**********
«Ебать»! — вскрикнул Микки от разочарования и швырнул телефон через комнату. Это был кусок дерьма, а не сотовый, который он нашел в коробке под своей кроватью, так что было чудом, что на нем осталось достаточно средств, чтобы вообще подключиться к звонку. Звон упавшего на пол аппарата разбудил спящего ребенка в детской кроватке у окна. Его плачущий вопль наполнил воздух и Микки тихо застонал. — Эй. Давай, малыш. Мне жаль. Я не хотел тебя напугать, — успокаивающе шептал он, взяв на руки хнычущего младенца. Он медленно двигался по захламленной комнате и гладил спину малыша, пока его плач не утих, и он не начал сопеть в шею Микки. — Вот и все, солнышко. Вот и все. Папе жаль, что он разбудил тебя. Прошло несколько часов. В этот момент Микки уже лежал в постели и изо всех сил старался заснуть, когда это случилось. Он начал плакать. Это были мягкие, почти безмолвные слезы разочарования и беспокойства по поводу своего нынешнего положения. Несмотря на то, что он был один (как и всегда в последнее время), он все равно стыдился своих слез, поэтому уткнулся лицом в подушку. Последнее, что ему было нужно, это снова разбудить ребенка. Микки подавил свои эмоции и взял себя в руки. «Завтра попробую снова», — пробормотал он про себя и закрыл глаза, позволяя сну завладеть им. Обыскивая дом в течение без малого часа, Микки наконец нашел какие-то документы о подаче газа и электричества в его загаженный дом. Это была компания Orion Utilities, только учетная запись была открыта не на его имя. Он вздохнул с облегчением и проверил, что ребенок все еще раскачивается в своем кресле с кольцом для прорезывания зубов в руке, прежде чем нашел еще один одноразовый телефон в старой комнате Игги.***********
— Доброе утро, с Вами говорит Йен из Orion Utilities. Могу ли я узнать Ваш идентификационный номер клиента, пожалуйста? — Эм, да. 91947833-41. — Спасибо, сэр. Можете ли Вы подтвердить, что являетесь владельцем счета? — Нет. Не я. Я имею в виду, это мой дом, но счет зарегистрирован не на мое имя. Моей жены. — Хорошо. Это в порядке вещей. Могу я поговорить с ней? Просто чтобы получить ее разрешение на любые манипуляции с ее аккаунтом. — Слушай, чувак. Я пытался поговорить с ней несколько месяцев. Желаю удачи в ее поисках. Но сейчас у меня нет ни отопления, ни горячей воды, так что мне нужно разобраться со всем этим прямо сейчас. — Хорошо. Значит, вы в разводе? — Моя жена ушла и оставила меня с одиннадцатимесячным ребенком. Да. Все верно. — Мне жаль это слышать, сэр. Подтвердите, пожалуйста, что в доме проживает ребенок. — Ага. Я, блять, так и сказал! — Я знаю. Мне просто нужно подтверждение. Видите ли, это ставит Вас на первое место в списке приоритетов. Хорошо, сэр. Можете ли вы подтвердить имя зарегистрированное в учетной записи, пожалуйста? — Светлана Евгеньевна. Е-В-Г-Е-Н-Ь-Е-В-Н-А. — А адрес? — 1955 Южный Трамбалл. — Я могу узнать Ваше имя? — Господи Боже. Тебе нужен и размер моего члена? Я просто хочу, чтобы регистрация была переписана на мое имя и чтоб снова включили электричество, чтобы я мог подогреть молоко для свего ребенка! — Я понял Вас, сэр. Но если я собираюсь переписать регистрацию на Ваше имя, мне нужно знать некоторые детали. Например... Ваше имя. — Ебать. Ладно. Милкович. Михайло Милкович. — Ой! Мистер Милкович! Мы разговаривали на днях, но звонок оборвался. Я пытался Вам перезвонить, но номер уже был вне зоны обслуживания. — Эм-м-м. Спасибо. Одноразовые телефоны, чувак. Понятия не имею, сколько денег осталось на этом. — Хотите, я перезвоню Вам прямо сейчас? Сохраните деньги на телефоне. — Ты можешь так сделать? — Конечно. Это бесит моего босса, но я живу ради этого дерьма. Две минуты и я вернусь к Вам.**********
Микки улыбнулся телефону, ожидая звонка. Парень казался нормальным чуваком. Сотрудники колл-центра не славились своими навыками работы с людьми, поэтому, дозвонившись до нормального человека, Микки подумал, что удача снова повернулась к нему лицом. Он еще раз проверил ребенка и обнаружил, что тот спит в своем кресле с открытым ртом. Микки улыбнулся и выхватил кольцо для прорезывания зубов из его руки, прежде чем оно упадет на грязный пол. Навести порядок в этом месте было следующим пунктом в его списке взрослых задач теперь, когда он был гребаным отцом-одиночкой и хозяином этого чертового дома.**********
— Мистер Милкович? Это Йен. — Ага. Привет. — Отлично! Давайте разберемся с этим. Начнем с некоторых деталей. Могу ли я узнать написание Вашего имени? — М-И-Х-А-Й-Л-О. — Классное имя! Ты не против, если я буду называть тебя по имени? — Да, я, блять, против. Не называй меня так. Зови меня Микки. — Микки. Хорошо. Приятно говорить с тобой, Микки. Когда у тебя день рождения? — 10 августа 94 года. — Отлично…**********
Как только Микки наконец-то начал хоть с чем-то разбираться, ребенок воспользовался возможностью проснуться и взорваться криком, потому что Микки скрылся из его поля зрения. Светлана ушла три месяца назад и оставила его одного с ребенком, о котором он ни хуя не просил, и теперь ребенок во всем полагался на него. Иногда он был навязчивым, но Микки не мог его винить в этом. Он прижал телефон к уху плечом, чтобы взять на руки младенца. — Неподходящее время для этого, солнышко. Я пытаюсь делать взрослое дерьмо. Он услышал смешок в трубке и вздохнул, пока ребенок продолжал плакать. — У него режутся зубы. Это моя жизнь прямо сейчас. Плачущий младенец, обосранные подгузники и отсутствие электричества. — Тебе нужно, чтобы я дал тебе минуту, чтобы привести его в порядок? Желудок Микки скрутило, а глаза наполнились слезами. Доброта со стороны незнакомцев заставляла его чувствовать себя некомфортно, а его недавняя прогулка в эмоциональном диком состоянии довела его до слез, когда он увидел хромающую собаку. — Мне просто нужна секунда. С ним все будет в порядке, когда я принесу ему что-нибудь поесть. — Не торопись. — Как, ты сказал, тебя зовут? — Йен. — Спасибо, Йен. — Нет проблем, Микки. И этот мягкий, нежный голос, произносящий его имя, заставил желудок скрутиться уже по другим причинам. — Хорошо, солнышко. Мне нужно еще несколько минут и мы сможем пойти в парк. Микки улыбнулся сыну, пытаясь засунуть ему в рот морковную палочку. Он приготовил их заранее, чтобы они были мягкими и помещались в руке младенца, что заставило того радостно улыбнуться. — Может мы сначала примем ванну. Не хочу, чтобы высокомерные сучки в парке думали, что я не могу о тебе позаботиться. Когда ребенок успокоился и был доволен, Микки вернулся к телефонному звонку. — Извини за это. — Не извиняйся. Это самая милая вещь, которую я когда-либо слышал. Микки тихо рассмеялся. — Я разговариваю с ним так, будто он понимает о чем я говорю. — Это действительно мило. — Да, ладно. Он единственный человек, с которым я разговариваю в последние несколько дней. На линии воцарилась тишина и Микки про себя выругался за то, что сказал слишком много. Парню, отвечавшему на звонки в офисе хренова поставщика коммунальных услуг, было плевать на его проблемы. — Ему повезло, что о нем заботится такой человек, как ты, — наконец заговорил Йен, его слова были шепотом утешения. Микки вздохнул. — Хорошо. Как мне вернуть отопление? Ребенок спит под двумя одеялами. — Ну… у меня не очень хорошие новости. Причиной отключения стала непогашенная задолженность по счету. Твоя жена задолжала 898 долларов в виде неоплаченных счетов и просроченных платежей. Сердце Микки выпало из жопы. — Блять… — Не беспокойся о... — Не беспокоиться об этом? Это то, что ты собирался мне сказать? Не беспокоиться об этом, блять? Как, блять, она могла сделать это с нами? Со своим сыном! Я давал ей деньги каждый чертов месяц, чтобы она оплачивала счета! — Микки начал задыхаться. — Микки. Пожалуйста, послушай меня. — Я не могу… не могу… как я буду… — МИККИ! — серьезный тон Йена был пощечиной и она сразу же прекратила болтовню Микки. — Мне нужно, чтобы ты меня выслушал. Все нормально. Мы можем что-нибудь придумать. Сегодня приоритетом является возвращение тепла до того, как зима надерёт вам задницы. Хорошо? — Хорошо, — согласился Микки, хотя никогда за свои двадцать один год он не чувствовал себя настолько беспомощным. — Итак, обо всем по порядку: нам нужно закрыть этот счет и открыть новый на твое имя. — Хорошо. — Потом мы разберемся, что мы можем сделать с непогашенным долгом. — Хорошо. Микки услышал, как Йен щелкает по клавиатуре и обнаружил, что его колено подпрыгивает в такт этому шуму. Йен пару раз промычал, а затем вздохнул, и Микки был уверен, что услышал, как он что-то пробормотал себе под нос. Наконец напряжение стало слишком большим. — Что? Что происходит? — Я надеялся, что долг твоей жены будет записан только на нее и мы сможем привлечь ее к ответственности. Но, очевидно, закон, или, по крайней мере правила в Orion Utilities, заключается в том, что мы не можем восстановить подачу электроэнергии, если супруг все еще проживает в доме. Пока долг не будет погашен. — Вот дерьмо! Я платил ей. Каждый месяц. — Мы не получали оплату с января. — Чертова сука! — Микки сердито сплюнул. — Я не могу поверить, что она сделала это с ним. Кто так поступает со своим ребенком? Он чертов ребенок! Йен снова тяжело вздохнул. — Ну, если судить по моему опыту общения с собственной матерью… то все, что говорят о женщинах с материнском инстинктом — неправда. Микки фыркнул. — Чертовски верно. — Мне очень жаль, Микки. Но у меня есть идея... Микки откинулся на спинку стула и посмотрел на желтый, покрытый волдырями потолок. — Я открыт для всех предложений. Если только они не включают в себя вытаскивание из моей задницы чуть ли не целой штуки баксов. Йен весело рассмеялся. — Такого в моем плане нет. Микки поразило, насколько голос Йена успокоил его в момент сильнейших мучений. — Итак, мы установим тебе новый тариф. Затем я заморожу непогашенный долг на три месяца. Когда эти три месяца пройдут, мы увеличим твой счет на 30 долларов в месяц, чтобы начать ежемесячно уменьшать его. Мы не будем добавлять проценты. — Хорошо, — Микки судорожно выдохнул. — Так сколько будет составлять мой счет в месяц? — 75 долларов за первые три месяца, 105 долларов после. Желудок Микки снова скрутило. Его мозг подсчитывал, сколько еще травки ему нужно продать, чтобы получить дополнительную прибыль. Он уже давно начал ссать из-за торговли наркотиками — что будет с ребенком, если его схватят и посадят минимум на 5 лет? Не выносимо было даже думать об этом. Мэнди уже давно не было и ей же лучше, потому что здесь для нее ничего не осталось. Игги тоже ушел. Терри отсидел два месяца из шестилетнего срока за вооруженное ограбление и не увидит дневного света еще как минимум четыре года. Остальная часть его семьи разбросана по всему штату и не была заинтересована в возвращении в старый дом к своему брату и племяннику. Микки и мальчик остались одни. — Микки? — Хм? — Все в порядке? Микки вздохнул и сжал переносицу. — Я не знаю. Думаю, мне придется заставить это работать. После этого последовало еще больше щелчков. Йен напевал какую-то мелодию и она наполнила тишину. Это были веселые звуки, которые ослабили тугой узел в желудке Микки. — У нас все готово. Электроэнергия вернется к вам в течение 24 часов. Твой первый счет будет отправлен 4 ноября и у тебя будет 30 дней на его оплату. — Спасибо, — голос Микки дрожал, — Йен. Дыхание Йена слегка сбилось, когда Микки произнес его имя почти как запоздалую мысль. — Не за что, Микки. Они замолчали. Микки знал, что это странно. Это действительно было странно. Но ему очень, очень не хотелось вешать трубку. Йен, случайный парень из ебучего колл-центра, был первым взрослым человеком, с которым он общался за несколько недель, и это сделало его мягким. — Тебе еще что-нибудь нужно сегодня? Микки подавил фырканье, потому что как он мог говорить, что ему нужна компания или кто-то, с кем можно просто поговорить, и при этом не выглядеть сумасшедшим? — Я думаю, ты сделал для меня достаточно. — Вот для чего я здесь. А если вам понадобится что-нибудь еще, просто перезвони нам и спроси меня. Йен Галлагер. Рад помочь в любое время. — Ага. Спасибо. — Хорошего дня, Микки. Пока. Тяжелая тишина поглотила их. — Пока, Йен. Два дня спустя дом стал впервые теплым после лета. Микки приступил к своей миссии по уборке дома и защите его от детей, и он уже выглядел намного лучше. Это заставило Милковича почувствовать себя по-другому. Урегулировано. Он меньше злился на мир. Мир, наполненный гомофобными, психованными отцами и эгоистичными отсутствующими матерями. Иногда он своими ледяными голубыми глазами смотрел на ребенка, с точной копией глаз Светланы, и ему хотелось кричать во все горло. Несколько дней он хотел сбежать. Как это уже сделала его семья. Убежать от своих проблем и жить где-то далеко в некотором подобии собственной жизни. Но он любил ребенка. В глубине души. Помимо чувства разочарования в собственной жизни. Это остановило его, когда он уже был готов бежать. Малыш нуждался в нем, чтобы он выстоял. — Давай, солнышко. Надо подышать свежим воздухом. Он вытащил коляску из дома на крыльцо, балансируя ребенком на бедре. — Да! — Как дела, дружище? — Да! Микки обернулся и увидел на крыльце коробку. — Что это? Заглянем в коробку? Он поднял створки крышки и нахмурился, рассматривая содержимое. Несколько маленьких детских игрушек и огромная упаковка мини-батончиков «Сникерс». Он вытащил записку и прочитал нацарапанный почерк. «Пожалуйста, не думай об этом как о благотворительности. И, пожалуйста, не сообщай обо мне. Использование вашего адреса в личных целях является грубым нарушением и я буду оштрафован. Мой младший брат вырос из этих игрушек и им нужен новый дом. Надеюсь, они пригодятся. Конфеты для тебя. Не хотел, чтобы ты чувствовал себя обделенным. Береги себя, Йен» Слеза скатилась по лицу Микки и он смахнул ее. Он не мог, блять, плакать на улице. — Да? Микки глубоко вздохнул. — Я знаю, солнышко. На свете есть хорошие парни, да? Ага. Он спрятал коробку в доме и отправился на прогулку, охваченный чувством спокойствия.