Горькое кофе и крепкий алкоголь.

Серафим с не скрытым удивлением взирает на Андрея. «Ну и зачем остановился?» - немой вопрос повисает в голове у Серафима, пока он ожидает дальнейших действий от парня. Но тот, увы, ничего так и не предпринимает. Андрей просто замирает, смотря в пол. Сидорин тоже не торопится что-либо делать, смотрит на парня сверху вниз, наблюдает как он медленно и тихо дышит. — Ладно, я понял — говорит Серафим с обидой в голосе, отстраняется, в последующем покидая кухню. Федорович уходит вслед за ним в прихожую. Там Серафим как ни в чём не бывало натягивает кроссовки, поглаживает рядом валяющегося Ра. — Ты уходишь? — глупый, но все же вопрос, задаёт Андрей Сидорин смотрит на парня, но в глазах больше нет той страсти, что была на кухне ещё пару минут назад. — Андрюш, разберись в собственных чувствах – парень делает небольшую паузу — тогда и поговорим. — — Так я разобрался во всём — отвечает белокурый, не скрывая своей ответной обиды. — Тогда зачем сначала целоваться лезешь, а потом отворачиваешься? — Сидорин скривив подобие улыбки, продолжает — Раз, сука, я тебе не интересен. — А кудрявый был интересен Андрею. Интересен до боли в груди, до дрожащих ног и рук. Только зачем он остановился? Мог же взобраться на парня полностью, продолжать поцелуй до тех пор, пока не начнет кончаться воздух в легких, рвано целуя, спускаться к покрытой татуировками шее. Беловолосый задумался, вновь перевёл взгляд на Серафима, который так и не ушел. Серафим смотрел словно сквозь него, похоже, тоже над чем-то думал. Андрей все же решился сделать очередной первый шаг. Он медленно подошел к парню, поднял дрожащие руки и прижался ближе, заключая его в объятия. Сидорин обнимает в ответ, не отстранился, на что рассчитывал Андрюша. Он обнимает крепче, блуждая рукой по спине беловолосого. Вдыхая его запах дешевого одеколона, проводит носом по бледной коже. Федоровича это заводит. Ощущая дыхание Серафима на своей шее, его бросает в дрожь. Парень немного отдаляется, смотрит прямо в глаза. Сидорин тоже поднимает ответный взгляд. «Боже, какие же у него красивые глаза» - на секунду проскакивает в голове Андрея. И крышу вновь сносит, но уже не на пару секунд, уже не на простой поцелуй. Хочется снова ощутить ласку от Серафима. Беловолосый сокращает расстояние, но начинает поцелуй не он. Сидорин понял первее, он всегда был на шаг, а то и на два впереди. Серафим грубо проникает языком в чужой рот, не дожидаясь ответных действий, продолжает делать все сам. Сжимает бедра парня, прижимается ещё ближе, зажимая в тиски. Он прикусывает нижнюю губу, оттягивая её на себя. Сжимает ещё крепче, ещё ближе. Лишь бы Андрюша продолжал стоять в таком же ступоре, лишь бы дальше слегка подрагивал от удовольствия. Сидорин продолжает поцелуй, снимает кроссовки, снова укладывает руки на бедра парня и ведет его в соседнюю комнату. Надеясь на то, что там окажется кровать. И все надежды были не зря, парень разрывает поцелуй и отталкивает Андрея на постель, сам нависает сверху. Федорович тяжело дышит, широко раскрыв глаза. Мелкие кудри едва касаются его лба. Неприятно, щекотно. Сидорин вновь прильнул к губам Андрея. На этот раз поцелуй был более рваным, смазанным и влажным. Парень опускается ниже, целует шею. Одним рывком снимает с Андрея толстовку. Серафим зависает осматривая его белоснежную кожу, выпирающие рёбра, тяжело вздымающуюся грудь. Андрюша тянется подрагивающими руками к телу кудрявого, он тоже хочет полностью осмотреть его, разглядывать татуировки, аккуратно проводить по ним пальцами, ощущая тепло чужого тела. Но Сидорин резко перехватывает его тонкие запястья и прижимает к кровати. Нельзя, Андрюш, пока нельзя. Пока хозяин татуировок не разрешит. Серафим продолжает то, что начал. Одаривая поцелуями грудь, спускается ниже, к животу. Зубами оттягивает резинку нижнего белья и резко отпускает. Та с громким хлопком обжигает кожу. Андрей едва слышно пискнул. Серафим провел руками от ребер до бедер Андрюши и принялся медленно стягивать с него оставшуюся одежду. Он нарочно делает все медленно, наблюдая как парень сам поддается бёдрами вперед. Закончив с одеждой Федоровича, Сидорин принялся снимать свою. Когда он только оголил верхнюю часть тела, скинув толстовку на пол, сразу же ощутил холодные пальцы Андрюши у себя на животе. Мелкая дрожь пробежала по телу. — Ты теплый — тихо произнес Федорович, но не настолько тихо, чтобы не услышал тот, кому это было адресовано. Серафима дико возбуждает такой Андрей. Такой желанный, говоривший бред, который первым приходит в голову. Парень снимает с себя оставшуюся часть одежды, устраиваясь между ног Андрюши. — Смазка и прочая хуйня у тебя имеется? — спрашивает Серафим, поглаживая внутреннюю часть бедра беловолосого. — В тумбочке — на выдохе отвечает Андрей. Возбуждение так и переполняло его. Серафим был слишком теплым, возбуждающим. Найдя нужные атрибуты, парень вновь оказался между ног. Смазка звонко открывается и вязкое содержимое продолговатой баночки моментально оказывается на руке Сидорина. Федорович взвыл когда ощутил прохладу смазки, а после вошедший палец. Серафим вновь не торопил события, растягивая парня постепенно. Он поглядывал на подрагивающие руки, прикрытые веки, внимательно слушал каждые тяжелые вздохи парня и не менее сладкие выдохи. Добавив второй палец, Сидорин ощущает, как Андрей полностью напрягся. Парень оставляет мягкий поцелуй на бледной коже. Беловолосый глубоко вдыхая, тут же выдыхает, полностью расслабившись. Двигая рукой, Серафим то наращивает темп, то входит очень медленно, уже ощущая выделяющуюся смазку. В один миг, он вынул пальцы, подставляя головку ко входу. Не предупреждая, резко входит наполовину в парня. Андрей тут же вскрикивает и ошарашено смотрит на него. Сидорин усмехается, выходит до основания головки, следом вгоняя обратно, почти во всю длину. Андрюша только и успевает выкрикивать что-то неразборчивое вместе со стонами. Серафим наращивает темп, вдалбливается в парня резко, громко, пошло. Он хотел, чтобы Федорович ощутил его любовь во всех аспектах. Он хотел, чтобы Федорович выстановал его имя, выгибал спину, стонал ещё громче, ещё звонче. И парень добился того, чего желал. Андрюша забивает хуй на то, как выглядел и звучал все это время. Он не успел понять то, как его стоны перешли в самый настоящий скулеж. Такой возбуждающий, который так и заставляет Сидорина двигаться куда более жестко. Серафим делает ещё пару резких толчков, ощущая, как Андрюша весь сжался и спустя долю секунды расслабился. Опустив взгляд, он замечает, что беловолосый спустил себе прямо на живот. — Быстро ты — говорит кудрявый, заострив взгляд на растекающейся сперме. Федорович лишь молча запрокинул голову на подушку. Спустя пару минут Сидорин тоже кончает. Но более эмоциональней, как посчитал Андрей. Со стоном, мелкой судорогой и влажным поцелуем в губы. Серафим лёг на Андрюшу, стесняя его в объятиях. Они были слишком близко, тело к телу, горячее к холодному. Федорович поглаживал взмокшую от пота спину Сидорина. Блуждал ладонью по лопаткам, после спускаясь к пояснице. Кудрявый был вымотан настолько, что даже не ощутил этого, он готов уснуть в этом же положении, лежа на Андрее, уткнувшись носом в тонкую кожицу на ключицах. Но сон как рукой снимает, когда парни слышат громко промчавшуюся по квартире трель дверного звонка. Серафим тут же освободил Андрюшу из крепкой хватки. Он мигом натягивает на себя то, что первым попалось под руку и покидает спальню. Федорович аккуратно смотрит в глазок. За дверью стоит мутный силуэт парня. Но Андрей сразу понимает, кто же это. Открыв дверь, парень подтверждает свою догадку. Это Федя, но только вот вопрос, что его сюда принесло. Бородатый парень прошел в квартиру, прикрывая за собой дверь. — Я так понимаю, я не вовремя? — рассматривая покрасневшее лицо парня, говорит Федя. — Мы уже закончили — язвит вышедший из комнаты Серафим. — Срам прикрой хотя бы — Федя, закатывая глаза, уходит на кухню. Андрей осматривает сверху-вниз Сидорина. Он не стесняясь стоял нагишом и светил своими «достоинствами». Беловолосый кинул в него свою толстовку, которая до этого висела на крючке в прихожей. Она плюшевая и большая, куртку в теплые осенние вечера заменяла не так уж и плохо. Сейчас, также легко закрыла голый торс Серафима, который надел её на себя и ушел на кухню к Феде. Андрей впервые порадовался тому, что кудрявый ниже него, ведь кофта оказалась Сидорину по колено. — Круто ебаться, наверно, пока я за тебя смену отрабатываю? — пытаясь выглядеть обиженным, говорит Фёдор. Но у него, увы, это никогда не получалось, как бы он не пытался. — Да ладно тебе, Федь, потом, как нибудь, за тебя отработает — пытается успокоить Сидорин. Андрюша стыдливо отводит глаза в сторону, лишь бы не пересечься взглядами с Федей и Серафимом. — А ты чего это, пришел? — тихо произносит беловолосый, по интонации, присутствующим сразу стало ясно, насколько ему неловко. — Да проведать тебя после работы хотел, а у вас вон чё — Игнатьев в очередной раз закатывает глаза. Все же, строить из себя недовольную сучку у него получалось намного лучше. Серафим не отрывает взгляда от беловолосого парня. Каким же он естественным сейчас был. С взъерошенными волосами, с слегка покрасневшими щеками, в футболке самого Сидорина. Ветмо ему было к лицу, хотя, более светлые цвета парню подходили больше. — Сидорин, хватит так пялиться, даже мне не по себе — Федя дает лёгкий подзатыльник кудрявому. Но Серафим лишь на секунду отводит взгляд, посмотрев на Федю в ответ так, будто все понял, будто все равно продолжит. И, действительно, вновь начинает разглядывать Андрюшу. Ближе к ночи Федя уходит. Все это время они молча курили или обсуждали какие-то внутренние темы. Вместе с Федей, из квартиры ушла и вся напрягающая обстановка. Федорович не понял почему, но закрыв дверь и повернув замок два раза, он ощутил, как стало легче на душе. Федя не обижался, Федя все понял, Федя вновь будет подъебывать его следующую неделю, может, месяц. Зато без неприязни и со своей глупой улыбочкой. В спальне, на кровати валялся Серафим, поглаживал Ра. У двоих личико крайне довольное. Только Андрей слегка потерянн, но небольшая улыбка на лице выдавала радость. Серафим затягивает его к себе в объятия, стоит только лечь рядом. Котенок недовольно мяукает в ногах, явно недоволен отсутствием внимания. — А ты знал, что Флориан, самая старая кофейня в Италии, она ещё в Венеции, по-моему, находится — неожиданно выпалил Андрей слегка вялым голосом. — Боже, ну, нет. А что? — — Мне Ксюша об этом на стажировке рассказала, решил и с тобой тоже поделиться —