The Tension & The Spark

Микки проснулся от звука хихиканья и ощущения поцелуев бабочки на своей спине. Его голова была спрятана под подушкой, но торс был обнажен, и кто-то, он надеялся Йен, целовал каждую выемку его позвоночника. Хихиканье стало громче и сквозь него просочился голос Йена. — Давай, Ев. Скажи папе, что пора просыпаться. — ПАПСЫПА! Микки даже не смутился из-за улыбки на своем лице. Он повернулся на бок и обнаружил, что сын смотрит на него широко раскрытыми голубыми глазами, сидя на кровати вместе с Йеном. — Надеюсь, ты не против. Я услышал, как он копошится, поэтому принес его сюда. Микки протянул руки и ребенок бросился к нему через всю кровать, визжа от восторга, когда Микки удержал его в воздухе в позе Супермена и дул на его живот. — Все в порядке. Спасибо. Обычно я не так уж крепко сплю. Йен ухмыльнулся и плюхнулся рядом с ним, поцеловав обнаженное плечо Микки. — Думаю, я тебя утомил, да? — Никаких грязных разговоров при ребенке. — Дерьмо. — И не ругайся при ребенке! — Блять! — Йен! — Мне очень жаль! О мой Бог! Микки разразился веселым смехом, услышав неуклюжие извинения Йена. — Расслабься. Я стебусь над тобой. Он пока ничего не понимает. Йен протянул руку и схватил ребенка за руку, дико размахивая ею. — Твой папа такой злой. Такой злой по отношению ко мне. — Эн. Микки опустил ребенка на живот и с изумлением повернулся к Йену. Йен радостно рассмеялся. — Я знаю, что он сказал это неправильно, но это так круто. Я воспринимаю это так, будто он назвал меня по имени, — сказал Йен Микки. Микки провел пальцами по волосам ребенка и ухмыльнулся. — Можешь повторить? Йен. — Эн. — Вау! Это Йен, — Микки указал на рыжего. — Папа. — Нет, я Папа, — Микки указал на себя. — Папа. Йен. Ев. Ребенок оглядел комнату и выкрикнул что-то не похожее на настоящее слово. Йен наклонился и поцеловал Микки в губы. — Мне пора на работу. — Есть время позавтракать? Тот с сожалением покачал головой. — Не в этот раз. — Так следующий раз будет? — спросил Микки почти нервно. — Апокалипсис не сможет удержать меня. Ви ждала Микки в баре, когда он начал свою смену в середине дня. К счастью, малыш поиграл в мяч и вздремнул после завтрака, так что Микки смог наверстать упущенные часы сна. — Дерьмово выглядишь, — прокомментировала Ви, когда увидела его. — А ты выглядишь так же прекрасно, как и всегда, — ответил он с фальшивой улыбкой. — Ев, я разрешаю тебе сделать сегодняшний день как можно более долгим и болезненным для тети Ви. — Послушай, если я могу справиться с Джеммой, я могу справиться со всем, что этот парень учудит. Эта малышка наполовину банши, — Ви мило улыбнулась. — Я вроде как скучаю по тому, как ты называл его Солнышко. Микки пожал плечами и посадил ребенка на край стойки, свесившим ноги, пока сам он застегивал пуговицы на его пальто. — Когда-нибудь ему придется его выучить. Не то чтобы я мог изменить его имя. — Думаю, нет. Ты заметил, что он выблевал на тебя то, что, черт возьми, он ел. Что это такое? Микки взглянул на свою белую майку под серой клетчатой ​​рубашкой и нахмурился на сына, который исполнял мелодию из Губки Боба. — Ев… какого черта? Ты должен был съесть чернику, а не раскрашивать меня ею. Кевин вышел из-за спины и взял ребенка на руки. — Привет! Микки скинул рубашку и стянул майку через голову. Ви схватила его за руку, прежде чем он успел снова надеть рубашку и застегнуть ее. — Эй там! Хорошие засосы. Вся твоя грудь разукрашена! Бледная кожа Микки тут же порозовела и он быстро оделся снова. Ви не собиралась отпускать ситуацию. — Как ты их получил? — Если Вам нужно, чтобы я Вам это сказал, то у Вас большие проблемы, леди. Кевин прикрыл ухмыляющееся лицо, подняв Ева в воздух перед собой. Микки фыркнул, взял ребенка на руки и поцеловал его в лицо. — Увидимся позже, солнышко. — Эн,— чирикнул Ев. — Эн! Было так тихо, что можно было услышать звук падения булавки. Томми, сидящий на ближайшем к бару стуле, наполнил тишину хриплым смехом. Ви прикрыла рот рукой. — О, это просто прекрасно! Йен сделал это с тобой? Черт, парень! Все, что я сказала, это проводить тебя домой и назначить свидание… но ты пошел ва-банк, ха. — Эн, — повторил Ев. — Предатель, — Микки насмешливо посмотрел на сына. — Стукачи получают по заслугам. Ви продолжала хихикать над Микки и приняла у него ребенка. — Хорошо, Патти Стейнджер, выдвигайтесь. У меня есть работа, которой нужно заняться. Она взяла коляску со всеми детьми, все еще хихикая. — Значит, ты признаешь мои потрясающие навыки сватовства? Кевин кашлянул и покачал головой Микки, который нахмурился в ответ на своего босса. — Вообще-то, дорогая, Микки и Йен уже какое-то время были кем-то друг для друга. — Что? С каких пор? — Вроде как не ваше дело. Я заберу его от тебя сегодня вечером. Микки направился за стойку и вернулся, чтоб принять доставку, но звуки протестов Ви по поводу того, что ее держат в неведении, затихли только тогда, когда она вышла на улицу. Он быстро проверил свой телефон и нашел там сообщение от Йена. «Свободен сегодня вечером?» «Свободен каждую ночь. Что ты задумал?» «Доберусь до коробки презервативов, которую я оставил у тебя на тумбочке». «Мужчина с планом. Я одобряю. Закончу в 8». «Я могу прийти в бар? Ты кончишь снова к 9». Микки громко рассмеялся над попытками Йена флиртовать. Он был таким убежденным и самоуверенным в себе. Это было заразительно. «Забираю Ева от Ви после работы». «Я мог бы забрать его. Доставлю его к тебе». «Тебе будет удобно?» "Конечно! Увидимся позже х.» Сердце Микки колотилось при мысли о том, что Йен будет заботиться о его сыне. Ему сразу же понравилась такая договоренность, но он не понимал, что это значит. Логически это имело смысл. Микки жил ближе к бару, чем к дому Ви. Если бы Йен привел ребенка в бар, когда Микки закончит работу, это сэкономило бы как минимум полчаса ходьбы. Но все это не имело бы значения, если бы Микки не хотел, чтобы его сын остался наедине с Йеном. Было символично, что Микки полностью доверил Йену этого маленького предателя. Он сунул телефон обратно в карман и приступил к выполнению поставленных задач, которые были труднее, чем обычно, поскольку его мысли были полностью сосредоточены на коробке презервативов, оставленных на тумбочке. На его сообщение о том, что ребенка заберет Йен, Ви ответила полным набором смайлов. Там было все: от сердечек и подмигивающих лиц до баклажанов и капель воды. Он отправил в ответ смайлик со средним пальцем и вернулся к работе. Бар был переполнен, а Кевин обдумывал идеи на тему Дня святого Валентина, пока они вместе раздавали напитки. Похоже, он не заметил, что Микки не вносил никакого вклада, и что именно ему самому приходится придумывать новые идеи. — А что ты сделаешь? — спросил его Кевин. Микки посмотрел на него как на сумасшедшего. — Как всегда. Ничего. — Даже сейчас, когда у тебя есть парень? Это выбило ветер из парусов Микки. У него теперь есть парень? Это то, кем был Йен? Был ли он теперь чьим-то парнем? Ох, ебать, это было сложно. — Мы пока не вешаем ярлыки. Кевин фыркнул и открыл кассовый аппарат. — Так вы просто трахаетесь? — Господи, Кевин! — прошипел Микки, оглядываясь по сторонам, чтобы увидеть, кто их услышал. Кермит и Томми сидели на своих обычных табуретах и ​​ухмылялись Микки так, будто он идиот. Он стрельнул в них средним пальцем, пристально вглядываясь в их лица. — Однажды ты вывихнешь этот палец, ты так часто им пользуешься, — насмехался над ним Томми. — Хочешь поговорить о том, как я использую свои пальцы? — Микки бросил вызов, широко раскрыв глаза и высоко подняв брови. Томми поднял руки в знак капитуляции и Микки снова повернулся к Кевину. — Что ты, блять, хочешь сказать? Он ждет, что я сделаю что-нибудь в стиле праздничного дерьма? Кевин широко пожал плечами. — Я говорю, может быть, было бы неплохо, если бы вы привнесли немного романтики в ваши… отношения? Нам разрешено так это называть? Микки закатил глаза и посмотрел на часы. Очень скоро должен был прийти Йен с ребенком, но теперь ему было о чем подумать. Ярлыки. Романтика. День святого Валентина. Почему-то ему было легче думать о той коробке презервативов. Словно по вызову, Йен вошел в бар с ребенком на руках. Они вели оживленный разговор, который закончился, когда ребенок заметил Микки и закричал на него. — Папа! Микки забрал его у Йена, который не сдвинулся ни на миллиметр. Они стояли близко друг к другу, Ев оказался между ними, и просто глупо улыбались друг другу. — Ну, это очень по-домашнему, — заметил Кевин с другой стороны бара. — Давай, если ты хочешь его поцеловать… Микки глянул на Кевина с яростью, но Йен только рассмеялся и чмокнул Микки в щеку. — Перестань его дразнить, — с ухмылкой сказал Йен Кевину. — Это моя работа. Вернувшись домой к Микки, Ев не собирался сразу же ложиться спать. Если бы Микки не знал его, он бы поверил, что сын намеренно заблокировал ему член. Он сидел на полу в гостиной с Йеном, пока малыш играл со своим самосвалом, и громко вздохнул. — Всему свое время, — Йен ухмыльнулся нетерпению Микки. — Папа, — Ев воспользовался рубашкой Микки, чтобы подняться на ноги. — Папа. — Это я, солнышко. Нравится тебе это или нет. — Эн. Ев зашатался и внезапно двинулся к Йену, подняв руки вверх и безумно ухмыляясь. — Черт возьми, он ходит! Это было всего в паре футов от него, но малыш благополучно добрался, а Йен подхватил его. Микки смотрел на эту сцену широко открытыми глазами, Йен счастливо рассмеялся. — Молодец, Ев! Это было потрясающе! Микки был совершенно ошеломлен. — Это первый раз, когда он сделал это. Йен поставил Ева на ноги лицом к Микки, который протянул руки. — Иди, прогуляйся к папе. Ев обдумывал эту просьбу секунду, а затем побежал, частично идя, частично шатаясь, в ожидающие объятия Микки. Тот прижал ребенка к груди и необъяснимым образом залился слезами. — Молодец, солнышко, — он поцеловал сына в голову. Йен схватил телефон и вернул Ева на его место на полу. Настроив камеру на видео, он посоветовал Еву снова пойти к Микки. Парень выглядел так, будто ему все это уже наскучило, но он очень щедро тратил свое время. Йен записал, как он ковылял к Микки, который к этому моменту изо всех сил пытался сдержать поток слез. Он ожидал, что ему будет неловко плакать перед Йеном. Прежний Микки почувствовал бы себя унизительно. Но этой версии самого себя было плевать и осознание этого приносило облегчение. Возможно, это произошло потому, что он смирился с тем, что его сын всегда будет номером один. Возможно, это произошло потому, что он чувствовал, что может сделать что угодно в присутствии Йена и его за это не осудят. Что бы там ни было, его это не волновало. И это было потрясающе. Была почти полночь, когда Микки забрался в постель рядом с Йеном. — Я выжат. — Официально у тебя есть ребенок. Ты так и должен себя чувствовать, — пошутил Йен. Микки застонал. — Он будет настоящим адом на колесах, не так ли? — Ага. Но он будет чертовски милым. Микки перекатился на бок и оказался нос к носу с Йеном. — Спасибо. За сегодняшний вечер. Для меня это оказалось важнее, чем я думал поначалу — то, что вы с ребенком хорошо ладите друг с другом. — Конечно это важно, — согласился Йен. — Но он отличный ребенок, поэтому с ним легко ладить. — Ага, — согласился Микки. — Но дело в том, что его воспитание — это моя жизнь. На долгосрочную перспективу. Это значит, что быстрая и легкая жизнь для меня закончилась. Я не хочу, чтобы с тобой было так. Йен отодвинулся назад и всмотрелся в лицо Микки. — Что это значит? — Это значит, что, хотя ты мне действительно нравишься и мне нравится то, что у нас происходит, я не хочу, чтобы тебя обременяла эта жизнь. Я не могу ходить в клубы и бары. Я не могу курить травку и напиваться каждую ночь... — Я тоже не могу, — ответил Йен просто. — Но ты должен. Если это то, чего ты хочешь. Йен фыркнул и покачал головой. — Нет, Микки. Я не могу заниматься такими вещами... — Но... — У меня биполярное расстройство, Микки, — выпалил Йен. Микки замолчал, его мозг гудел. Что, черт возьми, это значит? Его замешательство, должно быть, было заметно, потому что Йен тяжело вздохнул и выглядел огорченным. — Я не собирался рассказывать тебе об этом, но, думаю, сейчас самое подходящее время. Я не могу пить и принимать наркотики, потому что я уже принимаю довольно тяжелые лекарства. Выпивка, травка и все такое поимеет меня, а я наконец-то стабилен, так что я не хочу рисковать и все испортить. — Что это значит — биполярное расстройство? — прошептал Микки. Йен закрыл глаза и тяжело сглотнул. — Это психическое заболевание. Маниакальные и депрессивные эпизоды. В один день я могу пройти десять футов в воздухе и поэтично рассказывать о запахе роз. А в другой не смогу встать с постели. Если честно, это чертов кошмар. — Ага... — Мне поставили диагноз несколько лет назад. Долгое время я не думал, что это проблема. Мне нравилось то, что я чувствовал, когда был маниакальным. Я мог бы покорить этот чертов мир. Зачем мне это подавлять? Ведь именно это делают лекарства. Из-за них все тускнеет, пока все не становится просто серым, — его улыбка была холодной и кривой. — Но потом я был прикован к постели неделями. Не ел, из-за чего сильно похудел. Обоссался в кровать, потому что у меня не было сил двигаться. Оглядываясь назад, я чувствую себя униженным. — Но у тебя все стабильно… Йен кивнул, его глаза открылись и засияли в тусклом свете. — Ага. Я пошел на терапию. Прошел несколько схем приема лекарств, методом проб и ошибок нашел комбинацию, которая означает, что я все еще могу что-то чувствовать. Мой член все еще может твердеть. Я не ненавижу себя. Я не принимаю ужасных решений. Микки рассмеялся. — О, я даже не знаю… ты ведь выбрал меня. Йен всхлипнул и обхватил щеку Микки своей большой рукой. — Когда я сказал, что думал, что ты появился в моей жизни, потому что я был готов быть с правильным парнем… это была не чушь, Мик. Я имел в виду каждое это слово. Знакомство с тобой. Разговоры с тобой. Это казалось правильным. И я думаю, это потому, что с тобой я могу быть самим собой. Я могу проводить тихие ночи, не ожидая, что каждые выходные мне придется куда-то идти трясти своей задницей. Ты и твоя жизнь идеально сочетаются со мной и моей жизнью. Ты заставляешь меня чувствовать себя свободным, Микки. Глаза Микки снова наполнились слезами и он рассмеялся. — Клянусь, я никогда в жизни столько не плакал, сколько в последние три месяца. Теперь этот водопровод работает безостановочно. — Тебе никогда не придется скрывать это от меня, — пообещал Йен. — Таблетки делают тебя стабильным… это навсегда? — тихо спросил Микки. Йен колебался, прежде чем застенчиво улыбнулся. — Не могу притворяться, что у меня никогда не будет плохих дней. Лекарства иногда приходится корректировать. Но такая стабильность означает, что у меня больше шансов заметить, когда это начинает происходить. Я могу записаться к своему терапевту и мой врач может изменить дозировку. Микки кивнул, чувствуя облегчение от того, что у Йена был позитивный настрой. — Логично. Йен наклонился ближе и положил голову на голову Микки. — Тут многое нужно принять. Я не могу требовать от тебя, чтоб ты принял это… — Что, типа как взять на себя ребенка, не так ли? — возразил Микки. Йен засмеялся, его дыхание на лице Микки показалось теплым. — Наверное... Микки наклонил лицо и нежно поцеловал Йена в губы. — Как насчет того, чтобы просто посмотреть, как пойдет дело. Говори о дерьме, когда оно случается. Ты расскажешь мне, что мне нужно сделать в плохой день. Возможно, мы сможем во всем разобраться вместе. Слеза свободно скатилась по щеке Йена и Микки смахнул ее поцелуем. Но рыжий улыбался, поэтому Микки не паниковал. — Я думаю, это звучит потрясающе. Микки снова поцеловал его. Поцелуй вышел нежным и сладким. Ни один из мужчин ничего не сказал по поводу коробки презервативов. Вместо этого Микки повернулся к Йену спиной и позволил ему обнять себя, прижав к груди. Через несколько минут они оба уже спали. Сегодня ночью их члены оказались заблокированы маленьким ребенком и личными признаниями. У Микки был выходной, поэтому, когда он проснулся, а Йен все еще спал рядом, он решил начать то, что они пропустили накануне вечером. — Йен? — Мм? — Ты проснулся? — Теперь да. Микки осыпал легкими поцелуями всю грудь Йена и смотрел, как тот открывает глаза, часто моргая от слишком яркого утреннего света. — О, хэй, — Йен сонно улыбнулся. — Тебе сегодня нужно на работу? Улыбка Йена стала шире. — Неа. Весь ваш на весь день. Микки наклонился над рыжим и полез к тумбочке, откуда вытащил пакетик из фольги и бутылочку смазки. — У нас есть около получаса до того, как ребенок закричит о кровавом убийстве во имя завтрака… — Вызов принят, — Йен схватил презерватив и перевернул Микки на спину, глубоко его поцеловав. Микки закрыл глаза и улыбнулся про себя. Он вполне мог привыкнуть к такому началу дня. Перехватив какой-то завтрак, Микки оказался в центре Волшебного Таинственного Путешествия Йена Галлагера. Он понятия не имел, куда они направляются, когда Йен завернул их в толстые пальто, Ева тоже, и повел в сторону метро. — Куда мы направляемся? — Сюрприз! — весело ответил Йен. — Доверься мне. Итак, Микки последовал за ним и позволил Йену вести его, а Ева рыжий усадил себе на плечи. Эта картина что-то делала с Микки. — Боже мой, — Микки выдохнул, когда все стало ясно. — Хорошая идея? — Йен обнял Микки. Они посмотрели на здание, в котором располагался Аквариум Шедда и Микки счастливо рассмеялся. — Это будет стоить кучу денег. Йен только ухмыльнулся. — Ну, давай же... Через десять минут их впустили бесплатно, благодаря небольшой помощи сотрудницы, с которой сейчас трахался брат Йена. — Вы как раз вовремя! Следующий парад пингвинов начнется через пятнадцать минут, —сказала она взволнованно. — Отправляйтесь в Полярную Игровую Зону прямо сейчас! Микки недоверчиво покачал головой. — Он будет любить тебя вечно. Йен усмехнулся и нежно поцеловал Микки в губы. — Один Милкович завоеван, еще один впереди. Микки покраснел и смотрел куда угодно, только не на Йена. Жар его лица мог нагреть всю комнату. Йен хлопнул в ладоши, схватил Ева, подбросил его ввысь и поймал. — Давай, солнышко. Мы встретимся с Пингу.