The Tension & The Spark

Кабина грузовика была довольно тесной, но Микки был сосредоточен лишь на предстоящем путешествии. Он хотел, чтобы они покинули пределы города и выехали за границу штата как можно скорее. После того, как Светлана сбежала из борделя, ее поиски русскими бандитами — это лишь вопрос времени. Микки замел следы, убедившись, что никто не видел, как она выходила из дома, и никто не видел его самого поблизости. Меньше всего ему было нужно, чтобы кто-нибудь догадался о его причастности и выследил его. Или Ева. Особенно Ева. — Это обязательно? — огрызнулась Светлана, прижимаясь ближе к двери. — Что? — возмущённо воскликнул Микки. — Прикасаться друг к другу. Все время! Микки взглянул на большую веснушчатую руку Йена, покоившуюся на его бедре. — Извини? Это оскорбляет твои чувства? Ее глаза сверкнули. — Вы все время это делаете! Почему тебя это не раздражает? Микки взглянул на Йена и они рассмеялись. — Вот теперь я слышал все. Чувства шлюхи задеты невинными прикосновениями через одежду. Йен ухмыльнулся Светлане и провел рукой вверх-вниз по ноге Микки. — Позже ты разозлишься еще больше… Микки ухмыльнулся в ответ своему парню, взволнованный тем, что тот согласился поехать с ним. Если им придется всю дорогу стебаться над Светланой, то так даже лучше. — Мне нужно пописать, — твердо сказал Йен. — Мы останавливались час назад! — зарычала Светлана. Йен широко улыбнулся. — А теперь мне снова нужен привал. — Заправочная станция в пяти милях, — Микки указал на дорогу. Йен поправился в джинсах и ухмыльнулся. — Думаю, я смогу продержаться. — Тебе бы лучше, — и Микки подмигнул. Головой Светлана ударилась о стекло, после чего последовал громкий звон стекла и ее собственные глубокие стоны, — Господи, убей меня прямо сейчас. Заправочная станция была именно такой, какую стоит ожидать на обочине дороги посреди пустыни. Магазин находился в отдельном от туалетов здании и Светлана, закатив глаза, направилась туда, а Микки и Йен бросились в другое сторону. Туалет был не таким уж большим. Стена с писсуарами слева, две раковины справа и три кабинки вдоль задней стены. Пол был выложен плиткой и кто-то старался поддерживать его в чистоте, судя по следам от швабры, оставленным на грязи. — Ты знаешь правила, — голос Йена нарушил тишину, пока Микки осматривал пространство. — Я не буду стоять на коленях здесь, — Микки указал на пол. Йен ухмыльнулся. — Ну, думай о чем-нибудь другом… Шум снаружи стал громче, поэтому Микки схватил Йена за руку и толкнул его в кабинку, заперев за собой дверь. Там было тесно, особенно с жирафьим телом Йена, но все было не так уж плохо, пока Йен не схватил Микки и не поставил его ногами на сиденье унитаза. Теперь Микки был намного выше Йена и не смог удержаться от поцелуя в новом для себя положении. Разница была ошеломляющей: Микки смог почувствовать, насколько Йен обычно контролирует их поцелуи. — Может хоть один раз ты мне отсосешь? — прошептал Микки на ухо Йену. Галлагер подавил смешок и кивнул, когда тяжелые шаги приблизились и в комнату вошел еще один мужчина. Микки замер, а Йен удерживал его. Звук расстегивания чужой ширинки был громким в тихой комнате и обоим парням приходилось избегать зрительного контакта друг с другом, чтобы не захихикать, когда тишину наполнил звук, похожий на звук пожарного шланга, бьющего струей в писсуар. Это продолжалось будто вечность. Парень явно копил в себе ни одну остановку и, вероятно, был рекордсменом по самому продолжительному мочеиспусканию в мировой истории. Тихий вздох удовлетворения, когда тот закончил, едва не заставил их снова истерично заржать, и Микки пришлось уткнуться лицом в шею Йена, чтобы контролировать себя. Молния была застегнута, незнакомец мыл руки. Они уже почти остались одни. — Развлекайтесь, мальчики! — крикнул парень и его шаги затихли. — Как он…? — Йен был поражен, но Микки был занят расстегиванием собственной молнии. — Не важно. Ну, давай же. Внезапно Микки почувствовал прохладу воздуха, когда его член высунулся из ширинки джинс. Йен сжал его за талию и вздохнул. — Ебать, это горячо. — Соси, — умолял Микки. — Пожалуйста. Йен наклонился и взял теплую плоть Микки в рот, быстро покачивая головой, пока та не стала полностью твердой. — Господи, Йен, — Микки застонал и провел тупыми ногтями по коротким рыжим волоскам на затылке Йена. — Такой твердый, — Йен сглотнул. — Так хорошо. — Продолжай. Давай. Я почти. Там. Это была самая неловкая поза, в которой Микки когда-либо пытался кончить, включая те моменты в парке, когда парни просто нагибали его и не было никакого шанса на какой-либо зрительный контакт. Но Йен крепко держал его и следил, чтобы он не поскользнулся. Это были прекрасные ощущения, если бы Микки мог думать сейчас не только членом. Дразнящее прикосновение кончиков пальцев Йена к его дырочке и игра окончена. Микки кончил с тихим стоном, от которого у него заболела грудь, в то время как Йен стонал от удовольствия, глотая каждую каплю. Ноги Микки сильно затряслись, Йен подхватил его и безопасно вернул на твердую землю. — А ты? — прошептал Микки, когда Йен начал выпрямляться. — Примерно через тридцать миль есть еще одна зона отдыха, — подмигнул он. — Собираюсь создать некоторое напряжение, так что будь готов… — Светлана будет та-а-ак злиться, — Микки хихикнул и присоединился к Йену у раковины, чтобы вымыть руки. Когда они возвращались к грузовику, Светлана пристально смотрела на них из кабины, поэтому они размахивали сцепленными руками и ухмылялись ей в ответ. — В тебе ни капли жидкости, наверное, не осталось, — пробормотала она, когда парни забрались внутрь. Микки завел двигатель и ухмыльнулся. — Должно хватить еще на тридцать миль или около того. — Ты трахаешься больше, чем я, а ведь это моя работа! — вскрикнула она в возмущении. После почти пятнадцати часов пути, они наконец добрались до скотоводческого ранчо Мэнди. Йен периодически садился за руль, чтобы Микки мог вздремнуть, но он был настолько взволнован (чему послужило пяти рискованных остановок у заправок и вся эта история со Светланой), что был чертовски измотан, когда они доехали. — Засранец! — Мэнди бежала по грунтовой дороге от главного дома и прыгнула в руки Микки. — Сучка, как дела? — ухмыльнулся он и закружил ее в объятиях. Они долго обнимались и Микки почувствовал сгусток эмоций, наполнивших его грудь. Это было то, что в нем открыл Йен, и теперь казалось, что Микки может ощущать это со всеми в своей жизни, кого любит. Он не был уверен, какое из состояний было лучше — «до» или «после». Они оба оглянулись, когда хруст шагов на тропе стал громче. — Ух ты. Ты подцепил красавчика, — Мэнди сказала это шепотом, но улыбка на лице Йена говорила, что он ее услышал. — Молодец, Микки. — Привет! Ты, должно быть, Мэнди, — радостно поприветствовал ее Йен. — Единственная и неповторимая. А ты, должно быть, Миккин... Микки быстро прервал ее. — Йен. Он Йен. Мэнди злобно ухмыльнулась и протянула руку. — Рада знакомству. Йен пожал протянутую ладонь и отошел в сторону. Микки увидел презрение на лице сестры, когда она столкнулась лицом к лицу со Светланой. — Еще раз здравствуй, Мэнди. — Еще раз здравствуй, сука. Микки нужно было развеять напряжение, поэтому он кивнул в сторону ранчо. — Хорошее у тебя здесь место. — Эх, ты знаешь. Я справляюсь, — Мэнди взяла брата под руку и потащила в главное здание. — Люк скоро вернется, так что я покажу вам, где вы будете спать сегодня вечером. Микки взглянул на Йена, который с улыбкой пожал плечами. Они планировали бросить Светлану как раскаленный кирпич и убраться к чертям из Оклахомы. Но снова увидев Мэнди и почувствовав легкость, которую излучал Йен — все это заставило Микки задуматься над их планом. Он кивнул Йену и они последовали за Мэнди, молча согласившись остаться на ночь. Ранчо было довольно большим, с современным декором внутри. Кухня занимала всю заднюю часть дома, а воздухе витал запах свежего хлеба. — Что-то приятно пахнет, — Йен ухмыльнулся. — Сегодня утром я испекла персиковый коблер и содовый хлеб, — объяснила Мэнди. — Кто ты, блять, такая? — рассмеялся Микки. Мэнди толкнула его в плечо и он засмеялся. Его младшая сестра все еще была где-то здесь, спрятанная под своим коблером и роскошной кухней. Она провела их по коридору и, проходя мимо, указывала на двери. Ванная была слева, комната Мэнди и Люка справа и две свободные комнаты в конце коридора. Мэнди указала на одну из них и посмотрела на Светлану. — Твоя. Светлане хватило приличия благодарно улыбнуться. Не говоря ни слова, она вошла в комнату и закрыла дверь. Микки понял, что она, вероятно, находится в состоянии сильного стресса, и то, что гнетущая ненависть Мэнди дополняет его собственную, означало, что Светлана, вероятно, сейчас чувствовала себя очень плохо. Микки пошел в другую комнату, Йен следовал за ним по пятам, и ухмыльнулся, увидев цветочные покрывало, шторы, обои и ковер. Везде разные узоры, везде разные цветовые решения. Это был визуальный взрыв. — Ты обставляла ее сама? — дразнил Микки сестру. — Пошел ты, — возразила она. — Раньше это была комната мамы Люка. Она умерла несколько недель назад. — От припадка? — Микки не мог перестать крутить головой, чтобы осмотреть всю комнату. — От рака, придурок. — Жаль это слышать, Мэнди, — сказал Йен тихо. — Вы хорошо ладили? Мэнди фыркнула и кивнула. — Она была потрясающей. Не сказала сыну бежать со всех ног, когда он привел домой шлюху из Саутсайда. И научила меня готовить персиковый коблер. Йен обнял ее за плечо и сжал. — Я уверен, что это вкусно. — Это пиздец как вкусно, — наклонилась Мэнди к Йену и сердце Микки забилось сильнее от их мгновенной связи. — Располагайтесь, мне пора начинать готовить ужин. Когда дверь закрылась, Микки бросился на кровать. — Думаешь, она умерла здесь? — задумался Йен. — Скорее всего, — Микки зевнул. — Чёрт. А я так хотел трахнуть тебя в цветочной комнате. Микки привстал, опираясь на локти. — Как, блять, эти две вещи могут мешать друг другу? Йен наклонил голову. — Это просто странно... Милкович мрачно ухмыльнулся. — Моя мама умерла в моей комнате и у тебя нет проблем с тем, чтоб трахать меня там. — Что? — вскрикнул Йен. — Что?! Микки плюхнулся обратно на кровать. — Просто еще один факт из моей проёбанной жизни. Йен сбросил куртку и пополз вверх по распростертому телу Микки, поцеловав его в шею. Микки погладил пальцами рыжий пушок на шее Йена. — Я тебя люблю. Йен поднял голову и на его красивом лице заиграла сияющая улыбка. — Я тебя люблю. Они лежали так достаточно долго, вес Йена прижимал Микки к матрасу. Они наслаждались прикосновениями друг к другу, не раздеваясь. Когда они уже почти заснули, со стороны улицы раздался рев двигателя. — Это, должно быть, Люк, — Микки зевнул. — Интересно, какой он? — Бля, умственно отсталый, видимо, раз привел Мэнди в свой дом, чтобы познакомить со своей матерью. Это была шутка. Именно так выросли Микки и его братья и сестры — отвратительно подъёбывая и подкалывая друг друга. Но сейчас это было немного похоже на предательство. Мэнди помогала ему, когда он в этом так нуждался, и он чувствовал, что теперь должен уважать ее больше. Йен толкнул его под ребра, когда они поднялись на ноги. — Будь милым. Это его дом. Они вернулись на кухню и остановились в дверях, когда увидели Мэнди в объятиях высокого мужчины, те танцевали возле кухонной плиты. Она ярко улыбалась и тихо захихикала, когда парень поцеловал ее в шею. — Ах, — прошептал Йен и наклонился к Микки. — Она выглядит такой счастливой. Микки не мог перестать смотреть на нее. Это была его сестра, но она была совершенно другим человеком, не такой, какой она была, когда собрала свое дерьмо и сбежала из Саутсайда. Это было впечатляюще. — Ой, извините, ребята! — прозвучал смех глубоким южным голосом. — Я Люк. Добро пожаловать! Микки стоял как вкопанный, но Йен быстро пришел в себя. Он пересек комнату и протянул руку. — Привет, я Йен. Это Микки. Спасибо, что приняли нас у себя дома. Они пожали друг другу руки и Микки тоже пожал руку Люка, который, казалось, наполнял комнату счастливой энергией. — С радостью. Всегда рад помочь. Они сидели за столом и ужинали все вместе, кроме Светланы, которая взяла тарелку в свою комнату и ела в одиночестве. Люку было любопытно узнать подробнее о незнакомке в его доме, но Мэнди предупредила его, чтобы он не задавал слишком много вопросов. — Честно говоря, чем меньше знаешь… Микки кивнул в знак согласия. — У нее есть привычка наебывать людей. Рот Люка образовал букву О. — Ладно. Кто-нибудь хочет еще тушеного мяса? Мэнди приготовила традиционное ирландское рагу из баранины с фермы и овощей, которые вырастила сама. Люк с такой гордостью в голосе рассказал Микки и Йену, как она изменила его жизнь с тех пор, как они встретились год назад. — Честное слово, я был почти готов повеситься от такой жизни. Я устал все время рано вставать и дни здесь чертовски долгие. Но Мэнди... появилась она и дала мне то, ради чего стоит подниматься с постели. Она превратила это место в дом, в котором я захотел жить. И моя мама любила ее. Микки сглотнул комок в горле. — Это мило. — Так расскажите мне… как вы, мальчики, познакомились? Йен взглянул на Микки и начал смеяться. — Это интересная история... Микки закатил глаза. — Я была девицей в беде, а Йен был рыцарем в рыжих доспехах. — Я должен это услышать! — Люк тепло рассмеялся. И Микки обнаружил, что он не против рассказать ему эту историю. — ПРОСЫПАЙТЕСЬ И СИЯЙТЕ, ЗАСРАНЦЫ! За криком последовал громкий стук в дверь каждой из спален. Микки попытался зарыться глубже под одеяло, но он был прижат к своему месту теплым обнаженным телом Йена. — Она не уходит, — застонал Йен. — ПОДЪЕМ! ПОДЪЕМ! ПОДЪЕМ! Микки зарычал себе под нос и выполз из кровати, натягивая первую пару боксеров, которые нашел на полу. Пустое пространство между тканью и бедрами заставило всех понять, что на самом деле трусы принадлежат Йену. Он распахнул дверь и обнаружил, что Светлана тоже стоит в своих дверях. — Ебать, сколько сейчас время? — огрызнулся он. — 4:30, — Мэнди весело улыбнулась. — Одевайтесь. Яйца будут готовы через десять минут. — ЧЕТЫРЕ ТРИДЦАТЬ УТРА? — прошипел Микки. — Да. Давай же. Бегом, бегом. — Сейчас только 4:30, а солнечного света здесь больше, чем у нас в полдень. Что за хрень? Мэнди счастливо рассмеялась. — Коровы не будут доить себя сами. Ты живешь на ранчо и будешь работать на ранчо. Она ушла до того, как Микки смог придумать ответ. Он пристально посмотрел на Светлану, которая выглядела столь же потрясенной. — Тебе придется за многое ответить, — пробормотал он и потопал обратно в спальню с расцветкой цветочного взрыва. После завтрака яйцами, поджаренным содовым хлебом и кофе, Мэнди повела их в коровник. Люк уже был там с огромной улыбкой на лице. — Привет! Доброе утро! Микки зевнул и поежился. — Если ты так говоришь. Люк усмехнулся. — Здесь ранние подъемы. Ты привыкнешь к этому. — Нет уж, спасибо, — ответил Микки, но слегка улыбнулся. Ему очень нравился Люк и он не хотел показаться неблагодарным. Прятать в своем доме русскую проститутку, скрывающуюся от банды секс-торговцев, было более чем достаточной услугой, хотя парень не казался придурком, готовым всем и вся помочь. Светлана покачала головой, когда Люк похлопал по маленькому табурету рядом с Мэнди. — О, нет. Нет, нет, нет. Йен уже собирался приступить к делу, сидя на другом табурете рядом с Мэнди. Микки слегка трепетал перед легкостью его характера и способностью справляться с любым дерьмом, которое попадалось ему на пути. — Давай, просто попробуй. Светлана скривила губу и села. — Это не по-человечески. — Заткнись и начинай доить, — огрызнулся Микки. — Ты доила достаточно членов, чтобы знать, как это работает. Брови Люка взлетели вверх и Микки задумался, рассказывала ли Мэнди ему что-нибудь о сумасшедшей русской суке. Не произнося больше ни слова, Света следовала инструкциям Мэнди и улыбнулась, когда наконец выдоила немного молока из вымени огромной коровы. Микки тоже увлекся процессом и Люк это заметил. — У тебя отличная техника, Микки. Йен ухмыльнулся широкой, глупой, гордой улыбкой. — Это действительно так. Микки закатил глаза, Мэнди застонала вслух, а Светлана фыркнула и покачала головой. — Думаешь, это по́шло? Попробуй провести с ними полдня в машине. Распускают руки и лапают друг друга всю дорогу. Пиздец. Микки пренебрежительно махнул рукой. — Чи ни похуй. Люк с удовольствием наблюдал за этой сценой. Было ясно, что он никогда раньше не встречал таких людей и они чертовски его развлекали. Позже, за легким обедом из курицы-гриль и салата, который Мэнди готовила так, будто она участница «Адской кухни», они все вместе болтали о том, каким веселым было это утро. Холодность по отношению к Светлане даже будто оттаивала. — Знаешь, — задумчиво сказал Йен, поливая курицу бальзамической уксусом. — Я удивлен, что вы доите коров руками. Разве сейчас нет машин, которые сделают это за вас? Мэнди и Люк переглянулись, а их рты начали одновременно дергаться. Микки заметил это и возмущенно выпалил. — У вас есть машина? — он произносил слова медленно. Мэнди хихикнула и схватила Люка за руку. — Ага. — За что? За что ты так поступила с нами? — плакала Светлана. Мэнди затряслась от смеха. — Поэтому. Именно поэтому. Это чертовски смешно! И, черт возьми, весь стол начал дружно смеяться. Прощаться с Мэнди оказалось гораздо труднее, чем Микки мог предположить. Он думал, что сейчас они должны были бы вцепиться друг другу в глотку. Старые обиды и противоречивость их характеров — все это не исчезает бесследно. Но когда сестра взяла его на прогулку по ранчо, только вдвоем, он получил представление о новой Мэнди. — Помнишь, какими потерянными мы себя чувствовали? Микки еще не был уверен, что готов говорить об их детстве. Мэнди, казалось, чувствовала его сдержанность. — Я имею в виду то чувство глубоко внутри нас, которое было просто... пустотой, наверное. Микки хорошо знал это чувство. — Хмм. — Это место. Люк. Особенно Люк. Он заполнил пустоту, которую я чувствовала. Он заставляет меня чувствовать, что я единственный человек в мире, который имеет значение. Он спрашивает мое мнение о разном дерьме. Мое! Ты можешь в это поверить? Как будто мое мнение когда-либо имело для кого-то значение! — Мэнди… — Нет. Я хочу сказать это. Я хочу, чтобы ты знал. Чтобы ты не уехал домой, думая, что я все еще та сука, которая бросила тебя, когда ты был ребенком-геем, которого заставили вступить в чертов гетеросексуальный брак. — Не ты виновата в этом, — твердо заявил Микки. — Возможно, нет. Но я и не осталась рядом, чтобы помочь тебе. Поэтому мне нужно, чтобы ты знал, что мне очень жаль. И я люблю тебя. Микки был ошеломлен. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо обменивался такими чувствами со своей сестрой. Или с кем-то еще из членов его семьи. Он остановился и уставился на сестру. — Ты умираешь? Мэнди разразилась тихим смехом. — Нет, это не так, мать твою! Я искренне. — У меня от тебя изжога, — он улыбнулся. Мэнди взяла его за руку и слегка сжала ее. — Я все сказала. Я знаю, ты понимаешь, что я имею в виду, потому что я вижу, что Йен с тобой сделал. И я говорю не только об этом огромном засосе. Он увернулся от ее пальца, который давил ему в шею. — Ладно, хватит уже. Мэнди мечтательно улыбнулась. — Он тебе подходит. Микки кивнул. — Да, подходит. И Ев боготворит его, будто он какой-то гей-Иисус. — Отлично. Я рада. Когда в следующий раз приедешь, возьми с собой моего племянника. Ему понравятся коровы. — На самом деле он больше любитель пингвинов. Мэнди закатила глаза. — Я позабочусь о том, чтобы изменить его мнение. Они закончили прогулку и вернулись к дому. Мэнди крепко обняла Микки и смахнула упрямую слезу. — Не пропадай так надолго. — Не буду. — Просто... я не уверена, когда буду готова вернуться в Чикаго. Микки кивнул, полностью ее понимая. — Я скоро снова приеду. Они снова обнялись и Микки подошел попрощаться со своей, формально, женой. — Скоро получим развод. Напиши мне свой новый адрес и я перешлю решение суда, когда оно будет у меня на руках. Светлана кивнула и он уже отвернулся, когда она схватила его за руку. — Спасибо, Михайло. — Как угодно. Просто не доставляй этим ребятам никаких хлопот. Они делают тебе огромное одолжение, — предупредил он. — Я знаю. Он снова собирался уйти, когда Светлана заговорила. — Скажи Евгению... когда он подрастет... Мне очень жаль. Я хочу, чтобы он знал, что он никогда не был виноват в том, что я не смогла быть его матерью. Дело во мне. Он должен знать, что он идеален во всем. — Может быть однажды, когда он подрастет, ты сама ему расскажешь, — Микки оставил слова висеть в воздухе. Никаких обещаний. Никаких обязательств. Просто «может быть». Он горячо поблагодарил Люка за все и сел в грузовик с Йеном. — Готов? — улыбнулся он. Большая рука Йена скользнула вверх по бедру Микки и сжала его. — Первая зона отдыха через двадцать миль. Микки радостно рассмеялся и завел двигатель. — Мне нравится ход твоих мыслей.