежде чем стекающая по её щеке слеза была стерта мягким движением его большого пальца. Прежде чем его горячие губы накрыли её, целуя, принося клятвы, в которых не было слов. Прежде чем тонкие изящные пальцы скользнули на шею, спустились вниз на ключицу, прочертили линию по руке и наконец нашли, обхватили узкую маленькую ладонь, сжимая в своей, запечатывая нерушимый обет. Переплелись с её обнажёнными пальцами, скрепляя союз, не требующий других подтверждений.       Она не протестовала, когда он не глядя развязал её пояс, когда вытащил из его захвата ткань нижней рубахи, снимая ту через голову, стягивая с неё просторные штаны и плотное нижнее белье с закрепленными на нем слоями толстой рыхлой ткани, призванной впитывать стекающую кровь. Она и сама вновь ухватилась за кисти его пояса, снова развязала едва ли затянутый узел, спустила с поджарых мускулистых бедер черную ткань вместе с тонким нательным бельем. Помогла отбросить в угол вместе со своей одеждой, сразу же ложась на ковры, чувствуя жар его нетерпения, опаляя его своим прерывистым дыханием. Целует, почти беспрерывно целует её, молча, не отрывая губ, наслаждаясь её ртом, щеками, шеей. Впиваясь в трепещущие жилки на её висках, на тонких запястьях. Блаженно закрывает глаза, чувствуя, как она припадает губами к его горлу, скользит языком до ямки ключиц. И запах. Сладковато-металлический запах крови густым облаком повисает вокруг. Придавливает её к коврам, повинуясь её нетерпеливым ладоням, тянущим его вниз. Наощупь, с первого раза находит вход. Она смотрит в черную бездну его глаз, в черное пламя, ревущее в них. Снова тянет на себя, обхватывает коленями за талию, заставляя резко погружаться на глубину, в кровь, в приоткрытую рану. Саднящее чувство смешивается с упоением обладания, остатки тянущей боли меркнут в разворачивающемся вихре экстаза единения. Вниз пальцы, едва ли не сразу тонущие в липко-горячей крови, смешанной с выделяющейся смазкой. Вверх-вниз. Быстро, сильно. Чувствуя с каждым разом всё ускоряющееся движение его бедер, прижимающих, придавливающих её пальцы. Обхватить его шею свободной рукой, притянуть ещё ближе к себе. Покрывать её поцелуями. Чувствовать разгорающееся под пальцами тепло. Свести челюсти, выдохнуть, впиться ногтями в кожу, а мгновенно оскалившимися зубами - в упругую мышцу спины, идущую от шеи к лопатке вниз. Почувствовать его резкий выдох у своей шеи, уловить вибрацию низкого глубокого голоса, выстанывающего кульминацию наслаждения. Её кровь и боль разливаются по его телу, впитываются им, покрывают его. Стекающие с его плеча капли его собственной крови смешиваются с потом, размазываются по её прижатому к его плечу лбу. Его пальцы на её животе, прижимаемые её окровавленной ладонью.       Агония страсти.       Они живы.