Все бы были как ты

      -… и это чистая правда! Ворожея махнула своей когтистой рукой и… БАЦ! Я просто взял и забыл, как играть на даэдровой лютне! Слава Девятерым, что штаны не забываю надеть, был бы тот еще позор. Братья Бури меня бы засмеяли, да и имперцы тоже…       Агнар уже в третий раз за неделю рассказывал пьянчугам в «Гарцующей кобыле» о том, что когда-то был мастером игры на лютне. Это был самый безобидный из его безумно глупых рассказов.       Ее тан часто задевал людей своими речами, но большинство злилось недолго. Как можно долго злиться на дурного парня, который рассказывал глупые байки, вооружившись ветхой лютней?       — Лучше расскажи о Хелгене, — попросил кто-то. Хелген — еще одна причина, и, пожалуй, самая главная, почему к Агнару были добры.       — Ты был в Хелгене? — с издевкой спросил бард Микаэль, будто впервые слышит об этом, — Дай угадаю! Дракон нагадил тебе на голову и ты одурел?       Подвыпивших этот выпад порадовал, легкий смех волной пронесся по всему залу.       — Нет! И хватит смеяться! — разозлился Агнар. Это только больше развеселило людей, — Хотя, знаете что? Смейтесь сколько влезет! Думаю, если дракон прилетит сюда, вы наложите такие кучи, что тот от отвращения улетит прочь, сжигать более культурные города!       Лидия прикрыла покрасневшее лицо руками под громкий смех.       Тан порывался уйти, но люди его удержали, попросив продолжить нести бред, то есть, рассказать историю. Долго уговаривать не пришлось.       — Меня пытались казнить. По ошибке. Сами знаете, имперские солдаты хватают всех без разбора, хотя так кичатся своим порядком и списками, — кто-то в толпе одобрительно закивал.       — Меня ждал бесславный конец, — Агнар выдержал драматичную паузу, — Я ехал к своей смерти в одной телеге с самим Ульфриком Буревестником, одним смелым Братом Бури, который, как истинный норд, не страшился смерти, и конокрадом, который гордо отстаивал свое право на жизнь… — тут он снова замолчал. Во время этой паузы можно было отоспаться после тяжелого дня.       А потом тан сменил тон. На тот самый, что приносит проблемы.       — Все они несли какую-то чушь! Брат Бури готовился к смерти: «смотрите, я такой чудесный норд, отрубите мне голову», — тан даже закривлялся, — Конокрад вопил, что он ни в чем не виноват, а как узнал, что с ним в узниках сам ярл Виндхельма, вовсе сошел с ума от страха. А Ульфрик кричал в тряпку, так что я вообще не понял, что он хотел сказать. Наверное, что-то вроде: «Скайрим для нордов!»       В таверне стало тихо как в зале мертвых. Ульфрик Буревестник не тот человек, о котором стоило говорить так бесцеремонно, как это делал тан. Для многих жителей Вайтрана Ульфрик был героем.       -… и стоило ему завидеть седую башку Тулия и вытянутую морду Эленвен, как он чуть не сожрал эту свою тряпку. Хуже была только речь Тулия: начал высказывать Ульфрику, что тот — полный осел, расшатал их хрупкий мир и все дела. А что ему Ульфрик на это ответит? Да ничего внятного! Кляп-то никто не вынимал! Вот такой Тулий храбрый!       Лидия подошла чуть ближе к тану, обдумывая, успеет ли она выхватить его из рук разъяренной толпы вовремя.       — Всегда знал, что Тулий — трусливый засранец! — закричал кто-то в толпе. Его поддержали одобрительными возгласами, наверное, из Серых Грив.       — Ульфрик — предатель! Он ведет нас к погибели! — возразил кто-то, вероятно, из Сынов Битвы.       — Пусть твоя Империя катится в Обливион!       — Эй, я еще не закончил…       — За Братьев Бури!       — В другой раз, тан. Уходим отсюда, живо!